Текст книги "Кричащая лестница"

7

Особняк на Портленд-роу, 35, служивший агентам «Локвуд и Компания» одновременно жилым домом и офисом, был необычным местом. Казавшийся с улицы приземистым и квадратным, он на самом деле располагался на вершине небольшого склона, и его задняя стена опускалась под углом к заброшенному, обнесенному кирпичными стенами саду, а сам дом скорее напоминал пирамиду. В доме было четыре этажа, считая от самого маленького мансардного до просторного цокольного. Верхние три этажа считались жилыми, а цокольный – офисным, но это деление было довольно условным. На жилых этажах, например, были всевозможные потайные двери, которые вели в оружейные комнаты, или становились, если их открыть, досками для дартса, или раскладывались как запасные кровати, или превращались в огромные, утыканные разноцветными булавками карты Лондона.

А в цокольном, считавшемся офисным, этаже имелась прачечная – это означало, что здесь можно потренировать уэссекские полувыпады рапирой на свисающих с веревки у тебя над головой рядах носков или под громкое гудение стиральной машины наполнять бомбочки из ящика с солью.

Я сразу же полюбила этот дом, хотя он не переставал удивлять и озадачивать меня. Он был большой, старомодно обставленный, но при этом в нем нигде не наблюдалось следов присутствия взрослых. Здесь жили только Энтони Локвуд и его заместитель Джордж. А теперь еще и я.

В первый же день моей работы в агентстве Локвуд провел меня по дому. Вначале показал мне верхний этаж со скошенными, как во всех мансардах, стенами. Здесь было всего два помещения – крошечная ванная комната с раковиной, душем и унитазом (все они буквально налезали друг на друга) и очень миленькая спальня, в которую умудрились втиснуть кровать, небольшой шкаф и комод. Расположенное напротив кровати сводчатое слуховое окно выходило на Портленд-роу, которая была видна отсюда до самой призрак-лампы на углу.

– Здесь я спал, когда был маленьким, – сказал Локвуд. – Потом она много лет пустовала. Наш последний агент, упокой Господи его душу, предпочитал жить у себя дома. Можете занять эту спальню, если хотите.

– Спасибо, – ответила я. – С огромным удовольствием.

– Я знаю, ванная здесь тесная, но зато будет вашей собственной. Внизу есть еще одна ванная, попросторнее, но это значит, что вы с Джорджем будете вытираться одними и теми же полотенцами.

– Я думаю, что прекрасно устроюсь здесь.

Мы покинули мансарду и спустились по узкой лестнице.

Лестничная площадка внизу была темной и угрюмой, в ее центре лежал круглый золотистого цвета коврик. В углу висели полки, беспорядочно забитые книгами. Я заметила потрепанные «Ежегодники Фиттис», «Парапсихологические теории» Мотгрема и массу книжек в дешевых бумажных переплетах – в основном это были низкопробные триллеры, детективы и фантастика, однако попадались и очень серьезные исследования по религии и философии. Так же, как в холле и нижней гостиной, стены украшали туземные артефакты, вплоть до чего-то вроде трещоток, сделанных, как мне показалось, из человеческих костей.

Локвуд заметил, что я разглядываю трещотку, и сказал:

– Трещотка. Полинезия. Девятнадцатый век. Предназначена для того, чтобы своим звуком отгонять злых духов.

– И как, работает?

– Понятия не имею. Еще не испытывал ее в деле. Но, может быть, стоит попробовать, – затем он указал мне на дверь рядом с площадкой: – А это ванная, если вдруг она вам понадобится. Дальше, вот здесь, моя комната, а это комната Джорджа. Советую входить к нему с опаской. Однажды я зашел, а Джордж в это время голышом занимался йогой.

Не без труда прогнав из головы образ стоящего на голове голого Джорджа, я спросила:

– Значит, вы живете в этом доме с самого детства?

– Да, он принадлежал моим родителям. Теперь он мой. И ваш, разумеется, пока вы работаете с нами.

– Благодарю. Скажите, а ваши родители…

– А теперь я покажу вам кухню, – перебил Локвуд. – Думаю, там сейчас Джордж готовит обед.

И он повел меня вниз по лестнице.

– А что здесь? – спросила я, неожиданно заметив еще одну дверь, о которой Локвуд не упомянул.

Дверь с виду была самой обычной и находилась рядом с комнатой Локвуда.

– Это, с вашего позволения, моя частная территория, куда прошу никого не заходить. Не переживайте, ничего интересного там нет. Ну, пошли! Мы еще многое не осмотрели.

Цокольный этаж, в котором имелись гостиная, библиотека и кухня, был, несомненно, сердцем дома. На кухне мы проводили большую часть свободного времени. Здесь мы собирались перед выходом на расследование, чтобы выпить чаю с бутербродами, на кухне же встречались и перекусить наутро после работы. Обстановка кухни соответствовала месту, где люди и работают, и отдыхают. Рядом с обычной домашней утварью – сковородками, кастрюлями, пакетами с чипсами – лежали тщательно взвешенные, приготовленные к бою мешочки с солью и железными опилками. Здесь же в ведре, стоящем за корзинами с овощами, отмокали испачканные эктоплазмой рапиры. Посреди кухни стоял старинный дубовый стол, накрытый белой скатертью, которая была испещрена торопливыми заметками, диаграммами и рисунками, изображавшими несколько подвидов Гостей – Райзов, Отшельников и Теней.

– Мы называем ее скатертью для размышлений, – пояснил Локвуд. – Мало кому известно, но кости Фенчерчского Райза я обнаружил, набрасывая здесь план улицы, прихлебывая чай и жуя тосты с сыром в четыре часа утра. Скатерть позволяет нам сохранять свои воспоминания, теории, пришедшие в голову интересные мысли… Очень полезная штука.

– А еще через нее можно общаться, когда разругаешься и не разговариваешь друг с другом, – добавил Джордж.

Он стоял в это время у плиты и готовил «вечерний перекус».

– Э… И часто такое случается? – спросила я.

– Нет-нет-нет, – заверил меня Локвуд. – Почти никогда.

А Джордж, с мрачным видом помешивая что-то на сковородке, обнадежил:

– Погодите немного – и сами увидите.

– Ну хорошо, – потер руки Локвуд. – Я уже показывал вам офис? Нет? Спорю, вы никогда не догадаетесь, где у него вход. Смотрите – вот здесь!

Оказалось, что в офис на цокольном этаже агентства «Локвуд и Компания» можно попасть прямо из кухни. Дверь, которая в него вела, на самом деле не была потайной – ее ручка находилась на самом виду – но снаружи ничем не отличалась от двери в какой-нибудь самый обычный чулан или кладовку. Тот же размер, цвет, такая же ручка, как на других дверях, выходивших на кухню. Но открыв эту дверь, ты оказываешься на слабо освещенной лестничной площадке, от которой круто уходит вверх винтовая лестница.

А от подножия лестницы уходила вдаль анфилада открытых, с голыми кирпичными стенами, комнат, разделенных не дверями, а колоннами, арками или оштукатуренными выступами стен. Солнечный свет проникал сюда через большое окно, выходящее на заросший двор перед домом с одной стороны, и ряд слуховых окон, расположенных вдоль противоположной стены. Самая большая из этих комнат вмещала в себя три стола, картотеку, два потертых зеленых кресла и довольно хлипкую книжную полку, на которой Локвуд держал свои бумаги. На среднем из столов лежал большой гроссбух в черном переплете.

– Наш рабочий журнал, – сказал Локвуд, заметив, что я разглядываю гроссбух. – В нем записана история всех наших расследований. Его ведет Джордж, он же все сверяет со сведениями из нашей картотеки. Джордж любит такую работу. А я обычно сразу берусь за любое задание, которое нам предлагают.

Я оглядела стоящие на полке папки. На корешке каждой из них был написан вид и подвид призрака, сведения о котором собраны в этой папке. Первый тип: Тени. Первый тип: Луркеры. Второй тип: Полтергейсты. Второй тип: Фантазмы – ну и так далее. В самом конце ряда притулилась тощая папочка с надписью Третий тип. Я удивленно наклонила голову набок:

– Вам действительно приходилось иметь дело с Третьим типом?

– Вряд ли, – пожал плечами Локвуд. – Я даже не уверен, что такой тип вообще существует.

За аркой главного офиса находилась боковая комната, абсолютно пустая, если не считать стойки с рапирами, чаши с тальком и двух соломенных чучел Гостей, свисающих на железных цепях с потолочной балки. На голове одного чучела был женский чепчик, на голове второго – мужской цилиндр. Оба чучела во многих местах были проколоты рапирами.

– Познакомьтесь с Джо и Эсмеральдой, – сказал Локвуд. – Мы назвали их в честь Леди Эсмеральды и Блуждающего Джо. Ну, помните, это два знаменитых призрака, о которых писала Марисса Фиттис в своих «Воспоминаниях». Это, само собой, наш фехтовальный зал. Здесь мы тренируемся каждый день. Полагаю, вы очень хорошо владеете рапирой, если у вас Четвертый разряд… – он внимательно посмотрел на меня.

– Да, – кивнула я. – Разумеется.

– …но это не значит, что не нужно поддерживать себя в форме, правда? Очень хочется поскорее увидеть вас в деле. Ну, а здесь, – Локвуд подвел меня к встроенной в стену и запертой на замок металлической двери, – наше тайное хранилище. Давайте заглянем в него.

Тайное хранилище оказалось просто еще одной, только полностью изолированной, комнатой – маленькой, без окон, заставленной полками и ящиками. Здесь хранилось все самое необходимое снаряжение – серебряные печати, железные цепи, банки с греческим огнем и солью, закупленные, судя по этикеткам, у корпорации «Санрайз». Здесь же хранился накрытый тканью стеклянный цилиндр с запечатанным в нем коричневым черепом и эктоплазмическим призраком.

– Джордж иногда берет этот цилиндр, чтобы провести с ним некоторые эксперименты, – пояснил Локвуд. – Он пытается выяснить, каким образом призраки реагируют на различные раздражители. Лично я предпочел бы уничтожить эту штуковину, но Джордж так к ней привязался…

Я с опаской покосилась на цилиндр. Так же, как и во время собеседования, я могла почти различить экстрасенсорный шум, похожий на едва слышное жужжание.

– Э… А откуда вы его взяли? – поинтересовалась я.

– А, стащили. Как-нибудь расскажу вам об этом подробнее. Вообще-то это не единственный трофей, который у нас имеется. Взгляните сюда.

В задней стене находилась современная стеклянная дверь, усиленная железными полосками и выходящая в сад. Рядом с ней к кирпичной стене были привинчены четыре полки. На них стояли контейнеры из сплавленного с серебром стекла, и в каждом из них находился какой-нибудь предмет.

Некоторые из этих предметов были старинными, другие – современными. Среди них я заметила колоду игральных карт, длинный светлый локон волос, испачканную кровью женскую перчатку, три человеческих зуба, сложенный мужской шейный платок. В самом большом контейнере хранилась мумифицированная рука – почерневшая и сморщившаяся, как гнилой банан. Рука лежала на красной шелковой подушечке.

– Это рука одного пирата, – пояснил Локвуд. – Предположительно семнадцатый век. Принадлежала одному парню, которого вздернули и высушили на солнце в доке для смертных казней. На этом месте сейчас стоит гостиница «Мышь и Мушкет». Его дух был Луркером и успел нагнать страху на официанток из гостиничного бара, прежде чем я откопал эту руку. Все эти вещицы мы собрали с Джорджем за время нашей работы. Некоторые из них – настоящие Источники, и они очень опасны. Их следует держать крепко запертыми, особенно по ночам. Другие не так опасны, с ними – если вы медиум – просто следует обходиться с осторожностью, как с теми тремя предметами, которые я давал вам во время собеседования.

Я сама увидела эти знакомые предметы на нижней полке – нож, ленту и мерзкие часы.

– Кстати, – сказала я, – вы так и не рассказали мне, что это за вещи.

– Извините, – кивнул Локвуд. – Я не думал, что они произведут на вас такое сильное впечатление. Итак, этот нож принадлежал моему дяде, который жил в деревне. Он брал его с собой на прогулки и на охоту. Нож был при дяде, когда тот погиб от внезапного сердечного приступа как раз в ту секунду, когда выстрелил в дикую утку. Дядя был добрым, мягким человеком, и нож сохранил эти черты его характера.

Я вспомнила ощущения, которые появились у меня, когда я ощупывала нож, и сказала, кивнув:

– Согласна.

– А лента попала сюда из могилы, которую вскрыли на кладбище Кенсал Грин, когда устанавливали в прошлом году железный барьер по его периметру. В гробу были женщина и младенец. Лента была у женщины в волосах.

Ко мне возвратились чувства, которые я пережила, трогая этот кусочек шелка, и у меня на глаза навернулись слезы. Я закашлялась и стала сосредоточенно рассматривать другие контейнеры на полке. Я не хотела показать Локвуду свою слабость. Слабость – это то, чем питаются Гости. Слабость и неконтролируемые эмоции. Хороший агент должен всегда держать себя в руках и иметь стальные нервы. У моего прежнего руководителя Якобса сдали нервы – и чем это обернулось? Тем, что я едва не умерла.

– А часы? – спросила я, стараясь говорить холодно и равнодушно.

Прежде чем ответить, Локвуд внимательно посмотрел на меня.

– Да… часы. Вы правильно прочитали на них следы злодейства. А вообще-то эта вещь напоминает о моем самом первом успешном расследовании, – Локвуд сделал многозначительную паузу. – Не сомневаюсь, что вы слышали об убийце по имени Гарри Крисп?

Я поморгала:

– Это не тот, что вставлял монетки в оставленные на жертвах порезы?

– Нет, это был Клайв Дилсон.

– А, вы имеете в виду того убийцу, который держал отрезанные головы в холодильнике?

– Нет. Того звали Колин Баченен-Прескотт.

Я задумчиво почесала подбородок:

– В таком случае, простите, я никогда о нем не слышала, о вашем Криспе.

– Хм, – разочарованно выдохнул Локвуд. – Я слегка удивлен. Вы вообще-то там, у себя на севере Англии, получаете газеты? Ну, одним словом, покончить с Гарри Криспом удалось благодаря именно мне. Я занимался зачисткой в доме его соседей в Тутинге – так, ничего особенного, несколько призраков Второго типа – и заметил в саду Криспа следы посмертного свечения. До меня их не могли заметить, поскольку Крисп тщательно засыпал места, где хоронил свои жертвы, железными опилками, чтобы отогнать призраков. Как позднее выяснилось, когда он убивал, у него на руке были эти часы, а еще Крисп имел дьявольскую привычку завлекать…

– Обедать! – крикнул сверху Джордж, перегнувшись через перила с черпаком в руке.

– Расскажу как-нибудь в другой раз, – сказал Локвуд. – А сейчас лучше поспешить. Джордж не простит, если из-за нас остынет еда.

Я сразу же влюбилась в свой странный новый дом, а вскоре составила и мнение о своих товарищах по работе. Мое отношение к ним оказалось диаметрально противоположным. Локвуд понравился мне с самого начала. Он, казалось, был из какого-то совсем иного мира, если сравнивать его с замкнутым и ненадежным инспектором Якобсом, – общительный, живой, обязательный, влюбленный в свою работу. Локвуд был тем человеком, за которым я была готова идти. Пожалуй, я могла бы даже полностью на него положиться.

А на Джорджа Каббинса? О, вот уж нет! Он бесил меня. Я делала героические усилия, чтобы в тот самый первый день не раздражаться из-за него, но это было свыше человеческих сил, поверьте.

Взять хотя бы его внешний вид. Одного этого достаточно, чтобы кого угодно довести до белого каления.

Его лицо вызывало нестерпимое желание ударить по нему или хотя бы больно ущипнуть за пухлую щечку. А мягкое место Джорджа буквально просило, чтобы ему отвесили хорошего пинка. Он неуклюже передвигался по дому, спотыкаясь на каждом шагу и шаркая ногами – словно не шел, а переливался с места на место как кусок желе. Рубашка у него вечно торчала из джинсов, а кроссовки были велики на три размера и за ними постоянно волочились развязанные шнурки. Право, мне доводилось видеть оживленные трупы, которые передвигались с гораздо большей ловкостью и изяществом, чем Джордж.

А эта его копна нечесаных волос! А эти его дурацкие очочки! Ну все, буквально все в нем раздражало меня.

А еще у Джорджа была отвратительная привычка тупо, без всякого выражения смотреть на меня. Казалось, он постоянно анализирует мои малейшие промахи и прикидывает про себя, где я проколюсь в следующий раз. Ну, я, конечно, старалась держать себя в руках, и в тот вечер, когда мы впервые обедали за одним столом, обращалась к нему подчеркнуто вежливо, хотя на самом деле меня так и подмывало шарахнуть его по голове чем-нибудь тяжелым.

Позже тем же вечером, поднимаясь к себе в спальню, я задержалась на лестничной площадке второго этажа. Осмотрела книжные полки, полинезийские амулеты от злых духов… и неожиданно обнаружила, что стою перед запретной дверью. С виду это была самая обыкновенная дверь, со светлым прямоугольником на том месте, где когда-то была прикреплена табличка. А может, какая-нибудь наклейка. Похоже, дверь была не заперта.

Войти внутрь, таким образом, не составляло никакого труда, но я знала, что делать этого никак нельзя.

Пока я стояла и смотрела на дверь, из своей комнаты появился Джордж Каббинс со сложенной газетой под мышкой.

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказал он, – но в эту комнату вход запрещен.

– Что? Ах, дверь, – сказала я, поспешно отступая. – Да… А почему он держит ее закрытой?

– Я не знаю.

– А вы туда когда-нибудь заглядывали?

– Нет, – сердито сверкнул очочками Джордж. – Разумеется, нет. Он же просил меня не делать этого.

– Конечно, конечно. Совершенно верно. Э… – протянула я, делая отчаянную попытку выдавить на своем лице улыбку, и по возможности не лютую, а дружелюбную. – Вы давно здесь живете?

– Около года.

– Выходит, вы должны уже неплохо знать Энтони?

– Что это? – сказал Джордж-квашня, поправляя очки на своем поросячьем носике. – Еще одно собеседование? Если да, то поторопитесь, я иду в ванную.

– Да, простите. Просто меня удивил этот дом, и мне захотелось узнать, каким образом он достался Локвуду. Ну, я имею в виду всю обстановку в доме и то, что Локвуд в свои годы уже владеет таким большим особняком. Ну, то есть я хотела спросить…

– Знаю, о чем вы хотите спросить, – прервал меня Джордж. – Где его родители, да? Я угадал?

– Да, – кивнула я.

– Он не любит о них говорить – сами сможете в этом убедиться, если начнете приставать к нему с расспросами. Я думаю, они были медиумами или некоторого рода парапсихологами-исследователями – об этом вам могут сказать экзотические предметы на полках. Они были богатыми людьми – об этом вам может сказать сам дом. Думаю, что несколько лет Локвуд воспитывался у каких-то своих родственников. Потом прошел обучение как агент у «Гробокопателя» Сайкса и каким-то образом вернул себе родительский дом. – Джордж поправил зажатую под мышкой газету и двинулся в сторону ванной. – Не сомневаюсь, что вы с вашими выдающимися способностями сумеете узнать намного больше.

– Воспитывался у родственников? – повторила я вслед ему. – Значит, его родители…

– Да, это должно означать, что они умерли, я так полагаю, – ответил Джордж, закрывая за собой дверь ванной комнаты.

Нетрудно догадаться, на чьей стороне были мои симпатии, когда я размышляла о своих новых коллегах по работе, лежа в ту ночь под сводами мансарды. С одной стороны – Энтони Локвуд. Решительный, энергичный, рвущийся в бой. Парень, который чувствует себя счастливее всего в ту минуту, когда входит в зараженную призраками комнату, легко касаясь рукой эфеса своей рапиры. С другой стороны – Джордж Каббинс. Привлекательный, как пачка маргарина, вдохновенный, как брошенное на пол ванной мокрое полотенце. По-настоящему счастливый только тогда, когда роется в пыльных папках и старых газетах, обложившись тарелками с едой. Скучный, надоедливый, раздражающий. В ту ночь я решила, что постараюсь держаться от него как можно дальше. И с удовольствием предвкушала, как войду в темную комнату плечом к плечу с Локвудом.

8

Любимым временем Локвуда для приема новых клиентов было позднее утро. Это давало ему возможность отдохнуть от экспедиции, проведенной предыдущей ночью. Он всегда принимал посетителей в той же гостиной, где проходило мое собеседование, – возможно потому, что уютные кресла и выставленные на полках туземные артефакты для изгнания злых духов создавали подходящую атмосферу для разговоров о вещах, граничивших между обыденностью и тайной.

В мой первый полный рабочий день на Портленд Роу у нас был всего один клиент – в одиннадцать часов пришел джентльмен в возрасте слегка за шестьдесят, с круглым лицом и жалкими остатками волос, тщательно прилизанными на почти голом черепе. Локвуд уселся вместе с ним за кофейный столик. Джордж расположился чуть в стороне, за письменным столом, чтобы записывать ход беседы в свой большой черный гроссбух.

Я в разговоре участия не принимала и примостилась на стуле в дальнем углу комнаты, внимательно прислушиваясь к собеседникам.

У джентльмена была проблема с гаражом. Он сказал, что его внучка отказывается туда заходить – она утверждала, что видит нечто, но дедушка – наш джентльмен – считал ее истеричной девчонкой и не слишком верил ее словам. Однако на всякий случай (здесь он надул щеки, чтобы подчеркнуть свое крайнее нежелание делать это) он пришел к нам проконсультироваться.

Локвуд был с клиентом сама любезность:

– Сколько лет вашей внучке, мистер Поттер?

– Шесть. Глупенькая маленькая озорница.

– И что же она, по ее словам, видела в гараже?

– Да ерунда. Говорит, что видела молодого человека, который стоял в дальнем углу гаража среди ящиков из-под чая. Сказала, что он очень тонкий.

– Понятно. А этот молодой человек всегда появляется на одном и том же месте или перемещается по гаражу?

– Стоит на месте, она сказала. Еще утверждает, что пыталась заговорить с ним, но он никогда не отвечает, только смотрит на нее. Наслушалась на детской площадке о Гостях, вот и…

– Возможно, мистер Поттер, возможно. А вы сами никогда не замечали в гараже что-нибудь необычное? Например, то, что в нем слишком холодно?

– Да, там холодно, – кивнул мистер Поттер, – но это же гараж, чего вы хотите? И, опережая ваш вопрос, скажу: в этом гараже ничего не случалось. Никто… как бы вам сказать… там не умер, или что-то в этом роде. Дом и гараж новые, построены всего пять лет назад, и я всегда тщательно запираю все замки.

– Понимаю… – протянул Локвуд, сцепляя пальцы. – У вас есть домашние животные, мистер Поттер?

Наш клиент удивленно моргнул, пригладил на лысине прядь волос и ответил:

– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему делу.

– Просто интересуюсь, есть ли у вас в доме собака, например, или кошки.

– У жены две кошки. Молочно-белые сиамки. Заносчивые костлявые воображалы.

– Они часто заходят в гараж?

– Нет, – ответил мистер Поттер. – Они его не любят. Всегда обходят далеко стороной. Я был уверен, что они опасаются запачкать свои драгоценные белые шубки, потому что в гараже повсюду пыль и паутина.

– А, так у вас в гараже пауки, мистер Поттер? – поднял голову Локвуд.

– Да, там их целая колония, или как еще это назвать. Они плетут свою паутину быстрее, чем я успеваю ее сметать. Но сейчас подходящее для пауков время года, не правда ли?

– Не могу утверждать. Ну хорошо, буду рад заняться вашим делом. Если не возражаете, мы приедем к вам сегодня ночью, вскоре после наступления комендантского часа. А до этого времени я бы на вашем месте не позволял вашей внучке заходить в гараж.

* * *

– Что скажете об этом деле, мисс Карлайл? – спросил Локвуд, когда мы тем же вечером ехали в идущем в восточную часть Лондона автобусе. Это был последний рейс перед началом комендантского часа, и в автобусе не было ни одного взрослого, все места занимали дети из ночной стражи, направлявшиеся нести свою вахту на предприятиях. Некоторые из них клевали носами, другие хмуро смотрели в окна автобуса. В багажной стойке возле двери подскакивало и перестукивалось их оружие – полутораметровые палки с железными наконечниками.

– Похоже на слабый призрак Второго типа, – ответила я, – поскольку он стоит на месте и не пытается приблизиться к девочке. Но сказать наверняка не могу.

Я сжала губы, вспомнив, каким безобидным с виду был призрак на той проклятой мельнице, где погибли мои товарищи.

– Вы правы, – кивнул Локвуд. – Всегда лучше быть готовым к худшему. И еще эти пауки, о которых говорил наш клиент…

– Вам известно, что означает присутствие пауков, мисс Карлайл? – спросил сидевший впереди нас Джордж, лениво поворачивая голову в мою сторону.

То, что кошки панически боятся Гостей, а пауки любят их – факт общеизвестный. Считается, что паукам нравится потусторонняя энергия, которую излучают призраки. Сильные Источники, остающиеся активными и нетронутые на протяжении многих лет, почти всегда покрыты толстым слоем пыльной паутины, сплетенной поколениями стремившихся к этому месту пауков. Паутина – это одна из тех вещей, на которую в самую первую очередь должен обратить внимание любой агент. Следы паутины очень часто могут привести вас прямо к нужному месту.

Это известно всем. Возможно, даже шестилетней внучке мистера Поттера.

– Да, – сухо ответила я. – Мне известно, что означает присутствие пауков.

– Отлично, – кивнул Джордж. – Я спросил просто так, проверить.

Мы въехали в один из северных округов огромного серого города, недалеко к северу от реки. Узкие улочки теснились здесь на фоне огромных портовых кранов. Приближался комендантский час, поэтому уже закрывались все магазины и лавки, предлагавшие пройти прямо в них сеанс психотерапии или купить отгоняющий призраков оберег, сделанный, само собой, в Китае. Как всегда в первые недели жизни в Лондоне, у меня слегка кружилась голова от необъятных размеров этого города. По тротуарам вереницей спешили домой люди, на перекрестках загорались призрак-лампы, медленно поднимая свои ставни.

Когда мы вышли из автобуса, Локвуд повел нас в какой-то переулок. Он шел, поблескивая рапирой, кончик которой высовывался из-под длинного, элегантно развевающегося у него за плечами плаща. Мы с Джорджем трусили следом.

– Все как всегда, Локвуд, – сказал на ходу Джордж. – Мы слишком поспешно взялись за это дело. У меня совсем не было времени навести справки ни об этой улице, ни об этом доме. Дай ты мне хотя бы день, я бы наверняка накопал немало интересного.

– Да, но не следует переоценивать такую информацию, – ответил Локвуд. – Реального расследования на месте все равно ничто не заменит. Между прочим, сегодня с нами мисс Карлайл. Она, я надеюсь, сможет услышать что-нибудь.

– Опасное это дело – быть Слухачом, – заметил Джордж. – Помнится, в агентстве Эпштейна и Хоукса в прошлом году работала одна девушка-слухач. Прекрасно работала. Но потом слегка рехнулась от звучавших у нее в голове голосов и прыгнула с моста в Темзу. Утонула, само собой.

– Мариса Фиттис обладает тем же Даром, что и я, – ядовито улыбнулась я в ответ. – И ничего. Никуда ни с какого моста она до сих пор не прыгнула. И не собирается.

– Славно отбрили его, мисс Карлайл! – хохотнул Локвуд. – А теперь все. Заткнись, Джордж. Мы пришли.

Дом нашего клиента был одним из четырех ничем не примечательных строений, примыкавших стеной друг к другу и стоявших в середине полого спускавшейся к реке улицы. К дому примыкал кирпичный гараж с поднимающимися металлическими воротами. В гараже находилась также боковая дверь, ведущая на кухню. Внутри стояли три старых мотоцикла – чинить их было хобби мистера Поттера. Кроме мотоциклов в гараже стоял длинный верстак, на стенах висели полки с инструментами, у дальней стены в ряд стояли большие ящики из-под чая, набитые старыми деталями. Тут же лежали колеса и разобранные двигатели.

Первым делом мы обратили внимание на то, что верстак и полки с инструментами были относительно чистыми, а ящики и запасные части покрыты толстым слоем свежей серой паутины. Ее посверкивающие нити тянулись между ящиками, свисая до самого пола. В свете наших фонариков мы увидели больших, стремительно разбегавшихся от света в разные стороны пауков.

Первые несколько часов мы занимались тем, что все измеряли и осматривали.

Джордж поминутно смотрел на свои часы с термометром, отмечая малейшие колебания температуры, но мы и без него чувствовали, что в гараже становится все холоднее. Появился также кисловатый запах тления – воздух наполнили миазмы. Ближе к полуночи мы уже дрожали от холода. Затем я почувствовала, как у меня зашевелились волоски на шее, и в самом дальнем углу гаража, рядом с ящиками, появилось бледное видение. Оно вело себя очень тихо и смирно – бледное светящееся облачко, напоминающее фигуру мужчины. Мы тихо наблюдали, положив руки на рабочие пояса, но не ощущали надвигающейся опасности. Повисев в воздухе минут десять, явление испарилось. Исчез вместе с ним и кислый запах, воздух очистился.

– Молодой человек, – сказал Локвуд. – Одет во что-то вроде кожаной форменной куртки. Кто-нибудь может что-то добавить?

– Простите, нет, – покачала я головой. – Мое Видение слабее вашего. Но…

– Мне совершенно ясно, с чем мы здесь имеем дело, Локвуд, – перебил меня Джордж. – Я тоже видел униформу, и это подтверждает то, что я предполагал еще до того, как мы вошли внутрь. Это совсем новый дом, так? Большинство других домов на этой улице старые, еще довоенной постройки. Когда-то на этом месте тоже стоял такой же старый дом, но он исчез. Почему? Потому что во время войны его разбомбили. Тогда же, очевидно, погиб и молодой человек, призрак которого мы только что видели. Итак, это призрак жертвы бомбежки. Униформа? Что ж, это мог быть, например, приехавший на побывку солдат. Сейчас его останки покоятся где-то у нас под ногами.

Джордж решительно снял с носа очки и протер их выбившейся из джинсов рубашкой.

– Ты так полагаешь? – нахмурился Локвуд. – Может быть, может быть… Правда, я не вижу здесь посмертного свечения, – он задумчиво потер подбородок. – Если так, наш клиент вряд ли обрадуется. Разобрать пол в гараже и устроить раскопки обойдется ему в копеечку.

– Что поделаешь, – пожал плечами Джордж. – Нужно найти кости. Как иначе ты покончишь с Гостем?

– Простите, – сказала я, – но я с вами не согласна.

Они оба уставились на меня.

– Что? – сказал Джордж.

– Конечно, я не смогла рассмотреть Гостя так же отчетливо, как вы, но, возможно, смогла уловить нечто, ускользнувшее от вашего внимания. Перед тем как призрак испарился, я слышала его голос. Вы его тоже слышали? Нет? Голос был очень слабым, но я хорошо разобрала то, что он сказал: «Поздно. Не успею тормознуть». Он повторил эти слова дважды.

– Ну и что все это значит? – требовательным тоном спросил Джордж.

– Это значит, что Источник может находиться не под полом и не иметь никакого отношения к бомбежке. Я думаю, Источник находится в одном из этих ящиков. Что в них?

– Старые железяки и шины, – сказал Джордж.

– Разобранные двигатели, – сказал Локвуд.

– Да, части старых мотоциклов, которые наш клиент собирает на разных свалках. А откуда эти части туда попадают? Какая у каждой из них история? Я предполагаю, что одна из частей была установлена на мотоцикле, попавшем в аварию, причем, возможно, со смертельным исходом.