Текст книги "Сорванец"

Глава VII
Укрощение маленького дикаря

– Вот теперь хорошо!

Доктор положил перо, снял очки и теперь потирал руки, осматривая Декстера с головы до ног.

Благодаря заботам Элен сирота преобразился. Правда, его волосы были пока слишком короткими, а бледное и печальное лицо еще сохранило отпечаток работного дома, зато одет мальчик был в чистый, сшитый по нему костюм, белую сорочку с отложным воротничком и черный галстук, придававший всей его внешности благообразный вид. Наряд завершало кепи с твердым козырьком.

– Что я говорил тебе, Элен! – заметил доктор с самодовольной улыбкой. – Видишь, какие успехи мы уже сделали… Ну, сэр, как ты себя чувствуешь теперь?

– Не совсем хорошо, – ответил мальчик, чувствуя себя очень неловко в новой одежде.

– Ты хочешь сказать: тебе не совсем удобно?

– Да, – кивнул Декстер. – Сапоги жмут мне ноги. И если панталоны не сдерут с меня кожу, то жесткий воротничок уж точно отпилит мне голову!

– Гм… Так ты хотел бы надеть свое прежнее платье?

– Ну, нет, покорно благодарю! – воскликнул Декстер. – Эти вещи мне все-таки нравятся больше… Скажите, мне можно теперь носить их?

– Конечно, – ответил доктор. – Но береги их, будь хорошим мальчиком.

– Да, я постараюсь, сэр… Она сказала, что я должен сделаться очень даже хорошим, – и, кивнув в сторону Элен, он приподнял ногу в тесном сапоге.

– Хорошо, но не говори больше «она». Ты должен смотреть теперь на мисс Грейсон как на свою сестру.

– С радостью! – воскликнул мальчик горячо.

Элен слегка покраснела, и ее ласковое лицо приняло серьезное выражение. Но когда Декстер схватил ее руку и прижал к своей щеке, девушка снова улыбнулась и положила другую руку на его стриженую голову.

– Сэр, не правда ли, она очень красивая? – спросил внезапно Декстер.

Это вольное обращение мальчика заставило доктора поморщиться, но, надеясь на лучшее в будущем, он кивнул в знак согласия.

– Мы с Декстером наполнили его комод новыми костюмами и бельем, – сказала Элен.

– Да, и вещей так много! – воскликнул мальчик. – Там всегда будет моя спальня?

– Да, это будет твоя комната, – подтвердил доктор.

– У меня теперь две пары сапог и пара башмаков! – восхитился Декстер. – Одна пара на мне и еще две в комнате! Скажите, в котором часу мне надо вставать, чтобы чистить себе и вам башмаки?

– Гм! – кряхтел доктор. – Нет, мой мальчик, сапоги будет чистить прислуга. Тебе не придется марать руки.

Мальчик в недоумении уставился на доктора.

– Можно оставить теперь Декстера с вами? – спросила Элен. – У меня есть дело.

– Да, да, конечно, моя дорогая. Мы начинаем неплохо. Декстер, сядь на тот стул и займись книжкой, пока я буду писать.

Мальчик посмотрел на стул, на доктора, а затем на Элен.

– Нельзя ли мне идти с вами? – спросил он ее.

– Не теперь, Декстер, я буду очень занята… После мы пойдем с тобой гулять.

Элен приветливо кивнула ему и вышла.

– Возьми с той полки книгу, – ласково сказал мальчику доктор, усаживаясь за письменный стол.

Декстер подошел к книжной полке, взял большую книгу с картинками и вернулся к стулу, на который указал ему доктор. Он разложил книгу на коленях, перевернул несколько страниц, а затем принялся наблюдать за приемным отцом, который, сидя за столом, излагал на бумаге свои мысли.

С доктора взгляд мальчика перешел на темный бюст, стоявший на верхней полке этажерки, потом на коричневый бюст Цицерона на противоположной полке, и он рассмеялся: последний напомнил ему мистера Сибери. «Что теперь делают мальчики в школе?» – подумал Декстер.

Стоявшие на этажерке черные мраморные часы пробили четыре четверти и одиннадцать.

«Безразлично, какого происхождения человек, – писал доктор, – все люди состоят из одних и тех же элементов…»

– Послушайте, сэр! – обратился к нему Декстер.

– А? Что? – поднял голову доктор.

– В котором часу вы будете обедать?

– Обедать?.. В час… Почему ты спрашиваешь об этом? Ведь ты недавно завтракал.

– Кажется, уж давно.

– Продолжай смотреть книгу.

Декстер повиновался, а доктор снова принялся с увлечением писать.

Мальчику было скучно, он зевал, ерзал на стуле, нетерпеливо чесал затылок, потом попытался поправить сапог, жавший ему ногу. Посидев смирно с минуту, он закрыл книгу и, беспокойно завертевшись на стуле, задвигал руками и ногами, вытягивая вперед то руки, то ноги. Все тело мальчика было переполнено энергией и требовало движения.

Декстер поставил тяжелую книгу ребром на голову и попытался удержать ее в этом положении. Это было нелегко: книга то и дело открывалась. После нескольких попыток мальчику все же удалось добиться желаемого результата. Довольный, он снова взглянул на приемного отца и засмеялся, глядя на его профиль: полностью захваченный своим занятием, доктор вытягивал вперед толстую нижнюю губу, и Декстеру казалось, что он хочет достать ею кончик своего носа.

Что бы еще сделать? Разве что попробовать поставить книгу на голову другой стороной?

Декстер взял книгу в руки и задумался: корешок круглый, поэтому дело будет хотя труднее, но занимательнее. Интересно, останется ли книга закрытой?

Мальчик поставил книгу корешком на голову, вытянул шею и замер на стуле, придерживая руками края переплета. Теперь оставалось только опустить руки. Декстер стал осторожно отнимать палец за пальцем. Через минуту он уже придерживал тяжелую книгу лишь двумя указательными пальцами, а потом и вовсе опустил руки на колени.

Несколько мгновений тяжелый том оставался в равновесии, но затем сразу раскрылся и – хлоп! хлоп! трах! – с грохотом упал на ковер.

Декстер наклонился, чтобы поднять книгу, и увидел, что доктор смотрит на него. Мальчик испугался, вспомнив, как год тому назад мистер Сибери высек его палкой, когда он уронил на пол большую Библию. Но приемный отец, занятый своими мыслями, только пробормотал:

– Будь осторожнее, мой мальчик. Так можно испортить переплет. Возьми книгу поменьше.

Декстер вздохнул с облегчением, поспешно поставил большую книгу на полку и, взяв другую, поменьше, вернулся на свое место.

Сапоги очень жали ему ноги, и он хотел было снять их, но жаль было расстаться с новой красивой обувью. Мальчик немного полюбовался сапогами, но потом не выдержал и снял их.

Он огляделся по сторонам в поисках новых развлечений, несколько раз зевнул и, опустившись на пол, стал бесшумно бегать на четвереньках по ковру и вокруг стола с ловкостью настоящей обезьяны. Подняв голову, он обнаружил, что доктор с удивлением смотрит на него.

– Что ты делаешь? – спросил он строго. – Потерял что-то?

Декстер мог бы ответить: «Да, пуговицу… шарик…», но он промолчал и медленно поднялся на ноги.

– Не делай этого, испортишь панталоны. Где твои сапоги?

– На стуле, сэр, – смутился Декстер.

– Надень их и возьми другую книгу.

Декстер медленно надел сапоги, взял другую книгу и снова сел на стул. Ему было скучно.

«Бу-уз-буз-з-з-з!» – зажужжала влетевшая в открытое окно синяя муха, и мысли мальчика сразу перенеслись на залитые солнцем поля и сады.

Муха вылетела вон, и в комнате опять наступила глубокая тишина, нарушаемая лишь скрипом пера доктора.

– Послушайте, сэр! – спросил Декстер с живостью. – Это ваш сад?

– Да, мой мальчик, да, – ответил доктор, не поднимая головы.

– Могу я пойти туда?

– Конечно, мой мальчик.

Декстер быстро подбежал к окну и одним прыжком выскочил на лужайку.

Доктор до того увлекся своей работой, что не заметил, как прошел целый час.

Вошла Элен.

– Теперь я свободна, папа, – сказала она. – А где же Декстер?

– Кто? Мальчик? Я думал, он здесь!

«Дзинь! Дзинь!» – послышался звук разбитого стекла, и из сада донесся громкий грубый голос:

– Эй! Слезай сейчас же!

– Капстейк! Что там такое? – крикнул доктор, подходя к окну.

Глава VIII
Старый садовник

На двадцать миль44
  Ми́ля – английская мера длины, равная 1,6 километра.


[Закрыть] вокруг не было такого сада, как у доктора Грейсона. Жители Колеби искренне восхищались им. Но садовник доктора, Дэниел Капстейк, придерживался иного мнения.

– Сад был бы хорош, – говорил он всем и каждому, – если бы доктор не жалел на него денег и дал бы нам с Питером в помощь нескольких работников.

Как бы то ни было, но огромный сад, расположенный на четырех акрах55
  Акр – английская мера площади, равная 0,4 гектара.


[Закрыть], доставлял Элен Грейсон немало удовольствия, хотя сама девушка нередко была причиной недовольства садовника.

– Папа! Это ты велел подстричь живую изгородь? – спрашивала Элен отца.

– Капстейк говорит, что она затеняет молодые деревца, и я позволил ему подстричь ее.

– Ах, пожалуйста, запрети ему! – говорила Элен. – В прошлом году эти кусты так чудесно цвели!

И так было во всем. Элен любила пышные цветы и растения, садовник же считал необходимым подстригать и выравнивать все.

В саду росло множество редких растений и, к досаде Дэниела, прекрасные цветы появлялись не только на клумбах, но и около плодовых деревьев и грядок с овощами. Здесь были цветущие кустарники и красивые хвойные деревья, на лужайке красовалось большое тутовое дерево, а высокая кирпичная стена, окружавшая сад, была сплошь обсажена плодовыми деревьями, которые весной покрывались множеством белых и розовых цветов, а позже пурпурными и золотистыми сливами, пахучими краснобокими яблоками и большими мясистыми грушами.

Кроме того, в саду было немало персиковых и абрикосовых деревьев, множество черешен, дававших прекрасный урожай, и несметное количество клубники и других ягод. Оранжерея Элен была переполнена восхитительными цветами, а в теплице зрели большие лиловые и янтарные кисти винограда и выращивались длинные зеленые огурцы и дыни.

Но Дэниел ворчал, как вообще все садовники:

– Господа совсем забросили сад, отдав его на истребление птицам! Столько птиц, что за всю жизнь не перестреляешь!

Дэниел беспощадно истреблял птиц, пока однажды не был пойман доктором на месте преступления.

– Как ты смеешь стрелять птиц? – крикнул доктор. – Не смей их трогать!

– В таком случае у вас, сэр, не будет ни одного плода!

– Если ты истребишь птиц, сад переполнится слизняками, улитками и вредными насекомыми. Просто прикрой деревья сетками, когда плоды начнут зреть.

Элен была свидетельницей этой сцены и, когда они вернулись в дом, горячо обняла отца, принявшего под свою защиту ее пернатых любимцев.

Последствия этого запрета не замедлили сказаться: несмотря на близость города, фруктовый сад доктора оглашался многоголосым хором пернатых певцов, в котором ясно можно было различить и звонкие трели соловья.

Через сад протекала речка, придававшая ему особую прелесть. Правда, торговцы считали реку бесполезной, потому что ее глубина не позволяла баркам подниматься до города и им приходилось останавливаться в двух милях от него перед мостом Колеби.

– Да, – говаривал сэр Джеймс Денби, – если речку углубить, она обогатила бы город!

– Но испортила бы мой сад, – возражал доктор. – Поэтому я искренне рад, что это невозможно.

Вот таким был сад доктора Грейсона, в который прямо через окно выскочил Декстер. К несчастью, в это время там работал недовольный Дэниел Кап-стейк.

– Этому Дэниелу не угодишь! Пристал, как одурелый медведь! – ворчал конюх Питер Крибб, молодой парень лет двадцати, с круглой головой, который исполнял также обязанности помощника садовника.

– Хозяин велел тебе работать в саду три дня в неделю, – говорил Дэниел, высунув свое красное лицо из куста махровых роз, – а ты на прошлой неделе был здесь всего два раза, а на этой – только один!

– Не мог же я разъезжать по городу и одновременно работать в саду, – ответил Питер.

– Но ты должен три дня в неделю работать в саду, а своей конюшней заниматься в другое время.

– Но я все дни на этой неделе выезжал с господином доктором и его дочерью!

– Не знаю, выезжал ты или нет, – возразил Дэниел, – но газон запустил! Доктор думает, что можно содержать в чистоте такой сад без рабочих!

– Вот ты шел бы к нему и там ворчал, а не надоедал мне!.. Э-э-э!.. Посмотри-ка! – воскликнул Питер, указывая метлой на стену.

Садовник и его помощник обомлели при виде неожиданного зрелища: по крутой крыше оранжереи, примыкавшей к стене, карабкался босой мальчуган в рубашке и панталонах. Добравшись до высокой стены, он спокойно уселся на ней.

– Кто это? – спросил Питер шепотом. – Парень влез на крышу, как обезьяна!

– Тише, – ответил Дэниел, – молчи! Мы сейчас поймаем его. Теперь мне понятно, куда в прошлом году девались персики!

– А кто он такой?

– Не знаю, мне все равно. Но точно тебе говорю: я его поймаю! Эх, если б хозяин не запретил мне стрелять, я бы спустил его оттуда, как перепелку!

– Смотри, смотри! – не унимался Питер.

– Да вижу я, вижу, – буркнул Дэниел, глядя на маленькую фигурку, быстро бежавшую на четвереньках по верхушке стены на высоте двенадцати футов66
  Фут – английская мера длины, равная 0,3 метра.


[Закрыть]. – Хорошо он забавляется… Готов держать пари на шиллинг, что он наелся винограду и теперь высматривает себе что-нибудь еще… Но погоди, мы насыплем тебе соли на хвост! То-то винограду стало меньше…

– Ну, признаться, я такого еще и не видывал, – прошептал Питер, глядя на мальчика. – Ты только глянь, что он вытворяет!

– Вижу. Ловкая бестия!

Мальчик встал на руки, вскинув вверх обе ноги, перевернулся и опять побежал с ловкостью кошки.

– Он сломает себе шею, – заметил тревожно Питер.

– И поделом ему, – проворчал Дэниел. – Слушай, Питер, надо поймать эту обезьяну. Зайди с той стороны стены, а я останусь здесь. Да не показывай виду, что видишь его. Когда я свистну, тогда и хватай его.

– Но как я его достану, если он так высоко? – возразил Питер. – Не принести ли лестницу?

– Не надо, мы и так достанем его. Ну, иди.

– Смотри, смотри! – воскликнул Питер, следя за движениями мальчика. – Вот это да!

Пробежав по верхушке стены, паренек быстро развернулся и побежал назад, а затем сел на корточки и, изображая котенка, стал лизать руки и проводить ими по голове.

– Слушай, – сказал Дэниел, – я придумал, как поймать парня: возьмем по длинной жерди и столкнем его. Если мальчишка свалится на твою сторону, ты сразу хватай его, иначе он удерет, как мышь. Мы отведем сорванца к хозяину, пусть доктор посмотрит, кто ворует его фрукты.

Садовник и его помощник запаслись жердями и встали по обе стороны стены. Мальчик тотчас заметил опасность и бросился бежать на четвереньках в другую сторону, но потом, сообразив, что отдаляется от дома, повернул назад.

Дэниел с Питером одновременно взмахнули жердями, но промахнулись. Мальчик перехитрил их обоих и с ловкостью белки бросился к оранжерее. Преследователи поспешили за ним, насколько позволяли росшие на пути деревья.

Примыкавший к стене сарай заставил Питера скоро отказаться от преследования, и Дэниелу пришлось одному продолжать погоню.

– А! Попался, чертенок! – крикнул он, задыхаясь от быстрого бега.

Но радость его была преждевременной: мальчик добрался до оранжереи и расположился на стене за стеклянным скатом.

– Ну, полно дурить, слезай! – крикнул ему садовник.

Но мальчик продолжал сидеть на корточках, обняв руками колени, и спокойно смотрел на него.

– Слышишь? Ну-ка иди сюда!

Чувствуя себя в безопасности, мальчик не имел никакой охоты сдаваться в плен стоявшему внизу свирепому садовнику, вооруженному большой жердью.

– Я кому сказал? Спускайся сейчас же! – крикнул Дэниел, но мальчик, не трогаясь с места, продолжал его рассматривать.

– Ты там, Питер? – крикнул Дэниел.

– Да.

– Стой там и хватай его, если он спустится на твою сторону. Я сейчас принесу лестницу, и мы его достанем.

– Хорошо! – ответил Питер.

Мальчик продолжал молча внимательно следить за старым садовником.

– Слышишь, что я говорю? – обратился тот снова к мальчику. – Я принесу лестницу и все равно до тебя доберусь!

Мальчик продолжал сидеть неподвижно.

– Постой же! Я тебя и так достану! – разозлился Дэниел.

Садовник попытался достать наглеца жердью, но та была слишком короткой.

– Ну, тебе же будет хуже, когда я принесу лестницу!

Мальчишка зорко осматривался: слева от него возвышалась высокая стена дома – бежать этим путем было невозможно. Оставался только один путь: спуститься по стеклянной крыше, по которой он влез на стену. Но у конца оранжереи стоял садовник с жердью, и мальчик решил остаться на месте.

– Ладно, придется сходить за лестницей, – сказал злобно Дэниел и, воткнув жердь в землю, направился к дому.

Но это была лишь хитрость: сделав с полсотни шагов, он вдруг обернулся и, увидев, как и ожидал, что мальчик начал спускаться, бросился бежать назад. Но маленький негодяй быстро вскарабкался на свое прежнее место и уселся снова на стене, подобно каменной статуе.

– Ах вот ты как! – разъярился садовник. – Спускайся, тебе говорят!

Ответа не последовало.

Дэниел задумался. Если уйти за лестницей, мальчик спустится с оранжереи и убежит, а этого допустить нельзя. Если крикнуть Питеру, чтобы он принес лестницу, мальчик спустится со стены и удерет по другую сторону стены, а это тоже не годится. Правда, есть еще один работник, но он уже ушел обедать…

Оставалось ждать, когда придет хозяин, но доктор, скорее всего, посмотрит на все это сквозь пальцы и отпустит мальчика. Поэтому звать мистера Грейсона садовник не хотел.

После нескольких минут раздумья Дэниел составил план: он сделает вид, что отправляется за лестницей, даст мальчику спуститься и подойти к выходу, а затем вернется и схватит негодяя, пока тот не успел вскарабкаться еще куда-нибудь.

Дэниел быстро удалился. Мальчишка спустился, но едва он успел ступить на землю, как садовник выскочил из кустов и бросился ловить его. Сорванец мгновенно вскарабкался на крышу оранжереи и быстро побежал по ней.

И тут приключилось нечто, в корне изменившее ход дела. Нога мальчика соскользнула и пробила стекло. Неудача смутила беглеца, он споткнулся, упал и, провалившись сквозь стеклянную крышу оранжереи, повис на легких стропилах.

– Ну, слезай же! – кричал ему садовник.

В это-то время в окне кабинета показался доктор, охнул и вместе с Элен поспешил к оранжерее.

Глава IX
Поймали воришку!

– Хорошо, что вы пришли, сэр, – сказал старый садовник. – Поймали наконец!

– Кого поймали? – удивился доктор.

– Смотри, папа! – подала голос Элен.

– Поймали воришку, кравшего наши фрукты! – продолжал Дэниел.

– Декстер, это ты там? – крикнул доктор, с изумлением и гневом глядя на ноги, которые болтались в воздухе над виноградником и тщетно искали себе опоры.

– Да, сэр, я…

Дэниел стал почесывать голову, чувствуя, что сделал какую-то ошибку.

– Ты дурной мальчик! – воскликнула Элен недовольным голосом. – Как ты очутился на крыше?

– Он и другой человек загнали меня сюда большими палками.

– Это правда, Капстейк? – спросил доктор гневно.

– Истинная правда, сэр, – ответил садовник. – Мы с Питером видели, как он срезал ягоды. Я велел ему спуститься, а он не хотел и провалился сквозь крышу оранжереи.

– Кто бы это сошел к вам, если вы размахивали здоровенными палками! – обиженно возразил Декстер.

– А зачем нужно было лезть на стену? – огрызнулся садовник. – Вот смотрите, что вы наделали!

– Тс-с-с! – остановил его доктор.

– Извините, сэр, я не думал, что вы знаете этого мальчика.

– Помогите же мне спуститься! – просил Декстер.

– Да, да, сейчас, – заторопился доктор. – Не двигайся, иначе обрежешься.

– Я уж и так порезался, – отозвался мальчик. – Подставьте мне под ноги эту жердь, чтобы я мог взобраться на крышу.

– Лестницу сюда! Скорее, Капстейк, да позовите Питера!

– Слушаюсь, сэр, – проворчал Дэниел, поспешно удаляясь, а доктор отправился с жердью в оранжерею.

– Ты сильно порезался, Декстер? – спросила встревоженная Элен.

– Не знаю, – отозвался мальчик. – Немного болит. Я поскользнулся и провалился.

– Не дрыгай ногами! – крикнул доктор из оранжереи, подставляя сорванцу под ноги жердь.

– Хорошо, – ответил мальчик, но, как он ни пытался поставить ногу на жердь, ему это не удавалось.

– Ах, если бы мне кто-нибудь подал сверху руку! – произнес Декстер. – Барахтаясь тут, я разобью и другие стекла. Что же этот старик так долго не идет?

– Сейчас придет! – крикнула Элен. – Держись, будь хорошим мальчиком!

– Нет, я нехороший мальчик, – ответил, улыбнувшись, Декстер. – Я только хочу быть хорошим. И что, мне сильно от него достанется?

И, стукнув рукой по стеклу, он указал вниз на доктора, продолжавшего поддерживать его ногу.

Элен промолчала, не зная, что ответить. В это время из-за угла дома показался садовник с лестницей в сопровождении Питера, который нес широкую доску.

– Идут! Идут! – крикнул Декстер. – А то у меня уже руки заболели!

Дэниел приставил к оранжерее лестницу, и Питер поднялся по ней. Положив доску на рамы, чтобы не повредить стекла, он влез на крышу и, схватив Декстера, ловко вытащил его.

Спустившись по лестнице, Декстер очутился рядом с доктором, ожидавшим его внизу с жердью.

– Простите, сэр, я виноват! – покаянно произнес мальчик.

– Ты маленький негодяй! – доктор постарался придать лицу гневное выражение и взял приемного сына за руку.

– О, не бейте меня такой палкой! – взмолился мальчик, ожидавший наказания.

– Фу! – воскликнул доктор, отбросив в сторону жердь. – Капстейк! Питер! Уберите все это и позовите стекольщика. Декстер, пойдем!

Сделав несколько шагов, доктор остановился и пристально посмотрел на мальчика.

– Где твоя куртка и сапоги?

– Там, под деревом, на траве, – ответил мальчик, указывая на небольшой кедр.

– Принеси их!

Декстер поспешил к дереву. Он уже подумывал, не дать ли деру, чтобы избежать наказания, но, заметив веселый взгляд Элен, он вернулся к доктору, подал ему руку и пошел с ним в дом. Девушка последовала за ними.

– Что это за мальчик? – спросил Дэниел Питера.

– Не знаю. Он похож на мальчугана из сиротского дома.

– Пожалуй, что так, – заметил садовник. – Худой, бледный, пострижен совсем коротко… Должно быть, он поступил к доктору для лечения. Если так пойдет дальше, я откажусь от места!

– Ну, я бы этого не делал, – возразил Питер. – Доктор вылечит его… Ох и чудной мальчишка!

Пронося лестницу на задний двор, садовник и конюх увидели в дверях кухни служанку.

– Видела потеху, Мэри? – спросил ее Питер.

– Да, наблюдала из окна спальни.

– Этот мальчик – больной доктора?

– Какой там больной! Мальчишка из работного дома, хозяин взял его в дом из прихоти. Мы еще с ним наплачемся!

Питер присвистнул, а садовник еще раз повторил, что откажется от места.

«Уходи, уходи, старый ворчун! – подумал Питер. – По крайней мере, у нас будет покой».