Текст книги "В плену желания"

Кит в ответ лишь улыбнулся.

– Вы нисколько меня не испугали. Но, уж если мы решили быть предельно откровенны друг с другом, я должен спросить у вас: не будете ли вы возражать против сосуществования в одном доме с моей маменькой?

Девушка удивленно взглянула на молодого человека, а затем ее осенила догадка.

– Вот, значит, какое условие вы хотели со мной обсудить! – воскликнула мисс Стейвли. – Господи! Как вы могли столь сильно заблуждаться? Вы подумали, что я буду настаивать на том, чтобы ваша маменька съехала? За кого вы меня принимаете? Я обожаю мою дорогую крестную! Моей сокровенной надеждой есть желание быть принятой в ее доме с той же любезностью и добротой, которые она всегда проявляла ко мне.

– Спасибо, – тепло поблагодарил Кит девушку. – Но должен вас предупредить, что маменька строго-настрого запретила мне упоминать при вас о возможности подобного рода. Она считает, что ничего путного из затей такого рода не выходит. Маменька, по ее словам, всегда считала большой удачей то, что родители ее мужа отошли в свет иной до того, как она вышла замуж.

Глаза Кресси сверкнули.

– Могу представить себе, как крестная говорит это… Она точно не шутила, – с признательностью в голосе произнесла мисс Стейвли. – Прошу вас, убедите ее в том, что я ни при каких обстоятельствах не стану легкомысленно относиться к ее смерти.

– Не смогу, ибо не осмелюсь признаться, что нарушил ее запрет. Она пообещала мне ужасную взбучку, если я проговорюсь.

– Не удивлена тому, что вы так боитесь. Люди обычно боятся того, о чем не имеют ни малейшего представления, чего никогда на себе не испытали, – пошутила мисс Стейвли.

Кит рассмеялся.

– Откуда вы можете знать, что я не имею об этом ни малейшего представления, мисс Стейвли?

– Не скажу, что обладаю острым умом, но зубы мудрости у меня уже прорезались, – ответила девушка, а затем добавила, окинув молодого человека пристальным взглядом: – Могу я узнать, почему вновь стала для вас мисс Стейвли? Вы звали меня Кресси, когда делали мне предложение… Быть может, вновь запамятовали?

– Нет, – поспешно ответил Кит. – Просто ваше обыкновение обращаться ко мне «милорд» зародило в моей душе опасение, что я перехожу границы приличия.

– Неправда! – возразила девушка. – Помню, вчера вечером бабушка заявила мне, что вы за словом в карман не лезете.

– Надеюсь, это было сказано в качестве комплимента?

– С бабушкой никогда нельзя ни в чем быть полностью уверенным, но вчера она еще сказала, что вы ее приятно удивили.

– Это успокаивает… Могу я надеяться, что она не возражает против нашего брака?

– Не знаю. Я спрашивала ее, она же лишь ответила в том смысле, что хотела бы вас получше узнать.

– А для вас, Кресси, мнение бабушки имеет значение?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Нет. У меня свое собственное мнение. – Подумав пару секунд, мисс Стейвли с лукавством в голосе добавила: – Ее мнение может послужить для меня неплохой отговоркой.

– Не считаю, что вы так поступите со мной. Вы совсем не похожи на обманщицу, – довольно холодно произнес молодой человек.

– Откуда такая уверенность? – поинтересовалась девушка, устремив на джентльмена пытливый взгляд.

Кит улыбнулся.

– Для подобного вывода не нужно обладать выдающимися способностями. Сразу видно, что у вас прямолинейный склад ума. В вашей речи нет цветистых банальностей, и вы всегда стремитесь говорить по существу дела. – Сделав паузу, Кит добавил: – Ладно. Так и быть! Прошу сказать мне, зачем вы меня сюда позвали. Уверен, не для того, чтобы выяснить, в чем состоит мое условие.

– Нет, – покраснев, признала девушка и с некоторым смущением промолвила: – Я и сама не вполне знаю, зачем пригласила вас. Пожалуй, я не столь прямолинейна, как вам кажется. Знаете… Когда вы сделали мне предложение, я как раз поссорилась с Альбинией. Ужасная, весьма вульгарная женская склока. Тогда больше всего на свете я желала очутиться как можно дальше от всего этого. Дело не только в том, что я весьма сильно рассердилась на мачеху, просто поняла, что дальше так продолжаться не может. Альбиния мечтает избавиться от меня. Я не вправе осуждать ее за это. В последнее время определенно превращаюсь в одну из тех склочных особ, которые то и дело вспоминают старые обиды и готовы выйти из себя при малейшем поводе. А совсем недавно я поймала себя на мысли, что желаю, чтобы ребенок Альбинии оказался не мальчиком, а девочкой. Она уверена, будто родит мальчика, а мне хочется, чтоб она попала в незавидное положение… утереть ей нос… Мне следует бежать отсюда со всех ног… – Девушка прижала ладошки к своим пылающим краской стыда щекам. – Столь предосудительно, – сдавленным голосом добавила она.

– Но это вполне естественно, – не согласился с ней Кит. – Рождение сына спутает вам все карты, как я понимаю.

Мисс Стейвли кивнула.

– Оно, конечно, верно, но это не оправдывает меня. Я в порыве раздражения учинила несусветный скандал на пустом месте.

– Мне кажется, это делает вам честь, что вы не высказали свое желание в присутствии вашей мачехи.

Она напряженно улыбнулась.

– Я не столь прямолинейна, как вам кажется.

– Можно выразиться и так, однако я заметил, что вы не из тех, кто нуждается в руководстве.

– Спасибо. Вы очень добры ко мне.

– Нет, я говорю чистую правду. Скажите, ведь вы испытывали раздражение в тот день, когда я делал вам предложение? Признáюсь, я ни о чем не догадался.

– Нет, но я была полна решимости положить край этому ужасному для нас обеих положению, вот только никак не могла придумать, как бы добиться цели. – Поколебавшись, она продолжила, но не столь уверенно: – Я не предполагала, что после того, как отец женится во второй раз, мне придется остаться в этом доме. Я думала… надеялась, бабушка пригласит меня жить с ней, однако я ошиблась… Вы, наверное, понимаете, что я ничего у нее не просила.

– Понимаю… Следовательно, поскольку бабушка вовремя не пришла вам на помощь, я был послан самим Провидением?

– Так и есть, – честно призналась мисс Стейвли. – Но не считайте, что я согласилась бы на любое предложение. Хотя мы не особо близко знакомы, вы мне нравитесь, к тому же леди Денвилл говорит, что вы очень добросердечный, благожелательный и…

– Позвольте! – прервал ее Кит. – Дорогая! Как могли вы позволить ввести себя в столь чудовищное заблуждение? Если вы согласились на брак со мной, исходя только из благосклонной характеристики, данной мне матушкой, то, боюсь, впоследствии вас ждет горькое разочарование. Из всех, кого я знаю, моя маменька в наибольшей мере ослеплена своей любовью и не в состоянии заметить ни единого недостатка в своих сыновьях.

Девушка рассмеялась.

– Я отдаю себе отчет в этом. А вы, кстати, слепо обожаете свою матушку и настолько с ней обходительны, что у нее просто нет причин замечать ваши изъяны. Мне это в вас тоже весьма отрадно видеть. Я бы, признáюсь, не думала о замужестве, пригласи меня бабушка к себе, хотя и понимаю, насколько это трудно. Четыре года я управляла делами в доме отца и теперь прекрасно осознаю, что не смогу стать всего лишь молодой леди, полностью зависящей от воли старших. Я очень долго веду хозяйство, поэтому уже успела позабыть, как это – быть в подчиненном положении… Когда вы сделали мне предложение, я подумала: нужно быть воистину блаженной, чтоб отказать вам из-за такой малости, как то обстоятельство, что мы не влюблены друг в друга. Вы мне симпатичны, а к вашей маме я искренне привязана. А еще вы не только предложили мне стать вашей женой. Обвенчавшись с вами, я займу то положение, к которому привыкла. – Задумавшись, она сделала паузу, а затем добавила: – Если честно, то за последнее время я наслушалась насмешек касательно моего возраста. Вы мой последний шанс. Помимо прочего, я льщу себя мыслью, что сорвала самый большой приз на ярмарке женихов.

Кит сокрушенно покачал головой.

– Не особо красиво.

– Пожалуй, что так, но вполне естественно.

В ответ на смешинки в его взгляде девушка сверкнула глазами.

– Никогда не считал себя очень выгодным женихом. Вы мне явно льстите, – сказал мистер Фенкот.

– Вздор! – воскликнула мисс Стейвли. – Вам об этом должно быть отлично известно. Впрочем, все это пустое… После вашего отъезда в тот день я осталась одна, и у меня было время поразмыслить, – она пристально уставилась в лицо Кита и наморщила лоб. – Не знаю почему, но, когда вы пришли сюда вчера, я почти решилась сказать вам, что ничего у нас не получится. У меня не было возможности повидаться с вами наедине, а наш разговор тогда показался мне излишне натянутым и несколько неловким… Потом я имела достаточно времени все хорошо обдумать и вот что скажу: у меня тогда возникло неприятное предчувствие, будто мы не подходим друг другу и все это какая-то странная причуда, а не обдуманное решение… Вчера же, когда я вновь вас увидела… – Девушка умолкла. Еще более глубокие складки прорезали ее лоб. Кит терпеливо ждал. Кресси одарила его своим ясным взором. – Вы мне понравились больше, чем прежде.

Он промолчал, не зная, что ответить. В голове проносилась бесконечная вереница мыслей. Эвелину повезло больше, чем он прежде думал… Его маскарад на поверку стал еще более отвратительным, чем казалось раньше… Надо как можно быстрее распрощаться с этой девушкой… Когда мисс Стейвли вновь увидится с настоящим Эвелином, не исключено, что она оценит его качества более высоко.

– А ныне я пребываю в растерянности, – призналась девушка. – Я никогда прежде не попадала в подобного рода щекотливую и запутанную ситуацию. Это звучит ужасно глупо… Почему я не могу разобраться в собственных чувствах? Со мной такого прежде никогда не случалось. Обычно я всегда знаю, что со мной происходит…

– Охотно верю. Вы кажетесь мне весьма решительным человеком. Смею предположить, что, приняв какое-либо решение, вы от него не отступаете.

– Похоже, так оно и есть, – вполне серьезно ответила ему Кресси. – Надеюсь только, что со временем не стану такой же надменной особой, как моя бедная бабушка.

– Полагаю, бояться этого вам не стоит, – развеселившись, ответил Кит.

– Надеюсь, вы правы. Жаль, что я дала вам повод думать, будто бы у меня в голове сплошной кавардак, – шутливым тоном произнесла девушка. – Но вы сами в какой-то мере виноваты. Мне кажется, вы подвержены частым сменам настроения. В один день я думаю, что сумела составить верное впечатление о вас, а при следующей нашей встрече оказывается, что почти ничего о вас не знаю. Это приводит меня в совершеннейшее замешательство.

– Прошу великодушно простить меня.

– Бабушка абсолютно права, когда говорит, что я должна получше узнать вас, прежде чем приведу в порядок свои мысли и приму окончательное решение…

Мисс Крессида говорила потупив взгляд. При этом она старательно крутила свободной рукой кольцо на одном из своих пальчиков. Вдруг девушка приподняла голову и посмотрела Киту прямо в глаза.

– Дадите ли вы мне еще немного времени для принятия окончательного решения? Нам надо лучше узнать друг друга. Я полагаю, вы вскоре отправитесь в Брайтон? В это время года в Лондоне мало кто остается. Я права?

– Да. Мы постоянно ездим туда с мамой, но в этом году кое-какие дела заставляют меня отправиться в Рейвенхерст. Не знаю, надолго ли. Возможно, маменька тоже ко мне присоединится.

– Хорошо. Насколько я знаю, Рейвенхерст расположен совсем недалеко от Уэртинга. На следующей неделе я уезжаю туда вместе с бабушкой… Проведу там все лето. Полагаю, вы изредка сможете приезжать к нам в гости.

– Чтобы мы смогли лучше узнать друг друга? Обещаю наведаться к вам, как только смогу. Надеюсь, вы не станете скучать в Уэртинге среди всех старых, почтенных леди. На их фоне даже мое общество покажется вам вполне терпимым.

– Не исключено, – состроив милую гримаску, ответила Кресси. – Но я уже успела привыкнуть. Я езжу в Уэртинг каждое лето.

– Могу вас заверить, что после нашей свадьбы вам больше никогда не придется туда ездить…

Сказав эту фразу, Кит невольно рассмеялся, потому что представил себе Эвелина, разгуливающего по столь респектабельному курорту.

Глава 6

Мистер Фенкот прибыл к подъезду особняка брата как раз в тот момент, когда дворецкий Бригг открывал дверь перед покидающим дом юным воздыхателем леди Денвилл. Мистер Хорнинг был одет с тщательно продуманной небрежностью, что включало в себя ненакрахмаленные уголки воротничка и неаккуратно повязанный шейный платок.

– Милорд! – заметив Кита, воскликнул гость.

– Здравствуйте, – вежливо ответил Кит. Он бегло осмотрел каждую деталь туалета поэта. От внимания мнимого лорда не укрылась легкая враждебность в выражении лица мистера Хорнинга. По-видимому, с Эвелином у них сложились не самые дружеские отношения. Скорее всего, брату отнюдь не нравилась юношеская влюбленность этого франта в их мать. – Вы приходили навестить меня? Чем могу служить? – с величайшей любезностью осведомился Кит.

Застигнутый врасплох, мистер Хорнинг смело посмотрел ему в лицо и произнес:

– Я нанес визит леди Денвилл, милорд!

– Очень мило с вашей стороны!

– Мило? – безучастно переспросил мистер Хорнинг.

– Если, конечно, ваш визит не был слишком утомительным для ее слабого здоровья. В матушкином возрасте и с ее больным желудком…

– Полагаю, милорд, у вас имеются какие-то возражения против моих визитов? – не совсем вежливо перебив его, осведомился мистер Хорнинг, не сводя с мнимого лорда взгляда своих холодных глаз.

– Отнюдь нет, – сердечно заверил его Кит. – Вы ей читаете вслух, и это очень здорово! В ее возрасте надо давать предпочтение спокойным, а не суетным развлечениям. Вы знаете, что…

– Лорд Денвилл! Я полагаю, ее светлость подобна ангелу, – благоговейно промолвил мистер Хорнинг.

– Полноте! Вы слишком пессимистично настроены по отношению к ее заболеванию, – заверил его Кит. – Уверен, если маменька будет следить за своим здоровьем подобающим образом, то проживет еще много лет.

После этих жизнеутверждающих слов мистер Фенкот улыбнулся вконец сбитому с толку поэту и вошел в дом.

Вознамерившись повеселить матушку рассказом о состоявшемся только что разговоре, Кит, прежде чем идти наверх, решил заглянуть в гостиную. Графиня встретила его в изумительном платье из шелка с желтовато-бежевым рисунком. Шею ее обрамлял тройной воротник из кружев. На голову был надет украшенный букетом искусственных цветов восхитительный чепец из французских кружев, исключительно красиво выглядевший на фоне ее золотистых локонов. Леди Денвилл казалась элегантной, грациозной и куда моложе своих лет.

– Я только что повстречал вашего теленка, маменька, – невольно хихикнув, произнес Кит. – Боюсь, в следующий раз, когда он придет к вам с визитом, то принесет не стихи, а компресс.

– С какой стати? – удивилась женщина.

– Чтобы лечить ваши заболевания, маменька, – с озорством произнес Кит. – Я сказал, что вы намерены еще пожить на земле… Это после того, как ваш гость назвал вас ангелом. Менее подходящую метафору, боюсь, трудно себе представить.

Графиня рассмеялась.

– Что за несносный мальчишка! Да входи же, Эвелин! Мы с Бонами только что о тебе говорили.

Войдя в комнату и прикрыв за собой дверь, Кит увидел, что его матушка не одна. Тучное тело сэра Бонами Риппла занимало почти весь диван напротив кресла хозяйки дома. Молодой человек бросил полный тревоги взгляд на мать. Хотя Кит не особо высоко оценивал умственные способности сэра Бонами, ему все же казалось маловероятным, чтобы человек, знавший его с братом чуть ли не с пеленок, не сумел их различить, но леди Денвилл всем своим видом излучала невозмутимость. Она лучезарно улыбнулась сыну.

– Дорогой! Бонами только что сообщил мне, что твоя предполагаемая помолвка с Крессидой Стейвли стала одной из наиболее пикантных сплетен в обществе.

– Кумушки уже принялись за дело? – спросил Кит, пожимая руку гостю.

– Само собой разумеется, – ответил сэр Бонами зычным голосом, который хорошо сочетался с его объемистой фигурой. – Как поживаете? Слыхал, вы ездили за город. Я не видел вас на скачках в Эскоте. – Окинув лицо Кита взглядом, пожилой мужчина добавил: – А вы сейчас выглядите значительно здоровее, чем при нашей прошлой встрече. Я тогда вам не зря советовал отдохнуть подальше от города. Теперь, полагаю, вы уже почти женаты? Желаю вам счастья, мальчик мой!

– Благодарю вас, сэр, но вы немного опережаете развитие событий. Дело еще не до конца решено. А кто, кстати, распространяет такие слухи?

– Леди Стейвли! Кто же еще? – заметила графиня. – Эта пустоголовая дурочка любит вмешиваться не в свои дела… питает надежду, что сможет чего-то добиться своими интрижками.

Высокие и жесткие уголки воротничка, а также пышность складок восточного галстука сэра Бонами не позволили ему ни покачать, ни кивнуть головой. Когда пожилой джентльмен хотел молча выразить свое согласие, ему приходилось исполненным достоинства движением слегка наклонять всю верхнюю часть тела, что временами приводило в замешательство его собеседника, подавленного изрядными размерами и не меньшей величавостью сэра Бонами. Пожилой джентльмен и теперь проделал это, но, поскольку окружающие давно его знали, странное движение гостя не вызвало ни малейшей тени смущения.

Вместо этого леди Денвилл воскликнула:

– Бонами! Вы издаете такой несносный скрипящий звук, совсем как регент![22]22
  Георг IV (1762–1830) – король Великобритании с 29 января 1820 года, фактически возглавлял страну гораздо раньше, когда обострилась психическая болезнь его отца, Георга III. 5 февраля 1811 года Георг III был признан недееспособным, и с этого времени его старший сын был провозглашен принцем-регентом и оставался им до смерти отца 29 января 1820 года. Период 1811–1820 годов называется эпохой Регентства.


[Закрыть]

Гость выглядел столь удрученным, что Кит, желая выручить его, поинтересовался, как он съездил в Эскот на ипподром. Впрочем, несмотря на огорчение из-за чересчур прямолинейных слов хозяйки дома, он совсем не обиделся.

– Так себе, – ответил сэр Бонами, а затем признался графине, что дело в новом корсете, который на нем надет.

Как оказалось, этот корсет точь-в-точь похож на тот, что носит регент, только, пожалуй, он чуть больше.

– Признаться, я немного растолстел, – без тени иронии в голосе заявил гость.

Глаза леди Денвилл весело поблескивали.

– Да что вы говорите? Я вам скажу следующее: вы должны полностью перейти на сухое печенье и содовую воду. Ходят слухи, будто лорд Байрон так и поступил.

Пожилой джентльмен побледнел, но ответил со всей полагающейся галантностью:

– Ах, моя милая! Коль я мог бы надеяться завоевать ваше сердце, я согласился бы даже на это.

– Если сейчас произойдет объяснение и предложение руки и сердца, то я должен вас оставить, – произнес Кит.

– Она меня не любит, – мрачно изрек сэр Бонами. Он передвинул свое грузное тело на диване так, чтобы можно было видеть Кита, находившегося вне поля его зрения. – Но вот что я вам скажу, Эвелин! Вы счастливчик, ежели вам удастся заполучить руку дочери лорда Стейвли. Говорят, она весьма симпатична и добродушна. Конечно, она и свечу вашей матери держать не достойна, однако я, признаться, еще не встречал женщины, которая выдержала бы сравнение с леди Денвилл. Именно поэтому я так и не женился… И никогда не женюсь. И вот теперь я одинок как перст и никто не позаботится обо мне.

Поскольку сэр Бонами являл собой яркий образец жизнелюба и гедониста[23]23
  Гедонист – последователь этического учения гедонизма, согласно которому удовольствие является высшим благом и целью жизни, в широком смысле слова – жизнелюб, человек, ищущий удовольствий.


[Закрыть], Кит не знал, что ему ответить. Однако леди Денвилл смутить так просто не удалось. Ею руководил порыв, который ее не особо почтительный сын охарактеризовал как отсутствие пристойности.

– Ерунда! – воскликнула она. – Как будто я не наслышана о всех тех… райских птичках, которых вы брали под свое крылышко на протяжении прошедших двадцати пяти лет! Некоторые из них, насколько помню, были куртизанками высокого полета и куда более красивыми, чем я.

– Ни одной столь же прекрасной, как вы, на свете больше нет, дорогая, – без тени смущения ответил сэр Бонами.

Он издал глубокий вздох. Камберлендский корсет тревожно скрипнул. Но спустя пару секунд сэр Бонами, разительно повеселев, принялся излагать Киту цель своего визита на Хилл-стрит. Он собирается просить Эвелина сопроводить леди Денвилл на небольшой званый ужин, который намерен устроить в отеле «Кларендон» перед своим отъездом в Брайтон на все лето.

– Там готовят карпа даже вкуснее, чем это делает мой Альфонс, – с энтузиазмом сообщил пожилой мужчина. – Вы режете филе рыбы на большие тонкие куски, кладете в сотейник, растапливаете сливочное масло, потом добавляете резаный лук-шалот, тмин, петрушку, грибы, черный перец и соль. Всем это известно, но в «Кларендоне» в этом блюде есть еще один ингредиент, я не знаю что, однако выходит очень вкусно. Это не щавель. Я уже поручил Альфонсу добавить его в кушанье, получилось совсем не то. Я вот подумываю о щепотке кервеля и, быть может, о листике или двух тархуна. – Повернувшись, сэр Бонами улыбнулся леди Денвилл. – Возможно, по вкусу вы поймете, что это такое. Я прикажу подать карпа вместе с телячьим филе. А еще у нас будут куропатки, это само собой разумеется, и молодые утки… Пикальное мясо[24]24
  Пикальное мясо – говяжье мясо, срезаемое с пищевода крупного рогатого скота. (Примеч. ред.)


[Закрыть], а также мясной пирог из дрожжевого теста. На второе подадут молодого гуся с цветной капустой, фасолью и горошком… Я знаю, что вы не любите излишне сытных трапез, поэтому намерен ограничиться омаром под шубой, желе и несколькими кремами… Ну, может, еще корзинку с печеньем, чтобы вам было что погрызть. – Окинув слушателей лучезарной улыбкой, он заключил: – Вполне скромный ужин, не правда ли?

– Восхитительно, сэр, вот только… – начал Кит.

– Знаю, что вы хотите мне возразить, мальчик мой! – прервал его сэр Бонами. – Для большого общества этого недостаточно, но я намерен пригласить еще только троих, то есть вместе за столом нас окажется ровно шестеро. А будет также и антре[25]25
  Антре – холодная закуска, подаваемая за час-полтора до обеда.


[Закрыть]. Подадут заднюю ногу оленя и, возможно, тушеную ветчину… Или блюдо телячьих отбивных… Я потом решу, что подходит лучше. – В голосе сэра Бонами слышалась легкая досада. – Мне кажется, это время года не годится для того, чтобы давать по-настоящему отличные званые обеды. Конечно, свежесрезанная спаржа хороша, не говоря уж о корзинке клубники, которую, моя красавица, я непременно для вас доставлю, но куда изысканнее было бы украсить стол жирными серыми куропатками и парочкой тушеных фазанов.

– Все это так, сэр, однако я имею в виду совсем другое. Ничто не принесло бы мне большего удовольствия, чем сопроводить матушку на ваш званый ужин, но обстоятельства складываются таким образом, что я вынужден немедленно вернуться в Рейвенхерст.

– Зачем? Что вы там собираетесь делать? – удивился сэр Бонами. От изумления его маленькие глазки округлились.

– Очень многое, уж поверьте мне, – беззаботно ответил Кит. – Если мисс Стейвли окажет мне честь, став моей женой, дядя – полагаю, мама вам рассказала – намерен снять попечительство. Надо будет отдать множество поручений и переделать массу дел прежде, чем я посмею привезти мою невесту в Рейвенхерст.

– Неужели вы не собираетесь ехать этим летом в Брайтон? – удивленно спросил сэр Бонами. – А мне говорили, что вы купили тот дом на Стейне, который снимали в прошлом году.

– Да, конечно… Он в мамином распоряжении… Со временем я к ней присоединюсь. Не знаю, что думает на сей счет моя маменька, но я уверен в том, что в моем сопровождении на ваш званый ужин она не нуждается. Ее поэт будет просто счастлив занять мое место.

– Если вы имеете в виду того безголового, желторотого галчонка, которого я спровадил отсюда минут десять до вашего прихода, Эвелин, то я не желаю видеть его на ужине в качестве гостя, – невольно выходя из себя, заявил сэр Бонами. – Этот мальчишка имеет наглость наносить леди визит, одевшись как попало! На шее у него вместо галстука намотан какой-то носовой платок! И что вы думаете он делал, когда я вошел? Читал стихи! Что за простофиля! В мое время, молодой человек, мы бы выбрали кое-что поинтереснее, чем доводить прекрасную женщину разной скукотой фактически до дремы!

– Я не заснула! – запротестовала графиня. – Ни одной леди моего возраста не могут прискучить стихи, написанные в ее честь, особенно если поэт сравнивает ее с нарциссом. – Заметив недовольство, внезапно появившееся на лицах обоих мужчин, ее светлость довольным голосом процитировала: – Подобно струящейся нимфе в зефире.

Она рассмеялась. Мужчины обменялись многозначительными взглядами.

– Признайте, Бонами: вы ни разу не говорили мне таких красивых слов!

– Щенок, – сверкнув глазами, хмыкнул сэр Бонами. – Нарцисс… Боже правый! Я и впрямь не написал в жизни ни единой строчки, ибо это не мое. Однако, если бы я решил сочинять поэзию, ни за что не уподобил бы вас ничтожному нарциссу. Я бы сравнил вас с желтой розой… Золотистая сердцевина и сладчайший аромат!

Сэр Бонами явно воодушевился.

– Чепуха! – резко оборвала его графиня. – Скорей уж вы уподобили бы меня пухленькой куропатке либо испанскому пончику. Что же до задуманного вами маленького праздника, то я бы с удовольствием, но Эвелин с какой-то стати вознамерился снова ехать в Рейвенхерст. Естественно, мне придется составить ему компанию. Там одному ужасно скучно… Не то чтобы я когда-нибудь приезжала туда одна, но уверена, случись такое, я впала бы в черную тоску. Если хотите, заезжайте к нам на обед из Брайтона. Обещаю подавать к столу молодых уток, а вот с перепелками, пожалуй, не заладится, зато могу приказать приготовить омаров и спаржу.

Столь скорое согласие матушки с его решением искать пристанища в Рейвенхерсте поразило Кита. Только когда сэр Бонами откланялся, он узнал причину сговорчивости леди Денвилл.

– Милый! Ты уже знаешь? – задала она ему вопрос, когда Кит вернулся, проводив и подсадив гостя в карету.

– О чем, маменька?

– Твой дядя Генри приезжает в Лондон по делам. Бонами сказал мне, что слышал, как кто-то говорил о его приезде. Он собирается пригласить его на свой званый ужин. Бонами не мог вспомнить, от кого именно узнал это, но подобного рода кульбит вполне в духе сэра Генри. Когда все думают, что он сидит в своем Ноттингемшире… Или в Нортгемптоншире? Впрочем, это не важно. Отойдя от дел, он приобрел поместье в этой глуши… Родной мой! Я знаю, что ты испытываешь к нему добрые чувства, но ваша встреча ничего хорошего нам не предвещает. Не уверена, что он тебя не узнает.

– Вот именно! – воскликнул Кит. – Дядя узнает меня через пять минут после того, как я окажусь в поле его зрения. Когда он приезжает в Лондон?

– Не раньше чем на следующей неделе, – заверила сына графиня. – Для паники нет никакой причины.

– Если я смогу вовремя улизнуть из города, то никакой, – глядя на родительницу со смешанным чувством удивления и досады, произнес Кит. – Мама, вы не отдаете себе полного отчета в том, насколько много опасностей подстерегает нас! Я встретил по дороге к Маунт-стрит какого-то знакомого Эвелина и с величайшим трудом сумел выйти сухим из воды. Всевышний свидетель, я понятия не имею, кто это был! Я выкручивался как мог, сказал, что воспарил мечтами в облака, и он, кажется, поверил. А что бы случилось, догадайся он, что я не Эвелин? Что бы тогда началось?

– Как бы там ни было, а он не догадался. Уверена, никто не догадается, за исключением твоего дяди либо кого-нибудь из близких друзей, но встречи с ними можно легко избежать. Впрочем, ты абсолютно прав в своем намерении удалиться подальше от Лондона. Должно быть, утомительно все время опасаться встречи с друзьями Эвелина. Но поверь: нет почти никакой вероятности в том, что тебя изобличат. Возьмем, к примеру, Бонами. Я опасалась, что он может узнать тебя, поэтому специально позволила тебе войти в комнату, желая проверить, узнает или нет. Если бы даже так и произошло, ничего страшного ровным счетом не случилось бы. Уверена, Бонами, сознайся мы во всем, ни слова никому не рассказал бы… ни единой живой душе… – Она поглядела на сына, пытаясь прочесть его мысли, затем протянула к нему руку. Кит с печальной улыбкой на губах взял ее в свою ладонь. – Сынок, почему ты так на меня смотришь? – вопросительно произнесла маменька. – Тебе весь этот маскарад совсем не приносит удовольствия? Ни капельки?

– Совсем не приносит, – с делающей ему честь сдержанностью ответил Кит.

– Дорогой, – тяжело вздохнув, сказала она. – Мне казалось, ты будешь доволен. Тебе и Эвелину всегда нравилось разыгрывать людей. Иногда вас изобличали, но всякий раз именно он совершал оплошность, а не ты.

Он сжал ее руку.

– Будьте рассудительны, – взмолился Кит. – Прежде мы просто проказничали, занимались невинными розыгрышами, но ни разу не использовали наш маскарад для серьезных целей. Представьте, что было бы, если бы тот джентльмен, которого я сегодня встретил на улице, узнал меня. Вы можете довериться сэру Рипплу, но как могу я рассказать правду первому встречному, который и с Эвелином, возможно, имеет лишь весьма поверхностное знакомство? Вскоре об этом будет знать полгорода. И подумайте только, что испытает мисс Стейвли, когда узнает правду.

Выслушав сына, графиня кивнула.

– Ты прав. Было бы весьма трудно придумать устраивающее всех объяснение. А Кресси, случайно, не догадывается?

Кит отрицательно покачал головой.

– Нет. Она не настолько близко знает Эвелина, чтобы что-то заподозрить, но она отнюдь не дура, поэтому, если дать Кресси шанс получше узнать меня, то с появлением настоящего жениха, боюсь, она тотчас же поймет, что ее обвели вокруг пальца.

– Да, но у нее не будет такого шанса. Ты немедленно уезжаешь в Рейвенхерст. Если Эвелин не вернется, хотя, я уверена, он вернется… короче говоря, если он не вернется, через неделю я приеду к тебе. Было бы весьма странно срочно уехать из Лондона.

– Конечно, не стоит приезжать в спешке… Вернее, вообще не стоит вам приезжать в Рейвенхерст. Вы там от скуки умрете, маменька.

– Кит! Неужели ты столь низкого мнения обо мне? – возмутилась графиня. – Ведь именно по моей вине ты вынужден спасаться бегством в деревню, и наименьшее, что я могу сделать, – это составить тебе компанию. Если бы у тебя в Англии была chère amie… Это было бы куда приятнее, но боюсь, ты все равно не смог бы взять ее с собой в Рейвенхерст.

– У меня нет здесь подружки, и никого я туда не повезу… – произнес он несколько нерешительно, а затем вся серьезность исчезла и молодой человек заразительно рассмеялся: – Маменька! Я уже и не знаю, что вы скажете в следующий раз! Сначала корсет Риппла, теперь chère amie… Где ваша деликатность, сударыня?

– Ерунда, Кит! Я не настолько наивна, чтобы полагать, будто ты не бываешь в обществе представительниц прекрасного пола. Конечно, до Эвелина, смею надеяться, тебе далеко, чему лично я несказанно рада… Кит! Что все-таки могло случиться с Эвелином? Где он?

Кит перестал смеяться и обнял мать, стараясь ее успокоить.

– Не волнуйтесь, маменька! Я знаю о нем не больше вашего, но вполне уверен, что он цел и невредим. Что касается его местопребывания, то, поскольку последний раз брата видели в Рейвенхерсте, я надеюсь найти ключи к тайне именно там. Не стоит унывать, пожалуйста! Обещаете?

Она, нежно улыбаясь, погладила его по щеке.