Текст книги "Искусство обманывать себя и других"

Полезная ложь самому себе

Если на предыдущих страницах мы показали, что не лгать себе – учитывая нашу нейропсихологическую структуру и особенности нашего функционирования в отношениях с самими собой и с внешним миром – невозможно, то теперь мы поговорим о механизмах самообмана, играющих важную роль в поддержании нашего физиологического и психологического баланса, а также баланса во взаимоотношениях с другими. Другими словами, попытаемся продемонстрировать, что мы не только не можем не лгать самим себе, но и что в большинстве случаев ложь имеет полезный эффект, позволяющий нам избавиться от этических и нравственных предрассудков в отношении этого явления. Если ложь самому себе, являясь следствием особенностей, присущих человеку, не только не пагубна с моральной точки зрения, но и служит для нашей же защиты и лучшей адаптации нас к действительности, то она не может считаться предосудительной даже в этическом смысле. Ницше в «Веселой науке» неоднократно утверждает, что «люди, будучи неуверенными в чем-либо, не ищут изощренных способов защитить себя, они чаще всего просто превращают истину в ложь, а затем используют это в своих интересах». Это то, что с логической точки зрения мы можем назвать самообманом, высшей формой лжи самому себе по сравнению с психофизиологической ложью, которую мы не в состоянии контролировать. Эта позиция явно противоречит философской и логической традиции, согласно которой от Платона до Декарта, включая Канта, Гегеля и вплоть до современного позитивизма и рационализма, самообман – есть демон, с которым нужно бороться, это когнитивная ловушка, из которой следует освободиться, чтобы прийти к совершенному мышлению и кристаллическому знанию. Это предположение, в свете того что было объяснено в предыдущей главе, само по себе кажется удивительным самообманом, который создал иллюзию у многих мыслителей и ученых, придерживающихся рационалистической точки зрения о возможности достижения полного и сознательного контроля над каждой нашей эмоцией, мыслью и действием.

В психологических дисциплинах все еще сохраняется следующий предрассудок, несмотря на исследования и эксперименты, которые доказывают обратное: самообман, если не патологичен, то по крайней мере дисфункционален, и, напротив, здоровая функциональность человека описывается как сознательность, осведомленность и последовательность. Но, как уже кто-то обратил внимание до меня, Гитлер был вполне сознательным, осведомленным и последовательным. Это также относится и к любому, у кого есть ощущение, что другие злятся на него, и потому он должен защищаться, сознательно проявляя агрессию в полном соответствии с его неадекватным восприятием. Это убедительная логика оправдывает большинство актов насилия, совершаемых субъектами, которых позже определяют как психически неуравновешенных.

Как утверждал еще в XVII веке Локк[3]3
  Джон Локк (1632–1704) – английский педагог и философ, представитель эмпиризма и либерализма (прим. пер.)


[Закрыть], а двумя веками позже Пинель[4]4
  Филипп Пинель (1745–1826) – французский врач, основоположник психиатрии во Франции. Получил широкую известность благодаря реформе содержания и лечения психически больных (прим. пер.)


[Закрыть], один из основателей современной психиатрии, то, что мы определяем как психическое помешательство, чаще всего является психологическим процессом «логического следования субъекта из ошибочной предпосылки к отрицательным результатам».

Итак, сначала нравственно-этический самообман, а затем лженаучный, при котором достоверность чего-либо соответствует степени его правдивости, постоянно разбивается о скалу неизбежности и, как мы увидим далее, о скалу пользы самообмана. Когда вы твердо во что-то верите и хотите доказать это любой ценой, вы становитесь творцами самообмана, который превращает то, во что вы верите, в непреложную истину.

Это касается не только людей простодушных, но, как мы убедимся, и людей науки. А поэтому мы можем сказать, что самообман – это психический процесс, и он подобен пути – иногда простому и легко распознаваемому, иногда сложному и извилистому, когда мы словно входим через дверь в комнату, в которой еще одна дверь открывается в следующую комнату, а там новая дверь, ведущая в следующую комнату и так далее…

Огромное преступление системы образования – исключить из программы начальной школы изучение басен и сказок с их древней мудростью. В том числе басен Федра[5]5
  Федр (ок. 20 до н. э. – ок. 50 н. э.) – римский поэт-баснописец. Переводил басни Эзопа и подражал им (прим. пер.)


[Закрыть], и в частности – басни «Лисица и виноград».

Характерной чертой лисы является хитрость, и по этой причине автор использует это животное в качестве главного героя басни, освещающей один из самых частых видов самообмана.

Лису привлекает сочная гроздь винограда, и она пытается достать ее, много раз прыгая вокруг куста. После нескольких неудачных попыток лисица уходит и, чтобы преодолеть разочарование, объясняет себе: «Виноград все равно еще недостаточно зрелый». Ментальный механизм обесценивания того, что нам не удается достичь, относится к наиболее частым и простейшим формам функционального самообмана. Эффект заключается в устранении у человека чувства разочарования, возникающего из-за невозможности получить объект желания.

Следует подчеркнуть, что Федр выбирает лису как символ хитрости, потому что акт лжи самой себе полезен ей, так как помогает избежать дискомфорта, вызванного неудовлетворенной потребностью.

Если мы проанализируем это с логической точки зрения, то убедимся, что суть этого действия в том, что субъект решает принять успокаивающую его ложь в качестве правды. Итак, чтобы защитить себя, субъект лжет себе и принимает эту ложь, как если бы это была правда, имеющая доказательства. Если на уровне суждения это и кажется нам мошенничеством против самих себя, то в действительности этот процесс играет важную роль в регулировании эмоций и сохранении баланса, который рискует быть нарушенным вследствие фрустрации.

К тому же, частота, с которой этот вид самообмана встречается в повседневной жизни, не позволяет считать его результатом невежества и глупости, как того хотелось бы сторонникам рационализма.

Противоположной крайностью является другой психологический процесс, определяемый Фестингером[6]6
  Леон Фестингер (1919–1989) – американский психолог, специалист в области психологии регуляции мышления, социальной психологии, автор теории когнитивного диссонанса (прим. пер.)


[Закрыть] как уменьшение «когнитивного и эмоционального диссонанса»: индивидуум делает выбор и сразу после этого начинает искать доказательства, подтверждающие его правильность и эффективность, а, если не может найти таковых, даже порой изобретает их сам.

Самый известный пример, описанный самим Фестингером, – это покупка какого-либо товара при наличии множества вариантов. Как только нами сделан выбор, который на самом деле может определяться не только нашими предпочтениями, но и доступной для нас стоимостью, мы сразу убеждаем себя, что выбрали наилучший вариант из возможных. Например, человеку нужно купить автомобиль, но у него мало денег, поэтому он выбирает недорогую малолитражку. Купив машину, он начнет мысленно выделять для себя все преимущества малолитражки, например, такие как удобство парковки, экологичность и т. д., подчеркивая при этом недостатки более дорогих автомобилей. Внимание субъекта избирательно направляется на все, что подтверждает правильность его выбора и дискредитирует другие варианты.

Это универсальный психический механизм, наблюдаемый во всех человеческих культурах. Он более совершенный, нежели в случае лисицы и винограда, и достаточно часто встречается и у людей с высоким интеллектуальным уровнем, которые нередко защищают свои идеи, выстраивая доказательства для подтверждения их правильности, устраняя сомнения и изящно избегая мнений, противоположных их собственным.

Норвежский логик Эльстер (1979) в своем «Улиссе и сиренах» решает проблему самообмана с помощью инструментов логики, применяемых к взаимодействию человека с самим собой и с миром, и подчеркивает, что каждый из нас склонен представлять себе окружающий мир приближенным к нашим желаниям, потребностям и представлениям. Таким образом, имеет место процесс, посредством которого субъект представляет более приемлемую для него реальность, снижает напряжение, уменьшает страхи, а с другой стороны, взращивает в себе надежду на лучшее и уверенность в окружающей действительности. Это своего рода проявление популярной идеи «Мысли позитивно». Но в действительности все может быть и иначе: процесс может инициироваться и негативным представлением о реальности и также находить себе достаточно подтверждений. Важно также подчеркнуть, что ложь самому себе запускает «эффект положительного ожидания» – феномен, изучаемый психологами и демонстрирующий, как ожидания человека от самого себя в отношении того, что может произойти в будущем, на самом деле влияют на события. Например, пациент, который обращается к врачу, которого считают светилом в своей области, гораздо лучше реагирует на терапию, чем пациенты с более низкими ожиданиями, и намного лучше тех, кто и вовсе сомневаются в компетентности специалиста. В этом отношении показательна история, рассказанная психологом Олпортом[7]7
  Гордон Олпорт (1897–1967) – американский психолог, разработчик теории черт личности и шкалы описания поведенческого компонента предубеждений (прим. пер.)


[Закрыть] (Олпорт, 1964). Сразу после окончания Первой мировой войны в австрийском госпитале для ветеранов проходил лечение один пациент, который, несмотря на все усилия докторов, продолжал испытывать общее физическое недомогание и необъяснимым образом терял вес. Врачи не могли поставить ему диагноз, поэтому пригласили крупного патологоанатома, объявив пациенту, что тот сможет определить диагноз и назначить соответствующую терапию. Когда знаменитый врач подошел к его постели, за мужчиной пристально наблюдали, не прикасаясь к нему. Наконец, доктор объявил на латыни: «Он мертвец». После чего великий патологоанатом в сопровождении свиты своих помощников ушел. Непостижимым образом с этого момента состояние пациента начало улучшаться, он набрал вес и через несколько недель выздоровел и был выписан. Через некоторое время «чудесным образом исцеленный» больной отправился в дом того самого известного патологоанатома, чтобы принести ему подарок и поблагодарить за спасение жизни… «Какое счастье не знать латынь!» – комментирует эту историю Олпорт.

Помимо этого забавного примера, существуют многочисленные эмпирические исследования, демонстрирующие силу ожиданий в отношении эффективности не только медицинской и психологической терапии, но и в совершенно других областей, где, казалось бы, этот феномен вряд ли обнаружится. Например, эффект Хоторна демонстрирует разные проявления этого явления или варианты поведения людей в присутствии наблюдателей, изучающих их профессиональную среду с целью улучшения ее качества. Это явление было обнаружено в 1924 году двумя социологами, которыми на заводе «Western Electric» в Хоторне была проведена серия экспериментов для количественной оценки эффективности производства в зависимости от различных переменных факторов среды. Исследователи обнаружили, что независимо от произведенных изменений – а в случае проведенного эксперимента этим изменением было постепенное снижение освещения до того момента, пока оно не стало таким, как «ночью при полной луне» – производительность рабочих увеличивалась за счет того, что они находились под наблюдением (Майо, 1949).

Конечно же, терапевтический эффект ожидания неоднократно изучался в области психотерапии с целью оценки его эффективности для терапии. Все исследования и эксперименты подтверждают, что это один из наиболее важных терапевтических факторов для исхода лечения (Соригатти, Стефаниле, Нардонэ, 2008; Сальвини, Нардонэ, 2013; Хаббл, Дункан, Миллер, 1999).

Таким образом, самообман в виде позитивных ожиданий от терапии представляет собой реальный инструмент повышения ее эффективности. Разработка стратегий, позволяющих вызывать и поощрять такой самообман, стала предметом многочисленных исследований (Нардонэ, Вацлавик, 1990).

Говоря об этом полезном самообмане, я воспользуюсь формулировкой древней восточной стратагемы, поскольку она относится к умственному процессу, посредством которого субъект предлагает себе думать и действовать так, как если бы реальность была такой, какой он желал, а затем, посредством предпринятых действий, сделать так, что это действительно станет правдой.

На первый взгляд это может показаться какой-то иллюзией. Но на самом деле это процесс самообмана, первоначально на уровне мыслей, а затем и на уровне действий, который посредством некоторой последовательности действий в конечном итоге приводит к достижению того, что ранее представлялось в качестве цели. Например, если я буду считать себя человеком, симпатичным для других, то, скорее всего, я достигну этой цели, так же как верно и обратное: если я буду уверен, что меня отвергнут, то с большой долей вероятности так и случится. И этот механизм не имеет никакого отношения к эзотерике. Пусть читатель представит, как он входит в комнату, заполненную людьми, чувствуя себя при этом неприятным, несимпатичным и отвергаемым. Эффект этой психической предрасположенности будет заключаться в том, что он примет оборонительную позицию, характеризующуюся жесткой походкой, избеганием зрительного контакта с присутствующими, настороженным взглядом. А теперь давайте поставим себя на место тех присутствующих, которые видят, как входит какой-то человек с мрачным и избегающим контакта взглядом. Все бессознательно примут оборонительную позицию. В результате человек буквально сконструирует на основе своей первоначальной предрасположенности неприятие себя другими.

Представляем эту же ситуацию, но совершенно по-другому. Субъект входит в комнату и ведет себя так, как будто он уверен в том, что к нему испытывают симпатию. Его походка будет плавной, взгляд будет обращен на людей в поиске зрительного контакта, возможно, он будет подмигивать и улыбаться. Присутствующие откликнутся на такое отношение, и испытуемый достигнет того, что изначально было лишь в его воображении.

Это очень простой пример, который мы все можем воспроизвести. Философ Ганс Файхингер[8]8
  Ганс Файхингер (1852–1933) – немецкий философ-пессимист, профессор университетов в Страсбурге и в Галле. Известен главным образом как автор «Философии «Как если бы» и основатель фикционализма (прим. пер.)


[Закрыть] в своем труде «Философия «Как если бы» рассказывает о многочисленных случаях действия этого механизма.

Раймон Кено[9]9
  Раймон Кено (1903–1976) – французский писатель, поэт, эссеист, переводчик, участник сюрреалистического движения (прим. пер.)


[Закрыть] в своем сборнике эссе «Упражнения в стиле» ставит читателя в условия, в которых пережить одно и то же событие можно более чем сотней различных способов. Некий джентльмен выходит из автобуса и начинает спорить с другим человеком по какому-то банальному поводу. Автор представляет сотню возможных интерпретаций и вариантов развития этой ситуации, то есть примеров «как если бы». Самообман создания из ничего представляет собой процесс, при котором наши запрет, интерпретация или причинно-следственная связь создают какую-то конкретную ситуацию, которая раньше была исключительно у нас в голове. В связи с этим на ум приходят удивительные слова Блеза Паскаля[10]10
  Блез Паскаль (1623–1662) – французский математик, механик, физик, литератор, философ и теолог (прим. пер.)


[Закрыть], предписывающего христианам, находящимся в кризисе веры, следующее: «Идите в церковь, участвуйте в таинствах, молитесь… ведите себя так, как будто веруете… и вера не заставит себя ждать».

Как мы увидим позже, использование этого явления разнообразно и применимо ко всем видам человеческой деятельности; этот процесс начинается в сознании человека и распространяется на его поведение и установки, порождая определенные способы его взаимодействия с миром. Кроме того, нужно добавить, что этот вид конструктивной лжи самому себе, безусловно, начали изучать намного раньше, и яркие примеры его использования наблюдались еще с древних времен, в том числе в рамках разных культур и традиций.

Вредная ложь самому себе

Было бы слишком хорошо – и не характерно для поведения человека – если бы описанные нами психические и поведенческие процессы имели только положительный эффект. Но ведь всегда есть и обратная сторона. Формы полезного самообмана, описанные в предыдущей главе, будучи претворяемыми в жизнь в чрезмерном количестве, становятся злом, как это всегда и бывает с мышлением и поведением человека. Любое благое намерение при его чрезмерной реализации становится негативным и контрпродуктивным. Если всё, что полезно для достижения цели, продолжает осуществляться дольше, чем требуется, или в чрезмерном количестве, то оно производит эффект, противоположный желаемому.

Как я уже проиллюстрировал в других своих текстах, люди часто становятся жертвами идеи о том, что если некая стратегия была эффективной в прошлом, то она должна так же эффективно продолжать работать и применительно к другим проблемам того же типа. Эта рациональная вера является не плодом иллюзии, а результатов, достигнутых в прошлом, и часто она приводит к нежеланию видеть, что избранная стратегия уже не приводит к положительным последствиям. В этом случае наш разум лжет нам, основываясь на правильности ранее проверенной стратегии.

Это также доказательство того, что ложь самому себе может исходить из того, что кажется разумным и рациональным. В данном случае именно знание, что стратегия была успешной в прошлом, приводит к тому, что ее продолжают применять, даже столкнувшись с неудачей в настоящем. Разительного противоречия между эффектами в прошлом и в настоящем оказывается недостаточно, чтобы заставить нас отказаться от стратегии, которую мы считаем эффективной и подходящей для достижения нужной цели, и к первому рациональному самообману добавляется второй: мы решаем, что стратегия не работает, потому что мы ее применили в недостаточной мере. Таким образом, человек продолжает ее использовать, еще больше ухудшая ситуацию, подобно мулу, который пытается сдвинуть дерево головой, продолжая биться о него, пока не разобьет себе голову, думая, что нужно просто сильнее биться о дерево.

Как мы уже знаем, видеть только то, что удобно, и оставаться слепым к тому, что может быть болезненным, может смягчить страдание человека. Но если этот способ применяется постоянно, то человек становится похожим на страуса, прячущего голову в песок и не замечающего льва, готового на него напасть. Другими словами, когда потребность в сохранении своей эмоциональной стабильности берет верх над эффективными способами взаимодействия с реальностью, самообман становится трагически вредоносным. В качестве примера можно привести случай, когда родитель последним узнаёт, что его ребенок принимает наркотики или совершает правонарушения. Боль, возникающая при обнаружении такого факта, действует подобно ширме, скрывающей правду, в том числе и перед лицом фактов, которые очевидны для других, но априори отвергаются субъектом. То же самое и в случае с влюбленным человеком, который не видит сигналов, иногда достаточно ярких, измены партнера или его отчуждения. Еще пример: человек, опасаясь неблагоприятного диагноза, избегает прохождения необходимых медицинских анализов, рискуя в итоге опоздать с необходимым лечением.

Феномен страуса широко распространен в повседневной жизни, поскольку это естественный механизм, основанный на двух самых архаичных эмоциях – страхе и боли. Чтобы держать этот механизм в узде, необходимы значительные навыки саморефлексии и осознания. Эти навыки возможно приобрести, но для этого недостаточно просто прочитать книгу или понять, как это работает. Формирование таких способностей требует длительных упражнений, вызывающих усталость или напряжение, которых люди обычно стараются избегать. Путь к освобождению от этой опасной привычки лгать самому себе усеян ловушками, созданными нашим разумом.

Еще один – и весьма изящный – способ лгать самому себе состоит в том, чтобы придумать ложь о пережитом опыте, что, с нашей точки зрения, увеличит нашу желанность со стороны других. Как только мы тщательно сформулируем некую ложную историю, мы начинаем рассказывать ее другим людям самым убедительным образом, пытаясь убедить их в ее правдивости. Этот механизм, если повторить его несколько раз, превращает ложь в правду и для того, кто ее создал. Субъект словно бы забывает, что сам сконструировал ложную истину. Даже перед лицом эмпирических доказательств собственной лжи эти субъекты ухитряются отрицать ее – и не из-за интеллектуальной нечестности, а в результате тонкого самообмана.

Вариант этого самообмана наблюдается у тех, кто, чтобы подкрепить свои идеи и обойти сомнения, ритуализировали повторные действия, доказывающие их обоснованность. Так, например, происходит при манипуляциях внутри сект, где субъект, повторяя мысленные формулы и заранее установленные последовательности действий, выстраивает процесс самоубеждения. Это напоминает старые ловушки для мух, попав в которые насекомые уже не могут выбраться. Надо сказать, человек обладает замечательной способностью строить ментальные лабиринты, заточая в них самого себя.

В связи с этим Хосе Санмартин (2005), известный философ науки и эксперт в области процессов логики и убеждения, провел анализ динамики самоманипуляции, посредством которой субъект, ранее бывший неагрессивным интеллектуалом, становится террористом-самоубийцей. Первая фаза представляет собой ежедневные длительные повторения молитвенных обрядов для укрепления фундаменталистской веры; затем человек переходит к визуализации врагов своего вероучения, снова повторяя ритуалы до крайности, чтобы пробудить внутреннюю ненависть. Наконец, к молитвенным обрядам добавляются экстатическая визуализация жизни в загробном мире как награда за акт жертвоприношения. К каким зловещим результатам приводит этот самообман мы, к сожалению, могли наблюдать много раз.

Читателю этот пример может показаться крайностью, но если вернуться от сектантского фанатизма к повседневной жизни, то не так уж редко можно встретить людей, которые рассказывают другим что-то о себе, чтобы самим чувствовать себя лучше и желаннее. В связи с этим не стоит недооценивать тот факт, что все проведенные исследования лжи подтверждают, что более чем в 60 % случаев коммуникации люди лгут и что более чем в половине случаев они лгут самим себе; при этом лишь небольшая часть этих людей относится к субъектам, определяемым как «патологические лжецы».