Текст книги "Тайна брачного соглашения"

Джаспер откинулся назад, создавая некий барьер между собой и этой соблазнительной хитрюгой. Одно дело – открыть Джейн, чем он занимается по ночам, и совсем другое – вовлечь ее в это нечистое дело, как когда-то сделал его дядя.

– Полагаю, мне пора проводить тебя домой.

– Но мы так ничего и не решили.

– Все прочее обсудим в карете. – Джаспер глянул в еще один глазок, прятавшийся в резьбе на двери, и проверил, пуст ли коридор. – Мы ведь не хотим, чтобы Филип обнаружил твое отсутствие.

Джейн наставила на него палец.

– Не думай, что ты так легко от меня отделаешься.

Она проскользнула мимо него и пошла вперед по коридору. Ее уверенность была так же сногсшибательна, как и аромат ее духов.

Джаспер провел Джейн обратно тем же путем, которым они вошли, и подсадил ее в уже ожидавшую карету, где она устроилась на удобном кожаном сиденье. У Джейн осталась последняя возможность переубедить Джаспера. Она заметила, как он заколебался, когда она предложила продавать в клубе драгоценности и нанять поверенного… и потом еще раз, когда наклонилась к нему ближе. Внешне Джаспер был все так же тверд, но Джейн чувствовала, что его решимость слабеет.

Он уселся напротив, стукнул в потолок, и кучер тронулся с места. Некоторое время оба молчали, между тем вскоре склад скрылся в темноте, затем доки уступили место узким улочкам, застроенным обшарпанными домиками. Через улицу-другую Джаспер зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Если ты позволишь мне управляться со всем самой, тебе почти не придется ничего делать, – заговорила наконец Джейн. – Сможешь спокойно спать до полудня. В отличие от других жен я возражать не стану.

– Ценю твое предложение, но меня категорически не устраивает, что ты будешь лгать своей семье, как я.

– Это нельзя назвать ложью. Я просто не буду рассказывать им определенные подробности. И совесть меня не замучит. В конце концов, Филип и Лора не обсуждают со мной свои личные дела и не советуются, принимая решения. Не понимаю, почему я должна волноваться о том, что они обо мне думают.

– Все не так легко. Я вынужден прибегать к невероятным ухищрениям, чтобы объяснить матери свою вечную утреннюю усталость, а отцу – почему я не могу назначать встречи в первой половине дня. Я бы съехал от них куда-нибудь, пока ведутся работы в моем собственном доме, но боюсь, это вызовет еще больше вопросов. Пока они считают мою непроходящую усталость последствием желтой лихорадки. Ты не представляешь, сколько раз мать хотела вызвать доктора Хейла и чего мне стоило ее отговорить! Они верят мне, жалеют меня, а я им лгу, и это буквально разъедает меня изнутри. А теперь эта ноша падет на тебя. Я не могу тебе этого позволить.

Сердце Джейн больно сжалось. Эти же самые слова он произнес в ночь праздника, устроенного в честь его отъезда. Они зашли в кабинет его отца, чтобы попрощаться, и Джейн неожиданно для себя выпалила, что чувствует к нему нечто большее, чем дружба, и будет ждать его возвращения. А Джаспер… Джаспер был очень тронут ее словами, но сказал, что не позволит ей тратить жизнь на ожидание, поскольку никогда не вернется.

Вот только он вернулся.

Джейн уставилась в запотевшее окошко. Большие капли стекали по стеклу, собираясь в ручейки. Не время вспоминать о прошлых обидах и разбитом сердце. Самое главное сейчас – обеспечить себе будущее. Будущее с Джаспером. Несмотря на все возражения и отказы, в это мгновение он был рядом. И верил ей настолько, что рассказал свою самую большую тайну. Это был гораздо более красноречивый ответ, чем его постоянные «нет» и «невозможно».

– Прости, что не писал тебе после отъезда, – проговорил вдруг Джаспер. – Я часто думал, как ты там, в Лондоне. Что поделываешь, как развлекаешься.

– Ничего примечательного за эти годы со мной не произошло. – Джейн тщательно разгладила юбку, пытаясь скрыть смущение, – извинения Джаспера ее тронули. – Конечно, были балы, и танцы, и пикники, и походы по магазинам, и званые ужины… и все мои подруги вышли замуж, но я никому так и не приглянулась. То есть приглянулась, но это скоро прошло.

– Мне очень жаль, что Милтон обошелся с тобой так ужасно.

– Не стоит. Мне нравился не столько он, сколько мысль о том, что друг детства станет моим мужем.

«И продолжает нравиться», – призналась себе Джейн. Настолько, что ее совершенно не тянуло на романы с противоположным полом. Ей не нужна любовь, если она будет женой Джаспера, своего лучшего друга.

– Меня удивляет, что Филип одобрил вашу помолвку. Уж он-то, как никто, должен был знать, что Милтон слаб и рассчитывать на него нельзя.

– Он говорил мне об этом, но я не слушала. – Джейн не обращала внимания на недобрые знаки и предупреждения друзей до того самого утра, когда Милтон ее бросил. – А что было с тобой? Ты завоевал сердца всех леди в Саванне, и молодых, и старых?

Он схватился за ремень над окном.

– Я… неплохо повеселился.

– О… в самом деле? – Ей было не просто любопытно. Джейн неожиданно осознала, что ревнует.

Горькая улыбка тронула его губы.

– Я пытался приударить за дочерью одного оптового торговца табаком, но она указала мне на дверь в ту же секунду, как узнала, что я не лорд и принадлежу к тому же сословию коммерсантов, как и ее отец.

– И как, удалось ей позже получить желанный титул?

– Нет. Она умерла во время эпидемии. – Джаспер отвернулся и уставился в окно, на проносящиеся мимо еле освещенные улицы; в его глазах словно сгустилась тьма, и Джейн чувствовала, как по спине пробежала ледяная дрожь. – Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти в Саванне.

В его голосе слышалась смертельная усталость. Это ощущение было знакомо ей слишком хорошо. Изнеможение, окутывающее тебя тяжелым черным плащом, сковывающее движения, не дающее дышать, жить. Впервые Джейн узнала его в те две недели, когда умерли ее родители. Затем оно возвращалось каждый год, в одно и то же время. Она протянула руку и крепко сжала пальцы Джаспера.

– Теперь все уже кончилось.

Он чуть заметно вздрогнул от ее прикосновения, но руки не убрал. В ответ он обхватил ее ладонь.

– Нет, не кончилось. Прошлое не отпускает меня. И иногда оно кажется таким же настоящим, как и ты, сидящая сейчас в карете напротив. – Джаспер замолчал, отпустил ее руку и потер лоб. – Когда эпидемия только начиналась, никто особенно не обращал на нее внимания, каждое лето в тех краях случались отдельные вспышки желтой лихорадки. Но позже стало ясно, что в этом году что-то пошло не так.

– Но вы не знали что.

– Не знали, пока Желтый Джек не добрался и до нас. – Невидящим взглядом Джаспер продолжал смотреть в окошко; он находился очень далеко, за океаном, в прошлом. – Все, кто мог, бежали на свои плантации, но смерть следовала за ними по пятам. Ввели карантин, и я, как и еще несколько тысяч человек, оказался заперт в городе.

– Боже мой, как ужасно!

Джейн мучительно хотелось обнять его, прижать к груди, утешить, как утешал ее он каждую годовщину смерти родителей. Но по тому, как решительно он сжал губы и выдвинул вперед подбородок, она догадалась, что он не нуждается в ее сочувствии. И Джейн прекрасно его понимала – она и сама не нуждалась ни в чьей жалости.

– Поначалу все было еще не так плохо. Люди валили к нам толпами, чтобы успеть развлечься, пока за ними не явилась смерть. И в этом безумном угаре я веселился вместе с ними. Видишь ли, если человек уже переболел желтой лихорадкой, а я перенес ее в легкой форме, он не может заразиться ею снова. И все равно тебя терзает постоянный страх. Мы пускали всех желающих до тех пор, пока власти не закрыли все публичные места. К этому времени все уже распадалось на части. Люди или болели, или умирали с голоду. Никакие деньги или связи не могли помочь раздобыть еду. В первый раз в жизни я оказался не способен накормить себя или близких мне людей.

– Ты хочешь сказать… дядюшку?

Джаспер кивнул.

– Я никак не мог его спасти, и мне едва удавалось доставать ему какие-то жалкие крохи съестного. Вот почему я открыл игорный дом, когда вернулся. Желтый Джек здесь, конечно, не появится, но я видел, что бывает с людьми, которые впадают в нищету. Я больше не хочу – ни за что в жизни – оказаться в положении, когда не смогу обеспечить тех, кто мне дорог. – Он печально улыбнулся. – К сожалению, азартные игры – это единственное ремесло, которым я владею.

– Понимаю. Считается, что леди не должна хотеть иметь собственное дело, но, если у меня не будет мужа, а с моим наследством что-то случится, мое дело – единственное, что сможет меня прокормить. Я не хочу быть старой девой, но уж бедной старой девой – нет, увольте.

– Ты не станешь бедной старой девой. Для этого ты слишком умна.

Желала бы Джейн быть о себе столь же высокого мнения, но… У Джаспера есть игорный дом, а когда-нибудь будет и свой клуб. А она состарится в одиночестве. И все же ее терзания – ничто по сравнению с тем адом, что довелось испытать ему. Джейн искренне восхищалась его силой и мужеством и мысленно поклялась себе стать похожей на него. Джаспер не сдался перед лицом болезни и смерти. И ее не сокрушит пара неудач.

Карета качнулась и остановилась у въезда в аллею за домом Рэтбоунов, которая вела к саду. Туман сгустился, но впереди виднелись слабые очертания ворот. Как давно Джейн не смотрела на них с этой стороны! Наверное, с тех пор, когда она, Милтон и Джаспер возвращались домой после одной из своих авантюр. Джейн в старой одежде Филипа и мягкой шляпе, прикрывающей пышные волосы. Она, прячась за деревьями, пробиралась к задней двери, пулей проскальзывала мимо спальни Филипа и ложилась в кровать. И сегодня она сделает то же самое.

Джейн поставила ногу на ступеньку и подала Джасперу руку, чтобы он помог ей спуститься. Ей ужасно не хотелось разжимать пальцы и отпускать его домой, удрученного болезненными воспоминаниями. Джейн словно видела, как они повисли у него на плечах, как тяжелый черный плащ. К ее удивлению, Джаспер тоже не спешил отпускать ее руку.

– Спасибо тебе, что не стала судить меня слишком строго за… это занятие.

– Я бы никогда не смогла отнестись к тебе с осуждением. Даже за то, что ты меня отверг.

– Поэтому я и доверился тебе.

Джейн обняла его за шею и придвинулась ближе.

– Если тебе понадобится с кем-нибудь поговорить, не сомневайся и приходи ко мне. Я выслушаю все, что мне расскажешь, и тоже сохраню это в тайне.

На мгновение она тесно прижалась к Джасперу, затем, прежде чем он успел произнести хоть слово, отказаться от ее предложения, понеслась к садовым воротам. Джейн знала, что он глядит ей вслед, как прежде, чтобы убедиться, что она добралась до дома и ничего не случилось. У ворот она остановилась и медленно, чтобы не скрипнули старые петли, приоткрыла створку. На чугунных прутьях словно повисли клочья тумана.

Джейн обернулась. Джаспер прикоснулся к полям шляпы в знак прощания – едва заметный в свете полускрытой облаками луны.

Как только Джейн скрылась из вида, туман стал еще гуще и холоднее. Здешний воздух был совсем не таким, как в Саванне, – одуряюще жарким, дурманящим голову. Нет, он скорее походил на Джейн – легкую и загадочную. Джаспер сжал пальцы в кулак, затем снова разжал. Он все еще чувствовал ее прикосновение – так же как ее доброту и заботу.

Он даже взялся за ручку кареты, чтобы удержаться и не броситься за ней… и сказать, что он согласен на ее условия. Джаспер ощущал огромное облегчение, открыв ей правду. Он рассказал ей о том, что случилось в Саванне, и о том, как зарабатывает деньги, – и как же это отличалось от того, что он говорил семье! Джейн не бросилась ему на шею и не зарыдала от жалости, как мать, увидев Джаспера на пороге – с запавшими щеками и чемоданами, набитыми банкнотами, измученного и страдающего от того, что ему некому излить душу. Она просто слушала, и от одного лишь ее присутствия тени прошлого отступали, тьма пряталась, не смея его поглотить.

Джаспер постучал в потолок, давая вознице знак ехать домой. С каждым поворотом колес он уносился все дальше от Сент-Брайдз-Лейн и от Джейн и ощущал себя все более взбудораженным. Как много раз он возвращался к себе утром из игорного дома, горя желанием обсудить хоть с кем-то события минувшей ночи, мечтая, чтобы был на свете хоть кто-то, кто знал бы о нем все и не презирал его так, как презирал себя сам Джаспер!

Карета свернула к игорному дому. Джаспер рассеянно провожал глазами витрины и двери магазинов, крепко запертые на ночь. Вскоре показались ряды домишек на берегу. Здесь на Джаспера навалилась усталость. Вранье совсем измотало его. Стены между ним и окружающими становились все выше. Но одну он все же сумел разрушить. Сегодня Джейн выслушала его. Он видел перед собой ее взволнованные голубые глаза с крошечными золотистыми ободками вокруг зрачков. Они напоминали ему небо перед рассветом в Саванне – как он радовался, что еще жив и встречает новый день во время эпидемии! Он держал ее за руку и ощущал, как бьется пульс на тонком запястье, и это тоже доказывало, что жизнь существует и мир хорош, надо надеяться, он сможет снова сделаться его частью.

Перед Джаспером вдруг выросло здание склада. Он спрыгнул на землю и направился к заднему входу. С каждым шагом его решение ни за что не жениться на Джейн слабело. Возможно, вступать с кем-то в подобную близость и в самом деле рискованно, но она – единственная, кто способен удержать его на краю и не дать соскользнуть в бездну. Джаспер видел, во что превратили дядюшку Патрика годы одиночества и беспутства. Всю жизнь его окружали так называемые друзья, они восхищались им, льстили, тратили его деньги в кутежах, но за эти деньги он не смог купить ни верности, ни помощи, когда его положение сделалось безнадежным. Джаспер не хотел, чтобы и его ожидало такое же будущее. Он сам вытянул себя за волосы из прежней жизни. И наверное, теперь для последнего, решающего движения ему требуется женская рука.

Джаспер достал из кармана связку ключей и повертел ее на пальце. Ему представилось, как они с Джейн работают вместе, шаг за шагом становятся преуспевающими коммерсантами, как ее брат, и достигают влияния в обществе, как его отец. О такой жизни он мечтал как раз в тот день, когда отправился на аукцион, и думал, что никогда больше не обретет ее; но вдруг появилась Джейн, и он осознал, что все еще возможно.

Джейн не выражала желания вмешиваться в управление игорным домом. Она хотела его, Джаспера, и его новый клуб. И он мог ей это дать. Пусть ужасы и ад Саванны останутся там, где они есть. Джейн никак не будет соприкасаться с игроками, но обретет свободу и возможность наслаждаться тем, чего она лишена в своем нынешнем положении. Она пришла к нему и предложила сотрудничество и помощь. Она давала ему шанс обрести репутацию влиятельного коммерсанта, которому можно доверять, а в дополнение еще и волнующую ночную жизнь. И отказываться от этого Джаспер больше не мог. С Джейн каждый его день был приключением. И так будет опять.

Глава 4

– Доброе утро, мисс Рэтбоун.

Джейн спускалась к завтраку, когда столкнулась с молодым Честером Стилтоном. Несмотря на то что большую часть ночи она провела на ногах, проснулась Джейн в свое обычное время, сразу после рассвета. Привычка оказалась сильнее усталости.

– Мистер Стилтон, рада видеть вас сегодня так рано.

Разумеется, она была ни капельки не рада, но с клиентами Филипа следовало держаться вежливо. Однако Джейн находилась не в том расположении духа. Почти весь минувший день, а потом еще и половину ночи она провела с мужчинами, и у нее совершенно не было желания разговаривать с представителями противоположного пола, а уж тем более их развлекать. Все, чего она хотела, – это поскорее добраться до столовой, где ее ждал полный кофейник со свежим кофе.

– Я вовсе не собирался заявляться к вам едва ли не затемно, но мой отец настоял.

Мистер Стилтон с неудовольствием вздернул и так слишком короткую верхнюю губу, обнажив желтые, как сыр, зубы. Ходили слухи, что он никогда не встает раньше полудня, в то время как его отец, оптовый торговец сыром (какая ирония, мелькнуло в голове у Джейн), поднимается чуть ли не до зари, чтобы заработать деньги на достойное содержание семьи и на оплату гигантских счетов от портного своего сына-мота.

– Отец тоже здесь. Он собирается вернуть долг, срок погашения которого ваш брат был так любезен продлить в прошлом году. А я тут для того, чтобы принять участие в беседе и почерпнуть для себя нечто полезное на тему «как обращаться с деньгами». Как будто я нуждаюсь в подобных уроках от такого человека, как мистер Рэтбоун.

Джейн застыла.

– Учитывая, сколько вы берете в кредит у своего портного, любой, конечно же, подумает, что вы тратите средства осторожно и рачительно и всегда вовремя платите по счетам. Ваш отец, должно быть, очень гордится вашим блестящим умением с шиком спускать его кровно заработанные деньги на костюмы, обувь и прочее.

– Не меньше, чем ваш брат гордится, оплачивая шляпки своей сестры-перестарка. Вы не смогли притащить к алтарю даже Милтона Чартона.

– У меня куда более перспективные планы на будущее. Я не хватаю первое, что лежит под рукой.

Как смеет это ничтожество, чьи жилеты стоят больше, чем он весь с потрохами, говорить что-то о Филипе или о ней! Джейн развернулась, чтобы немедленно уйти, но Честер преградил ей путь.

– Хотя мне глубоко безразличен ваш брат и весь ваш род, состоящий из одних лишь ростовщиков, за хорошую цену я готов помочь ему сбыть вас с рук.

Он обвел ее сальным взглядом, от которого любая другая женщина залилась бы румянцем. Но только не Джейн. Не дрогнув, она посмотрела на Честера так, словно он был слизнем на розовом кусте.

– Какая честь для меня – присоединиться к длинному списку состоятельных леди с Флит-стрит, что вам отказали.

Губа Честера опустилась, наконец-то прикрыв его невозможные зубы. Прежде чем он успел ответить («И наверняка что-нибудь на редкость глупое», – подумала Джейн), дверь кабинета Филипа отворилась и оттуда появился старший мистер Стилтон, у которого было такое же длинное лицо и вздернутая верхняя губа, что и у младшего.

– К счастью, высшему сословию безумно нравится тот особый сорт чеддера, что можно достать лишь у меня. Иначе и не знаю, что бы со мной сталось. Еще раз благодарю вас за помощь, мистер Рэтбоун. – Он энергично потряс руку Филипа, вышел из коридора и встал рядом с сыном.

– Мисс Рэтбоун, сегодня утром вы просто очаровательны. Надеюсь, мой сын не наговорил вам дерзких комплиментов… хотя, если бы он так поступил, это было бы лучшее, что он смог придумать. Честер, было бы прекрасно, если бы тебя заинтересовала мисс Рэтбоун. Эта девушка столь же разумна, сколь хороша собой. Что скажете, мисс Рэтбоун? Не возникло ли у вас симпатии к моему мальчику? – Стилтон-старший похлопал сына по спине, не замечая, какими взглядами обменялись он и Джейн.

– Благодарю вас за добрые слова, мистер Стилтон, но на данный момент я увлечена… совсем иными делами.

Скрывшись с глаз Филипа и посетителей, она как буря ворвалась в столовую, чем сразу же привлекла внимание Лоры.

– Джейн, что произошло?

– Ничего особенного. Разве что меня только что оскорбил этот жалкий желтозубый отпрыск сырника. – Джейн шлепнула на тарелку кусок омлета, мечтая, чтобы это оказалось лицо Честера и чтобы вместо ложки она держала в руках что-нибудь потяжелее.

В уничижительных словах Честера содержалось зерно истины. Джейн в самом деле являлась старой девой, и время работало не в ее пользу. Вчера ночью она держала Джаспера за руку и думала, что ее судьба вот-вот изменится, но этого не случилось. И несмотря на очевидные знаки симпатии с его стороны, которые лишь подтверждали ее предчувствие, что у них все сложится, Джейн не могла избавиться от мысли, что с ней все же что-то не так. С ней, а не с Джаспером.

– Постарайся не обращать на него внимания. – Лора успокаивающе погладила Джейн по плечу. – Ты прелестная молодая девушка и в один прекрасный день встретишь того, кому предназначена. Вот увидишь.

– Когда? – мрачно вопросила Джейн.

– Не знаю. Но мы что-нибудь придумаем и найдем тебе жениха… или, во всяком случае, кавалера, который тебя развлечет. Может, тебе погостить у моей матери? Она могла бы познакомить тебя с кем-то из молодых хирургов, учеников доктора Хейла.

– Ты хочешь сказать, с кем-нибудь, кто еще не слышал, что меня так позорно бросили?

Джейн понимала, что не стоит вымещать свое дурное настроение на Лоре. Ее вины здесь нет. Джейн сама поставила себя в такое положение. Если бы она не была столь упрямой, дерзкой и острой на язык, все могло быть иначе. Можно только представить, сколько молодых людей были шокированы, когда Джейн не раз одерживала верх в торгах на бирже.

– Я имела в виду совсем не это, – скорее понимающе, чем раздраженно, уточнила Лора. – Ты могла бы помочь ей. Отвлечь от…

В столовую вбежали Томас, Уильям и Натали, и комната тут же наполнилась их воплями. Судя по грязному платью Натали и пыльным башмакам мальчиков, они играли в саду.

– Мама, мама, Томас таскал Натали за косички, – прошепелявил Уильям, самый младший, пока его брат и сестра пытались перетянуть внимание матери на себя.

Измученная молодая гувернантка на минутку обессиленно привалилась к дверному косяку, перевела дух и тоже вошла. Она держалась немного в стороне, так как знала, что Лора предпочитает сама разбираться в детских ссорах и жалобах.

– Неправда! – спокойно возразил Томас. Своей серьезностью он очень напоминал Джейн и Филипа. Его волосы были светлыми, как у его матери, в то время как его брат и сестра унаследовали более темный оттенок от Лоры.

– Все начал Уильям, – вставила Натали.

– Это не я! – Уильям обернулся к сестре, и ссора понеслась по новому кругу.

Джейн, нацепив на лицо понимающую улыбку, оставила недопитый кофе на столе и вышла из адски шумной столовой в тишину коридора. В прошлом они с миссис Хейл частенько ускользали в сад обсудить свои дела. Но сейчас поделиться было не с кем. Джейн миновала кабинет Филипа и уныло побрела к задней двери, выходившей в сад. Стилтоны ушли, и Филип сидел за столом и беседовал с управляющим складом о каких-то грузах. Если бы он был один, можно было бы поговорить с ним. Джейн, как никогда, нуждалась в том, чтобы кто-нибудь ее выслушал – со всем вниманием, только ее одну, – высказал участие и интерес к ее заботам и печалям. Но в ее окружении такого человека не было.

Как обычно, Джейн остановилась напротив клумбы с розами и полюбовалась пышными белыми и алыми цветками, которые чуть колебал утренний весенний ветерок. Однако этот вид не успокоил ее, как бывало всегда, а лишь расстроил еще больше. Если бы мама была жива, она точно бросила бы все и занялась Джейн и ее горестями – как тогда, когда ей было шесть. Но мама и папа умерли, и виновата в этом она…

«Прекрати!» – велела себе Джейн и уселась на скамью в центре сада. Гнев, разочарование и одиночество вдруг слились в такую взрывную смесь, что ей захотелось вскочить, вихрем пронестись по саду и переломать все цветы. Джейн закрыла глаза и подождала, пока неуместный порыв пройдет.

– Доброе утро, Джейн. – Голос Джаспера перекрыл пение птиц и далекий шум улицы.

Она встала и так быстро обернулась, что сад закружился у нее перед глазами, но Джаспер остался на месте.

– Что ты здесь делаешь?

Джейн и сама не знала, радуется ли она этому неожиданному визиту или злится.

– Пришел с тобой повидаться.

– Не уверена, что я хочу тебя видеть. – Она скрестила руки на груди, одновременно польщенная и недовольная. – Кажется, на сегодня с меня уже хватит надутых, высокомерных джентльменов.

«Как бы безупречно они ни были одеты». Джаспер, как и молодой мистер Стилтон, водил тесное знакомство со своим портным, но неброская элегантность его костюмов отличалась от яркой безвкусицы нарядов Стилтона, как небо от земли.

– Скажи мне, кто взъерошил твои перышки, и я сделаю из него отбивную, – улыбнулся Джаспер.

– Не стоит обдирать об это ничтожество костяшки пальцев, – небрежно бросила Джейн.

В ее груди затрепетала слабая надежда. Джаспер поднялся довольно-таки рано, учитывая его работу, и пришел, чтобы поговорить с ней. Джейн заподозрила, что это как-то связано с прошлой ночью.

– Полагаю, ты здесь не только затем, чтобы обсудить мои утренние беседы с неучтивыми джентльменами.

– Верно. – Он жестом пригласил ее сесть.

Джейн медленно опустилась на скамью, ощущая через тонкое утреннее платье холод камня. Джаспер устроился рядом. Он, напротив, был словно раскален – ей показалось, что воздух вокруг будто колеблется от жара его тела.

– Итак? Что привело тебя сюда?

Джаспера, в отличие от прочих, никогда не смущала ее прямота.

– Я много думал о том, что мы обсуждали вчера ночью, и пришел к мнению, что ты права. – Он вытянул ноги; в начищенных до блеска сапогах отражались искривленные очертания дома. – Мне необходимы твоя смекалка, умение разбираться в делах и твои знакомства с коммерсантами Флит-стрит. И можно ли желать большего, чем жена-друг?

Сердце Джейн бешено забилось. Может, встать и пробежать круга два по саду, чтобы немного успокоиться? «Он хочет жениться на мне. Он хочет, чтобы я помогла ему с клубом».

Она неторопливо разгладила складки платья на коленях с тем отстраненно-безразличным выражением лица, которому ее научил Филип, – это не раз выручало ее, когда приходилось иметь дело с самыми упрямыми торговцами. Да, она первая сделала Джасперу предложение, но это не значит, что сейчас следует сразу же соглашаться, будто она и в самом деле совсем отчаявшаяся старая дева. И еще – желание доказать таким, как Стилтон-младший, что они идиоты, не должно одержать верх над рассудком. Иначе она совершит еще одну ошибку.

– Так теперь ты веришь, что мы можем быть хорошими партнерами?

– Да. – Затянутыми в перчатки пальцами Джаспер вцепился в край скамьи. – Когда я раскрыл тебе свою тайну, ты не возненавидела меня и не стала угрожать, что расскажешь всем правду. Ты не представляешь, как много это для меня значит.

– Как раз представляю.

Сколько раз Джейн утаивала что-то от Филипа и Лоры, чтобы не выставить себя в смешном или глупом свете! Джаспер бы не стал глумиться. Он никогда над ней не смеялся, даже девять лет назад над ее глупым, необдуманным признанием. У него была прекрасная возможность вдоволь поиздеваться или подразнить Джейн, но он говорил с ней ласково и честно сказал, что не может ответить на ее любовь. И сейчас она была этому рада. Джаспер не станет играть с ее чувствами, как его брат. Но его честность, однако, имеет пределы. Он лжет своей семье и способен точно так же солгать и ей, Джейн, о том, почему он вдруг изменил решение, или о глубине своей к ней привязанности.

– Воспользовавшись связями твоего брата, мы получим разрешение на брак и сможем пожениться уже в конце недели. И ты сразу же приступишь к работе над клубом на Флит-стрит. – Джаспер склонился к ней и понизил голос, его дыхание теплым ветерком коснулось ее шеи. – И… на днях я попробовал, какова ты на вкус, и мне очень понравилось. Стань моей женой, и… этого будет больше. Намного больше.

Руки Джейн покрылись мурашками, и в ней снова вспыхнуло старое любопытство. Ведь брак затрагивает и другие стороны жизни, кроме бытовых. На секунду или две между ними повисло напряжение – оба вдруг подумали о том, может ли соглашение между двумя друзьями перерасти в нечто большее. Джейн даже почти забыла о своих возражениях. Почти.

– Будь серьезнее.

– Я очень серьезен. – Джаспер облокотился о колено и оказался еще ближе. – И я полагал, что ты тоже не шутишь, сделав мне самое необычное предложение в моей жизни.

– Тогда почему ты сейчас сопротивляешься?

Джейн глубоко вздохнула. Ей не хотелось показывать Джасперу свою уязвимость, но молчать было невозможно. Все ее будущее зависело от этого предложения и от того, правильно ли она поведет себя на этот раз.

– Я не хочу, чтобы ты женился на мне потому, что пока для тебя это наилучший выход из положения и самый удобный способ решить все проблемы. Я не желаю, чтобы ты забыл обо мне в ту же секунду, как перестанешь во мне нуждаться, и выбросил из своей жизни. И я не желаю, чтобы ты что-то от меня скрывал. Лгал, как лжешь своей семье. Мне хватило унижения, когда я узнала о тайной возлюбленной твоего брата. Больше никаких неожиданностей. Я хочу, чтобы ты был моим другом. Настоящим другом, который все поймет и простит. Как тогда, в детстве.

Джаспер уставился в землю. Его улыбка померкла.

– Ты не можешь? Стало быть, не можешь, – повторила Джейн и неожиданно снова разозлилась, как накануне утром.

– Нет. Я не могу рассказать тебе обо всем, что я пережил в Саванне. Конечно, ты и сама понимаешь.

Джейн окинула его внимательным взглядом. От солнца и тени, что отбрасывала шляпа, круги под глазами у Джаспера казались темнее. Филип учил ее читать по лицам, но у нее это получалось хуже. И все же она видела, что Джасперу больно, видела, как глубока эта боль, и понимала его, как никто другой. Было у нее на сердце такое, о чем она тоже не могла говорить.

– Да.

Она оглянулась на шпиль церкви Сент-Брайдз, возвышавшийся над крышей дома. Там кладбище, где лежат родители.

– Годовщина была на прошлой неделе, верно? – спросил Джаспер, проследив за ее взглядом. – Я всегда помню.

Каждый год он сопровождал ее на кладбище, чтобы положить на могилы цветы, и сидел рядом с ней на церковном дворе, пока она плакала.

* * *

Джаспер смотрел на Джейн и от всей души желал развеять печаль, затуманившую ее взор. Раньше он никогда не видел ее столь слабой и беззащитной, но годы изменили не только его, но и ее. Джейн отдалилась от брата – вернее, он отдалился от нее, ее унизили на глазах у всего общества, и теперь она оказалась в не слишком приятном положении брошенной старой девы. Своими словами он ни в коем случае не хотел причинить ей боль, но Джейн просила об откровенности, на которую он не был способен. Она просто не представляла себе, что может узнать. Джаспер никак не мог рассказать ей о месье и мадам Робийяр и подвергнуть их дружбу такому испытанию. Она непременно бы от него отвернулась. И погрузить ее во все подробности игорного дела, замарать ее душу, сделать ее такой же черной, как и его… это было немыслимо.

– Так что же, Джаспер? – подтолкнула Джейн.

Не посвящать ее полностью в ужасы прошлого или грязь его «коммерческого предприятия», но поделиться настоящим положением дел – вот что нужно, решил он. Поведать не о плохих сторонах, но о хороших – они ведь тоже имеются. Джаспер взял Джейн за руку и заглянул ей в глаза.

– Я хочу жениться на тебе не ради удобства. Ты нужна мне, потому что ты – мой лучший и самый близкий друг. Обещаю, что буду всегда уважать тебя, как ты этого заслуживаешь, и быть настолько откровенным, насколько я смогу.