Текст книги "Артуро и единорог"

Джованни Сальветти
Артуро и единорог

© Издательство «Aegitas», 2018

Предисловие

Когда я не прихожу домой слишком поздно и я не в командировке, что, по правде сказать, бывает довольно часто, трое моих детей просят меня рассказать им историю. Происходит это следующим образом. Они собираются в одной из детских, ложатся на кровать или ковёр, я пристраиваюсь где-нибудь рядом, и мы гасим свет. Один из них, когда его очередь, назначает тему, например, дракон и пылесос, свинья и ракета, зомби в космосе и так далее. Я размышляю десять секунд, потом с ходу начинаю рассказывать, а история тем временем живёт своею собственной жизнью. Она бывает совсем короткой, если поздно или я устал, но иногда проходит три четверти часа и более – зависит также от вдохновенья. Подобных историй я рассказал уже триста или четыреста – точно не помню.

Однажды дети вдруг решили, что раз мои истории так, по их мнению, забавны, я должен теперь их записывать, и я обещал сделать это.

В этой книжечке вы найдёте одну из них. Пока я писал, само собой пришло желанье разнообразить её гораздо большим количеством деталей, нежели в вечерних рассказах. Надеюсь, что я не исказил таким образом дух непосредственности, присущий каждой импровизации.

Чтобы сделать работу более полной, я решил сам нарисовать к ней иллюстрации. Прошу простить мне чисто любительский, но, по крайне мере, искренний подход к рисункам и тексту – я не писатель и не иллюстратор.

Благодарности

Помимо Лавинии, Оскара и Алессандро (в обратном порядке, прости, Оскар, но ты опять посередине!), которые вдохновили меня на эту и другие истории, и которые вдохновляют всю мою жизнь вообще, я благодарю Михаила Цыганова, а также Алексея Глуговского за то, что в своё свободное время они помогли мне с организацией печати, перевода, размещения в сети и с остальным.

Посвящения

Алессандро, Оскару и Лавинии (в порядке появления на свет), маленьким людям, которых я люблю, как ничто в этом мире, и Монике, растящей их более чем достойно.

Семья Артуро

Едва проснувшись, Артуро умывался холодной водой, которую отец только что набрал из колодца, надевал штаны и рубашку и бежал в маленький курятник за яйцами. Мама часто говорила ему: «Молодец, Артуро, ты очень ответственный и старательный мальчик! С тех пор, как ты собираешь яйца, ни одно не разбилось». Яйца были важной частью семейного завтрака.

Артуро родился в бедной крестьянской семье Бонтемпи, жившей в деревне недалеко от Бергамо, прекрасного средневекового города на севере Италии между Венецией и Миланом, и происходило всё очень давно, где-то в конце 16-го века. Артуро был одним из семи детей: трёх девочек и четырёх мальчиков, и ему исполнилось одиннадцать лет. В те времена семьи были значительно больше нынешних, особенно крестьянские. Главным достоянием были мальчики, так как, подрастая, они начинали помогать родителям по хозяйству. Кроме отца с матерью и семи детей, с ними жил ещё дедушка Гуидо, так что всего их было десять.

Жизнь была очень тяжёлой и шла согласно законам природы в зависимости от сезона. Вставали с восходом и ложились вскоре после заката. Зимние ночи были долгими и холодными, поля отдыхали под снегом – тогда его выпадало гораздо больше, а жаркие летние дни предваряли торжественный момент сбора урожая, происходившего в сентябре. Сбор урожая был очень важен, поскольку семья ела то, что сажала в течение года и собирала осенью.

Земля принадлежала не отцу Артуро, а некоему Треколли, богатому маркизу из Бергамо. По договору, бывшему тогда в большом ходу, собранный урожай делился поровну: одна половина оставалась у семьи Артуро, работавшей на земле весь год, а другую отдавали маркизу, которому земля принадлежала. Этот договор и сейчас ещё зовётся испольщиной, поскольку урожай делится исполу, то есть пополам. Помимо той, что обрабатывал отец Артуро, маркиз имел и много другой земли –, вот почему он был богат. Он получил её в наследство от отца, а тот – от своего отца и так далее.

Участок семьи Артуро был небольшим, гектаров пять, не больше, то есть почти как три футбольных поля, и жили они в старом сельском доме, стоявшем среди владений маркиза. Отец Артуро также унаследовал испольщину от своего отца, дедушки Гуидо. В те времена всё менялось очень медленно, и при рождении ты уже примерно знал, чем будешь заниматься в жизни. Обычно это было продолжением дела отца или деда, если, конечно, ты не становился солдатом и не уходил на войну. Разумеется, иногда, как в нашей истории, случались и волшебные вещи.

У семьи были две свиньи, осёл, пять кур, две козы и ещё огромный пёс по кличке Тень – он был весь чёрный и с чёрными же глазами. Если ты его не знал, то, встретив на улице, мог испугаться, и в этом смысле Тень был очень хорош: он отпугивал злых людей, которые бродили по округе, и те предпочитали держаться от хозяйства подальше. На деле же пёс был добрый и ни разу не укусил никого из братьев и сестёр Артуро, даже когда они, будучи маленькими, тянули его за хвост.

В те времена крестьянские дети в школу не ходили, лишь дети богатых имели своих учителей, которые занимались их воспитанием и жили в домах их знатных родителей. Однако крестьянские дети могли многому научиться у природы и сельского труда. Кроме того, дедушка Гуидо знал целую кучу историй. В те времена войн и сражений было гораздо больше, чем сейчас, а дедушка в молодости воевал и много чего видел, так что его рассказы всегда были интересными.

Тогда не существовало телевизоров, компьютеров или планшетов вроде того, на котором я сейчас пишу эту сказку, потому единственным развлечением были эти истории. Дедушка рассказывал их долгими зимними вечерами, когда после ужина дети садились вокруг очага согреться и приготовиться ко сну. У семьи была также книга – всего одна! – чудесная рукопись по истории искусства, оставленная в наследство далёким родственником из Флоренции. Артуро, который был самым бойким из всех, читал и перечитывал её каждый день, разглядывая великолепные иллюстрации классических произведений. Кроме того, он приставал к дедушке с расспросами о войнах, солдатах, рыцарях и замках. Помимо отца, который время от времени должен был держать маркиза в курсе хозяйственных дел, в Бергамо ездили редко, не считая дня после сбора урожая.

Это был очень важный день, поскольку отец Артуро продавал там свою часть собранного урожая и покупал детям какой-нибудь каштановый пирог в кондитерской, кусок ткани на платье для мамы, немного красного вина для себя и дедушки и косточку для Тени. Дети носились по улицам Бергамо вместе с детьми других крестьян, приехавших продать свой урожай. В тот день покупали также поросёнка, чтобы в течение двух лет откармливать, а после наделать из него колбас и колбасок, которые семья будет есть целый год.

Природа была настоящей хозяйкой их жизни, определяя её ритм и удачу. Иногда она бывала благосклонной и дарила богатый урожай, если погода была особо хорошей. В другой раз погода могла быть хуже, слишком дождливой или слишком сухой, слишком жаркой или холодной. Тогда урожай получался скудным, и приходилось затягивать пояса: на десять голодных ртов еды не хватало. Но в общем и целом жили просто и хорошо в окружении низких холмов и чудесных красок, менявшихся со сменой времён года.

Голод

Порой же природа бывала необычайно сурова, просто так, безо всякой причины. Однажды был страшный неурожай, то есть выпало так мало дождей, а летом стояла такая жара, что собрали вполовину против обычного. Земля превратилась в пыль и липла к потным телам крестьян, которые изо всех сил старались спасти хоть что-нибудь. После сбора урожая отец Артуро сразу увидел, что не сможет кормить семью весь следующий год. Тогда он решился попросить маркиза забрать немного меньше половины, а разницу возвратить в следующий раз.

Ранним утром он отправился в Бергамо на своей тележке, запряжённой ослом. Два часа спустя он въехал в город через ворота Сан-Джакомо в только что достроенных городских стенах, до сих пор окружающих город, и направился ко дворцу маркиза. На вершине ворот был изображён символ Венецианской республики – крылатый лев, который так нравился Артуро.

Дверь открыл Убальдо, старый мажордом маркиза.

– Доброго здоровья, Бонтемпи, что вы здесь делаете? Мы вас не ждали, – сказал он, глядя на отца Атуро сверху вниз.

Убальдо работал на Треколли уже двадцать лет и отвечал за всю прислугу во дворце. На нём была тёмно-красная ливрея, уже немного поношенная, так как маркиз давно не покупал ему новую.

– Мне нужно видеть Его сиятельство по срочному делу, – ответил отец. – Вы знаете, что в этом году страшный неурожай.

– А, я так и думал. Вы не первый, кто приходит со странными просьбами, Бонтемпи, однако не стройте иллюзий, вы же знаете маркиза.

– Да, я знаю, – отвечал отец Артуро, – но выбора у меня нет. Прошу вас, доложите обо мне.

Маркиз принял его лишь спустя два часа. Он просматривал бумаги, принесённые ему управляющим, и, даже не подняв головы, сурово спросил:

– Что вам надо, Бонтемпи? Я очень занят и не хочу терять время.

Отец Артуро опустил голову и тихо ответил:

– Как Вашему сиятельству, должно быть, известно, в этом году страшный неурожай.

– Конечно же, мне известно, – перебил маркиз, – я как раз просматриваю отчёт моего управляющего. И что с того?

– Я подумал: не будете ли вы столь добры отдать мне три четверти урожая, а разницу, и даже с процентами, я верну вам в следующий раз? Тогда мне будет чем кормить семью, иначе мы не выживем.

Маркиз сухо ответил:

– Вы в своём уме, Бонтемпи? Правила испольщины незыблемы уже триста лет, никто из моих предков не делал исключений, и я не собираюсь быть первым. Если я уступлю вам, того же захотят и остальные, и мне придётся лишиться части моих застолий, чего я делать никак не намерен, особенно в этом году. Уходите и не тратьте зря моё время, тем более что мне пора обедать.

Бедный отец Артуро не мог вымолвить ни слова – он был простым крестьянином и не смел возражать маркизу. Он вышел с низко опущенной головой и начал спускаться по лестнице. Мимо него бежали слуги в голубых ливреях, неся в столовую дымящиеся блюда. На них были фаршированные фазаны, равиоли под соусом из кабана с грибами, овощи и большой орехово-черничный торт. У него потекли слюнки – он в жизни такого не пробовал. Слуг было только двое, и они с трудом управлялись со всей этой посудой. Отец Артуро сел на ступеньки, потому что у него закружилась голова от голода и тревоги. Он не представлял, чем будет кормить семью.

Но вдруг ему пришла в голову мысль. Он вновь поднялся наверх и постучал в дверь столовой. Ему открыл Убальдо, он посмотрел злыми глазами и процедил:

– Вы ещё здесь, Бонтемпи? Вы разве не видите, что господин маркиз обедает? Уж не хотите ли вы его отвлечь?

Маркиз услышал разговор и спросил:

– Убальдо, что там?

– Ничего, господин маркиз, тут опять Бонтемпи. Он что-то хочет сказать, но сейчас я его выставлю.

При обычных обстоятельствах маркиз уж наверняка не принял бы его снова, но паста с соусом из кабана и грибов была столь хороша, что маркиз пришёл в необычайно благостное расположение духа и сказал:

– Ну ладно, послушаем, что там ещё хочет этот надоеда. Отец Артуро прошептал:

– Ваше сиятельство, простите, что вновь осмеливаюсь вам докучать, но я подумал: почему бы вам не взять одного или двух моих сыновей официантами во дворец? Вы давно знаете нашу семью, а они хорошие ребята. Так у меня на целый год останется меньше голодных ртов.

Маркиз повернулся к Убальдо и спросил:

– Ну, что скажешь? Нам ещё требуются слуги?

Тот немного подумал:

– Вообще-то у нас сейчас не хватает людей, особенно после того, как в прошлом месяце мы уволили двоих.

– Ах да, тех подлецов, которых поймали за поеданием сыра в кладовой! Ну так что скажешь, Убальдо?

Тот ответил:

– Я скажу так: мы действительно знаем Бонтемпи много лет и можем им верить. К тому же в будущем году, как известно Его сиятельству, мы запланировали изрядно приёмов.

И действительно, маркиз выдавал замуж дочь Катерину, для чего намеревался устроить балы и застолья для лучшей аристократии города и всей республики.

– Однако, – добавил Убальдо, – я бы порекомендовал Его сиятельству взять лишь одного, которого смогу хорошо обучить, юного и шустрого. Скажем, мальчишку лет десяти-одиннадцати.

При этих словах у отца Артуро защемило сердце. Он представил лицо своего сына, который был как раз этого возраста, и понял, что выбора у него нет. Одна только мысль о разлуке была невыносима. Он размышлял полминуты, и когда в глазах Убальдо и маркиза появилось нетерпение, едва слышно произнёс:

– Хорошо, я пришлю Артуро.

Когда уже в сумерки он подъезжал к дому, навстречу повозке метнулась тень:

– Папа, папа, что ты так долго? – прокричал живой весёлый голос. Это был как раз Артуро, который бросился на шею отцу, едва тот сошёл с повозки. У того слёзы навернулись на глаза, и Артуро сразу подметил эту странность. Тогда отец обнял его за шею и сказал:

– Идём в дом, сынок, нам нужно поговорить.

За столом отец рассказал обо всём, что случилось, и о решении маркиза взять слугу. Артуро с трудом сдерживал слёзы, а младшая из сестричек, Лючия, разрыдалась:

– Нет, нет и нет, Артуро останется с нами!

Но взрослые уже приняли решение: это была единственная возможность пережить год и гарантия того, что хотя бы у Артуро будет достаточно еды.

Той ночью никто не спал, даже Тень. Артуро также не сомкнул глаз, а наутро поднялся первым и, как всегда, пошёл набрать яиц. Мать, вставшая позже, застала его на кухне: он сидел с пустыми глазами, а одно яйцо было разбито. Это случилось в первый и последний раз. Она крепко обняла сына и уже не сдерживала слёз.

Во дворце маркиза Треколли

В следующий понедельник по договору с Убальдо отец отвёз Артуро во дворец. Убальдо велел прибыть ровно в семь тридцать утра и ни минутой позже. Чтобы не рисковать, выезжали в половине шестого. Вся семья вышла проводить Артуро, который всех обнял и расцеловал, потом взял свой узелок и запрыгнул в тележку. В узелке лежали смена белья и деревянный солдатик, которого дедушка вырезал на его шестилетие. Хотя было ещё темно, маленькая Лючия какое-то время бежала за тележкой в сопровождении Тени, не перестававшего лаять, словно он прощался с Артуро.

В Бергамо приехали в семь и остановились на старой площади у часовой башни. Был конец ноября, и стояла ещё непроглядная тьма. В те времена у простых людей не было часов, и они ждали, пока стрелки не приблизятся к семи тридцати. Тогда они пошли ко дворцу маркиза, находившемуся неподалёку, ровно в семь тридцать постучали, и Убальдо с довольным видом открыл дверь. Он посмотрел на них сверху вниз и сказал:

– Отлично, парень. Прощайся с отцом и заходи – пора за дело. Артуро обнял отца и вошёл, тяжёлая дверь закрылась за ними. Красота дворца поразила мальчика, который до этого видел его лишь снаружи. Они стояли в большом дворе с фонтаном посередине.

В центре фонтана был дракон из белого мрамора с раскрытой пастью, усеянной длиннющими зубами, из пасти вытекала струя воды.

– Артуро, не глазей по сторонам, – сказал Убальдо, – сейчас я покажу, где ты будешь жить, а потом сразу начнём работать – мне нужно многое тебе объяснить.

Артуро слышал его слова, но не мог оторвать взгляд от великолепного дома, столь отличного от дома его семьи. Вокруг двора шла лестница, также из белого мрамора, по центру которой лежал чуть потёртый алый ковёр. Ступеньки вели на три верхних этажа. Комнаты прислуги находились в полуподвальном помещении, под потолком были выходившие на мостовую оконца, через которые проникало немного света. В каждой комнатке спали вчетвером на каждой кровати, которые стояли одна на другой, каждому слуге полагался маленький шкафчик. Туалет был один на всех – простая яма в земле, и рядом – выдолбленная из камня раковина, в которой мылись. Комнатки были довольно холодные и сырые, особенно осенью и зимой, и повсюду виднелась плесень.

Убальдо долго и во всех подробностях объяснял правила дома и обязанности Артуро, который, хоть и не был знаком с этим миром, схватывал всё на лету. Убальдо не приходилось повторять дважды, и он был впечатлён понятливостью этого простого сельского парня.

Сначала Артуро отправили на посудомойню. Каждый день ему нужно было перемывать гору посуды тонкого фарфора, изо всех сил стараясь ничего не разбить: за одну разбитую тарелку его на два дня лишали еды. Семья у маркиза была большая, и требовалось много тарелок на завтрак, обед и ужин, а иногда случались и полдники.

Всё было не так, как в деревне, где каждый имел одну деревянную тарелку на все случаи, которую мыл сам. Здесь после ужина маркиза Артуро мыл тарелки допоздна, а во время вечеров и банкетов работы становилось и вовсе невпроворот: целые горы тарелок, блюдец, подносов, приборов, бокалов, графинов и кастрюль, так что мыть всё это заканчивали лишь с рассветом, при свечах – приёмы обычно длились до полуночи. Работать нужно было тщательно, так как Убальдо замечал даже самое малое пятнышко, и уж не дай бог было что-нибудь разбить.

Артуро быстро освоился с новыми товарищами. В свободное время он играл с ними в карты и любил рисовать. Артуро ладил со всеми, кроме Маргариты, приставленной к серебру, потому что старуха доносила Убальдо на всех, а язык у неё был длинный. Артуро это совсем не нравилось, чего он и не скрывал. И был ещё Гораций, нагловатый парень, которого раздражало, что Убальдо явно выделяет Артуро. Прошло несколько месяцев, и Артуро привык к дворцовой жизни, хотя и очень скучал по своим, по дедушке, собаке, звукам и запахам прошлого. Порой он грустил, но в то же время радовался, что не в тягость семье, которая переживала нелёгкие времена. Еды было крайне мало, и, как часто бывает, после знойного лета наступила долгая, холодная, снежная зима. Они по очереди сторожили немногих домашних животных, поскольку вокруг бродили голодные лисы, а кто-то видел даже волков.

Тем временем во дворце Артуро ценили всё больше, и Убальдо доверил ему накрывать столы. Это было много ответственней, чем мытьё посуды, в том числе и потому, что тогда дворяне соревновались друг с другом в убранстве своих столов и приёмов.

У Артуро было врождённое чувство прекрасного и тонкий вкус – никто не умел так накрыть и украсить стол при помощи сухих фруктов, цветов и простых ремесленных поделок. Он сам выбирал скатерть и всегда был очень внимателен к цвету, как делают декораторы в кино и театре. Слухи о красоте ужинов и приёмов маркиза Треколли распространились по всему Бергамо и дошли до Венеции и Милана, так что маркиз был очень доволен. В тот год он как раз искал хорошую партию для своей дочери, а успешный приём собирал лучших представителей знати. Артуро вдвое повысили зарплату, и благодаря его помощи семья смогла пережить ту долгую трудную зиму. Сам маркиз иногда соизволял похвалить Артуро за хорошую работу и отметить красоту сервировки и убранства столов. Однако этот успех вызвал зависть у некоторых слуг, особенно у Маргариты и Горация.

День рождения Катерины и барон Ланкастер

Катерине, дочери маркиза, исполнялось восемнадцать, и отец хотел устроить такой праздник, который бы запомнился всем. Он надеялся подыскать для дочери хорошего мужа среди знати всей Венецианской республики, а то и вовсе отдать её за какого-нибудь богатого иностранца. В те времена женились гораздо раньше, хотя бы потому, что жили меньше, и восемнадцать лет – был самый подходящий возраст.

День рождения Катерины был 21 марта, в первый день весны, поэтому маркиз хотел устроить пир на весеннюю тему, то есть с первыми распустившимися цветами и первыми ароматами таявшей земли. Мысль была удачной ещё и потому, что Катерина дышала именно свежей весенней красотой. Убальдо выделялась практически неограниченная сумма на устройство лучшего праздника года, и они с Артуро начали подготовку ещё в январе: заказали новые ярко-зелёные скатерти в цвет прекрасных глаз Катерины, бокалы из тёмного хрусталя с золотыми отблесками, какие давали волосы девушки. Везде предполагались цветы вишни, бледно-розовые в тон кожи именинницы, которые должны были доставить с юга, – на севере вишня зацветала позже. Маркиз неделями составлял список приглашённых, советуясь со знакомыми в Венеции, и в итоге решено было пригласить сто пятьдесят человек.

На тот момент уже какое-то время крутилась в городе странная личность, выдающая себя за барона Ланкастера, английского дворянина, путешествующего по Италии. Никто ничего о нём толком не знал, кроме того, что он иностранец, раз говорит по-итальянски очень плохо и с сильным акцентом. Одевался барон всегда пышно и вызывающе, носил шляпы с длинными перьями экзотических птиц. Он часто приходил без спроса в дома знати и рассказывал интересные, а иногда совершенно фантастические, вещи об Англии, с которой в те времена очень считались, но которую никто из местных ни разу не видел. Дворяне, побывавшие максимум в Риме и Флоренции, слушали россказни Ланкастера, раскрыв рот. В другие разы его можно было увидеть в трактире на площади Венеции, где он допоздна играл в карты. Барон был азартен и часто терял крупные суммы. Иногда он ссорился с хозяином, чтобы не платить по счёту, так за игрой пил много красного вина и делался вспыльчивым. Несмотря на эти странные привычки, он, будучи человеком новым, стал настоящим событием для маленького провинциального городка, и о нём заговорили. Маркиз решил пригласить Ланкастера на приём в честь Катерины, так как ему льстила мысль иметь в числе гостей английского барона.

И вот торжественная дата настала. Был чудесный мартовский день, свежий ветер, дувший с гор, полностью разогнал тучи на ярко-синем небе. Было нехолодно, и в воздухе чувствовалось возбуждение по поводу предстоящего праздника. Дамы уже задолго приготовили платья, кареты были вычищены, а повара и кондитеры неустанно трудились над подготовкой банкета года. Гости начали прибывать ближе к шести. При входе их поражали красота убранства и факелы с запахом вишни, а в большом зале их рот уже не закрывался от удивления. В каждом углу висели гирлянды из цветов вишни, столы были накрыты с огромным изяществом и вкусом. Убальдо и Артуро в новых голубых ливреях, пошитых специально для праздника, весело и довольно смотрели друг на друга при виде изумлённых гостей. Элегантно одетый маркиз встречал их вместе с Катериной, которая была чудо как хороша в тот вечер. Она немного стеснялась, ей было неловко от такого количества людей, пришедших её поздравить, и это лишь добавляло ей красоты и очарованья.

Барон Ланкастер, который, естественно, на лету схватил приглашение, явился в большой шляпе с павлиньими перьями и целиком закутанный в фиолетовый плащ, хотя было не холодно, отчего он сильно потел. Праздник начался, подали ужин, и весь вечер для гостей играл струнный квартет.

После ужина начался бал. Молодые дворяне выстраивались в очередь, чтобы пригласить прекрасную Катерину, и это наполняло маркиза гордостью. Гости веселились, ели и пили хорошее вино, в том числе и шампанское, специально выписанное из Франции – настоящая роскошь по тому времени, особенно для такого городка, как Бергамо. Ланкастер также выглядел очень довольным, он рассказывал свои истории и много пил.

Но в какой-то момент случилась странная вещь. Во время очередной проверки Убальдо заметил, что с главного стола пропал самый ценный подсвечник из серебра с золотыми вставками. Он сказал об этом маркизу, который только и смог прошипеть:

– Что?! Не может быть!

По залу пошёл слух, все спрашивали, кто же вор? Ланкастер, завернутый в свой плащ, вёл себя странно и вдруг прокричал:

– Я знаю, кто это сделал!

Все повернулись к нему, и барон, медленно подняв руку, пальцем указал на проходившего Артуро с подносом фруктов:

– Это он! Я видел, как мальчишка взял канделябр и куда-то его понёс!

Все в ужасе затаили дыхание. Артуро почувствовал, что сердце его сейчас лопнет от этих взглядов, обращённых к нему. Ошеломлённый Убальдо подумал: «Что, Артуро? Этого не может быть». Артуро тотчас сказал: – Это чистая ложь, я не крал никакого подсвечника!

Маркиз приказал обыскать его комнату, но там ничего не нашли. Праздник был испорчен, и маркиз пришёл в ярость. Гости разъехались раньше, чем ожидалось, и прибыли жандармы, которых по приказу хозяина вызвал Убальдо. Они опросили нескольких человек, но главным свидетелем был барон, продолжавший настаивать, что видел Артуро спокойно выходящим из комнаты с канделябром в руках. Маргарита и Гораций также показали, что видели Артуро с чем-то блестящим, но не могли подтвердить, с чем именно. В конце концов старший жандарм сказал маркизу:

– По всей вероятности, это был Артуро, однако подсвечника мы не нашли. Наверное, он где-нибудь спрятал его, так что обнаружить будет непросто.

Маркиз отвечал:

– Проклятие! Невозможно сделать доброе дело для крестьян, не пожалев после. И подумать только, этот Артуро казался хорошим малым!

Старший жандарм предложил:

– Посадим его в тюрьму на хлеб и воду. Когда он устанет, то расколется и покажет тайник.

Когда Артуро со связанными руками провели мимо слуг, он испытал жгучий стыд. Некоторые ему сочувствовали, а Маргарита и Гораций смотрели со злым и довольным видом.