Текст книги "Богини: тайны женской божественной сущности"

Джозеф Кэмпбелл
Богини. Тайны женской божественной сущности

GODDESSES

MYSTERIES OF THE FEMININE DIVINE

Joseph Campbell

EDITED BY SAFRON ROSSI, PhD

© 2013, Joseph Campbell Foundation (jcf.org) Collected Works of Joseph Campbell / Robert Walter, Executive Editor/ David Kudler, Managing Editor

© Перевод на русский язык ООО Издательство «Питер», 2019

© Издание на русском языке, ООО Издательство «Питер», 2019

© Серия «Мастера психологии», 2019

Предисловие редактора

Вечная женственность

Тянет нас к ней.

Гёте. Фауст[1]1
  В переводе Бориса Пастернака. – Здесь и далее внизу страницы приводятся примечания переводчика.


[Закрыть]

Слова Гёте из «Фауста», словно золотая нить, пронизывают всю книгу, которую вы сейчас взяли в руки. Между 1972 и 1986 гг. Кэмпбелл провел около двадцати лекций и семинаров, посвященных богиням, где он размышлял об их образах, об их назначении, о символах и темах вечной женственности, следуя по пути их трансформаций – подобно Тесею, следовавшему за путеводной нитью Ариадны, – в лабиринте культур и времен. Кэмпбелл в своей книге прослеживает расцвет одной Великой Богини до множества других богинь, воплощающих божественную женственность. От исследований эпохи неолита в Древней Европе, проведенных Марией Гимбутас, он ведет нас к шумерской и древнеегипетской мифологии через гомеровский эпос «Одиссея», древнегреческий элевсинский мистический культ, средневековые легенды о короле Артуре к неоплатоническому Ренессансу.

Работая с этим материалом, я снова столкнулся с тем, что Кэмпбелл затрагивает здесь целый ряд своих излюбленных тем, подробно освещенных им в других работах. Одна из них – это трансформация и сохранение архетипических символических сил божественной женственности, вступающих в противоборство с патриархальными и монотеистическими религиозными традициями, которые на протяжении последних двух тысяч лет стремились ее уничтожить. Мне посчастливилось получить доступ к его лекциям, где он рассказывает о том, каким образом ему удалось постичь суть великих богинь. В этих лекциях проводится исследование символических, мифологических и архетипических тем божественной женственности самой по себе. Для Кэмпбелла самое главное в этом – инициация в тайны имманентности во времени, в пространстве и в вечности, трансформация жизни и смерти и энергетическое сознание, наполняющие смыслом и жизнью все вокруг.

Лекции о богинях, вошедшие в эту книгу, основаны на работах Кэмпбелла, опубликованных в «Историческом атласе мировой мифологии». В этом многотомном издании (первый том вышел в свет в 1974 г.) опубликованы работы Кэмпбелла, где он ставит перед собой задачу сплести из разноцветных этнических и культурных нитей мифов и сакральных традиций ковер, на котором изображено взаимодействие универсальных и архетипических источников духовности в их конкретных культурных проявлениях. В своих исследованиях он использовал выдающиеся труды Марии Гимбутас о неолитическом мире Древней Европы (7500–3500 гг. до н. э.). Ее работы еще больше убедили Кэмпбелла в том, что он был на верном пути, предполагая, что именно Великая Богиня являлась центральным божеством ранних мифологических представлений о мире. Богини палеолита были самым важным предметом исследования ученого с самого начала его публикаций в «Историческом атласе». Кэмпбелл помещает исследования Гимбутас в контекст развития и проявлений мифологического сознания. Он устанавливает связь глубоких мыслей и фундаментальных исследований Гимбутас с более глобальной историей развития человеческого воображения, которая все еще продолжается.

Исследования мифологии, связанной с богинями, продолжали плодотворно развиваться с тех пор, как Кэмпбелл впервые стал выступать с лекциями на эту тему тридцать лет назад. Мне хочется надеяться, что эта книга разубедит тех, кто раньше считал, что ученого интересовали лишь мифы о героях-мужчинах, что его не вдохновляли или не интересовали богини, связанная с ними мифология или проблемы и чаяния тех женщин, которые стремятся познать самих себя с помощью подобных историй. Споры, которые разворачивались в середине XX в., содержат в себе элементы, получившие дальнейшее развитие в отношении нашего восприятия самих себя как отдельных личностей или как сообщества людей. Из этих лекций становится понятно, насколько уникальны женские образы в мифологии и какое значение это могло иметь для женщин. Более того, Кэмпбелл осознавал важность роли женской духовности, значимость ее творческого потенциала для воплощения женского жизненного опыта в мифологических и творческих образах. Он воспринимал это как некий дар и как проблему современности, отдавая должное женщинам, стремящимся к познанию и ищущим свой собственный путь в жизни.

При составлении этой книги я руководствовался хронологией лекций Кэмпбелла, приводя иллюстрации, многие из которых можно найти в других его неопубликованных работах. Это убеждает нас, как тесно переплетены образы богинь и связанных с ними мифов со всеми остальными работами автора. Метод, использованный при объединении этого материала в единое целое, отсылает нас к исследованиям, которые цитировал Кэмпбелл, в том числе к трудам Джейн Эллен Харрисон, Марии Гимбутас и Карла Кереньи. Я использовал два вида подписей к иллюстрациям – как ссылки на труды исследователей, упомянутые Кэмпбеллом в своих лекциях, так и те, где продолжаются исследования мифологического, религиозного и культурологического материала десятилетия спустя после кончины Кэмпбелла. Таким образом, мы словно продолжаем начатое им в 1980-е гг. обсуждение этой темы, интегрируя проблему божественной женственности в более глобальные – и, как теперь стало известно, более молодые – мифологические системы.

Эта книга отдает дань уважения наследию Джозефа Кэмпбелла и Марии Гимбутас, которое продолжает вдохновлять нас и ставит перед нами новые непростые вопросы. Она не могла бы выйти в свет без Роберта Уолтера, президента Фонда Джозефа Кэмпбелла, вдохновившего меня на этот проект точно так же, как Кэмпбелла вдохновила работа Генриха Циммера, опубликованная уже после его смерти, – и я от души благодарен за это. И я хотел бы посвятить эту книгу многоликому женскому божественному началу, которое осеняет нас своей благодатью.

Сафрон Росси

Санта-Барбара, Калифорния, 24 мая 2013 г.

О собрании сочинений Джозефа Кэмпбелла

К тому моменту, как Джозеф Кэмпбелл ушел из жизни в 1987 г., было издано уже много его работ, посвященных главному делу всей его жизни – множеству универсальных мифов и символов, которые он называл «Общей историей всего человечества». Но многие его работы остались неопубликованными: статьи, не вошедшие в печатные издания, заметки, письма и дневники, а также аудио– и видеозаписи его лекций.

Фонд Джозефа Кэмпбелла, основанный в 1990 г., целью которого стало сохранить и популяризировать работы Кэмпбелла, создал цифровой архив его трудов и записей, чтобы на его основе опубликовать Полное собрание сочинений Джозефа Кэмпбэлла.

Полное собрание сочинений Джозефа Кэмпбелла

Роберт Валтер, главный редактор

Дэвид Кадлер, исполнительный редактор

Рис. 1. Фетида и Пелей (краснофигурный классический килик,[2]2
  Килик – древнегреческий сосуд для напитков и игры в коттаб, плоской формы на короткой ножке.


[Закрыть] Греция, V в. до н. э.)

Введение
О Великой Богине[3]3
  [Примечания редактора приводятся в квадратных скобках. Ссылки на труды Кэмпбелла приводятся в сокращенном виде для упрощения чтения; в полном виде их можно найти в разделе «Библиотека Джозефа Кэмпбелла.]
  [Впервые опубликовано в Parabola 5. November, 1980.]


[Закрыть]

Многие трудности современных женщин объясняются тем, что они вторгаются в сферу жизни, раньше отводившуюся мужчинам, для которых не существует женских мифологических моделей. В результате женщине приходится соревноваться с мужчиной, что заставляет ее отказаться от своей женской сущности. У женщин собственная правда, традиционно (на протяжении примерно четырех миллионов лет) ее взаимоотношения с мужчиной переживались и выглядели не как соперничество, а как сотрудничество, направленное на продолжение и сохранение жизни. Ее биологическая роль заключалась в рождении и воспитании детей. А роль мужчины состояла в том, чтобы помогать и защищать. Обе роли и биологически, и психологически архетипичны. Но то, что произошло в наши дни – после того, как мужчины изобрели пылесос, – освободило женщин, до некоторой степени, от их традиционной обязанности ведения хозяйства. И они переместились в поля и джунгли индивидуального самовыражения, где господствует стремление к успеху и самореализации. Более того, строя карьеру, женщины постепенно изменялись как личности, оставив в прошлом старый архетип, обусловленный их биологической ролью, к которому, тем не менее, все еще стремятся их души. Мрачная мольба леди Макбет накануне совершения ею злодейства: «Пусть женщина умрет во мне!»,[4]4
  William Shakespeare, Macbeth, I.5, l. 41.


[Закрыть][5]5
  Перевод Бориса Пастернака.


[Закрыть] может быть, и не произносится вслух, но ее пронзительный крик болью отзывается в душах множества женщин, проникших в населенные мужчинами джунгли.

Но ведь это бессмысленно. Главное сейчас – и многие, будь то мужчины или женщины, с этим согласятся, принимая эту истину и отзываясь на нее, – пережить личностный расцвет не в качестве биологических архетипов или тех, кто имитирует мужчин. Я повторяю: в нашей мифологии не существует моделей для женского странствия. Как нет соответствующей модели для мужчины, женившегося на женщине с ярко выраженной индивидуальностью. Здесь мы встречаемся друг с другом, и нам нужно действовать сообща, не под воздействием чувств (всегда архетипичных), а сочувствуя друг другу, терпеливо помогая друг другу развиваться.

Я где-то прочитал одно древнее китайское проклятье: «Чтоб тебе родиться в интересные времена!». Мы с вами живем в очень интересные времена: нет никаких моделей ни для чего, что сейчас происходит. Все меняется, даже законы населенных мужчинами джунглей. Этот период свободного падения в будущее каждый должен пережить по-своему. Старые модели уже не работают, а новые еще не возникли. В сущности, мы и создаем то новое, от чего зависит наша жизнь в интересные времена. И в этом заключается весь смысл (с точки зрения мифологии) стоящих перед нами проблем: мы – «предки» для будущих поколений, невольные создатели тех мифов, на которые они будут опираться, тех мифических моделей, которые будут вдохновлять новую жизнь. Потому, в буквальном смысле слова, сейчас наступило время для созидания. Ибо было сказано: «И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут; но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое» (Евангелие от Марка, 2:22). Именно нам суждено изготовить, так сказать, новые мехи для нового пьянящего вина – которое мы уже попробовали на вкус.

Богиня древнего каменного века

В искусстве древнего каменного века, с периода наскальной живописи в Южной Франции и Северной Испании, примерно от 30 000 до 10 000 лет до н. э., женщина изображается обнаженной, о чем свидетельствуют, например, хорошо известные статуэтки «венер». Именно в ее теле заключается магия: оно и вдохновляет мужчину, и является сосудом всей человеческой жизни. Итак, магия женщины – первичная, природная. А вот мужчины изображаются всегда в какой-то роли, выполняющими какую-то функцию, за каким-то занятием. (И даже сегодня наше отношение к женщине зависит от ее красоты, а отношение к мужчине – от того, на что он способен, что он сделал, кем он работает.)

В те времена племена жили охотой и собирательством, женщины добывали коренья, ягоды и ловили мелкую дичь, а мужчины отправлялись на опасную охоту. Еще они защищали своих жен и дочерей от похитителей, потому что они представляли ценность и были желанной добычей. В те времена еще не изобрели лук и стрелы. Охота и стычки с врагами происходили постоянно. А животные достигали невероятных размеров: мохнатые мамонты и носороги, огромные медведи, львы. В этих условиях на протяжении сотен тысяч лет формировались человеческие тела и их функции, а также развилось и сохранилось радикальное разделение между мужским и женским мирами и интересами. На это повлияли не только биологические различия, но и социальное воздействие на людей, формировавшее их в двух принципиально различных направлениях.

Небольшие фигурки женщин постоянно находят в древних домах, где жили семьи, а не в глубоких пещерах с наскальной живописью, где проводились мужские ритуалы. Никто никогда не жил в тех темных, сырых и опасных пещерах. Они были предназначены для проведения обрядов, связанных с мужской магией. Например, превращения мальчиков в сильных мужчин, обучения их охотничьим ритуалам, укрощающим души убитых животных в благодарность за то, что те отдали людям свои жизни, и магического возвращения в утробу матери всего сущего, Земли, тьмы, глубокого и таинственного чрева великой пещеры, для того, чтобы вновь возродиться. Наскальные изображения животных в этих самых ранних храмах в истории человечества (чрева матери-земли, подобно тому, как церкви впоследствии стали телом Матери Церкви) – это зародыши тех стад животных на поверхности земли, верхнего мира равнин, на которых они пасутся. Интересно представить себе, что человеку, затерянному в непроглядной тьме пещер, свет верхнего мира над головой кажется далеким, призрачным воспоминанием. А подлинная реальность – здесь, внизу. Стада пасущихся наверху животных и все, кто там живет, уже не так важны: ведь все они вырастают отсюда и сюда им всем суждено вернуться. В некоторых наиболее важных из этих пещер мы можем увидеть портреты тех, кто руководил подобными церемониями, – шаманов, мудрецов или им подобных. И они изображены облаченными в костюмы, с масками на лицах, выполняющими какие-то определенные действия. Самый яркий пример – так называемый колдун из пещеры Труа-Фрер («Три брата»). Но есть и другие. На них всегда маски полузверей, и эти персонажи совершают какие-то действия, связанные с великой охотой.

Женская и мужская магия: их противоборство и согласие

Существуют доказательства, что между женской и мужской магией, связанных с историческими периодами охоты и собирательства, временами наступали не просто напряженные отношения, а прямые вспышки физического насилия. В мифах многих древних обществ (у пигмеев Конго, у народа Она на Огненной Земле и т. д.) мы сталкиваемся с утверждением, что поначалу вся магия была сосредоточена у женщин. Тогда мужчины убили их всех, оставив в живых лишь маленьких девочек, которых никогда не учили знаниям их матерей. А мужчины присвоили эти знания. На месте одного из крупных древних поселений эпохи палеолита, на юге Франции (в Лосселе), было найдено множество разломанных статуэток, изображавших женские фигурки, и предполагается, что их, возможно, переломали специально.

В целом там, где бытуют подобные мифы и тайные мужские культы, женщины занимают подчиненное положение, их угнетают специально придуманные для этой цели мифические существа в масках, которые появляются в момент совершения обрядов. Однако в редких и особо торжественных случаях, по сообщению Колина Тернбелла,[6]6
  Colin Turnbull, The Forest People: A Study of the Pygmies of the Congo (New York: Anchor Books, 1962).


[Закрыть] бывало, что женщины принимали активное участие в мужских ритуалах. И тогда выходит на поверхность тайная истина, что женщинам на самом деле ведомы все мужские секреты, и признаётся, что женщины обладают великим могуществом. Другая система верований вторична, она связана не с природой, а с социальным устройством общества и воспринимается представителями обоего пола как утонченное, социально оправданное притворство.

Богиня первых земледельцев

В истории человечества искусства земледелия и одомашнивания животных возникли достаточно поздно. Это привело к нарушению биологического соотношения сил и переходу власти от мужчин к женщинам. Теперь уже не охота и убийство, а земледелие и ведение хозяйства вышли на первый план. Поскольку магия Земли и магия женщины, в принципе, одно и то же (обе они дают жизнь и питают ее), Богиня стала центром мифологии, а престиж женщин в поселениях значительно возрос. Если когда-нибудь и существовало нечто, напоминающее матриархат (в чем я лично сомневаюсь), то он мог проявляться в некоторых известных центрах земледелия:[7]7
  [Исследование этих центров развития сельскохозяйственной культуры и их мифологий было центральной темой работы Кэмпбелла: Historical Atlas of World Mythology,vol. 2, The Way of the Seeded Earth.]


[Закрыть]

1. В Юго-Восточной Азии (Таиланд и прилегающие к нему территории), примерно 10 000 лет до н. э., а возможно и еще раньше.

2. В Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке, также около 10 000 лет до н. э.

3. В Центральной Америке и Перу, 4000–5000 лет спустя.

На вопрос о том, насколько эти области оказывали влияние друг на друга, до сих пор еще не получено определенного ответа. Но в любом случае, в Юго-Восточной Азии, на островах в Тихом океане широко распространены мифы, общие для многих ранних земледельческих культур.

Ямс, таро и саговая пальма – растения, типичные для Юго-Восточной Азии, – выращивают не из семян, а с помощью пересаживания черенков и отводков. В хозяйстве появились свинья, собака и домашняя птица – наши давние знакомые. Эпизоды этого мифа разворачиваются в незапамятные времена, в мифическом Веке Предков, когда не было жестких границ между мужским и женским мирами или мирами людей и животных. Все это происходило в некую далекую фантастическую эпоху, пока в определенный момент не было совершено первое убийство. В некоторых мифах жертву убивает целая группа людей. В других один человек убивает другого. Тело убитого разрубают на куски, которые хоронят, и из них вырастают те растения, которые употребляются в пищу. Мы живем, так сказать, на субстанции, образованной из тела Бога, принесенного в жертву. Более того, в момент жертвоприношения, когда в этот мир пришла смерть, возникло жесткое разграничение между полами; так что вместе со смертью появилась и возможность рождения и продолжения жизни.

И вот в конце мифического века пары противоположностей – мужское и женское, смерть и рождение (возможно, также знание о добре и зле, как в библейской версии распространенного мифа) – пришли в этот мир вместе с пищей благодаря совершенному акту мифологического убийства, после чего стали развиваться мир времени и всевозможные различия. А священные ритуалы, поддерживающие существование этого мира, в котором течет время, – суть обычные наблюдения за жертвоприношением в действии во исполнение того самого Мифологического Действия. Безусловно, даже принесение Христа в жертву на кресте, чья «плоть – это, конечно, мясо», а чья «кровь – это, безусловно, питье» (Евангелие от Иоанна, 6:55), может быть истолковано символически, в духовном переосмыслении этой мифологической темы. Крест как астрономический символ Земли (⊕), распятый Христос, Христос на коленях у своей матери в образе Пьеты, жертвенное захоронение в утробу богини Матери-Земли – все эти символы имеют одно и то же значение.

Итак, раз в месяц Луна умирает, погружаясь в Солнце, для того, чтобы родиться из Земли, чтобы снова возродиться как пища. Таким образом, в ранней мифологии, в центре которой была Богиня, то есть Солнце, оно, как и Земля, – женского рода. Другими словами, мужское Солнце погружается в женскую Луну: созидающее пламя солнца и жизнетворное пламя утробы и менструальная кровь – это одно и то же. Эквивалентом этому будет огонь на жертвеннике.

Ранние образы Великой Богини земледельческих мифологий пришли не из Юго-Восточной Азии, а из Европы и Ближнего Востока. Они относятся к периоду около 7000–5000 лет до н. э., как и маленькая каменная фигурка из деревни Чаталхеюк в Южной Анатолии (в наши дни находится на территории Южной Турции). Это прекрасный пример мифологической роли женщины в этом контексте. Она изображает две парные фигуры, сидящие друг к другу спиной, одна из них обнимает мужчину, а другая держит на руках ребенка. Она является трансформирующей силой. Она принимает в себя семя прошлого и магией своего тела переносит его в будущее. Мужчина же олицетворяет ту силу, которая подвергается подобной трансформации. Мальчик на ее руках продолжает нести эту жизнь в себе – или, как сказали бы в Индии, – свою дхарму, долг и закон, доставшиеся ему от его отца. А его мать – тот сосуд, из которого приходит чудо.

Чаще всего силу Солнца символизирует лев. Луну символизирует бык, чьи сияющие рога принимают форму полумесяца. И снова в Чаталхеюке мы находим керамическую фигурку сидящей на троне рожающей женщины, которую поддерживают и окружают львы. А в Древнем Риме, шесть тысячелетий спустя, мы находим мраморное изображение другой анатолийской богини, которую теперь зовут Кибела, и она тоже восседает на троне в окружении львов. Еще на одном изображении из Чаталхеюка (на барельефе в стене строения) мы снова видим рожающую Богиню, но на этот раз у нее рождается не человеческий младенец, а бык. Луна умирает в свете Солнца: на быка нападает лев. Луна – это небесный символ жертвоприношения: быка приносят в жертву на Земле в пламени жертвенника, который символизирует Солнце. Точно так же тела мертвых представляют собой жертву утробе Матери-Земле или то, что сгорает на погребальном огне, чтобы вновь возродиться.

В одной из древних индийских Упанишад (примерно 700 г. до н. э.) рассказывается о двух возможных духовных путях для тех, кто после смерти сгорел на погребальном огне: путь дыма и путь огня.[8]8
  Chendogya Upanishad 5.3–10.


[Закрыть] Первый возносит их на Луну, где живут Предки, чтобы человек мог возродиться. Второй путь – на Солнце, в золотую дверь, ведущую в вечность, где больше не действуют законы времени, где наступает освобождение и откуда нет возврата. Таким образом, Великая Богиня, приняв облик Солнца, которое проникает во все живое, насыщая его энергией и светом, даря жизнь и поддерживая ее, также может стать вестником и золотым порталом в мир Совершенной Мудрости для тех, кто (как говорят священные тексты) стремится погрузиться без остатка в пламя ее всепоглощающей любви.

Есть легенда о том, как к Гаутаме Шакьямуни, на тридцатом году своей жизни сидевшем неподвижно под деревом Бодхи в состоянии Просветления, приблизился Повелитель Иллюзий Жизни, чья магия движет нашим миром и чье имя – Кама (Желание), Мара (Смерть: ужас перед смертью) и Дхарма (Долг и Закон). Как Кама он превратился в трех своих обольстительных дочерей, но Гаутама не двинулся с места. В образе Мары он обрушил на Гаутаму всю свою демоническую мощь, но тот продолжал сидеть неподвижно. Тогда в образе Дхармы он потребовал от Сидящего Неподвижно доказать свое право находиться в точке Покоя. И тогда Просветленный просто прикоснулся к земле пальцами правой руки, призывая Великую Богиню подтвердить его право. Под звуки грома, блеск молний и многоголосый рев трубный глас подтвердил это, и слон, на котором восседал Дхарма, в почтении склонился перед Буддой.

Тогда Космический Змей по имени Мукалинда, живший глубоко под корнями дерева Бодхи, выполз на поверхность, чтобы поклониться Будде. И когда страшный гром вызвал леденящий ураган и непроглядный мрак, чтобы защитить неподвижно сидевшего Просветленного, змей семь раз обвился вокруг него, раскрыв свой гигантский капюшон кобры над его головой, и так и застыл на протяжении семи дней, пока небо не прояснилось. Тогда он ослабил свои объятья, превратился в юношу, низко поклонился Исполненному Благодати и вернулся в свою нору.