Текст книги "Обжигающий лед"

– Мистер Таггерт, думаю мне пора.

Ей не понравилось, какой оборот принял их разговор. Она была наедине с этим огромным невоспитанным мужчиной, и никто даже не знал, где она.

– Вы не можете уйти, я должен вам кое-что сказать.

– Лучше напишите это в письме. Мне действительно нужно идти.

– Давайте выйдем во двор. У меня там уйма всяких растений, – с умоляющим видом попросил он.

Хьюстон подумала, что, возможно, под «уймой растений» он подразумевает сад, и понадеялась, что впоследствии не пожалеет о том, что согласилась.

Это действительно был сад: целые акры, засаженные благоухающими розовыми кустами и различными деревьями.

– Такой же красивый, как дом, – сказала она, сожалея, что нельзя посмотреть аллею, освещенную лунным светом.

– Что вы еще хотели сказать, мистер Таггерт? – добавила она. – Мне действительно пора идти.

– Знаете, я помню вас маленькой девочкой. Вы играли с Марком Фентоном. Само собой, вы меня не замечали. Я был простым конюхом, – сказал он сухо. – Мне было интересно, какой вы будете, когда вырастете. Что получится из дочери Чандлеров, играющей с одним из Фентонов. Но вы выросли по-настоящему хорошим человеком.

– Спасибо.

Она никак не могла понять, куда он клонит.

– Я хочу сказать, что мне тридцать четыре года и у меня столько денег, что я не знаю, куда их девать. У меня огромный пустой дом и чердак, забитый мебелью, которую надо бы расставить внизу. И хотелось бы, чтобы кто-нибудь нанял повара, и нам с Эденом не пришлось бы больше есть собственную стряпню. Мне нужна жена, мисс Хьюстон Чандлер. И я выбрал вас, – торжественно закончил он.

В первую минуту Хьюстон не могла вымолвить ни слова.

– Меня? – прошептала она.

– Да, вас. Думаю будет справедливо, если представительница Чандлеров поселится в самом большом доме города. К тому же, я кое-что о вас разузнал. Вы учились в хороших школах и знаете, как делать покупки, знаете, как организовывать приемы – такие, как дает жена Джея Гульда. Я даже куплю вам золотую посуду, если захотите.

Хьюстон начала приходить в себя. Она повернулась на каблуках и зашагала прочь.

– Подождите, – сказал он, идя за ней следом. – Как насчет даты свадьбы?

Она остановилась и повернулась к нему.

– Мистер Таггерт, давайте расставим точки над «i». Во-первых, я уже обручена. Во-вторых, я ничего не знаю о вас. Нет, я не выйду за вас замуж, даже если вы сделаете предложение как полагается, вместо того, чтобы ставить меня перед фактом, – она снова повернулась к нему спиной.

– Так вы хотите, чтоб я за вами поухаживал? Ладно, я буду до свадьбы каждый день посылать вам розы.

Она сделала глубокий вздох и обернулась к нему:

– Я не хочу, чтобы вы за мной ухаживали. Я даже не уверена в том, что захочу вас когда-нибудь снова увидеть. Я пришла посмотреть па ваш дом и благодарна вам за то, что вы мне его показали. Теперь, мистер Таггерт, я хочу вернуться домой, а если вам нужна жена, вам, пожалуй, стоит поискать среди многочисленных незамужних женщин города. Уверена, что среди них вы найдете, как вы говорите, «леди до кончиков ногтей».

С этими словами Хьюстон повернулась и почти бегом бросилась к выходу.

– Черт! – произнес Кейн, когда она исчезла, и пошел в дом.

У лестницы стоял Эден.

– Ну? – спросил он.

– Она мне отказала, – ответил Кейн с отвращением в голосе. – Ей нужен этот ничтожный Вестфилд. И не говори, что ты меня предупреждал. Я пока не сдался. Я заполучу в жены леди Чандлер. Есть что-то хочется. Пойдем поищем чего-нибудь.

Глава 4

Хьюстон незаметно пробралась в дом и на цыпочках поднялась по лестнице, стараясь не скрипеть половицами.

Мистер Гейтс полностью доверял Лиандеру, и поэтому, находясь с ним, Хьюстон была избавлена от надзора.

Она проскользнула в свою комнату. Из спальни выглянула мать и нахмурившись проводила дочь взглядом. Закрыв дверь, Хьюстон подумала, что она, вероятно, догадалась об их игре, потому что Блейр, которой на самом деле была Хьюстон, вошла в комнату своей сестры. Хьюстон постаралась не думать о том, что мать не одобряет ее поступок. Опал Гейтс обожала дочерей, потакала им и никогда бы не стала жаловаться мистеру Гейтсу.

Переодеваясь, Хьюстон думала о сегодняшнем вечере. Этот прекрасный дом, такой пустой и неухоженный. И владелец предложил его ей! Конечно, он и себя предложил в придачу, но на каждую бочку меда найдется своя ложка дегтя.

Сидя за туалетным столиком в корсете и панталонах, она накладывала на лицо крем.

Ни один мужчина никогда не вел себя с ней так, как Кейн Таггерт сегодня. Она жила в этом маленьком городке с детства, и все знали, что она наследница рода, основавшего Чандлер. Она выросла с сознанием того, что является в какой-то степени собственностью города – ведь ни один прием не будет считаться удавшимся без Чандлеров. Когда с Востока приехали знаменитые и богатые Вестфилды, Хьюстон была еще ребенком, но все считали само собой разумеющимся, что Чандлеры и Вестфилды породнятся.

Хьюстон всегда делала то, что от нее требовалось. Блейр пошла наперекор всем, Хьюстон же такое и в голову не могло прийти. Она годами училась делать то, что от нее ожидали. Все вокруг считали, что ей следует выйти замуж за Лиандера Вестфилда, и она решила, что выйдет за него. Будучи представительницей Чандлеров, она должна была быть настоящей леди, и она была ею.

Единственное, чего не подобало делать леди, так это переодеваться толстой старухой и пробираться на шахты, но это делалось тайно.

Она содрогнулась при мысли о том, что сказал бы Лиандер, узнай он о Сэйди. Лиандер четко сознавал, что на роль его жены годится только та женщина, от которой не приходится ждать неожиданностей.

Поднявшись, она принялась расшнуровывать корсет. Сегодняшний вечер был необычным событием, последним, которое она позволила себе перед тем, как стать миссис Лиандер Вестфилд.

Сняв корсет, она сделала глубокий вдох и подумала, как бы реагировал Кейн Таггерт, обнаружив, что его жена каждую среду возит торговый фургон.

– Милая, – произнесла Хьюстон, понизив голос. – Главное, сохраняй достоинство. Настоящие леди всегда сохраняют достоинство, ты же знаешь.

С трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться, Хьюстон повалилась на кровать. Весь город умер бы от удивления, прими она предложение Таггерта.

Она села на кровати. Интересно, что бы он надел на свадьбу? Может быть, красный костюм с золотыми кисточками.

Все еще посмеиваясь себе под нос, она надела ночную рубашку. Приятно, что ей сделали еще одно предложение, во всяком случае, не все считают ее собственностью Лиандера. Все, в том числе и сама Хьюстон, знали, что ее ждет в будущем. Они с Лиандером уже так давно были вместе, что Хьюстон даже знала, что он ест на завтрак и как нужно гладить его рубашки.

Единственное, что было непредсказуемо, это первая брачная ночь. Но возможно, после первой ночи Лиандер какое-то время не будет требовать от нее этого. Не то, чтобы она не любила мужчин, тем более после того, что случилось накануне свадьбы ее подруги Элли, но иногда, прикасаясь к Лиандеру, она чувствовала, что это кровосмешение. Она любила Лиандера, знала, что с ним будет легко, но при мысли, что с ним нужно ложиться в постель…

Она взобралась на кровать и нырнула под одеяло. «Интересно, как там у Блейр дела с Лиандером?» – подумала она мимоходом. Разумеется, завтра у него будет плохое настроение, потому что они, конечно же, поссорились с Блейр. Невозможно, чтобы они провели вместе столько времени и не поругались.

Вздохнув, она закрыла глаза. Сегодня случилось нечто необычное, а завтра опять нужно будет возвращаться к скучным будням.

Хьюстон пришлось буквально отбиваться от Лиандера, когда тот подсаживал ее в экипаж, и она снова подумала, как странно все себя ведут. Все утро Блейр ее избегала, Хьюстон даже показалось, что сестра плакала. Хьюстон не хотела думать о том, что Блейр и Лиандер могли серьезно поругаться, и Лиандер догадался, что сестры поменялись местами. Хьюстон пыталась поговорить с Блейр о вчерашнем вечере, но Блейр взглянула на нее так, как будто ее жизнь кончена, и выбежала из комнаты.

В одиннадцать заехал Лиандер, чтобы забрать ее на пикник – приятный сюрприз – и Хьюстон услышала, как Блейр переговаривается с ним у парадного входа. К еще большему смущению Хьюстон, Лиандер стал распускать руки посреди улицы, и ей захотелось надавать ему пощечин.

Сидя рядом с Лиандером в экипаже, она чувствовала себя так, будто вошла на середине спектакля и теперь не понимает, что происходит на сцене. Он управлял лошадьми, не говоря ни слова, но вид у него был довольный. Хьюстон немного успокоилась. Судя по всему, ничего страшного вчера не произошло.

Он привез ее в незнакомую уединенную скалистую местность с высокими деревьями, удаленную от города.

Лиандер едва помог ей выйти из экипажа – так торопливо, что она чуть не упала, и сгреб ее в объятия.

Она чуть не задохнулась и не сразу услышала, что он говорит.

– Я всю ночь думал о тебе, – сказал он. – Чувствовал запах твоих волос, вкус твоих губ и… Хьюстон наконец удалось высвободиться.

– Что? – изумленно спросила она. Он провел рукой по ее волосам и странно посмотрел на нее.

– Ты ведь не будешь сдерживать себя сегодня? Не будешь вести себя со мной, как до вчерашнего вечера?

Хьюстон старалась понять смысл его слов, но никак не могла поверить в то единственное объяснение, которое приходило ей в голову. Разве Блейр могла?.. Могла поддаться Лиандеру? Конечно нет. Это невозможно.

– Хьюстон, ты доказала мне, что можешь быть другой, не нужно опять изображать ледяную принцессу. Теперь я знаю, какая ты на самом деле, и буду счастлив, если никогда больше не увижу той холодной женщины, которой ты была раньше. А теперь поцелуй меня, как вчера вечером.

Хьюстон вдруг осознала, что было в его словах, кроме восхищения Блейр. Он не только был без ума от нее, но и не хотел возвращения той холодной женщины, с которой был обручен. Она оттолкнула его.

– Ты хочешь сказать, что вчера я была не такой как обычно? Что я была… лучше?

Он глупо улыбнулся, не переставая восхищаться ею – то есть Блейр.

– Ты же сама знаешь, что да. Я никогда тебя такой не видел. Не думал, что ты можешь быть такой. Ты будешь смеяться, но я уже решил, что ты вообще не способна на настоящую страсть, что у тебя ледяное сердце. Но если твоя сестра взрывается по малейшему поводу, то ты просто хорошо скрываешь свои чувства.

Она не успела возразить, как вдруг он снова схватил ее и неприятно поцеловал – взасос, так что ей стало больно. Когда Хьюстон удалось вырваться, он рассердился.

– Ты слишком далеко заходишь в своей игре, – сказал он. – Один и тот же человек не может быть безумно страстным и холодным как лед.

Хьюстон хотелось крикнуть, что он ошибся сестрой, что он обручен с холодной и равнодушной, а не с той пылкой, от которой он без ума.

Лиандер казалось, прочел ее мысли, потому что выражение его лица вдруг изменилось.

– Но это невозможно, ведь так, Хьюстон? – сказал он. – Скажи, что это не так. Никто не может быть двумя людьми одновременно.

Хьюстон поняла, что игра зашла слишком далеко. Как могла Блейр так поступить с ней?

Лиандер отошел от нее и тяжело опустился на каменный выступ.

– Вы что, поменялись местами вчера вечером? – тихо спросил он. – Я провел вечер с Блейр, а не с тобой?

– Да, – с трудом ответила она.

– Я должен был сразу догадаться. Она даже не знала, что этот дом был куплен для нее – то есть для тебя. И как она справилась с тем самоубийцей! Наверное, я просто не хотел ничего замечать. С того момента, как она захотела подняться со мной к пациенту, сказав, что хочет хоть как-то помочь, я был так рад, что ни о чем не спрашивал. Но я должен был все понять, когда поцеловал ее… Черт бы побрал вас обоих! Радовались, наверное, что одурачили меня.

– Лиандер, – сказала она, взяв его за руку. Она не знала, что принято говорить в таких случаях.

Он повернулся к ней, и она испугалась, увидев выражение его лица.

– Лучше не говори ничего. Я не знаю, ради чего вы пошли на этот отвратительный обман, но мне не нравится, когда со мной так шутят. Теперь, после того, как вы со своей сестрой посмеялись надо мной, я должен решить, что делать.

Лиандер отвез ее домой и буквально вытолкал из коляски, перед тем как уехать. Блейр стояла на крыльце.

– Нам нужно поговорить, – сказала Хьюстон сестре, но та только кивнула и молча последовала за ней в небольшую оранжерею в отдалении от дома.

– Как ты могла так поступить со мной? – начала Хьюстон. – Что у тебя за принципы, если, впервые выезжая с мужчиной, ты можешь сразу же переспать с ним? Или я ошибаюсь? Ты ведь спала с ним?

Блейр молча кивнула.

– В первый же вечер? – скептически спросила Хьюстон.

– Но я же была тобой, – сказала Блейр. – Я была обручена с ним. Я думала, вы всегда… После того как он меня так поцеловал, я решила, что вы оба…

– Что мы оба? – удивленно переспросила Хьюстон. – Ты хочешь сказать, ты решила, что мы… занимаемся любовью? Ты что, думаешь, я бы попросила тебя поменяться со мной местами, если б это было так?

Блейр закрыла лицо руками.

– Ничего я не думала, я была не в состоянии думать. После приема он отвез меня к себе домой и…

– К нам домой, – сказала Хьюстон. – Я потратила несколько месяцев, чтобы обставить этот дом, готовясь к своей свадьбе.

– Там были свечи, и икра, и жареная утка, и шампанское, много шампанского. Он поцеловал меня, а я все пила и пила шампанское. И эти свечи, и его глаза. Я не могла остановиться. Прости меня, Хьюстон. Я уеду из города. Вы меня больше никогда не увидите. Лиандер через какое-то время простит нас.

– Он поцеловал тебя, и ты, разумеется, увидела небо в алмазах? – саркастически спросила Хьюстон.

– С золотыми и серебряными искорками, – ответила Блейр серьезно.

Хьюстон изумленно посмотрела на сестру. О чем она вообще говорит? Шампанское и свечи? Лиандер что, пытался соблазнить свою невесту? Задумал что-то, а получил не ту сестру?

А была ли Блейр не той сестрой?

– Как он тебя поцеловал? – тихо спросила Хьюстон.

Блейр была поражена.

– Не мучай меня. Я сделаю все, что ты хочешь, Хьюстон, клянусь тебе. Я…

– Как он тебя поцеловал? – спросила Хьюстон уже громко.

Блейр шмыгнула носом, и сестра протянула ей платок.

– Ты знаешь – как.

– Не знаю. Блейр икнула.

– Ну-у, это… это было замечательно. Никогда не думала, что такой холодный мужчина, как Лиандер, может быть таким страстным. Когда он обнял меня… – она взглянула на сестру. – Хьюстон, я пойду к нему и объясню, что все это по моей вине, что это была моя идея поменяться местами, и ты тут ни при чем. Думаю, никто кроме нас троих не должен знать, что случилось. Мы все вместе сядем и поговорим, и он все поймет.

Хьюстон чуть наклонилась вперед.

– Поймет ли? Как ты объяснишь, что я захотела провести вечер с другим мужчиной? И ты собираешься рассказать Лиандеру, что одного его прикосновения было достаточно, чтобы ты забыла обо всем на свете? Вот уж что действительно никак не похоже на холодную мисс Хьюстон Чандлер.

– Ты не холодная! Хьюстон промолчала.

– Лиандер только и говорил о том, как ты была великолепна вчера вечером. Зачем ему теперь какая-то неопытная…

Блейр подняла голову:

– У меня никого не было до Лиандера. Он первый.

Хьюстон не знала, смеяться ей или плакать. Она до смерти боялась первой брачной ночи и была уверена, что, сколько она ни выпей шампанского, все равно не сможет тягаться с Блейр. Поцелуи Лиандера не могла заставить ее забыть что бы то ни было.

– Хьюстон, ты меня ненавидишь? – тихо спросила Блейр.

Хьюстон задумалась. Странно, но она даже не ревновала. Единственное, что ее беспокоило, так это то, что Лиандер теперь будет требовать от нее того же. А как она сможет быть такой же, как Блейр? Возможно, Блейр научилась этому в медицинской школе, но в школе для молодых девиц мисс Джоунз учили, что место женщины в гостиной, а о том, что происходит в спальне, не было сказано ни слова.

– Ты как-то странно смотришь. Хьюстон так и подмывало спросить Блейр о деталях, но язык не поворачивался.

– Я не сержусь. Просто мне нужно время, чтобы прийти в себя, – сказала она. – Ты ведь не влюблена в Лиандера?

Блейр в ужасе посмотрела на нее:

– Конечно нет! Ни в коей мере. Он..; он много обо мне говорил сегодня?

Хьюстон сжала зубы при воспоминании о том, как он сказал, что Хьюстон, обычно невыносимо холодная, вчера была такой…

– Давай забудем об этом. Если сможем. Я поговорю с Лиандером, когда он успокоится, и это останется между нами. Сначала будет трудно, но я уверена, что мы найдем правильное решение. Мы не должны позволить этому происшествию встать между нами. Важнее всего то, что мы сестры.

– Спасибо, – Блейр порывисто обняла сестру. – Ни у кого нет такой сестры, как у меня. Я очень тебя люблю.

Блейр, похоже, немного успокоилась, но Хьюстон продолжали мучить сомнения, хотя она и уверяла себя, что все это глупости. Она любила Лиандера и еще ребенком приняла решение выйти за него замуж. Не может же такой пустяк, как эта ночь с ее сестрой, все перечеркнуть?

– Конечно нет, – произнесла она вслух, расправляя юбку, и направилась к дому. Одна единственная ночь не могла уже ничего изменить.

Глава 5

Было около четырех часов дня. Хьюстон, Блейр и их мать сидели в гостиной. Блейр читала медицинский журнал, а две другие женщины шили, как вдруг входная дверь шумно отворилась и в комнату ворвался мистер Гейтс.

– Где она? – проревел он так, что закачалась люстра. – Где эта шлюха?

Мистер Гейтс был в бешенстве. Он схватил Блейр за руку, вытащил ее из кресла и поволок к выходу.

– Мистер Гейтс! – Опал вскочила. – Что это значит?

– Эта… дочь дьявола провела ночь с Лиандером, и, несмотря на то, что она опорочила себя, он собирается поступить с ней как с честной женщиной. – Что?! – воскликнули все три женщины.

– Я говорю, что Лиандер собирается жениться на этой шлюхе.

С этими словами он выволок сопротивлявшуюся Блейр из дома.

Хьюстон тяжело опустилась в кресло, не в состоянии понять, что происходит.

– Хьюстон, – сказала ее мать. – Вы вчера с Блейр поменялись местами?

Хьюстон молча кивнула и снова принялась за шитье, как будто ничего не произошло.

Солнце село, в комнате стало темно, и горничная включила свет, а мать с дочерью все еще не произнесли ни слова. Только одна мысль крутилась у Хьюстон в голове: «все кончено».

В полночь отворилась парадная дверь, и Дункан втолкнул в гостиную Блейр.

– Все решено, – произнес он охрипшим от крика голосом. – Блейр и Лиандер поженятся через две недели. В воскресенье об этом объявят в церкви. Хьюстон молча поднялась с кресла.

– Дочка, – тепло сказал Дункан. – Мне очень жаль, что так вышло.

Хьюстон едва заметно кивнула и направилась к лестнице.

– Хьюстон, ну пожалуйста, – прошептала Блейр.

Но в этот момент Хьюстон не испытывала ни капли сострадания к сестре, и, даже услышала, как та всхлипывает, она не оглянулась.

Уже войдя в свою комнату, она все еще продолжала находиться в оцепенении. Ее жизнь была кончена из-за одной единственной ночи. Она потеряла все.

На стене в рамочке висел диплом об окончании школы мисс Джоунз для молодых девиц. Она яростно сорвала его со стены и швырнула на пол, но, когда стекло вдребезги разлетелось, легче не стало.

Одеревеневшими пальцами она принялась расстегивать пуговицы на платье. Минутой позже она стояла посреди комнаты в ночной рубашке, не замечая, что к ней вошла мать.

– Хьюстон? – сказала Опал, положив руку на плечо дочери.

– Иди к ней, – проговорила Хьюстон. – Ты сейчас нужна Блейр. Если она останется здесь и выйдет замуж за Лиандера, то будет потом жалеть. Она много потеряет.

– Но ты тоже много потеряла сегодня.

– Это случилось гораздо раньше. Правда, иди к ней. Со мной все будет в порядке.

Опал подняла с пола диплом в разбитой рамке.

– Ложись в постель.

Хьюстон послушно забралась в кровать.

– Какая я послушная, да, мама? Всегда подчиняюсь. Если не родителям, то Лиандеру. Я всегда была такой хорошей девочкой, и что из этого вышло? Я такая верная. Леди до кончиков ногтей. А моя сестра с ее бриджами и поцелуями получает все то, над чем я трудилась с первого класса.

– Хьюстон, – умоляюще произнесла Опал.

– Оставь меня в покое! – пронзительно крикнула Хьюстон. – Просто оставь в покое!

Потрясенная Опал вышла из комнаты.

Воскресное утро было безоблачным и теплым, солнце освещало красовавшийся на западе Чандлера пик Айерс. В городе было много церквей, и все они в это утро были заполнены людьми.

Но даже солнце не могло растопить лед между близняшками из семьи Чандлеров, шедших по правую и левую руку от своего отчима. Их мать неожиданно слегла в постель и не смогла присутствовать на "процедуре, публично унижающей ее дочь. Лиандер ждал их у церковной скамьи, его взгляд был обращен к Хьюстон. Когда они подошли ближе, он взял ее за руку и прошептал:

– Хьюстон.

Она подумала, что теперь он может их различить, но ничего не сказала, только убрала руку и отодвинулась от него.

Дункан буквально толкнул Блейр к Лиандеру, и они наконец сели: Блейр рядом с Лиандером, затем Дункан и Хьюстон в конце семьи.

Казалось, что служба продолжалась несколько секунд, потому что Хьюстон знала, что в конце будет объявлена помолвка Блейр и Лиандера.

Служба закончилась слишком быстро.

К сожалению, службу в этот день вел не преподобный Томас, а преподобный Смитсон, который не отличался особой тактичностью.

– А теперь мне предстоит объявить помолвку, – сказал он веселым тоном. – Похоже, что наш дорогой Лиандер решил взять в жены другую сестру, и теперь он помолвлен с Блейр. Надо сказать, я бы тоже на его месте не мог решить, какую сестру выбрать. Снова прими наши поздравления, Лиандер.

На минуту в церкви воцарилась гробовая тишина. Потом мужчины начали посмеиваться, а женщины в изумлении переглядываться. Все стали подниматься со своих мест.

– Хьюстон, ты должна меня выслушать, – сказал Лиандер, поймав ее за руку. – Я должен объяснить.

– Ты уже объяснил, – прошипела она в ответ. – Объяснил все, когда рассказал, как великолепна была Блейр и как ты не хочешь возвращения ледяной принцессы… Доброе утро, – улыбнулась она проходившему мимо знакомому.

– Здравствуй, Хьюстон, или ты Блейр? – спросил кто-то.

– Поздравляю, Лиандер, – какой-то мужчина хлопнул его по плечу и отошел, посмеиваясь.

– Хьюстон, давай отойдем.

– Ты можешь идти к… к своей невесте, – она зло посмотрела на него.

– Хьюстон, – умоляюще произнес Лиандер, – пожалуйста.

– Если ты не уберешь руку, я закричу, и мне не будет стыдно, потому что" трудно опозорить меня больше, чем это сделал ты.

– Лиандер, – сказал Дункан. – Тебя ждет Блейр. Лиандер неохотно отвернулся от Хьюстон, схватил Блейр за руку, втолкнул ее в коляску и уехал как-то слишком быстро.

Как только Хьюстон осталась одна, на нее обрушились присутствующие женщины, не обращая внимания на протесты Дункана. Многочисленные лица выражали беспокойство, любопытство, некоторые сочувствие. В основном же, все женщины были заинтригованы.

– Хьюстон, что случилось? Мне казалось, вы с Лиандер были так счастливы.

– Как Лиандеру могла понадобиться Блейр? Они же постоянно ссорились?

– Когда было принято это решение?

– Хьюстон, у тебя есть кто-то другой?

– Вы чертовски правы, милые леди, – раздался громкий голос, и, оглянувшись, все увидели Кейна Таггерта. Никто в городе особо с ним не разговаривали и, похоже, он никогда не знал, что происходит в Чандлере.

Женщины в изумлении оглядывали этого огромного человека в грубой одежде с неопрятной бородой. Но больше всех была удивлена Хьюстон.

– Прости, что я не пришел сегодня на службу, а то я бы посидел с тобой рядом, – сказал он, подойдя к Хьюстон. – Ну что ты так удивляешься, дорогуша? Я, конечно, обещал еще какое-то время сохранять все в тайне, но после того, как Лиандер рассказал всем, я ж не могу молчать.

– В тайне? – переспросила одна из женщин. Кейн обнял Хьюстон за плечи. Трудно было найти более нелепую пару: он нестриженный, взъерошенный, она – само совершенство.

– Хьюстон расторгла свою помолвку с Лиандером потому, что чертовски в меня втюрилась. Она просто не могла сдерживать себя, милые леди.

– Когда это случилось? – опомнилась какая-то из женщин.

Хьюстон начала приходить в себя.

– Это случилось, когда мы с мистером Таггерт ужинали у него дома, – прошептала она, понимая, что потом будет жалеть обо всем, что сейчас скажет, но в этот момент приятно было отвлечься от мысли, что ее бросили.

– А что Лиандер?

– Лиандер утешился любовью милой сестрички, Блейр, – с улыбкой сказал Кейн. – А теперь, милые леди, нам пора. Надеюсь, что вы все придете на свадьбу – двойную свадьбу – через две недели.

Он положил руку Хьюстон на талию и подтолкнул ее к своей старой коляске.

Всю дорогу Хьюстон не двигалась с краешка сиденья. Он остановил коляску на границе своих владений. Перед ними раскинулись просторы его земли, а в глубине сада виднелся его дом. Он дал ей руку, чтобы помочь выйти из коляски.

– Поговорим?

Хьюстон "находилась в таком оцепенении, что не могла возразить.

– Я бы пришел в церковь посидеть с вами, но у меня были кой-какие дела. Однако, похоже, я появился вовремя Еще минута – и эти склочницы сожрали бы вас живьем.

– Простите? – Хьюстон слушала краем уха. До сегодняшнего утра она все еще надеялась, что это был только кошмарный сон, что она проснется и увидит, что они с Лиандером обручены, как и раньше.

– Вы меня вообще не слушаете? Что с вами?

– Если не считать публичного унижения, то ничего, – она замолчала. – Извините. Я не хотела обременять вас своими проблемами.

– Вы что, не слышали ни единого слова из того, что я говорил? Вы слышали, что я сказал им, что мы с вами поженимся? Я же всех пригласил на двойную свадьбу.

– Я благодарю вас за это, – сказала Хьюстон, пытаясь улыбнуться. – Было очень мило с вашей стороны прийти мне на помощь. Из вас получится отличный рыцарь. А теперь, думаю, мне пора идти.

– Никогда не встречал такой ужасной женщины, как вы! Если вы не выйдете за меня, то что вы будете делать? Вы что, думаете, кто-нибудь из так называемых светских мужчин захочет взять вас в жены? Они же до смерти боятся Вестфилдов. Вы, может, думаете, Марк Фентон на вас женится?

– Марк Фентон, – удивилась она. – При чем тут Марк?

– Я просто привел пример, ничего больше, – он приблизился к ней. – Почему это вы не хотите за меня замуж? Я богат, и у меня большой дом, а вас только что бросили, и вам ничего другого не остается.

Она взглянула на него, чувствуя себя не в своей тарелке из-за его огромного роста, но ни капли не боясь его. Она вдруг и думать перестала о Блейр и Лиандере.

– Потому что я не люблю вас, – твердо сказала она. – И я ничего о вас не знаю. Может, вы были женаты десять раз, и все ваши жены теперь томятся где-нибудь в подземелье. Судя по вашему виду, вы на такое способны, – сказала она переводя взгляд с его небритого лица на грубую рубашку, разорванную на плече.

Кейн смотрел на нее, открыв рот от удивления.

– Так вот что вы обо мне думаете? Послушайте, леди, – он придвинулся еще ближе. – Да у меня и времени-то не было, чтобы жениться. С восемнадцати лет, когда Фентон вышвырнул меня, как последнего дурака, я только и делал, что зарабатывал деньги. Первые три года я почти не спал. А вы тут говорите, что у меня было время жениться на десяти женщинах.

К тому времени, как он закончил говорить, Хьюстон стояла, наклонившись назад, а Кейн склонился над нею.

– По-видимому, я ошибалась, – проговорила она с нежной улыбкой.

Кейн не шелохнулся.

– Знаете, вы самая красивая женщина из тех, кого я видел.

С этими словами он одной рукой обнял ее за талию, а другой притянул к себе, зарывшись в ее тщательно уложенную прическу, и поцеловал ее.

Хьюстон сотни раз целовалась с Лиандером. Она знала, чего от него можно ожидать, но поцелуй Кейн не был похож ни на что на свете. Он целовал ее так, как будто имел на это полное право, и отнюдь не так изысканно, как целует джентльмен. Скорее, это напоминало поцелуй конюха. Во всяком случае, Хьюстон казалось, что так целуются именно конюхи.

Он отпустил ее так резко, что она чуть не упала. В течение секунды они смотрели друг на друга.

– Милая леди, если вы можете целовать меня так, все еще любя своего Вестфилда, я как-нибудь обойдусь и без вашей любви.

Хьюстон нечего было ответить. Он взял ее под локоть.

– Сейчас я отвезу вас домой, и можете начинать готовиться к свадьбе. Купите все, что нужно. Я положу деньги на ваш счет в банке. Я хочу, чтоб на свадьбе было много цветов, поэтому выберите какие-нибудь и пошлите сюда. Можете, если хотите, заказать их в Калифорнии или выберите в моей оранжерее. Свадьба будет в моем доме. На чердаке есть стулья. Я хочу, чтобы на свадьбу пришел весь город.

– Подождите! Пожалуйста, – сказала она, поправляя прическу, пока он вел ее к воротам. – Я еще не дала своего согласия. Пожалуйста, мистер Таггерт, дайте мне время подумать. Я еще не оправилась после потери жениха.

Она дотронулась до его руки повыше локтя, – ощутив мускулы под грубой рубашкой.

Он взял ее ладонь, и на секунду она подумала, что он собирается ее целовать.

– Я куплю вам кольцо. Какое вы хотите? С бриллиантами? С изумрудами? Или с этими, как они называются – голубые такие?

– Сапфиры, – с отсутствующим видом сказала она. – Пожалуйста, не покупайте мне кольцо. Люди женятся на всю жизнь. Я не могу взять и так сразу решиться.

– У вас будет время. Целых две недели до свадьбы, чтобы привыкнуть к мысли, что вы моя жена.

– Мистер Таггерт, – раздраженно сказала она, – вы когда-нибудь слушаете, что говорят вам другие? Он усмехнулся:

– Нет, никогда. Вот почему я разбогател. Если я что-нибудь хотел, я добивался этого.

– А я очередная вещь в списке того, что вы хотите? – мягко спросила она.

– Вы в самом начале. Вместе с домом в Нью-Йорке, которым владеет Вандербильт, и который я хочу заполучить. Теперь я отвезу вас домой, и вы сможете рассказать обо мне вашим родителям и забыть о Вестфилде. Он еще пожалеет! Он, конечно, получил одну из сестер Чандлер, но у меня-то будет настоящая леди.

Он натянул поводья, и коляска так резке двинулась с места, что Хьюстон повалилась на сиденье, не успев сказать ни слова.

У дверей ее дома он выпрыгнул из коляски и буквально вытряхнул ее на землю.

– Мне нужно возвращаться. Вы расскажете своим родителям обо мне, ведь так? А завтра я пришлю вам кольцо. Если что-нибудь понадобится, скажите мне или Эдену. Я постараюсь завтра заехать. А сейчас мне пора, – он мельком взглянул на ее дом и прыгнул в коляску.

Хьюстон стояла у невысокой каменной ограды перед своим домом и смотрела на быстро удаляющуюся коляску, почти уже скрывшуюся из глаз в клубах пыли. Казалось, по двору только что промчался смерч.