Текст книги "Чудовище"

Шарль положил ее руки себе на плечи, и она прильнула к нему, приподнявшись на цыпочках. Как странно! Не то чтобы Луизе никогда не приходилось испытывать влечение, но она никогда не ощущала его с такой силой. Его ладони скользнули ей под мышки, несколько мгновений он слегка поглаживал ее груди, потом обхватил их ладонями. Он полностью завладел ими, и у Луизы перехватило дыхание. Она со стоном выдохнула в его полураскрытые губы.

Шарль закрыл ей рот жадным поцелуем. Ему хотелось выпить ее дыхание без остатка. Сам он дышал тяжело и прерывисто. У него вырвался стон удовольствия, когда он сжал ее груди и высвободил их из корсажа. Он приподнял их, сжал, поглаживая соски пальцами. Слегка подув в ложбинку между грудями, он принялся осыпать поцелуями долину между двумя холмиками.

Луиза склонила голову к плечу и застонала. Сердце ее отчаянно билось, и его удары отдавались во всем теле. Этот мужчина в непроглядной тьме завладел ее воображением. Решительный, настойчивый, страстный… его горячие губы, нежные руки, мускулистая грудь… Она запустила руки под его халат и погладила обнаженные плечи. На нем, кроме халата и брюк, ничего не было – ее шейх, ее паша, ее араб. Ее пальцы ласкали его шею. Волосы были чуть влажными на затылке. Луиза коснулась его щеки. Ей хотелось покрыть поцелуями его лицо, подбородок, нос, глаза.

Шарль быстро схватил ее за запястья. Выпустив девушку из объятий, он отстранился от нее.

Луиза облизала губы, с трудом переводя дух.

Шарль тихо пробормотал: «О-ля…» – и внезапно умолк, оборвав на середине типичное французское восклицание. Где спальня? В какой стороне? Шарль взял Луизу за руку и потянул ее за собой. Остановившись, он нахмурился. За те несколько минут, что они простояли обнявшись, он совершенно потерял ориентацию. Стоя посреди комнаты и тяжело дыша, Шарль держал за руку девушку, которая сейчас была во всем ему покорна, и тщетно пытался сообразить, в какую сторону идти. Луиза прижалась к нему, он обнял ее одной рукой, повернулся и снова поцеловал.

Поцелуй за поцелуем. Он, кажется, никогда не насытится. У нее горячий рот и нежные податливые губы – ему не приходилось прежде целовать более прелестных губ. Шарль повернул Луизу лицом к себе. Их поцелуи стали лихорадочными, жадными. Она уступала его напору, вцепившись в отвороты его халата. Приподнявшись на цыпочки, Луиза прижалась бедрами к его бедрам. Шарль отодвинул ее от себя, смеясь, и с трудом произнес:

– Если так пойдет, – он глубоко вдохнул, поглаживая ее по спине, – то мы с тобой вскоре очутимся на полу между роялем и камином, а ведь на кровати гораздо удобнее.

Он вспомнил о своем колене, которое вряд ли долго выдержит на полу, даже покрытом восточным ковром.

Тем не менее Шарль решил расположиться с ней именно на полу. Это не займет много времени. Он опустится на ковер, устроится на ней сверху и яростно возьмет. Как будто желая усилить его вожделение, Луиза прислонилась лбом к его груди и выдохнула:

– О… Я и не знала, что… Какая чудовищная похоть, – пробормотала она и засмеялась. – Я сейчас расплавлюсь.

– Да, это безумство, – согласился Шарль. Он закрыл глаза, кровь стучала у него в висках. – Хотя и приятное. – И тут он вдруг поинтересовался: – Кстати, насколько ты опытна в этом деле? – Луиза ничего не ответила, и он пояснил: – Потому что, милая моя, если у нас не хватит силы воли остановиться, я без предупреждения уложу тебя на спину, как только отыщу подходящее местечко.

– Вот и хорошо, – прошептала она в ответ. По крайней мере ему так послышалось. Девушка произнесла это почти беззвучно, приникнув к нему.

– Хорошо? – Шарль рассмеялся и обнял ее за плечи, крепко прижав к себе. – Ничего хорошего. Я хочу любить тебя, как предписывают приличия, в постели. Где спальня? Ты не знаешь?

Он медленно повернулся, по-прежнему обнимая ее одной рукой. Слабый свет, пробивавшийся сквозь портьеры на окнах, освещал его со спины. Подобно громадному великану, Шарль легко подхватил девушку на руки. Луиза дернулась в его объятиях, и он тут же вспомнил о своем многострадальном колене. Стараясь ступать как можно ровнее и не хромать, Шарль понес ее к постели.

Час назад он мечтал порезвиться. К примеру, жемчужные нити можно ловить губами. Сладострастные игры во мраке. Но то, что он чувствовал сейчас, было слишком грубо, слишком откровенно. Никаких окольных путей. Никаких игр. Мгновенное, как выстрел, желание пронзило его, стоило ему прикоснуться к ее губам и груди. Шарль едва мог дождаться, пока опустит ее на постель.

Но как только он достиг кровати, ему захотелось большего. Пробудилась какая-то чувственная ненасытность. Сейчас ему требовалось раздеть ее. Едва опустив Луизу на одеяло, Шарль запустил пальцы в ее волосы. Она оперлась на локти, подставив ему голову, а он принялся осторожно вытаскивать шпильки из прически. Одна. Две. Три. Шпилек оказалось великое множество. Под конец он потерял терпение, и шпильки дождем посыпались на пол.

Ее густые волосы разметались по плечам. Они спускались до пояса, прямые и длинные, как прохладные струи водопада. В ней все чрезмерно – она слишком красива… слишком нежна… слишком молода… слишком желанна. Шарль взял девушку за плечи и уложил на спину, продолжая раздевать и покрывать ее поцелуями.

Поначалу она словно впала в оцепенение. Луиза не помогала ему и даже спросила:

– Что ты делаешь?

– Расстегиваю, – ответил Шарль. – Расстегиваю крючки у тебя на платье. Их чертовски много.

– Ой! – Она засмеялась и повернулась, чтобы он мог завершить начатое.

Бесчисленные крючки отвлекли Шарля. Он прижался губами к ее плечу, продвигаясь с поцелуями вверх по шее, и Луиза вдруг выгнулась под ним, прижавшись ягодицами к свидетельству его возбуждения. Это было так неожиданно, что Шарль чуть не потерял самообладание.

– Боже, Луиза, – выдохнул он, мысленно заставляя себя говорить по-английски, хотя это давалось ему с трудом. Французские обороты и восклицания все время вертелись на языке.

Не успел Шарль опомниться, как уже расстегивал брюки. Мозг его пронзила тревожная мысль: он ведь несет ответственность за здоровье и репутацию этой девушки. И в ящике комода у него есть то, что обеспечит ее безопасность. Презерватив. Он должен им воспользоваться. Несколько мгновений Шарль боролся с собой, потом торопливо чмокнул Луизу в губы и поднялся.

– Куда ты?

– Надо кое-что взять.

– Что? – встрепенулась она.

– Это тут, рядом, – успокоил он ее. – Всего пару секунд. – Он прошлепал к комоду с расстегнутыми брюками. Кровь гулко стучала у него в висках, сердце колотилось – он готов был сейчас же вернуться и покончить с тем, что начал. Господи, как это низко с его стороны. Если бы не предстоящая вскоре свадьба, он бы ни за что этого не сделал.

Шарль нашел ящик и открыл его.

Лежа на кровати, Луиза окликнула его:

– Я должна тебе кое-что сказать. – Она нервно рассмеялась.

– Что именно? – рассеянно спросил Шарль, роясь в ящике.

– Ну, в общем… – Она тяжело вздохнула и выпалила: – Формально я девственница.

Шарль резко выпрямился и обернулся к ней.

– Формально? – Он облизнул пересохшие губы. – Как это понимать?

– Знаешь, меня нельзя назвать девственницей по существу.

– Так ты не девственница?

– Да нет, – беспечно обронила Луиза. – Я уже целовалась с мужчинами.

– Девственница, – тупо повторил Шарль, с трудом осознавая сказанное.

Она продолжала:

– Да, я целовалась с мужчинами, и не только. И мне постоянно твердили, что я должна, а что не должна себе позволять. Но, Шарль, – Луиза тихо охнула, – ни один из них не был похож на тебя. Если бы кто-нибудь из них мог сравниться с тобой, я бы стала самой распутной блудницей на свете!

Она искренне гордилась собой, но сравнение выбрала неудачно! Нахмурившись, Шарль поспешил напомнить себе, что он здесь главный злодей и совратитель. Она – девственница. Боже милосердный! Невинная восемнадцатилетняя девушка, опьяненная шампанским и, что еще хуже, введенная в заблуждение его дурацким притворством. Она сама разыскала его и сделала первый шаг. Но разве она распутница? Нет. Она юная неискушенная девушка – правда, довольно дерзкая, – чьей наивностью он имел низость воспользоваться.

Шарль задумчиво потер лоб. Покосившись в ее сторону, он молча размышлял. Наконец он спросил:

– Ты, э-э, хочешь этого?

– О да! – с готовностью ответила Луиза. – Просто я не хотела, чтобы это стало для тебя неожиданностью.

– Но твое заявление и правда обескуражило меня, – сказал Шарль и пояснил, усмехнувшись: – Боюсь, я и сам в определенном смысле девственник. Мне никогда не приходилось иметь дело с неопытной женщиной.

Она молчала. Приподнявшись на локтях, Луиза вглядывалась в темноту, пытаясь рассмотреть его лицо.

Шарль поспешил заверить ее:

– Ты неправильно истолковала мои слова. Если ты этого хочешь, я, конечно же, все сделаю. Мне просто ни разу не приходилось сталкиваться с девственницей.

Луиза откинулась на подушки и звонко расхохоталась:

– Ну, тогда нам придется вместе потрудиться.

Шарлю было не до смеха. У него появилось странное ощущение: казалось, сейчас он сам себе наставит рога. Теперь Шарлю хотелось, чтобы первый момент их близости принадлежал ему – ему подлинному. Хотелось, чтобы они с ней могли сохранить прекрасные воспоминания об этом мгновении, а не мучиться от стыда.

Он вдруг четко осознал очевидный факт – собственное раздвоение личности. Существует Шарль д'Аркур, который говорит по-французски и собирается жениться на этой девушке и любить ее до конца жизни (хотя ее страсть к приключениям несколько тревожит его). Но есть и другой Шарль – из арабских сказок, готовый соблазнить эту девушку ради собственной прихоти и чьи перевоплощения доставят ему в будущем множество неприятностей, если Луиза когда-нибудь узнает правду.

Эти соображения несколько остудили его пыл.

– Возможно, ты хотела бы все прекратить, – предположил он. – Я могу тебя понять. Иногда женщина желает сохранить девственность для будущего мужа.

Она опять рассмеялась.

– Для кого? Для мужа? Для моего горбатого мужа?

– Как ты сказала?

Луиза тщетно пыталась успокоиться.

– Не важно. – Она шмыгнула носом. – Он же урод, – наполнила она Шарлю и небрежно добавила: – Я не горю желанием заниматься этим с ним.

Шарль стиснул зубы:

– Он не горбун.

– Нет-нет, конечно, нет. Да это и не важно.

Шарль всмотрелся в неясный силуэт на постели.

– Так ты считаешь, что он горбун?

– Я же сказала, это не важно, – повторила Луиза.

– Конечно, нет.

Луиза слышала, как Шарль задвинул ящик, и его тень возникла рядом с кроватью. Он сказал:

– Я думаю, ты не будешь возражать, если я обойдусь без презерватива.

– Без чего?

– Это не важно, – ответил он, передразнивая ее. Матрас под ним прогнулся, и он опустился на нее сверху.

Его горячее тело навалилось на нее. У Луизы все мысли улетучились. Этот араб, по-видимому, хорошо разбирался в одежде западных женщин. Миг – и она уже осталась в сорочке и нижней юбке. Сорочку он расстегнул, а юбку поднял выше бедер и распустил завязки на ее панталонах.

Все произошло быстро и стремительно. У Луизы пересохло в горле. Она тяжело дышала. Сердце неистово колотилось, грозя выскочить из груди. Шарль приподнялся и, ухватившись за панталоны обеими руками, стянул их с нее, небрежно отбросив в сторону.

Его горячая рука опустилась ей на живот. Луиза вздрогнула. Его прикосновение было очень уверенным. Он поглаживал ее, чуть надавливая, его пальцы продвигались все ниже.

Луиза знала, что должно было произойти, но испугалась. Шарль положил ей ладонь между ног, затем коснулся той части тела, которой еще никто не касался… И тут Луиза испытала потрясение – восхитительное и одновременно пугающее. Его палец скользнул внутрь ее. Она и представить себе не могла, что такое может быть…

Луиза почувствовала, как ее тело становится мягким и податливым. Какое удивительное ощущение близости! Ничто не препятствовало его ласкам – ни его собственные сомнения, ни ее смущение. Ей хотелось сомкнуть ноги и в то же время сладострастно раскинуть их еще шире, приподнимаясь навстречу его рукам в стремлении отдаться ему целиком.

Шарль нащупал ее секретное местечко…

– О-о-о-о, – вырвалось у Луизы, когда был взят последний бастион ее стыдливости. Он играл на ней… О Господи, он играл на ней, как на скрипке. Ее тело выгнулось ему навстречу.

Шарль приблизил губы к ее уху.

– Луиза, – сказал он, в то время как девушка тяжело дышала и извивалась под ним. – Я лишу тебя девственной плевы с помощью пальцев. Думаю, это возможно. Так ты будешь избавлена от неприятных ощущений, когда я овладею тобой полностью.

Луиза почувствовала внутри себя не один, а сразу несколько пальцев. Казалось, Шарль просунул туда всю руку. Она воспротивилась его вторжению.

– Ш-ш-ш, – успокоил ее он. Большим пальцем Шарль снова нащупал самое чувствительное место, словно это была та кнопка, при нажатии на которую девушка становилась податливой и изнемогала от желания. Она готова была позволить ему делать все, что он захочет. – Ш-ш-ш, – повторил Шарль, будто убаюкивая ее. – Я постараюсь сделать все как можно аккуратнее. – И холодно добавил: – Хотя мы оба понимаем, что я должен поранить твое тело.

Он резким движением протолкнул пальцы вперед и, как ей показалось, ущипнул ее. Луиза вскрикнула. Его ладонь снова легла ей на живот, нежно поглаживая.

Шарль пробормотал:

– Все, ты больше не девственница. – Он усмехнулся. – Ты девственница только с формальной стороны.

Он опустился на нее, и Луиза почувствовала что-то большее по размеру, чем его пальцы, – что-то округлое, твердое, горячее. Он без промедления вошел в нее, причинив резкую боль. Луиза закричала. Он был такой огромный! Она застыла, ошеломленная, – так необычно было чувствовать его внутри себя.

Шарль же, похоже, не видел в этом ничего странного. Подождав несколько секунд, он проник в нее еще глубже – Луиза и не думала, что такое возможно. Какое божественное ощущение!

Шарль издал стон, и девушка поняла, что ему очень хорошо. Он склонил голову к ее плечу, прижавшись горячим ртом к ее шее.

Он медленно вышел из нее, и его движение принесло новые ощущения. О Господи! Комната, весь мир вокруг нее пропали во мраке. Шарль вернулся в нее. Его движения причиняли ей слабую боль и доставляли безумное наслаждение одновременно. Все ее тело сотрясала сладострастная дрожь.

Этот великолепный мужчина, под которым она сейчас лежала, ритмично двигался в ней в унисон исходившим из его груди прерывистым вздохам и низким стонам, в которых слышалось исступление. И Луиза могла его понять: в близости между мужчиной и женщиной действительно есть что-то безумное.

Она почувствовала, что стала влажной, – влага сделала наслаждение еще острее. Это было ни с чем не сравнимо. Непостижимо. Слабые частые стоны срывались с ее губ – она была возбуждена до предела.

Луиза обхватила Шарля за плечи и откинула голову на подушки. Он подмял ее под себя, наваливаясь всей тяжестью с каждым новым толчком. Затем он выходил из нее, и она жаждала только одного – чтобы он снова в нее вошел.

Шарль отыскал губами ее рот, и Луиза впилась в него поцелуем. Обвив ногами его бедра и упершись пятками в упругие ягодицы, она хотела вобрать его в себя как можно глубже… Ей казалось, что она сейчас умрет от безумного наслаждения.

Но то, что последовало, и в самом деле походило на смерть.

– Давай же, – прошептал Шарль.

Да. Она хотела освободить то, что росло в ней, но не знала как. И немного боялась дать этому чувству волю. С каждым разом Шарль все глубже проникал в ее тело, доставляя такое наслаждение, о котором Луиза и не подозревала. Она продолжала обнимать его, внутренне смирившись с неизбежным.

Он снова пробормотал:

– Давай же, – и его голос прозвучал странно, хрипло. Шарль с трудом перевел дух, жарко поцеловал ее в губы и резко двинулся вперед. Голова его склонилась к ее плечу, и его волосы коснулись ее щеки.

– О Боже, – простонал он и снова рванулся в нее. Последними его словами, которые она смогла разобрать, были: – Давай… Ты можешь… Я… это… чувствую… Иди… О Боже, иди со мной…

И Луиза расслабилась. Она раскинула руки по подушкам, тело ее обмякло.

Дальше все произошло само собой. Это было подобно полету. Казалось, ложе, на котором она покоилась, поднялось в воздух. Тело ее содрогалось на сладостных волнах экстаза. Кровь неистово пульсировала в жилах. Кровь. Она чувствовала между ног обжигающую влагу – он вошел в ее кровь.

Ее кровь смешалась с его семенем. Шарль испустил гортанный крик муки и восторга. Он приподнялся, яростно погружаясь в нее, все учащающиеся судороги восторга сотрясали его тело.

Луиза трепетала под ним. Когда Шарль упал на нее, тяжелый и мускулистый, его сердце так гулко колотилось, что заглушало ее собственный пульс.

Шарль, казалось, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Все его существо пело от счастья. Но разум был объят тревогой. «Ты только что обесчестил невинную девушку, к тому же захмелевшую от шампанского, – твердил ему внутренний голос. – Из оскорбленного самолюбия. Эта девушка доверилась тебе».

«И прошла через весь корабль, погруженный во мрак, ради этого», – мысленно возразил он себе.

Но его сомнениям был положен конец, стоило прелестной Луизе обнять его.

– Шарль, – сказала она, – ты чудо. – Луиза глубоко вздохнула, преисполненная счастьем, и спросила: – А ты можешь это повторить?

Может ли он повторить? Ну, после получасового отдыха – возможно. Он уже не так молод.

Но, если уж об этом зашла речь, не так уж он и устал.

Шарль, поцеловав ее, стянул брюки. И они обнялись, не произнося ни слова, – разговаривали их руки, губы, тела. После чего он повторил «это».

Не предохраняясь.

«Ну же ты, идиот, – мысленно приказывал себе Шарль, – иди и возьми хотя бы один. У тебя же полный ящик этих штучек». Он был осторожен в своих связях. А Луиза пришла к нему нетронутой, как тот пакетик, который он собирался открыть. И если она случайно забеременеет, ему уж точно придется на ней жениться – и как можно скорее.

«Женитьба, – думал он. – Скорее бы! Отныне – без презерватива! Всегда!» Эта мысль радовала его. Ведь к этому он и стремился, разве не так? Жена, супруга. Верная спутница жизни. Она всегда будет с ним рядом. Плоть от плоти его… ее плоть божественна…

Вот тут-то Шарль и хотел включить свет и, так сказать, сорвать маску. В этот момент Луиза должна была увидеть того, кому отдалась. Но она так трогательно прильнула к нему, соблазнить ее оказалось так легко. Им предстоит провести на корабле еще по крайней мере четыре дня без света. Все складывается как нельзя удачнее. Кроме того, этой девочке не к кому больше пойти, некому поведать свои сомнения и тревоги. Поэтому розыгрыши сейчас неуместны.

«Всему свое время», – думал он. Может быть, потом, если ему захочется продолжать игру. А сейчас он готов переменить свои планы – эта мысль посетила его еще во время их свидания в загончике для животных. Шарль обнимал самое нежное, самое прелестное создание на свете. Ее жасминовый аромат сводил его с ума. В ее объятиях он познал рай. И ему хотелось продлить это блаженство. Он будет с ней так часто и так долго, как ей захочется во время их плавания через Атлантику. А потом у него еще будет шанс испугать ее, если она спровоцирует его. Женщина, называющая человека, слепого на один глаз, горбуном, заслуживает того, чтобы ей преподали маленький урок. Разве нет?

Да, именно так.

Нет. Шарль неожиданно понял: она нравится ему, и он не собирается ее дурачить. Он не сможет причинить ей боль. Если ее суждениям недостает глубины, то с кем не бывает? У нее есть все основания относиться к нему с предубеждением. Она молода. У нее почти нет жизненного опыта. Родители любят ее до безумия и опекают. Молодые люди готовы горы свернуть ради ее прихоти. Шарль нахмурился и покрепче прижал к себе спящую Луизу. Ее ноги обвили его бедро. Нет, он не станет открыто вымещать на ней недовольство. Он придумает что-нибудь другое.

Одно ему было ясно: если он намерен завоевать любовь этого очаровательного создания, то обман – не лучшее средство для достижения цели. Притворство вряд поможет Луизе полюбить будущего супруга.

Она покинула его перед рассветом. Шарль разбудил ее, помог натянуть платье и, торопливо поцеловав, выдворил в коридор.

Закрыв дверь, Шарль вздохнул. Он молился, чтобы она вернулась к нему. Ему хотелось повторения предыдущей ночи. И чтобы так было всегда!

Бог да благословит этот корабль. Обычно плавание через Атлантику длится шесть дней. Но с такими темпами, как сейчас, их путешествие может растянуться на, неделю и больше. Хоть бы случилась еще какая-нибудь маленькая авария – течь в днище, к примеру, – что задержало бы их прибытие в Европу. Лайнер качался на волнах. Из темноты гостиной до него донесся непонятный звук – что-то крошечное и твердое перекатывалось в камине. Прислушиваясь, Шарль молился только об одном: пусть весь оставшийся путь до Марселя бушуют волны, и жемчужная бусинка перекатывается в камине.