Текст книги "Просто идеал"

– О, конечно, мистер Дэмпси. – Дворецкий не мог скрыть своего облегчения. – Вы уж простите... но с нашим герцогом никогда не знаешь...

– И попроси Тома Хасти тоже поехать с нами, – сказала Вероника.

По одному из бесконечных коридоров замка они наконец добрались до Золотой гостиной. Гейне зажег свет и поспешил за своим хозяином.

Минут через десять герцог появился в дверях. Он одновременно пытался застегнуть куртку и натянуть перчатки для верховой езды.

– Что случилось? – воскликнул он. – У вас пожар?

– Ну почему люди всегда задают именно этот вопрос? – грустно спросил Дэмпси. – Нет, наш дом цел и храм тоже...

– Произошло убийство, Уильям, – решительно сказала Вероника. – В коттедже вдовы Тислдаун убита молодая женщина. И хотя прошло уже девять лет, я почти уверена...

– Что? – Бериник не мог поверить, что расслышал правильно. – Что ты говоришь?

– Молодую женщину убили в коттедже, Бериник. И мы с вашей матерью думаем, что это Мэг Тислдаун, – сказал преподобный Дэмпси.

– Я уверена, что это она. Конечно, она постарела, но к ее одежде была приколота брошь... Ханна подарила ее Мэг после первой поездки в Лондон.

– Я побоялся оставить Веронику в коттедже, – подхватил Дэмпси. – Вдруг этот сумасшедший все еще неподалеку. И отпустить ее одну за помощью тоже не мог...

Вероника уже отдавала распоряжения:

– Пусть Том Хасти поспешит в Баррен-Уичи и расскажет констеблю Льюису о том, что произошло. А ты поедешь с нами, Уильям... В окрестностях Блэккасла давно не случалось ничего столь ужасного! Почему никто из нас не знал, что Мэг вернулась? Что она делала в коттедже одна, ночью...

– Возможно, она не знала, что Милли и Чарли там больше не живут, – сказал герцог, выходя из гостиной. – А вы уверены, что она мертва, Дэмпси? И зачем вас вообще туда понесло?

– Мы услышали крик... – пробормотал священник. Все трое уже спускались по лестнице к дверям.

– Было два крика, – поправила мужа Вероника. – Нет, даже три – один ты слышал без меня. А еще два мы вместе.

– Мы взяли лампы и поехали в сторону коттеджа, – продолжил Дэмпси. – На дороге было пусто, но... вы скоро сами все увидите, Бериник.

Глава 3

Ханна поправила темно-красную бархатную шляпку, и несколько каштановых локонов выскользнули из-под шпилек. Ну ничего, решила девушка, ведь здесь не Лондон и никто меня не осудит. Вот и поворот на Тофер-Хаус. Чуть к востоку и немного ниже на холме располагался один из паддоков с лошадьми. С подъездной аллеи было видно, что там толпится множество народа. Во дворе, заваленном упряжью и заставленном экипажами, собралось несметное количество гостей. Здесь были джентльмены всех видов и мастей: молодые и старые, худые и толстые, высокие и коротышки.

– Боже, ну и толпа! – пробормотала Ханна. – Должно быть, все они жаждут взглянуть на Снупа.

– Еще бы! – отозвался Дейви. – Столько понаехало народу, что в «Трех столбах» кроватей не хватило. Так что кое-кто живет у миссис Блессер, которая сдает комнаты, а некоторые кое-как устроились у миссис Диринг.

– И все они приехали ради того, чтобы попытаться купить Снупа?

– В общем-то да, каждый надеется увести с собой красавчика. Кто-то рассчитывает купить просто хорошую лошадку, а некоторые небось приехали на других посмотреть – себя показать.

– Каждый потенциальный покупатель уже мечтает, как Снуп возьмет для него первый приз на скачках.

– С такой-то родословной чего ж не взять! Ведь он – потомок Турка, от которого родился Герод. Красавец был. А потом Аттик – очень благородное животное. А потом Фолли Тофера...

– Дейви, я знаю родословную Снупа. Просто он еще ни разу не участвовал в скачках, и никто не знает, будет ли от него толк. Это просто годовалый жеребчик, не приученный даже к седлу. Мне и в голову не приходило, что он вызовет такой интерес.

– Это потому, что он очень хороших кровей. Ну и сквайр, конечно, не оплошал. Все лондонские газеты поместили объявление об аукционе. Вот вам и результат.

– И все же я не понимаю. Ведь торги состоятся только в следующий четверг! Объясни мне, Дейви, что все эти господа делают в такой глуши, как Баррен-Уичи? Чем занимаются целый день? – с интересом спросила Ханна.

– Едят, пьют, бродят по лавочкам, сидят у «Хромого пса», да еще устраивают гонки на баранах, – насмешливо ответил Ланкастер.

– Гонки на баранах?

– Так сказал мистер Магауэн. Говорит, ничего смешнее в жизни не видел: джентльмен залезает на овцу или барана и пытается усидеть на нем. Ноги джентльмен поднимает, чтобы не волочились по земле, и направляет животное в нужную сторону.

Леди Ханна улыбнулась, и Ланкастер был несказанно этому рад. Утром она узнала об убийстве, и верный Дейви видел, что хозяйка расстроена.

– Я поговорю с миссис Гейзенби, а ты пока подожди в паддоке, хорошо, Дейви? – сказала Ханна, спешившись.

– Слушаю, миледи.

Но прежде чем отойти от девушки, Ланкастер нашел глазами дворецкого, который уже отворил двери дома и ждал гостью. Верный Дейви никогда бы не позволил молодой хозяйке хоть на минуту остаться без присмотра, особенно когда вокруг столько джентльменов.

– Вон мистер Нортон поджидает вас, миледи. Ступайте и поболтайте с мисс Энн, я хотел сказать, с миссис Гейзенби. Она должна знать о том, что случилось с нашей Мэгги.

Он ободряюще улыбнулся хозяйке и, подхватив лошадей, пошел в паддок.

Когда Мэллори в поисках завтрака зашел в утреннюю гостиную, он увидел там Энн и леди Ханну. Они стояли у окна и беседовали вполголоса. Личики у девушек были печальные, брови нахмурены, и Мэллори решил ретироваться, чтобы не мешать серьезному разговору.

– Мэл! Прошу вас, не уходите! – Энн заметила его прежде, чем он успел удалиться.

– Вы уверены, что мне следует остаться? – спросил маркиз с улыбкой. – Я подумал, что вы и леди Ханна чем-то весьма озабочены.

– Так и есть, – печально ответила Энн. – Произошло нечто ужасное, но об этом все равно скоро узнает вся деревня, так что нет смысла скрывать.

– Кроме того, констебль Льюис наверняка оповестит всех жителей округи, – добавила Ханна и обратилась к Мэллори: – Доброе утро, милорд. Надеюсь, после освежающего сна в удобной постели вы чувствуете себя отдохнувшим.

– Благодарю вас, миледи, я чувствую себя прекрасно. Могу ли я как-то помочь вам?

– Если только вам известен дикий зверь в человеческом обличье, который скрывается где-то в наших местах, – ответила Ханна. – Вчера ночью была убита молодая женщина, которую мы обе, Энн и я, хорошо знали. Когда мы первый раз ездили в Лондон, чтобы появиться в свете, она сопровождала нас в качестве горничной. А через три недели исчезла.

Леди Ханна умолкла, а Энн, выполняя долг хозяйки, широким жестом указала маркизу на сервированный стол, где под серебряными крышками стояли горячие блюда:

– Завтрак подан. Угощайтесь, кузен Мэл. Если вам захочется отведать какого-то особенного кушанья, только скажите – и на кухне выполнят любое ваше пожелание.

Мэллори взял тарелку и принялся исследовать серебряные блюда.

– Трудно себе представить, что здесь чего-то нет! Думаю, хватит на целую армию!

Устроившись за столом напротив девушек, Мэл продолжил тему:

– Значит, эта молодая женщина пропала в Лондоне? Известно ли вам, как это случилось? Не сбежала ли она с кем-нибудь? .

– Никто не знает, – ответила Ханна.

Она с задумчивым видом машинально разглаживала тонкими пальчиками лежащую перед ней льняную салфетку. Мэллори, глядя на нее, вдруг почувствовал волнение и, чтобы вернуть себе душевное равновесие, постарался сосредоточиться на рассказе.

– Вечером Мэг помогала нам с Энн одеваться на бал, а утром ее комната оказалась пуста. Брат пытался ее разыскать. Нарисовал ее портрет и приказал изготовить множество копий. Под портретом было написано, что любой, сообщивший хоть что-то об этой девушке, получит награду. Слуги расклеили эти объявления по всему городу. Никаких результатов. Не думайте, лорд, у брата не было каких-то низменных причин для беспокойства.

Мэл вздрогнул от удивления – именно эта мысль секундой раньше пришла ему в голову. Меж тем Ханна продолжала:

– Мэг была старшей дочерью кучера моего отца. Она родилась и выросла в замке. Ее отец погиб вместе с нашим... произошел несчастный случай... С тех пор Уилл чувствовал особую ответственность за эту семью.

От маркиза не укрылась небольшая пауза перед словами «несчастный случай», и он немедленно заподозрил, что ничего случайного в смерти отца леди Ханны и его кучера не было. Интерес Мэла к этой загадочной девушке рос с каждой минутой.

Сегодня он имел возможность внимательно разглядеть ее. Для женщины она была слишком высокого роста, держалась очень прямо. Хорошенькое личико обрамляли каштановые локоны. Взгляды их встретились. Ее темно-карие, обрамленные пушистыми ресницами глаза лучились мягким светом, но выражение их было не по-девичьи твердым.

– Вам не стоит беспокоиться об этом, милорд, – спокойно сказала Ханна. – Вы ведь приехали сюда ради Снупа. Он уже в паддоке, Мартин тоже там и, наверное, ждет вас.

– Да, Мартин в конюшне! – воскликнула Энн. – Но это потому, что он еще ничего не знает о Мэг. Как только услышит эту ужасную новость, сделает все, чтобы помочь!

– Ах, Энн, что он сможет сделать? Вряд ли он знает, кто мог совершить хладнокровное убийство.

– Чтобы найти негодяя, вовсе не обязательно знать его имя, – возразил маркиз.

– Возможно, вы правы. Но я не хочу, чтобы визит Мартина в Тофер-Хаус был омрачен случившимся несчастьем. Да и вам ни к чему портить себе отдых, лорд Мэллори. Констебль Льюис и мой брат примут соответствующие меры, чтобы негодяй не остался безнаказанным. Я просто должна была рассказать Энн, что Мэг нашлась... но нашлась слишком поздно.

Искренняя печаль в голосе девушки тронула Мэллори. Он впервые видел, чтобы аристократка так горевала из-за гибели служанки. Поразмыслив, маркиз решил держать ухо востро. Вполне вероятно, что к смерти девушки причастен кто-то из многочисленных джентльменов, съехавшихся для участия в аукционе.

– Думаю, мне пора пройти в паддок, – сказал Мэл, поднимаясь из-за стола. – Иначе Мартин решит, что я передумал насчет Снупа. Желаете ли пойти со мной, Энн, леди Ханна?

– Да, – быстро ответила Энн. – Пойдем, Ханна, посмотрим, как Снуп гарцует перед публикой. Это немного развеселит нас.

– С чего ты взяла, что вид гарцующей лошади может меня развеселить? – поинтересовалась Ханна, когда они с Энн дошли до паддока и остановились чуть поодаль от мужчин.

– У тебя короткая память. – Энн улыбнулась. – Ну-ка вспомни тот день, когда мой отец привел Дарлинг и заставил ее кланяться перед Уиллом. Я помню, как ты веселилась.

– Ах, Энни, тогда все было по-другому! Я только что купила лошадку для Уилла, и было так забавно смотреть, как они знакомятся... кроме того, мне сейчас не до развлечений.

– Все равно, мы просто обязаны задержаться еще немного и посмотреть, как будут знакомиться друг с другом лорд Мэллори и Снуп. Вот Мэл как раз входит в паддок!

– Я вижу, но не жду от этой встречи ничего забавного. Снуп не станет гарцевать перед лордом Мэллори, стараясь привлечь его внимание. Он просто проигнорирует его, как и всех остальных. Или набросится и попытается укусить – такое тоже не раз бывало. Я знаю Снупа с рождения – это не самое приятное животное на свете.

– Согласна, как правило, он ведет себя отвратительно. Но все же он редкость, Ханна.

– И этой редкостью жаждет обладать масса людей. Я не видела такого скопления мужчин с той нашей вылазки, помнишь, это был наш второй сезон в свете.

– Тихо-тихо! – Энн захихикала.

– Да никто на нас не обращает внимания. Взгляды прикованы к Снупу. И твой отец... О! Не может этого быть! Смотри, Энни, Снуп идет к лорду Мэллори! Но как же так? Он не пытался ни укусить, ни лягнуть его. Глазам своим не верю – самый злобный из годовалых жеребят берет у него яблоко! Первый раз вижу, чтобы Снуп проникся доверием к незнакомому человеку... Знаешь, Энни, наверное, этот лорд Мэллори – человек необычный.

– Мы с Мартином тоже так думаем, – подхватила Энн, радуясь, что их с мужем план удался. – А теперь посмотри на папу, Ханна. Еще чуть-чуть, и его брови залезут на макушку. Правда он сейчас ужасно смешон?

Бериник метался по залам и коридорам Блэккасла, тихонько ругаясь, не находя в себе сил успокоиться и заняться делом. О да, его ждало множество дел: проверить домовые книги вместе с Гейнсом; обсудить с Хопкинсом последние новации в сельском хозяйстве, которые можно было бы использовать на землях Шропшира, и еще множество мелких забот и проблем большого поместья, требующих внимания хозяина. Но он не мог сосредоточиться ни на чем. Перед его мысленным взором все время стояло лицо Мэг – бледное, безжизненное. И гнев требовал каких-то действий, отмщения.

Вот опять – он словно видит перед собой эту страшную картину. Кулаки герцога сжались.

– И она выглядела такой... замученной... заезженной. А-а! Должно быть, я был прав: какой-то негодяй обольстил ее тогда, в Лондоне, воспользовался ею и продолжал пользоваться все это время. Мерзавец замучил ее, она состарилась раньше времени. Только бы добраться до подлеца, задушу его собственными руками... чтобы жизнь уходила из него медленно, как уходила из Мэг. И буду наслаждаться его мучениями!

Оказавшись в своем кабинете, герцог схватил одну из шпаг, украшавших стены.

– Тут не обошлось без кого-то из прибывших на аукцион. Должно быть, он привез Мэг с собой. Как иначе могла она оказаться в наших местах?

А вдруг Мэг сама добралась сюда из Лондона? Может быть, ей удалось наконец сбежать от негодяя, и она бросилась в свой дом, надеясь найти там защиту? Она не знала, что ее мать умерла, а Чарли и Милли уехали в Херефордшир.

– Но почему тогда, найдя коттедж пустым, она не пришла в Блэккасл? Она не могла не подумать о нас! Она непременно пришла бы, если бы он не настиг ее раньше!

Бериник медленно согнул шпагу. Сталь сопротивлялась и тихо вибрировала в руках.

– Нет, я не стану его душить, – бормотал герцог, глядя на дрожащее от напряжения лезвие. – Не сразу. Это было бы слишком просто. Сначала изобью. Потом вырежу имя Мэг у него на груди. И лишь после этого задушу.

– И ваши действия, обсуждаемые и передаваемые из уст в уста, обрастут новыми подробностями. А уж почта разнесет по стране настоящую легенду о зверствах герцога Бериника. Вы подумали о вашей репутации, и без того не блестящей? – Том Хасти, неслышно появившийся на пороге, выдержал паузу, а потом как ни в чем не бывало спросил: – Вы хотели меня видеть, ваша милость?

– Сейчас уже нет, – надменно ответил герцог. – И не только сейчас. Вообще. Пожалуй, стоит немедленно выгнать тебя со службы.

– Позвольте возразить, ваша милость, вы порете чушь! Выгнать меня из замка! Ха! А кто, интересно, согласится держать того негодяя, пока вы будете вырезать имя Мэг на его груди?

– Ты, Том. – Бериник слабо улыбнулся.

– То-то же. На меня можно положиться. И вы это знаете.

– Ну, раз ты со мной, мы его достанем, правда, Том? – Герцог вздохнул. – А пока... съезди в дом сквайра. Я хочу поговорить с мистером Гейзенби, попроси его приехать сюда.

– Хорошо, ваша милость, – кивнул Том. – Уже еду.

Ханна не могла сдержать смех, глядя, как у изумленного сквайра брови ползут все выше и выше. Потом взор ее вновь обратился к лорду Мэллори, который, ни минуты не сомневаясь в расположении Снупа, нежно гладил его по носу.

– А кузен Мартина очень привлекательный мужчина, тебе не кажется, Ханна? – поинтересовалась Энн с самым невинным видом. – На меня он с первого взгляда произвел впечатление. Темные локоны, широкие плечи... и такая добрая улыбка!

– Правда?

– О да! Улыбка почти не сходит с его лица, если, конечно, он не падает с ног от усталости и не хмурится, как сейчас, размышляя о том, что где-то рядом бродит убийца.

– Думаешь, убийцей может оказаться один из них? – Ханна указала на толпившихся в паддоке джентльменов.

– Но ведь ты тоже так думаешь, разве нет?

– Это кажется вполне логичным. Если злодей не знал, что Мэг родом из наших мест, он мог привезти ее с собой. Возможно, она пыталась вырваться от него и побежала в коттедж, надеясь найти там мать, Чарли и Милли. Но если все так и было, почему же он задушил бедняжку именно там? Он должен был сообразить, что в окрестностях замка и Баррен-Уичи любой опознает ее тело. Было бы понятнее, попытайся он увезти ее обратно в Лондон или совершить свое черное дело где-нибудь по дороге. Уж тогда ее никто не опознал бы.

– Не знаю. Может, этот человек лунатик. Кто еще рискнул бы так искушать Уилла? Ведь он не успокоится и не оставит негодяя в живых.

– Чувствую, поисками убийцы придется заняться мне, – раздался рядом голос Мэллори, и Ханна едва не подскочила от неожиданности. – Я вас напугал? Простите. Вы ведь говорили об убийстве, не правда ли?

– Да. Но это дело вас не касается, милорд. Мой брат сделает все, чтобы негодяй был пойман и наказан.

– Вот как?

– Несомненно, – сухо ответила Ханна. Она повернулась и пошла прочь, досадуя на себя за резкость. Стоит ей увидеть маркиза, как она начинает нервничать, словно глупая девчонка.

Энн догнала подругу и пошла рядом.

– Это было не слишком-то вежливо, – мягко заметила она. – Что на тебя нашло? – Повернулась и ушла!

– Он идет следом?

Энн бросила быстрый взгляд через плечо:

– Да. Вместе с Мартином.

– Прикажу Ланкастеру подать лошадей.

– О нет, Ханна! Что с тобой?

– Не знаю. Еще вчера мне показалось... Он на меня как-то странно действует, твой лорд Мэллори.

– Но он не допустил никакой вольности и не сказал ничего недостойного...

– Нет-нет, не в этом дело... Откровенно говоря, сама не понимаю в чем. Скажи, Энни, он не выходил вчера поздно вечером?

– Конечно, нет!

– Ты уверена?

– О да! Когда я вошла в спальню, он уже крепко спал... Ой! Не надо было этого говорить!

Ханна остановилась и, не веря своим ушам, уставилась на подругу. Щеки Энни залились румянцем.

– Энн Мари Тофер! Я тебя правильно поняла? Ты вчера вечером входила в спальню этого джентльмена?

– Ну да. – Энн захихикала. – Не смотри на меня так, словно я падшая женщина, Ханна. Со мной был Мартин. И вообще это его идея.

– Но о чем речь? Расскажи!

– Нет-нет, сейчас не могу! Они слишком близко, – зашептала Энн. – Не могу рассказывать при кузене Мэллори... О, Ханна, смотри, тот всадник! Это Том Хасти...

– Том?

Через несколько секунд Том Хасти спешился перед хозяйкой, и девушка с тревогой спросила:

– Что-то случилось с Уиллом?

– Все в порядке, миледи. Просто герцог хочет поговорить с мистером Гейзенби и послал меня за ним.

– Со мной? – удивился Мартин.

– Да, мистер Гейзенби. Герцог хотел бы вас видеть, если вы любезно согласитесь пожаловать в замок.

– О Боже мой! – бледнея, пробормотал Мартин.

– Что с тобой, дружище? – удивленно спросил Мэл.

– Он сказал, что Бериник хочет меня видеть, если я любезно соглашусь пожаловать в замок. Что бы это значило?

– Да ничего особенного. Просто он хочет тебя видеть, – улыбаясь, ответила Энн.

– Нет-нет, Энни, за этим что-то кроется. Уж слишком вежливо он просит. На Бериника это не похоже. Тем более по отношению ко мне.

Ханна встретилась взглядом с Томом и увидела в его глазах веселые огоньки.

– Ну-ка, Том, говори, в чем дело, а то мистеру Гейзенби сейчас станет дурно.

– Ну, его милость ничего такого не говорил, просто велел привезти вас в замок и все. Это уж я так... хотел как лучше.

Мартин заметно успокоился. Мэл, улыбаясь, сказал:

– Не откладывай визит из-за меня, Мартин. Я найду чем заняться, пока тебя не будет.

– Само собой... Пойду за лошадью и через минуту присоединюсь к вам, Хасти.

– Думаю, мы с Дейви вернемся домой вместе с вами и Томом, мистер Гейзенби, – начала Ханна.

– Нет, не уезжай! – Энн сжала руку подруги. – Прошу тебя, задержись еще немного!

Гейзенби, уже направившийся было к конюшне, остановился и вопросительно посмотрел на Ханну. Перехватив умоляющий взгляд жены, он откашлялся и нерешительно сказал:

– Кажется, Энни хотела обсудить с вами что-то важное...

– Да-да, очень важное! – подхватила Энн. Ханна перевела удивленный взгляд с мужа на жену, помедлила, но все же согласилась:

– Что ж, в таком случае я поеду позже.

Гейзенби кивнул и вновь двинулся к конюшне. Мэллори догнал его и зашагал рядом.

– Если леди собрались обсуждать важные дела, не буду навязывать им свое общество. Пожалуй, оседлаю Саймона и проедусь, осмотрю окрестности.

– Смотри не заблудись, – усмехнулся Мартин.

– Не волнуйся, приятель, теперь у меня нет с собой твоих указаний, так что я в полной безопасности.

Энн была в нерешительности. Что можно сказать Ханне и чего не следует говорить? Перебирая варианты, она тянула время, наливая чай, подавая подруге чашку и предлагая угощение:

– Попробуй имбирное печенье. Миссис Грейсон испекла его сегодня утром, и оно действительно удалось.

Ханна, уютно устроившаяся на диванчике в гостиной, взяла печенье, откусила кусочек и улыбнулась:

– Спасибо, мне понравилось... Но еще больше мне нравится наблюдать за тобой, Энни. О чем ты думаешь? Признайся, ведь нет никакого дела необыкновенной важности, которое требовало бы обсуждения?

– Ну, не то чтобы совсем нет... просто не знаю, с чего начать. Ты сказала, что лорд Мэллори выводит тебя из состояния равновесия.

– И что?

– Ну, мы с Мартином... понимаешь, я надеялась, ты будешь уделять лорду немного внимания...

– Зачем?

– Ну... думала, поможешь нам развлечь кузена.

– Энни! А ты, случайно, не собираешься меня сосватать? Приди такая мысль в голову твоей маме, я поняла бы. Но ты!

– Сватовство тут совершенно ни при чем! – воскликнула Энн, торопливо скрестив за спиной пальцы. Ведь грех обманывать, но что делать!

– Ну и слава Богу! – Ханна улыбнулась с явным облегчением. – Знаешь, все это не для меня. Я не умею кокетничать и притворяться. И я не стану этого делать... даже для твоего лорда Мэллори.

– Я и не требую, чтобы ты притворялась. Просто... понимаешь, он последнее время пребывал в печали... кузен Мэл. И мы с Мартином надеялись, что... что здесь, в Шропшире, он вновь обретет душевное равновесие.

– Он пребывает в печали и приехал, чтобы обрести душевное равновесие? А я думала, он хочет купить Снупа.

– Это, конечно, тоже. Но ведь жеребец не может утешить и излечить раненое сердце. И мы с Мартином надеялись, что здесь... в наших краях, среди всей этой красоты, он вновь познает радость...

– Энни! – Ханна во все глаза смотрела на подругу. – Ты начиталась романов?

– Да нет... не то чтобы... – Энн вздохнула и, собравшись с мыслями, продолжала более решительно: – Просто Йоркшир не слишком радостное место, особенно зимой. И даже если нет причин для грусти – у меня ведь все хорошо, и Мартин всегда рядом, – вечерами тоска холодными пальцами сжимает мое сердце. Но стоит мне приехать домой, в Шропшир, встретить тебя, и все проходит: я опять весела, и жизнь кажется чудесной. Вот я и подумала: может быть, Мэл почувствует то же самое, если ты будешь рядом.

– Энни, милая! – Ханна взяла ладони подруги в свои. – Мне и в голову не приходило, что тебе бывает одиноко в Йоркшире. Ты так поглощена своей любовью к Мартину, что просто не замечаешь ничего вокруг! И потом, там же есть общество...

– Все это так... Но зимой Йоркшир далеко не самое лучшее место. И я начинаю скучать по семье и друзьям. А кузен Мэл... Он живет совсем обособленно и так далеко от нас... И ничто не может защитить его от печали... Особенно после этой ужасной трагедии.

– Какой трагедии?

– Ну, – теперь предстояло выбираться из романтической трясины, куда воображение завело Энни, – я не могу тебе рассказать. Понимаешь, это очень личное, и он бы не хотел, чтобы кто-то узнал...

– Что ж...

– Ты должна меня понять, Ханна. Ведь ты знаешь, каково это – иметь в доме мужчину, пережившего трагедию. Уиллу повезло: у него есть Вероника и ты. А Мэл совершенно одинок. Мать и сестры лишь бередят его раны... Братья не понимают его... – Энни опять увлеклась.

– Ну что ж... – Ханна вздохнула. – Сделаю все, что в моих силах, чтобы визит лорда Мэллори в наши края оказал на него благотворное действие.

– Ребенок? – Гейзенби вытаращил глаза на герцога. Ему вдруг показалось, что его шейный платок завязан слишком туго, а в комнате удивительно душно. – Но что вы собираетесь с ним делать?

– Пока не знаю, Гейзенби. – Бериник сидел, удобно устроившись в одном из кресел малой гостиной, и вовсе не казался столь уже озабоченным. – Воспитать как своего собственного? Но что скажут люди, если я привезу его в Блэккасл? А если не привезу, то куда его девать?

– Девать? А где он сейчас?

– Мальчик должен был приехать в Лондон неделю назад, но я его еще не видел. Пока не решу, как мне поступить, он будет находиться на попечении моего поверенного. Я понимаю, что по сравнению с недавним убийством эта проблема не так уж актуальна, но она не дает мне покоя...

– По сравнению с чем? – Мартин, не веря своим ушам, подался вперед.

– С убийством. Мэг Тислдаун была убита вчера ночью. Ханна собиралась рассказать об этом Энн. Неужели вы еще не слышали?

– Нет... Я совершенно... А кто эта Мэг?

– Бывшая горничная Ханны. – Голос герцога звучал сухо, он словно не заметил потрясения, которое испытал Мартин. – Она исчезла, когда Ханна первый раз выезжала в свет. Думаю, вас в то время не было в Лондоне.

– Ее убили в Лондоне?

– Ее убили вчера вечером в небольшом коттедже по соседству с полем Хаттера... Даже не вечером, а ближе к утру.

– Мой Бог, Бериник, молодая женщина была убита в нашем приходе, а вы даже не сочли нужным поставить в известность меня и сквайра?

– Мне в голову не пришло. Я решил, что раз Ханна сообщит эту новость Энни, то и вы все узнаете.

– Но они могут быть в опасности – Энни и леди Ханна! Любая женщина в округе!

– Может, так, а может, и нет. Мы не знаем, кто убил Мэг и почему. Констебль Льюис занимается расследованием. А уж сквайр, узнав об убийстве, позаботится о безопасности своего семейства.

– Нет уж, о безопасности Энни позабочусь я сам! – Гейзенби вскочил и стал мерить комнату широкими шагами. – Она моя жена!

– Само собой. – Бериник небрежно махнул рукой. – Энни ваша жена, и вы можете делать с ней, что вам угодно. Если наши места кажутся вам небезопасными, увезите ее в Йоркшир.

– Это невозможно.

– Почему? – Герцог смотрел на молодого человека с искренним недоумением. – Как жена, она обязана подчиниться вашей воле.

– Да? Может, вы ей сами об этом скажете. Мы ведь приехали всего неделю назад и...

– И что?

– И она собиралась... кое-что сделать, но еще не успела...

– Да? – Взгляд герцога вдруг стал подозрительным и неприятно пристальным. – И что же это за дела, которые для нее важнее собственной безопасности?

– Э-э, да вот... просто дела.

Бериник уставился на Гейзенби единственным глазом, и взгляд этот был столь пронзителен, что молодой человек, перестав расхаживать по комнате, вернулся в кресло и сел, зажав руки между колен.

– Я обещал ничего вам не говорить, Бериник, и сдержу слово, данное Энни, несмотря на ваши угрозы, – пробормотал Мартин.

– Угрозы? Что-то не припомню...

– Я не боюсь вас, Бериник! – Мартин едва не сорвался на крик.

– Правда? – мягко спросил герцог. – Сейчас посмотрим. – Он подошел к столу, достал из ящика пистолет и нацелил Мартину в голову. – Вы и теперь не боитесь меня, Гейзенби?

– Я... я...

– Конечно, он боится. Любой нормальный человек испугается! – раздался голос нового гостя, неожиданно возникшего на пороге гостиной. – Ну же, как вас там, Гейзенби? Признайтесь, что испугались. Тогда он уберет свою игрушку и перестанет изображать законченного негодяя. Мне бы не хотелось убить его из-за человека, с которым я даже не знаком. К тому же этот чертов Бериник еще не поздоровался со мной.

– Эллиот? Джозия Эллиот? – Бериник сунул пистолет в ящик и пошел к двери, где, широко ухмыляясь, стоял офицер в синем мундире и белых рейтузах – форме двенадцатого драгунского полка.

– Конечно, это я. А кого ты, недоумок, ожидал увидеть – принца Уэльского? – Офицер шагнул навстречу хозяину и горячо пожал протянутую руку. – Я уж думал, не найду твою халупу. Давненько здесь не был. Но все осталось по-прежнему: те же доисторические булыжники. Я не позволил Гейнсу доложить – сказал, что сам найду дорогу. И будь я проклят, проплутал минут десять по коридорам.

– Но что ты здесь делаешь? – Бериник никак не мог прийти в себя от изумления. – Ты не писал, что приедешь. Я думал, воюешь где-нибудь... Это Гейзенби, – спохватившись, добавил герцог. – Он женат на Энн Тофер.

– Правда? – Эллиот подмигнул Мартину, который следил за происходящим, пребывая в состоянии прострации после пережитого. – А что приключилось с этим парнем? Что ты с ним сделал?

– Да ничего особенного. Просто направил пистолет ему в лоб.

– Ушам своим не верю. Гейзенби, неужели он никогда не проделывал этого с вами раньше?

– Н-нет.

– А со мной – так раза четыре, не меньше. Скажу по секрету: он бы не выстрелил. Бериник терпеть не может кровь... особенно если она пачкает его ковер. Ну-с, раз мы вроде как познакомились, может, ты все же проявишь чуточку гостеприимства, Бериник, – пригласишь нас сесть и нальешь бренди?

– У меня в доме не подают бренди в такую рань.

– Тогда вели принести эль. Не возражаю.

Едва выехав за ворота, Мэллори понял, что у него нет настроения скакать по окрестностям, и вернулся к Тофер-Хаусу, отдав Саймона на попечение одного из конюхов. После чего прислонился к забору и залюбовался Снупом, который старательно игнорировал собравшуюся у паддока публику.

– Тут полно чудесных лошадок, – донесся до Мала голос, судя по выговору, одного из слуг. Говорившего скрывала низкая хозяйственная постройка. – Будь у меня деньги, ни за что не потратил бы их на животное с таким поганым характером.

– Точно? – спросил второй голос.

– А то! Купил бы Малышку или Маргаритку.

– Но они просто лошади – без всякой там родословной и благородных кровей.

– А вот и нет. Если хочешь знать, Литтл-Лэсс сестра Дарлинг, которую леди Ханна подарила герцогу.

– Но Дарлинг не назовешь скаковой лошадью, Джем.

– Может и нет. Но если б ей дали возможность стать скаковой лошадью... Если бы ваш герцог выставил ее на бегах – уж она показала бы, всем этим благородным... Только хвост и увидали бы.

Привлеченный упоминанием имени леди Ханны, Мэл обогнул угол. Конюхи, расположившиеся в тени на травке, мгновенно вскочили на ноги.

– Я не хотел мешать вашей беседе, – улыбнулся маркиз, – но случайно услышал разговор... Значит, вы считаете, что некая Дарлинг быстрее Снупа?

– Быстрее любой лошади, которая когда-либо участвовала в скачках, – уверенно заявил Джем Стоукс. – Она жеребенком наглоталась дыма на пожаре, и сквайр решил, что скаковой лошади из нее не выйдет, да только зря это – ее легкие в полном порядке.