Текст книги "Безмятежное море"

На красивом лице Михаила мелькнуло раздражение.

– Не давай волю фантазии, Георгиос. Или так проявляется твое чувство юмора?

На обратном пути Диана спросила Георгиоса, есть ли у него основания поддразнивать партнера и действительно ли Йоланда влюбилась в Михаила?

– Боюсь, бедняжка на пути к этому, – пожал он плечами. – Ее состояние меня очень беспокоит. Йоланда слишком нервная и впечатлительная, хотя внешне очень милая и приятная.

– А Михаил разделяет твою точку зрения?

– Нет. Он думает, что у меня разыгралось воображение. В его глазах она просто милый простодушный ребенок, совершенно неопытный для своих лет. Что же до ее влюбленности… ну, он так привык к женскому обожанию, что уже не замечает нежных взглядов.

– Он на самом деле очень красив, – заметила Диана. – И так обаятелен.

– Только не вздумай влюбиться в него! – предостерег ее Георгиос, встревоженно взглянув на спутницу. Затем задумчиво продолжил: – Старина Зенон подошел бы тебе гораздо больше! – Но, заметив ее возмущение, он поспешно добавил: – Я имел в виду, когда… если ты когда-нибудь подумаешь… подумаешь о замужестве. – Тут он совсем смешался.

– Мой дорогой Георгиос, – успокоила его немного расслабившаяся Диана. – Если это когда-нибудь и случится, что маловероятно, я никогда не выйду замуж за кого-то, хоть отдаленно напоминающего Пола Диметриоса, уверяю тебя.

– Пол нуждается в понимании. Но к этому, я думаю, мы все стремимся. Не найдя своей половинки, он может жениться на одной из своих многочисленных кузин. Ты же знаешь, как это часто бывает в греческих семьях даже в наше просвещенное время. Матримониальные планы строятся родителями, дедушками и бабушками, когда отпрыски еще совсем маленькие.

После этой тирады он переключил внимание на дорогу. Некоторое время они ехали молча, и это полностью соответствовало настрою Дианы – замужество было последней темой, которую она хотела бы обсуждать. Как всегда, прелесть горной дороги очаровала ее.

Она упивалась красотой этих мест, пытаясь запечатлеть ее в памяти. Но невеселые думы вновь овладели девушкой. Никто не знает, в какую часть света забросит ее жизнь. Однако у нее есть шанс время от времени возвращаться сюда – к Эмме, к дяде и тете, – куда бы она ни уехала. Если она найдет работу в Америке, чего очень хочет ее мать, или отправится учительствовать в Африку, до ее следующего визита на солнечный остров пройдет слишком много времени.

Диана вздохнула. Она любила Англию, свою родину. Как она покинет ее? Но мысль о том, чтобы вернуться и поискать там работу, почему-то лишала ее присутствия духа. Сейчас ей необходимо держаться как можно дальше от знакомых мест, если она хочет освободиться от горьких, мешающих свободно дышать мыслей. Но если она найдет какой-нибудь уединенный уголок, какой одинокой она станет… Диана решила, что терзаться бесполезно – время все расставит по своим местам. Как жаль, что она не может остаться здесь, пока к ней не вернутся безмятежность и спокойствие!

Услышал ли Георгиос ее вздох, она не знала, но он неожиданно произнес:

– Тебе понравилось бы работать с нами, я уверен. Я это чувствую!

Она кивнула, качнув золотистыми локонами:

– Да, я тоже так думаю! И очень этого хочу!

– И мы бы очень хотели, чтобы ты осталась. Если бы не финансы, ты стала бы неоценимым помощником. Должен же быть какой-то выход!

– Я его не вижу. Я ничего не достигла в жизни. А после того, как бумаги Ральфа были приведены в порядок, оказалось, что и его дела шли совсем плохо. Но это между нами, – поспешно добавила она.

– Неприятная ситуация. Теперь моя очередь быть откровенным. Наши семьи, моя и Михаила, решили вложить свои капиталы в наше предприятие, и они были очень щедры. Мы не можем просить их о большем. – Георгиос внезапно заразительно улыбнулся, что удивительно преобразило его некрасивое лицо. – И все-таки я верю в старый девиз моего отца: «Препятствия в делах всегда преодолимы!»

Глава 3

Дядя и тетя встретили Диану очень радушно. За время весьма короткого отсутствия племянницы они успели подготовить для нее культурно-развлекательную программу. Об этом старики сообщили девушке довольно неуверенным тоном, опасаясь ее отказа, но, к их облегчению, она согласилась. Эти мероприятия, по их мнению, должны были немного отвлечь ее от грустных мыслей. Диана решила, что тетя с дядей, вероятно, пытались вернуть ее к жизни.

Время, проведенное в Никосии с Михаилом и Георгиосом, доставило Диане гораздо больше удовольствия, чем она ожидала. В веселой и сердечной мужской компании она оттаяла душой, а высокая оценка способностей англичанки и признательность за помощь вызвали приятные мысли о грядущих в ее жизни счастливых переменах. Она чувствовала себя моложе и сильнее, поверив наконец, что воспоминания о неудачном замужестве с его трагическим финалом вскоре перестанут преследовать ее днем и ночью.

Те развлечения, в которых ей пришлось участвовать по просьбе тети, оказались не очень веселыми. Да никто из знакомых, особенно греков, и не рискнул бы пригласить молодую вдову на танцы или шумную вечеринку. Но она побывала с молодежью на пикнике с купанием, а со старшим поколением объездила все окрестности. И хотя грустные мысли все еще продолжали время от времени досаждать ей, длилось это наваждение уже не часы, как прежде, а короткие мгновения.

За пару дней до возвращения вместе с семьей Эммы в Фамагусту Диана пила кофе в гостях у одной из тетиных соседок. Когда девушка вернулась домой, тетя уже сгорала от нетерпения, ожидая ее.

– Только что звонил Георгиос, – сообщила она. – Он хотел поговорить с тобой, Диана. Они с Михаилом и Йоландой, той девушкой, которая работает у них в офисе, приглашают тебя сегодня в один из новых ресторанов в Кирении.

– Но я не могу пойти туда – это предпоследний вечер с вами! – воскликнула Диана.

– Они очень хотят, чтобы ты поужинала с ними. Георгиос просил перезвонить, если ты не сможешь. Я взяла на себя смелость сказать, что если ты не позвонишь, значит, согласна.

Диана все еще колебалась, и тетя Бесси ласково продолжила:

– Моя дорогая, ты обязательно должна приехать к нам еще разок перед возвращением в Англию. Так что спокойно иди со своими молодыми друзьями. А перед отъездом предложи им по стаканчику шерри.

– Ну, если вы не обидитесь на меня…

– Ты же еще будешь здесь завтра, когда приедет Эмма с семьей, – с улыбкой заметила тетя Бесси. – Иди, конечно, не то над Кипром пронесется стон уныния.

Вскоре за ней приехали. Парни были в прекрасном настроении, а глаза Йоланды оживленно блестели. Михаил запрыгнул к ней на заднее сиденье, освободив место рядом с Георгиосом для Дианы. Извинившись перед родными Дианы, что они не смогут зайти на шерри по причине того, что немного опаздывают, Георгиос выразил надежду, что тетя Бесси и дядя Том простят их.

В машине он с таинственным видом сообщил Диане, что они направляются в горную деревушку Беллапе.

– А ты помнишь ее? – спросил он Диану.

– Конечно. Всякий раз, приезжая на Кипр, я посещала там прекрасный старый монастырь и пила кофе под «древом досуга» на деревенской площади.

– Теперь там началось небольшое строительство, – предупредил Георгиос. – Возводят новые дома. Но Зенон живет в одном из старых особняков на деревенской улице.

– Ты хочешь сказать, что мы собираемся в гости к Полу Диметриосу? – Диана испуганно вздрогнула, но постаралась не показать своего смятения.

– Да. Ты не знала, где он живет?

– Мне это безразлично, – не совсем искренне ответила она. – А если бы я и задалась этим вопросом, то решила бы, что он устроился где-нибудь в центре, выбрав самую шикарную квартиру. Ведь цена для него не имеет значения.

– Увидев его жилище, ты сразу поймешь, что турецкие ковры и мебель орехового дерева не для него. У Зенона довольно скромные запросы, совсем как у тебя, – было бы удобно и чисто. Сам же он аккуратен и неприхотлив.

– И мы будем ужинать среди его археологических находок?

Георгиоса развеселил ее испуг, усилившийся из-за опасения попасть в глупое положение.

– Вряд ли. Нам не удастся даже посмотреть на них. Зенон будет маячить за спиной как привидение, охраняя свои сокровища. Нет, мы едем к нему дегустировать какое-то особенное греческое вино из очень странных сосудов, а потом вернемся в Кирению и посетим новый ресторанчик.

– Полагаю, Пол тоже поедет? – На этот раз Диана не смогла скрыть раздражения.

Георгиос проницательно посмотрел на нее.

– Не уверен, – ответил он равнодушным тоном. – Давай немного помолчим – мне надо сосредоточиться на дороге. В потемках она очень коварна.

Что бы Диана ни думала о предстоящей встрече с этим противным Полом Диметриосом, она уже ничего не могла поделать. Девушка была слегка раздосадована, что Георгиос все-таки повез ее на эту неожиданную встречу, хотя она не раз откровенно говорила, что не питает симпатии к его драгоценному Зенону. Он мог бы сначала убедиться, что она не против этого визита. Георгиос просто не воспринимает ее всерьез и не подозревает, что они с Полом уже знакомы. А ее поведение, наверное, считает типичным примером женской логики.

Диана едва различала идущую в горы извилистую дорогу. Затем впереди появился слабый свет, и вскоре они выехали на деревенскую площадь, где за столами, уставленными бутылями вина, пировали веселые компании.

Георгиос с трудом нашел свободное место для парковки, и в это время от одной из групп отделился высокий широкоплечий мужчина и неторопливо направился к ним. Диана не сразу узнала в нем Пола Диметриоса. Одет он был, по мнению Дианы, довольно опрятно, хотя совсем не для похода в ресторан.

– Сожалею, – развел он руками после приветствий, – но остаток пути придется пройти пешком, миссис Мортон. Остальные это знают. Надеюсь, они предупредили, что дорога довольно неровная?

– Прости, Диана, – поспешно извинился Георгиос. – Совсем забыл об этом.

– Уверена, что справлюсь. – Тон Дианы был холоден. Нахмурившись, она добавила специально для Пола: – Я даже не знала, что мы направляемся к вам. Мне сообщили об этом только в машине.

– И все же я рад предложить вам руку, несмотря на явное нежелание встречаться со мной.

Пол помог Диане выйти из машины и, не выпуская ее руки, попросил остальных следовать за ними.

– Мне знакомы все опасные участки этой дороги, – объяснил он, доставая из кармана маленький фонарик. – Если Михаил и Георгиос позаботятся об Йоланде и будут следовать за нами по пятам, мы доберемся без приключений.

Несмотря на все еще тлевшее в ее душе негодование, Диана тихо и спокойно, чтобы не слышали друзья, извинилась перед Полом за недоразумение с каютой. Она ждала, что спутник тоже попросит прощения или хотя бы объяснит свое поведение, тем более что он пытался это сделать на борту корабля, невзирая на ее протесты. Но он равнодушно заметил, уверенно ведя ее по ухабистой дороге:

– Это была грубая небрежность персонала пароходной компании. Забудьте!

Диана гневно закусила губу. Это он должен был чувствовать сожаление и стыд и за перебранку, и за синяки, оставленные на ее запястьях. Конечно, он имел все права на эту каюту, она это признавала. Но порядочный мужчина не стал бы выгонять женщину, ведь путешествие уже подходило к концу. Что бы ни думали о нем Георгиос и Михаил, этот человек – просто зазнавшийся богач и отвратительный эгоист.

Вскоре они остановились перед громадной деревянной дверью, и Пол отпустил руку Дианы. Достав откуда-то чудовищных размеров ключ, он справился с замком и пригласил всех в дом. Помещение, куда они попали, когда-то, вероятно, было сараем. В гигантском камине горел огонь, отбрасывая гротескные тени на побеленные известкой стены. Пол включил мощное электрическое освещение, и их взорам предстали стеллажи от пола до потолка, сделанные из полированного дерева. Некоторые из них были застеклены. На дубовом столе возле камина красовались разукрашенные бутыли из тыквы и оловянные кружки.

– Разве здесь не чудесно? – воскликнул Георгиос, помогая Диане снять пальто. – Ты только посмотри на эти полки! Здесь полно книг по археологии. Поневоле задумаешься…

– Задумаешься о чем? – весело перебил его Пол, разливая по кружкам вино. – По-моему, миссис Мортон хочет просто выпить, а не думать об археологии, во всяком случае, в данный момент.

Они сели к столу на плетеные стулья, причем Йоланда ухитрилась занять место рядом с Михаилом. В кружках оказался легкий нектар, теплый от пламени камина и восхитительный на вкус, и Диане стало казаться, что идея визита к Полу не так уж и плоха. Они беседовали о последних археологических открытиях, которые заинтересовали и взволновали их всех. Но внезапно разговор переключился на другую тему, когда Пол неожиданно сказал:

– А теперь давайте приступим к делу.

Диане показалось, что все смотрят в ее сторону, и она удивленно спросила:

– Это как-то связано со мной?

– Совершенно верно, – подтвердил Михаил. – Сейчас Георгиос тебе все объяснит.

– Наверное, ты уже догадываешься, о чем речь, – повернулся к Диане Георгиос и весело улыбнулся. – Мы нашли способ оставить тебя в агентстве. Пол, для меня он Зенон, решил поддержать нас материально.

Диана сразу же напряглась:

– Только потому, что я могу говорить с клиентами из Дании, которые раз в месяц звонят вам по телефону? Но это абсурд!

– Минуту! – в разговор вступил Пол. – Я уже вложил в «Афродиту» кое-какие средства и полностью согласен с Георгиосом, Михаилом и конечно же с Йоландой, – он улыбнулся итальянке, и та с важным видом кивнула, – что в ваших силах помочь агентству расширить клиентуру. Но вам необходимо пройти предварительную подготовку, чтобы сопровождать небольшие группы…

– Подождите! Я ничего не понимаю! И мне совсем не нравится ваш тон. – Она враждебно взглянула на Пола. – Получается, что это вы будете платить мне жалованье?

– Не совсем так, – ответил Пол и глазом не моргнув. – Я только увеличу свои инвестиции, чтобы Георгиос и Михаил могли обеспечить вам приемлемый оклад. Причем не только тогда, когда вы приступите к работе, но и в период обучения.

– Не правда ли, замечательное решение? – несколько растерянно спросил Георгиос, заметив, как застыло лицо Дианы.

– Возможно, с вашей точки зрения… хотя лично мне это не по душе. Я понимаю, что мистер Диметриос сделал подобное предложение с похвальным намерением помочь вам. Но фактически выходит, что он становится моим нанимателем с правом уволить меня, если ему это взбредет в голову.

– Ты все неправильно поняла, – запротестовал Михаил. – Он наш хороший друг…

– Но не мой, – возразила Диана.

– Дружба здесь ни при чем, – тяжело вздохнул Пол. – Миссис Мортон и я совсем не знаем друг друга. – Он повернулся к Георгиосу: – Я же просил тебя не упоминать моего имени и не указывать источник, откуда вы получите дополнительные средства.

– Зная Диану чуть лучше, ты бы понял, что она чрезвычайно сообразительная девушка. Она все равно докопалась бы до сути.

Диана грустно подумала, что не такая уж она и сообразительная, раз позволила Ральфу обмануть себя. Но вслух она уверенно заявила:

– В любом случае я бы не дала обвести себя вокруг пальца.

– Не очень приятный способ отказа, – заметил Пол ледяным тоном.

– Прошу прощения.

Она сказала это искренне, чувствуя, что ведет себя правильно и довольно цивилизованно. Почему-то этот высокий широкоплечий мужчина с рыжими волосами вызывал у нее антипатию. Видя Пола, она сразу же вспоминала его грубое и эгоистичное поведение на борту корабля и, как дикобраз, выпускала колючки. А его идея скрыть имя нанимателя просто нелепа.

– Давайте оставим этот вопрос на точке закипания, – предложил Михаил так печально, что Йоланда сочувственно сжала его руку, а Георгиос, натянуто улыбнувшись, поддержал друга.

– Как насчет ужина? – бодро спросил он и повернулся к Полу: – Может, поедешь с нами?

– Нет. Мне надо еще поработать. Кое-что разобрать и классифицировать. – Он немного поколебался и добавил: – Но если вы не очень торопитесь, я могу показать вам несколько вещиц, которые мы нашли на Родосе. Я выставлю их на полку.

От увиденного все пришли в восторг. Здесь были большие фрагменты кувшинов, любовно расписанных красочными цветами и геометрическими узорами древними художниками более двух тысяч лет назад; части бронзовых античных ваз и небольшой кусочек керамики, привлекший их внимание потому, что Пол держал его в руках с особенно трогательной заботой. Казалось, в этом осколке не было ничего интересного, и человек непосвященный даже не задержал бы на нем своего взгляда. Но Пол с неподдельным благоговением в голосе сказал, что нашел его на Пафосе и не сомневается, что это обломок головы небольшой статуи Афродиты, некогда украшавшей алтарь в каком-то бедном доме. Это все, что от нее осталось.

Пол разрешил им пустить по кругу некоторые из драгоценных находок, но, когда Йоланда рискнула взять без спроса какой-то черепок с выгравированными причудливыми иероглифами, Пол рявкнул: «Не трогай это!» – таким голосом, что девушка от испуга чуть не выронила его.

– Прошу прощения, – извинился он за свое поведение, когда Йоланда вернула черепок на место, – но это не мое. Мне дали его на время в одном из музеев, и, если с ним что-нибудь случится, они сдерут с меня шкуру.

Этот маленький инцидент совершенно изменил настроение компании. Гости вскоре попрощались с хозяином, искренне поблагодарив его за прием, и отправились ужинать в Кирению. Ни Георгиос, ни Михаил больше не упоминали о предложении Пола. Они решили забыть на время о делах и полностью сосредоточились на своих спутницах, прилагая максимум усилий, чтобы девушки расслабились и хорошо отдохнули.

Диана обнаружила, что, несмотря на смущение, испытываемое в обществе Пола, она получила удовольствие от визита и сейчас продолжала наслаждаться прекрасным вечером. Тем более, что Михаил и Георгиос были полны решимости развеселить их с Йоландой, чтобы как-то сгладить бестактность Пола. И вскоре все четверо были в отличном расположении духа. «Мне очень хорошо с ними, – думала Диана. – Обидно, что они не смогли найти достаточно средств, не идя на поклон к этому самовлюбленному Зенону, как они его называют. Ребята вернули мне ощущение молодости и беззаботности, даже на сердце стало легче».

После ужина Георгиос неуверенно предложил поехать куда-нибудь потанцевать, и Диана, чувствовавшая себя в этот вечер юной и легкомысленной, дорого бы дала, чтобы согласиться на заманчивое приглашение. Но нотки сомнения в его голосе заставили ее заколебаться. А заметив возмущение на лице Михаила и поразительное отсутствие энтузиазма у Йоланды, она вдруг ясно поняла причину. Диана была вдовой, и в глазах абсолютного большинства греков уже и так преступила запретную черту, открыто ужиная в веселом мужском обществе. По традиции, вдовам здесь полагалось носить траур в течение долгого времени, прямо как в викторианской Англии. И даже если греки скрепя сердце смирились с обычаями язычников, здесь точно наступал предел их снисходительности. Танцы – это уже слишком.

Кроме того, Диане надлежало проявить уважение и к родственникам. Старики тоже были озабочены соблюдением приличий, соседствуя не только с британцами, но и с киприотами. Разве может она, их племянница, свести на «нет» их надежды и усилия наладить дружеские отношения со своим окружением? Эти мысли вихрем пронеслись в голове Дианы, и она мягко отклонила предложение Георгиоса, сразу же поняв, что поступила правильно, поскольку ни один из спутников не выразил ничего, кроме согласия и сочувствия, даже сам Георгиос. Они ведь ничего не знали об обстоятельствах смерти Ральфа. Она даже не поверила своим ушам, когда Георгиос однажды упомянул, правда очень робко, что Диана может вновь выйти замуж. Может, в один из своих визитов в Варошу он что-то понял из тех замечаний, что нечаянно обронила Эмма?

Доставленная в целости и сохранности к дому дяди и тети, Диана нашла стариков уже готовыми отойти ко сну – они были ранними пташками. Девушка вдвойне порадовалась, что не отправилась на танцы, поскольку родственники явно ждали ее с минуты на минуту. Конечно, они не стали бы ее упрекать в случае опоздания, но сочли бы такое поведение верхом неприличия. Поболтав немного с племянницей о ее поездке в Беллапе и последних находках Пола Диметриоса и его группы, дядя и тетя упомянули, что он считается подающим большие надежды археологом. Тетя сожалела, что никогда с ним не встречалась.

– Может быть, – сонно добавил дядя Том, – когда-нибудь мы познакомимся с этим молодым человеком.

Он зевнул, а Диана поняла намек и пожелала им спокойной ночи. «Сладких снов, дорогая!» – прозвучало ей в ответ, и девушка отправилась в спальню. Однако сон долгое время ускользал от нее. Диана напряженно размышляла. Георгиос и Михаил не давили на нее, она сама должна была принять верное решение, и чем скорее, тем лучше. Через два дня она уедет из Кирении с Эммой и Тео, вернется с ними в Варошу. А до этого нужно обязательно все обсудить с Георгиосом и Михаилом.

Диана страстно мечтала остаться на Кипре до тех пор, пока ее раны окончательно не зарубцуются. Она боялась возвращаться в Англию и не хотела больше работать в школе, пусть даже в другой, хотя имела довольно большой опыт. Но принять предложение этого высокомерного аристократа, человека, показавшего себя с наихудшей стороны, мужчины, один вид которого вызывал у нее неприязнь, если не сказать отвращение, она не могла. На самом деле, накручивала она себя, мучаясь от бессонницы, «отвратителен» – это слишком мягкое слово для Пола Диметриоса.

Вскоре Диана поняла, что уснуть ей все равно не удастся, и решила хорошенько все обдумать и принять наконец какое-нибудь решение. В итоге ей пришла мысль написать матери в Америку и сообщить, что она хочет поискать место по обмену поближе к ней. После этого Диана сразу же погрузилась в сон. Но он не принес желанного облегчения. Ей приснился Ральф: он только что вернулся домой после свидания и преподнес ей маленькую картонную коробочку с рубиновым кулоном в серебряной оправе. Диана отказывалась принять презент, а Ральф, как обычно при сопротивлении с ее стороны, молча смотрел на нее с холодным раздражением, продолжая протягивать свой подарок. Когда она оттолкнула руку мужа, бросив ему в лицо, что у нее предостаточно подобных безделушек и что она прекрасно знает, откуда он их берет, Ральф схватил ее за запястья и стал кричать, чего никогда не делал в реальной жизни. Но это уже был не Ральф, а Пол Диметриос, выкрикивающий все те оскорбления, которые он произнес тогда у каюты, перемежая их словами, что она сварливая, но чертовски красивая женщина.

Диана проснулась в ужасе, включила настольную лампу и, сама поражаясь собственной глупости, осмотрела свои запястья. Ну и дура же она! Запястье на одной руке действительно покраснело, но не из-за призрачных гостей – Диана просто забыла снять часы, и тонкий золотой браслет больно врезался в кожу, оставив на ней глубокий отпечаток. Могло ли быть что-либо более раздражающее и нелепое!

Диана направилась на кухню, чтобы выпить теплого молока, но и после этого долго не могла успокоиться. Можно, конечно, принять одну из тех пилюль, которые после несчастья с Ральфом прописал ей знакомый доктор, – у нее сохранился почти полный пузырек снадобья, – но Диана сразу же отказалась от соблазна найти легкий сон, приняв таблетку. Она молодая здоровая женщина, сказала себе вдова, и редкие бессонные ночи не причинят ей особого вреда. Вскоре Диана была вознаграждена за свое благоразумие – долгожданный сон, на этот раз спокойный и без кошмаров, окутал ее словно покрывалом, и она мирно проспала до самого утра.

На следующий день Диана утвердилась в решении отказаться от работы в «Афродите», хотя девушке было очень неудобно обмануть надежды родственников и расстроить планы Георгиоса и Михаила. Да и самой Диане очень не хотелось терять прекрасный шанс остаться на Кипре, этом волшебном острове, который так ей полюбился. Но, приняв предложение Пола Диметриоса, она оказалась бы в долгу перед человеком, вызывавшем у нее только ненависть. Диана менее всего желала его помощи. Нет сомнений, он выдающийся археолог. Но и Ральф, бывший исключительным специалистом в своей области, с удовольствием унижал не блещущих такими знаниями людей, в том числе собственную жену, которая, кстати, считалась не только хорошо образованной, но и довольно способной леди.

Диана не сомневалась, что этот самонадеянный член богатого клана считает, будто деньги, вложенные им в агентство для покрытия расходов на новую сотрудницу, дадут ему право распоряжаться ею как послушной марионеткой. Пусть Георгиос и Михаил называют его необычайную щедрость инвестицией, но ни один здравомыслящий человек не поверит в эту сказку. Пройдут годы, прежде чем Пол получит хоть какую-нибудь прибыль от своих капиталовложений.

Диана не решилась советоваться с родственниками. Дядя, конечно, согласится, что этот план никуда не годен, и сам предложит ей помощь, которую она ни за что не сможет принять. Он и так всегда был необыкновенно щедр к юной племяннице, сделав для нее больше, чем кто-либо, и брать у старика деньги сейчас, когда он на пенсии, – верх неблагодарности. Поэтому Диана выбрала время, когда дядя ушел по делам, а тетя уединилась на кухне со служанкой, готовя праздничный стол к прибытию дорогих гостей, и позвонила в агентство.

Трубку взял Михаил, и Диана, даже не упоминая о предложении Пола, выразила сожаление, что должна отказаться от мысли работать с ними. Она сообщила, будто окончательно решила уехать в Америку, где надеется найти приличную должность в одной из школ поблизости от дома ее матери и отчима.

Михаил, как она и ожидала, был глубоко разочарован этим решением, но не стал разубеждать ее.

– Как грек, – сказал он, – я очень хорошо понимаю тебя. Семья для нас важнее всего на свете. Георгиос должен чувствовать то же самое. Все, что я могу сказать от нас обоих, – если ты передумаешь, только дай знать. Старина Зенон – отличный парень. Он сохранит свое предложение в силе, я уверен.

– Очень мило с его стороны, – сухо заметила Диана.

Михаил кашлянул, но не добавил ни слова к сказанному. Многозначительная пауза закончилась вежливым прощанием, и они одновременно повесили трубки.

Перед чаепитием, к которому они ждали прибытия семьи Александросов, произошло неожиданное событие. Тетя позвала Диану к телефону. Услышав на другом конце провода низкий мурлыкающий голос, девушка сразу узнала Пола Диметриоса.

– Миссис Мортон, – сказал он вежливо, но твердо, – я слышал от Михаила, что вы отказались работать с ними?

– Верно. Я намерена поискать работу по специальности в США.

– Я так и понял. Простите мою прямоту, но Михаил решил, будто вы отклонили предложение из-за того, что это я даю им деньги, чтобы платить вам приемлемое жалованье. Если бы это сделал какой-нибудь незнакомец, а не человек, которого вам довелось возненавидеть, решение было бы совсем другим, да? Вы посчитали бы его субсидию простым вложением капитала в фирму, я прав?

Его проницательность ошеломила Диану. Несколько секунд она не знала, что ответить, а Пол холодно продолжил:

– Если вы думаете, что я собираюсь относиться к вам как к подчиненной или как-то вмешиваться в вашу работу, подвергая ее критике, вы далеки от истины. Я слишком занят своими собственными делами. – Он сделал короткую паузу, затем со смешком добавил: – Конечно, если вы внезапно обрушите свой восхитительный гнев наследницы викингов на какого-нибудь бедолагу туриста…

– Такое может произойти только в том случае, если он будет невыносим, – перебила Диана, выпуская коготки. – И поскольку причина, по которой я отказываюсь от работы в агентстве, кажется мне довольно значимой, я не переменю решения, так что вам нет необходимости тратить ваше драгоценное время на пустые разговоры. До свидания.

К счастью, через минуту приехали Эмма и Тео с девочками, и в суматохе встречи никто, казалось, не заметил замешательства Дианы. Она тут же бросилась обниматься и целоваться с прибывшими, а тетя Бесси на радостях совсем забыла, что какой-то незнакомец только что звонил ее племяннице.

Перед отъездом в Варошу Диана объявила тете и дяде, что, когда ее дела в Англии будут полностью улажены, она уедет в Америку. Старики отнеслись к ее решению с пониманием, сказав, что она поступает правильно. Во-первых, заметили они, работа по обмену не задержит ее там надолго, а во-вторых, родные будут рады, если Диана какое-то время поживет у них или где-нибудь по соседству. По их мнению, это была прекрасная идея.

Однако кузина не разделяла их энтузиазма. Она надеялась, что Диана останется на Кипре. Если же она уедет в Коннектикут, то они могут потерять друг друга, особенно если Диана выйдет замуж за американца. Эмма даже предположила, что отчим станет ревновать Диану к матери, поскольку та непременно захочет уделять дочери как можно больше внимания, учитывая ее теперешнее состояние. Что тогда? Она посоветовала Диане не торопиться с решением, а сначала написать матери и прямо спросить ее совета. Если придет восторженный ответ и у Дианы к тому времени не пропадет желание перебраться в США, можно со спокойной душой направлять прошение в учреждение, занимающееся такого рода обменами.

– Мама давно мечтает, чтобы я переехала в Америку, – возразила Диана. – А пока я попробую поискать работу в Англии, чтобы преодолеть свою… свою замкнутость. Не будь я так нервна и чувствительна, у меня была бы хоть слабая надежда на счастливые перемены в жизни. Тогда мне удалось бы легче справиться с депрессией.

Но вскоре Диана, так и не успев написать матери, была поставлена перед фактом. На следующий день в Варошу пришло длинное и нежное письмо из США, где мать сообщала, что они с отчимом отправляются в длительное турне по Южной Америке. Фирма ее мужа готова оплатить все расходы, поскольку руководство считает эту поездку частью его работы, хотя на самом деле она больше напоминает каникулы. Поэтому их не будет дома довольно длительное время.

Для Дианы эта новость была более чем неожиданной. Однако письмо заканчивалось приятным сюрпризом. Мать писала: «Дорогая, то, что Ральф почти ничего тебе не оставил, повергло нас с Генри в шок. Мы очень бы хотели, чтобы ты сейчас была с нами, но, так как в настоящее время это невозможно, мы перевели две тысячи фунтов на твой счет в Лондоне, причем не для того, чтобы ты их берегла на черный день. Мы хотим, чтобы ты свободно расходовала эти деньги и не торопилась с поисками новой работы, пока не почувствуешь, что готова к этому. Только отложи нужную сумму на билет до США. Мы напишем тебе, когда вернемся. Приезжай хотя бы в отпуск».