Текст книги "Душа меча"

Джули Кагава
Душа меча

© Александра Самарина, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. Popcorn Books, 2023

Copyright © 2019 by Julie Kagawa

Cover art: Jenue (sword); Shutterstock (background)

Спасибо сенсею Мисе за помощь. И Таше – за все остальное

Часть первая

1
Рождение убийцы богов

Тысячу лет назад

Он так долго кричал молитвы, соревнуясь с шумом ветра, что горло теперь саднило.

Вокруг ярился шторм; ветер бился о скалы и швырял на них океанские волны, и те рассыпались брызгами. Ночь выдалась темной хоть глаз выколи, он промерз до костей в промокших насквозь одеждах и за воем ветра и ревом моря даже собственного голоса не слышал. Но продолжал молиться, сжимая в дрожащих руках свиток, при свете фонаря, ошалело мигавшего у его ног. Глаза застилала пелена слез и соленых брызг, но голос ни разу не дрогнул, пока он выкрикивал каждую строчку, начертанную на измятом пергаменте, – казалось, он призывал к ответу самих богов.

А когда выкрикнул последнюю молитву и ветер сорвал ее с губ и понес над океаном, он упал на колени и уронил голову, тяжело дыша. Руки устало опустились вдоль тела, не выпуская раскрытого свитка.

Несколько отчаянных мгновений он стоял вот так на камнях, один, а сердце громко билось о ребра. Вокруг ревел шторм, так и норовя царапнуть его своими пенистыми когтями. Болели раны, оставшиеся после битвы с полчищем демонов, охранявших путь сюда. Кровь сочилась из груди, заливала руки и свиток, окрашивая пергамент розовым.

А впереди, на отдалении от берега, океанские воды вдруг пришли в движение. Волны вспенились и расступились, и из пучины начала подниматься гигантская фигура.

Подняв фонтан брызг и огласив ночной мрак ревом, достойным истинного божества, на поверхность вынырнул устрашающий черный великан. Вспышки молний осветили огромные рога, когти и блестящую чешую цвета прибоя. Вдоль всей спины развевалась грива, а на ветру змеилась пара усов длиной с целый корабль. Великий Дракон взмыл в небо, нырнул в тучи и полетел, то пропадая из виду, то вновь появляясь. Его глаза, похожие на две пылающие луны, задержали взгляд на крошечной фигурке внизу. Во лбу у великана горела, точно звезда, отливая всеми цветами радуги, безупречная жемчужина. Ками проревел, словно надвигающееся цунами:

– Кто меня призывает?

Человек стиснул зубы и поднял голову. Сердце трепетало при мысли о том, что не стоит так смело глазеть на бога, Предвестника Перемен, но отчаяние и тошнотворная ненависть, засевшая в душе, вытесняли все прочие чувства. Сглотнув боль, скопившуюся в ободранном горле, он крикнул:

– Я Каге Хиротака, сын Каге Шигетомо, я смертный, осмелившийся обратиться к Драконьей молитве. – Слабый, хриплый голос растворился в порыве ветра, но огромный Дракон склонил голову, прислушавшись. Его нечеловеческий взгляд, полный вечной мудрости, встретился со взглядом Каге, и тому показалось, будто он падает в бездну.

Воин опустил ладони на землю и поклонился, коснувшись лбом камня, спиной чувствуя драконий взгляд.

– Великий Ками, – прошептал он, – по праву хранителя свитка в эту ночь, спустя тысячелетие после того, как свою просьбу к богам вознесла Каге Ханако, я смиренно молю исполнить и мое самое заветное желание.

– Опять меня призывает Каге. – В громоподобном голосе Дракона не было ни веселья, ни изумления. – И снова Клан Тени заигрывает с тьмой, и снова у него в руках судьба всего царства. Что ж, так и быть. – Вновь полыхнула молния, раскаты грома сотрясли тучи, но голоса Великого Дракона им было не заглушить. – Каге Хиротака, сын Каге Шигетомо, хранитель Драконьего свитка, назови свое заветное желание. О чем ты мечтаешь?

– О возмездии. – Он произнес это слово едва слышно, но сам воздух, казалось, застыл, когда он его говорил. – Мою семью убил демон, – продолжил воин, медленно распрямляя плечи. – Перерезал всех до единого. Всех моих слуг и помощников, что были в доме, изрубил на куски. А жена… и дети… Даже похоронить было нечего. – Он зажмурился, дрожа от скорби и ярости. – Я не смог их спасти, – прошептал он. – Я вернулся домой и увидел бойню.

Холодный, невозмутимый наблюдатель, парящий среди туч, молчал. Воин потянулся к мечу, висевшему у него на поясе, и сжал рукоять.

– Я не хочу, чтобы он погиб по моему желанию, – сказал он хриплым, пропитанным ненавистью голосом. – Я убью его сам, я всажу меч в его черное сердце, я отомщу за свой клан, за семью, за жену. – Его голос дрогнул, а костяшки пальцев, сжимавших оружие, побелели. – Но когда он умрет, пусть его дух не возвращается в Дзигоку. Пусть останется здесь, в царстве смертных. Пусть познает боль, ярость и бессилие. Пускай он не знает облегчения, пускай уже никогда не сможет вернуться к демонской сущности. – Воин осклабился. – Я хочу, чтобы он страдал. Целую вечность. Вот мое желание.

Великий Ками смотрел на него сквозь шторм, на черно-синей чешуе плясали отблески молний.

– Скажешь слово – забрать уже не сможешь, – проревел он невозмутимо, как и прежде. Потом склонил голову. Длинные усы подрагивали на ветру. – Уверен ли ты, что таково твое самое заветное желание, смертный?

– Да.

Зарокотал гром, ветер усилился и завыл, обрушившись на скалы и воина. Дракон почти исчез в этом хаосе – видны были только глаза и блестящая жемчужина во лбу. А потом исчезли и они. Тучи закружили во мраке, пока не превратились в огромную воронку в небе.

Всего в футе от стоявшего на коленях воина в скалу ударила ослепительная вспышка. Самурай вздрогнул и закрыл лицо руками, а скала разлетелась на множество осколков, оставив на коже Каге несколько порезов. Когда свет стал чуть слабее, воин поднял голову и болезненно прищурился. Глаза ему заливали вода и кровь. Сначала он увидел лишь бледное мерцание во мраке. А потом изумленно округлил глаза и с благоговением уставился на то, что оставила после себя молния.

Он узрел дымящийся кратер, а по центру – меч, воткнувшийся в камень. Лезвие поблескивало во тьме. От меча исходила пульсирующая сила – казалось, это живое, изголодавшееся существо.

Позабыв о своих ранах, самурай Каге вскочил и на дрожащих ногах подошел к оружию, мерцавшему в темноте, словно его подпитывал собственный, внутренний свет.

– Готово, – объявил Дракон с неотвратимостью клинка, отсекавшего жизнь от тела. Гигантский змей почти растворился, снова сделавшись легендой, но его голос еще звучал над землей. – И пусть все знают, что Желание этой эры уже исполнено, а ветра перемен избрали другой путь. Лишь через тысячу лет смертный сможет снова призвать силу свитка. Если это царство переживет то, что его ожидает.

– Великий Ками! Постой! Как мне его назвать? – Воин потянулся и коснулся меча. По руке взбежала дрожь. – Есть у него имя?

Дракон уже выскользнул из мира, точно угорь из сети, и спешил в свое царство в океанской пучине. Но последний раскат грома разнесся над океаном, и эхо ветра принесло Каге последнее слово Великого змея.

– Камигороши.

Каге Хиротака остался один на каменистой плите, под градом соленых капель и порывами шторма. Зловещая улыбка тронула его губы. Камигороши.

Убийца богов.

2
Демон Каге

Юмеко

Учитель Дзиро закончил свой рассказ, и повисло молчание. Священник потянулся за деревянной трубкой, лежавшей у огня, а я тем временем спросила:

– А тот демон, убивший семью Хиротаки… Это ведь был…

Учитель Дзиро кивнул и поднес трубку к губам.

– Хакаимоно.

По моей спине пробежал холодок, а на лицах всех, кто сидел у костра, проступила мрачная серьезность. Мы укрылись у ручейка, окруженного косматыми соснами и гигантскими секвойями. В воздухе пахло смолой и морозцем – мы недалеко ушли от гор на границе территории Клана Неба. Лето близилось к концу, дни становились все холоднее, а осень готовилась вступить в свои права.

Окамэ сидел, привалившись спиной к поросшему мхом стволу секвойи, и, поставив ногу на корень, всматривался в сумрак. Отблески огня высвечивали его худощавую фигуру, темно-рыжие волосы, убранные в хвост, и узкое лицо, на котором застыло непривычно мрачное выражение. Всегда смешливый и общительный, ронин притих, задержав на реке потемневший взгляд.

– Получается, Камигороши был создан, чтобы исполнить желание, загаданное Дракону, – заключил Тайо Дайсукэ. Аристократ из Клана Солнца сидел у бревна, скрестив ноги. С его лица не сходила стоическая безмятежность. Рэйка бросила на него раздраженный взгляд через костер. Руки аристократа были перевязаны, а из-под одежды торчали лоскутья окровавленной ткани – напоминания об ужасах недавней битвы. Ему бы отлежаться, отдохнуть, сердито говорила Рэйка тем же вечером. А не то еще вскроются раны, которые она всю ночь зашивала. Но Дайсукэ настаивал, что волноваться не о чем. Пускай его нарядное кимоно было изорвано и покрыто грязью, кожа побледнела, а длинные серебристо-белые волосы бессильно рассыпались по спине, облик его дышал изяществом и внутренним спокойствием.

– Верно, – подтвердил учитель Дзиро. – Хиротака жаждал отомстить óни, убившему его семью и возлюбленную. Он хотел не просто погубить демона, а заставить его страдать, чтобы тот познал боль, ярость и беспомощность. И его желание исполнилось. Вскоре после призыва Дракона Каге Хиротака сошелся с Хакаимоно на поле битвы и по итогам яростного поединка, который чуть не стер с лица земли целую деревню, все же сумел одолеть демона. Вот только вместо того, чтобы отправить óни в Дзигоку, Камигороши запер его душу в лезвии меча – на целую вечность. Увы, – продолжал мастер Дзиро, – это стало началом падения Каге. Демон свел Хиротаку с ума. Нет, он не вселился в его тело – наверное, для этого он был слишком слаб, а может, еще не знал, что способен на такое. Воспользовавшись яростью и скорбью, которые по-прежнему жили в Хиротаке, он потихоньку сломил его волю. Кончилось тем, что однажды ночью Хиротака не смог совладать с собой и навсегда изменил историю Каге.

Дайсукэ вздрогнул, догадавшись, о каком событии идет речь.

– Резня в замке Хакумей, – произнес он, глядя на священника. – Сорванное перемирие между Хино и Каге.

– Знатока истории сразу видно, – одобрительно кивнул учитель Дзиро. – Да, Тайо-сан, совершенно верно. Следующей весной состоялась встреча лидеров Клана Огня и Клана Тени: две семьи обсуждали брачный союз. Вражда между Хино и Каге уже выходила из-под контроля и грозила войной, так что важно было достичь соглашения. Увы, этому не суждено было случиться. Пока за окном бушевал тайфун, Каге Хиротака ворвался в зал, полный безоружных послов и придворных, и перерезал представителей Клана Огня. В ту ночь никому из Хино выжить не удалось.

– Это положило начало второй Великой войне, – подхватил Дайсукэ. – После резни в замке Хакумей Хино поклялись уничтожить всех Каге на корню и призвали на свою сторону Клан Земли и Клан Ветра. А Каге обратились к кланам Воды, Неба и Луны. Война не утихала почти двести лет.

– И погубила почти всех Каге, – снова кивнул учитель Дзиро. – А все потому, что человек, в чьем сердце жила ненависть, загадал желание на Драконьем свитке и, сам того не зная, впустил в свою душу демона. Такова история Камигороши и Драконьей молитвы. – Учитель Дзиро выпустил облачко дыма, которое поднялось над моей головой. – Теперь вам известно, как появился меч и как желание, загаданное Дракону, пускай и благородное по сути своей, навлекло на империю разруху и бедствия.

– Вот почему свиток разделили на части, – добавила Рэйка. Служительница храма тоже сидела на земле, скрестив ноги и закатав широкие рукава своего хаори. На ее коленях, обтянутых красной тканью штанов хакама, дремали Чу и Ко – две маленькие собачки, которые на самом деле были комаину – стражами святилища. – Подробностей никто не знает, но говорят, что в самый разгар войны представители ками, ёкаев и одного монашеского ордена встретились, чтобы решить судьбу Драконьей молитвы. Они сошлись на том, что нужно разделить свиток на кусочки и спрятать их по всему Ивагото, чтобы никто и никогда уже не загадал таких желаний, как Хиротака. – Рэйка поджала губы. – И правильно сделали. Свиток наделен такой силой, что доверять его одному человеку небезопасно. Смотрите, сколько горя он уже принес и какой учинил хаос, а ведь в нашем тысячелетии Дракона пока не призывали!

Окамэ фыркнул по ту сторону пламени.

– Если этот свиток так опасен, почему бы нам его не уничтожить? – спросил он, пожав плечами. – Как по мне, очевиднейшее решение. Бросим в огонь, и делу конец.

– Все не так просто, – возразила Рэйка. – Да и попытки уже были. Но Драконья молитва – это священный артефакт, дар – или, если угодно, проклятие – самогó Предвестника Перемен. Если ее уничтожить, она снова появится; та же история и с Камигороши. Причем появится там, где ее мало того что отыщут, но снова призовут Дракона и загадают желание. – Мико сощурилась. – Свиток хочет, чтобы его нашли, Окамэ-сан. Вот почему он так опасен. Если мы его уничтожим, он все равно вернется, только на этот раз, возможно, попадет в руки тех, от кого мы хотим его уберечь.

– Вот почему я не доверяю магии, – проворчал Окамэ. – Неодушевленные предметы вроде мечей и свитков не должны хотеть, чтобы их нашли. У них вообще не должно быть желаний! Что, если, к примеру, мои сандалии раздумают мне служить и сбегут в лес? – Он задержал на мне взгляд своих темных глаз. – Даже не думай, Юмеко-тян!

Я хихикнула, вообразив себе эту картину, но быстро опомнилась.

– А что стало с Хиротакой? – спросила я учителя Дзиро. – Он сумел вернуть власть над Хакаимоно?

Учитель покачал головой.

– Задолго до конца войны собственный клан пленил и казнил Каге Хиротаку. Он успел зайти слишком далеко, и слишком чудовищны были его преступления, чтобы надеяться на искупление. Камигороши, или проклятый меч Каге, как его назовут позже, был запечатан и пропал со страниц истории на шесть веков. Вот только артефакты, вобравшие в себя столько зла, навечно не спрячешь. Четыреста лет назад, с пришествием Генно, Владыки демонов, Хакаимоно вырвался из меча, чтобы поработить своего хозяина. Доподлинно неизвестно, подстроил ли Генно освобождение демона, или Хакаимоно попросту воспользовался хаосом, вспыхнувшим из-за восстания, но Камигороши снова проложил себе кровавую тропу на просторах истории, и тянулась она до тех пор, пока беспощадному магу и его бунту не пришел конец.

– После смерти Генно, – продолжал учитель Дзиро, – его армия демонов и ёкаев рассеялась по миру, а страну поглотил хаос. Камигороши снова исчез на какое-то время, а потом появился первый убийца демонов Каге и сумел завладеть проклятым мечом, не пав в тот же миг жертвой Хакаимоно. – Учитель выдохнул облачко белого дыма. – Неизвестно, как убийц демонов из Клана Теней учат уберегать душу от порабощения демонами, но Каге всегда шли по тонкому льду, когда речь шла о тьме, и сами понимали, что заигрывают с бедой. И сейчас история повторяется. Хакаимоно вырвался на свободу, и стране угрожает опасность, покуда Каге Тацуми не убьют, а демон не вернется в меч.

Я резко выпрямилась и посмотрела на учителя, отделенного от меня костром. Внутри все сжалось.

– Убьют? – повторила я, поймав взгляд учителя. – Как же так? Я ведь знаю, что Тацуми борется с демоном! Неужели его нельзя спасти, нельзя вернуть?

Меня замутило, словно мои внутренности кто-то решил перемолоть жерновами. С холодным и невозмутимым убийцей демонов я познакомилась, когда орда демонов под предводительством беспощадного óни Ябурамы напала на мой дом – храм Тихих Ветров. В той битве пали все монахи, а мне пришлось бежать. Я уговорила Тацуми проводить меня в столицу, чтобы отыскать учителя Дзиро. Ему единственному было известно, где находится храм Стального Пера, скрытый от любопытных глаз. Именно там хранилась часть артефакта, за которым охотились все.

Драконьего свитка. Того самого, который может призвать Великого Ками, чтобы тот исполнил заветное желание его обладателя. Желанная добыча, за которую всякий готов был убить. Включая Тацуми. Глава клана отправил его за свитком, и ничто не могло остановить убийцу демонов на пути к цели.

Когда мы познакомились, я слегка приврала Тацуми: сказала, что свитка у меня нет, но я могу отвести его в храм Стального Пера, куда отправили фрагмент из храма Тихих Ветров. Чего Тацуми не знал, так это того, что я прятала заветный кусок свитка под фуросики – тканью, которой были обвязаны мои плечи. Пожалуй, это было подло с моей стороны, но, скажи я правду, Тацуми убил бы меня и отнес артефакт своему даймё. А я пообещала учителю Исао, что буду защищать Драконью молитву любой ценой. Это был мой главный секрет, если… не считать того, что я наполовину кицунэ.

Однако и у Каге Тацуми были свои тайны. Самой большой по праву можно было назвать Хакаимоно, духа óни, который жил в его мече и жаждал подчинить себе Тацуми. Во время решающей битвы с Ябурамой демон меча наконец взял над ним верх – и от молчаливого, задумчивого воина, к которому я так привыкла за время наших странствий, ничего не осталось. Исчез бесстрашный, прагматичный парень, который всю свою жизнь посвятил служению клану и казался холодным, недружелюбным и заносчивым, пока не узнаешь, что своей нелюдимостью он обязан мечу Камигороши. Тацуми приходилось всегда быть начеку, чтобы не подпасть под чары демона.

Однако избежать этого не получилось. В Каге Тацуми вселился жестокий и беспощадный Хакаимоно, и я совершенно не представляла, как теперь его спасти.

– Должен же быть иной способ, – упрямо проговорила я. – Какой-нибудь ритуал, который поможет изгнать демона. Вы ведь священник, так? И можете провести обряд экзорцизма, чтобы Хакаимоно покинул Тацуми?

Учитель Дзиро покачал головой.

– Мне очень жаль, Юмеко-тян, – сказал он. – Будь это обыкновенный демон, какой-нибудь там призрак юрэй или хотя бы оборотень тануки, я бы справился. Но Хакаимоно – совершенно особенный демон. Он один из четырех великих генералов Дзигоку, сильнейший óни, каких только видывал свет. Если бы хозяина меча можно было освободить, клан Каге уже сделал бы это; а я всего лишь священник, что с меня взять. – Он едва заметно взмахнул морщинистой рукой в жесте отчаяния. – В стародавние времена против Хакаимоно выступали целые армии, а он все равно умудрялся оставить после себя горы трупов и запустение, прежде чем его удавалось приструнить.

– У нас сейчас есть дела поважнее, – отчеканила Рэйка. – Нужно доставить фрагмент свитка в храм Стального Пера. Пусть клан Каге сам разбирается с убийцей демонов. – Перехватив мой взгляд, полный ужаса, она смягчилась, но голос так и остался твердым: – Прости, Юмеко. Знаю, вы с Каге-саном сблизились за время путешествия, но нам некогда бегать за властителем óни. Наша главная задача – защитить свиток. – Она ткнула пальцем мне в плечо, обтянутое тканью фуросики. – Все наши беды – Хакаимоно, Камигороши, демоны и их одержимый убийца, кровавая ведьма – из-за этого треклятого обрывка бумаги. Человечество доказало, что ему нельзя доверять источник неисчерпаемой силы, способной изменить мир. Надо доставить свиток в храм Стального Пера и убедиться, что в нашу эру Дракона уже не призовут. Все остальное неважно.

– Погодите. – Окамэ распрямился и сдвинул брови. – Готов признать, убийца демонов порой пугает, да и потом, он как-то грозился меня прикончить, а уж какой он надменный – сил нет… – Рэйка вперила в него грозный взгляд, и он заговорил быстрее: – Однако это вовсе не значит, что можно бросать человека, который бился с нами против кровавой ведьмы и войска демонов! С чего мы взяли, что его не спасти?

– И что же ты предлагаешь, ронин? – рявкнула Рэйка. – Гоняться за ним по всей империи? Мы ведь даже не знаем, куда он подался; мало того, кругом полно охотников за Драконьим свитком. Да даже если мы его найдем, что дальше? Попробуем провести обряд экзорцизма? Ни один смертный не в силах прогнать Хакаимоно, если тот завладел человеком.

– Ну ясно-ясно, – парировал Окамэ. – Значит, ты предлагаешь делать вид, что непобедимого властителя óни не существует, в надежде, что его одолеет кто-то другой.

– Нет, Окамэ-сан. Рэйка… Рэйка права, – сдавленным голосом ответила я, и на глаза навернулись слезы. Казалось, внутри меня кто-то разбил зеркало, и теперь его осколки вонзились в самую душу. Я натужно сглотнула и продолжила, пускай слова и давались мне нелегко: – Доставить свиток в храм… гораздо важнее, – едва слышно прошептала я. – Мне доверили Драконью молитву, и все, кто жил в моем храме, погибли, чтобы ее защитить. Я должна сдержать обещание, данное учителю Исао.

Воцарилась мрачная тишина.

– Но это вовсе не значит, что я брошу Тацуми, – добавила я. – После того как мы отнесем свиток в храм Стального Пера, я разыщу Хакаимоно и заставлю его вернуться в меч.

– Nani[1]1
  Что? (яп.) Здесь и далее прим. перев.


[Закрыть]? – изумленно переспросила служительница. – В одиночку? Хакаимоно тебе не по зубам, Юмеко.

– Знаю, – ответила я, с содроганием вспоминая, как надо мной нависла жуткая тень Хакаимоно. Как я смотрела в его красные глаза, так непохожие на глаза Тацуми. – Но Тацуми сильный, – добавила я, и Рэйка нахмурилась. – Он борется с демоном почти всю свою жизнь. И я так просто не отдам его Хакаимоно. Я постараюсь спасти Тацуми.

– Прошу прощения, Юмеко-сан, – подал голос Тайо Дайсукэ, – но я хочу кое-что для себя прояснить. – Он сел поудобнее и задержал на мне проницательный взгляд. – Вы кицунэ. – В его тоне не было ни одной злобной нотки, но по моей спине все равно пробежал холодок. – Почему же вы так печетесь об убийце демонов?

Я сглотнула. В битве с демонами Сатоми проявилась моя истинная природа, и все узнали, что я наполовину ёкай. Вернее, Рэйка и прежде это знала, а вот Окамэ с Дайсукэ были потрясены, увидев меня с лисьими ушками и хвостом. И все же приняли эту новость на удивление спокойно, если вспомнить, что мои чистокровные сородичи славились хитрым и злокозненным нравом, а большинство людей недолюбливали ёкаев. Но кицунэ есть кицунэ – и, пускай мои спутники поверили в то, что я не опасна, понять мою ёкайскую натуру им было не так-то просто. И я не могла винить аристократа Тайо в том, что он сомневается в моих мотивах. Я знала: мне придется потрудиться, чтобы доказать им, что я все та же Юмеко, с которой они когда-то познакомились, пускай и с лисьим хвостом.

– Тацуми спас мне жизнь, – ответила я Дайсукэ. – Мы пообещали друг другу… Вы не поймете, вы не слышали, как Хакаимоно… – Я запнулась, вспоминая смех демона и садистскую радость, с какой он сказал мне, что Тацуми видит и слышит все происходящее. – Он страдает, – прошептала я. – И я не могу допустить, чтобы Хакаимоно одержал победу. Как только доставлю свиток в храм, сразу отправлюсь за Тацуми и Первым О́ни. Вам не обязательно меня сопровождать, – добавила я, обводя взглядом всех, кто сидел у огня. – Я знаю, спасение Тацуми в наши планы не входило. Когда доберемся до храма и свиток окажется в безопасности, каждый пойдет своей дорогой, если угодно.

Окамэ, сидевший напротив, шумно выдохнул и провел рукой по волосам.

– Нет, так не годится, – заявил он. – Юмеко-тян, если ты собралась развлечься беготней за убийцей демона, учти, я с тобой. Пускай я и недолюбливаю этого парнишку, но чудовищ, задумавших нас сожрать, он шинкует отменно. – Окамэ пожал плечами и криво улыбнулся. – Да и потом, кого мне еще подкалывать? Тайо-сан не умеет смотреть так, будто вот-вот тебя прикончит.

Я улыбнулась. Облегчение согрело меня, точно чай холодной ночью.

– Arigatou, Окамэ-сан.

Дайсукэ хмуро посмотрел на клинок, лежавший у него на коленях.

– Я не смог защитить Каге-сана, когда он бился с Ябурамой, – произнес он, коснувшись блестящих ножен. – А ведь я дал клятву оберегать хозяина Камигороши, чтобы мы сразились, когда Юмеко-сан завершит свою миссию. Если я не сдержу обещание и Каге Тацуми погибнет, дуэли не бывать. – Он сощурился и поднял на меня взгляд. – Мой меч к вашим услугам, Юмеко-сан. Я заглажу вину за прошлое поражение, а когда демон вернется в Камигороши, Каге-сан выйдет со мной на поединок, как и обещал.

– Baka[2]2
  Зд.: Вот ведь дураки! (яп.)


[Закрыть], – фыркнула Рэйка, и две собаки, лежавшие у нее на коленях, вскинули головы. – Вы все. Болтаете о спасении убийцы демонов, точно совладать с властителем óни так просто. Ябураму помните? А как он вас едва не прикончил? Хакаимоно куда страшнее. А главное… – Она уставилась на меня. В ее темных глазах плясали огоньки. – Кицунэ, даже если ты отыщешь Хакаимоно и он не разорвет тебя в клочки в первую же секунду – как ты спасешь Тацуми? Ты разве священница? Ты умеешь проводить обряд экзорцизма? Твоя магия столь сильна, что ты можешь не только выманить Хакаимоно наружу, но и обездвижить его на время ритуала? Если нет, если у тебя нет над ним власти, он зарубит тебя раньше, чем ты приблизишься и успеешь хоть что-то предпринять. Ты об этом подумала? – Она мрачно сощурилась. – Ты вообще знаешь, как проводят обряд изгнания демонов? Или думаешь, что твои лисьи фокусы и иллюзии помогут справиться со столь древним óни, как Хакаимоно?

Я невольно прижала уши, выслушивая эти возмущенные, гневные речи.

– Рэйка-сан, что вы на меня кричите? – спросила я. – На поиски Тацуми я отправлюсь только после того, как доставлю свиток в храм Стального Пера. Разве вы не этого хотите?

– Все верно! Но… – Рэйка нервно выдохнула. – Нельзя вот так просто гоняться за Хакаимоно и надеяться на лучшее, кицунэ! Особенно если не знаешь, как с ним обращаться. Это все равно что добровольно с жизнью проститься, зачем же мы тогда изо всех сил ее защищаем?

– Рэйка-тян, – мягко одернул ее учитель Дзиро, и служительница осеклась, не сводя с меня глаз, в которых по-прежнему полыхало черное пламя. Пожилой священник со вздохом отложил трубку и посмотрел на меня. – Юмеко-тян, – начал он тем же спокойным, невозмутимым тоном. – Ты должна понимать: то, что ты предлагаешь, не только очень опасно – подобного еще никто никогда не делал. Выманить из человека óни, особенно такого, как Хакаимоно, – вовсе не то же самое, что изгнать шаловливую кицунэ или тануки или избавить жертву от кицунэ-цуки. Полагаю, ты понимаешь, о чем я толкую.

Я кивнула. Кицунэ-цуки – «лисьей одержимостью» – обожали развлекаться мои чистокровные родичи, ногицунэ. Их духи вселялись в человека и полностью подчиняли его себе. Что они с ним делали, зависело от самих ногицунэ, но, как правило, по их указке жертва погрязала в пороках и преступлениях – на потеху и радость шаловливым лисицам. Во время обучения в храме Тихих Ветров я как-то прослушала целую лекцию о кицунэ-цуки от Дэнги – и потом весь вечер пыталась заглушить в себе ужас и тошноту.

А теперь подозревала, что на то и был расчет.

Учитель Дзиро постучал кончиком трубки по камню, вытряхивая из нее пепел.

– Хакаимоно – это вовсе не дух кицунэ, Юмеко-тян, – сказал он. – Это не призрак, не тануки, не сущность, которую можно изгнать словами, болью, силой воли. Это один из самых могущественных óни, которых когда-либо порождал Дзигоку. Уж не знаю, что он сотворил с душой убийцы демонов, но отныне она заточена внутри Хакаимоно, и ни один священник и кровавый маг Ивагото не сможет его одолеть. Если ты выступишь против Хакаимоно, то, скорее всего, погибнешь сама и погубишь своих спутников.

Я сглотнула ком, подступивший к горлу. На душу мне точно кто-то тяжелый камень взвалил.

– Я все понимаю, учитель Дзиро, – сказала я священнику. – Вам с Рэйкой вовсе не обязательно идти со мной.

– Я тебе не о том толкую, Юмеко-тян. – Учитель Дзиро снова вздохнул и спрятал трубку под поясом оби. – Изгнание духа из одержимого сопряжено с трудностями и опасностями, причем как для того, кто проводит обряд, так и для самой жертвы. Если мы хотим, чтобы у нас был шанс выстоять в схватке против столь могущественного óни, нам нужно сплотиться. Я готов рискнуть…

– Учитель Дзиро… – с ужасом в голосе начала Рэйка, но священник прервал ее взмахом руки.

– Я готов, – продолжал он, – но, чтобы изгнать демона, надо сперва обездвижить его, дабы во время ритуала он не сбежал и не перерезал нас всех. И потому в наших рядах не должно быть раздоров и сомнений. – Он обвел сидящих у костра – меня, Рэйку, Дайсукэ и Окамэ – серьезным, торжественным взглядом. – Первого О́ни не стоит недооценивать. Если вдруг мы не справимся, Хакаимоно нас перебьет. Так что важно прийти к согласию. Все ли готовы пойти этой дорогой?

Все уставились на меня, точно мой ответ мог повлиять на решение каждого. На миг я заколебалась – осознание серьезности ситуации придавило меня, точно тяжелое зимнее одеяло. Правильно ли я поступаю? Мои спутники готовы мне помочь, но какой ценой? По словам учителя Дзиро, велика вероятность, что изгнать демона не получится. Если мы отправимся на поиски Тацуми, я подвергну своих спутников смертельной опасности. Возможно, мы все погибнем в битве с Хакаимоно.

Но тут мне вспомнился вечер, когда я выступала перед императором Ивагото, и взгляд Тацуми, в котором читались тревога и отчаяние, – он боялся, что во мне признают шарлатанку и казнят. Мне вспомнилось, как он почти что коснулся меня, как его рука замерла у самого моего лица, хотя прежде он чурался любого физического контакта, точно страшился боли. И я поняла, что не смогу бросить его, заточенного в теле монстра, особенно после того, как Хакаимоно с издевкой сообщил, что Тацуми видит и слышит все, что творится вокруг, будучи не в силах ничего предпринять.

– Я готова, – твердо сказала я, не обращая внимания на испуганный вздох служительницы храма. – Даже если надежды почти нет, даже если меня убьет Хакаимоно… Нужно попробовать. Простите, Рэйка-сан, я знаю, что это опасно, но не могу обречь Тацуми на страдания. И если есть хоть малейший шанс его спасти, я им воспользуюсь. Но, клянусь, сперва я доставлю свиток в храм. Об этом не тревожьтесь.

Рэйка потерла лоб – покорно, но не без раздражения.

– Как будто добраться до храма будет просто, – проворчала она.

– Ну что, решено! – Окамэ встал и вытянул в стороны длинные жилистые руки, точно изрядно устал от споров и решил подразмяться. – Завтра с утра понесем Драконий свиток в храм Стального Пера и спасем империю от наступления зла и мрака. А потом выследим Хакаимоно, освободим убийцу демонов и еще разочек спасем империю от все той же напасти. – Он хохотнул и покачал головой. – Что-то многовато зла и мрака придется одолевать. Поди, потом начнется не жизнь, а скука смертная!

– Едва ли, – пробормотала Рэйка. – Скорее мы все погибнем.

Окамэ пропустил ее слова мимо ушей.

– Я посторожу первым, – объявил он и ловко запрыгнул на ветку соседнего дерева. – Отдыхайте спокойно и не волнуйтесь: если я увижу разбойников, то перебью их всех в один миг! Они даже не успеют сообразить, кто на них напал!