Текст книги "Маленькое лыжное шале в Швейцарии"

Глава 6

После смывшего дорожную усталость горячего душа Мина нанесла свежий макияж – черт возьми, да, это была боевая раскраска – и надела любимые черные брюки, в которых ее ноги выглядели стройнее и длиннее (даже Ханна осторожно соглашалась, что ее бедра немного толстоваты). Также брюки отлично облегали ягодицы, крупноватые по сравнению с другими частями тела, но все еще без целлюлита. Она дополнила ансамбль мягким кашемировым бледно-розовым джемпером, зная, что он красиво облегает грудь, подчеркивая силуэт, а цвет оттеняет голубизну глаз. Мина была более чем довольна своим телом: не худая, как палка, но с правильными выпуклостями и впадинками во всех нужных местах, что, по ее мнению, было немаловажно. Она знала, что ей повезло с ее поразительным оттенком волос – льдисто-белыми нордическими волосами и темно-синими глазами, которые при правильном нанесении теней казались почти цвета индиго. Возможно, она проявила немного тщеславия по поводу прически и потратила добрых полчаса, чтобы высушить волосы феном и придать им идеальную форму.

Ее пульс все еще не успокоился от потрясения при виде троих вновь прибывших и мужчины среди них. К счастью, все они, казалось, знали, что делали. Взяли ключи у девушки за стойкой регистрации и сразу поднялись наверх.

Вскоре после этого Амелия пригласила ее подняться на три лестничных пролета выше, в ее комнату, и Мина двинулась следом. Амелия без умолку болтала, вспоминая о поездках в Англию, а она задавалась вопросом, что, черт возьми, она скажет ему, если они столкнутся.

Сколько Мина себя помнила, Амелия всегда очень серьезно относилась к своим обязанностям крестной матери и навещала ее по крайней мере раз в год. Поддавшись порыву, Мина обняла ее на верхней площадке лестницы.

– Прости, что до сих пор не приезжала. Здесь так красиво.

– Я рада, что ты здесь. А теперь, надеюсь, тебе понравится твоя комната – это одна из моих любимых.

Мина прикусила губу, следуя за Амелией в конец коридора.

– Ты уверена? Я думала, что останусь с тобой в помещении для персонала или что-то в этом роде.

Глаза Амелии загорелись озорным огоньком, который Мина так хорошо знала и который был одной из многих причин, почему она обожала ее.

– Возможно, так оно и было бы, но так я смогу не соврать фрау Мюллер, сказав, что у нас все занято. И почему я не могу предоставить своей крестнице одну из лучших комнат в доме? Если бы ты задержалась подольше, я бы предоставила тебе квартиру по соседству со своей.

– Квартиру?

– Да, за этим зданием находится еще одно, и в нем две квартиры. Я провожу большую часть времени здесь, на кухне, но летом в ней чудесно. У меня большой балкон и просторная гостиная с самым прекрасным видом. Я все подумываю о том, чтобы предложить квартиру на Airbnb [35]35
  Airbnb – онлайн-площадка для размещения и поиска краткосрочной аренды частного жилья по всему миру.


[Закрыть], но этим нужно заниматься и управлять, а, сказать по правде, с меня и шале достаточно.

Амелия толкнула дверь, и Мина вошла внутрь. Снаружи ослепительная белизна снега подчеркивала контуры и тени темнеющей долины. Вдалеке мерцали огни, над маленькой деревней высились горы. В приютившейся под самой крышей комнатке было тепло и уютно. Мягкий свет лился от двух прикроватных ламп по обе стороны двуспальной кровати, укрытой бледно-голубым шерстяным одеялом с положенным поперек темно-синим бархатным покрывалом. Тяжелые шторы обрамляли выходящие на балкон французские окна, и снаружи на одной стороне балкона лежал снег.

Мина, взволнованная тем, что ей предстоит провести здесь следующие пару недель, пересекла комнату и направилась прямо к окну, посмотрев на сумеречное небо, а затем снова на комнату.

– Здесь так уютно. Могу вообразить, каково это – укрываться здесь, когда снаружи бушует снежная буря.

Амелия рассмеялась.

– Ну, слишком сильно воображать не придется. У нас выпадает много снега, хотя прогноз на эту неделю очень хороший. Много солнечных дней. А теперь почему бы тебе не устроиться поудобнее, а потом спуститься вниз? С шести вечера в лаундже мы подаем вино, а затем в семь в столовой сервируется ужин.

– Но разве я не могу чем-нибудь помочь? Я приехала, чтобы побыть с тобой. Могу я помочь с ужином? Остаться с тобой на кухне?

Мина не горела желанием видеть Люка, пока не будет достаточно хороша и готова.

– У нас еще будет на это время, – отозвалась Амелия. – Ты моя гостья, и это мое угощение. А еще я немного эгоистична. Я не смогу уделить тебе все свое внимание до ужина, так что прости, что не присматриваю за тобой должным образом.

– Не говори глупостей. Я не нуждаюсь в том, чтобы за мной присматривали. Я уже большая девочка.

– Да, но я – упрямая, еще не старая женщина, которая твердо стоит на своем. Приходи в шесть, здесь все очень дружелюбны. – Она одарила Мину еще одной из своих озорных улыбок. – Недружелюбным людям возвращаться не разрешается.

Мина засмеялась, не вполне понимая, насколько серьезна Амелия. Она бы не удивилась, если бы у крестной матери оказался список имен с черными метками.

Как только Амелия оставила ее распаковывать вещи, Мина опустилась в пушистые объятия толстого пухового одеяла на кровати и потерла глаза, все еще не вполне способная поверить, что Люк здесь, в том же самом месте, что и она. Каковы были шансы – и, что более важно, что, черт возьми, она говорила мужчине, которого, как думала, никогда больше не увидит, и чей поцелуй не столько снес ей крышу, сколько почти заставил ее вспыхнуть ярким пламенем? То, как она ему ответила, все еще шокировало ее. Она была импульсивной – все это знали, – но даже она не целовалась с совершенно незнакомыми людьми. И все было бы не так плохо, если бы тот поцелуй не оказался таким совершенно, невозможно, чертовски идеальным.

Теперь, час спустя, нервничая из-за того, кого она могла встретить внизу, она вышла из своей комнаты в коридор в тот же момент, что и гость из соседней комнаты. Она подняла голову, чтобы дружески поздороваться, и все ее чувства обострились от внезапного узнавания. Ее глаза встретились с глазами Люка, и ей показалось, что у нее остановилось сердце. Огромным утешением было то, что он выглядел таким же потрясенным, как и она.

Долгое наэлектризованное мгновение они просто смотрели друг на друга. Она почти ощущала, как воздух вокруг них потрескивает от статических разрядов.

– Мина. – Его голос прозвучал как карканье.

– Привет, – почти шепотом отозвалась она.

И тут его лицо расплылось в широкой, довольной улыбке.

– Как приятно видеть тебя снова. Провидение?

– Вполне возможно.

Они оба изучали друг друга гораздо дольше, чем позволяла вежливость, как будто каждый из них знал, что им так много нужно сказать, но грандиозность произошедшего лишила их дара речи.

Наконец – и она увидела, как он осторожно сглотнул, прежде чем заговорить – Люк сказал:

– Не хочешь спуститься со мной вниз выпить бокал вина?

Он согнул локоть в непринужденном приглашении, и, следуя этому сигналу о том, что им следует продолжить с того места, на котором они остановились, Мина положила ладонь на сгиб его руки. Похоже, так проще, чем отказаться от реальности того, что они оба оказались в одном и том же месте, и ей не хотелось разрушать волшебство.

– Было бы чудесно.

Когда ее пальцы сомкнулись на текстурном хлопке его рубашки, она почувствовала сквозь ткань тепло его кожи. Чувствительные кончики пальцев ощущали под легким прикосновением мышцы, сухожилия и кости, и с этим осознанием пришел молниеносный приступ желания, вспыхнувший при мысли о его теле. Гормонам придется за многое ответить, строго сказала она себе. У них нет причин так увлекаться, хотя она не могла не признать, что, когда раздавали гены красоты, он явно выиграл в лотерею.

Он проводил ее по коридору к лестнице, и даже их шаги, казалось, идеально совпадали.

– Красивое место, правда? – они бок о бок зашагали по лестнице, его свободная рука поглаживала гладкое полированное дерево перил.

– Да, просто прекрасное. – Амелия явно вложила в это шале много любви, и оно сияло домашним уютом и радушием.

– Ты останавливалась здесь раньше?

– Нет, я здесь в первый раз. Моя… – она собиралась объяснить, что Амелия – ее крестная, но он прервал ее с быстрой усмешкой.

– И этот раз будет не последним. Мы все здесь как почтовые голуби. Все время возвращаемся. Это как дом вдали от дома. Ты надолго приехала? На выходные?

– Нет, на две недели.

Его улыбка стала задумчивой.

– Обычно я приезжаю просто на выходные, но в этот раз я… Я останусь подольше.

Небольшая пауза заставила ее снова, как и в поезде, подумать, что в его словах есть что-то большее.

– Ах, Мина. Как хорошо, что ты встретила Люка, – приветствовала их Амелия у подножия лестницы, внося в прекрасную гостиную поднос с бокалами для вина. Там сидело еще несколько человек, включая двух прибывших с Люком мужчин.

– Привет, ребята. Это Мина. – Он представил ее своим приятелям. – Бернар и Кристиан. Они приехали на выходные.

– Откуда вы знаете друг друга? – спросила она.

– Встречаемся здесь, – пояснил Кристиан, глядя на нее поверх очков с торжественностью близорукой совы, что никак не вязалось с его щеголеватым внешним видом: черный джемпер с высоким воротом, черные брюки и начищенные до блеска черные ботинки. – Я из Лозанны. Работаю в Европейском суде.

То, как он слегка приподнял подбородок, заставило Мину подумать, что это должно произвести на нее впечатление.

– Звучит интересно. Должно быть, у вас важная работа.

Краем глаза она заметила, как Бернар и Люк обменялись быстрыми взглядами.

Глаза Кристиана загорелись святым блеском фанатика.

– Верно. Мы находимся в самом центре законодательного процесса. Я работаю в департаменте, где мы разрабатываем политику для всех стран Европейского союза.

Когда его бубнеж растянулся минут на пять, Мина быстро осознала свою ошибку. В конце концов она так и не поняла, чем он занимается, кроме того, что это была «очень важная работа», что он подчеркивал в каждом втором предложении. Возможно, дело было в языковом барьере. К счастью, подошла Амелия.

– Кристиан, хватит. Что я тебе говорила насчет разговоров с молодыми женщинами? Мина, иди познакомься с Фрэнком и Клаудией.

Несмотря на румянец, Кристиан, казалось, был трогательно благодарен Амелии за ее слова.

– Прости, я снова за свое. Я так нервничаю, когда знакомлюсь, – он одарил Мину извиняющейся улыбкой, – с привлекательной женщиной. У меня мозг становится пустым, и я просто несу пургу. Я был очень скучным?

– Нет-нет. – Она рассмеялась над неуклюжим, но очаровательным извинением. Разве можно обижаться на то, что ее назвали привлекательной. – Боюсь, я немного устала. Весь день провела в дороге. – Она нежно улыбнулась ему.

– Амелия пытается меня наставлять. Не думаю, что у меня очень хорошо получается общаться с людьми. Я думаю, что большинство считают меня довольно скучным.

– Чепуха, – возразила Мина, чье сердце слегка дрогнуло при виде его удрученного лица, когда она позволила провести себя через комнату – из Амелии получилась бы отличная овчарка – к паре средних лет, которая стояла и смотрела в окно.

У нее никогда в жизни не было проблем с общением, и она не могла себе представить, каково это – испытывать трудности. Куда бы она ни поехала, она заводила новых друзей, и ей было легко, например, сегодня утром в поезде болтать с Утой и Люком. Она решила, что попытается помочь Кристиану, пока она здесь. Не то чтобы у нее были какие-то срочные планы. Теперь, когда она приехала, ей стало интересно, что она будет делать в одиночестве в течение целых двух недель. Когда она была в Англии, двухнедельный отпуск ей казался такой хорошей идеей, но две недели – долгий срок.

– Фрэнк, Клаудия. Позвольте представить вам мою крестницу Мину, которая приехала из Англии. Вы упоминали, что подумываете о поездке в Озерный край [36]36
  Озерный край – регион и национальный парк на северо-западе Англии, пользующийся огромной популярностью у туристов.


[Закрыть].

Пара приехала из Базеля на недельный поход. Они были заядлыми туристами, и после нескольких минут беседы Мине пришлось с веселым смехом признать: «Вы знаете об Озерном крае куда больше, чем я». Несмотря на это, они непринужденно разговорились. Мине понравилось сдержанное чувство юмора Клаудии, но все это время она осознавала, что где-то позади нее находится Люк. Она была благодарна за то, что стояла спиной к остальной части комнаты – слишком велико было искушение продолжить за ним наблюдать. Ей показалось странным то, насколько она ощущала его присутствие.

– У тебя будет прекрасная пара недель, хотя, – на щеках Клаудии появились ямочки, – скучать Амелия тебе не даст. Она не любит никого видеть в одиночестве. Поэтому нам и нравится сюда приезжать. Здесь много общения, что приятно, когда проведешь целый день на природе. Завтра мы идем на лыжах в Обервальд [37]37
  Обервальд – деревня в муниципалитете Обергомс округа Гомс кантона Вале в Швейцарии. Большинство жителей живут за счет туризма.


[Закрыть], это около одиннадцати километров.

– А потом сядем на поезд обратно, – с чувством сказал Фрэнк. – Ты катаешься на лыжах?

– Я каталась с горки, – сказала она, не упомянув, что это было только на крытом лыжном склоне, – но я никогда не пробовала ходить на беговых лыжах [38]38
  Беговые лыжи – лыжи, позволяющие с высокой скоростью передвигаться по заснеженной местности на малые, средние и длинные расстояния.


[Закрыть]. Это выглядит намного проще.

Клаудия фыркнула в свое вино.

– А может, и нет? – Глаза Мины блеснули. – Так сказал Люк. Я что-то неправильно поняла?

– Мне они больше по душе, – сказала Клаудия. – Ботинки гораздо удобнее. Но идти на них – все равно что бежать. Нужно быть в форме.

Мине нравилось считать себя вполне подтянутой. Осенью она пробежала десять километров без особых тренировок, но, по общему мнению, это произошло спонтанно. Подруга зарегистрировалась и пригласила Мину присоединиться, и не успела она опомниться, как наступил октябрь, а у нее не было времени заниматься тренировками, кроме лишних пяти километров на беговой дорожке в спортзале.

– Это не так безумно, как катание на горных лыжах, – заметил Фрэнк. – На склонах всегда так многолюдно, и ты рискуешь жизнью, когда вся эта молодежь носится вокруг, как маленькие смертоносные ракеты.

– Он имеет в виду, что для нас, старичков, так немного безопаснее, – пояснила Клаудия.

– Вы не старые, – воскликнула Мина, хотя они, вероятно, были одного возраста с Мириам и Дереком, которые казались им уже пожилыми в их подростковом возрасте.

– Ну, мы скоро собираемся выйти на пенсию, – сказал Фрэнк, обнимая Клаудию за плечи. – Вот почему мы так часто сюда приезжаем. Хотим организовать бизнес гидов по катанию на беговых лыжах и предлагать экскурсии с гидом по всему Гомсу [39]39
  Гомс – округ кантона Вале в Швейцарии.


[Закрыть] зимой и пешеходные экскурсии летом.

– Жду не дождусь, – сказала Клаудия, с сияющим взглядом касаясь руки Фрэнка на своем плече. – Мы обдумывали и планировали это в течение последних двух лет, и через несколько месяцев будем здесь. Мы покупаем дом в Глурингене, следующей деревне ниже по долине. Это просто прелесть. Я имею в виду дом.

– Наша дочь займется для нас всем цифровым маркетингом, – объяснил Фрэнк. – И Амелия собирается позволить нам использовать шале в качестве базы.

Клаудия добавила:

– Таким образом, мы сможем здесь встречаться с клиентами или приводить их в конце дня на кофе с пирожными в качестве части пакета услуг.

Они оба буквально вибрировали от энтузиазма и увлеченности. Мину захватило их волнение, она ощутила укол зависти. Насколько это, должно быть, удивительно – точно знать, что ты хочешь сделать и как ты собираешься это сделать? Быть такими уверенными. Они определенно не были «заблудившимися в лесу» или «на полпути через мост».

– Похоже, у вас все продумано.

Клаудия рассмеялась.

– У Фрэнка самый подробный бизнес-план в мире. Я думаю, он надоел бедному банковскому менеджеру, заставив его подчиниться. Нам нужно было взять кредит, чтобы купить здесь дом, и в следующем месяце мы выставим на продажу наш дом в Женеве. Жду не дождусь.

Несмотря на нехороший укол зависти, Мина могла бы беседовать с ними весь вечер напролет. Их волнение заражало, но у Амелии были другие идеи. В половине седьмого одна из симпатичных молодых официанток позвонила к ланчу, и Амелия начала приглашать всех к столу. Она не указывала точно, кто где должен сидеть, но рассаживала их с определенным намерением. «Определенно, в прошлой жизни она была овчаркой», – подумала Мина, наблюдая, как Амелия усаживает Кристиана с пожилым мужчиной и его дочерью, в то время как Люк объединился с Клаудией и Фрэнком, а сама она обнаружила, что сидит рядом с Бернаром.

– Впечатляет, правда? – сухо поинтересовался он.

– Да, – со смехом согласилась Мина. – У Амелии железный кулак в бархатной перчатке. Увлекательно наблюдать за ней в действии.

– Когда Амелия за главную, мы все делаем то, что она говорит. Она как властная завуч с классом непослушных учеников, и нам всем это нравится.

– Значит, вы бывали здесь раньше? Кажется, все здесь уже бывали раньше.

Бернар кивнул.

– Это становится совершенно эксклюзивным. Полагаю, на эти выходные шале полностью забронировано.

– Я слышала, – криво усмехнулась Мина, думая о своей роскошной спальне.

– Так чем же ты зарабатываешь на жизнь?

В ответ на его очень официальный вопрос, который, вероятно, прозвучал более отрывисто из-за швейцарско-немецкого акцента, она назвала свою официальную должность.

– Я старший технолог по производству пищевых продуктов в отделе фасованной продукции. – Когда она произнесла эти слова вслух, они прозвучали научно и скучно. – Разрабатываю новые рецепты для упакованных блюд и рецепты новых пищевых продуктов. – Когда она это произнесла, ее работа вообще показалась не очень захватывающей.

– Для «Нестле»? Ты живешь в Веве? [40]40
  Веве́ – город на западе Швейцарии, во франкоязычном кантоне Во.


[Закрыть]

– Нет, я здесь в отпуске. Я работаю в Англии.

Она поняла, что Люк не шутил, когда сказал, что двадцать процентов населения – иностранцы.

– Мне нравится Лондон. Я много раз бывал там по делам. Возможно, в следующий раз, когда я приеду, приглашу тебя куда-нибудь поужинать.

Мина приподняла бровь.

– Как быстро да гладко у тебя получается.

– Если не спросить, ничего и не получишь. И если ты заметила, здесь не так много великолепных одиноких женщин.

После этих слов она поняла, что он спешит с предложением, потому что она была здесь единственной доступной женщиной. Это ее скорее позабавило, чем обидело.

– Это было бы прекрасно, за исключением того, что я живу в Манчестере, а это примерно в двухстах милях от Лондона. Похоже, ты бывал там больше раз, чем я.

– Прости. Сам не знаю, почему я так решил. Это Швейцария, и мы сильно привержены федерализму, и у нас самая прямая демократия в мире. Даже нет одного основного языка.

– В самом деле? Я-то думала, что это немецкий.

– Тсс, – поддразнил он, приложив палец к губам. – Это, если хочешь знать, швейцарско-немецкий, и все равно в кантонах есть свои собственные местные диалекты. У нас четыре официальных языка. Французский, швейцарско-немецкий, итальянский и романшский [41]41
  Рома́ншский язык – язык ретороманской подгруппы романских языков.


[Закрыть], но все мы очень многоязычны. И у нас есть пять официальных названий страны: Suisse, Schweiz, Svizzera, Svizra и Helvetica, которое происходит от латинского названия Confoederatio Helvetica, откуда происходит буква CH, которую вы видите на автомобильных номерных знаках.

– Ах, я действительно задавалась этим вопросом.

– На марках и монетах вы увидите сокращение до «Гельвеция».

– А откуда ты знаешь, на каком языке говорить? – Мине все это казалось очень запутанным.

– Бо́льшая часть страны говорит на швейцарско-немецком языке – в северной, восточной и центральной частях. На французском языке говорят в западных кантонах – Женеве, Невшателе, Во и Юре. В то время как на итальянском говорят вдоль итальянской границы, в кантоне Тичино, а на романшском…

– Я никогда даже не слышала об этом языке.

– На нем говорит не так уж много народу. Около тридцати семи тысяч на юго-востоке, в кантоне Граубюнден. Это восходит к римским временам. Люди, которые на нем говорят, очень гордятся своим языком и тем фактом, что он просуществовал так долго.

– А сколько всего кантонов?

– Я начинаю чувствовать себя гидом.

– Извини, но это интересно. Так отличается.

– У нас двадцать шесть кантонов, и в каждом из них – собственное правительство, законы и конституция. У них также есть свои отличительные особенности – например, продукция, которую они выращивают. Базель славится своей вишней, отсюда и Basler Kirschenbrottorte Амелии. – Мина кивнула, сделав мысленную пометку расспросить крестную о рецепте; она хотела выяснить, как ей удалось добиться такой уникальной текстуры. – Население каждого из них сильно варьируется от таких мест, как Цюрих, где проживает более миллиона человек, до некоторых небольших горных кантонов, в которых может проживать всего шестнадцать тысяч человек.

– Перестань, Бернар. Ты что, пытаешься охмурить бедную девушку? – Люк уселся по другую сторону от Мины, прихватив с собой бутылку вина. – Не желаешь бокальчик? По крайней мере, получишь удовольствие, пока твои глаза стекленеют.

По ее легкому кивку он щедро плеснул ей в бокал.

Бернар рассмеялся.

– Я горжусь своей страной. Извини, я не собирался читать лекцию.

– На самом деле это было действительно интересно. Я ничего этого не знала.

Видишь? Вот что происходит, когда едешь куда-то по наитию вместо того, чтобы все хорошенько обдумать – и именно поэтому ей нужно разобраться в себе. Она улыбнулась Бернару.

– Спасибо, – сказала она, бросая на Люка укоризненный взгляд – но его это нисколько не смутило.

– Все в порядке. Я забываю, что Люк – законченный филистер [42]42
  Фили́стер – презрительное название самодовольного мещанина, невежественного обывателя, отличающегося лицемерным и ханжеским поведением.


[Закрыть]. Ему бы только шастать по горам. У некоторых из нас лучше развито чувство самосохранения.

От его надменного тона Мина слегка поморщилась, но Люк просто пожал плечами.

– Жизнь создана для того, чтобы жить. Нужно выжимать из нее все, до последней капли удовольствия.

И когда-то давно она бы с ним согласилась, но упреки Саймона все еще звучали у нее в ушах. Нельзя основывать брак на веселье.

– Но у нас также есть обязанности, – заметил Бернар. – Есть время для веселья и время для того, чтобы быть серьезным. Когда-нибудь тебе придется повзрослеть.

Люк пристально смотрел на него, не отвечая, и это удивило Мину. Она ожидала, что он отпустит какой-нибудь бойкий, легкомысленный комментарий, но его глаза были полны какой-то тихой грусти.

Она схватила лежащий перед ней распечатанный лист с кратким меню.

– Если пирог Амелии настолько хорош, думаю, нас ждет славное угощение. Zürcher geschnetzeltes, rösti und spargel, – прочитала она вслух. – Интересно, что это такое.

Находясь здесь, она собиралась узнать как можно больше о швейцарской кухне. Амелия упоминала в одном из своих многочисленных электронных писем, что это нечто большее, чем сыр и шоколад.

– Это очень популярное здесь блюдо – телятина, приготовленная в сливках и белом вине с картофельным рёшти [43]43
  Рёшти – швейцарское блюдо, изготавливаемое из тертого сырого или вареного картофеля с добавлением растительных или животных жиров. Многие швейцарцы считают его национальным блюдом.


[Закрыть] и спаржей, – перевел Бернар. – Кажется, любимое блюдо Тины Тернер и вашего футбольного менеджера Роя Ходжсона.

– Звучит восхитительно, – согласилась Мина, которая понятия не имела, кто такой Рой Ходжсон. Ей было куда интереснее узнать, как это приготовлено, и она мысленно улыбнулась. Всегда полезно быть в хороших отношениях с шеф-поваром.

Разговор переключился на общие планы на выходные.

– Мы с Кристианом едем в Фиеш на поезде, чтобы подняться на подъемниках на склоны и целый день кататься на горных лыжах. А ты, Мина, чем займешься?

– Я только что приехала. Еще не знаю.

Она не хотела признаваться, что у нее вообще нет никаких планов; это звучало немного неубедительно. Приехать сюда по собственной прихоти было здорово, но у нее есть две недели, которые нужно заполнить, а она не очень хорошо все продумала. У нее не было никаких планов, потому что она не проводила никаких исследований.

– Я могу сводить тебя куда-нибудь, – предложил Люк. – Научу кататься на беговых лыжах. Как насчет этого воскресенья? Завтра, ты, наверное, захочешь немного освоиться.

– Это для слабаков и старичков, – усмехнулся Бернард, добродушно закатив глаза. – Ты могла бы поехать с нами покататься на настоящих лыжах. На каком ты уровне?

Мина не собиралась признаваться, что в общей сложности ее опыт катания на лыжах составил дюжину занятий в Чил Факторе [44]44
  Чил Фактор (Chill Factor) – самая длинная крытая лыжная трасса в Великобритании. Расположена в районе Траффорд-Парк в Траффорде, Большой Манчестер, Великобритания.


[Закрыть] в Траффорд-Куэйсе [45]45
  Траффорд-Куэйс – район Солфорда, Большой Манчестер, Англия, недалеко от конца Манчестерского судоходного канала.


[Закрыть]. Эти парни, вероятно, занимались на черных трассах [46]46
  Черная трасса – чрезвычайно сложная лыжная трасса, подходящая для опытных лыжников.


[Закрыть] еще до того, как она пошла в детский сад.

– Я бы с удовольствием. Уровень у меня, наверно… средний, – сказала она, скрещивая за спиной пальцы. Она не собиралась отказываться от настоящих лыж или шанса выбраться на настоящий снег. Даже если она не сможет за ними угнаться, она была уверена, что сможет спуститься целой и невредимой. Дюжина уроков катания на лыжах обучала довольно многому.

– Превосходно, – обрадовался Бернар. – В Фише очень хорошо катаются на лыжах, и на этой неделе выпало много свежего снега.

Кристиан с энтузиазмом кивнул, явно считая себя одним из участников вечеринки.

– Мы выйдем рано. Постараемся опередить толпу на склонах. Нам нравится выезжать очень рано и кататься как можно дольше. Ты едешь, Люк?

– Нет, для меня скучновато. Завтра я катаюсь на сноуборде, но рано выходить не буду. Хочу насладиться днем в своем собственном темпе.

Бернар покачал головой.

– Сноуборд – это для подростков.

– Куда мне до тебя, – поддразнил его Люк, со смехом тряхнув копной подпрыгивающих кудрей. – Я старый чудак и слабак, потому что катаюсь на беговых лыжах, и подросток, потому что катаюсь на сноуборде. Мне просто нравится быть на свежем воздухе и извлекать максимум пользы из всего, из чего только можно. Разнообразие – изюминка жизни.

– Я бы предпочел овладеть каким-нибудь одним навыком, чем перебиваться случайными занятиями.

– Мастер на все руки – не мастер ни в чем, – добродушно согласился Люк, ничуть не смущенный легкой надменной критикой Бернара.

– Мы уезжаем в семь тридцать, – сказал Бернар.

Люк подтолкнул Мину локтем.

– А в Швейцарии семь тридцать означает семь тридцать. Швейцарцы, возможно, самая пунктуальная нация в мире.

– Это эффективно, – заметил Бернар, укоризненно взглянув на Люка, прежде чем повернуться к Мине с более мягким выражением лица. – Если уж ты проделала такой путь, нужно максимально использовать каждую минуту.

Мина могла себе представить, насколько безжалостно эффективен он в управлении своим временем. Кажется, он во всем такой точный.

– В половине восьмого я смогу, – ответила она, привычно прыгая очертя голову и игнорируя тоненький внутренний голосок, пытавшийся предложить ей напомнить им, что она всего лишь лыжница среднего уровня. – Не могу дождаться, когда окажусь там. Это будет здорово.