Книга: Дикобраз - Джулиан Барнс

Книга будет полезна для изучения и систематизации истории эпохи позднего СССР, некоторые описанные факты хочется изучать подробней и Википедия в этом поможет. Имеется любования линия, описана психология героев. Читается легко и хорошо. К минусу отнесу слог или качество перевода.

Главная сюжетная интрига – беспрецедентный в истории, открытый и гласный суд над бывшим президентом, отправленным в отставку…

Честно говоря, я ожидал от британца панегирика в адрес "молодых и свежих" сил, пришедших тогда к власти в странах бывшего соцлагеря. Но чем дальше я читал, тем больше понимал, что Барнс стоит над ситуацией, честно и беспристрастно оценивая и защитников "тирании" и их судей.

Произведение построено в виде противостояния на суде, с одной стороны - "демократического" прокурора Солинского, с другой - бывшего "диктатора" Петканова. Процесс шит белыми нитками, демократам и либералам по большому счету нечего предъявить бывшему Генсеку (в романе - президенту), но им нужно обвинительное заключение. Им нужен "козел отпущения", на которого можно будет повесить все собственные грехи.

Почему собственные? Да потому, что тогда - в эпоху крушения соцлагеря - и у нас, и в братских странах - везде наблюдалась одна и та же картина - к власти приходили бывшие партаппаратчики, успевшие вовремя перекраситься, сжечь партбилеты и встать под другие знамена.

Это, вообще-то отработанная схема, самый яркий пример - наезд Хрущева на покойного Сталина. Член Политбюро, который был запятнан в крови репрессий 30-х годов больше других, выступил пророком и обвинителем, приписав все грехи одному человеку, тем самым обелив себя и своих прихлебателей.

Приблизительно то же самое происходило в 1990 году и в Болгарии. Петканова (Живкова) "судили" бывшие соратники по партии не только за свои же собственные "ошибки" времен социализма, но и за ошибки, сделанные уже после отстранения "тирана" от власти. Им был нужен сакральный символ их неудач, дьявол во плоти, из-за козней которого они, такие умные и правильные, ввергали страну во все более глубокую пучину нищеты и безысходности.

В образе прокурора Солинского Барнс показывает типичного "борца на справедливость" нового пошиба. Профессор права обычный номенклатурщик. При коммунистах он состоял в партии и вел народ к новым Победам, когда запахло жареным, удачно устроился при новой власти, став одним из её рычагов. Он мелочен, малодушен, труслив, продажен.

На его фоне бывший президент выглядит намного выигрышнее. Потому что прокурор нищ духом, а Петканов силен, у него есть идея, и он не готов становится "мальчиком для битья". Он - по-настоящему сильный и опытный политик - видит на насколько шагов вперед, и вопреки ожиданиям "судящих", разворачивает процесс в свою пользу, превращаясь из судимого в судящего.

Автор определяет его как "дикобраза". Это точно, у Петканова мощные колючки, которые не дают подступиться к нему хитрому лису Солинскому, который в ходе процесса вынужден скатиться до примитивных фальсификаций, как узнаваемы в нем наши собственные - российские демократы.

Еще в романе показана группа молодежи, наблюдающая процесс по телевизору. Бросается в глаза примитивизм и зомбированность их мышления и шокирующая жажда крови, они ждут расправы над бывшим лидером страны. Время от времени курсивом даются идиотские комментарии этой компании, но даже они к концу процесса приходят к пониманию того, что перед ними разыгрывается фарс. Даже в их глазах Петканов одерживает победу.

Показательна одна из последних сцен, когда прокурор подкладывает под камень мартеницу, и рассказывается, что этот ритуал направлен на обеспечение плодородия. Таким образом автор дает понять, что новое руководство Болгарии в своей стратегии надеется на чудо, ну и, конечно, на помощь американцев. Причем молодежь, сидящая у телевизора готова к тому, что американцы будут их "трахать", по их мнению это того стоит.

В книге неоднократно упоминается памятник советским воинам-освободителям Алеша. Тогда, в 1992 году, когда писался роман, еще на полном серьезе муссировался вопрос о его сносе. Правда, на самом деле в руках Алеши не винтовка со штыком, а автомат, и памятник стоит не в Софии (столице страны), а в Пловдиве, но это конкретика, которой в условиях романа, где ни разу не названа страна описываемых событий, можно пренебречь. Однако, после неоднократных попыток снести монумент, Верховный суд Болгарии вынес окончательный вердикт, запрещающий впредь подобные инициативы. Здравый смысл возобладал.

Шесть лет после суда Тодор Живков находился под домашним арестом, это были годы жесточайшего кризиса и обнищания страны под руководством прозападных либералов, и популярность бывшего руководителя среди народа серьезно росла, если бы он не находился в очень преклонном возрасте, возможно, у него был бы шанс вернуться. Так, что прав был Дикобраз, когда говорил, что простой народ его любил.

Злорадство уже в твоем городе... злорадство уже на твоей улице... злорадство нашло твой дом и поднимается по ступенькам в твоем подъезде...

Но ожидаемое, взлелеянное злорадство слишком быстро выдохлось. Осталась только горечь. Очень много очень горькой горечи.

Для того, кто сам переживал и помнит переломное время Горбачева и пустых полок, книга ничего нового не откроет. Она довольно пунктирная и безэмоциональная в этом смысле. Хотите встряски и шока, читайте Время секонд хэнд Светланы Алексиевич, над которым плакала моя мама.

Проникновение в психологию диктатора также не принесет сенсационных открытий и потрясений. Диктатор жалок, но его не жалко. Диктатор нудный и неинтересный, как я снова убедилась (после Осени патриарха Маркеса) - и в этом мне видится какая-то великая историческая справедливость.

Те моменты, которые все-таки обратили мое внимание, надо признать, тоже лежат на поверхности, предсказуемы и банальны.

– Это наша история. – Да ведь СКУЧИЩА! – В истории это часто бывает. А потом она становится интересной.

Диктаторы не подписывают собственноручно приказы на убийства. Суд будет вынужден обходиться самыми поверхностными и смешными обвинениями или... подтасовывать их. Улик не будет. Таким образом показательный суд в большой степени приравнивается ко всем лживых методам и неправедным судам самой диктатуры. К сожалению.

Ответственность народа, который молчал, конечно, остается, остается разделение вины. Это ответственность каждого, абсолютно каждого. К сожалению.

Ответственность мира присоединяется к ответственности народа. Вот эти страницы перечисления наград диктатора от разных стран, формальные поздравительные записки от лидеров мира, смешные и отвратительные - это все свидетельства-показания в защиту диктатора от самых больших демократов, это выступление всего мира на его стороне. Так было и будет. Это реальная политика, детки. Хоть удавитесь, весь мир всегда в это играет. К сожалению.

– Он весь мир перетрахал. – И его весь мир трахал. Весь мир нас трахал... – ...нас… поимели. Против нашей воли и много-много раз. Всю страну. Нам нужно лечиться. Но разве можно вылечить всю страну?

Не хочу больше о них читать, не хочу ничего слышать и видеть. С головой под одеяло - моя безвизовая эмиграция. Чем бы еще заесть это море горечи...

Па-беларуску...

Як заўсёды...

Як кажа анатацыя, кніга апавядае пра паказальны суд над дыктатарам адной еўрапейскай краіны пасля падзення камуністычнага ладу. Міма такой шматабяцальнай рэкламы я прайсці не змагла. Ну нельга ж не праецыраваць...

Злараднасць ужо ў тваім горадзе... злараднасць ужо на тваёй вуліцы... злараднасць знайшла твой дом і падымаецца па прыступках у тваім пад'ездзе...

Але чаканая, кунежаная злараднасць надта хутка вытхнулася. Засталася толькі горыч. Вельмі многа вельмі горкай горычы.

Для таго, хто сам перажываў і памятае пераломны час Гарбачова і пустых паліцаў, кніга нічога новага не адкрые. Яна даволі пункцірная і безэмацыйная ў гэтым сэнсе. Хочаце ўстраскі і шоку, чытайце Час сэканд-хэнд Святланы Алексіевіч, над якім плакала мая мама.

Пранікненне ў псіхалогію дыктатара таксама не прынясе сенсацыйных адкрыццяў і агаломшання. Дыктатар жалкі, але яго не шкада. Дыктатар нудны і нецікавы, як зноў пераканалася я (пасля Осени патриарха Маркеса) - і ў гэтым мне бачыцца нейкая вялікая гістарычная справядлівасць.

Тыя моманты, якія ўсё-такі звярнулі маю ўвагу, трэба прызнаць, таксама ляжаць на паверхні, прадказальныя і банальныя.

– Это наша история. – Да ведь СКУЧИЩА! – В истории это часто бывает. А потом она становится интересной.

Дыктатары не падпісваюць уласнаручна загады на забойствы. Суд будзе вымушаны абыходзіцца самымі павярхоўнымі і смешнымі абвінавачаннямі або... падтасоўваць іх. Доказаў не будзе. Такім чынам паказальны суд у значнай ступені прыроўніваецца да ўсіх хлуслівых метадаў і няправедных судоў самой дыктатуры. На жаль.

Адказнасць народу, які маўчаў, вядома, застаецца, застаецца падзел віны. Гэта адказнасць кожнага, абсалютна кожнага. На жаль.

Адказнасць свету далучаецца да адказнасці народу. Вось гэтыя старонкі пералічэння ўзнагародаў дыктатара ад розных краінаў, фармальныя віншавальныя допісы ад лідараў свету, смешныя і брыдкія - гэта ўсе сведчанні-паказанні на абарону дыктатара ад самых вялікіх дэмакратаў, гэта выступ усяго свету на ягоным баку. Так было і будзе. Гэта рэальная палітыка, дзеткі. Хоць засільцеся, увесь свет заўсёды ў гэта гуляе. На жаль.

– Он весь мир перетрахал. – И его весь мир трахал. Весь мир нас трахал... – ...нас… поимели. Против нашей воли и много-много раз. Всю страну. Нам нужно лечиться. Но разве можно вылечить всю страну?

Не хачу больш пра іх чытаць, не хачу нічога чуць і бачыць. З галавою пад коўдру - мая бязвізавая эміграцыя. Чым бы яшчэ заесці гэта мора горычы...

Джулиан Барнс написал о смутной эпохе раннего постсоветского времени. В столице некоторого государства после революции (в той стране ее не принято называть так) новый генеральный прокурор судит бывшего коммунистического лидера и президента - вот, собственно, и весь сюжет. Хоть в книге описан собирательный образ страны Восточной Европы, хоть мне и было три года когда распался СССР и я родился в Казахстане, но знакомы все моменты того времени - веерное отключение света, газа, тотальная нехватка денег и еды. Помню, что приходилось с ведрами ходить за водой на первые этажи, так как не давали нужное давление для пятого этажа. И все эти образы, сравнения, ситуации - всё близко, узнаваемо, бьет прямо в десятку. По ходу повествования автор умудряется заставить читателя сочувствовать то обвинителю, то обвиняемому хотя бы потому, что суд оказывается еще и личным столкновением этих двух людей. Оказывается, у каждого из них есть скелеты в шкафу и на самом-то деле обвинитель Петр Солинский - зеркальное отражение экс-президента - колючего, не дающегося в руки дикобраза Стойо Петканова. И из книги не совсем понятно, кто дьявол во плоти - то ли президент, который хочет просто уйти в небытие после стольких лет правления, либо прокурор, которому нужно свалить все происходящие беды и несчастья в стране на свергнутого лидера.

Барнсу удалось абсолютно адекватно оценить события и явления происходившие тогда. Суды над Чаушеску, Ярузельским довольно похожи на тот фарс, что воплотил в «Дикобразе» Барнс. Только для Чаушеску суд закончился не так благополучно. Воплотил без передергиваний, обобщений и обвинений коммунистов. И да, Горбачев тот еще чудило.