Текст книги "Шпора Персея"

Глава 5

Моя последняя мысль была о моем друге капитане Гильермо Бермудесе. Я хотел сказать ему, как мне жаль, что сволочи халуки взорвали его любимую «Чиспу», перед тем как зашвырнули меня за комету умирать. Я представил себе, как старик усмехнулся бы и произнес свою обычную присказку: «No me importa dos cojones» – «He стоит двух яиц».

– Прощай, друг, – прошептал я. – Я рад, что жизнь свела меня с тобой.

– No seas capullo, muchacho, – услышал я в ответ, что означает: «Не дури, сынок».

А потом он спросил:

– Ты очнулся. Ад?

– Конечно, нет, – сказал я. – Я же умер.

– Глупости. Открой глаза, Я открыл – и увидел его седую эйнштейновскую гриву, похожую на воронье гнездо, темные глаза, блестящие среди морщинок, и незажженную сигару, зажатую в искусственно омоложенных зубах. На Мимо была белая льняная рубашка с вышитым хомутиком и темно-синяя ветровка. Справа от Бермудеса стояла рыжая женщина в голубом медицинском халате. На шее у нее висел диагностический аппаратик и табличка с надписью: «Доктор Фионулла Батчелдер – цитоплазматическая медицина».

– Где я? – задал я неизбежный в таких случаях вопрос. – Что случилось?

– Вы в Манукурской больнице, мистер Адам Сосулька, – сказала докторша, иронически подчеркнув мой псевдоним. – Только что благополучно закончили трехнедельный курс динамически-статической генной терапии…

– Трехнедельный? – прохрипел я.

– …который позволил восстановить ткани и хромосомы, поврежденные радиацией и интенсивным ионным потоком. А о том, что случилось, вам лучше спросить у вашего друга.

Капитан Бермудес привез вас к нам и заплатил за лечение, однако он отказался дать нам сведения о причинах ваших травм.

– Авария в космосе, – сказал Мимо. – Детали не так уж важны.

Я сел.

– Ты, старый контрабандист! Так ты полетел за мной?

Он сжал меня в костлявом abrazo. [3]3
  Объятие (исп. ).


[Закрыть]

– И правильно сделал, cagon de mierdas! [4]4
  Здесь: черт побери! (исп. )


[Закрыть] Иначе ты бренчал бы сейчас на арфе – а не валялся здесь на койке и разорял меня сумасшедшими счетами за лечение.

Он отпустил меня, и я без сил упал на матрас.

– Вы не могли бы приподнять немного пациента, док? – спросил Мимо.

– Конечно.

Докторша нажала на кнопку над изголовьем кровати. Старенький механизм тряхнул меня, а потом приподнял под углом в сорок пять градусов. Я обнаружил, что на мне больничная рубаха – из тех, что завязываются на шее и оставляют вашу задницу голой. Аккуратно заштопанная простыня и ветхое одеяло прикрывали меня до пояса. Мне было уютно и тепло. Сверху на левой руке у меня был медицинский браслет, а мой морской загар бесследно исчез, оставив кожу белой как мел.

Доктор Батчелдер быстро и деловито обследовала меня еще раз своим диагностическим аппаратиком.

– Все в норме. Как вы себя чувствуете?

– Неплохо. Только тошнит малость и суставы как неродные.

Я сжимал и разжимал пальцы, одновременно двигая руками и ногами. Все функционировало нормально. Однако в голове был сплошной сумбур. Я попытался привести в порядок мысли, метавшиеся у меня в мозгу. Я не умер. Я не плыву в хвосте у кометы Z1, выблевывая разлагающиеся внутренности в шлем скафандра. Мимо каким-то образом умудрился меня спасти.

– Тошнота пройдет, – промолвила доктор. – Физическая слабость – это побочный эффект дистатического курса лечения, пару недель спустя вы будете совершенно здоровы.

Через три-четыре дня переходите к восстановительной гимнастике, а пока полежите в постели. Не мешает и походить, только недолго.

– Значит, я поправлюсь? Я здоров?

– Мы даже подлатали вашу печень – а ее патология никоим образом не связана с вашими приключениями в космосе. Вы можете выписаться уже завтра и продолжить курс лечения дома. Не снимайте браслет в течение десяти дней. Он вводит вам необходимые лекарства и, если понадобится, стимуляторы, обезболивающие или снотворные. Благодаря скафандру все клетки вашего тела, за исключением детородных, пострадали от радиации не слишком сильно, а генно-инженерные процедуры полностью привели их в порядок. Однако для того, чтобы восстановить ДНК спермы, потребуется время. Я советую вам воздержаться от зачатия ребенка по крайней мере в ближайшие полгода.

– Его поклонницы будут в отчаянии! – не удержался Мимо.

Доктор воздела глаза к небесам.

– Сегодня пациента разрешается навещать только полчаса, капитан Бермудес. А там еще другие ждут. – Она показала пальчиком на сигару. – И не вздумайте здесь курить!

Докторша вихрем вылетела из палаты и закрыла дверь. Я только теперь заметил, что палата уставлена вазами и утопает в тропических цветах. Из окна, покрытого засохшими пятнами от соленой воды и обрамленного слегка выцветшими занавесками, открывался романтический вид на вечернее море с луной, восходившей над горизонтом. Койка и шкаф были старые, но свежевыкрашенные в яблочно-зеленый цвет. Мимо разорился на одну из лучших частных палат в переполненной больничке Большого Берега.

– Другие? – спросил я.

– Наши друзья с Бровки, – сказал Мимо. – Когда они услышали, что тебя сегодня вынут из резервуара, они заставили меня взять их с собой. Они уже несколько часов торчат в соседней пивнушке, обмывая твое чудесное выздоровление.

– Ничего себе… – Меня пронзила какая-то странная боль.

Скорее всего это было удивление.

– Позвать их?

– Может, ты сперва расскажешь, как я спасся от этой кометы?

Мимо пожал плечами, перекатил сигару из одного уголка рта в другой и придвинул белый пластмассовый стул.

– После того как ты стартовал на «Чиспе», я вернулся на остров. Кофи с Ореном распотрошили жабу. Им удалось спасти три керамических цветочных горшка, кое-что из столовой посуды, твой фаянсовый унитаз, ванну – только без затычки – и платиновую цепочку, продетую между двумя золотыми обручальными кольцами. Их я храню в своем сейфе. Мой красный катамаран, как ни странно, вполне поддается ремонту. К сожалению, ультразвуковой генератор, который твой несостоявшийся убийца имплантировал жабе, превратился к тому времени, когда Кофи с Ореном его нашли, в кучку дерьма.

– Это не важно. Без самого Элгара эта улика ничего не стоит.

Мимо мрачно кивнул.

– Сэл оттащила жабью тушу в море на своем буксире.

Ребята полили пляж веществом, нейтрализующим опасные отходы, и разошлись по домам. Я уселся на веранде, сварил очень крепкий кофе и начал серьезно раскаиваться в том, что подбил тебя отправиться в погоню за Бронсоном Элгаром.

Мой старческий мачизм взял верх над здравым смыслом. Я решил, что план перехвата – это глупость на грани маразма.

Только необычайно большая комета, расположенная на идеальном расстоянии, могла бы скрыть от тендера вспышку от микропрыжка «Чиспы». Я боялся, что шансов найти такую комету да еще проделать все необходимые маневры у тебя практически нет.

– Благодарю покорно за высокую оценку моих способностей!

– Постарайся понять мои чувства, compadre. [5]5
  Приятель (исп. ).


[Закрыть] Я же знал, что ты не повернешь обратно, даже если не найдешь подобную комету. Ты полетел с таким настроением – как беспечный фаталист. Будь, мол, что будет. Я не сомневался, что ты предпочтешь вынырнуть даже за маленькой кометой, лишь бы не дать Бронсону Элгару смыться, а если бы ты это сделал, экипаж тендера наверняка бы тебя засек. Элгар приказал бы капитану окружить тендер тройным защитным полем, и тебе пришлось бы очень долго гнаться за ним и палить из актиничных пушек до бесконечности.

Я решил не обращать внимания на его «если бы да кабы».

– А почему опасно? Я все равно мог догнать тендер до того, как он добрался бы до мамочки.

– Друг мой Ад, признаюсь, я совершенно забыл сказать тебе одну жизненно важную вещь. На материнском судне разгонщиков стоит сверхсветовой двигатель для перемещения между солнечными системами. И хотя само судно не вооружено, на нем есть вспомогательные роботизированные суденышки, которые называют «нападающими». У них такие мощные пушки, что они запросто пробили бы защитное поле «Чиспы».

– Ух ты!

– Да. Так вот, сидел я на своей веранде, сидел и все больше убеждался в том, что послал тебя на верную смерть. Оставалось одно: остановить тебя. Прошло уже часа полтора после твоего старта. Я знал, что может быть уже поздно, и все-таки побежал к «прыгунку» и пулей вернулся в космопорт.

Мой второй звездолет класса «Бодаскон И660» под названием «Эль Пломасо» [6]6
  El Plomazo – пулевая рана (исп. ).


[Закрыть], превосходящий «Чиспу» по субсветовой скорости вдвое, а по вооружению – втрое, был готов к отлету.

Как правило, такие суда продают только взводам зональной патрульной службы и шишкам из «Ста концернов», но я… недавно его приобрел.

– В хозяйстве все пригодится, – ввернул я.

Он отмахнулся.

– Короче, оказавшись в космосе, я сразу врубил сверхчувствительные сенсоры «Пломасо» и начал тебя искать. Тендер-разгонщик я обнаружил без труда, хотя он почти уже прошел мимо солнца. Но «Чиспы» и след простыл.

– К тому времени я спрятался за кометой.

– Я сам это понял, когда изучил эфемериды, – кивнул Мимо. – Комета 2231-001-Z1 была единственным логичным выбором для засады, и мои расчеты показали, что тендер еще не достиг точки перехвата. Какая радость! Я решил, что зря тревожился, и теперь был уверен, что ты справишься. И тем не менее я остался наблюдать за развитием событий с орбиты Стоп-Анкера – на всякий случай. Визуальное наблюдение на такой дистанции, естественно, невозможно, я следил за сигналами твоего субсветового полета. А потом ты поравнялся с тендером, и я понял, что дело в шляпе.

– И тут откуда ни возьмись появился корабль халуков, – пробормотал я.

– Представь себе мое изумление! Мой ужас! Сначала я подумал, что это материнское судно пришло на выручку тендеру. Но анализ следов, оставленных кораблем, сразу показал, что топливо халукское, хотя сам звездолет крайне необычен, никогда не видел у халуков таких больших и сложно устроенных судов. Я не стал раздумывать и одним махом сиганул за тобой. (Прости мою нескромность, но я действительно набил на этом руку, так что вычисления не заняли много времени.) Я вынырнул, как и ты, позади кометы на одной линии с солнцем, надеясь, что халуки слишком заняты и не заметят меня. Потом перекрыл всю энергию, оставив лишь сенсоры и систему жизнеобеспечения, окружил себя маскировочным полем – его совсем недавно придумали – и, превратившись таким образом в виртуальный обломок Z1, увидел, как тебя зашвырнули за комету. Я видел также, как взорвали бедняжку «Числу». Мне пришлось подождать, пока халукский корабль уйдет в гиперпространство, а тендер удалится за пределы действия сенсоров. Потом я спас тебя и привез домой. Ты пострадал не слишком сильно, поскольку сопло кометы еще не начало извергать всякую дрянь. Но еще полчаса, и… – Он пожал плечами.

– Спасибо, Мимо.

– Рог nada, [7]7
  Не за что (исп. ).


[Закрыть] – откликнулся он.

Тут в палату ворвалась вся кодла, и начался веселый бедлам. Кофи с Ореном, Сэл Фаустино, Яго Макскряга, Глаша Романова, Билли Мулголланд, Гумерсиндо Гекльбери, Джин и Персик Мустанги – все были здесь. Как выяснилось, пока меня вымачивали в растворе, пытаясь привести в порядок поврежденные радиацией ДНК, друзья не сидели сложа руки. Яго, Гум и Кофи сооружали мне новую хибару – чуть меньше старой, но ее можно было достроить. Они показали мне голограмму процесса работы. Сэл и Билли вытрясли из обитателей Бровки всю мебель и домашнюю утварь, какую смогли. Глаша с близняшками пустили по кругу шапку и собрали денег мне на одежду и на еду. А Орен умудрился даже починить заглохший генератор магнитного поля «Отверженной».

– Через пару недель будешь новенький, как огурчик, дорогой, – заявила Сэл Фаустино, наградив меня смачным поцелуем. Три остальные женщины уже успели меня облобызать. – Врачи говорят, что завтра выпишут. Теперь тебе надо только есть, спать и постараться немножко загореть, а то кожа у тебя похожа на рыбье брюхо!

– А мне кажется, ему идет, – сказала тактичная Глаша.

– Родные вы мои! – пробормотал я, глядя на них затуманенными от слез глазами.

– Мы, пожалуй, пойдем, – сказал Мимо. – Отдыхай!

Он погнал всех к двери и закрыл ее.

Я расслабился и выпил немного воды из графина. Затем слегка приподнял изголовье кровати. Мне хотелось встать на ноги, пускай на минуту. Чувствовал я себя вполне сносно, только в животе бурчало. В последний раз я ел нормальную пищу, то есть пасту из жареных бобов, в скафандре «Чиспы». Близняшки принесли корзиночку черных-пречерных вишен – редкое лакомство, завозившееся с Якимы-Два. Я съел несколько ягод, пытаясь представить себе больничное меню. Если меня будут пичкать тюрей для инвалидов, я подниму настоящий бунт! Мне нужно что-нибудь посущественней. Чизбургер. Поджаренные колечки лука. Картошка. А пока на закуску у меня есть вишни…

Дверь снова открылась, и все мысли о еде выветрились у меня из головы. В палату ввалился суперинтендант Джейк Силвер – потный, мятый и простой, как танк.

– Я так и знал, что ты не окочуришься, бомж прибрежный, – сказал он.

– Бог мой, кого я вижу! – простонал я. – Это же главный коп-стоп! Неужели ты пришел, чтобы выслушать официальное заявление?

– От изгоя? Не смеши меня, – Тогда какого черта тебе нужно?

– Не кипятись, а то яйца вкрутую сварятся. Вот тебе маленький подарочек.

Он порылся в кармане кителя, выудил оттуда сложенный в несколько раз листок и протянул его мне. Потом, не спрашивая, загреб целую пригоршню вишен и начал чавкать, разглядывая мой цветник.

– Очень мило. Я бы тебе тоже прислал букет, да у цветочника кончились калы и гладиволосы.

На листке было четыре имени и адреса – Клайва Лейтона, Марио Вольты, Олега Брански и Токуры Мацудо Лейтон жил на Серифе; остальные трое были с Хадрача, Плусии-Прайма и Тиринфа.

– Что это? – спросил я.

– Ключи, дубина! – прочавкал Джейк, повернувшись ко мне с набитым ртом. – Любой нормальный коп понял бы это без всяких вопросов. Что ты будешь делать, меня не касается.

Может, эти типы и правда, как они утверждали, ни в чем не повинные отдыхающие, которые никогда раньше не видели Бронсона Элгара. А может, и нет.

Верно сказано, черт побери: а может, и нет. Но неожиданный подарок Джейка означал, что он в курсе моей погони за Элгаром и теми, кто его нанял. Что он еще знает, интересно?

Мимо ни за что не стал бы рассказывать ему о моем неудачном космическом приключении, и капитанша тендера тоже. Хотя, с другой стороны, история о том, как морская жаба сожрала дом, наверняка стала анекдотом месяца на Стоп-Анкере.

– Ладно, спасибо, – буркнул я и сунул листок под подушку. – Честно говоря, я собирался забыть об этом злосчастном случае, вернуться на Бровку и продолжить свою карьеру рыбного гида.

– Не пудри мне мозги. Жаба – это одно дело. А комета – совсем другое.

Черт!

– Кто тебе сказал?

Джек заглотнул последние вишни и с грустным вздохом бросил пластмассовую корзинку в мусорник.

– Сто лет их не ел. Вкуснотища!

Я чуть не вылез из кровати.

– Кто тебе сказал, Джейк?

Вот ведь гад – не ответил прямо на мой вопрос.

– К тебе прилетел еще один посетитель. Я схожу на корабль и приведу его. Он не захотел ждать в больничной приемной. Испугался, как бы твои побродяжки-дружки его не узнали.

Джейк ушел, оставив меня в недоумении и тревоге. Я так надеялся, что Элгар и К° обо мне забудут!.. Но для этого они должны считать меня погибшим. То, что я жив до сих пор, доказывает, что убийцы пока не знают о моем спасении. Я не сомневался, что могу рассчитывать на своих друзей-изгоев, которые помогут мне раствориться в толпе, однако Джейк и этот загадочный посетитель меняли дело. Если с пух о моем спасении разнесется среди граждан Содружества, в конце концов он дойдет и до тех, кто стоит у Элгара за спиной.

В таком случае мне придется покинуть Стоп-Анкер. Найти другую ничейную планету. Создать себе новую легенду и начать все с нуля, надеясь, что шпионы «Галафармы» не выследят меня.

Я устало откинулся на подушку и закрыл глаза. Завтра.

Подумаю об этом завтра…

Дверь отворилась, и послышалась чья-то тяжелая поступь.

Кто-то вошел, закрыл дверь и подошел к моей кровати. Черт с ним, кто бы он ни был! Я мог прикинуться спящим…

– Нам надо поговорить, Асаил, – сказал он.

Я узнал этот голос. Меня словно ударили в живот.

У кровати стоял высокий человек, одетый в безукоризненный ковбойский костюм и мявший в руках широкополую шляпу.

Грубо вытесанное властное лицо было моим собственным – плюс сорок восемь лет суровой жизни и минимальное генно-инженерное омоложение. Высокий лоб, волосы цвета хлебной корки с ярко выраженным треугольником на лбу, светлые брови над скептически прикрытыми глазами холодного зеленого цвета с янтарным кружком у самого зрачка, тонкий орлиный нос, рот с привычно опущенными уголками, словно пытающийся не выдать тот факт, что его улыбка может быть ослепительно обаятельной…

– Здравствуй, Симон. Значит, «Галафарма» доставила тебе сообщение.

Отец моргнул, что означало выражение крайнего удивления. Говорил он резко и чуть гнусаво, как и все американцы:

– Дешевая детективная голограмма и записка загадочным образом появились на столе в моем кабинете на Небесном ранчо в Аризоне. На голограмме был виден человек в скафандре, которого выкинули у какого-то небесного тела. В записке говорилось: «Одна карта бита, вторая закрыта. Смотри не дури!

Не сдашься – продуешь последние три».

– Скверные стишки, – сказал я. – Намек на покер, похоже, указывает, что они неплохо знают твой образ жизни.

Вторая закрыта?

– Дальше в записке говорилось, что твой труп находится возле кометы в системе Стоп-Анкера. Маяк в скафандре поможет найти твои останки.

– Очень трогательно. Я только удивляюсь, почему ты не отмахнулся от этой записки, как от розыгрыша. Или не проигнорировал ее из принципиальных соображений.

– Я думал о тебе недавно, Аса. В прошлом сентябре Ева приезжала на семейное собрание. Она сказала, что ты опять встал на ноги.

Я буркнул что-то невразумительное. Ясное дело, Ева в который раз попыталась преодолеть раскол, разделивший нас с Симоном, – и снова без толку. Славная сестренка!..

– Я связался с начальником уголовного розыска Стоп-Анкера и потребовал расследования. – Симон с отвращением поджал губы. – Этот наглый осел, суперинтендант Джейкоб Силвер, сказал, что ты более или менее жив и что тебя лечат от радиационных поражений. Он назвал мне дату, когда тебя должны выпустить из дистатического резервуара, но наотрез отказался сообщить какие-либо подробности. Вот скотина!

– Почему скотина? Потому что не стал лизать задницу всемогущему повелителю «Оплота»?

Я подарил ему свою версию нашей фамильной улыбки, о которой Джоанна говорила, что она способна растопить ледник. Но Симон Айсберг оказался покрепче. Черта с два он растает! Я не мог понять: то ли он вне себя от злости, то ли от изумления.

– Короче, ты рванул сюда, – подсказал я ему.

– Да, как можно скорее, на «Прихлебателе». За двадцать дней.

– Попросил бы Еву – она прилетела бы с Тиринфа проведать меня.

– Я пытался.

Он снова умолк и отвел взгляд. Его выдающееся адамово яблоко ходило ходуном на жилистой шее. Помолчав еще немного, отец наконец тяжело опустился на стул, стоявший рядом с кроватью.

– Я позвонил Еве на работу с Земли. Ее заместитель попытался заговорить мне зубы. Мне!

Я улыбнулся. Еще бы! Это же оскорбление Его Величества!.. Но все мое веселье испарилось, как только я услышал, что он сказал дальше:

– Негодяй все твердил, что не может соединить меня с Евой. В конце концов я заявил этому болвану, что я собственноручно вырву у него зобную железу и поджарю ее на свином сале, если он не объяснит мне, в чем дело. Тогда он признался, что она пропала.

Еще один удар в живот! Значит, «вторая закрыта» относилось к Еве, что бы это ни значило! А мой старший брат Дан, сестра Вифания и моя мать, очевидно, «последние три», и Симон их потеряет, если не уступит давлению, которое на него оказывали.

Я впервые заметил, что лицо моего отца не совсем бесстрастно. Под маской уверенности скрывалось чувство, которого я никогда не видел у него.

Страх.

– Когда они обнаружили, что Ева пропала?

– В середине января, по земному исчислению. Тридцать дней назад – за девять дней до твоей встречи с кометой. В конце концов я связался со службой внешней безопасности Тиринфа, но они посоветовали мне обратиться к Зареду на Серифе. По его словам, Ева сказала своим подчиненным, что она переутомилась и хочет взять небольшой отпуск. Из отпуска она не вернулась. Управляющий небольшим тиринфским курортом, где она сняла коттедж, сказал, что она лично отменила заказ по видеофону. Ева отдыхала там и раньше, так что управляющий знает ее. Она не сказала, почему ее планы вдруг изменились и куда она направляется. Заред клянется, что агенты службы безопасности «Оплота» поставили на уши весь Тиринф, но Евы и след простыл. Они все еще ищут. Поиски потихоньку распространяются на другие планеты Шпоры, в том числе и ничейные, – А как же полиция Содружества? Ее поставили в известность?

– Заред не стал привлекать зональный патруль, поскольку боялся, как бы известия об исчезновении Евы не просочились в прессу. Он подумал, что это может повредить нашим долголетним попыткам получить статус концерна и обезоружит нас перед лицом конкурентов. Когда я спросил, почему он мне не сказал, что Ева исчезла, этот придурок заявил, что он как раз заканчивает отчет о расследовании и собирался послать его в ближайшие дни. Заред, похоже, уверен, что Ева залегла на дно по каким-то личным причинам – и всплывет на поверхность, как только захочет. По-моему, чушь собачья!

– Ты говорил Зеду или начальнику охраны «Оплота» о загадочном послании?

– Пока нет.

Интересно почему, подумал я. А кроме того, меня интересовало, не слетал ли Бронсон Элгар на Тиринф перед тем, как объявиться на Стоп-Анкере.

– И что ты намерен делать?

Симон задумчиво посмотрел на меня, помолчал пару минут и вдруг выпалил:

– Мэт Грегуар, начальник службы безопасности флота Евы, послезавтра прилетит на Сериф и доложит о ее исчезновении на совете директоров «Оплота». Я хочу, чтобы ты тоже принял участие в совещании, Асаил. Помоги нам найти Еву.

– Ты шутишь!

Но он редко шутил, и лицо его снова обрело непроницаемую уверенность. Отец посмотрел на свой «ролекс» с записной книжкой, встал и направился к двери.

– Приходи ко мне в номер в «Никко Луксоре» завтра.

Позавтракаем в 7.30, а потом вместе полетим на «Прихлебателе» «а Сериф.

– Нет, – сказал я, спустив голые ноги на пол и сидя на краешке кровати. – У меня другие планы.

Я был согласен расследовать исчезновение моей сестры, но только не под руководством Симона и корпорации «Оплот».

Когда я попытался встать, комната закружилась у меня перед глазами. Я пошатнулся, как мескитовое дерево под напором ливневого паводка в пустыне, и с проклятиями упал на койку.

Отец подошел ко мне, поправил смятую простынь, положил мои ноги на кровать и заставил меня лечь. Затем накрыл меня, нажал на кнопку и опустил койку в горизонтальное положение.

– Тебе надо лежать. Твой друг Джейк Силвер так сказал.

– Прекрати мной командовать! – Я снова попытался встать. – Я тебе не шестерка из «Оплота» и не собираюсь тратить время на пустую болтовню! – Меня охватила внезапная слабость, и я хлопнулся обратно на тонкую подушку, – Может, Еве просто надоел твой бульдозерный стиль руководства и вечная нерешительность кузена Зеда, и она попросту смоталась куда подальше!

– Ты знаешь, что она на такое не способна.

Да, я знал. Я просто подергал папочку за усы, Ева была так же энергична и преданна «Оплоту», как сам Симон, хотя в отличие от него не была безжалостна и не презирала людские слабости.

А теперь она «закрыта».

Симон склонился надо мной, с трудом выдавив из себя:

– Пожалуйста, Асаил, поедем на Сериф. Твой профессиональный опыт будет бесценен для нас в этом расследовании.

– «Галафарма» пытается прибрать «Оплот» к рукам, да? – выпалил я в ответ. – И ты подозреваешь, что они давят на тебя похищением Евы и покушением на мою жизнь?

Он коротко кивнул.

– Все гораздо сложнее, но ты на правильном пути.

– Ты знаешь, что в деле замешаны халуки?

– Что?

– Не кричи так.

Я уставился на него с мрачным злорадством. Отец даже не пытался больше скрыть свое замешательство.

– Ты серьезно? При чем тут халуки?

– Возможно, я ошибаюсь. – Он собрался было продолжить допрос, но я устало покачал головой. – Не сейчас. Поговорим позже. Я паршиво себя чувствую. Ты лучше иди.

– Асаил! Приходи хотя бы на совещание. Прошу тебя!

– Зачем? – спросил я, не глядя на него.

– Затем, что ты мне нужен. Не исключено, что ты единственный можешь спасти свою сестру от подонков, которые ее похитили. Ты работал в СМТ, ты знаешь обо всех махинациях концерна. В «Оплоте» вот уже два года кризис с управленческими кадрами. Исчезновение Евы – куда более серьезный удар для нас, чем может показаться со стороны. Я хочу, чтобы ты послушал, что скажут о ситуации на Тиринфе Грегуар и вице-президент корпорации Олли Шнайдер, возглавляющий нашу секретную службу. Я улажу все твои внутренние проблемы и постараюсь снять тебя с крючка «Галафармы». Посоветуй, что нам делать! Помоги найти Еву. А потом можешь плюнуть на нас и вернуться на свой остров, если не передумаешь.

Он был очень настойчив, черт побери. Естественно, я приложу все силы, чтобы найти сестру, тут и думать нечего. Если, как мы оба подозревали, в исчезновении Евы виновата «Галафарма», тогда необходимо узнать все подробности о конфликте между фамильной звездной корпорацией и большим концерном. Это облегчит поиски.

Тут мне в голову закралась еще одна мысль. Я приподнялся, облокотившись о кровать.

– А другим директорам «Оплота» известно о покушениях на мою жизнь?

– Разве их было несколько? – удивился Симон.

– Ответь на мой вопрос, – вздохнул я.

– Никто не знает, даже Даниил. – Отец имел в виду моего старшего брата, главного юриста и уполномоченного «Оплота». – Но я сказал ему о том, что Ева пропала. Он прилетел вместе со мной на Сериф. Я оставил его в Ветиварии, чтобы он организовал совещание, а сам вчера прилетел на Стоп-Анкер.

Никто, кроме пилота «Прихлебателя», не знает, что я здесь.

– Ты сказал членам совета, что я буду на совещании?

– Нет. Я сам не знал, приглашу я тебя или нет, покапока не пришел.

Его тяжелые веки опустились еще ниже. Рот сжался в упрямую ниточку, и я понял, что он не скажет об этом больше ни слова. Невольно подумалось, что Бронсон Элгар не так уж сильно ошибался, когда говорил о чувствах отца ко мне, хотя тогда я решил, что он просто бредит.

Если только Симон не пытался манипулировать мной, как всеми остальными… Однако я уже решил, что пойду на совещание правления «Оплота» – ради Евы.

– Хорошо. Про завтрак и совместный полет на «Прихлебателе» можешь забыть. Я доберусь до Серифа на своем транспорте и сам найду себе жилье. Назначь совещание на послезавтра, в 13.00 в главном офисе «Оплота». И никому не говори, что я там буду.

Симон кивнул. Он уже не выглядел таким встревоженным, и я был уверен, что он снова чувствует себя боссом. Он поступился своими железными принципами, обратившись ко мне с просьбой. Теперь, когда я согласился, никакой благодарности ожидать не приходилось.

– Оставь мне номер твоего личного телефона, – сказал я.

Отец вытащил визитку и положил на тумбочку.

– Аса…

Я демонстративно отвернулся и закрыл глаза.

– Уходи! Оставь меня в покое.

Дверь закрылась.

Когда я сел, то почувствовал только легкое головокружение. Телефон был в ящике стола. Я набрал номер Мимо, поймал его в баре «Раджа-чай», где он был со всей толпой, и попросил оказать мне еще одну огромную услугу: отвезти меня на Сериф. Он мигом согласился.

Клайв Лейтон, один из ныряльщиков-любителей, жил на этой планете. Если мне повезет, я вытрясу из него что-нибудь интересненькое еще до начала совещания.

Я снова лег и уснул мирным сном.