Текст книги "Никак. Нигде. Никогда"

Androgen[1]1
  Androgen (новое рождение) – стадия завершения. Противоположности объединены в новом «Я», которое несет в себе черты каждой из конфликтовавших субстанций, но при этом не является ни тем, ни другим. Это уровень завершения великого делания, соответствующий соприкосновению с unus mundus (единый ум). Происходит переживание тотального всеединства: «…если должны соединиться такие противоположности, как дух и материя, сознание и бессознательное, свет и тьма и так далее, то соединение произойдет в третьей вещи, которая представляет собой не компромисс, а новое трансцендентное существо, которое можно описать только посредством парадоксов», (с) OrdoCadavercyan


[Закрыть]

 
Перманентное состояние полураспада,
я еще как бы здесь, но уже где-то.
Я вроде бы жду твоего звездопада,
пребывая в Ничто моего нигредо.
 
 
Черным по черному я рисую,
красное пью, а белым сияю.
Золото мира с ртутью миксую,
дифференцируя и задыхаясь,
 
 
я интегрирована в эту матрицу,
катализатором для неофита.
Противоположности вновь сливаются,
предопределенным потоком магнитным.
 
 
Я трансформирую все проекции,
этого мира своим желанием.
Анима-анимус, снов инфекция,
сжигающая их андрогинным пламенем.
 
 
Я ваш суд и вам оправдание,
слабая силой, Дух и Творение…
Создана вашим общим сознанием,
вызвана из первичной материи.
 
 
Я ненавидимая и любимая,
с тысячей лиц – безликий никто,
слово немое, непроизносимое,
громче грома. Прекрасный цветок,
 
 
растущий в гниющем болоте реальности,
во тьме пустивший свои корни.
Я непорочна в своей аморальности,
заполняющая собой иллюзорность.
 

Танго

Танго. Это танго или у кого-то – вялая полька… или самба, румба какая-нибудь… Вальс…

Неважно, шаг вперед, два назад, влево, вправо, и вот на пороге танцевального зала стоит Смерть – последний партнер.

Хорошо, если до ее прихода тебе хотя бы аплодировали…

2010

Это никогда не закончится. Есть две интерпретации тысяч вариантов, два пути развития, но и в том, и в ином случае – это не закончится. Умру я или останусь, это не прекратится. Никогда. Любовь истинная превыше всего, она над мирозданием, над вселенными, это вечная энергия. Даже молекулы, которыми я стану, которые кто-то выпьет с водой, вдохнет с ветром, и они выпадут дождем – все равно будут нести в себе ее. Те, кто говорит, что я списываю где-то, очевидно, совершенно бесчувственные деревянные буратино. Каждая буква в том, что я пишу, пронизана Любовью, это нельзя не ощущать, если ты на это способен. Такое не сымитируешь.

Это не кончится никогда, невозможно прекратить светить звезде. Даже после ее смерти она светит кому-то, наше Солнце взорвется, но оно еще миллион лет будет сиять на чьем-то небе, правда, уже не на нашем. А потом из его атомов создастся нечто новое и прекрасное. Это бесконечная вечная история, без конца. А счастливым ли будет продолжение – неясно, все меняется каждую секунду…

* * *

 
Я не пытаюсь удержать тебя,
ты ускользаешь сквозь пальцы как воздух,
форма бесформенных надежд, скорбя,
выливается в мертвые, как бы сияющие
с небес звезды.
 
 
Мне безразлично, сколько между нами верст,
километров, миль, часов, веков, стран…
Все это не существует, поверь, да вот так
просто,
нас не разделяет ничто, кроме личных
пространств.
 
 
Я, испуская волны, тянусь за одной звездой,
сияя при свете, ярче тысячи самых безумных
квазаров,
тем светом, что слепит и манит,
уводя за собой,
призывая тебя, бесконечно влекущими
Вечности чарами.
 
 
Вспышкой того света, которому нет конца,
сгораю плазмой, ведь иначе здесь просто
не быть,
принося себя в жертву, не ради тлена,
злата и царств,
а Любовью сияя, потому что не могу
не любить.
 

* * *

Мне все равно, какой ты и кто ты.

Если в тебе есть хоть немного любви – я люблю тебя. Но даже если нет, даже если ненавидишь, даже если видишь во мне какую-то вещь, фрика, пустое имя, все равно люблю. Солнцу безразлично, кто ты и какой. Как и Тьме.

* * *

Какой смысл жить или стремиться к смерти, если все равно – это все иллюзия? Мы все – коты Шредингера, не живы и не мертвы. Мы просто все спим и видим сон, что спим, там мы засыпаем и нам снится наша квазижизнь…

Каждые три секунды кто-то на земле рождается. И каждый миг – кто-то умирает.

Всякое рождение – часть смерти – неминуемо и одновременно прекрасно. Все и ничего – это проза жизни, господа, запоминаем, записываем, делаем себе татушку на коре головного мозга, заучиваем и закапываем в глубины своей памяти.

Для кого-то сегодня обычный день, жаркий ли, холодный, трудный или безрадостный. А для кого-то – последний…

Так же однажды уйдем и мы – в секунду, которую кто-то прожил впустую. Прожил ли, вот вопрос…

Он ли прожил… Или она… Или кто-то за них решил поиграть в бесконечную игру под названием «Жизнь-Смерть».

* * *

 
По астральным каналам тебе
передается энергия вечной любви,
собирая себя по частям из бездны,
прошепчу в ничто – не выходи из образа,
так и живи.
 
 
Эфирными струями моими питайся,
иллюзией фальши и сладкой притворной лжи.
Не вспоминай ничего, нет, не пытайся,
просто сам себе все заново опять расскажи.
 
 
Ты смотришь на меня с пиксельных
изображений,
запечатлевших твой странный взгляд.
Наверное, это снова лишь совпадения,
но в глазах твоих, непритворная боль и яд.
 
 
Ты хочешь доказать своему эго, что
смерть – это твой единственный выход,
но даже она не заполнит нас пустотой,
не разлучит, как будто «последний» выдох.
 
 
Я многократно мертва да и ты тоже,
просто я этим играм давно потеряла счет.
Несуществующие нервы рвутся под мнимой
кожей,
тысячи лет ждем когда что-то произойдет.
 
 
Вдыхая по инерции, но не живя, так хочу
почувствовать снова себя, наконец, живой!
Мертвое сердце болит, но я его отключу,
знаю, что нам суждено быть здесь вместе
с тобой.
 

* * *

Независимо от нации, пола, внешнего вида у всех людей кровь одинаково красная, и у каждого она обычно течет, если ткнуть острым предметом. У каждого.

Каждому больно. Каждый страдает. Каждый умрет. И как это ни смешно, базовая потребность – Любовь. Любить и отдавать Любовь. Но только почти никто из людей не умеет это делать.

Хочу, чтобы вы знали – мне жаль. Мне искренне жаль их – поскольку они потеряны в жизни и, к сожалению, это не изменится. И еще – я все равно люблю вас всех без исключений. Я принимаю это все.

Только не хочу видеть подобные проявления рядом, ибо в моем мире этого не существует.

Мне всегда жаль тех, в ком нет света истинной любви.

* * *

Кто-то считает жизнь единственной реальностью: ходит на работу, берет кредиты, рожает детей, ездит на отдых в Турции или Монако, кушает консервы и икру. Кто-то пытается духовно расти и просветляться, паломничает на Тибет и в Индию, ходит на всяческие семинары, занимается эзотерикой. Кто-то практикует осознанные сновидения и управляет снами, пытаясь стать хакером сновидений. А я управляю так называемой реальностью, потому что это лишь новый слой снов и астрала, и вскрываю матрицу с ее шаблонными рамками, как консервную банку на обед. Каждый развлекается как может.

* * *

Пока я в белковом временном скафандре, я дышу вибрацией Любви, выныривая из мутной воды так называемой реальности, которой нет, создаваемой коллективным бессознательным. Это так сложно. Так просто… Быть Любовью.

Пусть я уйду потом. Но пока я тут, весь этот краткий миг вечности, я буду ею дышать, иначе – мне незачем тут находиться ни секунды! И я буду менять Любовью эту несуществующую реальность, с помощью все того же массового сознания.

Думаю все же, кто-то тоже захочет вдохнуть немного Любви, вместе со мной. Уверена, что такие найдутся.

Лучшая книга про Хаос – глаза его детей

Закрой глаза и провались в свой идеальный мир.

Закрой глаза, вздохни глубоко и насладись минутной слабостью.

Закрой глаза и дыши, дыши.

Закрой и открой глаза и упади в реальность тлена!

Что-то ушло, оставив после себя дорожку из серебряных воспоминаний.

Что-то пропало, резко, внезапно и неожиданно, без предупреждения.

Что-то исчезло, не оставив и следа, чтобы можно было найти.

Это что-то было важным для меня. Или нет. На этом все…

2010

* * *

 
Вдыхай, наконец, мою любовь,
с неистовым ветром Ничто,
утоли этот вечный голод и боль,
я устала быть просто мечтой.
 
 
В тупиках безысходности мы,
блуждаем, пытаясь узнать.
Пылая пламенем вольной Тьмы,
в пустоте мы ищем опять
 
 
друг друга, в отсутствии мира
среди наших грез и снов,
в безвременьи все опостылело,
существует лишь истинная любовь!
 
 
Без нее меркнет остаток жизни,
псевдоперерождений пеплом.
Прошу тебя, просто откликнись.
Просто дыши моим ветром…
 

У Врубеля есть картина «Демон». Для одних зрителей герой невероятно красив, для других он отталкивающе неприятен и уродлив. Есть люди, у которых эта картина оставляет впечатление гармонии и покоя, они приходят к ней за вдохновением. А кто-то может плеваться и называть это сатанизмом, тьмой. Между картиной Врубеля и мной можно провести параллели в неоднозначности, оценке и восприятии…

Но я предпочту быть настоящим Демоном, нежели поддельным херувимом.

2011

* * *

Как отличить Истинную любовь от подделки?

Это элементарно. Так же, как отличить нарисованную Вселенную от настоящей.

Любовь – сияющая звезда, и она вечна, корни ее – в душе, хотя сексуальная составляющая, конечно, имеется: разве можно не желать часть себя, столь же страстно, как свое «Я». Но это синтез, духа, разума и тела, абсолют, квинтэссенция.

Влюбленность – это желание и влечение тела, проще говоря – похоть, смешанная с эндорфинами, этакий быстродействующий коктейль. Влюбленностей может быть много.

Любовь одна. Влюбленность не имеет отношения к Истинной Любви. Она быстро проходит, и остается гадкое похмелье, как после пьянки. Любовь не проходит никогда.

Любовь Истинная пугает своей разрушительной, сметающей все силой, уничтожающей и порождающей новые Галактики. Поэтому люди ее избегают, предпочитая вариант «лайт», либо вообще ровные серые будни «с кем-то удобным».

То есть главное и основное отличие Любви от Влюбленности – это то, что влюбленность мимолетна и тленна, а Любовь длится и в по-смертии, и после перерождений, ее летопись пишется кровью на страницах веков…

К счастью ли, к сожалению, я вновь живое этому подтверждение.

* * *

 
В день какой-то весны
в никогда уплывающий,
я не жду твои сны,
призрак мой ускользающий.
 
 
Нет героев в отечестве,
здесь лишь вихри нейтронные,
что в безвременье веют
над Бездной бездонной.
 
 
Я вдохнула наркоз,
анестетик бесчувствия,
в душу вколот некроз —
обезболив искусственно.
 
 
В черной тьме среди дня,
я вдохну фимиамы,
лето осень зима,
нет весны в моей гамме.
 
 
Нет улыбок и слез,
нет обид и желаний
этот вечный вопрос,
моего выживания.
 
 
Мотивация ноль,
абсолютный сияющий,
лишь застывшая боль,
словно айсберг не тающий.
 
 
Звуки падают вниз,
оглушая волнами,
я артист антреприз
в твоей вечной рекламе…
 

Я вас всех люблю.

Даже тех, кто бесконечно туп, тех, кто ненавидит меня, тех, кто пытается поливать меня виртуальной воображаемой грязью, которой для меня не существует. Они особенно заслуживают любви и жалости. Ведь это – выражение их внутреннего состояния, значит, они настолько несчастны, что более у них нет занятия или радости.

К сожалению, я знаю, что они всегда будут пребывать в этих шаблонных иллюзиях, вечно тут страдая.

* * *

С детства, самого раннего, моим любимым развлечением было уйти в астрал. Тогда я не знала этого названия. Да и мне было все равно.

Я просто садилась, или ложилась и уходила в разные миры, вместо тупых мультиков или кино. Но сначала всегда видела пространство компьютерной матрицы, зелено-черные пиксели – квадраты, из которых начинали складываться картины. Компьютеров тогда не было, мне напоминало это некий калейдоскоп. Сначала я всегда попадала в пиксельное пространство, потом летела по тоннелю с меняющимися стенками к точке ярко-голубого света и вылетала в изначальный Хаос, порождающий миры, как я теперь понимаю. И там я видела абсолютно любые вселенные, измерения и реальности. Там я всегда была собой и встречала лишь тех, кто мне дорог…

Тело – излишняя белковая клетка для моего истинного «Я».

* * *

Чем ты более пуст,

тем больше впускаешь в себя.

Там где минус есть плюс,

пусть нейтрино все клетки бомбят.

Стань сплошной Пустотой

абсолютом Ничто и Никто

формой жизни иной

и впусти в себя триллионы.

И вмещая в себя

все Вселенные всех измерений,

ты поймешь, лишь любя,

безвозвратно придут изменения.

Лишь Любовью сияй,

что массивнее всех черных дыр,

милуй ей, убивай,

и заполни собой этот мир!

Время – это вирус, который невозможно вылечить. Можно лишь уверовать, что его нет… тогда нить вытянется из капли в бесконечность.

Мне часто говорили, что в мои глаза страшно смотреть. И когда я спрашивала почему, они честно отвечали, что им кажется, как будто из моих глаз смотрит Бездна. Так вот – им не кажется(!). Но Бездна принимает лишь Бездну. Abyssus abyssum invocat. Людям там делать нечего.

* * *

Лишь тот, кто все отпустил – приобретает все.

Зрение избирательно. Мы видим лишь то, что хотим. Находим (или нас находит) то, что ищем. Или – не ищем, но активно.

Ты можешь ненавидеть то, что тебе не нравится. Ты можешь до дрожи обожать то, что нравится тебе. Но, делая это, ты заставляешь этот объект глубоко въесться в себя…

Изменения, свойственные какому-то определенному состоянию, отсутствуют для Высшего «Я», так как оно само представляет собой источник всех превращений.

Превращения создают миры. Миры порождают желания. Желания рождают боль и боль, поддерживает миры, а те продолжают поддерживать процесс возникновения желаний.

Миры представляют из себя бесконечные истории заблуждений с меняющимися персонажами и неизменными тенденциями. Персонажи воспринимают Высшее «Я», как миры.

Когда видится пустота, Высшее «Я» воспринимается как пустота. Когда видится сознание, Высшее «Я» воспринимается как сознание. Когда видится уничтожение, Высшее «Я» воспринимается как уничтожение. Когда нет того, кому видится – между ними нет разницы.

Миры не существуют нигде. Персонажи не знают, что никаких персонажей тоже нет. Совершенное знание может быть окрашено и в белые, позитивные цвета, и в черный негатив, но в целом оно не привязано ни к добру, ни к злу. Нельзя также сказать, что оно лежит за пределами добра и зла, т. к. эти понятия выдуманы здесь и сейчас.

«А если не будет завтра – сегодня же завтра не было?»

День сурка.

То, чем вам представляется или кажется все, что я пишу – это лишь то, что вам кажется. Это значит, что в вас нет Знания.

Совершенное знание – это знание Высшего «Я». Когда знают Высшее «Я» – это не может быть неправильно понято. Высшее «Я» – это Собственное Я во всех состояниях сознания.

Знание о Высшем «Я» не является, по сути, знанием, поскольку не существует предела постижению Высшего «Я» только, как Собственного «Я». Поскольку это является совершенным знанием, не существует реальной разницы между знающими Высшее Я и не знающими его.

Не знающий Высшее «Я» знает его как Собственное «Я», независимо от того, насколько он достиг успеха в постижении Собственного «Я». В то же время знающий Высшее «Я» не может сделать это своим знанием, так как знанием является только само Собственное «Я» каждого состояния.

Реально не существует ничего, кроме бесконечного путешествия Высшего «Я». Поэтому даже знание о нем лишь кажется знанием о нем, в любой момент оно – лишь начало нового знания о нем.

Высшее «Я» – это часть бесконечного огромного целого.

I’m the great pretender…

Я не плачу, небо рыдает за меня.

«Она притворяется», – говорили они. «Она такая же, хочет денег, славы, детей, замуж», – говорили они.

«Это все ложь, ничего она не помнит, подскажи педагога по актерскому» – говорили они…

А она/оно готово было сожрать стекло, песок, кислоту, яд, лишь бы забыть эту вечную агонию невыносимой боли…

О да… Она притворялась… Долгие века имитации… Изображая подобие человека, в поиске себя… В поиске тебя… С океаном слез внутри, которые не в состоянии вытечь. Когда ты все готов променять на один взгляд, все, что имеешь. Да. Она притворялась.

I’m the great pretender…

* * *

 
Я их извергаю из себя – свои стихи,
вместе с кровью и гноем застарелых ран…
Исторгаю остатки своей психики,
это вовсе не мой безумный талант…
 
 
Яд свой выливаю стихами,
не живу, не умираю, монстр-интроверт,
просто существуя временами…
Пишу какой-то полночный бред…
 
 
Прислушиваюсь к звону белых
и красных кровяных телец
в моих синтетических венах,
облекая это месиво в эстетство.
 
 
Три на часах – и это время для боли,
четыре – и это сезон для сигарет,
пять, шесть – без сна, цифры всего лишь,
семь, восемь, – и снова рассвет…
 
 
Иногда мне кажется, что заснув тут,
я наконец-то проснусь там, с тобой.
Что мегабайты веков, часов и минут
окажутся шуткой нелепой, смешной…
 
 
И может, нас никогда здесь не было,
мы не рождались с тобой в этой чужой,
перверсивной раскрашенной темной Небуле.
И уйдем пробудившись к себе домой.
 
 
Сколько прошло с момента заточения?
Ощущения утеряны, времени нет…
Ничто не существует и не имеет значения…
Мы в системе иллюзий глобальный дефект.
 
 
Все так же каждый раз пью свой чай
или кофе, впрочем какая разница.
Размешивая молекулы дней и ночей,
ложка, которой нет, изгибается.
 
 
Все меняется, только мы неизменны,
Е в степени Х, возвратная функция.
Неорганическая наша валентность,
всесозидающая деструкция…
 
 
Антицветы из антивселенной,
лучше них не бывает на свете.
Изоморфичны и эквивалентны,
вечно на грани Любви и Смерти…
 

Bы думаете, вы свободны?

Смешнее ничего в жизни не слышала. На этой планете нет свободных. Все рабы власти, денег, законов, славы, удачи, секса, инстинктов, снова власти. Рабы общества, общечеловеческих критериев, ценностей, системы, штампиков, пиксели матрицы.

Вас легко спровоцировать на любой управляемый спектакль конфликта, так называемой любви, вы поддаетесь на приманку наживы, успеха, вас так просто этим проверить. О да, вы свободны.

Особо удачливым даже дадут доппорцию зернышек, розовую ленточку с медалькой и самку/самца покрасивее. Для воспроизводства новых «свободных».

* * *

Можно годами не выходить из дому, окружить себя надежной охраной для полной безопасности и в один прекрасный день подавиться кусочком печенья и задохнуться.

Все, мы ложимся спать в обнимку с собственной смертью.

2011

* * *

 
Играя на струнах дней,
мы растворяемся в прах.
И в звуках души твоей —
я чувствую тот же страх.
 
 
Бежим по бумаги листу,
не зная куда и зачем.
Надеясь уйти за черту,
и избежать этих схем.
 
 
Двумерные существа,
ползем мы лишь вдоль, не вверх,
убогие божества,
своих уютных вольер.
 
 
Я ваш лист бумаги скручу
и выверну в оригами.
Я шут, но я не шучу,
играя на пентаграмме.
 
 
Трехмерное станет безмерным,
парсеками станут мили.
Целуй меня, мой бессмертный,
пока оба мы не остыли…
 

* * *

Замри. Остановись! Выключи диалог внутри себя. Останови в себе все. Хоть на секунду. Пропусти сквозь себя ветер. Пусть он остудит твои порывы в виде гнева и саморазрушения. Отрекись от ненужных мыслей, принципов, от излишеств, которые не приносят никакой пользы. Может, тогда хоть маленький осколок гнетущего ощущения свалится с твоей души. Может, тогда на миг ты увидишь все краски мира. Поймешь, что страх может родиться только в тебе самом. Поймешь, что бояться нечего. И только когда тебе нечего терять, ты истинно свободен.

Мы те, кем были с самого начала. Те, кто рассыпается звездной пылью по безграничным полям Вечности. Мы Все и Ничто одновременно.

2015

* * *

Кто может гарантировать, что все, что вы видите вокруг – не ваши галлюцинации? Вся так называемая Вселенная – это только ты. Все твои мнимые чувства, боль, гнев, эгоизм – лишь проекции на твоем сознании. Сполохи Хаоса, которые ты принял за отражения несуществующего «вне». Все уродство, глупость и грязь – порождения тебя самого. Ты мог бы остановить это, вернувшись в небытие, но это, к сожалению, невозможно, ибо твое сознание бесконечно. Ты и дальше будешь вертеться хомяком в колесе собственного безумия. Вечно.

Наслаждайся.

Весь так называемый Мир – твоя галлюцинация, то есть объективная реальность не существует, это лишь способ манипуляции индивидуальным сознанием и откачка энергии. Но всегда помни, что Хаос велик, он везде, а ты часть его.

Ты и есть Звезда Хаоса.

О причинах и следствиях

Вот, скажем, пианистка Ц. вычитывает в какой-то там всякопедии, что пауки определенной разновидности могут влюбляться в неодушевленные предметы.

– Слышишь, Ромик! – кричит пианистка Ц. работающему на кухне мужу. – Пауки тоже могут влюбляться в неодушевленные предметы!

За пятидневным обсуждением слова «тоже» последовал разъезд, потом развод, потом раздел неодушевленных предметов; и вполне возможно, что в ходе этих горьких перемен какое-нибудь паучье сердце было бесповоротно разбито! А пианистка Ц. в итоге вешается с горя – и кот, с которым никто не играл, наконец-то, поигран. А все из-за чего: из-за пауков и из-за поганца админа Петрова, который поставил во всякопедию эту статью от нечего делать в ночи.

Петров, проживая в том же подъезде, идя мимо квартиры пианистки Ц„слышит жалобные вопли кота третий день и вызывает службу спасения. Вскрывают дверь, обнаруживают висящую Ц., а Петров забирает себе кота – одиноко ему. На форуме котоводов, узнавая, какой корм лучше прикупить для данной породы, одинокий Петров знакомится с Л. и начинает с ней встречаться.

У них завязывается роман, потом свадьба, ребенок, семья. Но Л., будучи девушкой амбициозной, идет на курсы графики и дизайна и знакомится с преподающим там Ромиком, тем самым, который ушел от Ц., и также покидает Петрова ради него. Петров снова остается с котом и компом наедине, теперь он опять может писать статьи, приводящие к печальным и трагическим последствиям.

И ведь началось все с его статьи во всяко-педии… А как лихо закрутилось.

* * *

 
Тепло и холод, пламя и лед, повсюду и внутри,
горячим шоколадом солнце расплавится,
нежная темнота манит нас из руин,
дымный синий на зеленых листьях
останется.
Кристальные сферы твоих опаловых глаз,
звенит внутри невесомостью боль,
я отторгаю предчувствие глупых фраз,
вплетая звуки музыки в наши головы.
Она проникает во все капилляры
пространство перенасыщено невыносимой
красой,
слова, это всего лишь текст корявый,
ими не выразить,
то сложное и простое.
Я ощущаю твое присутствие,
но тебя здесь нет,
ты отсутствуешь в моем нано-мире.
Пространственная голограмма
колеблется, как дым сигарет,
физически чувствую ментальные эфиры.
Огоньки тают над нашей набережной,
чудо уже никогда здесь не кончится.
Мир станет единой электромагнитной волной,
логика лишь структура из лишних
несуществующих точек.
Дороги несутся насквозь, насквозь вселенные,
ритмы бездны не чувствовать невозможно,
цвета рисуются нашим сознанием
эквивалентными,
тому, о чем мысли глупого эго ложного.
Я вижу звуки, слышу деревьев сок,
электрический ток оглушающе звонок.
Звезды с неба гирляндой освещают мой
потолок,
у меня нет сердца, в нем миллион иголок.
Мне недоступны обычные чувства,
я в запределе обнуления вглубь,
свободе духа границ нет, пустота – вид
искусства.
Меня может удивить, лишь вкус твоих губ.
Трогая воздух, спускаюсь по лестницам памяти
и поднимаюсь по лабиринтам снов,
бушующая нейтронная метель рвет мое
платье,
но я знаю, все ближе моя сияющая Любовь.
 

* * *

Вероятность события, равная нулю, не означает, что событие невозможно. Вероятность определяется как только лишь отношение. При бесконечном множестве возможных событий это отношение равно нулю, но математика часто имеет дело с «доведенными до абсурда» стремлением к бесконечности – понятиями, вроде бесконечной бесконечной тонкой прямой…

Философские проблемы дают о себе знать, когда внутри одной бесконечности вдруг обнаруживается другая.

2011

* * *

 
В Мире умерших звезд,
я смотрю в догоревший свет.
И зачатки вопросов
превращаются сразу в ответ.
 
 
Я безликий Никто,
в миллионах своих вариаций.
На твоем мониторе
пространственным протуберанцем,
 
 
Выхожу из экрана,
я из пикселей в белом сиянии.
Пусть все будет так странно,
но только по нашим желаниям.
 
 
Когда нет в этом мире
того, что нам необходимо,
создадим из эфира
тысячелетних любимых.
 
 
Все, что нами желанно,
приносим из снов мы сюда,
заполняя все грани,
сметая здесь все стандарты.
 
 
Мы дополним реальность
декорациями наших грез,
из видений астральных,
проникнет наш яд, как гипноз.
 
 
Где бы ни были мы,
как бы матрица нас не разделяла,
Дети Бездны и Тьмы
напишут свои интегралы.
 
 
Все мелодии смолкнут,
птицы застынут в полете,
лишь любви нашей волны,
играют симфонии ноты.
 

* * *

Каждый волен выбирать все, что ему угодно, но далеко не каждый верит в подобную вседозволенность. Или же практически никто.

Настолько широкие горизонты могут быть либо у мертвого, либо у просветленного. Но им обоим, на самом деле, уже не из чего выбирать. Из «ничто» точнее.

2010