Текст книги "Месть озлобленной души"

Мигель отчетливо помнил, как впервые увидел слезы Франко. Как отец подолгу закрывался в своем кабинете, а потом выходил разбитый, лишенный каких-либо жизненных сил. Постепенно Мигель стал осознавать, что именно тот период выпал на спад общения отца и Брендона. Понимал, что именно то время и стало началом конца…

– Ты… – Сжимая в кулаке бумагу, Мигель чувствовал, как по набухшим венам течет леденящая кровь ярость, от чего тело била мелкая дрожь. – Так это все из-за тебя!!! – В порыве чувств Мигель смел документы со стола, от чего некоторые листы хаотично разлетелись в разные стороны.

По крайней мере, теперь он знал кого винить…

Опустив взгляд и присев на корточки, Мигель вытащил фотографию из-под завалов на полу и с полным презрением осмотрел запечатленную на ней девушку. Белокурый ангел с глазами цвета расплавленного серебра, имеющими легкий небесный оттенок, смотрела на него, слегка улыбаясь. Она была действительно красива, и в обычной жизни можно было бы легко потерять голову, но сейчас сердце парня словно прижгли раскаленным металлом. Затянувшись сигарой, он плюхнулся в кресло, решая, как поступить дальше.

Франко всегда говорил правильные слова, которые, к сожалению, иногда не доходили до сознания подростка, но отец любил свою семью и никогда не осуждал никого. Если и была в душе обида, то Мартинес-старший запирал ее глубоко в сердце, не выпуская наружу, и, по всей видимости, оно не выдержало «ценного» груза.

Нервы были натянуты, как тетива на охотничьем луке, стоило лишь прикоснуться к ним, и они бы с треском лопнули. Взглянув на фотографию еще раз, Мигель небрежно швырнул ее на стол, не желая больше марать руки.

– Как скажешь, отец, – сквозь зубы проговорил парень, – но боюсь, твоя просьба невыполнима…

Прожигая окурком лицо девушки, Мигель Мартинес перевел взгляд на картину с изображением Лиссабона, за которой был спрятан сейф с договором.

Глава 3
Начало конца

Играя пальцами с небольшой флешкой из предоставленной папки с документами, Мигель размышлял, как бы помощнее нанести удар бывшему другу отца. Есть ли у того вообще больные места? Насколько сильно он любил жену или дорожил бизнесом? А может, стоит поиграть с его дочуркой? Она вроде была единственным ребенком в семье, и считается, что девочки ближе к отцам, нежели к матерям.

Идея отомстить Брендону через дочь нравилась Мигелю с каждой секундой все больше и больше. Осталось только решить, какую применить тактику, чтобы эффектнее вышло… Влюбить и растоптать или убить, как ее папаша убил Франко?

Прежде чем принять решение, Мигель захотел изучить всю предоставленную информацию. Матери дома не было, она с самого утра отправилась на кладбище, чтобы отнести прах усопшего в семейный склеп, его новый «дом». Загрузив ноутбук и вставив флешку, Мигель открывал только видеофайлы с Джессикой, ведь все остальное ему уже было неинтересно. Цель поражения выбрана…

На первом видео был детский праздник. Шикарный дом, большой задний двор, украшенный в стиле диснеевских принцесс, и много людей в дорогих нарядах. Аниматоры развлекали детвору, однако когда дело дошло до торта и поздравлений, маленькая виновница торжества вовсю раскапризничалась:

– Солнышко, пришло время загадывать желание, – с теплотой в голосе произнесла молодая женщина.

– Я хочу это сделать с ними. – Надув губки, девочка указала пальчиком в сторону двух мальчишек.

Вскоре их подвели и поставили по обе стороны от именинницы. Все трое схватились за руки и набрали полный рот воздуха, готовясь задуть свечи. Однако ребята так и остались с надутыми щеками, и девочка, загадав желание, сама направила поток энергии на исполнение того, о чем мечтала.

– Сейчас расплачусь… – Безразлично перемотав видео, Мигель хотел уже его свернуть, но остановился.

Его взгляд уцепился за семью, стоящую неподалеку. В счастливых лицах Мигель разглядел родителей, а в мальчишке, наблюдавшем с интересом за происходящим, узнал себя. В памяти практически ничего не осталось о той поездке, не считая легкого отголоска потерянности в чужом обществе, ведь тогда он ни с кем так и не подружился.

С отвращением свернув окно проигрывателя, Мигель выделил несколько файлов и запустил все сразу, останавливаясь лишь на тех, что смогли удержать внимание.

– Мистер Доминдо, а это обязательно снимать на камеру? – немного смутившись, обратилась к оператору светловолосая девочка.

– Мисс Милтон, это для домашнего архива. Первая поездка на велосипеде – память на всю жизнь.

– Но вы ее водитель, а не нянька! – резко затормозив около мужчины, возмутился мальчик лет десяти.

– Майк, остынь, ты че разошелся? – окликнул его второй мальчишка. – Лучше велик гони.

– Значит, ты – Майк, – задумчиво протянул Мигель, подкуривая сигару.

– Но я не умею! – отчаянно хныкала девочка, смотря на ребят.

– Да ты просто трусиха, вот и все, – стал поддразнивать ее Майк с наглой улыбкой на лице. У него уже в детстве была смазливая внешность, чего только синие глаза стоили.

– Майк, лучше замолчи и вали отсюда, пока я тебе не врезал, – шикнул защитник девчонки, а затем обратился к подруге: – Джесс, я научу тебя кататься, в этом нет ничего сложного. Подойди ко мне.

Джессика приняла протянутую руку и встала рядом с мальчиком. Он помог ей взобраться на велосипед, а сам встал сбоку, придерживая одной рукой руль, а другой – багажник. Пока девочка тихо ехала, старательно крутя педали, парень шел рядом и удерживал равновесие, чтобы подруга не завалилась набок. Но стоило мальчику отпустить велосипед, когда Джессика немного разогналась, и она тут же полетела на асфальт, не справившись с управлением самостоятельно.

Видео задергалось, будто оператор кинулся на помощь, однако после слов: «Я сам», сказанных холодным тоном, шаги остановились, но съемка все равно продолжилась. По всей видимости, записывали на телефон, который спрятали от глаз, ведя скрытую съемку, потому что часть экрана что-то закрывало.

Разодрав коленку, Джессика не плакала. Ее лицо, наоборот, выражало хмурую задумчивость, словно она придумывала оправдание для родителей, но вспомнив про камеру, взглянула на своего водителя и, закатив глаза, отвернулась.

– Прости, это я виноват, – мальчишка сел рядом, осматривая рану и аккуратно обдувая ее, стараясь прогнать неприятные ощущения.

– Нет-нет, Алекс! Это все я и моя неуклюжесть. Мы же попробуем еще раз? – спросила она с надеждой, взглянув в глаза другу.

– Конечно. – Он улыбнулся, не в силах отвести от нее глаз. – Но уже не сегодня.

– А ты у нас – Алекс… – Мигель сразу понял, что это те лучшие друзья с первого видео.

– Фу, еще поцелуйтесь, – фыркнул Майк и поехал от компании прочь. – Встретимся на нычке, Фаррел!

Мигель решил больше не концентрироваться на подростковом возрасте девушки, потому что из отрывков было и так понятно – у золотого ребенка все было хорошо: родительская любовь, дружная семья, верные друзья-защитники. Джессика была словно розой под стеклянным куполом. Правда, ее что-то беспокоило, и Мигель сразу уловил это в глазах девушки…

– Отец, отец, – насмешливо произнес Мигель, – и почему ты мне раньше не поведал о столь прекрасном цветке? Уже давно бы воплотили все то, о чем ты рассказал в письме…

Ожидая увидеть что-то горячее, парень воспроизвел файл под названием «18 лет, ночной клуб», но его ожидало жуткое разочарование, ведь на видео не было ни танцев, ни секса, даже распитие спиртных напитков отсутствовало, зато запечатлели какой-то треп на улице перед входом в заведение.

«И как вас вообще в клуб пустили по вашим законам? Хотя… какие законы, когда есть бабки?» – Мигель сделал звук погромче, предчувствуя, что разговор важный.

– Еще раз с восемнадцатилетием, сестренка! – Майк обнял девушку так сильно, что та еле высвободилась.

– Аккуратнее, еще задушишь. – Вырвав Джессику из цепких рук друга, Алекс прижал ее к себе и шепнул что-то на ухо, от чего девушка весело засмеялась.

– Ребят, я все понимаю, – усмехнулся Майк, – могу одолжить свою квартиру на ночь, а то, смотрю, у Фаррела не все тосты сказаны! – На что получил от друга неприличный жест на пальцах.

– Пользуйся моментом, пока не отобрали, – съязвил третий парень, на что получил толчок в плечо.

– Ты что несешь. – Алекс встал перед ним. – Прояви уважение к Джессике хотя бы в этот день! Если бы не наши родители, тебя бы тут и в помине не было. Чтобы завтра же ты уехал из Бостона в свой сраный Нью-Йорк!

Но тот пропустил это мимо ушей, все время наблюдая за девушкой.

– Милтон, а твой папаша еще не преподнес тебе подарок? О, милая, – он театрально положил руку на сердце, – скоро тебя будет ждать сюрприз… – Смех неизвестного был настолько омерзительным, что никто больше не хотел находиться рядом с ним.

– Мистер Доминдо, я готова ехать домой, – Джессика обернулась к водителю, и съемка прервалась.

Мигель настолько увлекся, что при внезапном стуке в дверь вздрогнул, задевая пепельницу с сигарой, отчего она полетела на пол.

– Твою мать… Входите! – рявкнул парень, ставя на паузу следующий файл.

В кабинете появился мужчина средних лет. Он почтительно поприветствовал хозяина и, подойдя ближе, положил на стол небольшую папку.

– Здесь вся информация, которую вы запрашивали, сеньор Мартинес.

– Хорошо… – Мигель на несколько секунд задумался, а затем обратился к вошедшему: – Рамон, вот скажи мне, сколько лет ты знал моего отца?

– Мы познакомились с ним вскоре после его переезда в Португалию, сеньор.

– Он доверял тебе?

– Франко Мартинес был очень добрым и открытым человеком, поэтому – да, доверял.

– А ты ему? – Мигель полоснул колючим взглядом по собеседнику, словно вгоняя тому под кожу миллиард иголок. – Ладно, расслабься… – Он молниеносно изменил выражение лица и подозвал нового помощника подойти ближе.

Перемотав видео до интересующего момента, Мигель ткнул пальцем в экран, указывая на незнакомца.

– Отец наверняка посвящал тебя во все планы. Кто этот человек, ты знаешь?

– Его имя – Марк Вуд, сеньор.

– Он может стать занозой в заднице и все мне усложнить. Мне важно, чтобы парень держал язык за зубами, хоть и прошло очень много лет… Думаю, если бы девушка знала правду, то не появилась бы на пороге этого дома.

– Мистер Вуд ничего уже не скажет. Есть информация, что он умер четыре года назад.

– Так даже проще… – растягивая слова, с облегчением заметил Мигель, а затем жестом велел помощнику удалиться.

Очередное видео, название которого гласило «Свадьба Майка Нортона», очень сильно выделялось большим заголовком, поэтому, дав себе слово, что этот файл на сегодня последний, Мигель запустил его.

На экране отобразился праздник в полном разгаре. Богато украшенный шатер, большое количество цветов, гости, официанты, оркестр – все как в фильмах, но внимание Мигеля привлекли два человека, стоящих на сцене, куда и была направлена камера:

– Я завидовал их любви, их страсти и тому, как они проявляли чувства друг к другу. И все потому что сам все это время был очень сильно влюблен. И любовь моя к девушке, с которой мы выросли вместе, тянется из далекого детства. Но сейчас я счастлив, потому что она рядом, – произнес в микрофон Алекс Фаррел.

Он повернулся к Джессике.

– Джесс, а знаешь, почему ты была просто обязана поймать это? Потому что по преданию, незамужняя девушка, получившая букет невесты, в скором времени сама выйдет замуж. Поэтому…

Алекс подкинул цветы, которые до того держал в руках, вверх и, воспользовавшись временным замешательством рефлекторно поймавшей букет девушки, встал перед ней на колено и открыл коробочку с кольцом.

– Джессика Милтон, я хочу жениться на тебе. Хочу встречать вместе рассветы и провожать закаты. Хочу по очереди готовить завтраки и спорить, кому мыть посуду. Я много чего еще хочу, и на этот раз тебе от меня никуда не деться. Поэтому спрошу только ради приличия: ты выйдешь за меня замуж?

Она уткнулась лицом в букет, собираясь с силами. Было видно, что ее трясло от всего происходящего. Однако, открыв заплаканные глаза, Джессика прокричала четкое «Да!»

– А вот это уже интересно… – Мигель скептически хмыкнул, глядя на это все, ведь он совсем не ожидал, что его несостоявшаяся невеста выходит замуж.

Видеопросмотры заняли слишком много времени, и Мигель удивился, когда взглянул на часы. Уже вечерело, а это означало, что мать давно вернулась с кладбища, и пора было бы самому прогуляться к фамильному склепу. Однако прежде чем выключить ноутбук, он зацепился взглядом за текстовый файл. Бегло изучив его глазами, Мигель не мог поверить неожиданной удаче, которой просто необходимо было воспользоваться. Переговорив с Рамоном и поручив ему достать кое-какую информацию о незнакомке, Мартинес покинул дом.

* * *

Серый небосвод, затянутый грозовыми тучами, стремительно темнел, опуская на город зловещие сумерки. Небольшое местное кладбище всегда было мрачным и тихим, а сейчас под раскатистый звук грома оно выглядело еще и ужасающим, на каждом углу веяло могильным холодом. Плохая погода набирала обороты, дождь срывался крупными каплями. Атмосфера полностью соответствовала паршивому настроению молодого человека.

Парень шел медленно, убрав руки в карманы и прокручивая в голове одни и те же образы: теплота рук отца, которые всегда заключали в крепкие объятия при приветствии, сменилась мертвенной окостенелостью остывшей плоти; добродушная улыбка и знакомый аромат парфюма превратились в безмятежный грим и запах крематория; а чуть слышимые слова: «Мигель, сынок… Все будет хорошо» остались легким фоном шокирующей новости: «Мы сделали все, что могли… Франко Байо Мартинес умер»…

За чувством душевной боли парень и не заметил, как ноги привели его к нужному месту. Выйдя из состояния транса, Мигель не торопясь оглядел знакомый частный мавзолей, в котором находился семейный склеп. Могилы влиятельных людей всегда можно было сразу распознать, ведь такие же большие сооружения располагались рядами, и каждому был присвоен номер, как любому дому на обычной улице.

Поглаживая пальцами небольшой железный замок, парень прикрыл глаза, позволяя дождю безжалостно хлестать по лицу. Сомнения в правильности действий одолевали его, но Мигелю было необходимо узнать, что за конверт передал Брендон, и интерес этот увеличился стократно после полученной информации о нем. Раскаты грома и сверкания молний эффектно дополняли оглушительный крик матери, проносящийся в голове. Образ женщины, стоящей на коленях, умытой собственными слезами и умоляющей не совершать ошибок, лишь больше разгонял жар по телу…

«– Мигель, я умоляю тебя! – захлебываясь в рыданиях, Мануэла пыталась вцепиться в одежду сына, но безуспешно. Ее прикосновения вызывали лишь приступ раздражения. – Пожалуйста, отпусти прошлое! Отца не вернуть!

– Не вернуть… – произнес парень равнодушно, не обращая внимания на слезы матери. Мигель сжал стальной хваткой ее запястья и отшвырнул женщину от себя, как вещь, приказав помощникам, чтобы те увели Мануэлу.

– Это их дело! Пусть эта тайна будет погребена, Мигель! – Крик матери затерялся за захлопнутой дверью, лишь подстегивая жгучий интерес, желание все выяснить…»

Открыв глаза, Мигель вытащил из кармана небольшой ключ и бездумно пялился на него какое-то время. Отец учил прощению, учил милосердию, но его смерть повернула механизм восприятия в другую сторону. Желание поскорее узнать всю правду руководило Мигелем, как марионеткой, и вот – щелчок ключа в замочной скважине, лязг металла о камни.

Тяжелая дверь захлопнулась за спиной, оставляя молодого человека в кромешной темноте. Сделав глубокий вдох, он моментально уловил тонкий аромат живых цветов вперемешку с дыханием легкой затхлости. Благодаря грамотно установленной вентиляции, в небольшом замкнутом пространстве всегда царила прохлада, однако Мигель не смог оценить ее по достоинству, основательно промокнув под проливным дождем.

Парень вытащил зажигалку, но сработала она лишь с третьего раза, не подчиняясь окоченелым пальцам. Его охватила болезненная дрожь, словно рой диких ос бесконечно вгонял под кожу свои жала. Он редко приходил на кладбище, но нынешний повод заставлял сердце обливаться кровью.

Шаркая ногами – они казались тяжелее свинца, – Мигель подошел к поминальной стене и зажег несколько свечей, освещая фотографии умерших родственников. Медленно осмотрел запечатленные лики и личные вещи членов его семьи, аккуратно сложенные на деревянных полочках, и измотанный взгляд уцепился за портрет любимого человека.

Парень медленно провел пальцами по изображению отца, а затем подхватил кожаный браслет, что Франко носил не снимая. Безразлично покрутив вещь в руке, Мигель заметил на обратной стороне красивую каллиграфическую надпись: «Несмотря ни на что». Бережно вернув вещь на место, он огляделся. Венки и букеты – их было слишком много, будто они так необходимы мертвым… Они сгниют здесь, как и воспоминания об ушедших, еще хранящиеся в головах живых. Живых… Ком отвращения подкатил к горлу от фальшивой искренности, с которой люди провожали усопшего. Отныне цветы для Мигеля – прямое олицетворение смерти…

Ухватившись за перила, что разделяли верхний и нижний этажи, парень осмотрел при тусклом свете силуэты погребальных урн, ровно расставленных на полочках. Ему не составило труда найти нужную, ведь он лично заказывал ее для отца. Сосуд из черного гладкого камня, с ограненной крышкой в виде алмаза, что искрилась на свету, как душа Франко Мартинеса. Спустившись на несколько ступеней вниз, Мигель подошел ближе к стене и взял в руки урну. Чувство чего-то теплого окутало продрогшее тело, словно человек, чей прах находился внутри, накинул теплое покрывало на плечи.

Тоска по отцу снова сжала сердце в смертельные тиски. Ноющая боль пустилась по венам, размывая границы реальности. Неконтролируемый гортанный крик вырвался наружу, потом горло сдавило костлявой рукой, вызывая сильные спазмы, что безжалостно скрутили парня. Он рухнул на колени, прижимая урну ближе к телу, боясь выпустить ее из рук. Мигель просидел так какое-то время, предаваясь отчаянию и горю. Ему казалось, что зияющая дыра в груди никогда не затянется и каждый сможет плюнуть в душу через открытое отверстие, но, внезапно вспомнив, зачем он здесь, Мигель вынырнул из пучины скорби…

– Твое письмо меня очень тронуло, отец… Когда читал, я ясно видел тебя. Веселый взгляд и добродушную улыбку из-под густых усов. Но когда ты писал его, то знал… – голос парня дрогнул, – что это конец…

Поднявшись к алтарной стене, где было больше света, Мигель снова сел на пол и аккуратно поставил урну рядом. Наплевав на все рамки приличия и моральные нормы, он снял крышку и достал то, за чем пришел сюда. Подавляя желание сжать и разорвать этот конверт к чертовой матери, парень со всей силы зажмурился и резко выдохнул. Внутри него бушевали сильные негативные эмоции, отображаясь на лице, отчего оно приобрело ожесточенное выражение.

Просидев какое-то время без движения, Мигель неотрывно сканировал взглядом урну с прахом, рисуя в воображении образ Франко, сидящего напротив него с виноградным листом в руках.

– Ты серьезно просил оставить ту семью в покое? – Хрипловатый глубокий голос раздался в абсолютной тишине. Немного задумавшись, Мигель усмехнулся и продолжил: – Я не знаю, насколько крепкой была связь между вами, но наглости ему не занимать. И чувство самосохранения у него работает хреново, раз он приехал проводить в последний путь того, кого сам же и свел в могилу. Если бы я раньше узнал правду, отец, то, клянусь, твой друг лег бы рядом…

«И он ляжет», – пронеслось в голове парня, когда он, прикусив нижнюю губу, стал открывать белый конверт.

– Ты хотел, чтобы я женился? – Мигель заулыбался, словно действительно разговаривал с живым человеком. – Что ж, невеста хороша, даже очень, и почему я должен от нее отказываться, пап?

Выдуманный образ опустил глаза и продолжил молча крутить листок в руках.

– Молчишь… А ведь она ответила «да» на предложение другого, ты знал? – Хмыкнув молчаливому кивку отца, парень расправился с конвертом и достал содержимое: – Конечно же, знал… Всегда все знал, но молчал…

В ладони оказался уже до боли знакомый кожаный браслет с точно такой же надписью, как у отца. Ярость подобно ядовитой змее ползла вверх по позвоночнику, отравляя разум с каждым вдохом.

– Решил избавится от какой-либо памяти о друге, мразь?

Зло оскалившись, Мигель раскрыл аккуратно сложенный листок бумаги и недовольно закатил глаза, ведь это оказалось очередным письмом, от которых его уже тошнило. Поднеся свечу ближе к тексту, он внимательно вчитывался в каждую строчку, все сильнее сжимая ненавистный браслет в руке.

* * *

Сидя с закрытыми глазами, Мигель никак не мог поверить в прочитанное. Он помнил, насколько тяжело прошел его подростковый период, а также помнил ощущение, будто их судьбами кто-то играет… Сейчас же он держал в руках подтверждение своих детских сомнений.

Сильнейшая дрожь пробила тело, и словно электрический ток поразил все нервные окончания. Однако здесь роль играло не только прохладное помещение, но и накопившееся напряжение из-за полученной информации. Не ожидая от самого себя, парень разразился истерическим смехом, перешедшим со временем в нервный дикий крик. Горло уже саднило, но это было лишь легким дискомфортом на фоне предательства, окутавшего его семью, как мыльный пузырь, в котором можно было задохнуться…

В порыве безумия Мигель опрокинул вазы, разбивая их на крупные осколки, и не отдавая себе отчета, стал топтать цветы, проклиная все на свете. И лишь когда он успокоился, то смог оценить масштаб нанесенного ущерба, ведь в склепе творился полный хаос. Но на это ему было плевать. Искреннее облегчение он испытал лишь тогда, когда увидел чудом не задетую погребальную урну отца. Парень моментально накрыл ее крышкой и отнес на полку, после чего вернулся к памятной стене.

Мигель взял в руки рамку с фотографией Франко и крепко прижал к груди, заключая в некие объятия. Ему до изнеможения хотелось, чтобы теплые руки отца обняли в ответ, успокаивая и даря надежду на лучшее, но реальность сильно била под дых, ведь этого больше никогда не произойдет. Парень недолго простоял так, словно взвешивая все за и против, решая, как поступить и с кого начать.

Отец ошибался, когда утверждал, что месть не принесет облегчения… Я же считаю иначе. Проверим, кто из нас прав?

Мигель поклялся, что сделает все, чтобы обидчики страдали так же сильно, как сейчас страдала его душа. Поставив рамочку на законное место, а также выбросив второй кожаный браслет в мусорное ведро, он покинул семейный склеп. По пути он уже планировал поездку в Америку.

* * *

Бостон встретил Мартинеса без ярких красок, словно намекая, что ему здесь не рады. Большое количество осадков в летнее время года считалось нормой для города, но после солнечной Португалии дожди вгоняли Мигеля в еще большее уныние. Он мечтал лишь об одном: поскорее закончить начатое дело и улететь из этого места куда подальше.

Выйдя из здания аэропорта, он огляделся. Вот-вот должна была состояться встреча, от результата которой зависело многое. Мигель понимал, что без помощи некоторых лиц он вряд ли что-то провернет на чужой территории, поэтому и сделал огромную ставку на врагов своего врага. Ознакомившись с весьма интересным моментом из жизни своей несостоявшейся невесты, он сразу разузнал необходимые контакты и вышел на нужного человека в одной социальной сети. К большой удаче, девушка оказалась легкомысленна и согласилась на встречу, стоило лишь упомянуть о кое-какой важной информации.

К терминалу в назначенное время подъехал автомобиль представительского класса, откуда вышел коренастый мужчина в деловом костюме и направился прямиком к Мигелю.

– Мистер Мартинес? – После утвердительного кивка он продолжил: – Мисс Вилсон ожидает, но для начала мне необходимо вас досмотреть.

Удостоверившись в безопасности, мужчина открыл заднюю дверь и пригласил Мигеля сесть в салон. С другой стороны, лениво подпирая выступающий подлокотник, располагалась молодая девушка. Она даже не взглянула на гостя, посчитав стекающие по стеклу капли более интересными. Машина тронулась с места и поехала в неизвестном португальцу направлении.

– Опустим формальности, поэтому ближе к делу. Кто ты и как на меня вышел? – Ее голос звучал брезгливо, словно она вычищала грязь под ногтями.

Неофициальное обращение ничуть не смутило Мигеля, а вот от тона разговора у него зачесались руки. Он переплел пальцы и крепко прижал ладони друг к другу, сдерживая нарастающее раздражение. Ронда нужна ему, поэтому придется потерпеть.

– О тебе слишком много информации в интернете, – отвечая в той же манере, Мартинес скучающе осматривал проплывающие мимо строения. – Ты достаточно скандальная личность.

– И чем ты мне можешь быть полезен?

Мигель усмехнулся: «Кто кому еще полезен будет»…

– Джессика Милтон… – произнес он медленно, специально выдерживая паузу, чтобы оценить ее реакцию. – Я знаю, что ты сделала в прошлом, и знаю, что твой план провалился.

– Ты что, ее адвокат? – взорвалась Ронда, бросив на Мигеля испепеляющий взгляд. – Проваливай из моей машины!

– Я не имею к этому никакого отношения, – спокойно ответил парень, мимолетно взглянув на зеркало заднего вида, в котором встретился взглядом с водителем, что резко свернул на обочину.

Сидящий спереди охранник выскочил наружу, чтобы вышвырнуть Мигеля, но Мартинес успел дернуть дверь на себя и вручную заблокировать ее. Человек за рулем не растерялся и мгновенно направил на Мигеля пистолет, намекая, чтобы тот даже не думал делать лишних движений.

– Я не враг тебе, – продолжил Мигель, не обращая внимания на риск словить пулю в лоб. – Но могу предложить свою помощь, так как Милтоны и мне жизнь испортили.

– Никаких дел не хочу иметь с этой семейкой! Мне не нужны больше проблемы с законом, – прошипела Ронда, как кошка, – я могу лишиться всего! И ты смеешь просить меня о помощи?

– Я все сделаю сам. Ты лишь предоставь мне некоторые ресурсы и живи дальше как ни в чем не бывало. Финансовая сторона вопроса меня не волнует.

– Ты плохо слышишь? – Было видно, как толика сомнения промелькнула в ее глазах. Соблазн отомстить был слишком велик, чтобы девушка могла сразу отказаться. – Я сказала, чтобы ты проваливал. Разговор окончен…

Оставшись в одиночестве, Мигель кипел от ярости: его единственная надежда даже слушать не стала. Он понимал, что на реализацию его плана без поддержки могут уйти годы, и его это дико злило, ведь Мартинес не желал так долго ждать.

Гипнотизируя мобильник, Мигель долго решался на еще один шаг. Его одолевали сомнения, он уже чувствовал, как на шее затягивается удавка вечного рабства – расплата за небольшую просьбу. Арлан просто так не отпустит, и Мигель это знал. Надо было сделать выбор: долгий путь к мести или быстрый, но грозящий вечным подчинением?

В мимолетный миг отчаяния, когда собственная жизнь уже казалась не так важна на чаше правосудия, экран телефона ожил, уведомляя о новом сообщении в социальной сети. Он был готов уже продать душу дьяволу, но не сегодня: ему написала Ронда Вилсон.

«По всем вопросам обращайся к нему, он поможет.

+1 (339) ХХХ-ХХ-ХХ Балу.

Но твои дела меня не касаются. Больше не ищи меня…»