Текст книги "Львица"

– Да, – согласилась графиня. – Я умна. – И выпрямила плечи. – Только чем твой брак поможет мне?

– Мы попросим того, за кого я выйду замуж, подписать документ о единовременной передаче вам крупной суммы. Он должен будет подписать его до нашей свадьбы.

– Ну, тогда это должен быть кто-то не очень своевольный, – пробормотала графиня. – Таких вокруг много. Мне придется придумать вескую причину для такой спешки. Оставь меня, Кристина, я буду составлять список возможных женихов. С твоей внешностью мы можем добиться согласия на наши условия практически от любого.

– Я бы хотела, чтобы ваш список возглавлял маркиз Лайонвуд, – заявила Кристина, готовясь к отпору тети.

– Ты, должно быть, шутишь, – едва выговорила графиня. – Он богат, не нуждается в деньгах и совсем не тот человек, который будет идти у нас на поводу.

– Если я добьюсь от него согласия подписать ваши бумаги, то тогда мне можно будет быть с ним замужем на то короткое время, что я пробуду в Англии?

– Нельзя говорить «быть с ним замужем», это неграмотно, Кристина. Ну, ладно, поскольку ты сама этого захотела, я разрешу тебе обратиться к этому отвратительному человеку. Он не согласится, конечно, но я тебе разрешаю попробовать.

– Спасибо, – сказала Кристина.

– Ты все еще настроена вернуться к своим дикарям?

– Они не дикари, – прошептала Кристина. – И я вернусь к своей семье. Когда деньги будут у вас в руках, для вас это уже не будет важно.

– Только ты не должна говорить об этом человеку, за которого соберешься выходить замуж. Это, несомненно, ему не понравится.

– Да, тетя, – согласилась Кристина.

– Поднимись к себе и переоденься, – скоман-довала грасриня. – Тебе не идет желтое. И волосами следует заняться. Сейчас же приведи их в порядок.

Кристина немедленно покинула библиотеку, не обращая внимания на критику ее внешности.

Наконец, когда она закрыла дверь спальни, она перестала притворяться. Кристину колотила дрожь. В голове будто стучали отбойные молотки, а в желудке словно кто-то узлы завязывал.

Хотя и трудно было в этом признаться, но Кристине впервые стало по-настоящему страшно. И ей совсем не нравилось это странное ощущение.

Она понимала причину страха. Шакал возвращался в Англию. Он попытается убить ее. Кристина не сомневалась в намерениях отца. Шакалы не меняются с годами.

Кристина собиралась дать Эдварду еще один шанс. А если на то будет воля Божья, она нападет первой.

Глава 5

"Кристина, на этой земле действительно живут дьяволы. Я даже не представляла, что существуют такие люди, пока сама не увидела невинных детей, которых истязали, калечили, убивали, – и все это только затем, чтобы добиться покорности их родителей. Мой муж был диктатором; уничтожался любой, заподозренный в том, что у него возникли какие-то крамольные мысли. На улицах валялись мертвые и умирающие. Каждую ночь приезжали повозки, чтобы забрать тела. Отвратительный запах, заставлявший нас закрывать окна дворца по вечерам, объяснялся вовсе не избытком мусора – нет, это был запах погребальных костров.

Людей морили голодом, чтобы они ослабели и не могли бунтовать. Их ограничивали даже в воде. Я была настолько потрясена, что даже не могла ясно мыслить. Майлала, моя преданная служанка, уговаривала меня ничего не говорить Эдварду. Она боялась за меня.

Нужно было послушать ее, дитя мое. Но я поступила как наивная дурочка – я решила поговорить с Эдвардом.

Учись на моих ошибках, Кристина. Только так ты сможешь выжить".

Запись в дневнике

12 октября 1795 года

Лайон сидел ссутулившись за письменным столом. В одной руке он держал бокал, наполненный бренди, другой придерживал на колене грелку.

Странно, но рана не давала о себе знать до самого вечера. Сейчас же было около пяти часов утра. Ноющая боль и, конечно, кошмары вынудили его вернуться в кабинет и заняться делами имения. Впрочем, он всегда ложился спать, только когда рассвет уже полностью вступал в свои права, а мозг его так уставал, что все воспоминания отступали.

На душе было смутно. Старый воин, подумал он с улыбкой. Разве не так назвала его Кристина? Воин – да. Он помнил, что она называла его так. Но старый… нет, такого он не припоминал.

Прошлое вновь настигло маркиза. Сказались годы сложной и опасной работы. Он был человеком, которого до сих пор боялись… он стал легендой в тех кругах французского общества, что пользовались дурной славой. Лайону всегда поручали самые сложные, самые деликатные задания. Его никогда не вызывали, пока не было совершено преступление и вынесен приговор. Он работал всегда один, репутация его ни разу не запятналась неудачей. Маркиза Лайонвуда считали самым опасным человеком в Англии, а некоторые полагали, что и во всем мире.

Где бы ни скрывался преступник, Лайон всегда его выслеживал и расправлялся с ним без лишнего шума.

У него никогда не было провалов. Никогда. Его верность долгу имела двоякие последствия. За свою храбрость Лайон был награжден рыцарством, а за свои грехи – кошмарами. Отставка стала для него достаточно легким выходом из положения. Он жил один, и никто не знал о его вечной пытке. Когда ночью ужас содеянного вновь настигал его и он видел лица тех, кого уничтожил, не было ни одного свидетеля его мучений.

Лайон теперь редко вспоминал о Джеймсе или Летти, хотя его продолжала изумлять ирония судьбы. Пока он за границей защищал родину от предателей, дома, в Англии, его собственный брат предавал его.

Нет, он больше не думал о Джеймсе, к тому же с тех пор, как он встретил принцессу Кристину, его рассудок пребывал в таком смятении, что он вообще не способен был четко мыслить.

Его всегда привлекала интрига. Над хорошей головоломкой он готов был биться до тех пор, пока не разгадает ее. Кристина, однако, оказалась крепким орешком. Он не понимал, какую игру она ведет… пока не понимал. То, что она не стала открыто флиртовать с ним, да и с Роном тоже, заинтересовало его. Лайон продолжал прокручивать в мозгу тот странный разговор с Кристиной, но в конце концов сдался. Ему придется еще раз увидеться с ней, сказал он себе. Она все еще не дала ему достаточно ответов.

Господи, и где она только могла услышать рев льва?

Лайон чувствовал, что желание узнать о ее прошлом становилось для него просто навязчивой идеей. Он сам не мог понять своего упрямства. Кристина странно действовала на него. Никогда в жизни женщина не ставила его в тупик. И это беспокоило его гораздо больше, чем боль в колене.

Он непременно узнает все ее секреты. И тогда его любопытство будет удовлетворено. И он сможет забыть о ней.

Наваждение закончится.

И Лайон принялся за дело. Он отправил записки всем известным сплетникам. Конечно, он был крайне осторожен в своих просьбах поделиться информацией о принцессе. В качестве предлога, объясняющего подобное любопытство, он избрал свою сестру Диану и ее дебют в обществе.

Методы достижения цели вовсе не беспокоили его. Но когда он получил ответы на свои послания, чувство досады и растерянности только еще больше усилилось. По словам светских всезнаек, у принцессы Кристины просто не было прошлого.

Будто два месяца назад эта женщина вовсе не существовала.

Лайон не собирался мириться с таким выводом. Его терпение было на исходе. Он хотел правды… и он хотел снова увидеть Кристину. Сначала он намеревался припереть ее к стенке на балу у Крестона в следующую субботу, но потом решил, что не стоит ждать так долго.

Совершенно пренебрегая приличиями, он подъехал к дому номер шесть по улице Бейкер в неслыханное время – в девять часов утра! Лайон даже не подумал послать записку с просьбой принять его, уверенный в том, что ворчливая старуха непременно откажет ему, если будет уведомлена заранее.

Удача сопутствовала Лайону. Чрезвычайно тщедушного вида старик с гривой не правдоподобно ярко-желтых волос открыл ему дверь. Судя по одежде, он занимал пост дворецкого, а по высокомерности мог соперничать с архиереем.

– Графиня только что уехала с визитом, сэр, и вернется не раньше чем через час, Лайон сдержал усмешку.

– Я не хочу видеть графиню, – сказал он дворецкому.

Лайону показалось, что прошла вечность, прежде чем дворецкий добрался до конца коридора.

Он прислонился к дверному косяку и наблюдал за путешествием старика. Внезапно он вновь окликнул дворецкого:

– Послушайте, но если вы не знаете, кто я, почему вы так уверены в том, что графиня будет недовольна?

Вместо ответа последовал звук, напоминавший царапанье гвоздем по стеклу. Смешок этот стоил дворецкому таких усилий, что он едва не упал, и поэтому схватился за перила лестницы.

– Не важно, кто вы, сэр. Графине не нравится никто. Эта старая ведьма никогда не бывает довольна! – И дворецкий продолжил свое медленное и мучительное восхождение.

Лайон поклялся бы, что у старика ушло целых десять минут, чтобы осилить три ступеньки.

– Насколько я понимаю, вы служите не у графини, – заметил Лайон.

– Да, сэр, – прохрипел дворецкий. – Принцесса Кристина нашла меня в канаве, так сказать. Она подобрала меня, почистила и дала настоящую новую одежду. Я много лет служил дворецким, прежде чем для меня настали тяжелые времена. – Старик глубоко вздохнул и добавил:

– Принцесса не любит, когда я называю ее тетку старой ведьмой. Говорит, что это нехорошо.

– Может, это и нехорошо, милейший, но «старая ведьма» – довольно точное определение для графини.

Дворецкий кивнул и снова схватился за перила. Он оставался в этом положении довольно долго. Лайон подумал, что старик пытается отдышаться. Однако он ошибся. Дворецкий наконец отпустил перила, приставил руки рупором ко рту и заорал:

– К вам посетитель, принцесса! Я отвел его в гостиную!

Лайон не мог поверить своим глазам и ушам. Когда слуга таким же образом повторил свое сообщение, Лайон рассмеялся.

Дворецкий повернулся к Лайону и объяснил:

– Она не хочет, чтобы я переутомлялся. Нужно копить силы для прислуживания старой ведьме.

Лайон кивнул. Дворецкий снова громко кликнул свою хозяйку.

И тут на верхней площадке лестницы появилась Кристина, и все внимание Лайона сразу переключилось на нее. Нет, ему никогда не надоест смотреть на нее! С каждым разом она становилась все прекраснее. Сегодня ее волосы еще не были уложены в прическу. Восхитительно! Только это слово приходило на ум при виде водопада густых серебристых завитков, обрамлявших лицо ангельской красоты.

Когда она начала спускаться, Лайон увидел, что кончики волос доходят до плавного изгиба изящных бедер.

Корсаж бледно-розового платья лишь легким намеком обрисовывал грудь. Было что-то необычное в этом скромном наряде, но Лайон слишком увлеченно наблюдал за тем, как она улыбается дворецкому, чтобы решить, в чем его странность.

Она пока еще не заметила его.

– Спасибо, Элберт. А теперь иди отдохни. Графиня скоро вернется, и тебе понадобится много сил.

– Вы слишком добры ко мне, – заметил Элберт.

– Излишек доброты еще никому не помешал, – сказала она и только тут заметила Лайона, прислонившегося к стене у входа в гостиную.

Ее глаза расширились от удивления.

– О Боже! Графиня будет…

– Недовольна, – закончил за нее Лайон, раздраженно вздохнув.

Элберт явно слышал эти слова. Его скрипучий смех донесся до гостиной, куда направилась Кристина. Лайон последовал за ней, остановившись лишь затем, чтобы закрыть за собой дверь.

– Хочешь верь, хочешь не верь, Кристина, но все в городе принимают меня довольно охотно. Почему твоя тетя невзлюбила меня, просто не понимаю!

Кристина улыбнулась, услышав обиду в голосе Лайона. Он сейчас напоминал ребенка, нуждавшегося в утешении. Она села на обитое золотистой парчой канапе, на котором Лайону было явно не поместиться, и жестом указала ему на соседний стул.

– Конечно, вы достойный человек, и не стоит обращать внимание на мнение моей тети. Хотя мне не следует этого говорить, но признаюсь, что моей тете мало кто нравится.

– Ты неверно поняла меня, – протянул Лайон. – Мне абсолютно все равно, что там твоя тетя обо мне думает. Мне просто непонятно…

Встретив ее настороженный взгляд, Лайон тут же сменил тему.

– Ты тоже недовольна моим визитом? – спросил он нахмурившись.

Кристина покачала головой.

– Добрый день! – вдруг выпалила она, вспомнив о хороших манерах. Конечно, ей трудно сейчас было помнить о них, ведь Лайон снова выглядел таким красивым! Брюки для верховой езды из оленьей кожи цвета молодого олененка плотно облегали крепкие бедра. Поверх белой шелковой рубашки он надел камзол цвета осеннего леса, гармонировавший с начищенными ботфортами.

Она поймала себя на том, что смотрит на него не отрываясь, но решила, что такое поведение простительно: он ведь тоже не отводил от нее глаз.

– Мне нравится смотреть на вас.

– Мне тоже нравится смотреть на тебя, – ответил Лайон со смешком.

Кристина сложила руки на коленях.

– Есть ли какая-то особая причина для вашего случайного посещения? – вежливо поинтересовалась она.

– Случайного? Не понимаю…

– Внезапного, – торопливо поправилась Кристина.

– Тогда понятно.

– Итак, сэр, есть ли какая-то конкретная причина?..

– Не помню, – ответил Лайон улыбаясь.

Она робко улыбнулась в ответ.

– Не хотите ли подкрепиться?

– Нет, благодарю.

– Ну, тогда будьте любезны, постарайтесь объяснить то, что вы забыли.

Кристина выжидающе смотрела на него, как будто ее вопрос был самым логичным в мире.

– Как я могу объяснить то, чего не помню? – в замешательстве спросил он. – Ты опять хочешь поставить меня в тупик, да?

Его улыбка растопила бы и лед. Кристине было трудно усидеть на месте. Она могла лишь вспоминать, как Лайон целовал ее, и больше всего ей хотелось найти способ заставить его снова поцеловать ее.

Такие мысли, разумеется, не подобали даме.

– Погода стала более теплой, не правда ли? Говорят, что это самая теплая осень за последние годы, – добавила она, разглядывая свои руки.

Лайон улыбнулся ее волнению. Он медленно вытянул ноги, готовясь к разговору, и подумал, что, если Кристина и дальше будет так смущаться, ему легко будет получить необходимые ответы.

Кончики сапог Лайона коснулись подола ее платья. Она немедленно отодвинулась, взглянула вниз и тихо ахнула.

– Не хотите ли подкрепиться? – снова спросила она неожиданно громко, поднимая на него глаза и отодвигаясь на самый край канапе.

Она была пуглива, словно бездомный котенок.

– Ты уже спрашивала меня об этом, – напомнил ей Лайон. – Нет, я ничего не хочу. Тебя смущает мое присутствие? – добавил он, улыбкой показывая ей, что будет рад, если это действительно так.

– С чего это вы взяли?

– Ты сидишь на самом краю и, кажется, готова в любую секунду убежать, милая моя.

– Меня зовут Кристина, а не милая. И разумеется, я чувствую себя неловко. Вы и бизона заставили бы нервничать.

– Бизона?

– Вы любого заставите нервничать, когда хмуритесь, – пояснила Кристина, изящно дернув плечиком.

– Это хорошо.

– Хорошо? Лайон, вы говорите такие странные вещи!

– Нет, это надо же! – захохотал Лайон. – Кристина, ты несешь полную околесицу с первой же минуты нашей встречи. Каждый раз, когда я вижу тебя, я обещаю себе, что наш разговор будет нормальным, а потом…

– Лайон, вы фантазируете, – перебила его Кристина. – Мы видимся только второй, нет, третий раз, если считать две встречи за один вечер…

– Опять ты за свое, – сказал Лайон.

– Что я такого сделала?

– Пытаешься сбить меня с толку.

– Я не смогла бы вас сбить. Вы слишком большой. Я знаю свои силы.

– Ты всегда все воспринимаешь так буквально?

– Разве?

– Да.

– Может, это вы несете околесицу, Лайон? Ведь ваши вопросы совершенно лишены логики. Она засмеялась, увидев его негодующий взгляд.

– Так зачем вы здесь? – снова спросила она, опустив глаза. Легкий румянец покрыл ее щеки. Ее что-то внезапно смутило.

Лайон совершенно не представлял, что бы это могло быть. Хотя он уже не удивился. Он уже начинал привыкать к странностям во всем, что касалось Кристины. Лайон подумал, что сейчас его уже ничто не приведет в замешательство и он наверняка разгадает ее игру до окончания своего визита.

– А я знаю, почему вы пришли, – прошептала Кристина.

– Да? – спросил Лайон. – И почему же?

– Вам нравится быть со мной, – ответила она и бросила быстрый взгляд в его сторону. Не увидев раздражения на его лице, она осмелела и спросила:

– Лайон, вы верите в судьбу?

О Боже, ну вот он и опять обескуражен! Кристина протяжно вздохнула.

– Ну, вы же не будете отрицать, что вам нравится быть со мной, правда же?

– Да, и только один Бог ведает почему, – признался Лайон. Он наклонился вперед, опершись локтями на колени.

– И Великий Дух знает почему.

– Великий Дух? – Лайон потряс головой. – Боже, я начинаю повторять все, словно эхо. Хорошо, я спрошу. Кто это – Великий Дух?

– Господь, разумеется. У разных народов существуют разные названия Всемогущего, Лайон. Вам же это известно. Вы ведь не язычник? – спросила она, сама приходя от подобного предположения в ужас.

– Нет, я не язычник.

– Не нужно раздражаться. Я только спросила.

Он долго и пристально смотрел на нее, затем встал, и, прежде чем Кристина поняла, что он собирается делать, Лайон заключил ее в объятия. Прижав ее к себе, он оперся подбородком на ее макушку.

– Я сейчас тебя или задушу, или поцелую. Выбор за тобой.

Кристина вздохнула.

– Я бы предпочла, чтобы вы меня поцеловали. Но сначала прошу вас ответить на мой вопрос. Для меня это важно.

– Какой вопрос?

– Я спросила, верите ли вы в судьбу. – Она отодвинулась и посмотрела ему в лицо. –У вас и правда все время мысли разбегаются.

Она сказала это весьма недовольным тоном.

– Ничего подобного, – пробормотал Лайон.

Судя по выражению лица Кристины, она ему не поверила. Она просто колдунья, пытающаяся завлечь его в свои сети. Лайон чувствовал себя одурманенным, словно зеленый юнец, и слабым, словно младенец, когда она устремляла на него свой пронзительно-синий взгляд.

– Ну?

– Что «ну»? – переспросил Лайон.

Он покачал головой, удивляясь своему состоянию, всегда возникающему в присутствии этой нимфы, так вызывающе сейчас смотревшей на него. Прядь волос упала ему на лицо, частично закрыв шрам. Кристина перестала пытаться высвободиться из его объятий и протянула руку, чтобы вернуть прядь на место. Нежное прикосновение вернуло его к действительности и к ее вопросу.

– Нет, я не верю в судьбу.

– Очень жаль.

Она расстроилась так, словно он только что признался в серьезном, непростительном грехе.

– Ладно, – заявил он, – я знаю, что лучше не спрашивать, но, помоги мне Бог, все же спрошу. Почему тебе жаль?

– Вы осмеливаетесь смеяться надо мной? – спросила она, увидев его улыбку.

– Никогда, – солгал он.

– Ладно, пожалуй, это не важно.

– Что я смеюсь над тобой?

– Нет, то, что вы не верите в судьбу, – ответила Кристина.

– Почему это не важно?

– Потому что чему быть, того не миновать, верите вы в это или нет. Видите, как просто?

– А ты, я вижу, философ!

Она застыла в его руках и смерила его сердитым взглядом. Перемена в ее настроении произошла так быстро, что Лайон растерялся.

– Я сказал что-нибудь для тебя обидное?

– Я не кокетка. Почему вы смеетесь надо мной? Ведь я была с вами откровенной. Я прямо сказала, что мне нравится смотреть на вас и что я хотела бы, чтобы вы меня поцеловали. Надо же, «философ»!

Эта женщина сведет его с ума.

– Кристина, философ – это человек, который занимается изучением различных учений. И это вовсе не оскорбление.

– Назовите это слово по буквам, пожалуйста, – попросила она, подозрительно глядя на него.

Лайон выполнил ее просьбу.

– О, теперь я понимаю. Я, кажется, спутала слова «флирт» и «философ». Да, именно так. Не надо так удивляться, Лайон. В этом легко ошибиться.

– Легко? – Он велел себе не задавать глупых вопросов, но любопытство опять взяло верх. – Почему же легко?

– Потому что у этих слов похожее написание.

Она говорила так, словно объясняла урок непонятливому ребенку, и Лайон немедленно прицепился к этому.

– Это, без сомнения, самое нелогичное объяснение из всех, что мне приходилось слышать. Если только… ты совсем недавно научилась говорить по-английски, так ведь, Кристина?

Он казался таким довольным собственным выводом, что Кристине просто жаль было его разочаровывать, признавшись, что она говорит на этом трудном языке уже несколько лет.

– Да, Лайон, – солгала она. – Я говорю на многих языках и иногда путаю слова. Но я вовсе не провинциалка. И я забываю правила только в вашем присутствии. А вообще-то я предпочитаю говорить по-французски. Понимаете, этот язык намного легче.

И тут все встало на свои места. Он разгадал загадку.

– Неудивительно, что мне трудно бывает понять тебя, Кристина. Это потому, что ты только что освоила английский, так ведь?

Он был так доволен собственной проницательностью, что еще раз повторил свое утверждение.

Кристина отрицательно покачала головой:

– Не думаю, Лайон. Все меня прекрасно понимают, без малейших трудностей. А вы сами давно говорите по-английски?

Он снова обнял ее и расхохотался. У него промелькнула мысль, что он был бы счастлив все утро простоять так, держа ее в объятиях.

– Лайон? Вы бы расстроились, если бы я и вправду оказалась синим чулком? Тетя говорит, что сейчас немодно признаваться даже в том, что умеешь читать. Поэтому мне следует притворяться, что я ничего не знаю.

– Ты должна притворяться? – переспросил Лайон, уцепившись за эти странные слова.

– На самом деле я очень люблю читать, – призналась Кристина. – Больше всего мне нравится история короля Артура. Вы случайно не читали ее?

– Да, милая, читал. Ее написал сэр Томас Мэллори. Теперь я знаю, откуда ты набралась всех этих фантазий. Рыцари, воины – это одно и то же. У тебя очень романтическая натура, Кристина.

– Да? – спросила она улыбаясь. – Это приятно слышать. Романтическая натура – хорошее качество для благородной дамы, не правда ли, Лайон?

– Несомненно, – протянул он.

– Конечно, тетя Патриция не должна узнать о моих наклонностях, потому что это, конечно…

– Позволь, я догадаюсь, – перебил ее Лайон. – Это вызовет ее недовольство, верно?

– Боюсь, что да. А сейчас вам лучше отправиться домой. Когда вы вспомните то, о чем хотели поговорить со мной, можете снова навестить нас.

Но Лайон не собирался никуда уезжать. Однако он сказал себе, что больше не в силах выносить ее разговоры. Он решил поцеловать ее, чтобы побыть хотя бы минуту в тишине. А тогда уж она станет достаточно покорной, и у нее все можно будет выяснить, конечно, при условии, что он вспомнит, о чем хотел спросить. Он уже достаточно много узнал о Кристине. Она явно воспитывалась во Франции или где-то там, где говорят по-французски. А сейчас он хотел понять, почему она делала из этого такую тайну. Она что, стыдилась чего-то? Может быть, война была причиной ее скрытности?

Лайон поглаживал ее по спине, стараясь отвлечь от мыслей отправить его восвояси. Нагнувшись, он нежно коснулся ее губ, и руки Кристины медленно обвились вокруг его шеи.

Ей явно нравился его способ сменить тему.

Когда Лайон наконец прекратил дразнить ее и полностью завладел ее губами, она привстала на цыпочки. Ее пальцы запутались в его волосах. Лайон приподнял ее так, что губы их оказались на одном уровне.

Все было так странно и непривычно! А больше всего ее поражало то, насколько Лайон возбуждал ее. Его запах сводил ее с ума. Он был таким муж ским, таким земным. Желание накатывалось на нее волнами, когда язык Лайона проник в ее рот.

Кристине не нужно было много времени, чтобы стать такой же дерзкой, как и он. Ее язык присоединился к волнующим играм, сначала робко, потом все более пылко. Она знала, что он одобряет ее смелость, его рот буквально впился в ее губы, и она услышала стон наслаждения.

Кристина откликалась на его ласки так, как никогда не откликалась ни одна из его прошлых женщин. Ее безудержная раскованная страсть потрясла его. Он привык к тому, что большинство женщин играют невинность. Кристина, однако, была удивительно честна. А как мгновенно она возбудила его! Лайона буквально била дрожь, дыхание стало неровным.

Она не хотела его отпускать. Кристина положила руки ему на талию и на удивление сильно сжала ее.

– Тебе ведь нравится целовать меня, Лайон, да?

Она еще спрашивает! Черт, да один ее язык может свести с ума!

– Ты прекрасно знаешь, что мне нравится целовать тебя, – прорычал он ей в ухо. – Это тоже часть загадки, Кристина? Тебе нет нужды скромничать со мной. Честное слово, мне все равно, сколько мужчин побывали в твоей постели. Я все равно хочу тебя.

Кристина медленно подняла ресницы, чтобы встретиться с ним взглядом. Она увидела в его глазах страсть, одержимость. У нее внезапно перехватило горло так, что она едва могла говорить. Лайон был хороший воин.

Господи, она ведь легко может влюбиться в него! Лайон заметил страх в ее глазах. Он решил, что она испугалась разгадки своей тайны. Он захватил прядь ее волос, намотал их на кулак и снова притянул ее к себе так, что ее грудь тесно прижалась к его груди. Потом мягко потянул ее голову назад, нагнулся и, когда его рот оказался у самых ее губ, повторил:

– Для меня это не важно. Я даю тебе слово, Кристина, что когда ты окажешься в моей постели, то не будешь думать ни о ком, кроме меня.

Он снова поцеловал ее, закрепив тем самым свою клятву. Поцелуй был ошеломляющим. Ненасытным. И закончился слишком быстро. Едва она начала отвечать, как Лайон отстранился.

– Я только и могу думать о том, как нам хорошо будет вместе. Ты ведь тоже об этом думала, да, Кристина? – спросил Лайон хрипло. Конечно, она будет отрицать это. Как все женщины. Но он ошибся и был потрясен, когда она ответила:

– О да, я думала о том, как это будет замечательно!

Прежде чем он успел ответить, она выскользнула из его объятий и медленно направилась в другой конец комнаты. Ее походка была такой же вызывающей, как и улыбка, которой она одарила его, обернувшись через плечо и перекидывая волосы за спину. Открыв дверь в прихожую, она вновь повернулась к нему.

– А сейчас ты должен уйти, Лайон. Всего доброго.

Черт, опять она пытается от него отделаться!

– Кристина, – прорычал Лайон, – вернись сейчас же! Я еще не закончил. Мне нужно спросить тебя кое о чем.

– О чем? – поинтересовалась Кристина, осторожно продвигаясь к выходу.

– Перестань смотреть на меня с таким подозрением, – пробормотал Лайон. Он скрестил руки на груди и нахмурился. – Во-первых, я хотел узнать, не хотела бы ты поехать в оперу в следующую…

Кристина остановила его, покачав головой.

– Графиня запретит мне поехать с тобой.

И у нее хватило дерзости сопроводить отказ улыбкой!

– Ты как хамелеон, тебе это известно? То ты хмуришься, а через секунду улыбаешься. Как ты думаешь, я когда-нибудь смогу понять тебя? – воскликнул Лайон.

– По-моему, ты только что оскорбил меня…

– Я не оскорблял тебя, – пробормотал Лайон, не обращая внимания на оживление в ее голосе. Боже, сейчас она смотрела на него таким невинным взглядом! Он даже зубами заскрипел. – Ты намеренно пытаешься свести меня с ума, да?

– Если ты думаешь, что, называя меня ящерицей, завоюешь мое расположение, то ты глубоко заблуждаешься.

Он пропустил эти слова мимо ушей.

– Ты поедешь завтра кататься со мной верхом в парке?

– О, я не езжу верхом.

– Не ездишь? Ты никогда не училась этому? Я буду рад научить тебя, Кристина. Если подобрать спокойную лошадь… Так, что я теперь такого сказал? Как ты смеешь смеяться?

Кристина попыталась подавить смех.

– О, я смеюсь не над тобой, – солгала она. – Просто я не люблю ездить верхом.

– Почему?

– Седло слишком отвлекает, – призналась Кристина.

Она повернулась и поспешно прошла через прихожую. Лайон кинулся за ней, но, когда он подошел к перилам, Кристина уже была на середине лестницы.

– Седло отвлекает? – переспросил он, уверенный, что опять не правильно ее понял.

– Да, Лайон.

Видит Бог, он совершенно не знал, как реагировать на такое нелепое заявление!

Он сдался. Кристина только что одержала победу и в этой битве.

Но война, однако, еще не закончилась.

Лайон стоял, качая головой. Он решил довольствоваться пока видом ее стройных бедер, и только когда она уже скрылась из виду, он вдруг понял, что так озадачило его сегодня при виде Кристины. Принцесса Кристина была босиком.

Когда графиня Патриция вернулась домой, она пребывала в отличном расположении духа. Конечно, встреча с возможным претендентом на руку ее племянницы была предосудительным поступком, но результат настолько порадовал ее, что графиня, хихикнув про себя, отмахнулась от опасений, что кто-нибудь узнает об этом.

Эммет Спликлер оправдал все надежды графини. Она молила Бога, чтобы Эммет оказался таким же отвратительным, как и его отец, и она не была разочарована. Эммет был бесхарактерным алчным придурком, существом незначительного роста, но таким же похотливым, как и его отец. Его стремление уложить Кристину в свою постель вскоре стало очевидным. У него даже слюнки потекли, когда графиня объяснила причину своего визита. С того момента, когда она заговорила о браке с Кристиной, этот глупец стал воском в ее руках. Он согласился подписать что угодно и когда угодно, лишь бы заполучить свою награду.

Старая леди знала, что Кристине не понравится Эммет – ведь он такая тряпка! Чтобы усыпить бдительность племянницы, она составила список вероятных кандидатов. Она даже внесла туда имя ненавистного ей маркиза Лайонвуда, поставив его на первое место. Все это, конечно, было фарсом, но

Патриция хотела, чтобы Кристина ничего не заподозрила.

Графиня не собиралась пускать дело на самотек. Ни за что не позволит она Кристине выйти замуж за столь знатного человека, как Лайон.

И объяснялось это просто. Патриция хотела получить не просто значительную часть состояния своего отца. Она намеревалась завладеть всем.

План, который она изложила Спликлеру, был постыдным даже по меркам такой змеи, как она. Эммет побледнел, когда она заявила ему, что он должен будет похитить ее племянницу, затащить ее в Гретна-Грин <Гретна-Грин – пограничная шотландская деревня, где ранее заключались браки между специально приезжавшими из Англии молодыми парами, так как в Гретна-Грин бракосочетание совершалось без соблюдения всех установленных английскими законами формальностей.> и вынудить выйти за него замуж. Он мог изнасиловать девчонку, когда ему вздумается, хоть до подписания брачного свидетельства, хоть после. Графине до этого не было никакого дела.

Эммет боялся огласки гораздо больше, чем она, Когда графиня велела ему взять с собой еще двух-трех человек, чтобы справиться с Кристиной, этот глупец сразу прекратил свои жалобы и обеими руками проголосовал «за». Она заметила, как все его мысли были сосредоточены на том, как затащить Кристину в постель. И надеялась, что это желание будет настолько велико, что он выполнит все ее требования.