Текст книги "Две розы"

Харрисон понял, что братья Клэйборны уже сейчас являлись обеспеченными людьми. Однако, слушая их разговоры, можно было подумать, что они только заложили основы семейного благополучия. Трэвиса, казалось, больше, чем остальных, занимал вопрос о деньгах. Кола в первую очередь волновала проблема обеспечения безопасности. Если бы это было возможно, он бы, пожалуй, окружил ранчо стеной высотой в тридцать футов.

Братья говорили о своих финансовых делах, пока Мэри Роуз и Элеонора наконец не встали из-за стола.

– Адам предупредил нас, что ты хочешь о чем-то с нами потолковать, – сказал Дуглас. – О чем именно?

Мэри Роуз в это время уже направлялась к двери, но, услышав слова брата, развернулась и торопливо пошла назад.

– Наша сестра ничего не должна об этом знать, – напомнил Кол.

– Верно, я и забыл, – спохватился Дуглас. – Извини, Харрисон.

Мэри Роуз решила, что Макдональд испугался тяжелой работы на ранчо и собрался уехать. Ее мгновенно охватила паника, но она изо всех сил старалась успокоиться.

– О чем вы хотите говорить? – спросила Мэри Роуз, садясь на свое место в ожидании ответа.

Наклонившись вперед, Харрисон накрыл ее руку своей.

– Вам придется проявить терпение.

Девушка кивнула и постаралась прочесть что-нибудь по его глазам, но лицо его было совершенно непроницаемым.

– Разве сегодня не твоя очередь мыть посуду, Мэри Роуз? – спросил Дуглас.

– Да, конечно, – ответила она.

Кол под столом толкнул ногой Элеонору, а когда она взглянула на него, незаметно качнул головой, указывая на сестру. Элеонора поняла намек и тут же поднялась.

– Можно, я помогу тебе, Мэри Роуз? – спросила она.

Трэвис поперхнулся – ему показалось, что он ослышался. Он хотел было что-то сказать, но, увидев свирепую физиономию Кола, снова закрыл рот.

Мэри Роуз медлила с ответом подруге, и Адам пришел ей на помощь:

– Это очень любезно с вашей стороны. Мэри Роуз будет очень благодарна вам за помощь.

Гостья принялась за мытье тарелок. Мэри Роуз вытирала чистую посуду.

– Мэри Роуз, я должна сказать тебе что-то важное.

– Поговорим в другой раз, Элеонора?

– Нет.

– Ну ладно. Что там у тебя?

– Почему ты от меня отмахиваешься?

– Извини. Просто я беспокоюсь за Харрисона. Что ты хотела сказать?

– Я очень сожалею, что так безобразно себя вела. Я знаю, что здорово осложняла тебе жизнь. Прости.

– Мы ведь уже говорили с тобой об этом час назад, – с улыбкой ответила Мэри Роуз. – Конечно, я тебя прощаю.

– Мне просто захотелось повторить это еще раз. Пойми, мне хочется, чтобы ты ко мне хорошо относилась.

– Я к тебе хорошо отношусь.

– Правда, я о тебе забочусь, помогая мыть посуду?

– Да, – заверила Элеонору Мэри Роуз. – Я счастлива, что у меня есть такая подруга, как ты.

Элеонора кивнула:

– Вот именно. Я вовсе не высокомерная и говорю то, что думаю. Раньше я здорово умела ненавидеть, верно? А теперь я учусь дружить, и когда научусь, я буду делать это так же здорово. Как ты считаешь?

– Возможно.

– Ну и хорошо. А теперь объясни мне, почему ты беспокоишься из-за Харрисона. Что он еще натворил?

– Что значит еще? Ты о чем?

Элеонора вспомнила о своем обещании не рассказывать Мэри Роуз, какую шутку сыграл с ней Харрисон.

– Он разозлил меня, – тотчас нашлась она. – Посмотри на него, Мэри Роуз, – он же весь в синяках. Вот я и подумала – чем еще он тебя расстроил.

– По-моему, он собирается уезжать. Может быть, в эту самую минуту он прощается с моими братьями.

– Ты расстроишься, если он уедет?

Мэри Роуз хотелось закричать, но вместо этого она шепотом ответила:

– Да.

– Значит, ты влюблена в него.

– Да.

– Не думаю, что он говорит с твоими братьями об отъезде. В этом случае он попрощался бы и с тобой тоже.

– Тогда о чем…

– Вероятно, он официально спрашивает у них разрешения, чтобы ухаживать за тобой.

– Ты так считаешь?

– В этом есть определенный смысл. Харрисон к тебе неравнодушен. И естественно, ему неудобно в твоем присутствии заручаться согласием твоих родственников.

Мэри Роуз несколько воспрянула духом. Спустя некоторое время она решила подкрасться к двери и попытаться подслушать разговор, но в коридоре наткнулась на Адама.

– Куда ты идешь? – осведомился он. – Ты уже помыла посуду?

– Я хотела собрать грязное белье, – солгала Мэри Роуз. – А ты куда?

– Мы все слишком устали, чтобы о чем-либо говорить сегодня вечером. Харрисон перенес нашу беседу на завтра.

– Значит, мне придется волноваться и изнывать от любопытства еще целый день, – сказала девушка, не в силах скрыть свое разочарование.

– Не трать время, – посоветовал Адам. – Заканчивай с посудой и ложись спать. У тебя усталый вид.

Последовав его совету, Мэри Роуз отправилась к себе в спальню и едва донесла голову до подушки, как тотчас погрузилась в сон.

Харрисон еще целый час расхаживал взад и вперед по своей комнате. Он думал о тех изменениях в своей жизни, которые повлечет за собой его знакомство с Мэри Роуз. Он не мог больше бороться с неизбежным.

Поглядывая на карманные часы, он дождался, когда истечет положенное время, и снова направился в дом. Он вошел в гостиную первым. За ним появился Трэвис, неся непочатую бутылку бренди. Следующим пришел Кол.

Трэвис поставил бутылку на стол и сел. Кол достал из бара стаканы и вслед за Трэвисом опустился на стул. Потом пришел Адам и, наконец, Дуглас, который плотно закрыл за собой дверь.

– Я заглянул к Мэри Роуз, – сказал он. – Она крепко спит. Если мы не будем шуметь, она не проснется.

Последние слова Дугласа были адресованы Колу. Все заметно нервничали, но Кол, судя по виду, готов был вот-вот сорваться. Он взял бутылку, плеснул в стакан и передал ее Адаму. Единственным, кто отказался от выпивки, был Харрисон. Адам подождал, пока все расселись по местам и затихли.

– Ну что ж, Харрисон, мы вас слушаем.

– Вы знаете, что у меня есть несколько причин…

– Разумеется.

– Почему же вы ничего мне не сказали…

– Я решил, что вы сами нам откроетесь, когда созреете для этого. Человека нельзя подгонять. Мы просто наблюдали за вами и ждали. Так, может быть, вы наконец признаетесь нам, что вас беспокоит?

Слова Адама несколько ошарашили Харрисона.

– Благодарю вас за терпение, – произнес он. – Я действительно кое-что обдумывал.

– Давай-ка сразу проясним одну вещь, Харрисон, – заговорил Кол. – Ты неплохой парень, но мы не позволим тебе его увезти. Даже ценой твоей жизни.

– Можешь остаться и жить здесь до старости, – предложил Трэвис.

– Я не собираюсь никуда увозить Адама. Я собрал вас по другой причине.

– Погоди минутку. Откуда ты знаешь, что Кол имел в виду Адама? – спросил Трэвис.

Харрисон не стал пускаться в долгие объяснения.

– Все вы, сами того не замечая, пытались оградить от меня Адама, как только узнали, что я адвокат. Наблюдая за поведением каждого из вас, я сразу заподозрил неладное. Возможно, вам казалось, что вы действуете очень тонко и осторожно, но вы ошибались.

– А ты считаешь, что очень дипломатично пытался про нас разнюхать?

– Нет, – признал Харрисон. – Я тоже действовал не слишком изобретательно.

– Все мы в прошлом совершали ошибки, – сказал Кол. – И ты вполне мог приехать сюда, чтобы притянуть нас к ответу за старые грешки. Имей в виду, мы ни о чем не жалеем и ни в чем не раскаиваемся. Мы делали только то, что требовалось для выживания. При этом мы вовсе не ждем от тебя понимания. Мы такие, какие есть, – и точка.

– Мы ни перед кем не собираемся оправдываться, – спокойно заметил Адам.

– Вам никто никогда не помогал, верно? – поинтересовался Харрисон.

– Ты угадал, черт побери. Да мы никого ни о чем и не просили.

– Я хочу рассказать вам одну историю, – начал Харрисон. – Буду вам очень признателен, если вы терпеливо и внимательно меня выслушаете.

Дождавшись, когда все четверо кивнули, Макдональд откинулся на спинку стула и начал:

– Человек, на которого я сейчас работаю, был очень близким другом моего отца. Зовут его лорд Уильям Эллиот. Жена его, Агата, была славной женщиной с очень добрым сердцем. Эллиот не мог выбрать себе лучшей супруги. Они страстно любили друг друга. Их брак был очень счастливым и прочным.

– А при чем здесь мы? – спросил Трэвис.

– Не перебивай, – одернул его Адам.

– Эллиот быстро сколотил состояние. Построив несколько фабрик в Англии, он затем распространил свою деятельность и на Америку. И однажды приехал с Агатой в Нью-Йорк на открытие своего очередного предприятия.

Церемонию открытия пришлось отложить – оказалось, что одно из зданий не отвечало стандартам, установленным Эллиотом. Он приказал произвести необходимые переделки. Они с женой задержались в Америке – Эллиот хотел лично присмотреть за ходом работ. Агата через несколько месяцев родила ребенка – их единственного ребенка, девочку. Ее назвали Викторией – в честь матери Эллиота.

Харрисон сделал паузу, чтобы привести в порядок мысли. Он испытующе посмотрел на братьев, но не заметил на их лицах ничего, кроме легкого любопытства.

– Эллиоты жили в Нью-Йорке почти год, фабрика уже была готова к открытию. Эллиот с супругой присутствовали на торжественной церемонии, а четырехмесячную Викторию оставили на попечение няни и слуг. Они отсутствовали всего два дня, но, когда вернулись в Нью-Йорк, в доме их ждали полицейские. Оказалось, что няня вместе с ребенком исчезла. На следующее утро принесли записку: похитители девочки требовали денег. Личный секретарь Эллиота, Джордж Макферсон, схватил мальчишку-посыльного и втащил его в дом для допроса. Мальчишка не сообщил ничего существенного. Эллиот быстро собрал деньги и стал ждать от похитителей дальнейших указаний. Но больше никаких записок не было. Какое-то время Эллиот еще надеялся, что девочку вернут живой и здоровой, но она исчезла.

Наступило тягостное молчание. Харрисон обратил внимание, что держит в руке стакан с бренди, но не мог припомнить, когда он его взял.

– Леди Агата так и не оправилась после этого кошмара. Через шесть месяцев, прошедших в отчаянных, но бесполезных поисках, Эллиот увез жену в Англию. Он оставил в Нью-Йорке Макферсона, чтобы тот координировал действия тех, кто занимался расследованием. Но в конце концов следствие зашло в тупик. А ровно через полгода нашли няню.

– Ребенок был у нее? – спросил Кол.

– Нет. В комнате, которую она снимала, не обнаружили ничего, что помогло бы напасть на след похитителей и найти ребенка. Когда полиция нашла женщину, она была уже мертва. Ее задушили.

Эллиот с супругой не прекращали поиски, но примерно через год Агата умерла. Врачи подозревали у нее чахотку, но Эллиот прекрасно понимал, что они ошибались. Леди Агата сошла в могилу от горя.

– Она считала своего мужа виноватым в том, что не позволил ей взять ребенка с собой? – спросил Трэвис.

– Нет, не думаю. Но Эллиот, конечно, винил в несчастье себя.

– Сколько вам было лет, когда все это случилось?

– Десять, – ответил Харрисон. – Когда умер мой отец, Эллиот забрал меня к себе. Он позаботился, чтобы я получил образование и встал на ноги, а потом попытался как-то жить со своим горем в сердце.

Вся Англия знала о том, что произошло. Эллиот обладал большим влиянием в парламенте. Он отошел от дел и распродал свои фабрики. Но поиски не прекращал. Помнится, когда я возвращался из университета, он часто говорил мне о том, что необходимо установить личность.

– Установить личность?

– Ну да, установить личность какой-нибудь девушки, которая выглядела так, как могла бы выглядеть Виктория, – пояснил Макдональд.

– Похоже, он хватался за любую соломинку, – заметил Кол.

– Он просто был в отчаянии, – сказал Адам.

– Да, – согласился Харрисон. – Он прекратил поиски лишь пару лет назад. Тогда я взял это дело на себя. Найти Викторию стало моей идефикс.

– И что же? – спросил Адам.

Харрисон шумно вздохнул.

– Я нашел ее.

23 августа 1866 года

Дорогая мама Роуз,

Недавно я играла с револьвером Кола. Я ничего плохого не делала, а он на меня очень сильно накричал. И еще пообещал, что меня отшлепает. После этого я долго плакала, и он перестал сердиться. Оружие – очень опасная вещь, мама. Так сказал Адам. Я больше не буду играть с оружием никогда в жизни. Напиши Колу, чтобы он на меня не кричал, ладно? Я хорошая девочка. Это Адам так сказал.

Я тебя люблю.

Твоя хорошая девочка

Мэри Роуз.

Часть вторая

Глава 12

Они не хотели ему верить. В особенности горячился Кол, без умолку твердивший, что Мэри Роуз не может быть Викторией. Гораздо разумнее вел себя Адам. Он задавал Харрисону вопросы, пытаясь выявить несоответствия в его рассказе. Трэвис громил все аргументы, приводимые Макдональдом. Один лишь Дуглас хранил молчание, внимательно разглядывая свой стакан и время от времени покачивая головой.

– Это просто совпадение, – заявил Кол и для вящей убедительности стукнул кулаком по столу.

– Когда родилась Виктория? – спросил Адам дрожащим от возбуждения голосом.

Харрисон терпеливо повторил:

– Второго января 1860 года.

– Матерь Божья, – прошептал Адам.

– Полно людей, которые родились в этот день, – бросил Трэвис.

– Да думай же ты головой, – сказал, обращаясь к нему, Макдональд.

– Как ты пришел к выводу, что наша Мэри Роуз – та самая женщина, которую ты разыскиваешь?

– Трэвис, я уже объяснил.

– Мне плевать, Харрисон. Объясни еще раз.

– Ну хорошо. Женщина, которая как-то раз увидела Мэри Роуз в школе и обратила на нее внимание, сообщила об этом людям Эллиота. Я в это время был в командировке в Чикаго. Та женщина жила неподалеку от города, так что я сел в поезд и съездил к ней домой.

– А как ты узнал о ней? – спросил Трэвис.

– Получил телеграмму из Лондона. Правда, к этому времени Эллиот уже смирился с тем, что его дочь никогда не будет найдена.

– А ты, значит, нет, – сердито сказал Трэвис.

– А я нет. Так вот сотрудники Эллиота уведомили меня об этом случае в школе. Я поручил одному адвокату из Сент-Луиса повидать вашу сестру.

– Если уж юристы во что-нибудь вцепятся, то их не оторвешь – они вроде блох или пиявок, верно? – сказал Кол.

– Сообщение адвоката еще сильнее подстегнуло мое любопытство, – продолжал Харрисон, не отвечая на оскорбление.

– Она ничего ему не сказала, – заявил Кол. – Мэри Роуз ни за что бы не проболталась.

– Ты прав. Меня заинтересовало как раз то, что адвокату не удалось выяснить. Директриса школы заявила, что мать Мэри Роуз живет на Юге. Я, конечно, удивился, но все же эта ситуация не повод для расследования. Но девушки имеют обыкновение хвастаться своими братьями или жаловаться на них – по крайней мере я так считал. Что же касается Мэри Роуз, то она ни словом не обмолвилась ни об одном из вас.

– Она так же не доверяет юристам, как и мы, – сказал Трэвис.

– Да, я понимаю, – ответил Харрисон. – Ваша реакция стала для меня еще одним свидетельством того, что с кем-то из вас не все в порядке.

– Мы предупредили Мэри Роуз, чтобы она держала язык за зубами. Нам не хотелось, чтобы посторонние совали нос в наши дела.

– Теперь мне все ясно. А поначалу я ничего не мог понять.

– Чего ты не мог понять? – поинтересовался Кол.

– Что каждый из вас в прошлом так или иначе нарушил закон.

– И что? – спросил Трэвис.

Харрисон решил запастись терпением. Братья вынуждали его еще раз повторить все свои доводы в надежде найти в них какие-то несоответствия. Пожалуй, на их месте он вел бы себя так же.

– За много лет поступали сотни сообщений о женщинах, которые были похожи на мать Виктории, ее тетку, двоюродную сестру или кого-то еще из ее дальних родственников. Но я приехал в Монтану не из-за того, что Мэри Роуз кому-то напомнила леди Агату. Нет, я оказался здесь, ознакомившись с докладом адвоката о встрече с вашей сестрой.

Харрисон пригубил бренди.

– У Эллиота в библиотеке висит картина, – снова заговорил он. – Сразу после женитьбы на Агате Эллиот заказал одному известному художнику портрет супруги. Когда я в первый раз увидел Мэри Роуз, мне показалось, что изображение леди Агаты ожило. Их сходство просто удивительно. Остальное вы знаете. Признаюсь, что никто из вас мою задачу не облегчил.

– Господи, хоть что-то мы сделали правильно, – не удержался Кол.

– Все вы давали мне очень странные, какие-то дурацкие ответы на мои вопросы. Ваша скрытность еще больше разожгла мое любопытство – так ведут себя только люди, у которых есть какие-то секреты. К этому добавлялось еще и ваше недоверие к любому, кто как-то связан с законом. Хотите верьте, хотите нет, но юристы призваны служить добру. Ваше поведение убедило меня в том, что вы пытаетесь помешать мне раскопать правду по делу о похищении ребенка. Мне казалось, что вы стараетесь защитить человека – мужчину или женщину, – который украл девочку. Теперь, когда я достаточно хорошо познакомился с вами, я понимаю, что сюда вы добрались сами, без чьей-либо помощи. Вам не на кого было надеяться, кроме как на самих себя.

Харрисон помолчал немного, чтобы собраться с мыслями. Братья терпеливо ждали.

– Вы решили объединиться и стать семьей, – произнес он. – Потом взяли ребенка и отправились на Запад. Мэри Роуз – это леди Виктория. Вы со мной несогласны?

Адам потрясенно закрыл глаза.

– О Господи, должно быть, это так, – сказал он.

Трэвис дрожащей рукой потянулся за бутылкой. Его стакан был полон, но он, похоже, этого не замечал.

Кол смотрел на Макдональда. В глазах его застыло отчаяние.

Харрисон взглянул на Адама.

– От имени ваших братьев, вашей сестры и от вашего собственного дайте мне доллар, – попросил он.

Всем присутствующим просьба показалась дикой. Адам не шелохнулся. Харрисон повторил ее – на этот раз громче и требовательнее. Старший из Клэйборнов полез в жилетный карман, достал оттуда серебряную монету и бросил ее Харрисону. Тот поймал ее на лету.

– Это еще за что? – спросил Трэвис.

– Это мой аванс. Мне плевать, любите вы юристов или нет, но теперь я представляю ваши интересы, ясно? Все согласны?

Харрисон дождался, пока все четверо примут его предложение. Затем, переменив позу, внимательно оглядел присутствующих:

– Ну а теперь объясняйте. Кто начнет?

– Ты думаешь, мы ее украли? – спросил Кол. – Мы ее нашли.

– Где? – спросил Харрисон.

– На помойке, – ответил Кол.

– Где-где?! – Макдональд невольно повысил голос.

– Мы нашли ее на мусорной куче в нашем переулке. Мы создали что-то вроде шайки. Жили мы все на улице. С помощью подпольного движения я добрался до Нью-Йорка, но не собирался там оставаться. Я пообещал матери, что буду пробираться на Запад. Ей казалось, что там я смогу дождаться перемен.

– Каких перемен? – спросил Харрисон.

– Моя мать следила за новостями. Линкольн говорил, что близится конец рабства. Движение северян набирало силу, и в воздухе пахло войной. Если бы эта война закончилась победой Севера, мы стали бы свободными людьми.

– Это было в 1860-м?

– Да, – подтвердил Адам. – В городе было полно других детей, рыскающих по улицам в поисках пищи. Переулок был нашим домом, и все мы по очереди дежурили. В ту ночь часовым был Дуглас. Трэвис, Кол и я крепко спали. Дуглас свистнул нам и показал на мусорную кучу, а потом куда-то исчез. Я услышал какой-то странный звук, – продолжал Адам. – Дугласу показалось, будто в корзинке пищит котенок. Помнится, Трэвис еще беспокоился, что там может оказаться змея. В общем, я тоже подумал, что внутри какое-то животное. Я подошел поближе и увидел крыс.

– Господи Боже…

– Но я подоспел вовремя, – сказал Адам.

– Мэри Роуз все знает, не так ли? – осведомился Харрисон.

– О да. У нас никогда не было от нее никаких секретов.

– Теперь я понимаю, почему она так рассердилась, когда Кол назвал ее Сиднеем, – улыбнулся Харрисон.

– Да, – подтвердил Кол. – Для нее это нечто вроде напоминания о том, что она ничем не лучше других. Но на самом деле у нее такое доброе сердце, она такая благородная, такая…

Теплота в голосе Кола не вязалась с каменным выражением его лица.

Адам откашлялся и продолжил свой рассказ:

– В ту ночь мы поклялись сделать для нее все, что в наших силах. Мы подумали, что, если мы отдадим ее в один из городских приютов, она не выживет. В нашей компании только Трэвис был уверен, что его никто не разыскивает. Поэтому мы решили стать Клэйборнами и отправились на Запад. Прошло много, очень много времени, прежде чем мы добрались сюда и построили дом.

– Но мы сдержали слово, – произнес Кол. – Теперь, оглядываясь на пройденное, я думаю, что, возможно, нам помог отец Мэри Роуз.

– Каким образом? – спросил Харрисон.

– Дуглас вытащил деньги у той женщины, которая выбросила корзину на помойку. Он действительно был хорошим карманником. Эти деньги очень долго нас выручали.

– Сколько всем вам было лет?

– Мне шел десятый, но я всем говорил, что мне скоро исполнится одиннадцать, – сказал Трэвис. – Я боялся, что меня не возьмут с собой. Мы с Дугласом знали, что это такое – жить в приюте. Мне хватило ума сообразить, что я нуждаюсь в какой-то защите. Адам был большим и казался мне отчаянным парнем, поэтому я пристал к нему и ныл день и ночь, пока он в конце концов не разрешил мне остаться с ним. Ему минуло тринадцать. Дугласу с Колом было по одиннадцать.

– Вы были детьми, – снова сказал Харрисон. – Но неужели вам не пришло в голову, что ребенка могли украсть?

– А с какой стати это должно было прийти нам в голову? – спросил Кол. – Мы так поняли, что ее отцу или матери она больше не нужна.

– И вы решили, что по этой причине родители ее выбросили? Как вы могли додуматься до такого?

Кол с Дугласом посмотрели друг на друга, затем снова повернулись к Харрисону.

– А почему бы и нет? – сказал Дуглас.

Кол не мог понять, чем вызвано недоумение Макдональда.

– А почему, по-твоему, в Нью-Йорке тогда было столько бездомных детей? Ты в самом деле считаешь, что они все просто потерялись? Ну зато власти и полиция знали правду. Время от времени они вылавливали их – столько, сколько могли, – запихивали в поезда и отправляли куда глаза глядят.

– Они никому не были нужны, – вздохнув, сказал Дуглас. – И наша троица тоже. Адам – другое дело.

– Я не знаю, избавилась бы моя мать от меня или нет, – безжизненно произнес Кол. – Она умерла, когда рожала меня. Ее звали Мэри, и я предложил назвать девочку в ее честь. Адам хотел назвать ее в честь своей матери – мамы Роуз. Дуглас решил, что мы должны дать ребенку двойное имя.

– А твой отец, Кол? Тебе что-нибудь известно о нем? – спросил Харрисон.

– Какое-то время мы жили вместе, но потом он стал здорово налегать на виски и джин. Как-то раз он решил продать меня за две бутылки горячительного. Ну я и сбежал.

Харрисон на миг лишился дара речи. Теперь он смотрел на братьев совсем другими глазами. Четверо Клэйборнов сделали невозможное и, несмотря на все трудности, сумели достойно устроить свою жизнь.

– Вы мужественные люди, – сказал Макдональд.

– Нет, мы просто старались изо всех сил, – возразил Дуглас, покачав головой. – Когда мы были маленькими, испуганными детьми, нам хотелось, чтобы кто-то заботился о Мэри Роуз. На самом деле никто из нас не верил, что она все это выдержит. Я думал, что и нам не сдюжить. Но девочка все же заслуживала своего шанса, верно?

– Да, должно быть, нелегко вам пришлось.

– Менять ей пеленки – вот где было мучение, – с улыбкой вставил Кол.

– Откуда вы узнали дату ее рождения? Мэри Роуз сказала мне, что у нее есть какие-то бумаги. Что это за бумаги?

– В конверте вместе с деньгами оказалось два документа, – пояснил Дуглас. – Они хранятся у Адама в библиотеке. Один из них – листок бумаги, исписанный цифрами. Другой похож на страницу из какой-то книги. В верхней ее части написана дата рождения девочки. Кроме того, там указаны ее вес и результаты обмеров.

– Эта страница вырвана из семейной Библии.

– Вот как?

– Да, – сказал Харрисон. – Из нее вырвали две страницы. Одну из них вернули – на ней было написано письмо с требованием выкупа. Одновременно она служила как бы подтверждением того, что Виктория действительно находится у похитителей: внизу было указано полное имя девочки.

– Я говорил братьям о бумагах, но в то время нас больше интересовали деньги. Адам был единственным грамотеем среди нас. Он просмотрел бумаги и сказал нам, что там было написано. Мы много лет хранили их в корзине, чтобы у Мэри Роуз было что-то из ее прошлого.

– Кто научил вас грамоте? – спросил Харрисон.

– Всех нас научил читать Адам.

– Ты знаешь, кто задушил няню? – спросил Кол.

– Нет, – ответил Харрисон. – Но Эллиот никогда не верил в то, что она действовала одна. У нее наверняка был сообщник.

– Возможно, сейчас его уже нет в живых, – заметил Дуглас.

– Сообщник мог быть и женщиной, – возразил Харрисон.

– Это был мужчина.

– Откуда ты знаешь?

– Я его видел.

Харрисон опрокинул свой стакан с бренди, но даже не заметил этого.

– Видел? – Голос Макдональда дрожал от возбуждения.

Дуглас кивнул.

– Похоже, теперь моя очередь рассказывать, – заметил он. – Тот человек вылез из дорогого экипажа с гербом на дверце. Он был в черном плаще или мантии, вроде тех, в которых богачи ездят в оперу. Шляпу он надвинул на глаза, но я все равно видел его лицо. Он стоял прямо под фонарем, но меня не заметил. Наверное, ему показалось, что он услышал какой-то шум – вот он и обернулся, чтобы выяснить, в чем дело. Короче говоря, я его хорошо рассмотрел. Хочешь, я тебе его опишу?

– Неужели ты помнишь, как он выглядел? С тех пор утекло много воды, Дуглас.

– Расскажи ему, как тебя порезали, Кол, – попросил Дуглас.

– Нам с тобой тогда было лет по пятнадцать, верно, Дуглас? Как-то раз я решил разжиться звериными шкурами за чужой счет. Нам нужна была зимняя одежда. Я все хорошо продумал, верно, Дуглас?

– Нет, Кол.

– Короче, отправился я в лагерь индейцев, которых изгнало их собственное племя. Их там было человек двадцать. Они рыскали по всей округе – грабили, убивали людей, сжигали дома. Все их боялись. Я тоже боялся, но отступать не собирался. Они застукали меня и кинулись ловить всей оравой. Мне здорово порезали живот – боль была адская, я хорошо помню. Адаму пришлось меня зашивать. Пока он меня штопал, Мэри Роуз плакала.

– Как тебе удалось уйти от индейцев? – спросил Харрисон.

– В одиночку у меня бы это не вышло. Сначала мне пришлось убегать во все лопатки, а потом драться за свою жизнь. У меня даже не было времени взглянуть на того, кто меня порезал. Зато это сделал Дуглас. Он скакал мне на помощь, держа наготове дробовик, и разглядел тех двоих, которые прижали меня к земле, и третьего, который меня ранил. Этот ублюдок собирался уже выпустить мне кишки, но тут Дуглас выстрелил, и все трое побежали за оружием.

Харрисону его рассказ показался очень интересным, но он никак не мог уразуметь, какое это имеет отношение к разговору о похищении Мэри Роуз.

– Потом мы вернулись домой. Наступила зима, и нам пришлось долго ждать, но мы ничего не забыли. Как только стаял снег, мы пришли, чтобы поквитаться.

– Мы нашли тех троих и заставили их признаться, что именно они тогда напали на Кола.

– Каким образом? Они что, говорили по-английски?

– Один, правда, плохо, но это не важно. Дуглас никогда не забывает лица тех людей, кого ему довелось хоть раз увидеть.

Харрисон не стал спрашивать, что произошло с тремя индейцами – он и без того все понял.

– Племя, изгнавшее этих ублюдков, с тех пор обходило нас стороной, – пояснил Кол. – Ну так как, ты хочешь, чтобы Дуглас описал того человека?

– Да, – кивнул Харрисон.

– Этот тип был очень высокий и худой. Щеки у него были впалые, как у мумии. Нос острый, губы тонкие, светлые усы. Я обратил внимание на его черные ботинки, потому что мне очень захотелось их свистнуть. Человек был одет в черный вечерний костюм.

Женщина не хотела брать у него корзину и все мотала головой. Я был слишком далеко от них и не слышал, о чем они говорили. Мужчина вытащил из кармана конверт и отдал его женщине. Она прямо выхватила его у него из рук и после этого взяла ношу.

– Мужчина вылез из экипажа с корзинкой?

– Да.

– А женщина уже стояла на углу и дожидалась его?

– Да.

– А кучер? На него ты не обратил внимания?

– Нет. После того, как я увидел конверт, я глядел в основном на него. Женщина положила его в карман пальто. Мужчина забрался назад в экипаж и уехал. А женщина подождала, пока он скрылся из виду, а потом стала озираться в поисках места, где можно было бы избавиться от Мэри Роуз, и вбежала в наш переулок. Я дождался, пока она снова оказалась на углу, свистнул Адаму, а сам двинул за женщиной. Я вытащил конверт у нее из кармана, когда она садилась на полночный поезд.

Харрисон откинулся на спинку стула. Глаза его горели холодной злобой.

– Ты знаешь, кто был этот мужчина? – спросил Кол, внимательно наблюдавший за Макдональдом.

Тот медленно кивнул:

– Думаю, да. Но сначала надо все проверить.

– Он еще жив? – спросил Дуглас.

– Да… если это был он.

– Ты собираешься поквитаться со своим индейцем? – поинтересовался Кол.

– Да, – без колебаний ответил Харрисон.

– Ты что, забыл, что ты адвокат? – осведомился Адам.

– Нет, не забыл. Справедливость должна восторжествовать – не важно, в какой форме. Дуглас, расскажи мне еще раз, как все произошло.

Дуглас выполнил его просьбу. Когда он закончил, Харрисон засыпал его новыми вопросами. Успокоился он только тогда, когда выжал из братьев все возможное.

– А теперь что? – спросил Трэвис. – Когда ты собираешься ей обо всем рассказать?

– Я не собираюсь ей ничего рассказывать, – ответил Харрисон. – Я думаю…

– С какой стати мы должны тебе верить? – перебил его Трэвис. – Ты только и делал, что врал нам. У тебя и в мыслях не было учиться содержать ранчо, разве не так?

– Нет. Я в самом деле хотел этому научиться. Сначала я думал, что вернусь в Шотландию, но теперь я точно знаю, где осяду до конца дней своих. А моя специальность юриста поможет мне преодолевать трудные времена. Все мои планы переменились. Когда я сюда приехал, я даже не был уверен в том, что Мэри Роуз – это леди Виктория. Конечно, между ней и леди Агатой есть сходство, но этого было недостаточно. Она и на тебя немного похожа, Кол. Правда, она куда симпатичнее. Чем больше я выяснял, тем больше запутывался. Почему она держалась со мной так скованно? Но в конце концов вы все помогли мне разрешить загадку. Однажды Мэри Роуз спросила меня, о чем мы говорим по вечерам с Адамом. При этом вид у нее был обеспокоенный. Когда же она поинтересовалась, расспрашивал ли я Адама о его прошлом, я пришел к выводу, что она чего-то опасается. Если бы я коротал время в компании Трэвиса, или Кола, или Дугласа, она тревожилась бы ничуть не меньше, ведь так?

– Возможно, – ответил Кол. – Мы ей рассказали о себе все.

– Да, – согласился Харрисон. – Ты уже говорил мне об этом. Мне нетрудно было сообразить, что вы все объединились в одну семью, но я не верил, будто вы добрались до Монтаны без посторонней помощи. У всех у нас были свои причины не доверять друг другу. Во время своего расследования я сделал несколько ошибок. Две из них меня чертовски удивили.