Текст книги "Опасные забавы"
Автор книги: Джулия Гарвуд
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Верно. – Кэрри невольно улыбнулась.
– А у меня есть душа?
– Еще бы! Она есть у всех, кроме твоей мамаши.
– А у Вискерса, который умер из-за мамы, тоже была душа?
– Очень может быть, – ответила Кэрри, с болью вспомнив котенка, которого когда-то лишилась по милости сестры.
– А где она находится?
– Душа? – Кэрри задумалась, не уверенная, как лучше ответить на этот вопрос. – Внутри. Держит в объятиях сердце. У тебя, Эвери, душа чиста, как у ангела. Пусть она такой и останется. Ты – прямая противоположность своей матери.
– Но ведь я на нее похожа! Ты сама так сказала.
– Внешность – дело второе. Куда важнее то, что ты собой представляешь внутренне.
– А Джилли ненавидела только меня? Вас с бабушкой она любила?
– Я думала, ты поняла! – рассердилась Кэрри. – Зачем, скажи на милость, я распинаюсь тут целый час? Джилли любила только себя! Ни меня, ни бабушку, ни тебя, ни кого другого она не любила и не могла! Ну что, понятно наконец?
– Понятно. Можно теперь поиграть с драгоценностями?
Это напомнило Кэрри, что детское внимание невозможно удержать надолго и что для ребенка существуют вещи поважнее. Она дала согласие и несколько минут следила за тем, как племянница перебирает безделушки.
– Знаешь, в чем тебе больше всего повезло, Эвери?
– В том, что у меня есть ты? – спросила девочка, не поворачиваясь.
– Почему? – Кэрри была удивлена и обрадована. – С чего ты взяла?
– Ты совсем недавно говорила, что мне повезло, что у меня есть вы с бабушкой.
– Кое в чем тебе повезло даже больше.
– В чем?
– Ты растешь, не зная страха. Мне так не посчастливилось. Но теперь с этим покончено. Джилли уже не вернется, и ты никогда, никогда не узнаешь, каково это – жить с ней бок о бок. Это лучшее, что могло с тобой случиться.
Едва это пророчество успело отзвучать, как по спине у Кэрри прошел зловещий холодок. Черт ее дернул за язык! Разве можно так искушать судьбу! Не зря говорят: чуть черта помянешь, как он уж тут.
Тоскливое предчувствие овладело Кэрри, но она сделала над собой усилие и прогнала его, списав на личную склонность к беспочвенным страхам.
Последующая неделя не прошла, а пролетела в лихорадочной спешке. Эвери выбрала для своей новой комнаты розовую краску, Кэрри добавила к этому белый бордюр, и, хотя ее бывшая спальня теперь больше походила на леденец, племяннице нравилось, а это было главное. Девочка перебралась туда в воскресенье ближе к вечеру, когда вещи Кэрри были уже в багажнике машины. Сама она предполагала провести ночь в бывшей комнате Эвери, на неудобной кушетке.
На ужин были все любимые блюда Кэрри (строго говоря, все запретные блюда, если вспомнить непрерывную череду диет): жареный цыпленок, картофельное пюре с подливой, молодая фасоль, тушенная со свиным жиром. К этому Лола добавила салат из овощей, выращенных собственными руками, но как раз к нему Кэрри едва прикоснулась, решив хоть разок дать себе волю. Это был упоительно «нездоровый» Ужин, и она с наслаждением подчеркнула этот факт, дважды попросив добавки. Казалось, никогда еще еда не была так вкусна.
После того как вечерняя сказка была рассказана и бабушка укрыла Эвери потеплее в ее новой кровати, Кэрри зашла пожелать девочке доброй ночи. Затеплив ночник, она бесшумно прикрыла дверь и спустилась проверить, все ли уложено в кейс.
Потом вспомнилось что-то еще, и еще, так что Кэрри оставалась внизу до одиннадцати часов. Лола давно уснула у себя, в задней части дома. Наконец Кэрри поднялась проверить, все ли в порядке у Эвери, думая: Господи, как ей будет недоставать этой крохи! Высмотрев племянницу в громадной постели, она едва удержалась от смеха. На девочке было не меньше четырех ожерелий и пяти браслетов. Потускневшая диадема, в которой недоставало почти половины фальшивых бриллиантов, съехала на одно ухо. В сгибе руки, как обычно, коротал ночь потрепанный плюшевый мишка. Осторожно, чтобы не разбудить Эвери, Кэрри освободила ее от груза «драгоценностей» и сложила их назад в шкатулку.
Она уже шла к двери, когда за спиной послышалось: «Спокойной ночи…» Кэрри повернулась, но глаза девочки уже снова были закрыты. В слабом свете ночника она выглядела точь-в-точь как спящий ангел. Кэрри смотрела и думала, что даже своего собственного ребенка невозможно любить сильнее. В ней как могучая волна вздымалось инстинктивное желание уберечь Эвери от всех бед. Отъезд казался кощунством, предательством, немногим лучше, чем поступок Джилли.
Пришлось в который раз напомнить себе, что ехать нужно, что от этого в конечном счете зависит и будущее Эвери. Финансовая стабильность означала жизненный стиль, которого, по мнению Кэрри, все они заслуживали. Чувство вины удерживало как якорь. Нельзя было руководствоваться чувством вины. В ее планах на будущее Лола и Эвери занимали важное место, и как раз это следовало поставить во главу угла.
– Я поступаю правильно, – шептала Кэрри, спускаясь в ванную нижнего этажа. – Я поступаю правильно!
Она повторяла это и тогда, когда ступала в раковину душевой кабинки, повторяла в надежде убедить себя. Должно быть, потому она и отвернула душ на полную – чтобы заглушить чувство вины. Но шум воды заглушил только стук, с которым захлопнулись одна за другой дверцы машины.
Хлопок разбудил Эвери, а басовитый смех выманил из постели. Хотелось знать, кто это смеется на улице так поздно ночью. Под уличным фонарем, у обшарпанной машины стояли двое, мужчина и женщина. Они держались я руки, переговаривались и пересмеивались. У женщины волосы были светлые, мужчина, наоборот, был жгучий брюнет.
Эвери заметила, что он что-то держит в свободной руке.
Она отступила подальше за штору, чтобы не быть замеченной, и пристальнее всмотрелась в происходящее. Темное в руке оказалось бутылкой. Мужчина поднес ее к губам, сделал прямо из горлышка большой глоток и передал женщине, которая последовала его примеру, запрокинув свою золотистую голову.
Что они делают перед бабушкиным домом? Эвери непроизвольно высунулась из-за шторы, но снова шарахнулась в сторону, когда женщина, словно угадав ее присутствие, подняла взгляд на окно. Постояв так, она двинулась по дорожке к парадной двери. Мужчина (надо сказать, очень неприятный на вид) за ней не последовал, а присел на багажник, скрестил ноги и занялся бутылкой. Когда та опустела, он ее небрежно отбросил за спину. Звук разлетевшегося стекла заставил Эвери негодующе ахнуть. Ведь мусорить нехорошо! Бабушка учила ее этому с малых лет.
Поскольку мужчина не обращал на дом внимания и смотрел вдоль улицы, девочка решила, что можно высунуться подальше. Интересно, что у него так выпирает в заднем кармане? Еще одна бутылка? И какая мятая, неопрятная на нем майка!
Мужчина в грязной майке был, должно быть, измучен жаждой, потому что вскоре потянулся к заднему карману. Однако там оказалась вовсе не бутылка. Эвери снова ахнула при виде пистолета, черного и блестящего, в точности такого, как в кино.
Все это было слишком захватывающим, чтобы бояться. То-то Пейтон позавидует, когда узнает! Может, разбудить бабушку и Кэрри и сказать им про пистолет? Самое время позвонить в полицию, чтобы приехали и забрали мужчину в грязной майке. Наверняка он из тех, кого называют плохими.
В парадную дверь заколотили так, что Эвери подпрыгнула. Женщина! Явилась в гости посреди ночи, не странно ли это? Девочка прислушалась. Гостья выкрикивала плохие слова. Эвери бросилась назад к кровати и укрылась одеялом до самого подбородка, на случай, если бабушке вздумается проверить, спит ли она, прежде чем открыть и высказать гостье все, что она о ней думает. «Этот шум и мертвого разбудит!» – вот что она скажет, конечно, как говорит всегда, стоит Эвери погромче включить телевизор или музыку. Но сначала она может встревожиться, не слышит ли внучка плохие слова, и придет проверить, а застав ее за подслушиванием… кто знает? Может статься, что вообще не удастся узнать, чем все кончилось!
Ничего не поделаешь, иногда приходится нехорошо поступать ради важного дела. Пейтон, к примеру, думает, что подслушивать можно, если только не передаешь дальше то, что услышал.
Между тем стук сменился более тяжелыми ударами, словно в дверь лупили ногой. Гостья громко требовала, чтобы ее впустили. Дверь отворилась, но какое-то время она продолжала кричать.
Внезапно Эвери поняла, о чем речь. В неописуемом ужасе она спрыгнула с кровати, заползла под нее и скорчилась в самом углу, под изголовьем, подтянув колени к подбородку и дрожа всем телом. В пять лет плакать стыдно, и она знала это, но слезы катились и катились по щекам еще и потому, что она изо всех сил стискивала веки, словно это могло заставить гостью исчезнуть. Ладони она прижимала к ушам, чтобы не слышать ее криков.
Потому что это была не просто женщина, а беспутная мать, Джилли, и явилась она затем, чтобы забрать ее.
Глава 1
Ожидание начинало действовать на нервы.
Эвери сидела в своей крохотной кабинке, спиной к стене, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. Другой рукой она прижимала к разбитой коленке пакет со льдом. В чем дело? Почему Эндрюс не звонит? Она сверлила взглядом телефон, мысленно приказывая ему разразиться звонком.
Тишина. Ни звука.
Повернувшись вместе с креслом, Эвери в сотый раз глянула на часы. 10.05, в точности как и десять секунд назад. Бога ради, когда же наконец что-то произойдет!
Над перегородкой появились голова и плечи Мела Гибсона, который адресовал Эвери сочувственный взгляд. Он и в самом деле был Мел Гибсон, по метрикам, и глубоко досадовал на этот факт, полагая, что он помешает ему сделать карьеру (какой правоохранительный орган станет продвигать по службе сотрудника с таким несерьезным именем?). При этом он отказывался сменить имя на Брэд Питт, как советовали коллеги.
– Как дела, Брэд? – спросила Эвери.
Она, как и остальные, упорно называла его так в надежде, что имя все-таки приклеится. Были и другие попытки – например, на прошлой неделе это был Джордж Клуни, что сработало не лучше, чем «Брэд» или, если уж на то пошло, «Мел». Объект откликался только на Мелвина, поскольку именно так звучало его полное имя и поскольку Гибсона так никто не называл.
– Вообще-то уже пора бы ему прорезаться, – заметил он.
Эвери постаралась не раздражаться. Длинный, глуповатый на вид, с кадыком чудовищного размера, Мел к тому же имел неприятную привычку то и дело подталкивать очки вверх по трамплину носа средним пальцем, оттопырив остальные. Марго уверяла, что он делает это вполне сознательно, чтобы подчеркнуть, что смотрит на остальных свысока.
Эвери так не думала. Мел был политически корректен всегда и во всем. Он жил в строгом соответствии с моральным кодексом, свойственным, как он полагал, идеальному сотруднику ФБР, то есть был лоялен, дисциплинирован, упорен в работе, полон служебного рвения. Пожалуй, он даже перегибал палку. В свои двадцать семь он выглядел, как матерые агенты пятидесятых лет: черный костюм, застегнутая на все пуговицы белоснежная рубашка, узкий черный галстук, до блеска начищенные черные полуботинки и ежик на голове, обновлявшийся каждые полмесяца.
При всех своих странностях (он знал наизусть каждый диалог сериала «Дело для ФБР», с Джимми Стюартом в главной роли) Мел был умница и надежный товарищ. Ему недоставало живости, только и всего.
– В смысле, тебе не кажется, что пора бы ему прорезаться? – Голос у него был под стать состоянию Эвери.
– Да рано еще! – возразила она, но почти тотчас добавила: – Ты прав, пора бы ему с нами связаться.
– Не с нами, а с тобой. Лу, Марго и я не имеем никакого отношения к идее вызвать спецназ. Ты приняла решение, ты позвонила…
– Мне и расхлебывать, если что? То есть ты не желаешь отдуваться вместе со мной?
– Не отдуваться, а лететь с работы. За работу я держусь, и ты это знаешь. С моим зрением…
– Знаю, Мел.
– Мелвин, – поправил он чисто автоматически. – Я уже почти получил агента. Другого такого шанса не будет. Помнишь, что такое агент? Выгоды, льготы и преимущества.
– Но не жалованье, – вмешалась Марго, высовываясь над перегородкой. – Жалованье у агента – ниже некуда.
– Ничем не лучше условий труда, – отмахнулся Мел. – И все равно ФБР есть ФБР.
– А что не так с условиями? – поинтересовался Лу, тоже вставая.
Его кабинка примыкала к кабинке Эвери слева. Мел находился прямо перед ней, Марго – дальше всего от нее, за Лу а вообще закуток (как они нежно называли тот минимум замкнутого пространства, которым приходилось довольствоваться) располагался сразу за машинным залом со всеми его водными насосами, компрессорами и прочей шумной маши-нерией.
– Нет, в самом деле, что не так с условиями труда? – с неподдельным удивлением повторил Лу.
Эвери находила его простодушие трогательным. Блестящий аналитический ум не мешал Лу быть страшно рассеянным. Казалось, он не способен отыскать на лице рот, так что рубашка его после каждого принятия пищи обзаводилась как минимум одним пятном. В это утро пятен было два. Малиновое, от начинки пирожков, которыми угощала всех Марго, красиво гармонировало с фиолетовым, от подтекающей в кармане ручки.
– Лично мне здесь нравится, – заявил Лу, в очередной раз заправляя выбившуюся из брюк рубашку. – Уютно!
– Мы сосланы в дальний угол подвала, – хмыкнула Марго. – Здесь нет ни одного, даже самого крохотного окошка.
– Подумаешь! Это еще не значит, что нас не ценят. Мы – часть большого дружного коллектива.
– Коллектив можно бы и поменьше, зато окон побольше!
– Нельзя иметь все сразу. – Лу внезапно сменил тему, обратившись к Эвери: – Как твоя коленка?
Она отняла от больного места пакет со льдом и прикинула нанесенный ноге ущерб.
– Опухоль уменьшилась, зато синяк как раз проступает.
– А что вообще случилось? – полюбопытствовал Мел, единственный, кто еще не был в курсе дела.
– Жуткая история, – оживилась Марго, ероша короткие темные завитки. – Эвери чуть не пала жертвой престарелой дамы.
– Ее «кадиллака», – уточнил Лу. – Это случилось в гараже под домом. Думаю, старушка слепа, как крот, а очки носить не желает! Надо бы ввести ограничения по возрасту, и проблема отпадет сама собой.
– Она тебя сбила?!
– Не совсем. В самый последний момент я успела отскочить. Она выезжала так, словно за ней гнались! В результате я перелетела через капот ближайшего «мерседеса» и приложилась коленом о парапет. «Кадиллак» показался мне знакомым. На нем ездит миссис Шпигель. Она живет в том же доме, и на вид ей все девяносто. Разве в таком возрасте разрешается садиться за руль? Однако она только и делает, что разъезжает туда-сюда.
– Ну? – поощрил Мел. – Она, конечно, затормозила и рассыпалась в извинениях?
– Куда там! Похоже, она меня так и не заметила. Во всяком случае, она еще поднажала на газ и исчезла из виду раньше, чем я поднялась. Хорошо хоть, там больше никого не было!
– А ведь Лу прав. – Марго наклонилась, придвинула к самой перегородке пачку распечаток, встала на нее и сразу оказалась вровень с другими. – Водительские права должны без всяких отбираться у дряхлых стариков. Представляешь, Мел, по словам Эвери, эта старушенция такая сгорбленная, что ее едва можно было видеть над баранкой! Только ее седую макушку.
– С возрастом плоть усыхает, – назидательно заметил тот. – Вообрази, как ты сама будешь выглядеть в девяносто. Общаться с тобой придется с помощью огромной лупы.
Марго, хорошенькая миниатюрная брюнетка, только отмахнулась:
– На это есть высокий каблук, и к тому же… Зазвонил, перебивая ее, телефон. Первым делом Эвери посмотрела на часы. Они показывали 10.14.
– Наконец-то, – сказала она, пережидая звонок.
– Ну давай! – прошипела Марго.
Эвери заставила себя переждать еще пару звонков.
– Эвери Делейни слушает.
– Мисс Делейни, мистер Картер хочет видеть вас у себя в кабинете в половине одиннадцатого.
Она узнала голос. Только секретарша Картера, уроженка штата Мэн, говорила с таким акцентом.
– Хорошо.
Три пары глаз настороженно следили за тем, как Эвери медленно кладет трубку.
– Ой, мама!.. – прошептала она.
– Что?!! – тотчас спросила Марго, не отличавшаяся терпением.
– Меня вызывает Картер!
– Не слишком доброе предзнаменование. – Сообразив, то говорить этого не следовало, Мел сконфузился и добавил' – Хочешь, мы трое составим тебе компанию?
– Ты бы пошел на такое? – удивилась Эвери, памятуя недавний категорический отказ.
– Пошел бы, хоть и без всякого удовольствия.
– Да ладно. Ни к чему всем четверым нарываться на пулю.
– Я тоже думаю, что идти надо всем, – вмешалась Марго – Открыть массовый ответный огонь. Мы же одна команда, верно?
– Верно и то, что вы трое были против, когда я предложила позвонить Эндрюсу. Если этим я напортачила, мне и отвечать.
Эвери поднялась, не без усилия разогнув колено, отложила лед и взяла жакет.
– Ничего хорошего этот разговор не сулит, – мрачно повторил Мел. – Это вызов через голову непосредственного начальника, а на такое здесь идут только в самых крайних случаях. К тому же Картера только что перевели в отдел внутреннего контроля.
– В смысле не просто продвинули по служебной лестнице. Он теперь как бы выше ее, – пояснила Марго.
– Неизвестно, кто еще там будет, – вставил Лу.
– Вот именно! И каждый захочет пальнуть в меня хоть разок. – Эвери застегнула жакет на все пуговицы. – Как я выгляжу?
– Как жертва дорожного происшествия, – сказал Мел.
– В рваных колготках, – добавила Марго.
– Знаю. Я думала, в шкафу есть запасная пара, но увы…
– Хочешь мои запасные?
– Очень мило с твоей стороны, Марго, но выше колен мне их не натянуть. Мел, Лу! Сядьте или хотя бы отвернитесь.
Мужской пол послушно повернулся спиной. Эвери сунула обе руки под юбку и стянула безнадежно изорванные колготки. Без них туфли на высоком каблуке ощущались на ногах не слишком комфортно. Обычно Эвери носила на работу брюки, но в этот день собиралась обедать в городе и потому надела костюм от Армани – двухлетней давности подарок ко дню рождения, насыщенно-серый, в комплекте с легкой блузкой. Поначалу на юбке был беспардонно высокий боковой разрез. Теперь он был зашит почти целиком, но и в таком виде это был шикарный костюм. В будущем его предстояло называть «костюм, в котором меня вышибли с работы».
– Лови! – Марго бросила нераспечатанную коробочку, которую Эвери удалось поймать. – Они безразмерные, так что подойдут. Сама знаешь, на босу ногу здесь не ходят.
В самом деле, на коробочке стояло, что колготки подойдут буквально всем.
– Ладно, надену.
Эвери села и с большим сомнением распечатала коробочку. Ноги у нее были длинные. Натягивая колготки, она приготовилась услышать треск, но обошлось. Осторожно поднявшись, Эвери оправила юбку. Господи, да ведь она до неприличия коротка! Как же она раньше не заметила? Край подола едва достигает колен!
– Опаздываешь, – заметил Мел.
– Пять минут ничего не решают.
Эвери обновила помаду на губах, причесалась, заново заколола волосы, надела туфли – и только тогда заметила, что правый каблук шатается. Должно быть, она сломала его, когда летела через капот. Поскольку в данный момент с этим ничего нельзя было поделать, она приосанилась, расправила плечи и захромала к двери. Каждый шаг отдавался в ушибленном колене дергающей болью.
– Пожелайте мне удачи.
– Эвери!
Она обернулась от двери.
– Ты ничего не забыла? – Мел бросил ей пластиковую карточку с именем. – Пристегни.
– В самом деле, ее захотят сорвать, прежде чем с позором выдворить меня из здания.
– Смотри на все с юмором, – посоветовала Марго. – Если уволят, не будешь изводиться мыслями о том, какие груды бумаг растут на столе, пока вы с теткой за бешеные деньги отмокаете на водах.
– Я не знаю, поеду ли отмокать. Еще не решила. Тетка думает, что в отпуске я, как обычно, буду возиться с трудными подростками.
– Да, но эта возможность отпала, – не унималась Марго. – Сам Бог велел немного себя побаловать.
– Конечно, поезжай! – поддержал Лу. – Будешь целый месяц жить в раю, а в промежутках между развлечениями искать работу.
– Умеете вы приободрить, ребята, – бросила Эвери через плечо.
Кабинет Картера находился четырьмя этажами выше. В другое время Эвери играючи взлетела бы по лестнице, но колено болело зверски, каблук шатался все больше, и стоило усилий дотащиться даже до лифта. Пока тот шел вниз, Эвери прикидывача, что сказать, когда Картер спросит, что это она о себе возомнила.
Лифт открылся. Эвери сделала шаг внутрь и услышала хруст. Как она и опасалась, это был каблук, застрявший в решетке пола. Чисто инстинктивно она потянулась за ним, но юбка была слишком узка. Воровато оглядевшись, Эвери поддернула ее и присела на одно колено – вызволять каблук. В этот момент двери закрылись, чуть не защемив ей голову.
С приглушенным проклятием Эвери отшатнулась и, поскольку кабина резко двинулась вверх, повисла на боковом перильце. К счастью, ей удалось выпрямиться еще до того, как двери открылись на первом этаже. В правой руке так и оставался многострадальный каблук.
К четвертому этажу лифт наполнился до отказа, так что Эвери затиснули в дальний угол. Чувствуя себя полной идиоткой, она с извинениями протолкалась вперед и заковыляла по коридору. Как нарочно, нужный кабинет находился в самом дальнем конце, так что нельзя было даже прочесть имя на двери, как раз над бронзовой ручкой.
«Если уж обмишулиться, то по всем статьям», – думала Эвери с чувством, близким к отчаянию. На полпути она остановилась свериться с часами и заодно дать ноге отдых. В запасе оставалась целая минута. Еще можно успеть. С новой надеждой Эвери возобновила путь, и тут заколка со щелчком расстегнулась. Поймав у самого пола, Эвери вернула ее, хотелось верить, на прежнее место.
Она начинала жалеть, что миссис Шпигель не переехала ее по-настоящему. Это послужило бы достойным извинением для неявки на ковер. Картеру пришлось бы увольнять ее по телефону, что гораздо предпочтительнее.
Утешало лишь то, что хуже быть просто не может.
Однако вскоре выяснилось, что очень даже может. Стоило потянуть на себя дверь, как колготки начали сползать. Пока Эвери доковыляла до секретарши, верхний их край переместился с талии на бедра.
Интересная брюнетка в умопомрачительном деловом платье от Шанель несколько опешила при виде ее походки.
– Мисс Делейни?
– Да.
– Вы на удивление точны. Мистер Картер любит точность, тем более что его день расписан по минутам.
Она взялась за трубку, собираясь объявить о приходе Звери, но та склонилась к ней и прошептала:
– Где здесь женский туалет?
– Слева от вас, за лифтами.
Эвери прикинула возможности. Даже если бежать со всех ног, все равно опоздаешь, а уж если ковылять… Придется фактически наполовину переодеться. Опять же, явиться на босу ногу…
– Мистер Картер ждет, – напомнила брюнетка, прерывая лихорадочный кросс ее мыслей.
Эвери не шелохнулась.
– Можете войти, – поощрила секретарша.
– Дело в том, что…
– Что?
Эвери осторожно выпрямилась. Колготки как будто перестали сползать.
– Иду, – сказала Эвери и даже ухитрилась улыбнуться. Она повернулась к двери в кабинет, откачнулась от стола и, удерживая на губах улыбку, попыталась двигаться так, словно каблук был на месте, а не в руке. Сейчас бы хоть крупицу везения, чтобы Картер ничего не заметил!
Кого она хочет обмануть? Картер подмечает все.
Высокий седовласый мужчина внушительного вида, с квадратным подбородком поднялся при виде Эвери и ждал, пока она дохромает до стула для посетителей. Хотелось рухнуть на стул тут же, не дожидаясь позволения сесть, но она приказала себе оставаться на ногах.
Картер протянул через стол руку. Эвери потянулась принять ее, и вот тут колготки подлым образом съехали едва ли не до самых колен. В панике Эвери схватила руку Картера и потрясла так, словно хотела вывернуть, совсем забыв, что продолжает сжимать злополучный каблук. Ее бросило в такой обильный пот, какого не случалось со времени защиты диплома.
– Приятно познакомиться, сэр! Вернее, для меня это большая честь! Вы меня вызывали? Здесь что-то жарко! Ничего, если я сниму жакет?
Эвери пыталась заткнуть фонтан, но язык молол как заведенный. Слово «жарко» заставило Картера приподнять брови в приятном изумлении. Все знали, что он выставил в кабинете личный терморегулятор и держит его чуть не на нуле. Вспомнив это, Эвери ощутила подвальный холод, при котором дыхание просто обязано вырываться изо рта паром. Несколько удивленная, что пара не видно, она сообразила, что вообще не дышит.
«Приди в себя! Дыши глубже!»
– В самом деле! – сказал Картер, небрежно роняя каблук на разбросанные по столу папки. – Я тоже считаю, что здесь чересчур жарко, а секретарша уверяет, что холодно. Минутку, я убавлю температуру.
Поскольку приглашения сесть так и не последовало, Эвери сделала это самовольно, попутно прихватив со стола каблук, когда Картер отвернулся к термостату. Ей бросилось в глаза, что на папках стоят знакомые имена: ее и других членов команды. Колготки закрутились в жгут вокруг колен. Она расстегнула жакет, сняла и пристроила на коленях, чтобы прикрыть это безобразие.
Уже через пару секунд голые руки покрылись гусиной кожей. Потом шея. Потом верхняя часть тела под легкой блузкой. «Обмишулиться по всем статьям, – крутилось в голове. – По всем статьям абсолютно». Надо что-то делать. Ведь когда-нибудь придется пойти к двери. Сейчас Картер усядется, и надо будет как-то стянуть проклятые колготки.
План был хорош, и его, быть может, даже удалось бы осуществить, но только Картер и не подумал подыгрывать. Вместо того чтобы сесть, он вышел из-за стола и уселся на край столешницы поблизости от Эвери. При всем своем росте ей пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо. В глазах его прыгали смешинки, и сразу стало ясно, что он обожает вышибать людей с работы. Вообще-то об этом поговаривали.
– Я вижу, вы хромаете, – вдруг сказал он. – Как это вышло?
Заколка свалилась на пол. Картер встал и наклонился за ней. Эвери благоразумно воздержалась от возни с волосами и оставила заколку на коленях.
– Чисто случайно, сэр.
Судя по выражению лица, он не счел ответ исчерпывающим. Пришлось вдаться в подробности.
– Престарелая леди… надо сказать, весьма и весьма престарелая, сэр, была за рулем слишком солидной для ее роста машины и не заметила меня на подземной автостоянке. Чтобы не попасть под колеса, пришлось отскочить. При этом я свалилась на капот «мерседеса», разбила колено и сломала каблук. – Не дожидаясь комментариев, Эве-ри продолжала: – Если уж быть точной, в тот момент я его не сломала, а только надломила. Он отвалился, застряв в решетке пола, когда мне чуть не прищемило голову дверями лифта.
Картер смотрел так, словно прикидывал, не вызвать ли санитаров психушки.
– Неудачное утро, сэр, – жалобно договорила она.
– В таком случае не расслабляйтесь. Будет еще хуже. Плечи Эвери поникли. Картер наконец отошел от нее и вернулся за стол. Эвери сунула руки под жакет и юбку, нащупала резинку колготок и потянула вниз. Это было более чем затруднительно, но каким-то чудом она ухитрилась не извиваться на стуле, как уж на сковородке. К счастью, Картер раскрыл папку с ее именем и углубился в содержимое, в компромат, собранный на нее за столь короткое время. Это позволило Эвери сорвать колготки и скатать их в ком. Когда он снова поднял взгляд, ноги уже были в туфлях.
– Мне позвонил некий Майк Эндрюс.
Ну вот, началось. Смешинки исчезли, в глазах теперь было налгисано: «Уволить без выходного пособия».
– Полагаю, Делейни, вам знакомо это имя?
– Да, сэр, но только имя, – заторопилась Эвери. – Я нашла этот номер и позвонила вчера перед уходом с работы.
– И в ходе разговора убедили Эндрюса послать специальное подразделение к филиалу Первого национального банка, который находится… – Картер опустил взгляд в бумаги, справляясь с адресом.
– Почти на границе штата, – подсказала она.
– Хм… – Он положил папку, откинулся в кресле и скрестил руки на груди. – Что вам известно об этой серии ограблений?
Эвери почувствовала себя более уверенно, настолько, что смелилась немного расслабиться. Поскольку именно ей пришлось вносить в базу данных отчет каждого агента, это был хороший шанс не только изучить собранные сведения, но и запомнить большую их часть почти наизусть.
– Грабители стали известны как «политиканы», именно так они себя называют. Их трое.
– Дальше, – поощрил Картер.
– Ограблений тоже было три за три последних месяца. Пятнадцатого марта, ровно через три минуты после открытия, грабители, с ног до головы одетые в белое, ворвались в Первый национальный кредитный банк на Двенадцатой улице и утихомирили служащих и единственного раннего посетителя с помощью пистолетов, но в тот раз они не стреляли. Все время ограбления главарь держал нож у шеи охранника, а во время отхода, когда двое других уже были у двери, вонзил нож, хотя это было ничем не спровоцировано. Охранник был убит на месте. Совершенно неоправданный поступок.
– Согласен. Дальше.
– Второе ограбление имело место тринадцатого апреля в Американском банке в Мэриленде. В тот раз женщина, менеджер банка, была убита выстрелом из пистолета. Перед тем как выйти, главарь вдруг повернулся и выстрелил, опять-таки без всякой причины, так как персонал из кожи вон лез, пытаясь умилостивить бандитов.
– А в третий раз?
– В третий раз они выбрали целью налета Кредитный банк Голдмана в Мэриленде. Вы, конечно, знаете, что насилие нарастает. На этот раз жертв было уже две. Могло быть три, но один из раненых чудом выжил.
– Вижу, вы хорошо подкованы по части фактов, – заметил Картер. – Но меня больше интересует, с чего вы взяли, что в очередной раз нападению подвергнется именно Первый национальный банк Виргинии.
Он так впился в Эвери взглядом, что она не выдержала и опустила свой на колени, пытаясь собраться с мыслями. Разумеется, это не была вспышка интуиции, она пришла к своему заключению логическим путем, но одно дело – знать и совсем другое – объяснять в отделении внутренних расследований. Здесь приходилось особенно тщательно подбирать слова.
– Все дело в подходе, сэр. Для меня факты говорят сами за себя. Достаточно внимательно вчитаться…
– Никто другой вчитаться не сумел, – перебил Картер с нажимом. – Ограблено три разных банка, и я не вижу в этом никакой системы. Однако вы сумели убедить Эндрюса, что следующим на очереди опять Первый национальный.
– Да, сэр.
– Как? С помощью красноречия?
– Нет, сэр, я так не думаю. – Хотелось верить, что Энд-рюс не пересказал Картеру их разговор слово в слово.
– Вы воспользовались моим именем?
– Да, сэр, – признала она, внутренне передернувшись.
– То есть сказали, что приказ исходит от меня? Это так, Делейни?
«Ну все, – подумала Эвери. – Прелюдия окончена, начинается собственно увольнение».
– Так, сэр.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?