Текст книги "Скованная тьмой"

Глава 14

На арене внизу никого нет, но, судя по следам черной крови на белом песке, недавно там что-то происходило. Мой мозг моментально генерирует варианты того, что же это может быть, и все они не самые радужные.

– Что это?

– Ты глухая? Я же сказала – игры. Мы как раз успели на самое интересное.

Я слышу ее только потому, что толпа наконец затихла.

Лукавый взгляд Сильвер абсолютно не успокаивает. Она представляет мою реакцию на то, что здесь будет происходить, и это еще больше поднимает во мне тревогу, заставляя насторожиться.

Когда звучит горн, я подпрыгиваю от неожиданности. Его звук порождает новую агрессивную волну, которая мгновенно проносится по всему стадиону. Отрекшиеся снова поднимают крики и рев. Меня передергивает, уверена, что Сильвер кайфует, наблюдая за мной.

Воздух здесь похож на большое размытое черное пятно, практически невозможно разглядеть что-то дальше своего носа. Пока наконец не слышится лязг металла. В середине арены что-то взрывается, порыв ветра очищает спектральный воздух от помех, несмотря на всеобщий гам, и отбрасывает мои волосы за спину.

В центре появляется одинокая фигура воина в серебряных доспехах, которые поблескивают в лучах полуденного солнца. Он просто стоит, в то время как монстры, сидящие на своих местах, сходят с ума.

Вокруг него едва заметно свечение ауры. Оно очень слабое, поэтому мне приходится напрячь зрение, чтобы понять, что она собой представляет. Такое я вижу впервые. От бойца исходит белоснежное сияние, как от потомка ангелов, но в нем присутствуют заметные вкрапления черного цвета. Светлые всполохи чередуются с темными, будто сражаясь друг с другом. У Отрекшихся аура отсутствует, люди не умеют перемещаться в спектральный мир, поэтому пока что я не особо понимаю что, а точнее, кого вижу перед собой.

Чем больше проходит времени, тем сильнее меня одолевает беспокойство. Нечисть на трибунах впадает в неистовство. Они колотят по сиденьям, то и дело подпрыгивают и издают просто ужасные, нечеловеческие крики.

Пальцы сжимаются на холодном камне, на котором лежат мои ладони. Мои волосы и плечи засыпало снегом, каждый вдох превращается в облачко пара. Мое сознание в ужасе от того, что я вот-вот увижу казнь, да еще и в духе гладиаторов. Мой взгляд прикован к неподвижной фигуре с противоречивой аурой.

Слышится легкая барабанная дробь и ритмичный стук, вскоре к этим звукам присоединяются и Отрекшиеся, усиленно топающие ногами. От этих ударов здание ходит ходуном. Все тело вибрирует. Звуки барабана, которые становятся все яростнее и звучат теперь без остановки, отзываются где-то в груди. А потом все резко затихает, будто кто-то щелкнул выключателем. Ни единого звука.

Монстры застывают на месте и, кажется, даже перестают дышать. Толпа неподвижна. Я пытаюсь обнаружить хоть что-то движущееся, чтобы понять, что я нахожусь не в реальности с застывшим временем. Единственный признак того, что все идет своим чередом – лавандовые снежинки, медленно падающие с неба. Даже Сильвер, стоящая рядом, неподвижна.

Звенья цепи трутся друг от друга, открываются ворота по периметру арены. Со своей точки обзора я вижу шесть штук, но, скорее всего, их восемь. Лязг разносится по всему стадиону.

За воротами зияют темные, словно черные дыры, туннели.

Из них выползает наружу темно-серый туман, быстро покрывающий белое песчаное дно.

Я слишком увлечена наблюдением за тем, как серый туман заполняет пространство, чтобы заметить какое-то движение у ворот. Отчаянный рев толпы активируется снова, застает меня врасплох. Испуганно вскрикнув, отшатываюсь от перил.

Сильв какое-то время смотрит на меня, а потом возвращает свой взгляд к арене, качая головой. Я возвращаюсь на свой наблюдательный пост.

Восемь серокожих созданий обоих полов шагают к сопернику в центре арены. Они чуть выше, чем тот, на кого они собираются напасть, но даже отсюда прекрасно видно, что воин совсем не коротышка.

Темный туман, такой же, как и внизу, стекает с монстров, как вода с тающей сосульки.

Их единственная защита – закаленные кожаные панцири на груди. Руки абсолютно ничем не прикрыты. Правда, некоторые держат наготове щит или оружие. По земле за ними странными зигзагами волочатся темные накидки.

Так, стоп. Это не накидки.

У меня перехватывает дыхание, а глаза вылезают из орбит.

За спиной каждого из них есть крылья, которые сейчас волочатся за ними по земле. Цвет перьев разный, от грязно-коричневого до угольно-черного.

Подняв глаза вверх, я осматриваю трибуны и замечаю среди толпы Отрекшихся и других крылатых существ. Возвращаюсь к серокожим созданиям на арене. Выглядят они, конечно, так себе, но причина, по которой мое сердце начинает отбивать чечетку, вовсе не в их внешнем виде.

А в том, что я знаю, кто это такие. Падшие.

До того, как попала в Академию Нефилимов, я могла лишь частично переходить в фазу. Мое тело присутствовало в обоих мирах одновременно, но я не могла полностью рассмотреть спектральный. Монстры, преследовавшие меня в кошмарах, всегда казались мне небольшими бесформенными пятнами. Будто сны, окутанные туманной дымкой. Но шрамы, которые они мне оставили, вполне реальны.

Рыцарь в серебряных доспехах держит оружие наготове, когда Падшие ангелы приближаются.

Как нечто подобное вообще можно считать развлечением? Он ведь там совсем один. Его разорвут в клочья еще до того, как обезумевшая толпа начнет требовать хлеба и зрелищ.

Противники останавливаются на расстоянии пары шагов от своей жертвы. Они проявляют предельную осторожность. Пристально осматривают друг друга, словно оценивая и прикидывая, кто же нападет первым. Но, похоже, никто не хочет первым начинать бойню.

Я до боли вцепляюсь в перила. Меня одолевает невероятное желание помочь одинокому бойцу на арене, но инстинкт самосохранения сдерживает мои геройские порывы.

Смотреть, как Падшие разрывают парня на куски, нет никакого желания, но оторвать взгляд не получается.

«Он – Отрекшийся. Наверняка».

Смотреть, как кто-то сражается насмерть ради чьего-то развлечения, конечно, так себе. Но если эти существа Падшие и Отрекшийся, то сердце мое спокойно. При всем ужасе, который сковывает меня изнутри, я внушаю себе, что этот воин – нечисть, старательно игнорируя внутренний голос, кричащий о том, что им не нужно никакого оружия или щитов… и уж тем более у них нет никакой ауры.

Бой начинается, когда первый из Падших бросается в атаку. На полной скорости он замахивается своим боевым топором, тупым концом прицеливаясь в голову соперника. Тот буквально в последнюю секунду пригибается, падает на землю и перекатывается вперед, избегая обезглавливания.

Монстр молниеносно меняет траекторию движения, обеими руками опуская оружие по дуге.

Солнечный свет бликом отражается от меча рыцаря в доспехах, когда тот поднимает его, останавливая движение топора до того, как острие вонзается в грудь.

Легкие требуют кислорода, от такого зрелища у меня перехватило дух. Выдохнув, продолжаю как завороженная наблюдать за происходящим на арене сражением.

Остальные Падшие стоят, будто статуи, окружив дерущихся. Удары, которые бойцы обрушивают друг на друга, кажутся сокрушительными, но те продолжают как ни в чем не бывало. Черная кровь сочится из ран Падшего на руках и ногах. На его противнике нет ни царапины.

Проходит несколько минут, и чудище, кажется, слабеет, его движения становятся медленными и неточными.

А вот оппонент полон сил и энергии, он все так же бодро прыгает, прогибается и уворачивается от ударов. С невероятной точностью наносит удары в тех местах, которые только усиливают кровотечение из ран. Такое ощущение, что рыцарь просто играет с врагом.

Несмотря на довольно большую кровопотерю, тварь собирается с силами и наносит серию ударов с такой скоростью, что серебряный воин успевает только отбиваться.

Постепенно в ходе сражения участники перемещаются внутри кольца из других противников, и серебряный воин вынужден протискиваться между ними. Как только он максимально близко приближается к одной из Падших, она моментально оживает и присоединяется к бою.

Заметив случившееся, боец резко приседает, а потом взмывает в воздух, перепрыгивая своих противников и снова возвращаясь в центр круга.

Падшая такая же высокая, как и ее напарник, с невероятной легкостью справляется с мечом с широким лезвием длиной с меня. Предел досягаемости оружия достаточный, чтобы противнику было не так-то просто ответить на ее выпады.

Боец сражается с обоими Падшими одновременно, отворачиваясь от первого только для того, чтобы отразить атаку второго.

Глаза окружающих меня зрителей, и Падших, и Отрекшихся, просто пылают кровожадностью. На трибунах даже начинаются драки.

Слева от меня несколько монстров перебрасывают одного из своих сородичей через перила прямо на арену. Из одного из туннелей выскакивает четвероногий зверь и набрасывается на Отрекшуюся, та даже не успевает подняться на ноги. Его длинная челюсть с несколькими рядами зубов, как у аллигатора, смыкается на ее плече. Внешне животное очень похоже на большую собаку, но вместо меха его с ног до головы покрывает чешуя.

Он отчаянно трясет головой, и Отрекшаяся издает дикий крик. Толпа ликует, пока зверь утаскивает свою добычу обратно в темноту туннеля.

– Что это было?

– Я же говорила тебе, что Нефилимам известно далеко не все?

В глазах Сильвер мелькает тот же жестокий азарт. Ее глаза бешено сверкают, а клыки отросли настолько, что буквально пронзают нижнюю губу. Девушка облизывает черную жидкость с места проколов и смотрит на меня со злорадной ухмылкой.

Рев толпы усиливается, и я опускаю голову вниз как раз в тот самый момент, когда голова Падшего падает на землю. Обезглавленное тело несколько секунд качается из стороны в сторону, прежде чем поддаться силе тяжести и с глухим стуком рухнуть на окровавленный белый песок.

Из кольца вырывается еще один ангел, чтобы заменить погибшего в бою товарища. Но вместо того чтобы окружить врага, монстры наступают на соперника, заставляя того пятиться назад.

Во второй раз он пересекает невидимый барьер внутри кольца, и к игре присоединяется третий противник.

Рыцарь, безусловно, демонстрировал отличные навыки, но он ни за что не справится с тремя Падшими в одиночку.

Битва превращается в шквал движений и звуков. Оружие с лязгом ударяется друг о друга. Движения серебряного воина почти невозможно разглядеть из-за скорости, с которой он отбивается от противников.

Подсознание мое рвется к нему, но я продолжаю неподвижно стоять на месте.

Несмотря на все усилия, монстрам удается третий раз подвести бойца к границам круга. Еще один Падший вступает в бой.

Четверо на одного, не считая трех оставшихся ангелов, наблюдающих со стороны.

Серебряный вырывается из сузившегося круга, в процессе отрубая руку одному из своих врагов.

Но преимущество сохраняется ненадолго. Безрукая тварь продолжает наступление, замахиваясь оставшейся конечностью.

Сам того не осознавая, Отрекшийся снова наступает на границу. Сзади на него бросается пятый соперник.

Мое предупреждение поглощено в реве толпы.

Да его же просто разорвут на две части.

Падшая поднимает меч и опускает его вниз в резком и безжалостном дугообразном движении. Я заставляю себя смотреть на все происходящее, хотя на самом деле мне очень хочется крепко закрыть глаза и отвернуться.

Я уверена, что вот-вот увижу струю черной крови, вздымающююся в воздух, но из-за спины воина появляются крылья.

Перья с серебристыми заостренными кончиками отражают удар. От места их пересечения с мечом сыплются снопы искр.

Извернувшись, молодой человек взмахивает крыльями, и они рассекают тело Падшей на две одинаковые части.

Я больше не могу отрицать то, что вижу перед собой. То, кем является этот рыцарь.

На арене за свою жизнь сражается не Отрекшийся, а потомок ангелов. И хотя он прекрасно справляется, выравнивая счет в свою пользу, я больше не могу смотреть, как он борется в одиночку.

Глава 15

Хватаюсь за перила и перепрыгиваю через них, чувствуя, как с меня сваливаются электроды от шокера. В ушах звенит недовольный голос Сильвер. Инстинкт срабатывает мгновенно, и я превращаюсь еще до того, как ноги касаются песка на арене. Встаю с корточек, расправляю крылья и вынимаю из кобуры на бедре кинжал, жалея, что у меня нет более подходящего оружия.

Из ближайшего туннеля выпрыгивает какое-то угольно-черное нечто и бросается в атаку. На мгновение оказываюсь в ступоре. Вблизи оно еще страшнее. Эти красные глаза и капающая из пасти слюна не вселяют ничего, кроме ужаса.

Монстр почти настигает меня, но я прихожу в себя и, когда он подходит на максимально допустимое расстояние, запускаю в него оружие в руке. Лезвие касается его плеча, но соскальзывает с чешуи, которая защищает его, как броня.

Пока животное прыгает на меня с широко раскрытыми челюстями, достаю еще два ножа. Учитывая длину его пасти, он запросто может перекусить меня пополам.

Пока тварь летит в воздухе, я бросаюсь под его тело, но направляю свои крылья вверх, как серебряный Нефилим. Что-то капает мне на спину, и я зажимаю рот ладонью, чтобы не закричать.

Бегло смотрю на упавшее существо, чтобы убедиться, что с ним покончено. Он все еще дергается на песке, внутренности лежат в паре метров от его тела.

Неплохо, неплохо.

Полсекунды уходит на то, чтобы найти выброшенный кинжал и спрятать ножи на место. После все мое внимание сосредоточивается на сражении Падшего и Нефилима. Я готова присоединиться к веселью.

На свое несчастье, я привлекла к себе внимание двух наблюдавших за боем ангелов, которые теперь надвигаются на меня. Их кроваво-алые глаза горят голодным огнем. Тени продолжают стекать на песок по мере их приближения.

Во что я вообще ввязалась?

Падшие – само воплощение жестокости, ростом восемь футов. У тех, что в данный момент приближаются ко мне, в когтистых лапах секира и гарпун. Не понимаю, зачем им вообще оружие. Они могут убить кого-либо голыми руками. Под кожей виднеется рельеф мышц, но из-за ее серого оттенка Падшие кажутся ожившими трупами.

Очень быстрые и проворные трупы. Как суперзомби, которых кормили стероидами.

Они казались мне жуткими даже тогда, когда я могла зайти в фазу только частично и видела их как теневых тварей. Но видеть их полноценно – вдвойне ужасно. Слава богу, что все эти годы они казались мне лишь размытыми пятнами. Увидь я тогда их истинную ипостась, наверное, спряталась бы в какую-нибудь дыру и никогда не вылезала бы оттуда.

У меня нет времени возиться с этими двумя. Устремляю свой взор туда, где продолжается другая битва. Вряд ли эти ребята смогут вступить в игру, пока боец не ступит за края круга.

Одним мощным взмахом крыльев я поднимаюсь в воздух. Делаю второй взмах, чуть покачиваясь, но я уже достаточно высоко, чтобы просто пролететь над головами Падших.

Но они не хотят так легко отпускать свою добычу с крючка. Один из ангелов заводит руку назад и бросает в меня копье. Траектория его полета просто идеальна, чтобы ранить меня. Я чуть отклоняюсь влево, и вовремя, заостренный наконечник загорается рядом с моими крыльями, у самого нагрудника.

Близко. Слишком близко.

Летаю я еще так себе, поэтому вынуждена вернуться на землю и пересмотреть свой план по спасению.

Я накидываюсь на одного из Падших, сражающегося с полуангелом, и в итоге оказываюсь в кучке песка в нескольких футах от них. Монстр поднимается на ноги, явно потрясенный таким поворотом. Лежа на животе, я вынимаю нож и тянусь к сопернику. Быстрым движением рассекаю его лодыжки и разрезаю ахилловы сухожилия. Гигант с воплями приземляется на землю.

Издав боевой клич, я на четвереньках подползаю к его голове и целюсь ножом в глазницу. Лезвие протыкает сначала роговицу, а затем я вонзаю его и в мозг.

Огромное тело Падшего остается неподвижным, из чего я делаю вывод, что можно переходить к следующей жертве.

Трое чудищ все еще пытаются одолеть серебряного воина. Тот, что без одной руки, тоже убит, валяется с другой стороны от потасовки. Двое оставшихся, как раз те, что гнались за мной, стоят в сторонке и недовольно рычат, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Хорошо, значит, я была права, полагая, что они не могут присоединиться к сражению.

Вскакиваю и тут же бегу на помощь Нефилиму.

Долго ждать возможности вклиниться не приходится, она появляется почти сразу, и я незамедлительно бросаюсь в бой, расположившись за спиной потомка, как и учили в Академии.

Тот бросает на меня быстрый взгляд через плечо. Почти все его лицо скрыто шлемом, кроме участка Т-образной формы, который проходит прямо посередине и открывает его глаза. Прежде чем он успевает отвернуться, чтобы дать отпор двум монстрам, я замечаю, что глаза у него синие.

Третий ангел нападает на меня.

Время идет, я сосредоточена исключительно на сохранении собственной жизни. Парень убивает еще одного Падшего, но, видимо, во время схватки он снова вышел за пределы круга, так как погибшего заменяет его сородич.

Очевидно, меня тоже посвятили в бойцы, потому что, как только я нарушаю границы, подключается и последнее чудовище. Теперь их снова четверо против нас двоих.

Чтобы защищаться, я беру меч у ангела, поверженного ранее. Мои мышцы дрожат от усталости и горят так, словно меня кто-то отравил.

Я напугана, но вместе с тем невероятно воодушевлена. Сильно вымотана, но сосредоточена. В моем мире сейчас есть только запах крови, холодный теневой туман под ногами и звук тяжелого и протяжного лязга от удара металла о металл.

Подгадав момент, с боевым кличем взмахиваю мечом, отсекаю голову твари от его плеч. Победа над противником дарит мне чувство эйфории. Оно не отпускает меня и тогда, когда ко мне подбирается новый враг.

Он отбрасывает прочь свое оружие и бросается на меня, сверкая длинными черными когтями. Я выставляю меч вперед, чтобы отразить нападение, но ангел движется агрессивнее и намного быстрее предшественников. Оружие добавляло им веса и значительно снижало скорость.

Ангел наконец-то добирается до меня. Из глубоких ран, оставшихся от меча, струится черная кровь, но он не обращает на это внимания.

Схватив меня за бедро, он рваным движением вскрывает мои доспехи и вонзается когтями мне в мышцу.

Это первое серьезное ранение, которое я получила, не считая парочки мелких царапин и порезов. Из разорванной плоти вытекает алая жидкость.

Падший благоговейно вдыхает воздух, в котором витает запах свежей крови. Откидывает голову назад и взвывает.

Ужас, который до этого времени совершенно не ощущался, решил наконец-то взять свое. Тело пронзает холод. Хромая, я пытаюсь сбежать из лап противника.

Нефилим, стоящий за Падшим, замечает мое затруднительное положение, когда двое соперников оставляют его в покое и переключаются на меня.

Запах крови потомков ангелов на них действует как на акул, так, что ли? Стоп, разве Диньк не говорил что-то о том, что моя будет для них вкуснее той, что у других?

Я не хочу быть съеденной. Так себе кончина, честно говоря.

Пригнувшись, молодой человек взлетает в воздух и успевает приземлиться передо мной до того, как первый монстр набрасывается на меня.

Одна из ангелов настолько одурманена запахом, что «напарнику» не составляет труда проткнуть ее мечом через закаленный нагрудник.

Он оставляет меч внутри жертвы и вместо этого поднимает меня на руки, одной рукой обхватив под коленями, а второй чуть ниже поясницы.

– Игра окончена, – твердо заявляет он своим низким голосом, который явно не потерпит возражения.

Взмахнув крыльями, он поднимает нас в воздух.

От неожиданности у меня перехватывает дыхание. Он двигается значительно увереннее меня. Я никогда еще не поднималась на такую высоту.

Моя кровь капает на толпу, пока мы пролетаем над многоярусными сиденьями. Отрекшиеся как остервенелые сражаются всего за каплю алой жидкости. От мысли о том, что они до смерти жаждут сожрать меня, желудок сжимается.

Ногти царапают по округлому наплечнику воина. Тело напрягается. Я жду, что кто-то из Падших погонится за нами, но этого не происходит. Наоборот, мы без проблем перелетаем через более высокий ярус сооружения.

Я думала, мы улетим как можно дальше от этого древнего объекта культурного наследия, но вместо этого Нефилим направляется к самому дальнему его шпилю На вершине горит пульсирующий свет, прямо как в том шаре, который мы отправляли в резиденцию Совета. Только это свечение – яркое и серебристое, а не золотистое или синее.

Я активно ворочаю головой, сражаясь с ветром, раздувающим мои волосы во все стороны, чтобы осмотреть территорию как можно подробнее. Насколько я могу судить по увиденному, внизу простирается бесконечная череда заснеженных гор.

Морозный воздух царапает мою обнаженную кожу, когда мы пробираемся сквозь заснеженные участки. Пушистые лавандовые снежинки превратились в острые лезвия, которые больно врезаются в лицо и руки.

Я стараюсь не думать о том, что мое бедро сейчас похоже на котлету для гамбургера, и о том, что прижата к груди незнакомца. Из-за большой кровопотери сознание затуманивается.

Это плохо.

Наш полет замедляется, через несколько мгновений мы проскальзываем под большой аркой, расположенной на самой высокой башне, и плавно приземляемся. Потомок ангелов усаживает меня на белый, богато украшенный стул. Спинка у него низкая, так что крылья удобно свисают вниз. Разорванная мышца продолжает кровоточить.

Выпрямившись, парень вскидывает руку, и с его ладони в очаг камина, стоящего недалеко от нас, соскальзывает огненный шар.

Я оживаю не только из-за пламени и тепла, но и способа его появления. Я впервые встречаю кого-то, кто может контролировать огонь так же, как и я. Сердце бешено колотится. Не знаю, от волнения это или тревоги.

Все происходит так быстро. Категорически нельзя терять бдительность. Я – пленница, и, хотя он тоже потомок ангелов, это вовсе не означает, что мы союзники.

Схватившись за забрало своего шлема, парень срывает его и бросает на каменный пол. Затем в рекордно короткие сроки стягивает перчатки, скидывает с себя наплечники и нагрудник. При этом все это время взгляд его был прикован к моей изодранной, истекающей кровью ноге. С того момента, как он снял шлем, я не могу отвести глаз от его лица.

Пресвятые. Ангелы. Обалдеть.

Невероятно красивый.

Кожа, словно полированный мрамор. Настолько бледная, что, кажется, отливает серебром. Темные брови на контрасте с серебристо-светлыми волосами похожи на черных воронов, кружащих над темно-сапфировыми глазами-озерами, что всего на полтона светлее черного.

Но его внешность далеко не единственная причина моей потерянной где-то челюсти. И невозможности оторвать взгляд. Он не походит на типичного представителя полуангелов. Я знаю только одного точно такого же Нефилима.

Я сама.

В голове появляется миллион вопросов, пока я наблюдаю, как воин наклоняется и ищет что-то в каком-то ящике. Наконец блондин достает марлю, дезинфицирующее средство и бутылочку с неизвестной прозрачной жидкостью. Присев передо мной на корточки и аккуратно разложив все необходимое перед собой, парень наконец встречается со мной взглядом.

– Можно? – спрашивает он, указывая на мою травмированную конечность. Его голос низкий, но очень мягкий, словно мед. Ко мне все еще не вернулся дар речи, поэтому я молча сглатываю и киваю.

Когда он снимает с меня набедренник, морщинки у его глаз моментально исчезают, но выражение лица остается неизменно холодным.

Откупоривает бутылку с прозрачной жидкостью. «Это вода», – бормочет Нефилим, прежде чем начать промывать рану от песка, грязи и спекшейся крови. Такое ощущение, что меня кусают огненные муравьи, но я прикусываю нижнюю губу, не позволяя себе издать ни единого писка.

Он заканчивает промывку, теперь ущерб можно оценить в полном объеме. Я совершила ужасную ошибку, посмотрев вниз. Тут же начинает кружиться голова, к горлу подкатывает тошнота. Когти Падшего разодрали мне кожу и мышцу, показывая то что я и вовсе предпочла бы никогда не видеть. Будь я человеком, из-за такой травмы могла бы оказаться при смерти. Ну или долго лежала бы в больнице и проходила физиотерапию. Так как я – потомок ангела, самое ужасное в моем случае – это то, что на восстановление могут уйти целые сутки. Но это не делает то, что я вижу, менее отвратным.

Мое тело содрогается, пока блондин рядом готовится дезинфицировать рану. Перед глазами все плывет, пока он не берет меня за руку, возвращая в реальность. Я моргаю и смотрю на него. Убедившись, что я точно не рухну в обморок, незнакомец возвращается к ране на моей ноге.

Я шиплю, пока парень обрабатывает ее антисептиком.

– Мне жаль, что так вышло. Соревнование немного вышло из-под контроля.

Немного? Соревнование?

– Зачем ты вышла на арену? – спрашивает, не поднимая взгляда, все еще занимаясь бедром. Поднимает подбородок вверх, давая понять, чтобы я подняла ногу и он мог обвязать ее марлей.

– Помочь тебе? – то, как он назвал происходящее, наводит меня на мысль о том, что ему не нужна была моя помощь в принципе.

Услышав мое признание, парень поднимает на меня взгляд.

– Помочь? – чуть наклоняет голову и сводит темные брови вместе. Все еще сидя на корточках, спрашивает: – Зачем?

– Ну, чтобы те Падшие не разорвали тебя на части… – очевидно, нет?

– Ты думала, что…

Покачав головой, он встает и идет в другую часть комнаты, собирая что-то с полки. Только теперь я могу нормально осмотреть комнату. Без сомнений, это спальня. Просто огромная. По размеру она больше походит на гостиную, нежели на чью-то комнату. Из окна видны только верхушки соседних зданий и покрытые снежными шапками горы.

Я вздрагиваю, когда, повернувшись обратно, обнаруживаю, что парень снова находится рядом. Протягивает влажное полотенце.

– Вот, вытрись.

Я принимаю полотенце и едва слышно благодарю. Осматриваю себя. Даже не знаю, с какого места начать. Все мои крылья и доспехи забрызганы черной кровью. Все тело в песке, он даже умудрился как-то попасть под броню, натирая в самых неудобных местах.

Отодвинув из-за стола деревянный стул, светловолосый незнакомец ставит его напротив и опускается на него, тяжело вздохнув. Крылья расправляются по обе стороны от спинки. Пока он садится, перья с металлическими кончиками царапают каменный пол. Закрыв глаза, проводит ладонями по лицу, а потом чуть наклоняется вперед, опустив их на колени, и смотрит на меня в упор.

– Что такое? – спрашиваю я, снова обретая дар речи и, надеюсь, контроль над собой. – Что я здесь делаю? Что ты здесь делаешь?

– Я здесь живу, – отвечает блондин, обводя рукой комнату, в которой мы находимся.

Я откидываюсь на спинку стула, и глаза мои расширяются от удивления. Он живет среди Падших и Отрекшихся? Я даже не пытаюсь скрыть того, что ошарашена.

– Судя по всему, Сильвер не объясняла тебе про сбор?

– Сильвер вообще ничего мне не объясняла.

Черты его лица становятся жестче, и в глазах мелькают недобрые огоньки. Губы сжимаются в тонкую линию. Через секунду он разжимает их, говоря:

– Ее за это отчитают.

Я приподнимаю брови. Отчитают? Накажут, как ребенка или подчиненного?

Говорит так, будто имеет право приказывать ей. Допустим, это правда, но, если так, с каких пор Отрекшиеся и Падшие подчиняются приказам Нефилима?

– Кто ты?

Он чуть наклоняет голову. Волосы спадают с его лица, и я замечаю угловатый шрам, проходящий под его левой бровью и исчезающий где-то у корней волос. Он окидывает меня оценивающим взглядом, как будто пытается разгадать какую-то тайну, скрытую во мне.

– Можешь звать меня Торн.

Его тон заставил меня задуматься, на самом ли деле это его настоящее имя.

– И как же так вышло, что ты живешь с этими… созданиями?

Он откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. Одна его бровь ползет вверх.

– Я не просто живу среди Отрекшихся. Я – их правитель.