Текст книги "Лучшее время начать. Мечтать, творить и реализовать себя в зрелом возрасте"

Джулия Кэмерон, Эмма Лайвли
Лучшее время начать. Мечтать, творить и реализовать себя в зрелом возрасте

JULIA CAMERON

EMMA LIVELY

IT’S NEVER TOO LATE TO BEGIN AGAIN

Discovering Creativity and Meaning at Midlife and Beyond

Издано с разрешения Jeremy P. Tarcher, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Copyright © 2016 by Julia Cameron

All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form. This edition published by arrangement with Jeremy P. Tarcher, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2017

Любое творчество – это алхимический процесс: мы превращаем песок нашей жизни в золотой.

Джулия Кэмерон

Введение

Двадцать пять лет назад я написала книгу о творчестве «Путь художника»[1]1
  Кэмерон Дж. Путь художника. М.: Гаятри, 2005.


[Закрыть], где изложила пошаговую методику раскрытия творческого потенциала, доступную любому желающему. Я часто называю эту книгу мостом, потому что с ее помощью можно избавиться от страхов и ограничений и перебраться на другой берег к неисчерпаемому источнику творчества. «Путь художника» рассчитан на читателей всех возрастов, но особый интерес проявило старшее поколение, перед которым стоит целый ряд специфических проблем. Многие обращались ко мне с просьбой помочь им пережить выход на пенсию. Книга в ваших руках – квинтэссенция преподавательского опыта в четверть века. Это мой ответ на вопрос «что дальше?». Здесь описаны типичные трудности только что вышедших на пенсию людей: избыток свободного времени, отсутствие четкого жизненного ритма, внезапно навалившееся ощущение чуждости привычной обстановки, эйфория и в то же время страх перед неизвестным.

Недавно один мой знакомый выразил свои переживания по этому поводу: «Работа – это все, что у меня есть. Как же теперь без нее, неужели придется… ничего не делать?» Ответ: нет. Вас ожидает множество интересных вещей, и вы с изумлением откроете в себе источник бесконечного вдохновения. Вы поймете, что не одиноки в своих желаниях, и узнаете про специальные творческие упражнения, которые помогут пройти через сложный период в жизни.

Я затронула темы, ставшие для пожилых своего рода табу: скуку, перепады настроения, разрыв социальных связей, раздражительность, тревожность и депрессию. Я предлагаю простые методики: некоторые точно такие же, как в «Пути художника», другие – видоизмененные или созданные специально для этой книги. Все вместе они послужат стимулом к творческому возрождению.

В каждом из нас есть творческий потенциал, и сейчас лучшее время, чтобы начать.

Мой отец 35 лет проработал менеджером по работе с клиентами в рекламном агентстве. Когда бурная и напряженная деятельность осталась позади, он стал проводить время на природе. Приобрел себе компаньона для долгих ежедневных прогулок – черного шотландского терьера по кличке Блу. Обзавелся биноклем и часами с удовольствием наблюдал за зябликами, воробьями, синицами, крапивниками, а порой и экзотическими «гостями», например цаплями. Полгода отец жил на лодке во Флориде и полгода на окраине Чикаго. Большое и шаловливое птичье семейство доставляло ему необыкновенную радость. Когда одному жить на лодке стало тяжело, отец переехал на север в небольшой коттедж в лагуне. Там обитали другие птицы: кардинал, танагра, голубые сойки, совы и даже ястребы. Отец рассказывал о них с таким энтузиазмом, что неожиданно для себя я стала покупать репродукции иллюстраций Одюбона[2]2
  Дж. Одюбон – американский натуралист, выпустивший в 1827–1838 годах альбом с иллюстрациями птиц Северной Америки в натуральную величину.


[Закрыть] с этими птицами. Я вставила картинки в рамки и радовалась каждый раз, бросая на них взгляд. Я тоже «заболела» птицами, хотя, в отличие от отца, не могла уделить этому занятию столько же времени.

«Все, что нужно, – это время и наблюдательность», – повторял отец. Когда он вышел на пенсию, оказалось, что у него есть и то и другое. С птицами не было скучно. Он необычайно разволновался, когда недалеко от дома построили гнездо голубые цапли. Приезжая в гости, я всегда надеялась хоть мельком увидеть этих утонченных птиц. Отец терпеливо ждал их, и такая способность пришла к нему с возрастом. В прежней жизни отца с постоянными нагрузками и стрессом не было места ни птицам, ни собакам. Но природа звала его, и на этот зов он ответил всей душой лишь много лет спустя.

В 54 года я переехала на Манхэттен. В 64, приблизившись к границе преклонного возраста, перебралась в Санта-Фе. Там я знала только двоих: писательницу и преподавателя литературного мастерства Натали Голдберг и Эльберту Хонштайн, которая занималась разведением морганов[3]3
  Порода скаковых лошадей.


[Закрыть]. Так две важные темы снова появились в моей жизни: я люблю писать и люблю лошадей. На Манхэттене я прожила десять лет и много писала, а вот ездить верхом возможности не было. Все изменилось благодаря упражнению из «Пути художника», в котором надо было перечислить самое приятное для себя. В начале списка оказались шалфей, чамиса[4]4
  Чамиса (лат. Ericameria nauseosa) – кустарник семейства подсолнечника, встречающийся в Северной Америке.


[Закрыть], можжевельник, сороки, краснокрылый дрозд и большое небо. Другими словами, я описала Юго-Запад. Нигде в списке не было даже намека на Нью-Йорк. То, к чему меня тянет, – это флора и фауна Запада: олени, койоты, рыси, орлы и ястребы. Я забыла о возрасте, пока писала, хотя сейчас понимаю, что переезд из Нью-Йорка в Санта-Фе, возможно, мое последнее серьезное перемещение.

Я приехала в Санта-Фе и начала охоту, отведя на поиски жилья три дня. На первый взгляд, я учла все, что хотела: квартира, а не дом; рестораны и кафе в пешей доступности; вид на горы. Первое, что показала риелтор, подходило по всем пунктам, но мне совсем не понравилось. Мы посмотрели еще несколько вариантов. Ковровое покрытие в большинстве помещений было истертым, и многолетний опыт проживания в Таосе подсказывал, что это не очень хороший знак.

В конце первого дня поисков, поздно вечером, мы поехали в последний дом.

– Понятия не имею, зачем показываю вам это, – словно извиняясь, заметила риелтор, пока мы пробирались по извилистому лабиринту грунтовых дорог к небольшому глинобитному дому. – Здесь жила женщина с четырьмя детьми.

Я зашла внутрь. Повсюду валялись игрушки и вещи. По углам стояли кушетки.

– Беру! – заявила я изумленному риелтору.

Дом утопал в кустах можжевельника. Вид на горы отсутствовал. Ближайшие кафе и рестораны находились в нескольких километрах. И тем не менее он «звал меня домой». Крутой подъезд – большая помеха зимой, и, конечно, дом занесет снегом – к этому нужно будет привыкнуть. Но зато в нем есть восьмиугольная застекленная комната с видом на деревья.

Отцу понравилась бы эта «птичья» комната. Я сделала из нее кабинет, где пишу и провожу большую часть времени, получая свою дозу «птичьего счастья». Я живу в этом глинобитном доме на полпути к горе вот уже три года, собираю книги, нахожу все новых и новых друзей. Санта-Фе доказал свое радушие. Здесь любят читать и уважают мою работу.

Я тщательно выстраивала свою жизнь на новом месте. С людьми меня связывают общие интересы. Я считаю, что творчество – это духовный путь, вероятно, поэтому среди моих знакомых много буддистов и викканов[5]5
  Последователи неоязыческой религии Викки, основанной на почитании природы.


[Закрыть]. Раз в три месяца я провожу занятия в Нью-Йорке, доброжелательном, но слишком большом городе. Я представляюсь слушателям как Джулия из Санта-Фе и рассказываю, как хорошо там жить. И это правда.

Почту опускают в шаткий почтовый ящик у начала подъездной дороги: приходится заставлять себя открыть его и вытащить содержимое. В основном корреспонденция не вызывает у меня восторга. В марте моего первого года в Санта-Фе мне исполнилось 65[6]6
  Пенсионный возраст в США.


[Закрыть], но еще в январе ящик был забит рекламой, связанной со старением. Ежедневно я получаю напоминания о медицинском обслуживании и страховках, предназначенных специально для моей возрастной категории. Извещения настолько навязчивые, как будто за мной следят. И откуда они узнали, что мне 65?

Я поняла, что начинаю бояться своего дня рождения. Даже если в душе я чувствую себя молодой, официально меня причисляют к пожилым. Авторы листовок между тем совсем потеряли чувство меры: предложили мне приобрести участок на кладбище. Как будто я уже стою на пороге смерти. Разве вы хотите обременить своих родственников расходами на похороны? Нет, конечно, не хочу.

Эта почта как зеркало отразила неприглядную реальность. На лице проступили следы от улыбок, на шее образовались складки. Я вспомнила мемуары Норы Эфрон[7]7
  Нора Эфрон (Nora Ephron, 1941–2012) – американский кинорежиссер, продюсер, сценарист, новеллист, журналист, писатель и блогер. Прим. ред.


[Закрыть] «Я ненавижу свою шею»[8]8
  Эфрон Н. Я ненавижу свою шею. М.: АСТ, 2009.


[Закрыть]. Впервые я прочла эту книгу в 60, и она показалась мне надуманной. Но тогда я еще не переживала из-за своей шеи и мне еще не исполнилось 65.

Но не каждый, кто достиг такого возраста, автоматически становится пожилым. И не каждому, кто выходит на пенсию, 65: кто-то прекращает работать в 50, кто-то в 80. Возраст – относительная категория. Как сказал режиссер Джон Кассаветис[9]9
  Джон Кассаветис (John Cassavetes, 1929–1989) – американский кинорежиссер, актер, сценарист. Считается одним из важнейших представителей американского независимого кино. Прим. ред.


[Закрыть], «не важно, сколько вам лет; если вы сохранили в себе потребность в творчестве, в вас продолжает жить ребенок». Кассаветис сам тому прекрасный пример. Он снимался и режиссировал, создавал и смотрел фильмы, отражающие его убеждения. Вместе с актерами, среди которых и его жена Джина Роулендс, он рассказывал истории о человеческой близости и взаимоотношениях. С возрастом Кассаветис стал играть в собственных фильмах трудного и противоречивого персонажа. Его призвание очевидно. Даже в роли старика он оставался молод душой. И мы, так же как и Кассаветис, можем возродить интерес к жизни, полностью отдаться какому-либо делу. Даже в 65 мы по-прежнему способны быть энергичными новичками.

Меня предупреждали, что средний возраст в Санта-Фе – 60. В продуктовом магазине я действительно часто вижу пожилых людей с сумками-тележками. Санта-Фе – это город пенсионеров. Я уже почти привыкла к вопросу: «Вы еще пишете?» По правде говоря, я не представляю свою жизнь без этого. Я передвигаюсь от проекта к проекту, всегда страшась пустоты между ними. Я ловлю себя на мысли, что не доверяю собственному развитию. Хотя у меня за спиной уже более 40 книг – я боюсь, что каждая новая станет последней и что возраст в конце концов объявит мне мат.

Недавно я обратилась к психологу Барбаре Маккендлиш.

– Я подавлена, – выдавила я, – мне кажется, я больше ничего не напишу.

– По-моему, вы боитесь старения, – ответила Барбара. – Напишите об этом, и увидите, насколько легче вам станет работать.

Ответ – творчество.

Театральный драматург Ричард Нэльсон все время занят новыми проектами. И возраст не помеха. Одна из его недавних работ – театральный цикл The Apple Family Plays[10]10
  Цикл постановок Ричарда Нэльсона об обычной американской семье из Нью-Йорка. Прим. перев.


[Закрыть] – пример подобной самоотдачи.

Замечательный писатель Джон Боуэрс представил публике свою первую новеллу End of Story («Конец истории») в 60 лет. В 64 он целиком погрузился в работу над вторым, более объемным и амбициозным произведением, как в свое время и Лаура Уиллер, автор книги Little House in the Big Woods («Маленький домик в большом лесу»). На недавней встрече с читателями Джон сказал, что в ярком свете славы больше заметны его морщины. Шутки шутками, но Джон – привлекательный мужчина и не зацикливается на своем возрасте. На мой взгляд, его активная творческая натура гораздо моложе его биологического возраста.

Моя подруга Лаура в свои 60 с чем-то лет ходит на зумбу в чикагском спортклубе. Она поясняет: «Надо быть в тонусе». По правде говоря, Лаура не просто в тонусе: ее осанка горделива, а энергия бьет ключом. «Занятия всего три раза в неделю», – скромно добавляет она. Оказывается, этого более чем достаточно для поддержания физической формы и хорошего настроения. Лаура всегда любила танцевать, в детстве занималась хореографией и теперь, найдя занятие по душе, совершенно преобразилась: светится от радости и занимается с таким усердием, как никогда.

Седой, но подтянутый Вэйд – харизматичный преподаватель философии в университете. Выйдя на пенсию, он неожиданно для самого себя решил записаться на театральные курсы. В молодости Вэйд играл в любительском театре и теперь снова занимается любимым делом, Недавно он сыграл Джека Николсона в «Лучше не бывает». «Возвращение на сцену», – посмеивается Вэйд. Он не скрывает восторга. Энтузиазм Вэйда настолько заразителен, что вокруг него все время кружатся молодые актеры: им интересно общаться и узнавать от Вэйда что-нибудь новенькое.

И Лаура и Вэйд снова обрели себя в пристрастиях своей молодости. И это не ошибка: именно там спрятан ключ к радости жизни в пожилом возрасте.

Мой друг Барри всю жизнь работал в сфере коммуникаций. Отойдя от дел, он вспомнил, как в детстве носился с фотоаппаратом, и решил вернуться к забытому увлечению. Теперь Барри с удовольствием осваивает возможности цифровых камер и Photoshop, в котором «состаривает» фото. Он ежедневно выкладывает в Facebook свои фотографии: загадочные и прекрасные, иногда реалистичные, иногда обработанные, если это помогает ему лучше выразить свой авторский взгляд. Порой он колдует над изображением, пока не «превратит» его в классическую живопись.

«Лет в пять, – рассказывает Барри, – я любил сидеть у отца на коленях: он листал World-Famous Paintings (“Шедевры живописи”) Рокуэлла Кента и читал мне сопроводительные надписи. Это длилось несколько недель, и многие увиденные тогда произведения искусства остались со мной навсегда». Когда друзья замечают, что он всегда знал свое призвание, Барри смущается: «Я не знал, что знал это, – отвечает он. – Наверное, так бывает у многих».

Пикассо сказал: «Каждый ребенок рождается художником. Сложность в том, чтобы остаться им, будучи взрослым». Это несложно: требуются лишь желание, упорство, а главное – смелость снова стать новичком, и эти качества вполне можно в себе выработать.

Недавно я обедала со своим знакомым. Ему 67, он писатель, радиоведущий и преподаватель.

– Художник не выходит на пенсию, – сказал он.

И это правда. Том Миэн[11]11
  Том Миэн (Tom Meehan) – известный актер, автор либретто к «Продюсерам».


[Закрыть] в свои 83 играет в трех мюзиклах на Бродвее за один сезон. Роман Тотенберг, признанный виолончелист и педагог, продолжал преподавать и выступать, когда ему было далеко за 90. Архитектор Фрэнк Ллойд Райт в 91 год выполнял заказ для Оак Парка. Би Би Кинг перестал ездить на гастроли в 89. Писатель и продюсер Оскар Хаммерстайн II[12]12
  Оскар Хаммерстайн (Oscar Hammerstein, 1895–1960) – продюсер и композитор самых известных американских мюзиклов и фильмов. Прим. перев.


[Закрыть] дожил только до 65, однако этого было достаточно, чтобы оставить нам бродвейский мюзикл «Звуки музыки». Его последнюю песню, «Эдельвейс», добавили в шоу во время репетиции.

Какой вывод мы можем сделать? Самовыражение – это то, что никогда не прекращается и никогда не должно прекращаться. В каждом из нас дремлет творческий потенциал. Каждый обладает чем-то уникальным, чем можно поделиться с миром. Годы и опыт на нашей стороне. Пожилой возраст – подходящее время для любимых занятий и осуществления мечты. Время для пересмотра прошлого и открытия неизвестного. Время для построения будущего.

Базовые принципы творческого возрождения

1. Творчество – это закон природы. Жизнь – энергия, чистая творческая энергия.

2. Существует имманентная внутренняя творческая сила, пронизывающая все живое.

3. Говоря «да» своей творческой сути, мы позволяем высшей созидательной силе действовать через нас и нашу жизнь.

4. Мы – творцы и созданы, чтобы творить.

5. Способность творить – дар свыше. Воплощение ее в жизнь – наш ответный дар.

6. Отказ от творчества противоречит нашей истинной природе.

7. Говоря «да» своей творческой сути, мы говорим «да» высшей созидательной силе.

8. Творчество влечет за собой множество естественных, но мощных изменений.

9. Становиться все более и более творческим абсолютно безопасно.

10. Наши творческие мечты и потребности происходят из божественного источника. Реализуя мечту, мы действуем согласно своей божественной природе.

Как пользоваться этой книгой

«Лучшее время начать» – 12-недельный курс для всех, кто хочет развить свой творческий потенциал. Вовсе не обязательно быть «признанным» художником. Книга предназначена для пожилых людей, оставляющих за спиной одну жизнь и вступающих в другую, которую только предстоит создать. Для некоторых переломный момент – это выход на заслуженный отдых, для других – расставание со взрослыми детьми, покинувшими родное гнездо, для кого-то – желание творить, а не носить ярлык «старика».

Каждую неделю вам предстоит читать одну главу и выполнять упражнения. Основных методов, или инструментов, четыре: ежедневные утренние страницы, еженедельное творческое свидание и пешие прогулки в одиночестве два раза в неделю. Также все 12 недель нужно стимулировать свои воспоминания и писать историю жизни.

Двенадцать недель – три месяца – могут показаться долгими, но подумайте о том, что это всего лишь несколько часов в неделю, приближающих вас к жизни, о которой вы мечтали.

Базовые инструменты

Утренние страницы. Ежедневно три страницы «потока сознания», написанные с утра от руки и предназначенные только для вас.

История жизни. Еженедельный процесс сознательных воспоминаний и пересмотра всей жизни с шагом в несколько лет.

Творческое свидание. Еженедельная подзарядка себя чем-то вдохновляющим.

Прогулки. Двадцатиминутная прогулка два раза в неделю без собаки, друга и мобильного телефона.

Утренние страницы

Основа творческого возрождения – метод, который я называю «утренними страницами»: три страницы рукописного текста о чем угодно. Это первая вещь, которую вы должны сделать утром и никому не показывать. Нет правильного и неправильного способа писать утренние страницы. Они как стеклоочиститель, сметающий все, что находится между вами и четким видением дня.

Их содержание может быть совсем простым, тривиальным: «Я забыл купить птичий корм. Жидкость для мытья посуды оказалась так себе. Нужно получить новые права. Закончилась бумага для принтера. Надо перезвонить брату». Но именно утренние страницы прокладывают путь к приключениям и творчеству.

Страницы как бы передают вселенной и нам самим точные координаты нашего местонахождения. Считайте их формой активной медитации или крошечным веником, выметающим пыль из каждого уголка вашей жизни. Некоторые ссылаются на загруженность и обещают заняться страницами позже, когда появится свободное время. Не обманывайте себя: утренние страницы идеально подходят для пенсионеров.

Замените «У меня нет времени» на «У меня полно свободного времени – и я знаю, как его заполнить». Еще одна моя любимая метафора – радиоприемник. Выплескивая на бумагу свои обиды, страхи, радости, наслаждения, мечты и пожелания, мы как будто показываем вселенной свое истинное лицо. Описывая все, что хочется, мы и в повседневной жизни становимся более раскрепощенными, замечаем возможности, на которые раньше не обращали внимания. Мы слышим ответы вселенной. Интуиция подсказывает нам следующий шаг, как будто кто-то заботливо подталкивает нас в нужном направлении. Утренние страницы становятся верным другом. Если мы старательно избегаем чего-то важного, они будут напоминать нам об этом, пока мы не начнем действовать.

«Я как будто очнулся…»

«Я пришла к выводу, что пора пересмотреть свои пищевые привычки и больше двигаться. И сбросила 20 килограммов…»

Сложно жаловаться на одну и ту же проблему день за днем, страницу за страницей и при этом не пытаться что-то делать.

По утренним страницам как по мосту мы можем перейти в новую жизнь – такую, о которой мечтаем.

Некоторые боятся этого упражнения. Но, поверьте, страницы не принесут вам вреда.

Другие сомневаются: «Я не понимаю его действия». Пробуйте! С утренними страницами нельзя ошибиться – это экспериментальное средство. Доверять вы научитесь в процессе.

В самолете мы не чувствуем скорость движения, пока не попадем в зону турбулентности. Так и при написании утренних страниц не всегда заметна быстрота перемещения. Этот инструмент неизбежно способствует переменам, и все равно находятся брюзги, считающие страницы «скучной писаниной».

«Продолжайте писать, и вы почувствуете настоящий прорыв».

«Но ничего не происходит», – возражают ученики, которые, на мой взгляд, движутся как торпеда. Творческое возрождение порой остается незаметным, потому что изменяет нас не так, как мы ожидали. Писатели начинают рисовать, юристы писать, учителя петь. Я часто повторяю, что этим инструментом вы трясете яблоню, а в руки падают апельсины. Каждый раскрывается в том направлении, в котором предопределено.

И это не обязательно искусство. Кэрол стала волонтером в программе по ликвидации безграмотности среди взрослых. Новое занятие и доставило ей радость, и заполнило свободное время. Энтони вступил в шахматный союз, Монти – в бридж-клуб. Переосмысление хобби – частое следствие утренних страниц. Поэтому в следующий раз, когда вы поймаете себя на мысли, что «ничего не происходит», подумайте хорошенько еще раз.

Утренние страницы требуют сосредоточенности, но усилия окупаются сторицей. Многие принимаются писать, не осознавая целительной мощи страниц. У каждого из нас есть травмы: у кого-то глубокие, у кого-то менее глубокие. Это могут быть детские травмы или следствия потрясений, случившихся уже во взрослом возрасте. И делясь сокровенным с бумагой, мы получаем шанс «переписать» то, с чем столкнулись. Утренние страницы дарят надежду на будущее, фокусируя нас на текущем моменте. Каждый день таит в себе множество возможностей: мы начинаем замечать их, и сознание, а затем и жизнь постепенно проясняются.

Тех, кто только начинает практиковать этот метод, поначалу могут захлестнуть подавленные эмоции. Мы привыкли прятаться «в тени», но это больше не спасает. Мы привыкли говорить: «Да все нормально», – и чувствовать на самом деле совсем другое. Страницы заставляют нас быть конкретными, говорить не «Я нормально себя чувствую», а «Я злюсь, сержусь, боюсь». То есть перечислять множество состояний, ни одно из которых нельзя назвать «нормальным». Когда мы учимся называть чувства своими именами, то освобождаемся от их гнета. Признав негативные эмоции, перестаем воспринимать их как «плохие» и пишем: «Я не переношу…», или «Я завидую», или «Я вне себя». Мы находим силы, чтобы справиться с подавленными эмоциями. Они больше не сидят в засаде. Через выражение сложных чувств мы осваиваем чрезвычайно важное искусство аутентичности. Построив на утренних страницах новые границы, мы переносим их в жизнь. Перестаем быть белыми и пушистыми. Наше «я» проявляется сперва на бумаге, а затем и в реальном мире.

Утренние страницы ориентируют нас на север[13]13
  В терминологии автора «север» на эмоциональном компасе – это конкретная цель, достижение которой для вас очень важно. Прим. ред.


[Закрыть]. Мы начинаем понимать свои подлинные ценности, становимся честными – сначала по отношению к себе, затем и к окружающим. Если раньше мы боялись, что честность оттолкнет людей, теперь имеем возможность убедиться, что отношения с другими становятся только крепче.

Утренние страницы нужно писать от руки. Почему? Разве не быстрее сделать это на компьютере? Не лучше ли будет?.. Нет, я так не думаю.

Скорость написания от руки позволяет точно зафиксировать наши мысли, а не пронестись мимо них как торпеда.

Писать на компьютере – все равно что мчаться со скоростью 120 километров в час. «О боже, проскочил поворот. А это был магазинчик или заправка?» Восприятие смазывается. Мы не уверены в том, что видим или чувствуем. Мы упускаем важные знаки и детали. Теперь представьте медленное движение: вы точно не пропустите нужный поворот и магазин. Точно так же при написании страниц: мы работаем над жизнью «хендмейд», авторской жизнью. Конечно, на компьютере можно работать быстрее, но скорость в нашем случае не главное. Наша цель – войти в контакт с мыслями и чувствами, а не пронестись мимо них, убеждая себя, что все «нормально». Но что значит «нормально»?

Ответ приходит, когда мы начинаем писать от руки.

Мне грустно, и письмо от руки отвечает почему. Я скучаю по Тигровой Лилии, своей собаке, которая умерла два месяца назад. Я скучаю по дочери, которая сейчас в Нью-Йорке в гостях у отца. Мне не хватает привычного: четвероногого друга, растянувшегося на ковре; сладкого голоса дочери, рассказывающей о своей жизни. Нет, я не чувствую себя «нормально». «Нормально» – это грязное стекло, туман между мной и реальностью. Когда мы прикасаемся ручкой к бумаге, искренность становится осязаемой. Выводить слово за словом медленнее, чем печатать, но позволяет быть в контакте со своими переживаниями и гораздо быстрее находить решения.

Утренние страницы поддерживают нас, когда сложные взаимоотношения претерпевают изменения, помогают обойти внутренние блоки, когда мы ставим цели и приступаем к новым делам.

Задание

Утренние страницы

Каждое утро, сразу после пробуждения, пишите от руки три страницы о чем угодно. Советую использовать листы формата А4, чтобы мыслям было просторно. Можно ли перед этим выпить кофе? Как любитель кофе, я никогда не встану между вами и чашечкой бодрящего напитка, однако попрошу вас не тратить на его приготовление 45 минут. Принимайтесь за страницы как можно скорее – эффект будет заметнее.

Не показывайте эти страницы своим близким или друзьям – записи исключительно личные, а потому искренние и полностью отражающие поток вашего сознания. Это духовная практика, расчистка внутренних дебрей, преграждающих путь к новому дню. Не относитесь к ним, как к полноценному тексту или «дневнику», где нужно исследовать какой-то вопрос в структурированной форме. Выполняйте задание регулярно, и утренние страницы изменят вашу жизнь.