Текст книги "Влечение сердца"

Джулия Милтон
Влечение сердца

1

Сонно улыбнувшись, Луиза по привычке потянулась к соседней подушке. И только обнаружив, что та пуста, окончательно проснулась и вспомнила о том, что шесть месяцев назад ее жизнь необратимо изменилась. Улыбка медленно сползла с лица.

– Это был только сон… – разочарованно пробормотала она.

Почти с ненавистью Луиза взглянула на свои ноги. Ну почему они отказываются служить ей? Чем она заслужила подобную кару? Она, которая за всю свою недолгую жизнь не сделала никому ничего плохого?

За дверью послышались шаги. Дверь спальни осторожно приоткрылась, и на пороге показался Чарльз.

– С добрым утром, дорогая! Ты давно проснулась?

– Только что, – отозвалась Луиза, протягивая навстречу мужу руки.

Приблизившись, Чарльз обнял и поцеловал жену. Затем осторожно присел на краешек кровати.

– Как ты себя сегодня чувствуешь, Лу? – Он бросил неуверенный, боязливый взгляд на ее ноги. – Сегодня не…

– Нет. – Лицо Луизы, на миг просветлевшее при появлении мужа, вновь омрачилось. – Ты же знаешь, врачи говорят, это бесполезно.

Мягко он поправил:

– Не совсем так. Просто они считают, что нужно немного подождать. Когда-нибудь ты вновь почувствуешь их.

– Но когда? – В бессильной ярости Луиза хлопнула себя по бесчувственным коленям. – Я уже полгода, словно младенец, словно инвалид, не могу обходиться без посторонней помощи… Впрочем, я и есть инвалид, – мрачно добавила она, с ненавистью глядя вниз, на одеяло. – Чарльз, ты живешь с калекой.

Что-то дрогнуло в лице Чарльза.

– Не говори так, Лу. Мы найдем лучших врачей в графстве. Да что там в графстве, во всей Англии! Они обязательно поставят тебя на ноги. Обещаю!

Почувствовав, как к глазам подступают слезы, Луиза уткнулась лицом в плечо мужа. Глухо сказала:

– Мне сегодня опять снилось, что я могу ходить. Я бегала по огромному зеленому лугу и собирала цветы. Было так легко-легко…

Чарльз ласково погладил шелковистые волосы.

– Твой сон обязательно сбудется, дорогая. Надо лишь немного подождать.

Вдруг Луиза резко вскинула голову и пристально посмотрела ему в глаза.

– А если нет? Если я навсегда останусь прикованной к инвалидной коляске?

– Нет! Это было бы слишком жестоким испытанием для нас обоих, – невольно вырвалось у ее мужа.

Луиза горько усмехнулась.

– Факты – упрямая вещь, Чарльз. С каждым днем шансы на выздоровление тают.

– Но мы должны надеяться на лучшее.

– Знаю. Но что будет, когда врачи опустят руки?

Чарльз отвел глаза.

– Такого не будет. Ты обязательно поправишься. Тебе всего двадцать шесть. Молодой сильный организм справится с болезнью.

Луиза тяжело вздохнула.

– Хотелось бы верить… Господи, если бы я в тот день осталась дома, ничего бы не случилось!

Чарльз ласково коснулся ее руки.

– Такие вещи нельзя предугадать, Лу. Кто же знал, что водитель того грузовика окажется мертвецки пьян?

Но Луиза покачала головой.

– У меня с утра было нехорошее предчувствие. Да и мама говорила, чтобы я не ехала к ним в такую отвратительную погоду. Помнишь, какая страшная была гроза? Ливень был такой, что я с трудом различала дорогу. И когда вдруг со встречной полосы выскочил грузовик, просто не успела сориентироваться…

– Давай не будем об этом, – попросил Чарльз. Его лицо помрачнело при воспоминании о тех долгих томительных днях, когда Луиза находилась на грани жизни и смерти. – Тебе повезло, что ты вообще осталась жива.

Луиза нахмурилась.

– Иногда мне кажется, что лучше было бы умереть. Я устала чувствовать себя обузой для близких.

– Не говори ерунды! – Чарльз притянул жену к себе и крепко обнял. – Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю. Если бы ты погибла в той автокатастрофе, я умер бы от отчаяния и безысходности.

Луиза зарылась носом в его плечо.

– Ты даже не представляешь, как мне важно сейчас слышать это… Но ты молод, красив, успешен. Вокруг тебя женщины так и увиваются…

– Но для меня существуешь только ты!

Луиза грустно улыбнулась.

– Верю. Но представь, что я навсегда останусь прикованной к инвалидной коляске. А значит, не смогу сопровождать тебя на банкетах и вечеринках. Прощай, танцы, развлекательные поездки, круизы, путешествия! Мы не сможем даже прогуляться рука об руку.

Чарльз крепче сжал ее руку.

– Ты слишком сгущаешь краски. В конце концов, танцевать мы оба не очень и любили-то. А все остальное вполне доступно.

Но Луиза возразила:

– Пусть так. Но, Чарльз, ведь мы собирались завести ребенка! А теперь, боюсь, это мне не по силам…

Чарльз передернул плечами.

– О боже, о младенцах я сейчас думаю меньше всего. Главное – чтобы ты вновь стала здоровой и веселой. – Он быстро поднялся. – Ладно, пойду распоряжусь насчет завтрака. Накрывать в столовой?

– Все равно, – безразлично отозвалась Луиза, вдруг поняв, что муж пытается увильнуть от продолжения разговора.

– В таком случае я сейчас пришлю Мари, она поможет тебе одеться. Встретимся через полчаса, дорогая!

И, небрежно поцеловав жену в щеку, он скрылся за дверью.

Оставшись одна, Луиза вздохнула. Как тяжело чувствовать себя обузой для окружающих! Это не жизнь, это какой-то кошмарный сон…

Но тут вошла Мари, и Луиза поневоле отвлеклась от печальных мыслей. Эта хорошенькая болтливая девчушка всегда умела развеселить ее. Вот и сейчас, едва впорхнув в комнату, Мари оживленно защебетала:

– Доброе утро, мадам! Вы уже выглядывали в окно? На улице стоит такая чудесная погода! Тепло, солнце светит, птицы поют… Мы обязательно должны отправиться с вами на прогулку после завтрака. Заодно навестите свою лошадку. Бедная Полли так соскучилась!

Луиза невольно улыбнулась. Нет, все-таки в ее жизни осталось много приятных мелочей.

Помогая горничной одевать себя, она сказала:

– С удовольствием, Мари! Я тоже соскучилась по Полли. Ты не знаешь, Чарльз сможет сопровождать нас?

Лицо Мари приняло таинственное выражение. Она загадочно улыбнулась.

– Боюсь, что нет, мадам. У него какие-то дела в городе. Мистер Эйкрод уезжает сразу же после завтрака и вернется лишь к ужину. – Не выдержав, она хитро подмигнула. – Кажется, он готовит для вас какой-то сюрприз.

Луиза вымученно улыбнулась. Неужели Чарльз всерьез считает, что лишние бриллиантовые серьги поднимут ей настроение? За последние полгода муж буквально завалил ее драгоценностями. Которые, увы, ей даже некуда надеть…

– Тсс, Мари, больше ни слова! Стыдно выдавать чужие секреты.

– Как скажете, мадам. Теперь, если даже захотите, и словечка из меня не выпытаете! – Мари помогла пересесть Луизе в кресло-каталку и подвезла к зеркалу. – Как вас сегодня причесать?

Луиза рассеянно взглянула в зеркало.

– Мне все равно. Всецело полагаюсь на твой вкус.

Мари всплеснула руками.

– В последнее время вы стали совершенно равнодушны к собственной внешности! Это никуда не годится. Сооруди я на ваших волосах хоть воронье гнездо, вы и то не заметили бы.

Луиза грустно усмехнулась.

– Что правда, то правда. Но посуди сама, Мари, ради чего мне наряжаться? Я все равно не бываю за пределами сада. Да и к нам гости почти перестали заглядывать. Все шарахаются от меня, точно от зачумленной.

Мари сердито поджала губы.

– Вернее, от вашего страдальческого вида. Глядя на вас, люди начинают ощущать себя виноватыми даже в том, что дышат.

– Не преувеличивай. – Луиза несколько смутилась. – Я отнюдь не пытаюсь выглядеть несчастнее, чем есть. Мне ни к чему чужая жалость. Ну а если я выгляжу печальной… Что ж, разве у меня так много поводов для радости?

В ответ Мари громко фыркнула.

– Да у вас есть все, чего ни пожелаешь! Богатство, благородное происхождение, безупречное воспитание, шикарный дом, красивый и любящий муж… Неужели этого мало для счастья?

Луиза вздохнула.

– Мало. С тех самых пор, как я перестала чувствовать свои ноги.

Отложив в сторону расческу, Мари недовольно уперла руки в бока.

– Между прочим, в мире тысячи инвалидов, которым их физические недостатки ничуть не мешают жить. Они работают, пишут, сочиняют стихи, занимаются спортом. И ничуть не ощущают себя ущербными или в чем-то обделенными. И с ними охотно общаются.

Луиза пожала плечами.

– Просто они сильные люди, сумевшие перебороть себя. А я всего-навсего слабая женщина. Я не хочу покорять Эверест или писать книгу, которая завоюет весь мир. Я желаю обыкновенного женского счастья. Тихий дом, мужа и кучу смешных ребятишек. Но теперь, боюсь, мне никогда не услышать слова <мама>.

Мари было смутилась, но ненадолго. Вновь взяв в руки расческу, она уверенно произнесла:

– Неправда. У вас обязательно будут дети.

Луиза язвительно возразила:

– Откуда? Или ты не заметила, что мы с Чарльзом давно спим в разных спальнях? – Вдруг спохватившись, что Мари всего семнадцать, она поспешно добавила: – Но дело даже не в этом. Просто врачи предупредили, что, пока я не восстановлюсь, думать о детях слишком рискованно. А на вопрос, что же делать, если я навсегда останусь парализованной, лишь растерянно разводят руками…

Некоторое время Мари работала молча. Наконец неуверенно произнесла:

– И все же вам стоит надеяться на лучшее.

– Я и пытаюсь, – вновь вздохнула Луиза. – Только пока не очень-то получается…

Прическу Мари заканчивала в полном молчании. Наконец, вколов последнюю шпильку, с удовлетворением оглядела свой шедевр и с гордостью произнесла:

– По крайней мере, прическа вам сегодня не доставит огорчений. Посмотритесь-ка в зеркало!

Чтобы сделать приятное Мари, Луиза бросила взгляд на свое отражение. На нее смотрела красивая, но слишком бледная и хрупкая шатенка с печальными синими глазами. Длинные каштановые локоны волнами спускались по плечам и груди. Передние пряди, поднятые наверх, открывали высокий умный лоб.

– Очень красиво, Мари, – похвалила Луиза горничную, хотя созерцание собственного отражения не доставило ей особого удовольствия. Что толку быть красивой, когда вместе с ногами умерла и надежда на счастье? – Тебе стоило бы пойти учиться на парикмахера.

– Я уже думала об этом, мадам, – отозвалась Мари, любовно укладывая последние пряди. – Но тогда мне придется оставить вас. А сделать это, пока вы в таком состоянии, я, извините, не могу.

Искренние слова девушки пришлись Луизе по душе. Поймав руку Мари, она крепко ее сжала.

– Спасибо, Мари. И все же подумай над моим предложением. Для того чтобы учиться, тебе вовсе не обязательно оставлять это место. Я думаю, Чарльз не будет против, если ты будешь совмещать учебу с работой.

Глаза Мари загорелись.

– Отличная идея! Уверена, что курсы не будут отнимать у меня более половины дня. А потом…

– А потом мы обязательно что-нибудь придумаем, – закончила за нее Луиза. – Ну а сейчас нам пора в столовую. Чарльз, наверное, уже заждался.

Мари помогла Луизе развернуть кресло и предусмотрительно раскрыла перед ней дверь бывшей комнаты для гостей. Именно здесь теперь обитала Луиза, поскольку ее собственная комната и супружеская спальня располагались на втором этаже. Поскольку лифта в особняке не было, верхние помещения автоматически приобрели статус труднодоступных.

Сам же Чарльз остался жить наверху. Переводить его кабинет вниз было бы слишком трудоемким занятием. Спали супруги теперь тоже отдельно. Чарльз мотивировал это заботой о покое жены. Дескать, во сне он опасался причинить ей боль. Однако сама Луиза подозревала, что мужа попросту пугает ее беспомощность. Несмотря на прошедшие полгода, он так и не научился спокойно смотреть на ее бесчувственные ноги.

Как и предполагала Луиза, Чарльз уже сидел за столом. При виде жены он привстал и улыбнулся.

– Отлично выглядишь, дорогая! Твоя прическа просто чудесна.

– Я должна благодарить за это Мари. У нее просто прирожденный дар парикмахера. Кстати…

Не откладывая дело в долгий ящик, она поделилась с мужем своей идеей. Чарльз одобрил затею жены.

– Что ж, весьма трезвое предложение. Настанет день, когда услуги Мари нам больше не понадобятся. И тогда у нее будет профессия, способная прокормить. А на время ее отлучек попросим присмотреть за тобой экономку. Уверен, за отдельную плату она с радостью согласится побыть еще и сиделкой.

Мари, слышавшая весь разговор, от радости захлопала в ладоши. Испросив разрешение, она тут же помчалась за справочником и принялась обзванивать профильные учебные заведения.

Оставшись наедине с мужем, Луиза бодро сообщила:

– После завтрака мы с Мари собираемся прогуляться по парку. Заодно заглянем на конюшню. Хочу посмотреть, как там Полли.

– Неплохие планы, – одобрил Чарльз. – Но, к сожалению, я не смогу составить вам компанию. Дела требуют, чтобы я срочно выехал в Лондон. Вернусь только к вечеру, к самому ужину.

Видно, Мари не ошиблась. Чарльз и в самом деле готовил какой-то сюрприз. Однако Луиза все-таки сказала:

– Но ведь сегодня воскресенье. Неужели это не подождет до понедельника?

– Увы, в бизнесе не существует такого слова, как <выходные>, – пожал плечами Чарльз. – Могу только пообещать, что постараюсь не задерживаться.

Украдкой Луиза скривила гримаску. С тех пор, как с ней произошло несчастье, дел у мужа, требующих обязательных отлучек из дома, заметно прибавилось.

Но вслух она спокойно произнесла:

– Хорошо. Я буду тебя ждать.

Между тем завтрак подошел к концу. Аккуратно промокнув уголки рта салфеткой, Чарльз поднялся, обогнув стол, подошел к жене и привычно коснулся губами ее щеки.

– До вечера, дорогая.

– До вечера, – словно эхо, отозвалась она.

И, оставшись одна в столовой, погрузилась в невеселые размышления.

Вернется ли когда-нибудь прежняя беззаботная жизнь? – задавалась она печальным вопросом. Господи, я ведь раньше и не подозревала, что была настолько счастливой! Безмятежное детство, удачное замужество, бесконечно любимый муж, который только что на руках меня не носил. В этом году мы собирались съездить в Италию, завести ребенка… И вдруг все в один миг рухнуло.

Даже если я поправлюсь, то смогу ли забыть то отчуждение, которое возникло между мной и Чарльзом? Раньше мы понимали друг друга буквально с полуслова. А теперь он сторонится меня, точно прокаженной. В наших отношениях уже нет прежней душевной близости. Да, Чарльз по-прежнему ласков, предупредителен, заботлив. Но все его действия очень напоминают… жалость.

Луиза вспомнила, что психолог предупреждал ее о том, что у близких человека, с которым случилось несчастье, зачастую развивается комплекс вины. Они сокрушаются о том, что не смогли предотвратить беду. И, как следствие, начинают избегать пострадавшего.

Возможно, с Чарльзом происходит именно это. Ему, кажется, стало трудно общаться с ней… Конечно, он благовоспитанный человек, который, хотя и тяготится своим долгом, но все же исполняет его до конца. Быть вместе <и в горе, и в радости> поклялись они друг другу шесть лет назад у алтаря. И Чарльз тщательно соблюдает данное слово. Для него это вопрос чести.

Но где же душа?

Глаза Луизы наполнились слезами обиды. Она никак не могла простить мужу, что тот покинул супружескую постель.

– Пойми, детка, – объяснял он, – я не могу просто лежать рядом с тобой. Ты сводишь меня с ума. Но врач сказал, что нам пока лучше повременить с некоторыми занятиями. А потому будет лучше, если некоторое время мы будем спать отдельно друг от друга.

Однако со временем Луиза начала подозревать, что дело не только в этом. Поцелуи и объятия Чарльза постепенно становились все менее пылкими и все более редкими. Казалось, вместе со здоровьем она утратила для него и женскую привлекательность. Все чаще он целовал ее не в губы, а в щеку.

Кроме того, теперь, когда она оказалась в вынужденной изоляции, им почти не о чем было поговорить. В последнее время они проводили вместе совсем немного времени. А его частые отлучки из дома невольно внушали Луизе все большее и большее подозрение…

Но прежде, чем Луиза успела додумать эту мысль, в дверях столовой появилась Мари.

– Вы поели и не позвали меня?

– Не беспокойся, Мари, я только что допила кофе. Да и Чарльз едва успел уйти, – успокоила ее Луиза, не желая признаваться в том, что провела в одиночестве вот уже четверть часа.

– А, тогда хорошо… Кстати, у меня есть новости. Кажется, я нашла курсы, где меня устраивают как цена, так и качество обучения. Завтра собеседование.

– Я за тебя очень рада, – улыбнулась Луиза. – Сегодня же договорюсь с миссис Смит о том, чтобы завтра она тебя заменила. А теперь идем в сад?

И они отправились на утреннюю прогулку.

Луиза не любила выезжать на коляске за пределы дома. Однако всякий раз, оказываясь на свежем воздухе, она радовалась тому, что позволила Мари уговорить себя. Созерцание природы помогало ей обрести душевное равновесие, учило радоваться нехитрым вещам: запаху и красоте цветов, шелесту листьев, полету бабочек. Вот и сегодня, пока Мари медленно катила коляску по усыпанным гравием дорожкам, Луиза чувствовала, как хорошее настроение постепенно возвращается.

А когда они наконец достигли конюшни и конюх вывел ее любимую гнедую лошадь, Луиза и вовсе ощутила себя довольной жизнью. Та непосредственная радость, с которой лошадь приветствовала появление хозяйки, заставила ее засмеяться от восторга и умиления. Пока Полли лакомилась заранее припасенным сахаром, Луиза с упоением ласкала ее шелковистую гриву, со смехом уворачиваясь от толчков влажной морды, настоятельно требовавшей добавки.

Утро пролетело незаметно.

– Пора обедать, мадам, – наконец объявила Мари.

С неохотой попрощавшись с Полли, Луиза вернулась в дом. Диетический обед сулил мало приятного. Однако, сознавая, что в ее положении легко растолстеть, Луиза мужественно отказалась от любимого мяса и сладостей.

Она уже заканчивала есть, когда дворецкий объявил о приезде гостей. Недоумевая, кто бы это мог быть, Луиза попросила провести их в дом.

Наскоро допив грейпфрутовый сок, она с помощью Мари переместилась в гостиную. Там, к ее удивлению, оказались Эмилия и Клэр. Некогда лучшие подруги, в последнее время они не очень-то часто баловали миссис Эйкрод своими визитами. Между сегодняшним днем и предыдущей встречей прошел, кажется, целый месяц.

Завидев Луизу, Клэр и Эмилия поднялись на ноги.

– Добрый день, дорогая! Чудесно выглядишь! Как твои дела?

– Здравствуй, Клэр. Здравствуй, Эмилия, – сдержанно поприветствовала она их. С чего бы подруги, теперь скорее бывшие, вдруг вспомнили о ней? – Спасибо, у меня все хорошо. А как у вас?

Пока Клэр и Эмилия щебетали, выкладывая накопившие за последний месяц сплетни и новости, Мари помогла Луизе пересесть в кресло. Так Луиза чувствовала себя комфортнее. Ненавистная коляска спряталась в укромном уголке, подальше от глаз. Мари, как и полагается благовоспитанным слугам, удалилась.

– Кстати, а где Чарльз? – вдруг некстати, обрывая разговор на полуслове, спросила Эмилия, вот уже некоторое время нервно оглядывавшаяся по сторонам. – Что-то я его нигде не вижу. Почему он не идет поздороваться с нами?

– И не придет, – почти враждебно отозвалась Луиза, которой отчего-то не понравился слишком явно проявленный интерес к ее мужу. – Чарльз уехал в Лондон, он вернется оттуда лишь поздно вечером, – немного слукавила она.

При таком ответе лица обеих подруг вытянулись.

– Жаль… – протянула Клэр. – Нам хотелось немножко пообщаться и с ним.

– Действительно… Впрочем, не все ли равно? – первая опомнилась Эмилия. – Ведь мы приехали не к Чарльзу, а к тебе, дорогая.

И она вновь принялась оживленно болтать.

Впрочем, не прошло и четверти часа, как подруги неожиданно поспешили раскланяться, сославшись на какие-то неотложные дела.

Довольно сухо попрощавшись с Клэр и Эмилией, Луиза настороженно посмотрела им вслед. За каким чертом их сюда занесло? И откуда столь пристальный интерес к Чарльзу? Раньше, когда Луиза была здорова, ее подруги никогда не изъявляли желания, чтобы к их сугубо женской компании присоединился мужчина.

Подозрения Луизы поддержала и Мари. Проводив гостей до порога дома и вернувшись в гостиную, она недовольно пробормотала:

– И получаса не побыли! Стоило ли вообще трудиться и приезжать сюда.

Осторожно Луиза поинтересовалась:

– Тебе не показалось, что Эмилия и Клэр, уходя, выглядели несколько расстроенными?

– Это точно, – простодушно подтвердила Мари. – Обе скорчили такие лица, будто лимон проглотили. Вы случайно не поссорились?

– Нет, – покачала головой Луиза. Видя недоверчивый взгляд Мари, она быстро нашлась: – Просто им предстоит один неприятный визит, которого никак нельзя избежать и из-за которого им пришлось оставить меня так рано. Вот и все.

Мари приняла объяснение.

– А, тогда все понятно… Вы еще посидите в гостиной или предпочитаете перейти еще куда-нибудь?

– Пока останусь здесь. Мари, подай мне, пожалуйста, вон ту книгу… Спасибо. Пока можешь быть свободна. Если что, я позвоню.

Мари ушла, и Луиза погрузилась в чтение. Раньше она нечасто брала в руки книги. Однако теперь, практически прикованная к одному месту, вдруг оценила чтение по достоинству.

Сюжет оказался настолько захватывающим, что Луиза и не заметила, как наступил вечер. Спохватилась она лишь тогда, когда почувствовала в доме какое-то оживление. Настенные часы показывали, что скоро подадут ужин.

Чарльз вернулся, догадалась Луиза. Желая выйти ему навстречу, она нетерпеливо позвонила. Однако раньше Мари в гостиную вошел сам Чарльз. Подойдя к жене и в знак приветствия легонько коснувшись ее губ, он произнес:

– Добрый вечер, дорогая. А у меня есть для тебя приятный сюрприз! – И, обернувшись к дверям, громко позвал: – Доктор Коннор!