Текст книги "Я тебя накажу"

Глава 10.

Я не решаюсь вернуться в зал. Я не могу себя заставить вернуться и сесть рядом с ним. Я просто не могу наблюдать за тем, как Светлана к нему прикасается. Как она низко наклонившись что-то шепчет ему на ухо и при этом прикасается к нему рукой.

Я переоценила свои возможности. Я недооценила свои эмоции и чувства к этому дьяволу! Я устроила игру, в которую не в состоянии доиграть сама.

Я просто дожидаюсь времени перерыва и выйдя из уборной иду в сторону лестницы. Туда, где меня уже дожидается Димка.

Если честно, то я не ожидала увидеть этого ловеласа в костюме, с галстуком и в туфлях. Ну вот не видела я его во всем этом. А сейчас… сейчас увидя парня при полном параде я должна была признать, что все это ему очень даже шло.

Димка сразу же стал выглядеть намного взрослее своего возраста. Вот же он выход, нужно просто переключиться на Димку. На красивого парня, который явно заинтересован во мне. И что-то мне подсказывает, что сейчас он не ради одного перепихона так из трусов выпрыгивает, чтобы произвести на меня впечатление.

– Ты выглядишь просто шикарно, – парень растягивает губы в улыбке и сделав шаг вперёд тянется к моей щеке, и я не останавливаю его. Давай Алиса, Димка явно подходит тебе больше Чернова, не отталкивай его. Его губы прикасаются к моей щеке, а после он шепчет мне на ушко. – Прекраснее тебя я никогда и никого не видел.

– Считай, что я повелась на твои комплименты, – улыбаюсь и прикасаюсь рукой к его руке, пробегаюсь пальчиками и вижу как у парня в глазах загораются огоньки азарта.

– Вот же черт, – вижу, как его лицо моментально меняется и становится напряженным, – твой опекун похоже не даст нам спокойно поговорить. Но знай красотка, ты стоишь сломанного носа. – в эту секунду Димка мне подмигивает, а я все еще не понимаю в чем дело.

– Ты тугодоходящий?! – голос Чернова заставляет меня вздрогнуть, – я же запретил тебе к ней приближаться. – рычит так, что люди, стоявшие рядом начинают на нас оглядываться.

– Алиса сама в праве решать с кем она хочет общаться, а с кем нет, – рычит Димка в ответ и делает шаг к Чернову. Блять! Судя по тому, как Глеб сжимает челюсти, то я понимаю, что Димка очень зря решил с ним сейчас вступить в дискуссию. Да здравствует полный пиздец, дамы и господа!

***

Сердце бьется с такой бешеной скоростью, что я начинаю задыхаться. Нужно прервать это все. Нужно прекратить. На нас смотрят люди. Вижу перепуганное лицо Светланы, которая пока что не понимает в чем дело, но очень скоро поймет.

– Глеб, – делаю шаг вперед и прикасаюсь пальцами к его руке. Мужчина вздрагивает и тут же сжимает пальцы в кулак. Что за черт? Что это за реакция такая?

– Последнее предупреждение, сосунок, в следующий раз я сломаю нос без лишних слов, – рычит Глеб и сжав пальцы на моем локте начинает тащить меня в сторону выхода.

Я не успеваю за его шагом и спотыкнувшись чуть не падаю на пол, только чудом успеваю удержать равновесие и продолжаю перебирать ногами.

– Вы не сможете нам помешать! Слышите?! – слышу, как Димка кричит нам вслед. Но у меня сейчас есть проблемы посерьезней чем его уязвлённое мужского эго. Пальцы Чернова на моей руке сжимаются до такой степени, что я уже начинаю поскуливать от боли, и с каждой секундой мои дела обстоят все хуже и хуже.

– Ты что же решила развести меня таким дешевым приемом?! – резко остановившись Глеб хватает меня за плечи и встряхивает так резко и грубо, что я прикусываю щеку изнутри, рот наполняется кровью и я моментально ощущаю вкус железа, – Ты совсем безмозглая?! – он уже орет так, что зрители из зала начинают вываливаться на улицу, чтобы посмотреть представление явно поинтересней того, что показывают в опере.

– Я… что…, – я не успеваю произнести ничего связного. Язык заплетается от страха, когда я, смотря в его бешеные глаза, которые становятся темнее ночи с каждой секундой.

– Дура тупоголовая! – Чернов щелкает пальцами и к нам подъезжает черное авто, я не успеваю опомниться как мужчина уже тащит меня к машине и распахнув дверцы авто запихивает меня на заднее сидении.

– Чтобы сидела в своей комнате и носа до моего приезда не показывала! Я очень скоро вернусь, пора прекратить все это дерьмо!

И только я успеваю раскрыть рот, чтобы ему ответить, как дверцы машины закрываются прямо перед моим носом, и машина срывается с места.

А я сижу в таком ахере и не могу понять, что ЭТО ВООБЩЕ ТАКОЕ БЫЛО, МАТЬ ВАШУ?!

***

Дышать становится настолько больно и сложно, что, согнувшись пополам начинаю задыхаться. До меня не сразу доходит, что я рыдаю. Слезы градом катятся по моему лицу, а я не могу даже нормально вдохнуть воздух.

За что он так со мной? Что я сделала? Неужели я дала повод ему так выйти из себя? Я ведь даже курице его ничего не сказала, ничем не обидела. Просто была вежливой, просто… растерялась, когда его увидела и попалась в свою же ловушку.

Разочарование и обиду начинает поглощать ярость и злость. Какого черта он так себя со мной повел? Я ему кто? Собачонка? Котенок? Зверушка его ручная? Телка его с которыми он так привык поступать? Да что он вообще о себе возомнил?! Кретин тупоголовый!

Когда машина начинает тормозить у дома я вылетаю из нее пулей и на слова водителя, которые он мне кричит в спину о том, что мне приказали сидеть в комнате и не делать глупостей, просто показываю средний палец.

Нефиг мне указывать! Тоже мне, не понравилось ему, что я с Димкой общаюсь! А может мне не нравится, что он трахает все что движется! И что теперь? Может, он тоже посидит в комнате пока я не разрешу ему выйти?

Нет уж, господин Чернов, так дела не будет. Толкаю двери с такой силой, что они с грохотом ударяются о стену. Я зла. Очень зла. Даже не так. Я в ярости. Бойтесь меня Глеб Игоревич, ведь я видела ваш взгляд, видела демонов в ваших глазах. И вы взбесились далеко не из-за того, что я заговорила с парнем. Вы взбесились из-за того, что на меня обращают внимание, что меня хотят.

Меня отправил домой, наорал, опозорил, а сам остался с той клушей? Пошел досматривать представление, на которое его пригласила я? Да фиг тебе! Понял? Я испорчу твой идеальный вечер. Наломаю все твои планы.

Сбрасывая надоедливые туфли на ходу, даже не сворачиваю в сторону лестницы. У меня другие планы. Несусь мимо охраны и прислуги, которые смотрят на меня глазами полными тревоги и страха. Да, я знаю, что ни одному из вас не разрешено и пальцем ко мне прикасаться. Вы можете только смотреть и жаловаться, доносить на меня. Что мне и нужно.

Залетаю в его кабинет и схватив первое, что попадается под руку, а это оказывается пепельница замахиваюсь и с диким визгом швыряю ее в стену. Ты приедешь сюда. Не станешь оставаться с ней на ночь. Это должен был быть мой вечер, и он будет моим!

Следующим предметом, который летит в стену, оказывается коробка с сигарами, коробка разваливается и все его дорогие сигары падают на пол. Подлетаю к ним и начинаю топтать их ногами. Слышу за дверьми кабинета крик и визг. Да, я знаю, что они ему позвонят. Это мне и нужно. Но я пока не уверена, что этого достаточно чтобы они его позвали.

Вижу на его столе вазу. Большую. Красивую. Наверное, очень дорогую, а после перевозу взгляд к стеклянному шкафу, в котором стоят бутылки с алкоголем.

Наверное, мне бы стоило остановиться и хорошенько подумать над тем, что я собиралась сделать. Наверное, если бы я не была настолько ослеплена яростью и желанием заставить его приехать я бы обязательно взвесила все за и против. Но он меня обидел, оскорбил, опустил ниже плинтуса. А я всего лишь хотела его внимания. Слезы стоят в глазах, трясущиеся пальцы смыкаются на вазе.

Он всегда такой холодный и грубый. Всегда показывает мне что я ничто. И никто для него. Всегда заставляет чувствовать себя рядом с ним ничтожеством.

Сжимаю пальцы на вазе, продолжаю себя накручивать и с диким криком швыряю ее в шкаф. Грохот заставляет зажать уши, голова начинает кружиться и я, не удержав равновесие, подаюсь слегка вперёд.

Адская боль простреливает ступню, заставляет меня завизжать и я, поджав колени падаю на пол. Запах железа вбивается в ноздри, протянув руку к ступне и проведя по ней пальцами нащупываю что-то теплое и мокрое, посмотрев на пальцы рук вижу, что они в крови и у меня моментально начинает кружиться голова.

– Где?!

Крик Чернова заставляет меня резко подорваться и с ужасом посмотреть на двери его кабинета, когда я пытаюсь встать на ноги боль в ступне становится настолько сильной и ужасной, что хриплый крик вырывается из моей груди и я снова падаю на пол.

Двери в кабинет распахиваются, я вижу, как он входит. Вижу сколько ярости и ненависти в его глазах. Он приближается. Несется как будто ураган, который через секунду снесет меня. Сотрет с лица земли. И я смотрю в его глаза. Не моргая. Я готова. Уничтожь меня, если сможешь.

***

Комната сужается, безжалостно становится меньше с каждым его шагом. Сердце замирает и начинает жечь в районе груди.

Он приближается, а мои глаза ловят каждое его движение. Как я могла так попасть? Как могла подсесть на него как на иглу? Почему я жутко радуюсь тому, что он сейчас здесь? Почему не боюсь того, что он со мной сделает за это представление? Маленькая девочка внутри меня ликует, что Чернов бросил все и приехал. Ко мне.

Не знаю, как это работает, но что-то внутри меня подсказывает, что, если сейчас что-то не придумать, то будет плохо, очень плохо. Его глаза пылают яростью. Я буквально чувствую всю его злость, она осязаема для меня сейчас.

– Ааа..

Прищуриваю глаза и начинаю визжать так громко что даже мне становится страшно от этих воплей.

Мне больно, нога болит так, что терпеть нереально, но я кричу намного громче и сильнее чем могла бы. Я хочу выиграть для себя время. И ДЛЯ НЕГО. Если ничего не сделать он просто меня убьет. Размажет по стене, а потом сдерет обратно и все повторится.

Чернову нужно пару секунд, чтобы перевести полный ярости взгляд с моего лица на мою ногу, из которой продолжает сочиться кровь. Я, не выдержав всей этой напрягающей обстановки пытаюсь сделать еще одну попытку подняться, но замираю, как только слышу:

– Не двигайся, – его голос проникает под кожу, растекается по моей крови. Парализует. Не дает ни одного шанса его ослушаться. Я просто замираю. Столбенею и наблюдаю за тем, как он сокращает, между нами, расстояние. Безжалостно. Быстро.

Руки Глеба подхватывают меня и уже через секунду я парю в воздухе. Тепло его тела обжигает кожу оставляя на ней ожоги. И мне хочется, чтобы он не разжимал эти объятия. Хоть немного… хоть на пару секунд.... Ведь у меня получилось. Он бросил ее и пришел сюда. Ко мне. Это же должно что-то да значить, должно?

Внутри все разрывается от желания его ударить, оскорбить, унизить до желания прижаться к его губам и почувствовать его вкус. Вдохнуть поглубже его запах и забыться. Выпасть из этой реальности и создать свою… Ту в которой все будет только так как того захочу я.

Я сдерживаю разочарованный всхлип, когда Чернов усаживает меня на свой стол. Он больше ко мне не прикасается, а мне хочется обнять себя руками и выкрикнуть ему в лицо какую-то гадость. Эмоции как бешеные прыгают из стороны в сторону. Я уже не могу себя контролировать. Глаза следят за его действиями и жадно ловят любое его движение. Я жду… Чего? Понятия не имею. Главное, чтобы он не ушел.

– Какого черта ты творишь, девочка? – рычит, заглядывая мне в глаза, а я задыхаюсь от того, как сильно мне хочется дать ему ответ. Но я прикусываю губу и просто молча на него смотрю. Смотрю на то, как чернеют его глаза, как зрачки становятся шире, и я вижу приближающуюся бурю…

Его глаза разрывают наш зрительный контакт и он, прикоснувшись пальцами к моей ноге, в которой пульсирует адская боль, сжимает их на щиколотке и поднимает мою ногу.

– Блять, – рычит сквозь стиснутые зубы, – здесь осколок, придётся вытаскивать.

От этих слов становится страшно. Что вытаскивать? Что он собирается делать? Нет не нужно… Не нужно!!! Резко дергаю ногу на себя, но Глеб ее удерживает достаточно сильно.

– Не шевелись, иначе будет больно.

От его слов внутри все покрывается корочкой льда.

Чернов отходит и просканировав взглядом все что осталось от его бара достает из-под осколков уцелевшую бутылку алкоголя. Идет к столу и достаёт металлическую коробку, а когда он ее открывает то мои глаза видят, что это аптечка. Глеб достает бинт и вату, а моё сердце бьется с такой силой, что я не слышу ничего кроме этих громких ударов.

– Что…что ты…

Когда я вижу в его руке пинцет то начинаю ерзать по столу и хочу спрыгнуть.

– У каждого поступка есть последствия, девочка. И чем эмоциональнее и не обдуманнее этот поступок, тем больше последствий он за собой несет.

Мой визг заполняет комнату. Глаза жжет от слез. Адская боль, его руки на моей ноге… а после яркая вспышка и я чуть не теряю сознание от того, как он начинает доставать осколок из моей ступни. Пара секунд, которые мне кажутся вечностью…

Кровь… Его руке на моей ноге, он обрабатывает рану… бинт… повязка… Он делает это все молча и сосредоточенно, а я сгораю от желания чтобы его руки скользнули выше. Чтобы притронулись, сжали, притянули к нему.

И когда наконец он заканчивает, происходит то, чего я совсем от него не ожидала. Его рука скользит выше, заставляет моё тело задрожать… его взгляд впивается в моё лицо, и я не успеваю спрятать взгляд. Не успеваю скрыть свои желания, он читает все. Видит все мои мысли, и я вижу, как блестят его глаза. Вижу сколько в них… желания? Его большой палец прикасается к моим губам, слегка обводит их по контуру, а я замираю. Замираю в предвкушении того, что произойдет дальше… Мои губы, сами распахиваются и из груди вырывается тихий стон. Я хочу, чтобы он меня поцеловал. Хочу…хочу…хочу…

– Не начинай того, что не сможешь закончить, девочка.

Глава 11.

Его слова бьют по вискам, от звука его голоса тело бросает в дрожь. Жар расплывается под кожей… Он проникает в меня так глубоко, что кажется уже течет в моей крови. Этот мужчина дьявол. Потому что другого объяснения моей одержимости у меня нет. Он как будто лишил меня воли. Все что я могу – это только думать о нем. Смотреть на него. Желать его. Я бы хотела, чтобы это прекратилось. Очень бы хотела… но с каждой секундой я заболеваю им все больше.

Я не знаю почему я на него так реагирую, не знаю почему подушечки пальцев начинают гореть от желания прикоснуться к его коже. Это ведь не нормально? Не нормально хотеть его до безумия. До скрипа зубов. До чертовых спазмов внизу живота. Я схожу с ума? Он лишает меня рассудка? Разве это возможно? Почему все это происходит со мной?

– Ты, как всегда, меня недооцениваешь, – голос становится хриплым, мои слова практически тонут в оглушающем стуке моего сердца. Я вижу лишь его глаза. Хочу лишь его внимания. И мне плевать на все, что происходит вокруг. Плевать на то, что он может со мной сделать. Я хочу, господин Чернов, и я не собираюсь себе в этом отказывать.

– Твои поступки говорят сами за себя, – происходит то, что я считала нереальным. Его глаза становятся еще темнее. Еще мрачнее. Мне кажется, что его взгляд пробирается мне под кожу… Он может все. И для того, чтобы заставить меня о чем-то пожалеть или меня наказать ему не нужно применять физическую силу. Достаточно только посмотреть.

Сердце само сожмется в болезненном спазме. Дыхание само остановится, а в груди начнет жечь так, что я не смогу с этим ничего сделать. Вот так он умеет меня наказать одним только взглядом. Разве человек на такое способен?

– Ты сам меня провоцируешь, – не успеваю договорить предложение до конца, потому что его пальцы скользят ниже… Заставляя меня задрожать… Зубы смыкаются на нижнюю губу, потому что я боюсь выдать позорный стон. Его пальцы спускаются от подбородка к моей шее, слегка ее ласкают, заставляют расслабиться, а после сжимаются на ней так резко и жестко, что я не могу даже вдохнуть. Легкие обжигает, они горят в огне, а мои глаза распахиваются так широко, что в уголках глаз начинают собираться слезы.

– Глупая девчонка, ты серьезно решила, что я тебя провоцировал? – его лицо приближается… Он настолько близко, что я могу увидеть, как дрогнули уголки его губ, он хотел усмехнуться… но сдержался в последнюю секунду. – Я тебе уже говорил, если я начну с тобой играть, ты проиграешь даже не начав.

Его пальцы слегка ослабевают хватку и дают мне вдохнуть такой необходимый кислород. Вместе с воздухом я вдыхаю его запах. Такой опасный… такой желанный… такой убивающий. Он кружит голову, дурманит. Пьянит меня без капли алкоголя…

– И, как всегда, ты решил за меня, – что я делаю? Я его провоцирую? Пытаюсь заставить посмотреть на меня по-другому? Хочу подтолкнуть к тому, чего сама боюсь? Что я делаю?!

Но протест внутри меня настолько сильный, что я не могу ничего с собой поделать. Я хочу заставить его увидеть во мне женщину. Увидеть ту, которая уже не является ребенком. “Глупой девчонкой” – как он любит меня называть. Хочу показать ему, что от этой “глупой девчонки” он будет терять голову так, как никогда и ни от кого не терял.

Его взгляд скользит по моему лицу, заставляет меня задержать дыхание и наблюдать за тем, как он это делает. Когда его глаза останавливаются напротив моих губ… Я чувствую, как нежная кожа начинает гореть под его взглядом.

Мурашки появляются на коже… а губы пересыхают так, что я не думая слегка прохожусь по ним языком. И только сейчас я замечаю, как расширяются его зрачки в этот момент, как меняется выражение его лица… И как он начинает смотреть на меня.

Я не знаю правильно ли я понимаю. Но мне кажется, что именно так смотрит мужчина на желанную женщину. Именно таким взглядом. Жадным. Желающим. Всепоглощающим.

– Что если я хочу сыграть? – мой голос дрожит, а тело горит от его прикосновений. Мне кажется, что, если он сейчас меня не поцелует, то я умру. Все что сейчас хочу.... Все мои желания сосредоточены на нем. – Или теперь боишься ты?

***

Все вокруг нас настолько наэлектризовано, что мне кажется вот-вот начнётся молния и ураган. Но я не могу отвести взгляд от его глаз. Кажется, что он меня, приворожив, обездвижил… Лишил возможности дышать…

Когда его руки больно сжали меня за бедра я, распахнув губы выдала негромкий стон, а после Чернов, грязно выругавшись схватил меня на руки и пошел на выход из своего кабинета.

Невероятное количество эмоций охвачивают меня в эту секунду. Он прижимает меня к себе так плотно, что я чувствую жар его кожи… Его жар под моей кожей… Его запах… такой особенный, такой взрослый… мужественный… опасный кружит голову.

Когда он выносит меня из кабинета я вижу, как вся прислуга смотрит на нас глазами полными непонимания и вопросов. Никто из них не может понять, что происходит. И они такие не одни. Я совершенно не понимаю, что творится. Я хотела устроить скандал. Хотела ударить его по лицу. Хотела высказать ему все что я о нем думаю. Но стоило ему появиться как все это испарилось. Все слова, которые разрывали меня изнутри от невысказанности исчезли. Я забыла все, что хотела сказать. Потому что с ним теперь так всегда… Стоит ему появиться, и я забываю обо всем.

Ненавижу себя за это. Ненавижу его за это. Но как с этим бороться пока что не знаю. Я обязательно научусь реагировать на него по-другому. Я смогу. Я знаю. Но для этого нужно время…

А именно в эту секунду Чернов поднимается по лестнице крепко прижимая меня к себе. Я чувствую, как под тканью его рубашки играют мышцы, как они перекатываются под кожей… И у меня перехватывает дыхание от этого.

Он заносит меня в мою комнату, а я в ожидании того что произойдет дальше кусаю губы в кровь.

Чернов походит к моей кровати опускает меня на покрывало, окидывает меня темным, пугающим взглядом, а после усмехнувшись лишь уголками губ произносит:

– Спокойной ночи, девочка.

Разочарование охватывает меня с такой силой, что я сжимаю покрывало до побелевших пальцев.

– Уходишь? И кто из нас боится играть?! – кричу ему в спину, когда он, развернувшись направляется на выход. Когда он притормаживает у самого выхода мои глаза прожигают его.

– Ты постоянно совершаешь одну и ту же ошибку, – развернувшись он впивается взглядом в мои глаза, – ошибочно предполагаешь, что мне это интересно.

*********************

С той проклятой ночи Чернов пропадает на четыре дня. Его машина сорвалась с места с оглушающим свистом, когда я разносила свою комнату в пух и прах. Проклинала его и орала, что ненавижу.

Моя злость и ненависть росли с каждым днем, но он не появлялся, чтобы я могла хоть как-то спустить пар.

Я продолжала ходить в институт. Продолжала общаться с Димкой и, наверное, на третий день отсутствия Чернова я приняла решение, что Дима подходит мне намного больше.

Он готов из кожи вон выпрыгнуть только ради моего взгляда, ради моего внимания. Этот парень подходил мне намного больше. Отношения, в которых будут меня любить и уважать нравились мне куда больше, чем те, где меня постоянно пытались прогнуть под себя.

Обманывала ли я себя? Скорее да, чем нет. Но чем дольше Глеб не появлялся в моей жизни, тем сильнее я позволяла себе поверить в эту ложь. Она ведь была спасительной.

Когда мужчины не было рядом, врать самой себе было проще. Предательское тело доказывало мне обратное…

– Приходи ко мне сегодня вечером, – шепчет мне на ухо Димка, а внутри меня все сжимается от протеста.

Я чувствую, что все это не так. Неправильно. Внутри меня разгорается конфликт. Охватывает чувство предательства… самой себя. Его руки скользят по моей талии, его дыхание сбивается, а запах слишком сладкий и его слишком много, совсем не как у…

Зажмуриваюсь и мысленно заставляю себя забыть о Чернове. Нельзя, Алиса, так нельзя! Прекрати их сравнивать! Это нечестно! Неправильно и невозможно.

Это как сравнивать сливу и танк. Просто изначально категории разные. Несравнимые. Да, Дима среди слив, наверное, лучше. Но мой личный танк, который переехал и раскатал моё сознание…

– Я думала, что мы сходим в кино, – я ни готова. Ни готова прийти к нему домой, и дать ему повод думать, что у нас все может случиться. Дима очень хороший парень, наверное, мне нужно немного больше времени, чтобы моё тело приятно покалывало от его прикосновений так же, как от прикосновений…

Я закусываю губу. Сжимаю руки в кулак, вгоняя ногти в кожу. До крови. До боли.

Стараюсь внушить телу, что каждое воспоминание о нем – это боль.

Ну, вот… только я опять о нем вспомнила. Снова думаю. Снова закусываю губу, и в этот раз ногти уже пробивают кожу окончательно.

– Хочешь в кино? – парень быстро сдаётся и даже не пытается настаивать на своем предложении.

– Да, – усмехаюсь, – сегодня в семь как раз будет хороший триллер, думаю, он должен быть интересным.

А по факту, мне бы сознание лучше всколыхнуть. По переживать для разнообразия о чем-то другом, а не о своей никчемной жизни.

Договорившись встретиться вечером, мы с Димой расходимся.

Планы есть, а мысли все вокруг того же. Человека.

Что, если он узнает? Как отреагирует? Как сделать, чтобы он узнал? Как сделать так, чтобы он наверняка отреагировал?! Жаль, что мой гардероб в этот раз не в моих союзниках…

Травмированная нога все еще ноет, но благодаря небольшой повязке эта боль терпима. Конечно, я не могу себе пока что позволить носить каблуки, но и кроссовки тоже очень даже неплохо.

Приехав домой, мои глаза автоматически начинают выискивать его машину, но ее нет возле дома, как и не было четыре дня до этого. И я снова мысленно бью себя по щекам за это дурацкое чувство – надежду.

Поднявшись к себе в комнату, я переодеваюсь в уже полюбившиеся шелковые шортики и майку. Этот комплект я купила от злости, на следующий же день после той ночи.

Преодолевая адскую боль в ноге, я пошла в магазин и купила этот комплект, который непременно привел бы его в ярость. Я не знаю почему, но жгучее чувство внутри меня все никак не хочет затухать. Я хочу его разозлить, вывести из себя, хочу увидеть, как лопается его терпение.

Я как вампир. Мне нужен он, потому что я питаюсь его эмоциями. Не могу без них. Я стала на столько зависима, что ради порции кайфа согласна уже практически на все.

Меня злит то, как быстро он умеет брать себя в руки в тот момент, когда мои эмоции только начинают взрываться и выплёскиваются наружу. Меня бесит в нем все. Бесит до жути и восхищает в тот же момент.

Взяв свой ноутбук, я вышла из комнаты и направилась в его спальню. Мне полюбилось место на подоконнике именно в его комнате.

Мне нравится, что, когда я открываю двери его спальни в ноздри ударяет его аромат. Нравится то в каких тонах оформлена его комната и мне нравится вид из его окна. Вид на небольшой сад. И именно здесь мне нравится сидеть и готовиться к парам. Нравится отвести глаза от компьютера, когда они начинают болеть и смотреть на красивые цветы и деревья, которые растут в саду.

Мне нравится бывать здесь. Появляется какое-то чувство принадлежности. Его ко мне.

Именно с этими мыслями я усаживаюсь на подоконник и уже хочу раскрыть компьютер как звуки за дверью напротив кровати привлекают моё внимание. Какого черта?!

Не веря в то, что за дверью может быть именно Глеб, я распахиваю окно и, высунувшись из него наполовину, смотрю безумными глазами на его авто. Невозможно! Этого не может быть? Он что же приехал сразу за мной? Как я могла этого не заметить?!

Плачевность всей ситуации накрывает меня мощной волной. Кошмар! Это он сейчас в душе, а я… я в полураздетом виде нахожу в его спальне? Стоит ему сейчас выйти и он подумает, что я пришла сюда намеренно! Подумает, что у меня вообще мозгов нет и что я себя… ему…

Хватаюсь за ручку окна и быстро его захлопываю. Спрыгиваю с подоконника и несусь в сторону выхода. Только на пороге вспоминаю, что забыла ноутбук на подоконнике и, тихо выругавшись, понимаю, что улику нельзя оставлять. Нужно вернуться. Решаю, что пару секунд у меня ещё есть и, набрав скорость, лечу к подоконнику, вот только удача совсем не на моей стороне.... Потому что Чернов именно в эту секунду выходит из душа.

Как бы я не хотела затормозить, у меня это не получается, и я влетаю в Глеба на всей скорости. Мужчина моментально впивается пальцами в моё тело и прижав к себе не дает мне позорно рухнуть на пол.

В эту секунду я забываю, как дышать. Чернов… практически голый, только с обернутым вокруг бедер полотенцем прижимает меня к себе настолько близко, что моя грудь соприкасается с его мокрым телом. Мои глаза скользят по его влажным волосам, которые убраны назад, и я отмечаю про себя, что так мне даже нравится больше… Так на его лицо меньше падает тень…

Мои глаза скользят все ниже… Встречаются с его темным взглядом, который рассматривает меня так, как будто сканирует. Мои губы сами подрагивают в подобии улыбки, и я выдавливаю из себя охрипшим голосом:

– Привет…

Ткань моей майки намокает, и я чувствую, как мои соски начинают затвердевать… От того что его рука еще сильнее вжимает меня в свое тело, я понимаю, что теперь это замечаю не только я.

Глаза Чернова скользят вниз, лишь на секунду задержавшись на моих губах, которые я не могу перестать кусать… Его взгляд обжигая кожу скользит именно туда, где майка, намокнув прилипла к груди… Где видно насколько возбуждены мои соски… И от того, что мои ноги меня не держат я покачиваюсь из стороны в сторону, и тем самым трусь о него своей грудью....

Пальцы Чернова сильнее впиваются в мою кожу… и я чувствую, как в моё бедро упирается его твердая эрекция…

Жар расплывается под кожей, его взгляд такой тяжелый… такой прожигающий выбивает из легких последний кислород. Я вся горю… горю только от того, что нахожусь в его объятиях.

– А ты все также глупо продолжаешь себя предлагать?

Его голос заставляет меня выйти из ступора. Я моргаю, смотрю на его губы, которые только что произнесли что-то… Что-то смысл ко меня начинает доходить с опозданием.

– Что? – поднимаю взгляд и смотрю в его глаза. Мне же показалось? Да? Он же не мог этого произнести?

– Ты настолько настырна, рассчитывая на то, что я когда-то все-таки сделаю тебе услугу! – Его пальцы все также впиваются в мою кожу, но вот взгляд… Взгляд становится голодный и убивающим.

– Я… я не знала, что ты в комнате… – Ничего кроме глупого оправдания не приходит мне в голову. Но ведь это правда. Хотя, кто мне поверит?!

– Теперь знаешь, – его стальной голос заставляет внутри меня все превратиться в лед. – когда до тебя наконец дойдет, что мне это не интересно? – он презрительно оглядывает моё тело и словно кривится от увиденного.

В эту секунду мне становится холодно до ломоты в теле. Потому что он разрывает объятия. Отпускает меня и делает шаг назад. А мои ноги настолько ватные, что я не могу сделать и шага. Просто стою и в полном шоке наблюдаю за тем, как он смотрит осуждающе. Взглядом, в котором больше нет ни тепла, ни заинтересованности. Одна раздражительность и ярость.

– Я тебе ничего не предлагаю, – мой голос дрожит, потому что я не ожидала такой встречи. Не ожидала что он сможет мне такое сказать. И не ожидала что он воспринимает меня именно так, – тем более себя…

Но страшнее всего признаться себе в том, что предложить ему готова все что угодно. И тело, и душу. Но никто же не оценит. Глеб в лучшем случае посмеется. А в действительности и чувства щадить не будет. Унизит и поставит на место – в его понимании…

– Пускай будет так, – его глаза сужаются, а моё горло сжимается от комка. Еще немного и слезы позорно покатятся по моим щекам. Собрав оставшееся самообладание и силы в кулак я разворачиваюсь и медленно иду к выходу.

– Совет на будущее, девочка, – его голос ударяет в спину нанося первый удар, – не стоит так настырно предлагать себя мужчине, это выглядит жалко и дешево. Мало кого такое заинтересует, – контрольный в голову, но я все еще жива.

– Дешево и жалко выглядят те, с кем ты трахаешься, – развернувшись, смотрю ему в глаза и, преодолевая дрожь в голосе, произношу громко, – так вот, совет на будущее, никогда не смей ставить меня в сравнение со своими шлюхами.

Вижу, как темнеют его глаза, но мне уже плевать. Он перешел все границы. Позволил себе слишком многое. Теперь я не стану подбирать слова.

– То, что я позволила тебе меня поцеловать в машине еще не повод для того, чтобы меня оскорблять. Я скорее сдохну, чем разрешу тебе ко мне прикоснуться. Старики вроде тебя не в моем вкусе, господин Чернов. Так что советую вызвать девочку по вызову, Вам явно требуется разрядка. А ей, в отличие от меня, все равно с кем спать, – опустив взгляд на его пах улыбаюсь и, медленно развернувшись, выхожу из комнаты.

В течение пяти минут я одеваюсь в платье и, набрав Диму, говорю, что скоро буду у него.