Текст книги "Опасные желания"

2

Следующие несколько недель Арли буквально осаждали портнихи и учителя. Одна из портних, миссис Кандора, похвалила Арли за прямую осанку, но когда Арли показала ей свой гардероб, отчитала за то, что девушка предпочитает мужскую одежду.

Арли часами терпела, пока женщина колола ее иголкой. Она даже задавалась вопросом, не нарочно ли портниха ее все время колет. Если во время примерок миссис Кандора показалась Арли особой неприятной, то после того, как женщина сожгла прямо на глазах у девушки ее любимые бриджи и рубашку, она и вовсе возненавидела портниху. Огонь громко трещал в камине, а Арли, закипая от ярости, наблюдала, как удобная одежда превращается в кучу обгоревших лохмотьев и пепла.

Арли удалось спасти только одну пару бриджей. Они были надежно спрятаны под матрасом, где, как она надеялась, их никто не найдет.

Миссис Кандора показалась Арли суровой сверх всякой меры. Но бесконечная череда учителей совсем вывела юную подопечную графа из себя. В списке графа наиважнейшим предметом был этикет. Очевидно, он полагал, что девушка совершенно не умеет вести себя в обществе. И вот под руководством мисс Элридж Арли предстояло за шесть недель стать настоящей леди.

Как ни раздражали Арли все эти уроки, она старалась внимательно слушать каждого учителя, надеясь, что опекун будет доволен и наградит ее поездкой в Лондон. Иногда девушке было трудно сосредоточиться на учебе, ведь она знала, что ее ждет целый мир.

Но Рочфорд весьма недвусмысленно дал понять, что уроки должны стоять на первом месте, и свободного времени у Арли почти не оставалось. Она лишь иногда прогуливалась по саду, мечтая о том дне, когда сможет вырваться из стен особняка – стен, в которых она начинала задыхаться.

Рочфорд обычно уезжал с утра и не возвращался до семи вечера. Каждый вечер был как две капли воды похож на предыдущий. Они ужинали, потом быстро обсуждали прошедший день, затем граф извинялся и уходил.

Позже, когда Арли читала в своей комнате, она часто слышала тихий звук его голоса. Граф с друзьями засиживались допоздна, ни разу не пригласив Арли присоединиться. Она так и не познакомилась ни с одним его приятелем.

Арли закусила нижнюю губу, размышляя о том, почему Рочфорд не посчитал нужным ее представить. Неужели он думает, что ее манеры настолько плохи, и боится, что она поставит его в неловкое положение? Если бы он только соизволил потратить немного времени на то, чтобы узнать ее получше, он бы увидел, что она хорошо воспитана и образованна и совершенно не нуждается в бесконечной череде учителей, являвшихся в дом изо дня в день. Учителей, которые приходили обучать Арли тому, что она уже знала. Если графа ввела в заблуждение ее манера одеваться… так ведь она ни разу с самого своего приезда еще не надевала бриджи. Вместо них она носила новые стягивающие тело платья, которые находила слишком тяжелыми и неудобными.

Арли тяжело вздохнула. С каждым днем она все острее чувствовала одиночество. Несколько раз девушка пыталась завести разговор со слугами, но ни один из них не проявил к ней ровным счетом никакого интереса. А учителям платили за то, чтобы они ее учили, а не вели с ней беседы. Именно так они отвечали Арли каждый раз, когда она пыталась вызвать их на некое подобие разговора.

Девушка запрокинула голову и сощурилась от лучей вышедшего из-за облаков солнца. Какой прекрасный день для верховой прогулки!

Арли улыбнулась. Осмелится ли она? Рочфорд уехал и вернется еще не скоро. Даже самая короткая прогулка верхом отвлечет ее от мыслей об одиночестве и позволит выплеснуть часть накопившейся энергии. Арли стремглав помчалась в свою комнату, чтобы натянуть костюм для верховой езды.

Конюх оказался пожилым мужчиной, очень серьезно относящимся к своей работе. Он ясно дал понять, что Арли не должна выезжать одна за пределы земель Рочфорда. Девушка заверила его, что она совсем ненадолго и не станет далеко уезжать от особняка, и легко забралась в седло. Конюх сказал правду: кобыла была отличная, похожая на ту, на которой Арли ездила у себя дома, пока не пришлось продать ее, чтобы были деньги на хлеб.

Не послушавшись совета конюха, Арли поскакала на юг, в сторону Лондона. Она слышала, что граф в карете добирается туда за час. Но если она поторопится, то может обернуться скорее, и он даже не узнает, что его подопечная покидала поместье.

Лошадь, казалось, почувствовала радостное возбуждение Арли и пустилась вскачь. Арли пригнулась к ее шее, и они полетели по полям и долинам. Как раз то, что ей сейчас нужно!

Арли скакала вперед, милю за милей, потеряв счет времени, не думая ни о чем, в восторге оттого, что наконец-то снова скачет верхом и от перспективы увидеть город, о котором так мечтала. Арли всю жизнь прожила в деревне и не знала, чего ей ожидать от такого большого города, как Лондон.

При мысли о родных местах девушку захлестнула ностальгия. Она вспомнила прежнюю жизнь и живо представила себе свое нынешнее существование. Арли ненавидела то, что каждый ее день был расписан по минутам. Каждый день одно и то же, все повторялось до мельчайших подробностей. Конечно, девушка была благодарна, что ей дали кров, одежду, которая ей впору, и что каждую ночь она ложится спать сытой.

Если бы только ее опекун понял, как отчаянно она нуждается в его дружбе…

Рочфорд, конечно, принял ее и создал ей самые лучшие условия, но он не потрудился узнать ее. Каждый день Арли отчаянно хотелось спросить его, когда же она увидит достопримечательности Лондона; когда сможет посещать приемы, званые вечера, театр… выходить хоть куда-нибудь. Но он всегда был так занят, что у Арли духу не хватало задать этот вопрос.

Ну хоть теперь она на свободе. Наконец она вырвалась из наскучивших стен Рочфорд-Мэнор и не видит больше равнодушных лиц слуг. Каждую свободную от притязаний учителей минуту Арли исследовала особняк и знала теперь каждый его уголок и закоулок.

Она чуть натянула поводья, и кобыла сбавила темп. Девушка победно улыбнулась. Она должна быть терпеливой с Рочфордом. Может быть, он все еще не оправился от потрясения, которое пережил, когда в его доме оказался незнакомый человек. Ведь он к этому не привык.

Когда мимо Арли проезжала карета, она придерживала лошадь. Девушка кивала проезжающим, а те улыбались ей в ответ или отвечали на ее приветствие коротким вежливым кивком. Когда же карета исчезала из виду, Арли снова пускалась вскачь, развивая головокружительную скорость.

Когда девушка подъехала к городу, ей стало трудно сдерживать волнение. Повсюду было полно людей, и в воздухе стоял непрекращающийся гул, в котором смешивались самые разные звуки. Элегантные экипажи, простые повозки, джентльмены, дамы и простолюдины наводняли улицы.

Арли поймала на себе несколько удивленных взглядов. Она уже поняла, что глупо было одной ехать в Лондон, но ничего не могла с собой поделать. Слишком долго она мечтала об этом. И теперь, когда она уже здесь, она не может уехать просто так.

На каждом углу стояли фонари. Красивые кирпичные особняки с витыми железными лестницами и перилами выстроились по одну сторону улицы. Другую сторону занимали магазины, клубы и отели. Арли улыбнулась. Лондон оказался таким, каким она его себе и представляла, и даже больше того.

Женщины в дорогих платьях выглядели так изысканно! Их вид напомнил Арли о том, что именно такой хотел ее видеть Рочфорд, обучая хорошим манерам. Он хотел, чтобы его подопечная стала настоящей леди, чтобы она могла найти мужчину, который увезет ее подальше от Рочфорд-Мэнор.

При мысли об этом настроение Арли испортилось. Она стала смотреть на огромный парк, в котором прогуливалось множество роскошно одетых людей. Наверное, это Гайд-парк[2]2
  Гайд-парк – самый известный лондонский парк.


[Закрыть]*, о котором она читала. Да… в книгах ему явно не отдавали должное. В представлении Арли это был акр травы с тропинками, где можно гулять и ездить верхом. На самом деле парк протянулся на несколько кварталов, там можно было и людей посмотреть, и себя показать.

С высоко поднятой головой Арли миновала группу женщин, которые смотрели на нее с удивлением. Они ничего не сказали, но девушка почувствовала в их взглядах явное неодобрение. Почему они так на нее посмотрели? Потому, что она ехала верхом без сопровождения? Мисс Элридж говорила, что молодая девушка никогда, ни при каких обстоятельствах не должна выходить без сопровождающего. Подобное поведение могло легко спровоцировать скандал.

Арли постаралась побороть нахлынувшее чувство вины. Она совершила ошибку, отправившись в Лондон. Девушка вся съежилась, услышав, как зашептались женщины в проезжающей мимо двуколке, Их смех обжег Арли, как огнем.

Она должна уехать сейчас же.

– Добрый день.

Арли вздрогнула от звука мужского голоса. Мужчина сидел на крупной темной лошади и, внимательно ее рассматривал. Примерно одного возраста с Рочфордом, довольно приятные черты лица: карие глаза, орлиный нос, полные губы и золотистые волосы. Взгляд Арли скользнул по его темно-зеленому сюртуку отменного покроя, коричневым брюкам и черным, до блеска начищенным сапогам. С первого взгляда было ясно, что мужчина принадлежит к высшему обществу.

– Позвольте представиться. – Приложив руку к сердцу, он коротко кивнул: – Меня зовут Джордж Хоуторн. Но друзья зовут меня Лэнгли.

Девушка выдохнула и только тогда поняла, что не дышала все это время. Он не назвал титула. Может быть, он не знает Доминика. Она тепло улыбнулась:

– Арли Уитман.

Он нахмурился:

– Арли Уитман? Уитман? Хм-м… Вы случайно не родственница Терренса?

– Нет, – откликнулась Арли чуть быстрее, чем нужно. – Боюсь, в Лондоне у меня нет родственников.

Мужчина нахмурился еще сильнее.

– Я сейчас живу в доме своего опекуна.

На лице мужчины появилась улыбка:

– А могу я спросить, кто ваш опекун?

Арли судорожно сглотнула и ответила:

– Доминик Сантрелл. Граф Рочфордский. Вы его знаете?

Лэнгли на секунду разинул рот от изумления, потом опомнился и быстро его закрыл. Но продолжал неотрывно смотреть на Арли, а уголки его губ приподнялись в чуть заметной улыбке.

Арли могла только догадываться о том, что он думает, – и предпочла не строить предположений.

– Рочфорд один из самых близких моих друзей. Я виделся с ним только вчера. Странно, что он о вас ни словом не обмолвился.

Эти слова врезались в сердце Арли, как острые шипы, подтвердив ее худшие опасения… Рочфорд ее ненавидит.

– А сколько вы уже живете у Дома?

– Несколько недель.

– Должен сказать, я весьма удивлен. Не представляю себе Дома в роли опекуна. Вы с ним родственники?

Хотя Арли и ожидала, что беседа примет подобный оборот, она растерялась. Что следовало говорить, если опекун, выбранный твоим отцом, тебя презирает? Ответить девушка не успела: Лэнгли от души рассмеялся:

– Скажите, мисс Уитман, а Дом знает, что вы в Лондоне?

Лэнгли бросил на нее взгляд, от которого Арли почувствовала себя неловко: обычно так смотрят на распоясавшегося ребенка, которого нужно призвать к порядку. Ей очень хотелось сказать Лэнгли – и Рочфорду тоже, что она может сама о себе позаботиться, что перед тем, как переехать жить к графу, она месяцами жила одна и никто за ней не следил, кроме Джоанны, которая приходила и уходила, когда ей вздумается. Ее жизнь была свободна от нелепых расписаний и утомительных занятий.

Арли заерзала в седле:

– Ну, я не сказала ему прямо, что еду в Лондон.

– А вы понимаете, насколько далеко вы отъехали от Рочфорд-Мэнор?

– Нет, – ответила девушка, надеясь, что ее голос звучит удивленно. – Хотя я давно уже не ездила верхом. Наверное, я просто не заметила, как пролетело время.

– И вы случайно оказались в Лондоне, – сказал Лэнгли, причем убежденности в его тоне слышно не было. Он вынул из кармана часы, взглянул на время и изумленно моргнул: – Сейчас уже почти половина пятого. Скоро стемнеет. Боюсь, если мы не поторопимся, ваш опекун отправится вас искать. И что-то мне подсказывает, он не очень обрадуется, обнаружив вас в Лондоне.

Да, Рочфорд, скорее всего, будет недоволен. Но какое ей до этого дело? Он даже не рассказал о ней своему другу. С чего ему переживать, когда он узнает, что она пропала? Да он, вероятно, жутко обрадуется, узнав о том, что Арли уехала.

Она должна была вырваться из Рочфорд-Мэнор. Сидеть взаперти в этом мрачном музее и учить то, что она и так знает, пока граф не убедится, что она готова к выходу в свет… мысль об этом сводила Арли с ума.

– Едем? – спросил Лэнгли.

Арли хотела сказать ему, что может вернуться сама. Она будет скакать во весь дух и доберется до особняка очень быстро. Может быть, еще до того, как вернется Рочфорд. Однако ее лошадь устала, а мужчина вряд ли благосклонно отнесется к тому, что она опять поскачет одна, особенно учитывая то, что они с Рочфордом друзья.

Они ехали не торопясь, Арли была погружена в свои мысли и почти ничего не говорила своему спутнику. Она смотрела вдаль и от всей души надеялась, что граф еще не вернулся домой.

Арли поморщилась. Учителя наверняка уже приехали. А эти учителя стоили недешево. Ее опять охватило чувство вины. Наверное, неправильно было уезжать из особняка, никому не сказав, куда именно она собирается. И уж конечно, неправильно было одной ехать в Лондон.

– А как получилось, что Дом стал вашим опекуном? – спросил Лэнгли, поправляя кружево на манжете.

– Мой отец познакомился с Рочфордом много лет назад, когда графу требовалась помощь. В благодарность за эту помощь граф сказал, что мой отец может обратиться к нему с любой просьбой.

– Очень интересно, – заметил Лэнгли, и уголки его губ приподнялись в очаровательной улыбке. – Наверное, Дом произвел на вашего отца весьма благоприятное впечатление, если он не побоялся доверить графу вашу жизнь.

– У нас нет родственников, и у моего отца было мало друзей, которым он мог доверять. Полагаю, он думал, что из всех его знакомых именно Рочфорд сможет обеспечить мне наиболее достойное существование.

Лэнгли задумчиво посмотрел на нее. Арли знала – он размышляет о том, течет ли в ее жилах голубая кровь, аристократка ли она, как они с Рочфордом. Она смело встретила его взгляд, высоко подняв подбородок. Пусть теряется в догадках. Ему необязательно знать правду – что ее отец был рыбаком, а мать – актрисой, впоследствии ставшей проституткой.

– Дом прекрасный человек. Он наверняка о вас позаботится.

– Да, он хороший, – искренне откликнулась Арли.

Хотя Рочфорд и не оказал ей того приема, которого ей хотелось, он, по крайней мере, ее не прогнал. Напротив, он старался сделать как лучше – демонстрировал интерес к ее учебе, каждый вечер за ужином задавал ей вопросы, слушал ее игру на пианино. Все это он делал для нее. И Арли верила, что в свое время он смягчится. Она не сомневалась, что они смогут стать друзьями.

Когда особняк появился на горизонте, Арли ощутила волнение и легкий страх. Повернувшись к сопровождавшему ее мужчине, она выжала из себя улыбку:

– Спасибо, Лэнгли. Я, вероятнее всего, потерялась бы, если бы вы не поехали со мной. Я очень ценю вашу помощь.

– Не за что… – Он взял ее руку и легко коснулся губами. – Я замечательно провел с вами время, и хоть мне и хочется заскочить к моему дорогому другу Рочфорду, думаю, сейчас это будет совсем некстати. – Лэнгли отпустил руку Арли. – Уверен, мы скоро снова с вами увидимся.

Подмигнув, Лэнгли развернулся и поскакал обратно по аллее.

Когда Арли увидела, вышагивающего перед парадным крыльцом особняка конюха, она сразу же поняла, что что-то не так. Мужчина не встречал ее приветливой улыбкой, он стоял, уперев руки в бока и плотно сжав губы:

– Вы сказали, что скоро вернетесь. Вы мне пообещали. Вы знаете, как расстроен его светлость? – спросил конюх, причем вид у него был такой, словно он сейчас вырвет поводья у нее из рук.

Арли почувствовала, как ее охватила тревога:

– Его светлость дома?

– Да, и он очень вами недоволен, – ответил конюх. – А еще он недоволен мной за то, что я вас отпустил.

– Простите. Я не хотела, чтобы у вас были неприятности.

Конюх проигнорировал ее извинения и взял кобылу за поводья.

Пригладив юбки, Арли провела рукой по волосам, чтобы выглядеть как можно пристойнее. Она торопливо прошла по дорожке к дому, молясь о том, чтобы Рочфорд был слишком занят собственными делами, чтобы обратить на нее внимание.

Девушка медленно открыла дверь, а потом тихо притворила ее за собой. Затаив дыхание, она на цыпочках пошла к лестнице, стараясь ступать как можно легче.

– Мисс Уитман!

Арли вздрогнула. Закрыв глаза, она прибегла к нехитрому приему – вобрала воздух носом, а потом медленно выдохнула ртом, стараясь успокоиться. Затем, высоко подняв голову, Арли прошла к кабинету Рочфорда.

Ее сердце стучало так громко, что за этим стуком она едва могла что-либо расслышать. Войдя в обитую деревом комнату, она увидела, что Рочфорд сидит на краешке своего стола, скрестив ноги и руки. Рукава его рубашки были закатаны, открывая взору девушки мощные предплечья. Волосы у графа были взъерошены, и, когда он провел руками по черным как вороново крыло прядям, Арли заметила, что его руки дрожат. Он либо нервничал, либо был очень зол. Скорее, зол. И произнесенные им слова полностью подтвердили ее опасения.

– Где вы, черт возьми, были? – спросил он тихим голосом, в котором явно слышалась угроза.

– Простите, – выпалила она. – Я…

Доминик поднял руку, и она тут же замолчала. Ее напугало выражение его лица. Он был в ярости.

– Вы понимаете, что я жутко волновался, думая, где вы были последний час? Вернувшись домой пораньше, я увидел, что ваш учитель меряет шагами гостиную, ожидая вас, и никто из слуг не знает, где вы. Я представлял себе множество ужасных вещей, которые могли с вами произойти.

– Я не хотела вас тревожить.

Суровый взгляд голубых глаз Доминика пригвоздил ее к месту:

– Вы все еще не ответили на мой вопрос. Где вы были?

Арли хотела было соврать, зная, что все, что она скажет, его не обрадует. Но она понимала, что после встречи с Лэнгли Рочфорд все равно узнает правду, – это было вопросом времени. Она решила сказать полуправду:

– Я свернула не туда и случайно оказалась в Лондоне.

– В Лондоне?! – взорвался граф, вены у него на лбу вздулись. Он закрыл глаза и потряс головой: – Боже правый.

– Я встретила вашего друга Лэнгли, – выпалила она, надеясь, что это известие умерит гнев Рочфорда.

Он открыл глаза:

– Лэнгли? Вы имеете в виду Джорджа Хоуторна, виконта Лэнгли?

– Наверное, – пробормотала Арли.

Рочфорд что-то тихо процедил сквозь зубы и провел рукой по лицу:

– Просто прекрасно.

– Поверьте, я не хотела сделать ничего плохого. Я просто хотела ненадолго уехать. Я просидела взаперти несколько недель, только уроки да этикет. Мне было так скучно… и мне очень хотелось увидеть Лондон.

Лицо Рочфорда смягчилось, но его взгляд, устремленный в лицо подопечной, все еще оставался суровым. Его глаза медленно скользнули по ее губам. Сердце у Арли забилось сильнее, когда он посмотрел еще ниже… его взгляд спустился по ее шее… на мягкие полукружья груди и задержался там.

Внутри у Арли все сжалось от этого взгляда. Ее соски напряглись под бархатным лифом платья для верховой езды, какое-то смутное желание отчаянно запульсировало в самой глубине ее существа. Она прижала руки к животу, испугавшись реакции собственного тела на его жаркий взгляд:

– Я не хотела ничего дурного.

.– И поэтому вы решили уехать отсюда, не сообщив ни одной живой душе, куда направляетесь? – Рочфорд медленно поднял глаза так, что они снова оказались на одном уровне с ее глазами.

Арли не в состоянии была сейчас здраво рассуждать. Множество мыслей вихрем проносилось у нее в голове, она спрашивала себя, не почудилось ли ей то, как он секунду назад смотрел на ее губы и грудь. Нет, ей точно это не показалось. Ее тело отреагировало на этот его взгляд, и оно все еще ее выдавало. Затвердевшие соски терлись о мягкую ткань лифа. Девушка ощущала острую потребность убежать от графа и от своих греховных мыслей.

– Должен ли я напомнить, мисс Уитман, что вы приехали сюда совсем недавно? Здесь полно подлецов, которые с удовольствием распустят руки. Здесь не рыбацкая деревушка…

Доминик стоял, возвышаясь над ней, заставляя Арли чувствовать себя хрупкой и остро ощущать свою женскую сущность. Он шагнул к девушке, не спуская с нее глаз.

– Не сомневаюсь, что по городу уже поползли слухи, что я не могу справиться с собственной подопечной.

– И поэтому вы так беспокоитесь?

Доминик сделал еще один шаг ей навстречу и остановился. Он скрестил руки на своей мощной груди:

– Простите?

– Вы беспокоились обо мне… или о том, что люди скажут о вас!

На лице графа отразилось удивление, с минуту он молча смотрел на нее. А потом на его полных губах заиграла едва заметная улыбка.

– И то и другое. Просто пообещайте мне, что вы никогда больше не отправитесь в Лондон одна. Хорошо?

Арли кивнула:

– Да, милорд.

Рочфорд глубоко вздохнул, на мгновение задержал Дыхание, потом медленно выдохнул:

– Если бы я знал, что вы любите лошадей, включил бы в ваше расписание уроки верховой езды.

Арли переминалась с ноги на ногу, испытывая облегчение оттого, что его гнев прошел.

– Я с радостью посещала бы эти уроки, милорд.

Он кивнул:

– Пожалуйста, называйте меня Рочфорд.

Арли искренне улыбнулась:

– Хорошо. Да, я с радостью буду посещать уроки, Рочфорд.

Арли странно было слышать его имя из собственных уст, но он улыбнулся.

– Если вы еще раз захотите покинуть поместье, предупредите меня об этом. Я позабочусь о том, чтобы у вас было подобающее сопровождение. – Он чуть вздернул подбородок. – Надеюсь, я достаточно ясно выразился.

– Да, милорд. Э-э, Рочфорд.

Он усмехнулся, при этом в выражении его лица появилось что-то мальчишеское. Суровый человек, которым он был всего несколько минут назад, исчез. Теперь он казался… досягаемым. Доминик посмотрел поверх плеча Арли на дверь:

– Полагаю, вам надо отдохнуть немного перед ужином.

Арли хотелось побыть с ним подольше. Она чувствовала, что сегодня они продвинулись в своих отношениях. И последнее, чего ей сейчас хотелось, это сидеть в своей комнате и ждать, когда горничная позовет ее ужинать. Нет, Арли хотела узнать о своем опекуне все. Девушка хотела знать о прошлом графа, хотела знать, чем он занимался весь день, пока отсутствовал в особняке, кем были его родители и почему он до сих пор не женат…

Они долго смотрели друг другу в глаза, а потом Арли повернулась и вышла из комнаты.

Доминик совсем не удивился, когда Лэнгли явился на следующее утро аккурат к завтраку.

Опустив газету, Доминик откинулся в кресле и смотрел, как Арли с Лэнгли беседуют о погоде, садоводстве и верховой езде. Рочфорд внимательно слушал, удивляясь тому, сколько всего его подопечная знает о лошадях. Ее компетентность и опыт в этой сфере были столь же очевидны, сколь неожиданны для него.

Не то чтобы он не считал Арли умной, просто из того, что он знал о ее прошлом, следовало, что она даже в школе не училась. Доминик начал понимать, что от Арли можно ожидать чего угодно. Не многие женщины ее возраста рискнули бы в одиночку отправиться в Лондон, особенно если они никогда прежде не были в огромном шумном городе.

Доминик был доволен, что его подопечная так умна. Все без исключения учителя ее хвалили и говорили, что ее нужно лишь немного направлять и что им редко доводилось видеть такой интерес к учебе. Рочфорд понимал, что при ее красоте и уме Арли несложно будет найти мужа. Энтузиазм Лэнгли был явным тому подтверждением. Лэнгли упрекнул его, что он ничего не сказал ему об Арли, и Доминик задумался, а почему, собственно, он держал ее появление в секрете. Неужели потому, что с тех пор, как Арли появилась в его жизни, Рочфорд, возвращаясь вечером домой, с нетерпением ждал, когда они сядут ужинать и она расскажет, как прошел ее день? Что ему жутко хотелось услышать ее смех? Казалось совершенным безумием, что мужчина, не привыкший посвящать большую часть своего драгоценного времени какой-либо женщине, теперь искал общества той, которая перевернула вверх дном всю его жизнь.

– О, Лэнгли!..

Бровь Доминика приподнялась, когда Арли игриво ударила Лэнгли по руке. Ее улыбка была совершенно умопомрачительной – большие ямочки на щеках и белые зубы. Хуже того, Лэнгли, который никогда не пасовал перед заигрыванием женщин, с удовольствием ухватился за эту возможность. Он взял руку Арли и поднес ее к губам, причем у него при этом был вид законченного повесы, каковым он и являлся.

Доминик подозрительно прищурился. Неужели его подопечная уже благоволила к обаятельному виконту? Одна только мысль об этом крайне его встревожила, если не сказать больше. Будучи не в силах сдерживаться, Рочфорд прокашлялся.

Лэнгли тут же отпустил руку Арли и с невинной улыбкой повернулся к Доминику, ни дать ни взять, овечка.

– По-моему, ты говорил, что у тебя сегодня с утра встреча, Лэнгли, – намекнул Доминик. – Если ты не отправишься в путь в ближайшее время, боюсь, ты опоздаешь.

Лэнгли встал, на его лице не отражалось никаких эмоций:

– И, правда, Дом. Спасибо, что напомнил, – любезно откликнулся он.

– Не за что, – ответил Доминик, наблюдая затем, как Лэнгли задержался на минутку, чтобы еще больше очаровать Арли.

Он что-то прошептал, приблизив губы к ее уху. От его дыхания светлые волосы девушки колыхались. Доминик сжал кулаки, удивившись, как сильно он разозлился на человека, которого считал почти что братом. Лэнгли, до недавнего времени убежденный холостяк, недавно обручился с женщиной, с которой был знаком всего пару месяцев. Приданого этой женщины с лихвой хватит на то, чтобы известный повеса мог вести тот же образ жизни, к которому привык. А он привык быть весьма и весьма расточительным.

– Пожалуйста, передай от меня привет своей очаровательной невесте, – не сумев удержаться, добавил Доминик, когда его друг направился к двери.

Лэнгли запнулся. Доминик подмигнул другу, который несколько раздраженно закрыл за собой дверь.

– Милорд, я хотела бы вам кое-что сказать, – произнесла Арли, оторвав Доминика от неприятных мыслей.

Рочфорд заинтригованно подался вперед в своем кресле, стараясь держать свои мысли в узде и смотреть в лицо подопечной… нелегкая задача, ведь ее платье выгодно подчеркивало женственные формы.

– Я хочу извиниться за вчерашнее. Я не подумала о последствиях. Я знаю, что заставила вас волноваться, не говоря уже о том, что поставила вас в неловкое положение, отправившись в Лондон без сопровождения.

Она наклонилась через стол и положила свою ладонь на его руку. Сердце подпрыгнуло у него в груди. Ее маленькая ручка, которая выглядела такой крохотной, прижалась к его руке, а пальцы совершали медленные круговые движения.

– Я почти всю ночь сегодня не спала, думая о том, сколько беспокойства я вам доставила. И хочу, чтобы вы знали, что я никогда не стала бы беспокоить вас намеренно. Я просто…

– Все в порядке, – ответил Рочфорд.

Каждый волосок на его руке встал дыбом. И как только он мог так возбудиться от простого прикосновения? Доминик потряс головой, отгоняя постыдные мысли.

Арли скептически отнеслась к его заявлению, явно подозревая графа в неискренности:

– Вы уверены, что не сердитесь на меня?

К огромному изумлению Рочфорда, она провела пальцами вверх-вниз по его руке, будто утешая его. Не могла же она знать, какие чувства у него вызывает. Плоть Доминика мучительно напряглась и запульсировала, и он с трудом сдержался, чтобы не отдернуть руку, понимая, как нелепо это будет выглядеть.

На мгновение он забыл, что Арли ему сказала. Но ее полное надежды лицо подсказало ему ответ:

– Я знаю, что вы никогда больше не покинете этот дом, не сказав мне прежде, куда направляетесь.

– Конечно, нет. Спасибо за понимание, милорд…

Арли встала и на секунду убрала руку с его руки, но тут же прижалась к ней губами. У Доминика перехватило дыхание. При виде ее губ на своей руке его окатило волной желания. Не в силах вымолвить ни слова, он смотрел на ее светлые волосы, а затем перевел взгляд на ложбинку между ее грудей в низком вырезе платья. Доминик благодарил небеса за то, что стол скрывал его очевидную эрекцию, и с облегчением вздохнул, когда Арли села.

– Лэнгли очень мил, – вдруг сказала она.

Неожиданная смена темы разговора застала Рочфорда врасплох:

– Да. Мой друг хороший человек, но помните – он дамский угодник. Он обаятельный, но скоро женится.

Арли воззрилась на него, приподняв бровь и закусив нижнюю губу. Интересно, он попал в цель? Было ли все ее проявление внимания вызвано лишь желанием побольше узнать о Лэнгли?

Девушка вздохнула:

– Наверное, его невеста красива.

Опасения Доминика подтвердились: она уже испытывала чувства к Лэнгли, а это могло быть крайне опасно. Он знал, что невеста Лэнгли Роуз отнюдь не красавица, но вместо того чтобы давать своей подопечной напрасную надежду, сказал:

– Да, его невеста очень хорошенькая. Лэнгли и Роуз прекрасно подходят друг другу. Они будут счастливы вместе.

Ложь. Лэнгли не собирался отказываться от своих любовниц.

Это была одна из множества причин, по которым Доминик предпочитал оставаться холостяком. Жизнь в браке слишком обременительна. К тому же он уже был один раз помолвлен и знал по собственному опыту, как жестока порой любовь. Больше он никогда не станет жертвой женских чар.

Он будет играть по собственным правилам и никогда не отдаст свое сердце.

– А мы поедем на бал к Бэнфилдам? Я слышала, что это большое событие… пять дней с играми, танцами… даже охотой.

Доминик с удивлением смотрел на нее, обдумывая ее вопрос, пораженный, что ей вообще известно об этом бале. Наверняка это все проделки Лэнгли. Доминик достаточно хорошо его знал. Рочфорд уже сейчас видел, какие похотливые взгляды мужчины будут бросать на Арли. При одной мысли об этом ревность начинала жечь его изнутри.

А какой у него теперь выбор? Разве может он не взять ее? Ведь она только вчера сказала, что ей скучно.

Арли перегнулась через стол и снова ухватила Доминика за руку. Сжала ее, потом переплела свои пальцы с его пальцами. Граф перевел взгляд на ее полное надежды лицо. Придется согласиться, ничего не поделаешь. Нравится это ему или нет, придется представить Арли обществу:

– Да, поедем.

Девушка радостно взвизгнула и, обежав стол, встала за спиной у сидящего в кресле Доминика, и обвила его шею руками. Ее лицо было совсем близко от его лица, губы почти касались его уха:

– Спасибо, милорд. Спасибо за вашу доброту.

От этих ее слов каждый волосок на теле Доминика встал дыбом. Рочфорд вдруг со всей ясностью осознал, что хочет ее! Боже правый!

Доминик закрыл глаза и вдохнул ее сладкий запах. Ее груди прижимались к его спине, заставляя думать о таких вещах, о которых он не должен был думать. Рука Арли соскользнула с его груди на живот.