Текст книги "Опасные желания"

Джулия Темплтон
Опасные желания

Посвящается Кипу. Я тебя люблю!

1

Рочфорд-Мэнор, 1810

Арли сидела на неудобном диване, дрожа от страха и холода. Путь из ее родного Уэльса до этого поместья был неблизким, и сейчас, когда Арли предстояло познакомиться с опекуном, она от всей души желала оказаться где-нибудь подальше отсюда.

Несколько дней назад она спокойно жила в маленьком домике на берегу Ирландского моря вместе со своим отцом. Отец умер, дома у Арли больше не было, а теперь она оказалась в руках совершенно незнакомого человека – Доминика Сантрелла, графа Рочфордского. Об этом человеке Арли знала совсем немного, но все, что она о нем слышала, носило далеко не лестный характер. Очевидно, он был неисправимым дамским угодником. Повесой, порочным и красивым настолько, что девушки без чувств падали к его ногам.

Арли закатила глаза. Истории, которые рассказывали об этом мужчине, были в высшей степени драматичны. Вероятнее всего, большую часть его привлекательности составляли титул и богатство, о котором явно говорило великолепие дома графа. Арли даже немного испугалась, когда увидела трехэтажный особняк с многочисленными арками и колоннами. А когда переступила порог особняка, то поняла, что обстановка еще роскошнее, чем она себе представляла. Белоснежный мрамор холла и громадной лестницы ослеплял. Ступени расходились в две стороны и вели в два крыла здания. В одном из них будет ее новая комната.

Арли перевела взгляд на стены, украшенные портретами родственников Рочфорда в позолоченных рамах. Взглянув на суровые лица, взирающие на нее с портретов, девушка всерьез засомневалась, что граф так красив, как о нем говорили.

Она провела ладонями по своим поношенным бриджам, и у нее вырвался нетерпеливый вздох. Как невежливо с его стороны заставлять ее сидеть здесь столько времени. Девушка постучала носком сапога по мраморному полу. Услышав этот звук, из соседней комнаты вышел дворецкий.

– Мисс Уитман, – произнес он, слегка кивнув. – Его светлость примет вас.

Арли пошла за дворецким, тайком заглядывая в комнаты с изысканной обстановкой, подтверждавшей статус графа – богатого до неприличия человека. Пройдя самую большую библиотеку из всех, что она когда-либо видела, Арли вернулась, чтобы еще раз на нее посмотреть. Она очень любила читать. Когда отец Арли уходил в море, она почти каждый вечер читала приключенческие романы и узнавала из них такие вещи, которые не осмелились бы преподавать ни в одной школе. А когда отец возвращался, он просил Арли почитать для него. Это стало ритуалом, который очень нравился им обоим.

– Мисс Уитман?

Арли подняла глаза и увидела, что дворецкий стоит в конце коридора перед распахнутыми дверьми и жестом приглашает ее войти.

Обитая деревом комната была обставлена массивной мебелью.

– Я скоро вернусь, милорд, – сказал дворецкий где-то за спиной у Арли.

– Спасибо, Джозеф, – донесся низкий голос из другого конца комнаты.

Когда дверь за дворецким закрылась, Арли направилась к мужчине, стоявшему у окна к ней спиной. Ее опекун. Арли сглотнула непонятно откуда взявшийся в горле ком. Она остановилась у кресла с высокой спинкой, но нe села в него, а так и осталась стоять, судорожно сжимая пальцами бархатную обивку.

– Милорд, – сказала Арли и поморщилась, потому что голос ее прозвучал как какой-то слабый писк.

С секунду она думала, что граф вообще ее не слышал. Она уже было открыла рот, чтобы еще раз его окликнуть, но тут он повернулся к ней и окинул взглядом с ног до ног. Сердце Арли бешено забилось. Она видела этого человека. Но вот где? У нее перехватило дыхание. Незнакомец с кольцом – черный принц. Она быстро скользнула взглядом по его руке. Знакомое кольцо на среднем пальце графа подтвердило предположение девушки.

Тогда он показался ей высоким и внушительным. А сейчас он произвел на нее еще большее впечатление. Иго густые темные волосы, которые тогда были коротко пострижены, сейчас ниспадали до самых плеч. Глаза графа были светло-голубые и так резко выделялись на фоне смуглой кожи и темных волос, что Арли не могла оторвать от него взгляда. У него были мускулистые ноги, крепкие бёдра обтянуты темно-синими бриджами.

К ужасу Арли, колени у нее подогнулись. Она покрепче ухватилась за кресло.

– Так, значит… вы Арли Уитман? – Голос у него был низкий и приятный.

Арли смотрела прямо в лицо графу, не опуская глаз ниже, на его мощное тело. За свою жизнь она видела много мужчин, но ни один из них не походил на него. Граф непринужденно улыбнулся Арли, сверкнув белоснежными зубами. Изумленная своей реакцией на этого человека, девушка запнулась на следующей фразе:

– Д-да, милорд.

– Можете сесть.

Она тут же сделала так, как он просил, и была очень рада, что ей не надо больше стоять на трясущихся ногах. Граф подошел, и Арли, вместо того чтобы откинуться на подушки, заставила себя выпрямиться. Девушка смогла выдохнуть лишь тогда, когда он опустился в стоящее напротив кресло, вытянув свои длинные ноги так, что его сапоги почти касались ее башмаков.

– Мисс Уитман, я хотел бы сказать, что хорошо помню вашего отца, но, честно говоря, это не так, Я встречался с ним всего один раз, хотя, очевидно, это показалось ему достаточным, чтобы назначить меня вашим опекуном, – граф Рочфорд нахмурился. – Хотя, наверное, это не относится напрямую к теме нашего разговора. Мои люди уверили меня, что завещание абсолютно правомочно и неоспоримо. Поэтому, похоже, вы будете жить в Рочфорд-Мэнор в качестве моей подопечной.

Арли успела заметить, как дернулся мускул у него на подбородке перед тем, как граф опустил глаза, обрамленные невероятно длинными ресницами. Как же несправедливо, что этот человек обладает такой физической красотой! Арли потрясла головой, стараясь отогнать не имеющие отношения к делу мысли. Господи, да что же с ней такое творится? Этот человек ее опекун. А еще он повеса. Он использует женщин, а потом, когда они ему наскучат, выбрасывает их, как ненужную вещь, – и это происходит регулярно, судя по тому, что Арли о нем слышала.

– Вы меня слушаете?

– Да, милорд, – кивнула девушка, изо всех сил стараясь сосредоточиться на том, что говорил он, а не на том, что говорили о нем.

– Я часто буду уезжать, но мой дворецкий Джозеф получил четкие указания насчет того, каким должно быть ваше образование.

Магнетический взгляд его голубых глаз приковывал внимание Арли. Она украдкой ущипнула себя за запястье, чтобы не отвлекаться, и ответила:

– Да, милорд.

Граф провел рукой по лицу, потом постарался изобразить на нем довольное выражение, но ему это не удалось. Ее присутствие здесь явно не доставляло ему удовольствия. Хотя Арли принципиально не желала зависеть от воли другого человека, она вдруг поняла, что, нравится ей это или нет, ее судьба сейчас в руках графа. У девушки не было ни дома, ни денег, и она отчаянно нуждалась в его помощи.

– Милорд, я понимаю, вас поразило то, что я вдруг оказалась на вашем попечении. Поверьте, меня это удивило не меньше. Могу заверить, что не стану для вас обузой. Уже в десять лет я была достаточно независимой и самостоятельной, – Арли глубоко вздохнула. – Я просто пытаюсь сказать, что не буду путаться у вас под ногами… это я могу вам пообещать.

Граф подался вперед в своем кресле, теребя длинными пальцами украшающую подушку кисточку. Уголок его рта чуть приподнялся:

– Мисс Уитман, то время, которое вам придется здесь провести, не является тюремным сроком. Напротив, у вас будут поклонники, как у любой другой молодой лондонской дебютантки. Скоро вас представят всем достойным холостякам, принадлежащим к высшему обществу. Кто знает, может быть, через несколько месяцев мы уже будем давать в «Тайме» объявление о вашей свадьбе.

Арли почувствовала, что бледнеет:

– Свадьбе?

У нее вырвался непроизвольный вздох. Она вглядывалась в лицо графа, надеясь, что он просто ее поддразнивает. Но, судя по выражению его лица, он говорил абсолютно серьезно. Арли почувствовала, как на глаза навернулись слезы, но она сдержала их, собрав волю в кулак. Боже мой, она ни за что не позволит этому… этому повесе выдать ее замуж! Она слишком много в своей жизни вынесла, чтобы какой-то незнакомец указывал ей, за кого ей выходить!

В животе у Арли все сжалось в комок. Муж захочет, чтобы послушная жена устраивала для его друзей и их жен приемы и приглашала к себе на чай. И наверняка постарается, чтобы она сразу же забеременела, а потом отошлет ее куда-нибудь в деревню, в свое поместье, на всю жизнь, а сам будет жить в городе с любовницей и пьянствовать до поздней ночи с приятелями. Арли читала много таких историй. Она не допустит, чтобы ее жизнь пошла по такому сценарию. Лучше она найдет где-нибудь работу гувернантки или, может быть, экономки. Ведь она всю жизнь заботилась об отце. Интересно, а ей трудно будет управляться с большим хозяйством или возиться с детьми? Арли тяжело вздохнула. Ну почему она не родилась мужчиной? Тогда она хотя бы могла решать все сама, и ей не нужно было бы ни перед кем отчитываться.

– Вы меня слышали, мисс Уитман?

– Да, вы упомянули о браке, – едва слышно ответила она.

Улыбка смягчила жесткие черты графа. И добавила ему очарования, если это вообще было возможно:

– Арли, полагаю… я могу называть вас Арли?

Она кивнула, смутившись оттого, что сердце в груди подпрыгнуло, когда он произнес ее имя.

– Арли, я полагаю, что ваше замужество – это самый лучший выход из того затруднительного положения, в котором мы оказались. Ведь вы совершеннолетняя, и я не думаю, что вы захотите долго здесь оставаться. Поверьте, мы очень быстро найдем вам подходящую пару. Мы устроим ваш дебют на одном из самых значительных баллов сезона. Разумеется, после подобающей случаю подготовки.

Арли закусила щеку, она была настолько поражена, что не нашла в себе сил сказать что-либо в ответ. Девушка послушно кивнула, зная, что спорами ничего не добьется. А чего она, собственно, ожидала от этого человека – что он будет счастлив до потери пульса стать опекуном незнакомки, у которой нет ни гроша за душой? Он сам еще совсем не старый, и, конечно же, меньше всего ему хотелось обременять себя подопечной. Выдать ее замуж и правда было лучшим решением.

– Я вижу, вам нужно подобрать соответствующий гардероб, – заметил граф и снова окинул взглядом ее фигуру.

Арли сжала сложенные на коленях руки и выпрямилась. Он нахмурился, и легкий румянец заиграл на щеках и шее Арли. Она закашлялась:

– Я больше привыкла носить бриджи, чем платья.

Морщинки на лбу графа разгладились:

– Я понимаю, что образ жизни, который вы вели в Уэльсе… отличается от того, который вам придется вести сейчас. Но одеваться здесь вы будете соответственно, то есть в платья, а не в мужские бриджи.

Арли заставила себя взглянуть ему в глаза и сказала:

– Да, милорд.

Ногти девушки впивались ей в ладонь. Как покорно она заговорила. И куда только подевалась вся ее бравада? Она улетучилась в ту же секунду, когда Арли его увидела. Граф казался таким суровым и выглядел так греховно, Неудивительно, что женщины падали к его ногам. И подумать только, ведь когда-то она полагала, что этот человек – ее черный принц, и мечтала о том, что однажды он придет к ней, и она окончательно потеряет голову.

Граф резко поднялся. Арли последовала его примеру, изо всех сил стараясь не смотреть в его небесно-голубые глаза, но это было невозможно. Его черты притягивали внимание девушки.

Он кивнул:

– Мисс Уитман, увидимся вечером за ужином. Джозеф проводит вас в вашу комнату. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя здесь, как дома.

Тут же, как по мановению волшебной палочки, рядом с Арли возник дворецкий. Она послушно вышла вслед за ним из комнаты. Оглянувшись у самого порога, девушка увидела, что граф стоит и смотрит на нее.

Доминик терпеливо ждал в столовой, время от времени поглядывая на часы. С тех пор как он впервые увидел свою подопечную, прошло всего несколько часов, и он все еще не привык к роли опекуна. Доминик потряс головой. Да он о себе-то с трудом мог позаботиться, чего уж говорить о семнадцатилетней девушке! Было бы проще, если бы она была юношей. Тогда Доминик просто назначил бы парнишке содержание, рассказал ему о самых значительных светских мероприятиях, которые ему стоило посетить, и всячески содействовал бы его удачной женитьбе. Но молоденькая девушка – совсем другое дело.

К тому же Доминик и представить себе не мог, что она окажется такой красавицей. Увидев Арли, стоящую в его кабинете с выбившимися из-под ленты светлыми прядками, Доминик подумал, что это глупая шутка Лэнгли. Розыгрыш. И он все ждал, когда же появится его ухмыляющийся приятель с воплем: «Сюрприз!» Однако время все шло, и Доминик с каким-то смутным беспокойством понял, что это не шутка.

Молодая женщина с зелеными глазами миндалевидной формы действительно была его подопечной. Доминика поразила ее манера держаться. Бриджи мешком висели на хрупкой фигурке Арли, а на плечах поношенной рубашки красовались заплатки. И все же она стояла перед ним с поистине королевским достоинством, высоко подняв голову, хотя была одета, как нищенка.

Несомненно, Арли рано повзрослела, потому что подолгу оставалась одна в уединенном домике, пока ее отец, капитан рыбацкого судна, был в море. На корабле, который Доминик выкупил для Александра Уитмана в благодарность за то, что капитан помог ему как-то вечером, когда граф попал в сильную бурю. Теперь он сожалел об этом благородном жесте. Доминик тогда отмечал свой двадцать первый день рождения с друзьями и смутно помнил крепкого прихрамывающего мужчину, выказавшего большой интерес к игре в покер. Мало кто пригласил бы такого гуляку в свой дом без всяких церемоний. Колесо кареты Доминика сломалось перед самым домом Уитмана, и тот вышел предложить свою помощь. А когда лакей сказал, что в помощи не нуждается, Александр предложил Доминику посидеть в его домике и выпить, пока карету не починят.

Арли тогда была совсем еще девочкой. Доминик смутно помнил белокурого ребенка с кудряшками, спавшего на маленькой кроватке в углу коттеджа, где она жила вместе с отцом. Кто бы мог подумать, что этот ребенок в будущем станет его подопечной! И кто мог знать, что она вырастет такой красавицей?

Как ужасно, что Александр пропил и проиграл в карты все, что у него было. Даже купленный Домиником корабль забрали в счет уплаты его многочисленных долгов.

– А она очень милая девушка, правда, милорд? Может, слегка неотесанная, но милая.

Доминик взглянул на Джозефа, губы которого изогнулись в едва заметной улыбке:

– Да, она мила, – согласился Доминик.

– Горничные сказали, что она ведет себя очень дружелюбно. И она прехорошенькая. Осталось добавить несколько штрихов к ее воспитанию, и вы без труда найдете ей мужа, милорд.

Найти Арли мужа – именно это Доминик и собирался сделать, причем как можно скорее. И дело не только в том, что у него не было времени заниматься подопечной. Ему совсем не хотелось долгое время провести в компании молодой красивой женщины. Не то чтобы он себе не доверял – хотя, вообще-то, да, он себе не доверял. Доминик потряс головой. Боже милостивый, и о чем только думал ее отец?

– Да уж, после ее выхода в свет все денди города будут обивать наш порог, – улыбаясь до ушей, добавил Джозеф.

Если бы Доминик не знал своего дворецкого так хорошо, он мог бы подумать, что тому не терпится посмотреть, как хозяин справится со своими новыми «родительскими» обязанностями.

Не успел граф ответить, как дверь распахнулась, и в комнату вошла женщина, которой были заняты все его мысли. Волосы Арли были уложены в пучок, и благодаря этой прическе она казалась старше. Платье, которое принадлежало последней любовнице Доминика, прекрасно сидело на стройной фигуре девушки. Тесный корсет демонстрировал осиную талию, а глубокий вырез платья – ее пышные груди, которые грозили вот-вот вывалиться наружу. Доминик никогда бы не подумал, что под жутким мужским одеянием, в котором она приехала, скрывалось такое великолепное тело.

Джозеф подвинул Арли стул, и Доминик был крайне благодарен ему за то, что девушка на некоторое время отвлеклась, что дало графу возможность Внимательно ее рассмотреть. Настоящий неограненный алмаз. Длинные ресницы, высокие скулы, щеки розовые, как и ее губы… и с каждой секундой они все больше розовели, как раскрывающийся бутон розы.

Доминик сдержал улыбку. Какая прелестница. И тут же напомнил себе, что она совсем еще юная.

Граф сделал Джозефу знак, чтобы тот подавал ужин, и стал смотреть на очаровательную женщину, заботу о которой вменили ему в обязанность. За ужином он продолжал наблюдать за Арли, с удовольствием подмечая, что она откусывает маленькие кусочки, правильно выбирает столовые приборы для каждого блюда и не опирается локтями на стол. Для Доминика это было сюрпризом, тем более что ее отец не особо заботился об этикете.

– Ваш отец – он был хорошим человеком?

При упоминании об отце в Арли произошла удивительная перемена. Ее зеленые глаза заблестели, а губы растянулись в улыбке, приоткрыв ряд маленьких белоснежных зубов, на щеках появились ямочки. Доминик заерзал на стуле: ему было неловко, что он, вместо того чтобы относиться к своей подопечной по-отечески, находил юную особу весьма и весьма привлекательной.

– Он был замечательным человеком, очень любящим и добрым. Когда он уходил в море, я ужасно по нему скучала. А когда возвращался, мы устраивали праздник допоздна. Он любил играть в карты. Может быть, слишком любил, – произнесла Арли, и живость исчезла из ее голоса.

– Я помню его смех, – сказал Доминик, стараясь приободрить ее. Ему невыносимо было видеть, как грусть искажает эти прекрасные черты, – и его улыбку, когда он улыбался, на щеках у него появлялись ямочки, которые, как я вижу, вам посчастливилось унаследовать.

Улыбка тут же снова зажглась на лице Арли, и, к огромному изумлению Доминика, его сердце на мгновение замерло.

– Да, – кивнула она, – его смех мог вызвать улыбку у любого. Хотя иногда он был совершенно неуместен. И смех у него был такой раскатистый, что я слышала его издалека.

– А у вас нет других родственников?

– Нет. Никого. Моя мать умерла, когда я была совсем еще маленькой.

– Расскажите мне о своей жизни.

– Да особо нечего рассказывать… – Арли заерзала на стуле. – Я выросла в Уэльсе, Много времени проводила одна. Общалась только с нашей соседкой Джоанной Хопкинс, синим чулком. Она научила меня читать и писать. Когда-то она работала учительницей музыки в школе в Кардиффе[1]1
  Кардифф – город и порт в Великобритании, Уэльс (здесь и далее прим. пер.)


[Закрыть]. Я слышала, как по ночам она играла на пианино – тихие мелодии доносились до нашего дома.

Девушка закрыла глаза и улыбнулась, явно заново переживая эти воспоминания.

Доминик был зачарован ее невинностью. Воспоминание о таком простом моменте вызвало у Арли сильные эмоции, и чувства отражались на ее лице.

– Как будто это было вчера, – сказала она.

– А сколько вам тогда было лет?

– Лет десять. Джоанна была близким другом. Я очень скучала по отцу, когда он уезжал. – Голос Арли дрогнул, и она уставилась на свои сложенные на коленях руки. – Я часто боялась, что он никогда больше не вернется.

– Но он всегда возвращался.

Девушка кивнула и встретилась взглядом с графом:

– Да, возвращался. Потеряв корабль, который вы ему купили, он так расстроился. Я старалась заставить его перестать пить и играть, но он не мог. Боюсь, это было необходимо ему как воздух, которым он дышал.

– Насколько я понимаю, вы любите читать.

Глаза Арли загорелись, и Доминик подумал, что следует поблагодарить Джозефа за информацию.

– Да, очень, милорд.

Арли выпрямилась на стуле, ее глаза радостно заблестели. Доминик не ожидал подобной реакции на такую заурядную вещь, как книги.

– На меня огромное впечатление произвела ваша библиотека, милорд. У вас столько книг, и я…

Пока Арли говорила, Доминик думал, что она станет кому-то прекрасной женой. Его взгляд скользнул с подбородка Арли на ее лебединую шею, потом еще ниже на мягкий изгиб груди идеальной формы и размера – не слишком большой, наверняка уместится в ладонях. Из-за тесного корсета ее стройная фигурка казалась еще изящнее. Ну, ничего, кухарка Доминика славилась своей искусностью, Арли очень скоро поправится.

Когда граф взглянул на непослушную прядку, выбившуюся из пучка и упавшую на грудь Арли, внутри у него потеплело. Интересно, как она выглядит с рассыпавшимися по спине светлыми кудряшками? Яркий образ моментально вспыхнул перед глазами Доминика: Арли стоит перед ним обнаженная. И тут же кровь прилила к паху, его плоть ожила и туго натянула ткань бриджей. Доминик глубоко вздохнул и постарался избавиться от мыслей о том, что она может стать его любовницей. Но яркий образ все никак не исчезал из сознания графа, и, к его огромной досаде, от острого желания его плоть начала мучительно пульсировать.

Арли запнулась и нахмурилась:

– В чем дело?

Доминик вздохнул, изо всех сил стараясь успокоиться, и выпрямился на стуле. Еще секунду назад он дрожащей рукой поправлял ставшие вдруг до крайности неудобными бриджи, а теперь эта же рука твердо держала стакан с бренди, который он залпом осушил. «Разрази меня гром», – подумал Доминик, с отвращением осознав, что его влечет к молоденькой девушке, которая, несомненно, считает его стариком.

– Ничего, – сказал он, голос его звучал спокойно и ровно, словно ее присутствие не производило на него ровным счетом никакого впечатления.

Хотя на самом деле он едва мог совладать с эмоциями. Он с ужасом подумал о том, что будет, когда в свете узнают, что он стал опекуном этой роскошной, соблазнительной женщины.

В обществе начнется настоящий переполох.

Но он докажет не только им, но и себе, что способен быть опекуном. Через несколько месяцев он выдаст ее замуж и забудет все это, как кошмарный сон.

Да с какой стати он вообще воспылал страстью к молоденькой девственнице? Он любил опытных женщин, причем желательно замужних, как его нынешняя любовница… у которой случится истерика, когда она увидит Арли.

– Вам понравилась ваша комната? – спросил граф, надеясь тем самым отвлечься от постыдных мыслей.

– Да, она чудесная. Я никогда не жила в такой роскоши. А кровать… она такая мягкая. Когда я в первый раз легла на матрас, то не в силах была подняться.

Если бы он мог делать то, чего ему хотелось, она никогда бы не поднялась с его постели. Доминик прокашлялся:

– Я рад, что вам нравится. Если вам что-то понадобится, только попросите, – сказал он, вспомнив о суровых условиях, в которых прежде жила девушка.

Он велел своим поверенным тщательно изучить биографию Арли. Воспитанием девушки никто не занимался, но у нее были очень близкие отношения с отцом. Доминик знал, что она отдала бы все на свете, чтобы вернуть отца и свой прежний образ жизни. Вероятно, ей больше подошел бы его загородный дом в Уитли, Поместье, от которого сам Доминик предпочитал держаться подальше, потому что там почти безвылазно жила его бабушка. Этот особняк располагался в пяти часах езды от Лондона.

Доминик отбросил эту мысль, когда через пару секунд Арли сказала:

– Я так хочу посмотреть Лондон. Один лакей сказал, что до него меньше часа езды. Может быть, мы могли бы туда съездить?

– Возможно, – откликнулся граф и тут же заметил промелькнувшее в ее глазах разочарование.

Он никогда не отличался скупостью. Наоборот, он относился к своим любовницам с большим уважением и осыпал их подарками и комплиментами. Когда Доминик увидел разочарованное выражение на лице подопечной, ему захотелось дать ей все, чего она только ни пожелает, даже свозить в Лондон. Но он не мог сказать этого, потому что Арли еще не была готова к выходу в свет. Как только он представит ее высшему обществу, поднимется невообразимая суматоха. Мужчины будут целыми днями стучаться к ним в дверь, как сказал Джозеф, Доминик закрыл глаза, уже сейчас опасаясь того, что произойдет в будущем.

И снова в его голове возник дразнящий образ обнаженной Арли в его постели, который будоражил его кровь.

Если бы только девушка знала, о чем он думает, она убежала бы от него без оглядки. Граф открыл глаза и увидел, как Арли, нахмурившись, смотрит на него. Наверное, в ужасе от его поведения, подумал Доминик и выжал из себя улыбку, пытаясь сгладить впечатление:

– Простите. Сегодня был очень тяжелый день. Если вы не возражаете, я поднимусь к себе.

Он встал и чуть не опрокинул стул, торопясь поскорее ретироваться из комнаты. И сбежать от порочных мыслей.

– Конечно, извольте.

Он направился к двери, но потом остановился, поняв, что его поведение, мягко говоря, невежливо:

– Хотите, я провожу вас в вашу комнату.

Арли покачала головой и нежно улыбнулась:

– Нет, думаю, я останусь здесь и допью чай. Приятных снов, милорд.

Приятных снов? Да ему крупно повезет, если сегодня ночью вообще удастся заснуть.

Выйдя из столовой, Доминик задумался, почему это случилось именно с ним. Из всех людей, которые могли стать опекунами молодой девушки, он меньше всего подходил на эту роль. А если у него непременно должна быть подопечная, то почему такая красавица?

Закрыв за собой дверь, граф задался вопросом, не решил ли Бог таким образом проверить, есть ли у него вообще душа. Если это так, то он, определенно, полным ходом движется к вратам ада.