Текст книги "Виноградные грезы. Обрести и сохранить"

Глава 2

Забавно. Ты сломлен,

Но это я нуждалась в спасении.

Когда не видно света, то сложно сказать,

Кто из нас идет ко дну.

© Rihanna. Mikky Ekko, «Stay»

Ари

День выдался жаркий. Изнывая от духоты, я прислонилась спиной к автомобилю и оттягивала воротник серой водолазки. Январь… Не верится. Как и не верится, что о встрече со Стивеном Рэтбоуном я когда-то мечтала, а теперь жду вокалиста Grape Dreams на парковке – в аэропорт меня и Асоль не пустили из-за фанатов и папарацци.

Шон, пиарщик группы, сказал мне по секрету, что вне официальных мероприятий фотографы не бегают за знаменитостями, как безумные сталкеры. Да, таблоиды охотно выкупают снимки артистов в аэропорту, у студии звукозаписи, на съемках. Но для интереса прессы, когда «ни шагу не удается ступить без вспышки», надо угодить в скандал или быть на волне популярности (например, играть главную роль в «Игре престолов»). Агенты и менеджеры часто сами заказывают «папиков», а потом оплачивают места в газетах и посты в социальных сетях.

Поэтому я ни разу не столкнулась с журналистами. О них и не думала. Сильнее меня пугали фанатки: я хорошо помнила, что они пытались сделать со мной в Сан-Диего. Но поклонницы Grape Dreams выросли. Или переключились на One Direction? Так или иначе, меня они не трогали. Только Дори, бариста кофейни, спросила, кто мой парень, и сама же ответила на вопрос. Но Дори с ума сходила по новостям о селебрити. «Песня “Солнечный свет” о тебе?» – допытывалась она.

– Ари, я волнуюсь, – окликнула меня Асоль.

– Не волнуйся, – ответила я на автомате.

Водителя для нас заказал ассистент группы. Второй водитель приехал на машине Джерада: гитарист соскучился по своей малышке. Не удивлюсь, если встречу с тачкой он ждал больше, чем с любимой девушкой.

Асоль стучала по ноге пластиковой бутылкой и поправляла рыжие локоны. Она нервно изучала толпу, а я пусть и храбрилась, но искусала щеку. Чтобы отвлечься, решила со всех сторон рассмотреть автомобиль Джерада. Только Андерсон мог выбрать гоночную модель для поездок по мегаполису. Темно-фиолетовый цвет, длинный, низкий капот с фирменным логотипом, а на бампере надпись Porshe GT3. Машина блестела, ни царапины. Интересно, сколько Джерад отдал за ремонт пару лет назад, когда чуть не сбил меня и въехал в столб? Улыбка тронула губы. Надеюсь, много.

– Они здесь! – К нам выбежал ассистент. – Раздают автографы.

Асоль подскочила, выронив бутылку. Мое волнение было приятным, но подруга… бывшая подруга на грани истерики. Я подняла бутылку и поставила на капот «Порше».

– Асоль, успокойся. – Секунду помедлив, я обняла ее. Аромат ягод, мягкость пышной груди. Я ненавидела Джерада Андерсона за то, что мне больно обнимать Асоль. Ее злые слова звучали эхом: «Мир не крутится вокруг тебя, избалованная девчонка!» Сглотнув горечь, я сказала: – Они вернулись. Все хорошо.

Когда я разжала объятия, Асоль выглядела так, словно я вылила на нее холодную воду. Растерянная. Смущенная. Она покрутила шарик пирсинга над верхней губой, и ее лицо стало непроницаемой маской. Стена между нами так же реальна, как стена в аэропорту между мной и Стивеном. И единственная общая тема – отъезд музыкантов – только что иссякла.

Но предать меня было ее выбором! Я сосредоточусь на хорошем: Стивен вернулся. Через стекло я видела Рэтбоуна в кольце толпы: он раздавал автографы. Вернее, я видела его шляпу, темные волнистые волосы, солнечные очки и ослепительную улыбку.

Он счастлив… Со мной тоже счастлив. Он никогда не узнает, как трудно мне было в его отсутствие и в жизни до него.

– Идут, Ари! – взвизгнула Асоль.

Мои ладони предательски намокли. Я вытерла их о джинсы. Что сказать? Как встретить? Я нормально оделась? А накрасилась? Надо было остаться дома? Десятки вопросов за минуту пронеслись в голове.

Закончив общение с фанатами, Стивен, Джерад, Бен и Логан направились к запасному выходу. Стив увидел меня на парковке: снял очки, подмигнул. Улыбка тут же приклеилась к моему лицу. Будь он простым уборщиком, я все равно бы с восторгом смотрела на него – харизма!

Автоматические двери открылись.

– Привет. – Он поставил чемодан и сгреб меня в охапку.

– П-привет, – промямлила я. Стивен не успел покурить и окутал меня ароматом: древесный парфюм, недавно выпитый кофе.

Я отстранилась, чтобы рассмотреть его. Сильно небритый и уставший, Рэтбоун выглядел как истинная рок-звезда в клетчатой рубашке и потертых джинсах. Снял шляпу и надел мне на макушку: знал, я бы сама украла головной убор. И тоже высматривал изменения.

Мое тело перестало быть слишком худым, изнуренным и жилистым, оно приобрело мягкость и плавные изгибы, а кожа – золотистый оттенок благодаря калифорнийскому солнцу, а не автозагару. Волосы стали короче сантиметров на десять, я хотела отрастить их здоровыми.

– Прекрасно выглядишь, – прокомментировал Стивен.

Я собиралась ответить, но слова застряли в горле.

Двери открылись, и на улицу вышел Джерад Андерсон. Он спрятал глаза за стеклами очков-авиаторов Ray-Ban, но все равно жег взглядом. Темно-русые пряди блеснули бронзой, а тонкие губы изогнулись в ухмылке. Он расстегнул верхнюю пуговицу шелковой белой рубашки. Шелк…

Я содрогнулась. Незнакомец из темной комнаты. Даже если то был не гитарист Grape Dreams, он все равно напоминал о загадочном искусителе. Фарфоровая белая маска, черная шелковая рубашка, длинные, музыкальные пальцы… И пожар, что разгорался во мне.

Я отвернулась. Мерзко. Джерад того и добивался провокацией: влезть мне в голову, поселить сомнения и, как следствие, сломать все хорошее, что удалось построить. Не выйдет. Моя любовь к Стивену сильнее. И его любовь ко мне. Но, признаю, в Рэтбоуне не хватало подобной чертовщины. Или он ее скрывал?

– К тебе или ко мне? – будничным тоном спросил Стивен.

Провел ладонью по моей спине. Я отвлеклась на холодное касание, и Джерад прошел мимо, к Асоль. Он больше не смотрел на меня. Или не смотрел вовсе? Наверное, показалось.

Я стиснула зубы. Джерад любит мою подругу! Вот доказательство: Асоль повисла на его шее, а он положил руки на ее задницу и запихнул язык ей в рот. Мне легче. Я ему неинтересна.

Люди покидали аэропорт, с парковки уезжали автомобили, остальные участники группы помахали нам и сели в такси.

– Ари? Ко мне?

В ответ я выдавила бессвязное: «Э-э, ну-у-у».

Стивен усмехнулся и повел меня к черному авто. По асфальту стучали колесики чемодана. Я в последний раз оглянулась на Джерада: он открыл перед Асоль дверцу «Порше». М-да, признак настоящих чувств! Я фыркнула, а Стивен посчитал это недовольством по другой причине. Он прошептал:

– Потерпи немного.

Внизу живота запульсировало. Ох… Правда, к черту Джерада!

Стив поздоровался с водителем, убрал чемодан в багажник и открыл заднюю дверцу, приглашая меня сесть. Когда я устроилась на кожаном сиденье, Рэтбоун сел рядом и спросил:

– Глянем на новый ремонт в моей квартире?

Помнил, я боялась приезжать в место, где когда-то была счастлива. Но теперь мне все равно. Главное, с ним. Я нетерпеливо кивнула, и тогда его губы коснулись моих: легкий поцелуй, намекающий на долгое продолжение. Как же мне мало! Я посмотрела на водителя, увлеченного дорогой, и тихо застонала. А Рэтбоун, поддразнив, поцеловал меня в висок.

Левая бровь Стива игриво дернулась вверх вместе с уголком губ. Чтобы скрыть явное смущение, я задиристо взъерошила его темные волосы – кажется, они стали длиннее, но такие же мягкие и волнистые. Стивен в долгу не остался – принялся щекотать. Виртуозно пересчитал мои ребра!

– Хватит, пожалуйста! – сквозь смех умоляла я, извиваясь на сиденье.

– «Хватит» ты простонешь через пару часов, – ответил самодовольно.

Водитель громко включил музыку.

Звон ключей. Попадание ими в замочную скважину – с третьей попытки. Входная дверь едва не слетела с петель. Коридор темный, прохладный. И мы одни. Поездка длиною в двадцать девять этажей оказалась сладкой пыткой. Могли начать в лифте, но, боюсь, не остановились бы… как три года назад. Тогда Стивен взял меня на полу, был груб и напорист. Вот бы увидеть его таким снова.

Провоцируя, я толкнула Стивена к стене и едва не сорвала пуговицы на его рубашке. Начнем здесь, повторим безумие. А финал – другой. Счастливый.

Цепляясь друг за друга, мы споткнулись о чемодан. Рэтбоун придержал меня за талию. Секунду смотрел… и отпустил.

– Медленнее.

Хриплый голос, южный акцент и горящие пламенем изумруды твердили: «Быстрее». Я поперхнулась возмущением. Шутит?

Но Стивен зачесал волосы назад, стер со лба пот, а с лица – всякое выражение. Сбросил ботинки, повесил на крючок шляпу, достал мобильный. Набрал менеджера и отчитался о приземлении. Засмеялся, а я вздрогнула. Что пошло не так?

Закончив разговор, Стив глянул на меня через зеркало. Дернул уголком губ, и мои бедра свело от возбуждения. Играет? Девчонка не в силах устоять перед знаменитым рок-музыкантом! Набросилась, отчаянная фанатка! Пф…

Я откинула волосы за спину и ровным тоном сказала:

– Ты прав. Спешить не стоит.

Рэтбоун кивнул и направился вдоль коридора, насвистывая какую-то мелодию. Он в своем уме?! Абсолютно озадаченная, я отвернулась от зеркала. Липкое белье, пылающее лицо… Не знаю, в чем дело, но так я это не оставлю. Посмотрим, кто кого.

Взмахнув локонами, я освободилась от одежды: водолазка, майка, бюстгальтер – все полетело на паркет, а голое тело обдало прохладой. Цвета в спальне теперь светлее, мебели меньше. Я села на кровать и занялась ремешком босоножки. Надеюсь, челюсть Рэтбоуна встретится с полом! Злорадствуя, я поправляла волосы, касалась ключиц, прикусывала губы – делала прочие хитрости, использованные мной миллион раз. Мужчины забывают обо всем, кроме своего желания.

Стивен замер у дверного проема. Зрачки расширились, кадык дернулся, пот блеснул на висках. Рукой Стивен потянулся к горлу, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу. Шумно сглотнул. Проучить рок-звезду оказалось приятно. Не скрывая победной улыбки, я выгнула спину: грудь подскочила, кончики волос ударили по лопаткам. От сквозняка соски стояли, а лучи полуденного солнца играли бликами на загорелой коже. У Стивена просто не было шансов. Он пересек комнату. Наши взгляды встретились. Он снял с запястья часы, кинул на тумбочку. М-м-м… Наши губы…

Но Стивен отвернулся и провел пальцами по стене. А должен был – по моему телу! Я скрипнула зубами. Внутри клокотал гнев. Тело требовало разрядки. А Рэтбоун… оценивал ремонт! Я, мать его, часть интерьера?!

Запах новой мебели, холодное постельное белье, тесные джинсы – бесило все. Пару минут я вновь мучила застежку обуви, а заодно и себя. Хотела же помучить кое-кого другого!

Выругавшись, я разулась и подошла.

– Ари…

– Сядь.

Стивен подчинился. Он избегал прямого контакта, но я стиснула его небритый подбородок. Тогда Рэтбоун уставился на мою голую грудь. Мужчины! Словил перегрузку системы?

Надоело. Буду главной. Я расстегнула его рубашку – на пол отлетели пуговицы. Стив не сопротивлялся, но и не помогал. Сначала пересплю с ним, а потом все выясню. И прибью. Когда мои пальцы достигли массивной пряжки, Рэтбоун проявил решительность. Но не так, как мне бы хотелось.

– Остынь, милая. – Его ладонь перехватила мое запястье. Крепко. Стивен кинул мне рубашку: – Прикройся. Поговорим.

– О чем?! – Я накинула хлопковую ткань, вернулась к кровати и сжала подушку. Обида комом подкатила к горлу. Уверенность бледнела. Я правда сделала что-то не так? – В чем дело, Стив?

– Одна птичка напела, что моя девушка устраивает вечеринку, а я не люблю сюрпризы. Тебе мой тоже не понравился, верно?

Пару секунд я растерянно разглядывала небоскребы за окном. Птичка… Я перевела взгляд на Стивена: он напоминал довольного кота. Каспера!

Эта «птичка» явно из моих подруг.

– Асоль, – процедила я.

– Не угадала.

– Эмилия!

– Она отчаялась. – Стивен развел руками. – Но я наладил общение с Джеймсом. Он отличный парень, исключая роль наркодилера.

– Бывшего наркодилера. Какое счастье, что у Эмилии есть твой номер! – проворчала я, намекнув на его излишнюю заботу.

Рэтбоун намек не понял. Или проигнорировал?

Он строго спросил:

– Ари… Ты фанатка вечеринок?

Ком в горле увеличился. Щека искусана до боли.

Стив тоже сомневался во мне. Несколько месяцев в завязке не показатель, что я смогу сдержаться. А я смогу! И повода не будет – это домашняя вечеринка. Избегать любого веселья, будто чумы, – дико!

Я потерла лоб указательным пальцем. Рискнула объяснить:

– Твой сюрприз… на мой день рождения. Ты хотел устроить пикник. И я решила сделать что-то для тебя. Двадцать восемь лет! Как восемнадцать, но на десять старше. – Я сжала край подушки. – Мы соберемся в лофте, чтобы отдохнуть и весело провести время.

Вердикта ждала, зажмурившись. Прикосновение к лицу. Когда открыла глаза, то увидела кривоватую улыбку. Стив погладил мой подбородок. Сердце сжалось – и забилось сильнее. «Не надо от меня защищаться. Я на твоей стороне». Мой любимый.

– Ари… я зря волнуюсь?

– Более чем, – кивнула я. – Пунш сделаем безалкогольным!

– Ты победила. – Стив засмеялся и сдернул меня с верха кровати.

Взвизгнув, я выронила подушку. Пульс окончательно взбесился, когда Рэтбоун навис сверху. Бедром я почувствовала его стояк.

– А теперь проверим, как сильно ты ждала встречи со мной.

Принять душ после перелета – замечательная идея.

– Потерпи пять минут.

Я осталась в спальне. Разгоряченная. Полураздетая. Одна! Эта идея – не замечательная! Я встала с кровати, проклиная ненормального музыканта. Черта с два буду сидеть и ждать!

В ванной комнате клубился пар, запотело зеркало, по плитке разбросана одежда, витал аромат зеленых яблок – его любимый гель. Злость возбуждала сильнее прелюдий. Я точно убью Рэтбоуна! Но сначала…

Сквозь шум воды и свое пение он не расслышал, как я отодвинула дверцу кабины. Стояла абсолютно голая.

– Думал, ты продержишься дольше, – усмехнулся с напускной скукой. Подставил лицо тропическому душу, чтобы смыть гель. Густая пена стекала по крепким плечам, подкачанному торсу, татуировкам… – Сделать погорячее? – развеселился Рэтбоун. Он выдавил шампунь и помассировал голову. – Уже соскучилась, Аристель?

Вот блин! Знал, что я приду.

– Не льсти себе. – Я протиснулась в кабину и встала на резиновый коврик. От пара – да, именно от пара! – кружилась голова. – Хочу принять душ. – Я покрутила кран, сбавив температуру воды. – Сегодня жарко.

Стивен опять усмехнулся, и в его сиплом смехе послышалось что-то дьявольское… Он резко прижал меня к стене. Волосы намокли, косметика потекла по лицу. Но я сосредоточилась на ощущениях. Плитка под моими лопатками. Сильные руки на моих бедрах, а губы рядом с шеей – прикусил зубами. И капли воды, попадая на грудь, усиливали возбуждение. Его поцелуи – настойчивые, дерзкие. Стивен показывал, как на самом деле хотел меня. Без игр. Без притворства.

Вода мешала открыть глаза и попадала в рот. Мы ничего не замечали. Языки сплетались, дыхание сбито. Скользкими от геля пальцами Стив проник внутрь меня – горячую, мокрую. Я насаживалась на его пальцы, а когда он согнул указательный, застонала. Кровь от искусанных губ с привкусом железа. Стив зачем-то пытался привнести в безумие нежность: гладил меня, обнимал за талию… Я сжала его твердый член.

– Твою мать. – Стивен на ощупь выключил кран.

Стало тихо. Казалось, я слышала, как гремит мое сердце. Или его?.. Я увидела неуверенность, оттененную желанием. Стив нахмурился, словно боролся с собой. Что… Он раздвинул мои ноги, и я согнула одну в колене.

– Ах, черт… – Удовольствие волнами поразило тело, когда член оказался внутри. – Черт, – повторила. – Стив… Да… Сильнее…

Стивен выругался. Он держал мою ногу и задавал темп, а второй ладонью искал опору. Стиснул мое плечо, но захотел поцеловать ключицу, поэтому направился рукой выше, к шее. Сжал до едва уловимой боли: тело отозвалось хлесткой волной оргазма – я застонала, подаваясь навстречу. Он входил во всю длину, управлял ситуацией, забыл про осторожность и думал не только обо мне, но и о себе. Потемневшие от воды волосы упали ему на глаза, брови сдвинуты на переносице, на руках видны вены… Что-то темное вырвалось наружу. И мне это понравилось.

Стивен убрал с моей шеи руку. Побледнел. Отшатнулся.

– Извини. – Обнял, чтобы не видеть. Двигался медленно, трогал аккуратно, звучал надломленно. – Извини…

Обращался, как с хрупкой вазой. Сдерживался из-за моего прошлого? Он знает, что лучше, чем все те мужчины. Видит во мне юную фанатку? Меня не надо спасать. Это не насилие, мне нравится… узнавать иные его стороны. «Грешен, как и все», – сказал он когда-то. Почему же так стремится быть идеальным?

– Стивен. – Я отстранилась, погладила его, растерянного, по скулам и вернула ледяные пальцы на свою шею: – Если ты… Я не против.

Он округлил глаза, словно я предложила пойти на убийство. И почувствовала себя так же, маньячкой – неправильной, ненормальной.

Стивен почесал щетину. Его лицо покраснело из-за пара. Или из-за стыда… Отвернулся. Покачал головой. Нет, ему не понравилось. Зря начала эту тему. Прикрыв глаза, я поцеловала уголок его губ:

– Продолжай, Стив. – И подалась навстречу.

Он аккуратно углубил поцелуй и вновь возбудился. Развернул меня спиной. Двигался медленно, плавно. Не позволял себе лишнего. Ритмичные движения, громкое дыхание. Накрутил на кулак мои волосы, ускоряясь. Не хотел меня видеть? Или не хотел, чтобы таким его видела я? С губ срывались стоны, глаза щипало. Мы долго здесь. Проклятый пар.

– Я люблю тебя, Ари.

– И я тебя, Стивен.

Я любила его. Любила любым. Но мечтала перестать стесняться своих желаний. И узнать желания моего героя.

Стивен

В другой раз Аристель полетит со мной! На съемки, в тур. Куда угодно! Хер я клал на ее работу, друзей и другие отговорки. Я. Не могу. Без нее! И крышу мне рвет как никогда.

Ари давно украла мое сердце, но, оказывается, и в голове прочно поселилась. Где она, с кем, как ее настроение, что на ней надето, а что не надето… Секс! Секс! Секс! Со старших классов я не дрочил так часто! Позже проблема исчезла: найти разрядку для музыканта не было проблемой. А теперь я держался, я не хотел смотреть на других. Спокойствие лучшего друга только сильнее выводило из равновесия. Джерад не позвал в номер ни одну девушку за все месяцы в Северной Дакоте! «Воздержание, Стивен, откроет путь в самые темные уголки твоей души». Я не понимал, как секс связан с душой, но когда увидел Ари… Дорвался до ее тела… Слетели предохранители. Она моя. Моя. Моя!

Я искал в душевой опору, чтобы достать до чувствительной точки, быть к Ари максимально близко. Член без резинки скользил вдоль ее узких стенок. Хотел проучить? А она не промах! Вспоминал смелую выходку, расхаживать полуголой, и врезался сильнее. Мстил? Себе. От перевозбуждения разум отключился. И я не заметил, как моя рука переместилась с плеча на ее шею. Я надавил, чтобы насадиться сильнее, и Ари вскрикнула, сжалась вокруг меня. Ей… понравилось?

Мне, вероятно, понравилось тоже, но в голове зазвенел голос: «Оберегай тех, кто тебе дорог, Стивен. Не разочаруй их». Она дорога мне, отец. Очень дорога. Я принадлежал Аристель. Она принадлежала мне. Ослабил хватку. Лицо будто вспыхнуло. «Ты ответственен за мать и сестер. Ты ответственен перед своей женщиной. Ты мое продолжение, сын. Ты – Рэтбоун». Но придавливая Ари к плитке душевой, оставляя на ее теле красные полосы, прикусывая до синяков кожу и придушивая горло, я забыл, что обязан дарить моей женщине любовь, а не бездумно ее трахать.

– Стив? – Ари выдернула меня из стыдливых раздумий.

После секса мы заказали обед из японского ресторанчика и ни разу не заговорили о моем поведении. Я улыбнулся, глядя, как Ари красит ресницы у зеркала. Идет-таки на свою вечеринку.

Аристель выглядела здоровой и счастливой. В ее жизни остались только одни «Облака» – написанная нами песня[10]10
  Neon Cloud – вымышленный наркотик, переводится как «Неоновое облако».


[Закрыть]. Критики предвещали, что «Цветочные облака» станут хитом на уровне первого сингла Grape Dreams «Сломленная девушка». И какого черта я когда-то поверил Марти и Джераду? «Она разрушит твою карьеру». Она подарила мне хит! Два хита, ведь «Солнечный свет» я тоже посвятил Ари. Моя муза. И если на Джерада я не злился – он верил, что я верну Ари, и помогал мне, то Марти… На него я не злился тоже. Он типичный менеджер, для него риск дело неоправданное. Мы все совершили тогда ошибку. А я так и не узнал, от чего бежала моя «сломленная девушка».

Рассказы о кофейне, о студии танцев и учебе в колледже – вот что важно. Я помог Ари стать счастливой. Единственное, что мне не нравилось, – вечеринка. По тону Эмилии я понял: ей вечеринка не нравилась тоже. Но мы слишком любили Ари, чтобы отказать. Ее не остановило присутствие Джерада! Надеюсь, Асоль убедила Ари, что Андерсон не опасен.

– Какой галстук лучше? – Это был мой четвертый вопрос: про брюки, ботинки и рубашку я спросил. Планировал провести первый вечер вдвоем и сейчас дурачился. Вдруг передумает?

– Стивен! – Ари закончила красить ресницы и нетерпеливо подпрыгивала. Ее каблуки стучали по паркету. – Какая разница?

– Ну, я должен соответствовать, – поддразнил я, указав на ее наряд: короткие шорты, майка, длинный пиджак и лодочки с острыми носами – все черное. Официально. И сексуально. – Какой галстук мне выбрать?

Ари вставила в уши серьги-кольца и облокотилась на комод.

– Стив, мы едем к Эмилии и Джеймсу. Там не носят галстуки!

– Может, никуда не поедем?

Или поехать, чтобы увидеть ее новых друзей? Подумаю, ревновать ли Аристель к тому европейцу. Он назвал кофейню «Солнечный свет, леденцы и радуга»! Во-первых, солнечный свет принадлежит мне, во-вторых, леденцы и радуга? Он точно извращенец!

Я сдернул галстук. Ненавидел с детства эту удавку. Церковь, школьные балы, семейные торжества… «А ради нее мог бы постараться и завязать долбаный галстук». Почему нельзя врезать внутреннему голосу?

– Мы ненадолго. Будем слушать Рианну!

– М-м-м… Мне плевать на Рианну? – Последняя попытка: я встал перед Ари, оперся ладонями на комод за ней, игриво раздвинул коленом ее ноги. И… наткнулся на недовольный взгляд. А следом – щенячий. – О'кей, о'кей. Идем. Обойдусь без галстука.

– Я и так буду ревнивой девчонкой. – Ари поцеловала меня в губы.

Ха! Один-один, влюбленные собственники. И все-таки надо быть сдержаннее. Оберегать ее. Ари досталось и без моих закидонов.