Текст книги "На пятьдесят оттенков темнее"

– Он прямо универсал.

– Да, так и есть. – Кристиан улыбается. – Ты очень хорошо выглядишь, Анастейша. Ну, за нас. – Он поднимает бокал и чокается со мной. У шампанского бледно-розовый цвет и удивительно приятный вкус, легкий и свежий.

– Как ты себя чувствуешь? – интересуется Кристиан, глядя на меня горящими глазами.

– Спасибо, нормально. – Я мило улыбаюсь, не более того, хотя прекрасно понимаю, что его интересуют серебряные шарики.

Он ухмыляется.

– Возьми, тебе это понадобится. – Он берет с кухонного островка большой бархатный мешочек и протягивает мне.

– Открой его, – говорит он между глотками шампанского. Заинтригованная, я запускаю руку в мешочек и вытаскиваю хитроумную маскарадную маску серебряного цвета с синими перьями.

– Это ведь маскарад, – сообщает он само собой разумеющимся тоном.

– Понятно. – Маска великолепная. По краям продета серебряная ленточка.

– Маска не скроет твои красивые глаза, Анастейша.

Я робко улыбаюсь ему.

– А ты наденешь маску?

– Конечно. В маске чувствуешь себя свободнее, – добавляет он, подняв бровь.

Ну-ну. Кажется, будет забавно…

– Пошли. Я хочу тебе кое-что показать.

Он берет меня за руку и ведет по коридору к двери возле лестницы. Открывает ее. За ней большая комната приблизительно такой же величины, что и игровая комната (вероятно, она прямо над нами). Здесь полно книг – от пола до потолка, на всех стенах. Вау, библиотека! В середине комнаты большой биллиардный стол, освещенный длинным призматическим светильником в технике «тиффани».

– У тебя библиотека! – восторженно пискнула я.

– Да, Элиот называет ее «комнатой шариков». Как видишь сама, апартаменты у меня вместительные. Сегодня, когда ты сказала про исследование, я сообразил, что еще не показал тебе всю квартиру. Сейчас некогда, но я решил привести тебя в эту комнату. Может, в недалеком будущем мы сыграем с тобой в бильярд, если ты умеешь.

Я усмехаюсь.

– Сыграем. – В глубине души я злорадствую. Мы с Хосе три года резались в бильярд. Хосе оказался хорошим учителем, и я мастерски играю в пул.

– Что? – заинтересованно спрашивает Кристиан.

Ой! Надо контролировать мимику! Все мои эмоции сразу отражаются на лице.

– Нет, ничего.

Кристиан прищуривается.

– Что ж, может, доктор Флинн раскроет твои секреты. Ты встретишься с ним сегодня вечером.

– С этим дорогостоящим шарлатаном?

– С ним самым. Он умирает от желания побеседовать с тобой.

Кристиан держит мою руку и ласково водит пальцем по моей ладони. Мы мчимся на север в «Ауди». Я ерзаю, сладкая истома наполняет мой живот. С трудом удерживаюсь, чтобы не застонать, ведь за рулем сидит Тейлор без своего айпода, а рядом с ним один из нанятых секьюрити. Кажется, по фамилии Сойер.

Приглушенная, приятная боль вызвана серебряными шариками. Я праздно гадаю, долго ли я смогу ее выдерживать без, хм, облегчения? Я кладу ногу на ногу. Внезапно всплывает на поверхность то, что смутно беспокоило меня уже некоторое время.

– Где ты взял помаду? – спокойно спрашиваю я.

Кристиан ухмыляется и тычет пальцем в кресло водителя.

– У Тейлора, – произносит он одними губами.

– А-а, – смеюсь я и тут же замолкаю – из-за шариков.

Я прикусываю губу. Кристиан улыбается, коварно поблескивая глазами. Этот развратник знает, что делает.

– Расслабься, – чуть слышно говорит он. – А если тебе невмоготу… – Он замолкает, ласково целует поочередно мои пальцы и тихонько сосет мизинец.

Теперь я понимаю, что он делает это нарочно. Я закрываю глаза. Темная волна желания бушует в моем теле, сжимает мои мышцы. Я ненадолго попадаю в ее власть.

Когда я снова открываю глаза, Кристиан, этот принц, князь тьмы, пристально смотрит на меня. Вероятно, все дело в смокинге и бабочке, но сейчас он выглядит старше, умудренным и потрясающе красивым. Классический повеса. У меня просто дух захватывает. Я подпала под его сексуальные чары, а он, если верить его словам, – под мои. Мысль вызывает у меня улыбку. Его ответная усмешка ослепительна.

– Так что же нас ждет на этом приеме?

– А, обычная чепуха, – беззаботно отвечает Кристиан.

– Для меня не совсем обычная, – напоминаю я.

Он нежно улыбается и опять целует мои пальцы.

– Куча народу будет хвастаться своим богатством. Аукцион, лотерея, обед, танцы – моя мать умеет устраивать приемы.

Он улыбается, и я впервые за весь день позволяю себе ощутить легкий восторг от предвкушения.

К особняку семьи Грей движется цепочка дорогих авто. Подъездная дорога украшена длинными бледно-розовыми бумажными фонарями. Когда мы приближаемся к дому, я вижу, что фонарики повсюду. На закате дня они кажутся волшебными, словно мы въезжаем в зачарованный замок. Я гляжу на Кристиана. Как все это подходит моему принцу – и мой детский восторг расцветает, заглушая все другие чувства.

– Надеваем маски, – усмехается Кристиан.

В простой черной маске мой принц становится еще более темным и чувственным. Теперь я вижу лишь его красивые губы и крепкую челюсть. От восторга у меня едва не останавливается сердце.

Я натягиваю маску и игнорирую бушующий в теле пожар.

Тейлор подъезжает к дому. Слуга открывает дверцу перед Кристианом. Сойер выскакивает из машины, чтобы открыть передо мной дверцу.

– Готова? – спрашивает Кристиан.

– Как всегда.

– Ты выглядишь замечательно, Анастейша. – Он целует мою руку и выходит.

Темно-зеленая дорожка проходит вдоль фасада по газону и ведет к просторному лугу за домом. Кристиан обнял меня за талию, и мы идем по зеленой дорожке в потоке сиэтловской элиты, одетой в изысканные наряды и разнообразные маски. Два фотографа щелкают гостей на фоне увитой плющом беседки.

– Мистер Грей! – зовет один из них.

Кристиан кивает и тащит меня. Мы быстро позируем для снимка. Как они узнали, что это он? Несомненно, по буйной рыжеватой шевелюре.

– Почему два фотографа? – спрашиваю я.

– Один из «Сиэтл таймс», другой для снимков на память. Потом мы купим фото.

Ой, опять в прессе появится мой снимок. На память внезапно приходит Лейла. Вот как она меня вычислила. Мысль тревожная, но успокаиваюсь тем, что маска скрывает мое лицо.

В конце дорожки слуги в белом держат подносы с бокалами, наполненными шампанским. Я с облегчением беру из рук Кристиана бокал – чтобы поскорее отвлечься от мрачных мыслей.

Мы приближаемся к просторной белой беседке, увешанной более мелкими бумажными фонариками. Под ними сияют черно-белые клетки танцпола, окруженного низкой оградой с тремя входами. По обе стороны от каждого входа установлены два ледяных лебедя. Четвертую сторону павильона занимает сцена: струнный квартет играет какую-то нежную, знакомую и легкую мелодию. Сцена рассчитана на большой состав музыкантов, но пока никого не видно. Вероятно, они появятся позже. Держа меня за руку, Кристиан ведет меня мимо лебедей на танцпол, где собираются остальные гости. Они держат бокалы и оживленно переговариваются.

Ближе к морскому берегу установлен гигантский шатер. Под ним я вижу аккуратные ряды столов и стульев. Их так много!

– Сколько гостей приезжает на прием? – спрашиваю я у Кристиана, впечатленная размерами шатра.

– По-моему, около трехсот. Это знает моя мать, – с улыбкой отвечает он.

– Кристиан!

Из толпы возникает молодая девушка и бросается к нему на шею. Я сразу ее узнаю – Миа. Она одета в облегающее шифоновое платье бледно-розового цвета. Под цвет платья – изысканная венецианская маска с тончайшим узором. На какой-то момент я кажусь себе Золушкой рядом с ней.

– Ана! Ах, дорогая, ты выглядишь великолепно! – Она обнимает меня и тут же разжимает руки. – Ты непременно должна познакомиться с моими подружками. Никто из них не верит, что Кристиан наконец-то нашел себе избранницу.

Я бросаю быстрый панический взгляд на Кристиана, а он лишь смиренно пожимает плечами, мол, «что поделаешь, она такая, и мне пришлось прожить рядом с ней много лет», и позволяет Миа привести меня к группе из четырех молодых женщин в дорогих платьях и с безупречными прическами.

Миа торопливо представляет меня. Три из них милые и деликатные, но подруга в красной маске, Лили, кажется, так ее зовут, смотрит на меня неприязненно.

– Конечно, все мы думали, что Кристиан – гей, – едко комментирует она, пряча ехидство за широкой фальшивой улыбкой.

Миа набрасывается на нее.

– Лили, о чем ты говоришь! У него превосходный вкус. Он просто ждал, когда ему встретится девушка его мечты, и это оказалась не ты!

Лили вспыхнула и сделалась одного цвета с маской. Покраснела и я. Можно ли представить себе более неприятную ситуацию?

– Леди, можно мне увести от вас мою избранницу? – Обняв за талию, Кристиан привлекает меня к себе.

Все четыре девицы вспыхивают, улыбаются и суетятся; ослепительная улыбка Кристиана производит свое обычное действие. Миа смотрит на меня и комично поднимает брови. Я невольно улыбаюсь.

– Я была рада нашей встрече, – говорю я, и Кристиан утаскивает меня прочь.

– Спасибо, – благодарю я Кристиана, когда мы удаляемся на безопасное расстояние.

– Я видел, что рядом с Миа стоит Лили. Неприятная особа.

– Она влюблена в тебя, – сухо замечаю я.

Он передергивает плечами.

– Без взаимности. Пошли, я познакомлю тебя кое с кем.

Следующие полчаса я только и делаю, что знакомлюсь – с двумя голливудскими актерами, еще с двумя генеральными директорами и несколькими выдающимися врачами. Запомнить их имена я просто не в силах.

Кристиан прижимает меня к себе, и я ему за это благодарна. Честно говоря, меня подавляют богатство, гламур и размах этого приема. Никогда в жизни я не видела ничего подобного.

Официанты в белом легко порхают среди густеющей толпы с бутылками шампанского и с тревожной регулярностью пополняют мой бокал. «Мне нельзя пить слишком много, мне нельзя пить слишком много», – повторяю я сама себе. У меня слегка кружится голова, и я не знаю – то ли от шампанского, от атмосферы восторга и тайн, созданной масками, или от серебряных шариков. Приглушенную боль внизу живота мне уже трудно игнорировать.

– Так вы работаете в SIP? – спрашивает лысеющий джентльмен в полумаске медведя (или собаки?). – До меня дошли слухи о недружественном поглощении.

Я краснею. Это и было недружественное поглощение со стороны человека, у которого больше денег, чем здравого смысла. Ведь он по своей натуре сталкер.

– Я Эккл, ассистент по налогам. Я и не слышал про подобные вещи.

Кристиан помалкивает и только холодно улыбается Экклу.

– Леди и джентльмены! – В игру вступает церемониймейстер в черно-белой маске Арлекина. – Прошу занять места. Обед подан.

Кристиан берет меня за руку, и мы идем вместе с оживленной толпой к шатру цвета слоновой кости.

Увиденное внутри меня поражает. Три гигантских канделябра бросают радужные искры на шелковый потолок и стены. Стоят не меньше тридцати столов. Они напоминают мне частную столовую в отеле «Хитмен» – хрустальные бокалы, накрахмаленные скатерти и чехлы на стульях, а в центре – изысканная композиция из бледно-розовых пионов, окружающих серебряный канделябр. Рядом стоит корзина со сладостями, драпированная шелковой тканью.

Кристиан смотрит на план и ведет меня к столику в центре. Там уже сидят Миа и Грейс Тревельян-Грей, они увлечены беседой с незнакомым мне молодым человеком. На Грейс блестящее платье цвета мяты с такой же венецианской маской. Она тепло здоровается со мной.

– Ана, я рада вас видеть! Вы чудесно выглядите.

– Здравствуй, мама, – сдержанно говорит Кристиан и целует ее в обе щеки.

– Ох, Кристиан, ты так формально здороваешься! – шутливо упрекает она.

За столик садятся родители Грейс, мистер и миссис Тревельян. Они кажутся молодыми и энергичными, хотя их лица скрыты под бронзовыми масками, поэтому невозможно определить их возраст точно. Они очень рады видеть Кристиана.

– Бабушка, дедушка, позвольте вам представить Анастейшу Стил.

Миссис Тревельян обрушивается на меня.

– Ах, наконец-то он нашел себе девушку, как чудесно, и какая хорошенькая! Что ж, я надеюсь, что вы сделаете из него порядочного человека, – тараторит она, пожимая мне руку.

Вот те раз… Я благодарю небеса за то, что на мне маска. На помощь приходит Грейс.

– Мама, не смущай Ану!

– Милая, не обращай внимания на глупую старушку. – Мистер Тревельян трясет мне руку. – Она считает, что раз она такая старая, то имеет право говорить любую глупость, какая придет ей в голову.

– Ана, это мой друг Шон. – Миа робко представляет своего парня. Он озорно усмехается, а его карие глаза полны удивления, когда мы пожимаем друг другу руки.

– Приятно познакомиться, Шон.

Кристиан обменивается с Шоном рукопожатием и пристально рассматривает его. Нечего и говорить, бедная Миа тоже страдает от властного брата. Я сочувственно улыбаюсь ей.

Ланс и Джанин, друзья Грейс, последняя пара за нашим столом. Не хватает только мистера Каррика Грея.

Внезапно слышится треск микрофона. Голос мистера Грея гремит в акустической системе, заставляя притихнуть гул голосов. Каррик стоит на небольшой сцене в конце шатра. На нем роскошная золотая маска Панчинелло.

– Леди и джентльмены, добро пожаловать на наш ежегодный благотворительный бал. Надеюсь, что вам понравится программа, приготовленная для вас, и вы пошарите в своих карманах и поддержите ту фантастическую работу, которую делает наша команда по программе «Справимся вместе». Как вам известно, мы с женой вкладываем в нее всю душу.

Я с беспокойством кошусь на Кристиана, а он бесстрастно глядит перед собой – вероятно, на сцену. Потом переводит взгляд на меня и хмыкает.

– А сейчас я передаю вас в руки нашего церемониймейстера. Прошу вас, садитесь и наслаждайтесь вечером, – заканчивает свою речь Каррик.

Раздаются вежливые аплодисменты, и гул голосов снова нарастает. Я сижу между Кристианом и его дедом и любуюсь белой кувертной карточкой, на которой каллиграфическим почерком написаны серебряные буквы – мое имя. Официант зажигает канделябр с коническими лампочками. Каррик подходит к столу и, к моему удивлению, целует меня в обе щеки.

– Рад снова вас видеть, Ана, – говорит он. Необычная золотая маска придает ему величественность.

– Леди и джентльмены, пожалуйста, выберите главу вашего стола! – кричит церемониймейстер.

– О-о-о! Меня, меня! – тут же кричит Миа и неистово прыгает на своем стуле.

– В центре стола вы найдете конверт, – продолжает мастер церемоний. – Пускай каждый из вас найдет, попросит, возьмет взаймы или украдет чек с самой большой суммой, какую вы можете себе позволить. Напишите на нем свое имя и положите внутрь конверта. Главы столов, пожалуйста, тщательно охраняйте эти конверты. Они понадобятся нам позже.

Черт! Я не взяла с собой деньги. Как глупо – ведь это благотворительный бал!..

Достав бумажник, Кристиан извлекает из него два чека по сто долларов.

– Вот, держи, – говорит он.

Что?

– Я потом тебе отдам, – шепчу я.

Он кривит губы, но от комментариев воздерживается. Понимаю, он недоволен. Я беру его ручку, черную с белым цветком на колпачке, и пишу свое имя. Миа передает конверт по кругу.

Перед собой я обнаруживаю другую карту с серебряной каллиграфической надписью – наше меню.

БАЛ-МАСКАРАД

В ПОЛЬЗУ ОБЩЕСТВА

«СПРАВИМСЯ ВМЕСТЕ»

МЕНЮ

Тартар из лосося со сметаной и огурцом на тосте из бриоши

Олбан Эстейт Рузанна 2006

Жареная грудка мускусной утки

Пюре из топинамбура со сливками

Черешня, жаренная с чабрецом, фуа-гра

Шатонёф-дю-Пап Вьей Винь 2006/Домен де ля Жанас

Шифоновый бисквит с фундуком и сахарной глазурью

Кандированный инжир, сабайон, мороженое с кленовым сиропом

Вэн де Констанс 2004 Кляйн Констанция

Ассорти из местных сортов сыра и хлеба

Олбан Эстейт Гренаш 2006

Кофе и птифуры

Что ж, теперь понятно, почему перед моей тарелкой столько хрустальных бокалов разной величины. Наш официант вернулся и предлагает вино и воду. За моей спиной опустили края шатра, закрыв проход, через который все вошли. Зато впереди два человека раздвинули полог, и взорам гостей предстал закат солнца над Сиэтлом и заливом Мейденбауэр.

От красоты захватывает дух. В оранжевой воде спокойного залива отражаются мерцающие огни Сиэтла и опаловое небо.

К нашему столику подходят десять официантов с подносами. По безмолвному знаку они абсолютно синхронно подают нам закуски и исчезают. Тартар из лосося восхитителен. Я обнаруживаю, что очень хочу есть.

– Изголодалась? – еле слышно шепчет Кристиан. Я понимаю, что он говорит не о пище, и на его слова отзываются мышцы в глубине моего живота.

– Ужасно, – шепчу я, смело встречая его взгляд, и губы Кристиана раскрываются от прерывистого вдоха.

Ха-ха! Еще поглядим, кто из нас лучше в этой игре.

Дед Кристиана немедленно вступает со мной в беседу. Замечательный старикан, он так гордится своей дочерью и тремя внуками!

Мне так странно представить себе Кристиана ребенком. Тут же приходит на ум воспоминание о его шрамах от ожогов, но я прогоняю его. Сейчас я не хочу об этом думать, хотя, по сути, в этом и заключается смысл нынешнего благотворительного бала.

Жаль, что здесь нет Кейт с Элиотом. Они бы так хорошо вписались в эту картину. А еще Кейт не смутили бы многочисленные ножи и вилки, лежащие на столе. Она даже могла бы поспорить с Миа, кто из них станет главой стола. Мысль вызвала у меня улыбку.

Беседа за столом течет своим чередом. Миа, как всегда, щебечет и совершенно заслоняет бедного Шона, который в основном молчит, как и я. Чаще всех солирует бабушка. Ее шутки полны язвительности и в основном направлены на супруга. Постепенно мне становится немного жалко мистера Тревельяна.

Кристиан и Ланс оживленно говорят об устройстве, которое разрабатывает фирма Кристиана, вдохновленная принципом Эрнста Шумахера «Маленькое красиво». Я с трудом понимаю суть. Кажется, Кристиан намерен обеспечить энергией бедные поселения по всему миру, применяя «заводные технологии» – простые в обслуживании механизмы, которые не требуют ни электричества, ни батареек.

Я смотрю на него новыми глазами. Он страстно мечтает помочь обделенным судьбой беднякам. Через свою телекоммуникационную компанию он намерен первым выйти на рынок с заводным мобильным телефоном.

Ого! А я и не знала. То есть я слышала о его намерении накормить мир, но это…

Кажется, Ланс не понимает Кристиана, когда тот не собирается брать патент на новую технологию. В душе я удивляюсь, как Кристиан заработал такие огромные деньги, если он готов отдать все задаром.

На протяжении всего вечера у нашего стола останавливаются мужчины в хорошо сшитых смокингах и темных масках. Они жмут Кристиану руку, обмениваются с ним любезностями. Кого-то из них он знакомит со мной, но не всех. Я заинтригована, почему он делает между ними такое различие.

Во время одной такой беседы ко мне обращается Миа и спрашивает с улыбкой:

– Ана, ты поможешь нам на аукционе?

– Конечно, – с готовностью отзываюсь я.

Когда дело доходит до десерта, уже совсем темно. Я с трудом сижу за столом. Мне нужно срочно избавиться от шариков. Но прежде чем я успеваю встать, возле нас появляется церемониймейстер, а с ним, если не ошибаюсь, – мисс Европейские Хвостики.

Как ее там? Гензель, Гретель, Гретхен…

Конечно, она в маске, но я знаю – это она краснеет, бледнеет и не сводит глаз с Кристиана. Еще я страшно рада, что Кристиан совершенно ее не узнает.

Церемониймейстер берет наш конверт и произносит длинную и изысканную фразу, в которой просит Грейс достать выигрышный чек. Побеждает Шон, и ему вручают корзинку, завернутую в шелк.

Я вежливо аплодирую, но с трудом слежу за ходом церемонии.

– Прошу меня извинить, – бормочу я Кристиану.

Он пристально глядит на меня.

– Тебе нужно выйти?

Я киваю.

– Сейчас я провожу тебя, – мрачно говорит он.

Я встаю, и все мужчины за столом встают вместе со мной. Ох уж эти хорошие манеры…

– Нет, Кристиан, не уходи с Аной – я пойду с ней.

Миа вскакивает, прежде чем Кристиан успевает что-то возразить. На его челюсти видны желваки; я понимаю, что он недоволен. Честно говоря, я тоже. Мне очень нужно… Я виновато пожимаю плечами, и он смиренно садится.

Вернувшись, я чувствую себя немного лучше, хотя облегчение наступает не так быстро, как я надеялась. Шарики надежно лежат в моей сумочке.

Почему я решила, что смогу выдержать весь вечер? Я по-прежнему страдаю – может, мне удастся потом убедить Кристиана пойти со мной в лодочный сарай. При этой мысли я краснею и гляжу на него. Он встречает мой взгляд, и на его губах появляется тень улыбки.

А, он больше не злится из-за нашего упущенного шанса. Я разочарована, даже раздражена. Кристиан крепко держит мою руку, и мы с ним внимательно слушаем Каррика, который снова вернулся на сцену и рассказывает гостям о программе «Справимся вместе». Кристиан передает мне другую карту – список аукционных цен. Я быстро просматриваю.

АУКЦИОННЫЕ ДАРЫ

И ЛЮБЕЗНЫЕ ПОЖЕРТВОВАНИЯ

В ПОЛЬЗУ ПРОГРАММЫ

«СПРАВИМСЯ ВМЕСТЕ»

Бейсбольная бита с подписями от клуба «Маринерс» – доктор Эмили Мейнуоринг

Сумочка, портмоне и ключница Гуччи – Андреа Вашингтон

Билет на две персоны в «Эсклава», Браверн-центр – Элена Линкольн

Ландшафтный и парковый дизайн – Джиа Маттео

Шкатулка из сейшельской пальмы и Парфюмерный набор – Элизабет Остин

Венецианское зеркало – мистер и миссис Дж. Бейли

Два ящика вина на ваш выбор от Олбан Эстейтс – Олбан Эстейтс

Два ВИП-билета на джазовый концерт XTY – миссис Л. Есиов

День автогонок в Дейтоне – ЭМК Бритт Инк.

«Гордость и предубеждение» Джейн Остин, первое издание – доктор А.Ф.М. Лейс-Филд

Однодневная поездка на «Астон-Мартин DB7» – мистер и миссис Л. У. Нора

Живопись (масло) «В синеву», Дж. Троутон – Келли Троутон

Полет на дельтаплане с инструктором – Общество дельтапланеристов, Сиэтл

Воскресный отдых в отеле «Хитман» на двоих – отель «Хитман»

Путевка на неделю в Аспен, Колорадо (шесть ночей) – мистер К. Грей

Плавание неделю на яхте «Сьюзи-Кью» (шесть ночей), отправление из Сент-Люсия – доктор и миссис Ларин

Путевка на неделю на озеро Адриана, Монтана (восемь ночей) – мистер и доктор Грей

Вот это да! Я гляжу на Кристиана.

– У тебя есть собственность в Аспене? – спрашиваю я. Аукцион уже начался, и мне приходится понижать голос до шепота.

Он кивает, удивленный и даже немного раздраженный моим интересом. Подносит палец к губам.

– У тебя повсюду есть собственность? – шепчу я.

Он опять кивает и предостерегающе трясет головой.

Все ликуют и аплодируют; один из лотов достиг аж двенадцати тысяч долларов.

– Я тебе потом расскажу, – спокойно говорит Кристиан. – Я хотел пойти с тобой, – добавляет он с легкой обидой.

Ну, а сам не пошел… Я хмурюсь и понимаю, что до сих пор недовольна. Несомненно, это отрицательный эффект шариков. Мое настроение портится еще больше, когда я вижу миссис Робинсон в списке щедрых жертвователей.

Я оглядываюсь по сторонам, ищу ее, но нигде не вижу ее пышных волос. Конечно, Кристиан предупредил бы меня, что она тоже приглашена. Я сижу и парюсь, аплодирую, когда надо, ведь каждый лот продается за баснословные деньги.

Путевка в Аспен, пожертвованная Кристианом, достигла цены в двадцать тысяч.

– Двадцать тысяч раз, двадцать тысяч два, – объявляет мастер церемоний.

Не знаю, что меня толкнуло, но внезапно я слышу собственный голос, перекрывающий шум аукциона:

– Двадцать четыре тысячи долларов!

Все маски за столом поворачиваются ко мне в немом удивлении, но самую сильную реакцию я ощущаю рядом со мной. Я слышу, как он резко задерживает дыхание, как его гнев обрушивается на меня, словно морская волна.

– Двадцать четыре тысячи долларов, прелестная леди в серебряной маске. Раз… два… Продано!