Текст книги "Московская Знаменская церковь на Шереметевом дворе и Романов переулок"

Московская Знаменская церковь на Шереметевом дворе и Романов переулок

Церковь Знамения Пресвятой Богородицы в Романовом переулке находится близ Воздвиженки в районе Старого Государева двора. В летописных записях и архивных документах XVII–XX веков она имеет топографические привязки: «что на Романовом дворе», позже «в Разумовском переулке», затем «в Шереметевском переулке», в советское время «на улице Грановского». Ныне переулок назван Романовым по находившемуся здесь в старину владению бояр Романовых, где и была выстроена первоначально их деревянная домовая Знаменская церковь.

^{Церковь Знамения Пресвятой Богородицы. Гравюра XVIII века.}

Сама местность, где расположена церковь, имеет древнейшую историю, уходящую вглубь веков. Описываемая территория расположена в юго-западной части квартала, ограниченного улицами Воздвиженкой, Моховой, Большой Никитской и Романовым переулком. Она расположена рядом с Кремлем, к западу от него; находилась на правом берегу реки Неглинной и была подольем холма (Кремлевского), обжитого еще в дохристианский период становления древней Москвы. Археологические исследования показали, что в древности холм был более выраженным и покрыт лесом, приблизительно в период между IV и II веками до н. э. Он был распахан, что связано с хозяйственной деятельностью древнего поселения на Кремлевском холме. Холм распахивался также и в ХII–ХIII веках, что было уже связано со славянской колонизацией. Местные жители, кроме традиционных сельских занятий занимались и торговлей, о чем свидетельствует обнаруженная здесь редкая находка – медная стрелка от весов для малых взвешиваний для розничной торговли, которая производилась на древней торговой площадке, расположенной в конце Смоленской дороги. Судя по данным археологии, это сельское поселение сгорело где-то около середины XIII века, возможно в связи с нашествием Батыя, после чего территория поселения пришла в запустение вплоть до середины XVI века.

^{Вид на Кремль зимой. В. Суриков. 1876 год.}

По всей видимости, городское освоение территории данного квартала следует относить ко второй половине-концу XV века. Это подтверждается многочисленными летописными записями о пожарах в Занеглименье. В записи об одном из сильнейших московских пожаров 1493 года в частности говорится, что «выгоре посад за Неглимною от Духа Святаго по Черторию, и по Борис и Глеб на Орбате, и до Петровской слободки». Петровская слободка в этой местности называлась по древней церкви Петра и Павла, находившейся здесь в середине XVI века. В результате пожара 1493 года вышел указ Ивана III 1495 года об очистке местности на расстоянии 109 саженей прилегавшей к Кремлю. В результате этого распоряжения вокруг кремлевских стен образовались обширные плацдармы, призванные служить защитой от пожаров. В итоге была сформирована линия современной Моховой улицы. В конце XV – начале XVI веков были построены новые кремлевские стены; в восточной стене Кремля была устроена дополнительная проездная башня (Троицкие ворота). В средневековом городе крепостные ворота являлись одним из основных градообразующих элементов, поскольку к ним подходили важнейшие дороги, связывающие его с другими городами и землями.

^{Ситуационный план с обозначением мест археологических находок. Археологические исследования проводились на территории Опричного двора Ивана Грозного. 2005 год.}

Вскоре после устройства Троицких ворот сформировалось направление улицы Воздвиженки, на которую постепенно перешла трасса Смоленской дороги, поэтому Воздвиженка вначале называлась Смоленской улицей. Одновременно была сформирована и линия Большой Никитской улицы, получившая свое название от церкви Никиты за Неглинной (Никитского монастыря), известной с 1536 года. Рядом с этой церковью в первой половине XVI столетия располагались дворы князей Глинских, родственников второй жены Василия III. Сохранившийся дом № 10 – вероятно, остаток древнего Никитского монастыря, находившегося на углу Кисловского переулка и Большой Никитской улицы. К церкви мч. Никиты, возможно, относится сообщение Карамзина о том, что в ней в 1534 году «без всякой чести» похоронили князя Михаила Глинского – дядю супруги великого князя Василия III Елены Глинской, после кончины Василия выступившего против фаворита царицы Елены и потерпевшего поражение. Позже у этой церкви Никита Романович Юрьев, отец Патриарха Филарета, возродил древний монастырь. В нем, кроме главного собора, были еще две церкви – Великомученика Дмитрия Солунского, примыкавшая к собору, и Воскресения Словущего в колокольне, выстроенной М. Д. Быковским в 1868 году.

^{Московский Кремль при Иване III. А. М. Васнецов.}

В начале XVI столетия двор, где ныне находится церковь Знамения в Романовом переулке был в собственности одного из представителей ветви князей Стародубских Ивана Ромодановского. В 1485 году он участвовал в походе на Казань, а в 1507–1516 годах был наместником одной из московских третей (Зарядья, Заречья (Замоскворечья) или Заяузья). В 1521 году он завещал значительную часть своего имения своей снохе княгине Аксинье Ромодановской, которая происходила из рода Захарьиных-Юрьевых и приходилась теткой будущей царице, первой супруге Ивана IV (Грозного) Анастасии Романовой.

^{Портрет великого князя Василия III. Из французского издания 1584 года.}

В 1547 году в непосредственной близости от этого двора начался один из сильнейших московских пожаров, когда загорелась церковь в Крестовоздвиженском монастыре (располагался на месте дома №7 по Воздвиженке, упразднен в 1813 году). По летописному описанию, от великой бури огонь распространился на все Занеглимение, охватил Арбат до Новинского монастыря, Кисловский переулок, Тверскую, Никитскую улицы, нынешнюю Кропоткинскую набережную, погорели двор князей Пожарских на Арбате, множество церквей. Огонь распространился также на восток к «полому месту», окружавшему кремлевские стены, захватывая, таким образом, описываемый нами двор. Распространению пожара на север за Успенский вражек помешали активные действия царя Ивана Грозного и его двоюродного брата князя Владимира Андреевича Старицкого. В 1564 году летописцы отметили еще один пожар на Воздвиженской улице, возникший непосредственно в районе описываемой территории. Сгорели дворы князя Палецкого, князя Михайлы Черкасского «и иных всего девять дворов да пять келей». В этот пожар пострадало здание церкви Дмитрия Солунского, находившееся рядом с двором брата второй жены Ивана IV князя Михаила (Домалук-мурза) Темрюковича Черкасского. Вместе со своей сестрой княжной Марией он приехал в Москву «из Пятигорских черкас» в 1561 году. После приезда ему было пожаловано бывшее владение князя И. В. Ромодановского. Интересное упоминание о сгоревших в этом пожаре пяти кельях, скорее всего, относится к Никитскому монастырю. Упомянутая древняя церковь Дмитрия Солунского существовала до 80-х годов XVIII века и находилась на том месте, где сейчас проходит граница между домами № 4 и 6 на Воздвиженке, и называлась «что на Старом Государевом дворе». Следовательно, описываемый квартал имел особое государственное значение еще со времен Рюриковичй – Василия III и Ивана IV Грозного. Поэтому не случайно, что именно здесь Иваном Грозным было отведено место под строительство его Опричного двора, а часть Занеглименья взята в «опричный обиход».

^{Состав владельцев на 1629 год: 1) боярин князь И. Н. Романов; 2) боярин князь Д. М. Черкасский; 3) Никитский монастырь; 4) Княгиня Анна Турусова; 5) Максим Языков; 6) Иван Благово; 7) церковный причт; 8) воевода В. Г. Пушкин; 9) боярин Г. Г. Пушкин.}

О введении опричного порядка управления Иван Грозный объявил в начале 1565 года. В связи с этим все государство, включая столицу, было разделено на две части – опричнину и земщину. «Того же года попущением Божиим за грехи наши возъярился царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси… учиниша опришнину, разделение земли и градом. И иных бояр и дворян, и детей боярских взяша в опришнину, а иным повеле быть в земских», – так повествует летопись о событиях 1565 года. В Москве в опричнину попала южная часть Занеглименья, причем граница между опричниной и земщиной прошла по Большой Никитской улице. На «свой обиход», в опричнину Иван Грозный забрал западную часть города, от впадения ручья Черторый в Москву-реку (примерно от Пречистенской набережной) до левой стороны Большой Никитской улицы. (Слово «опричина» происходит от слова «оприч» (особый; кроме), означавшего удел, выделяемый вдовым княгиням. Слово «земщина» означало землю и недвижимость, выделенные в частную собственность).

^{Портрет царя Ивана Грозного. В. Васнецов. 1897 год.}

В апреле 1566 года «повелел царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии двор себе ставити за городом за Неглимною, меж Арбатские улицы и Никицкие, от полова места, где церкви великий мученик Христов Дмитрий да храм святых апостол Петра и Павла, и ограду каменну вкруг двора повелел зделати». В другой, более поздней, летописи говорится, что Иван Грозный «переведяся за Неглинну реку напротив монастыря на Арбацкую улицу на двор тестя своего князь Михаила Васильевича Черкасского». Эти записи позволяют однозначно локализовать Опричный двор на территории квартала с окрестностями, где ныне находится храм Знамения. Граница Опричного двора прошла по линии плацдарма вокруг Кремля, то есть приблизительно по современной линии Моховой улицы.

^{Портрет царя Ивана Грозного. В. Васнецов. 1897 год.}

Введение опричнины самым непосредственным образом сказалось на судьбе описываемой местности. Для опричников Ивана Грозного недалеко от Опричного двора были поселены калашники, то есть пекари, и кислошники, приготовлявшие капусту, соленья, квасы. Здесь находились две Кисловские слободы – патриаршая и дворцовая. В конце XVII века тут насчитывалось 124 двора. Позже тут была и слобода, управлявшаяся Царицыной мастерской палатой, в которой жили мастерицы-портные, швеи-вышивальщицы, постельницы, портомои, комнатные бабки.

^{Ситуационный план с обозначением предполагаемой территории Опричного двора Ивана Грозного.}

Сооружению новой царской резиденции Ивана Грозного предшествовал снос всей прилегающей к этому району застройки. По свидетельствам немцев-опричников Г. Штадена и А. Шлихтинга, царь приказал разломать дворы многих князей, бояр и торговых людей на запад от Кремля, на высоком месте в расстоянии ружейного выстрела; было снесено нескольких тысяч строений. Строительство Опричного двора длилось около 8 месяцев. 12 января 1567 года Иван Грозный перешел на новый свой двор, что за городом против Ризположенских ворот. Наиболее полное описание Опричного двора содержится в записках Г. Штадена, в которых он сообщает, что «длина и ширина двора равнялись 130 саженям, что примерно соотносится с современными размерами описываемого квартала. Описание двора относится ко второй половине 1570 – первой половине 1571 годов, так как в нем упомянуты захваченные во время похода на Новгород церковные колокола. По запискам Штадена двор имел трое ворот: северные, восточные и южные. На территории Опричного двора были выстроены здания приказов: судебного, розыскного и губного. По всей видимости, здания приказов являлись самыми большими постройками. К одной из больших палат были пристроены крыльца. На западной стороне ворот не было (там была большая площадь, ничем не застроенная). Здесь находились все поварни, погреба и мыльни (бани). Над погребами были сверху надстроены большие сараи, где хранились многочисленные съестные припасы. Хозяйственные постройки были сосредоточены в западной части двора и отделены внутренним деревянным забором. Справа от забора располагался великокняжеский двор. Часть построек соединялась переходом на столбах, который шел вокруг всех покоев и до стен. Этим переходом Иван Грозный мог пройти сверху от покоев по стенам в церковь, которая стояла вне ограды перед двором на восток. Церковь эта была выстроена крестообразно, и фундамент ее шел вглубь на восьми дубовых сваях; три года она стояла непокрытой. У этой церкви висели колокола, которые великий князь отобрал в Новгороде». По всей видимости, в описании Штадена имелась в виду церковь Петра и Павла, так как именно она упомянута в одной редкой летописной записи, описывающей пожар Москвы в 1571 году. Описание церкви позволяет сделать вывод, что она была выстроена из камня, и осталась недостроенной. Во время пожара 1571 года она не сгорела, а с нее сорвало верхи и отбросило в Кремль. Все постройки Опричного двора были из прекрасного елового леса, вырубленного в районе Клина. Это подтверждается и относительной скоростью возведения весьма значительного по масштабам комплекса построек. Из камня кроме церкви сделаны были один или несколько погребов и надстроенная над ними небольшая каменная сводчатая палатка. В этой палатке, очутившийся на Опричном дворе 30 мая 1571 года Штаден спасался от пожара. Пожар этот, вызванный нашествием крымского хана Девлет-Гирея нанес Москве и ее жителям огромный ущерб. Несмотря на принятые меры предосторожности Занеглименье также сильно пострадало от огня. Сгорели и постройки Опричного двора. Находившиеся на церкви Петра и Павла колокола упали на землю и расплавились. Каменная Петропавловская церковь сильно обгорела: «загореся Петр Святы на Арбате и сорвало с него верх и выбросило в город Кремль». Этот взрыв мог быть вызван запасами пороха, хранившимися рядом с церковью. Во время этого пожара погибло множество людей, включая и тех которые находились на Опричном дворе. Видимо после пожара и отмены опричнины в 1572 году Опричный двор некоторое время пребывал в запустении. Но в 1575 году Иван Грозный произвел новый раздел страны, посадил на царский трон казанского царевича Симеона Бекбулатовича, выделив себе отдельный удел. В связи с этим он вновь поселился на бывшем Опричном дворе: «А сам князь великий жил за Неглинною на Петровке на Орбате, против каменного мосту старово». Выражение «на Петровке» обязано своим происхождением уже упоминавшейся церкви Петра и Павла. Сама же эта церковь, по всей видимости, не была восстановлена после пожара, и больше в источниках не упоминается.

^{Покорение Великого Новгорода Иваном III в 1478 году. Высылка знатных новгородцев в Москву. А. Кившенко. 1880 год.}

О дальнейшей судьбе Опричного двора в конце XVI – начале XVII веков сведений сохранилось немного. Пискаревский летописец сообщает, что во времена Смуты некоторое время на нем жил князь Дмитрий Шуйский. После воцарения Лжедмитрия I в 1605 году во дворах на Никитской улице были поставлены прибывшие вместе с Мариной Мнишек поляки. Они заняли бывший Опричный двор, поскольку знали о его государственном значении (и доныне эта местность имеет важное государственное значение). Во время восстания москвичей в мае 1606 года все дворы, на которых стояли поляки, подверглись сильному разгрому. После избрания на царство Михаила Федоровича Романова значительная часть территории бывшего Опричного двора, прилегавшая к Большой Никитской улице и современному Романову переулку, была пожалована дяде нового царя Ивану Никитичу Романову. Вскоре после этого на его дворе была выстроена деревянная домовая церковь Знамения Богородицы. По вполне вероятному предположению В. В. Сорокина, Знаменский храм был поставлен на месте бывшей церкви Петра и Павла на Опричном дворе.

^{Иван царевич на прогулке с опричниками. М. Авилов. 1880 год.}

По старому московскому преданию первую, деревянную Знаменскую церковь поставил здесь некто Дружина Коптев в 1613 году в честь восшествия Романовых на царство. По другой, более известной версии, ее построил здесь, около 1625 года Иван Никитич Романов, брат патриарха Филарета и дядя царя Михаила Федоровича, на пожалованном ему племянником имении на Смоленской улице (так тогда называлась ул. Воздвиженка). В храме Знамения на Романовом дворе проводил патриаршие богослужения Патриарх Филарет Никитич. Знаменская церковь упоминается в 1625 году с приделами в честь преподобных Сергия Радонежского и Варлаама Хутынского, основанными еще в 1619 году, и по древнему обычаю самостоятельными от главной церкви – с отдельными входами. Приделы в честь этих святых устроены в память о чудесном видении в Спасских воротах, где в честь него была помещена икона прпп. Сергия и Варлаама Хутынского, изображающая этих святых молящимися перед ликом Спасителя. В честь этого видения Флоровские ворота были переименованы в Спасские. (Эти приделы не были возобновлены после 1812 года). В пожар 1629 года церковь Знамения горела, но скоро была возобновлена с теми же приделами, и вновь освящена.

^{Призвание Михаила Феодоровича Романова на царство 14 марта 1613 года. Г. И. Угрюмов. 1800 год.}

Иван Никитич Романов, по прозванию «Каша» скончался в 1640 году и погребен в Новоспасском монастыре. «Лета 7148 (1640) июля в 18 день преставися раб Божий болярин Иоанн Никитич Романов-Юрьев». Владение его перешло к его сыну Никите Ивановичу. При храме было древнее кладбище. «…И то кладбище тесно. А подле кладбища избы церковных причетников… А от церковной стены до тех изб 4 сажени. А по государеву указу… попу Борису вместо его прежнего дворового места… дано по двор боярина Никиты Ивановича Романова, где задворны его боярские люди… и быть тому месту впредь церкви Знамения Пресвятыя Богородицы церковных причетников в дворовых местах безповоротно. И около той церкви старое кладбище огорожено забором наглухо… А по государеву указу церкви Знамения Богородицы, что у двора боярина Никиты Ивановича Романова умерших у тоя церкви погребать не велено».

^{Портрет Патриарха Филарета (Феодора Никитича Романова). Н. Тютрюмов. Середина XIX века.}

Деревянная церковь в честь иконы Богородицы Знамение, построенная либо Дружиной Коптевым в 1613 году в честь восшествия Романовых на царство, либо позже Иваном Никитичем Романовым, посвящена родовому молению дома Романовых. Икона Знамения Пресвятой Богородицы является покровительницей рода Романовых.

^{Усыпальница Романовых в Новоспасском монастыре.}

В выборе Романовыми иконы отражены Новгородские связи этого рода; икона исстари прославлена в земле Новгородской. Ее древний иконографический тип является одним из первых иконописных образов Божией Матери, а русское название «Знамение» икона обрела в Великом Новгороде в XII веке, когда ее явленным чудом Новгород спасся от врагов. В 1170 году во время местных войн удельных княжеств город осадили объединенные с союзниками войска суздальцев, во главе с князем Андреем Боголюбским – тогда честолюбивый князь хотел покорить Новгород и объединить русские земли в одну могущественную державу под своей властью. Новгородцам оставалось только молиться, и архиепископ Иоанн трое суток без сна провел в соборном храме, слезно молясь о спасении. В ночь перед штурмом святитель услышал голос, повелевший ему идти в одну из новгородских церквей, взять оттуда икону Пресвятой Богородицы и вознести ее на городскую стену – «тогда узриши спасение граду». Он послал туда клир, но икона не двинулась с места, пока сам святитель не явился в храм и не помолился перед ней горячо. Икону вознесли на городскую стену под тучами стрел, осыпавших Новгород. Одна из них ударила в икону. Из очей Царицы Небесной закапали слезы, Ее Лик чудесно обратился к городу. Иоанн, с трепетом приняв слезы на свою фелонь, воскликнул: «Ты даешь нам Знамение, что молишься пред Сыном Твоим и Богом нашим об избавлении города!». Отсюда и произошло название иконы – «Знамение». А суздальцев, между тем, объял ужасный страх, и они в панике бежали от стен Великого Новгорода. Тогда было установлено празднование этой иконе – 27 ноября по старому стилю.

^{Храмовая икона Божией Матери «Знамение».}

От иконы происходили многие чудеса. В 1566 году в Новгороде был остановлен перед ней страшный пожар, когда митрополит Макарий с крестным ходом понес чудотворный образ по берегу Волхова и внезапно подувший ветер загасил пламя. В 1611 году соборный храм Новгорода, где находилась икона, хотели ограбить шведы, но, переступив порог церкви, были отброшены назад невидимой силой, и перепуганные, бежали прочь.

^{Вид Великого Новгорода. М. И. Махаев.}

Государева служба древних предков Романовых была тесно связана с Новгородом. Еще при великом князе Василии I, сыне Дмитрия Донского, боярин Федор Андреевич Камбила был наместником новгородским. Его далекий предок, Глянда Камбила, первый известный представитель и основатель рода Романовых, был потомком латышского князя Видвута и, приехав в Россию с двумя сыновьями из далекой Пруссии, крестился в 1287 году под именем Иван. И Юрий Захарьевич, дед первой супруги Ивана Грозного Анастасии Романовой, около 20 лет был новгородским наместником при самом Иване III, покорившем Новгород Москве. Потом и брат ее, Никита Романович, заступил на это служивое место. Их отец, Роман Юрьевич, окольничий и воевода при Иване Грозном, дал фамилию всей будущей царской династии Романовых. Он умер в 1543 году, не дожив четырех лет до того, чтобы увидеть свою дочь русской царицей.

^{Церковь Знамения Пресвятой Богородицы бывшего Знаменского монастыря на Варварке. Фото 2000 года.}

Знаменская икона Божией Матери, наряду с Казанской считается избавительницей Руси от врагов в Смутное время, и под грамотой 1613 года об избрании Михаила Романова на царство две печати из трех были с изображением иконы Знамения. Поэтому Романовы, считавшие икону Знамения покровительницей своего рода возводили в Москве Знаменские церкви. Одна из них находится на Варварке, где были родовые владения бояр Романовых, на месте которых в 1631 году был основан Знаменский монастырь.

^{Царь Алексей Михайлович. Миниатюра Титулярника 1672 года.}

«Яко необоримую стену и источник чудес стяжавше тя рабы твои Богородице Пречистая, сопротивных ополчения низлагаем. Тем же молим тя: мир граду твоему даруй, и душам нашим велию милость». Таков тропарь Знамения. Источник чудес не иссяк и в наши дни, и «Необоримая Стена» продолжает охранять землю Русскую!

^{Чертеж Государеву отдаточному двору у Неглинных ворот. 1680-е годы.}

Первая каменная церковь Знамения на Романовом дворе появилась в 1637 году; в Переписной книге она упоминается так: «Церковь каменная Знамения Пресвятыя Богородицы да Сергия Чудотворца, строение боярина Никиты Ивановича Романова на боярской земле. При церкви в 1641 году (т. е. при Н. И. Романове) было 2 попа, дьякон, дьячок и просвирница». Таким образом, возведение церкви в камне произведено при сыне Ивана Никитича, Никите Ивановиче, двоюродном брате царя Михаила. Никита Иванович скончался в 1656 году и погребен в Новоспасском монастыре в усыпальнице Романовых. С его кончиною прекратился род Романовых-Юрьевых. С родом Романовых были связаны соседствующие Никитский монастырь и церковь Малого Вознесения с приделом Прокопися Устюжского.

Никита Иванович не оставил потомства и после его смерти двор на Воздвиженке вместе с церковью Знамения в 1656 году перешел к царю Алексею Михайловичу, который сделал его Государевым двором и временно устроил здесь дворцовые службы Оружейной палаты, в том числе и иконописные.

Тут были и склады для всякой оружейной брони, здесь же, на дворе, пристреливали пищали и чинили всякого рода оружие, а в столярных мастерских вытачивали сундуки, ларцы, шкафы и сани для государя и доски для икон и даже иконостасы в московские монастыри, в том числе в Новодевичий. Для иконописи «верховных живописных писем» были отведены специальные палаты, где дворцовые мастера писали иконы. Здесь трудились мастера знаменитой иконописной школы Оружейной палаты. А духовенству Знаменского храма передали близлежащую территорию для устройства рядом «запасного кладбища».

С середины 1680-х годов производственная деятельность на Романовом дворе постепенно приходит в упадок. В 1687 году оружейные припасы отсюда были вывезены. Известно, что в 1687 году на бывший двор Никиты Ивановича Романова к «новому палатному строению» было отпущено 100000 штук кирпича.

^{Лев Кириллович Нарышкин. Неизвестный художник.}

После 1689 года царь Алексей Михайлович пожаловал этот двор с церковью Знамения своему тестю Кириллу Полуэктовичу Нарышкину, отцу царицы Натальи Кирилловны. Затем южная часть Романова двора с церковью Знамения была пожалована его сыну Льву Кирилловичу (дяде Пера I), перешедшая затем во владение его сыновей Ивана и Александра.

Северная же часть Романова двора, примыкавшая к Никитской улице, включая основное здание каменных палат и значительную часть производственных помещений Романова двора, была поделена на мелкие участки, владельцами которых стали священники многочисленных кремлевских церквей и соборов. Раздел двора привел к возникновению небольшого тупика, отходившего от Никитской улицы параллельно Романову переулку. Здание двухэтажных палат по переулку вошло в состав существующего доныне каменного жилого дома, выстроенного в 1802 году купцами Якоби (Б. Никитская ул. д. 3).

^{Церковь Знамения Пресвятой Богородицы в Романовом переулке. Южный фасад. 2009 год.}

Одновременно Л. К. Нарышкин видимо скупил или получил и примыкавшие к Романову двору владения, выходившие на Воздвиженку. Дом Нарышкиных стоял здесь с конца XVII века, соединенный с домовой церковью Знамения. Известно, что в 1695 и 1698 годах на возведение нынешнего здания храма поставлялись значительные партии кирпича, что позволяет датировать строительство концом XVII века. А. А. Васильчиков пишет, что боярин Лев Кириллович при доме выстроил церковь Знамения Пресвтыя Богородицы с приделами прпп. Варлаама Хутынского и Сергия Радонежского, совершенно сходную с церквами им же построенными и находящимися в подмосковных вотчинах Нарышкиных – селах Покровском-Фили, Троицком-Лыкове и Петровском (Разумовском). Лев Кириллович Нарышкин прославился тем, что его именем был назван знаменитый великолепный стиль церковной архитектуры конца XVII столетия – «нарышкинское», или как еще говорят «московское барокко». Тип нарышкинской церкви назывался «иже под колоколы», поскольку здание храма было одновременно и колокольней.

^{Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в усадьбе Фили.}

Известный исследователь памятников и первый реставратор церкви Знамения Евгений Васильевич Михайловский считал, что храм был возведен на рубеже 80–90-х годов XVII века. Возможно, церковь Знамения была построена Нарышкиным сразу после церкви Покрова в Филях, либо одновременно с ней. Филевская церковь в 1690 году была начата строительством, а в 1691 году уже окончена; в 1694–1695 годах она отделывалась внутри. Оба храма настолько схожи в белокаменных деталях, что эти детали могли заготавливаться сразу для двух построек. Храмы разняться только своей объемно-пространственной композицией. Если филевский храм имеет центрический план четырехлепестковой формы с тремя наружными лестницами, ведущими на обходное гульбище, то план храма Знамения построен «кораблем» с одной лестницей-всходом на трехстороннее гульбище. Разница в планах продиктована неравнозначными участками. Церковь в Филях строилась на открытом пространстве. А чтобы построить церковь Знамения Нарышкину пришлось разобрать храм боярина И. Н. Романова на своей, тесно застроенной московской усадьбе.

^{Фрагмент северного фасада. 2008 год.}

Великолепная архитектура храма вписала Знаменскую церковь в особую страницу истории русского искусства, как яркий памятник раннего «московского барокко». На рубеже XVII–XVIII веков под условным термином «нарышкинское барокко» в Москве возник причудливый, полный грации стиль. Многие отечественные исследователи истории искусств отмечают, что этот стиль не подражает западному барокко и не копирует слепо образцов европейской архитектуры, а вполне уникален, самобытен и органично вписывается в традиции древнерусского зодчества, заимствуя у западных мастеров лишь некоторые, зачастую едва уловимые элементы декора. Иностранцами, равно как и россиянами, знакомыми с западноевропейскими образцами барокко, «нарышкинский стиль» воспринимался как исконно русское архитектурное явление.

^{Южная часть гульбища. На заднем плане виден вход в южный придел. 2009 год.}

«Нарышкинское барокко» – воплощение внутренней гармонии, мира, оно празднично, воздушно, отличается ажурной легкостью зданий, тогда как западное барокко динамично, неспокойно, стремится охватить пространство, открыть неожиданные ракурсы. Влияние западноевропейского барокко сказывается, прежде всего, в популярности округлых объемов, в интересе к центрическим планам, украшении храмов орнаментом, доселе невиданным на Руси. «Нарышкинское барокко» основано на контрасте двух тонов: красно-кирпичного фона и белокаменного узора при использовании полихромных изразцов. Для таких памятников характерны овальные или многоугольные окна, а также повышенная декоративность, следующая традициям «русского узорочья» и «травяного орнамента». Это выявляется в барочной торжественности расписанных, выполненных в горельефной резьбе по дереву и позолоченных лож, иконостасов, кафедр.

^{Арки и парапет гульбища. 2009 год.}

Храмы в этом стиле появились в усадьбах Нарышкиных, ближайших родственников Петра I по материнской линии. Наиболее талантливым воплотителем идей «нарышкинского барокко» со всем основанием следует считать Якова Бухвостова, крепостного мастера из Подмосковья, самородка-зодчего. На редкость одаренный и обладавший богатым воображением, он с необычайной легкостью создавал архитектурные шедевры, от которых и сегодня трудно оторвать взор.

Одним из самых прекрасных памятников «нарышкинского барокко», несомненно, считается церковь Знамения Пресвятой Богородицы в Романовом переулке. Подобно другим нарышкинским постройкам конца XVII века, церковь Знамения представляет собой тип храма-колокольни («иже под колоколы»). Четверик с примыкающими к нему полукруглыми притворами, увенчанными позолоченными главками на стройных барабанах, возвышается на высоком подклете и окружен галереей-гульбищем. Три водруженных друг на друга восьмерика устремляются ввысь к небу, создавая легкий выразительный силуэт. Поражает великолепием белокаменное убранство Знаменской церкви, восхищает мастерство зодчих, создавших филигранный рисунок ажурных гребней парапетов и наличников окон с фигурными завершениями.

^{Барабан над трапезной храма. 2008 год.}

Красный кирпич и белый камень фасадов, остроумная система конструкции ярусного здания, устремленного ввысь, ажурные кресты над сияющими главами – все это придает церкви сказочную легкость и затейливость «терема» с башнеобразным ступенчатым силуэтом. В этом шедевре, по сути, воплотились все черты, характерные для «нарышкинского барокко». И симметричная композиция зданий, и богатые резные фронтоны, завершающие отдельные объемы, и большие дверные и оконные проемы, и открытые парадные лестницы, наконец, изящество и живописность белокаменной декорации на красном фоне. Храм настолько наряден, что напоминает изысканное ювелирное изделие. Со времени возведения он поражал всех приходящих своим благолепием, праздничностью, вселял неземное чувство радости, помогал обрести молитву.