Текст книги "Диагностика оптимизма как стиля объяснения успехов и неудач: Опросник СТОУН"

2.4. Атрибутивный стиль и его связь с успешностью деятельности

Связь пессимистического АС и депрессии была многократно доказана и является весьма убедительной. Вскоре встал другой важный вопрос – о связи оптимизма и успешности в деятельности, академической и профессиональной.Одно из наиболее известных исследований, впервые убедительно продемонстрировавших эту связь, было проведено М. Селигманом и П. Шульманом на страховых агентах. Затем последовали исследования на студентах, школьниках, спортсменах. В результате было получено множество интересных (и частично противоречивых) данных, к изложению которых мы и переходим.

2.4.1. Атрибутивный стиль и успешность в профессиональной деятельности и спорте

На материале деятельности страховых агентов М. Селигманом и П. Шульманом было показано, что существует связь между оптимистическим стилем объяснения жизненных событий и успешностью в профессиональной деятельности у страховых агентов (Seligman, Shulman, 1986). По данным Селигмана, это наиболее оптимистично настроенная социальная группа из всех тестированных прослоек населения. Тем не менее, и у нее можно обнаружить разброс в степени оптимистичности их размышлений об успехах и неудачах. Исследователи предложили агентству по страхованию жизни «Metropolitan Life» использовать для отбора персонала, наряду с тестом Карьерного профиля, диагностирующим умения и навыки потенциального кандидата, опросник на выявление атрибутивного стиля (ASQ), выявляющий степень оптимистичности. Были составлены две группы: контрольная, в которую входили страховые агенты, нанятые в результате высоких показателей по Карьерному профилю, и специальная экспериментальная группа –оптимистическая, в которую вошли кандидаты с показателями по оптимизму выше среднего и неудовлетворительными показателями по Карьерному профилю.

Оказалось, что по итогам первого года работы страховые агенты из контрольной группы, объяснявшие неудачи оптимистично, обошли пессимистов по объему проданных страховок на 8 %, а по итогам второго года – на 31 %. При этом страховые агенты из экспериментальной группы по итогам первого года обошли пессимистов из контрольной группы (из нижней половины списка по опроснику ASQ)по объему продаж на 21 %, а по итогам второго – на 57 %; по результатам за два года они превзошли средний уровень контрольной группы на 27 %.

Также было обнаружено, что оптимисты не только продавали значительно больше страховых полисов, но и дольше удерживали свои профессиональные позиции, чем пессимисты, которые в три раза чаще бросали свою работу,и это никак не предсказывалось их уровнем профессионализма (Seligman, Shulman, 1986; Зелигман, 1997).

Впоследствии были осуществлены дополнительные исследования, подтвердившие, что оптимистический атрибутивный стиль является предиктором профессиональной успешности в области продаж. Английские исследователи Ф. Кор и Дж. Грей (Corr, Gray, 1996 а) обнаружили, что оптимистический АС объяснения хороших событий у страховых агентов позитивно связан с продажами (количество проданных страховок + средняя ценность страхового полиса), то есть успешные страховые агенты, продающие больше страховок, имеют более оптимистичный АС, чем их коллеги, менее оптимистично объясняющие хорошие события (β = 0,25, p < 0,01). Однако если в исследовании Селигмана и Шульмана предиктором продуктивности был АСв области негативных событий, то в исследовании Кора и Грея предиктором объема продаж и ранга успешности (performance ranking) страховых агентов был оптимистичный АС в области объяснения позитивных событий.

В исследовании австралийского психолога П. Хенри анализировался АС работников руководящего звена (профессионалов) и работников ручного труда (рабочий класс).С ними были проведены глубинные интервью, в которых испытуемых просили рассказать о себе, об истории своей жизни и ожиданиях на будущее. Для анализа полученного материала использовалась методика CAVE, позволяющая оценивать объяснения позитивных и негативных событий по параметрам интернальности–экстернальности, стабильности–нестабильности и глобальности–специфичности.Представители рабочего класса обнаружили значимо более пессимистический стиль объяснения, чем работники руководящего звена и профессионалы, то есть первые чаще обвиняли в неблагоприятных событиях себя, а не других людей, чаще рассматривали причины этих событий как стабильные,а не временные, и считали, что эта причина влияет на многие области жизни, а не просто на отдельную ее часть. Кроме того, было обнаружено, что представители рабочего класса с большей вероятностью объясняли благоприятные события как нестабильные во времени и локальные, чем профессионалы (Henry, 2005).

Согласно Селигману11
  Мы цитируем по английскому оригиналу, поскольку в русском издании книги (Селигман, 2006) допущено много неточностей в переводе.


[Закрыть], «пессимизм отрицательно сказывается на многих видах человеческой деятельности»(Seligman, 2002, р. 178). Однако систематическим исследованиям подвергались лишь страховые агенты, студенты и спортсмены некоторых видов спорта.

На материале спортивной деятельности были получены как данные в пользу позитивной связи между оптимистическим АС и успешностью пловцов, баскетболистов и бейсбольных команд (Seligman, Nolen-Hoeksema, Thornton et al., 1990; Rettew, Reivich, 1995; Martin-Krumm, Sarrazin, Peterson et al., 2003), так и данные о негативной связи оптимистического АС и успешностью (и позитивной связи между пессимистическим АС и успешностью) (Davis, Zaichkowski, 1998),а также данные об отсутствии значимых связей (Hale, 1993).

2.4.2. Атрибутивный стиль и успешность в учебе

Согласно подходу М. Селигмана, существуют два основных фактора риска, сказывающиеся на успеваемости ребенка, – пессимистический стиль объяснения и неблагоприятные жизненные события. Именно объяснительный стиль связан с тем, что пессимисты не реализуют своего потенциала, а оптимисты превосходят его, то есть показывают более высокие оценки, чем предсказывает тест интеллекта или тест академических достижений. Неблагоприятные жизненные события, такие, как развод родителей, смерть кого-то из членов семьи, потеря работы кем-то из родителей или смерть любимого домашнего животного, также могут оказывать негативное влияние, приводя к депрессии и снижению академической успеваемости ребенка (Зелигман, 1997).

Чтобы выяснить, какова роль оптимистического стиля объяснения в успешном обучении в университете, Кристофер Петерсон и Лиза Баррет провели специальное лонгитюдное исследование. В самом начале учебного года они предложили первокурсникам заполнить вопросник академического атрибутивного стиля (Academic Attributional Style Questionnare), состоящего из 24 негативных учебных ситуаций. Опираясь на результаты первой зимней сессии, Петерсон и Баррет показали, что студенты, имевшие более высокий уровень успеваемости, чем от них можно было ожидать, исходя из показателей теста академических способностей, заполненного при поступлении, и школьных оценок, были склонны к оптимистическому объяснению негативных ситуаций в учебе, то есть описывать их как вызванные внешними, нестабильными и конкретными причинами. Напротив, те, кто объяснял негативные события в учебной деятельности как вызванные внутренними («я виноват»), стабильными и широкими причинами, в первую сессию получили более низкие оценки. Эта зависимость сохранялась и тогда, когда контролировалась выраженность способностей и выраженность депрессии. Кроме того, студенты с пессимистическим объяснительным стилем были менее склонны ставить перед собой конкретные учебные цели и обращаться за советами к научным руководителям и консультантам, что может также служить возможным объяснением их низкой успеваемости (Peterson, Barrett, 1987).

Ряд последующих исследований подтвердил (позитивную) связь между пессимистическим АС и низкими результатами в учебной деятельности (Henry, Martinko, Pierce, 1993;Martinez, Sewell, 2000; Nolen-Hoeksema, Girgus, Seligman, 1986;Rowe, Lockhart, 2005).

Таким образом, М. Селигман и его коллеги продемонстрировали существование причинной связи между объяснительным стилем, с одной стороны, и учебной успеваемостью, а также успешностью в профессиональной деятельности и спорте, с другой. Был сделан вывод о том, что оптимисты лучше учатся в школе и более успешны на работе, по крайней мере, в тех видах деятельности, где настойчивость, оптимизм и конструктивные реакции на неудачи наиболее важны. Была также обнаружена позитивная связь пессимистического стиля объяснения с дефицитом поиска помощи, неадаптивными целями, неэффективным использованием учебных стратегий и более низким уровнем притязаний (Peterson, Barrett, 1987). Однако, не совсем ясно, что является лучшим предиктором достижений – оптимизм по успехам или по неудачам. Эта проблема усугубляется тем, что во многих исследованиях изучались особенности объяснительного стиля лишь в области неудач,а также тем, что некоторые авторы сообщают только суммарные результаты по атрибутивному стилю (подсчитывалась разность оптимизма по позитивным и негативным событиям).

Кроме того, есть данные, противоречащие вышеизложенным, подтверждающие, что по крайней мере в определенных ситуациях (при определенных обстоятельствах) пессимисты не показывают никаких признаков ухудшений в деятельности и даже имеют преимущества перед оптимистами. В целом ряде исследований была обнаружена обратная связь между оптимистическим АС и успешностью в учебе (Satterfield, Monahan, Seligman, 1997; Houston, 1994; LaForge,Cantrell, 2003; Hale, 1993; Gibb, Zhu, Alloy et al., 2002; Yee,Pierce, Ptacek et al., 2003; Gordeeva, Osin, 2007) или отсутствие связей между данными переменными (Bridges, 2001; Hale,1993; Yee, Pierce, Ptacek et al., 2003; Musgrave-Marquart,Bromley, Dalley, 1997; Ward, 2003). Так, в лонгитюдном исследовании на студентах-юристах оптимизм по позитивным событиям негативно предсказывал успеваемость (то есть пессимисты учились лучше), а по негативным – не обнаружил с ней значимой связи (Satterfield, Monahan, Seligman,1997). В другом исследовании, также проведенном на студентах университета, пессимистичный АС при объяснении негативных событий не обнаружил связей с успеваемостью в первой половине семестра, но обнаружил связи с успешностью сдачи экзамена во второй половине семестра (Yee,Pierce, Ptacek et al., 2003). Были обнаружены позитивные корреляции между пессимистическим АС при объяснении негативных событий и академической успеваемостью у школьников (Houston, 1994); у студентов, изучающих маркетинг (LaForge, Cantrell, 2003) и психологию (Yee, Pierce,Ptacek et al., 2003); у спортсменов (Davis, Zaichkowski, 1998)и между пессимистическим АС и успешностью решения лабораторных задач (Yee, Pierce, Ptacek et al., 1996 и др.).

С чем связаны обнаруженные противоречивые корреляции между оптимизмом и успешностью? Очевидно, что проблема связи оптимизма с успешностью деятельности сложна. Может быть предложено несколько объяснений.Большое значение имеет специфика деятельности и уровень ее сложности. Оптимизм – качество крайне нужное страховым агентам и менеджерам по продажам; по сути, это – профессионально важная личностная характеристика, которая в первую очередь обеспечивает успешность их деятельности. Страховым агентам нужно обладать высоким запасом жизнестойкости, уметь радоваться успехам, даже если они редки, спокойно реагировать на отказы клиентов, оставаясь позитивно настроенными. Их работа достаточно трудна, поскольку нужно постоянно демонстрировать позитивный настрой и при этом часто сталкиваться с отказами. В результате спустя какое-то время многие бросают эту работу. Это деятельность, требующая выраженного оптимизма и настойчивости.

Оптимизм может быть также полезен школьникам, студентам, спортсменам, позволяя не зацикливаться на неудачах и настойчиво стремиться к достижению поставленных целей. Оптимистическая оценка происходящего помогает видеть благоприятные события как широкие и постоянные,а это способствует повышению самооценки и стремлению к постановке более трудных целей.

М. Селигман высказал гипотезу, что люди с оптимистическим стилем объяснений будут успешны в таких типах деятельности, где работа требует настойчивости и инициативы и сопряжена с возможным разочарованием, неприятием со стороны других людей. Это такие области, как торговля, маклерские услуги, связи с общественностью, выступление со сцены, добывание денег на финансирование различных проектов и благотворительные нужды, творческие профессии, состязательные профессии и профессии, требующие умения выкладываться и справляться с высокой эмоциональной нагрузкой. Напротив, умеренные пессимисты со своим обостренным чувством реальности предпочтительны в таких областях, как конструирование и техника безопасности, эскизные технические и экономические проработки, переговоры, связанные с заключением контрактов, финансовый контроль и бухгалтерия, юстиция (но не судопроизводство), административные функции в бизнесе, статистика, техническая литература, контроль качества, кадровые вопросы (Зелигман, 1997). Будущим исследователям еще предстоит проверить эти гипотезы.

Важную роль играет также уровень сложности деятельности. В исследовании Б. Гибба и его коллег получены крайне интересные данные, подтверждающие, что влияние АСна успешность в учебной деятельности студентов университета определяется их уровнем академических способностей (и при этом также зависит от АС). (Использовался модифицированный вариант ASQ с 12 негативными событиями). Было обнаружено, что пессимистический АС, а именно, внутренние и стабильные объяснения неудач, негативно сказывается на успеваемости только при низких академических способностях. Напротив, для студентов с высоким уровнем академических способностей (по тесту SAT) тенденция объяснять негативные события внутренними и стабильными причинами (пессимистический АС) не влияет на академические достижения и даже может приводить к лучшим результатам (!). Например, студент с высокими академическими способностями приписывает низкую оценку на экзамене своей привычке вечно откладывать подготовку «на потом», и это побуждает его начать работать над экзаменационным материалом раньше, что в свою очередь приведет к лучшим результатам в учебе (Gibb, Zhu, Alloy et al., 2002).

Данные исследования В. Фольетте и Н. Джекобсон также помогают понять, почему люди с пессимистическим АСмогут демонстрировать более высокие результаты. Оказалось, что студенты, которые давали внутренние, стабильные и глобальные объяснения плохо сданному экзамену, не обнаруживали уменьшения мотивации, а напротив, были склонны планировать более активно готовиться к следующему экзамену (Follette, Jacobson, 1987).

Интересное объяснение позитивной роли пессимизма было предложено Дж. Норем и Н. Кантор, которые ввели понятие «защитного пессимизма». Защитный пессимизм заключается в том, что индивиды иногда могут использовать низкие ожидания контроля результата деятельности для того, чтобы справиться со своей тревожностью, так что она не оказывает негативных эффектов на деятельность (Norem,Cantor, 1986).

Еще одним важным фактором является специфика объяснений даваемых успехам и неудачам. Результаты последних исследований свидетельствуют о том, что стили объяснения успехов и неудач независимы друг от друга. Результаты проведенного нами анализа результатов различных исследований и нашего собственного исследования (Gordeeva, Osin, Ivanchenko, 2008) показывают, что именно оптимистический стиль в области объяснения позитивных событий надежно связан с успешностью в учебной деятельности школьников (учащихся старших классов), а пессимистический АС в области негативных событий является предиктором депрессии и низкого психологического благополучия.

Очевидно, что оптимизм в объяснении неудач может как способствовать успешности в учебной деятельности, так и мешать ей. Нереалистичный оптимизм может оказаться вредным при столкновении с неудачами в учебе, стимулируя удовлетворенность текущим положением дел и расслабленность вместо собранности и активного планирования дальнейших действий, направленных на достижение возможно лучших результатов. Но оптимизм может выступить и позитивным фактором, способствуя быстрому восстановлению позитивного эмоционального состояния после неудачи и активному продолжению деятельности.

Противоречивость получаемых данных может быть также связана с разными показателями достижений и разными методами измерения АС. Так, в одних исследованиях использовался общий вопросник ASQ (или его различные версии, в том числе расширенные), в других – AASQ, измеряющий АС в области учебной деятельности, в одних анализировался АС и по негативным, и по позитивным событиям, в других – только по негативным; исследования отличаются также способом сбора данных (корреляционное или лонгитюдное исследование). Возможно также, что влияние оптимизма на успешность деятельности может быть опосредованным, например, ожиданиями успеха, особенностями целеполагания и тревожностью (см. Martin-Krumm,Sarrazin, Peterson et al., 2006).

И для теории, и для практики одним из наиболее важных является вопрос о механизмах влияния оптимистического мышления на успешность деятельности и личностного функционирования (то есть на психическое здоровье). Оптимистическое мышление может оказывать множественные влияния: 1) на чувство собственной компетентности и, через это, на внутреннюю мотивацию; 2) на постановку целей: человек, верящий в возможность достижения успеха и важность приложения усилий для достижения успешного результата в деятельности, не будет бояться браться за сложные задачи и ставить перед собой достаточно сложные цели;3) на активность в достижении целей: люди, верящие в контролируемость успехов и неудач, будут демонстрировать настойчивость, работоспособность и готовность доводить начатое дело до конца; 4) способствуя адаптивным реакциям на трудности: конструктивная интерпретация неудач способствует адаптивным поведенческим и эмоциональным реакциям на неудачи, использованию проблемно-фокусированных стратегий их преодоления.

2.5. Оптимистический атрибутивный стиль и межличностные отношения

В области межличностных отношений с помощью специально сконструированных шкал атрибутивного стиля (тест RAM) показано, что оптимистический АС, измеренный на материале объяснения негативных межличностных ситуаций, является надежным предиктором супружеской удовлетворенности. Супруги, которые приписывали негативные гипотетические действия своих партнеров внутренним, стабильным и глобальным причинам, с большей вероятностью высказывали неудовлетворенность своими отношениями (Bradbury, Fincham, 1990).

В исследовании Томаса Бредбери с коллегами было показано, что чем более выражен пессимистический АС у жены относительно поведения ее супруга, тем больше ей свойственно негативное поведение и тем меньше – позитивное поведение при обсуждении значимых семейных проблем (Bradbury, Beach, Fincham et al., 1996).

АС может также предсказывать качество и гармоничность детско-родительских отношений. Было обнаружено, что атрибуции подростков относительно их отцов играли значимую роль в их негативных взаимодействиях с отцами (как в момент замера АС, так и впоследствии). Кроме того, было обнаружено, что и АС, и поведенческие взаимодействия обнаружили высокий уровень стабильности во времени как у отцов, так и у их детей (МасКinnon-Lewis,Castellino, Fincham et al., 2001).

2.6. Оптимистический атрибутивный стиль у представителей разных религий и культур

В исследовании Шины Сейти и М. Селигмана оценивался АС у 623 представителей девяти основных религий, распространенных в США (Sethi, Seligman, 1993). Эти религии были подразделены на три подгруппы. Первую подгруппу составили ортодоксальные фундаменталисты: ортодоксальный иудаизм, кальвинизм и ислам. Их фундаментализм состоит в том, что они отличаются достаточно буквальным пониманием религиозных текстов и множеством ежедневных правил поведения, накладываемых на верующих.

Вторую группу составили четыре «умеренные» религии: консервативный иудаизм, католицизм, лютеранство и методисты. Их представители отличаются более либеральными взглядами, тратя меньше времени на религиозные активности и принимая на себя меньше обязательств религиозного характера. В третью группу вошли две так называемые либеральные религии: унитаризм и реформированный иудаизм.По мнению авторов исследования, в этих религиозных направлениях наиболее активно поддерживается индивидуальность, толерантность и скептицизм, ее члены могут свободно решать, насколько они верят в религиозные догматы. Сама вера в Бога, например, не является необходимой для того, чтобы практиковать унитаризм или реформированный иудаизм.

Было обнаружено, что участники опроса, исповедовавшие религии, включенные в первую подгруппу, были значительно более оптимистичными, чем участники, исповедовавшие религии из третьей подгруппы (либеральной)(F(2,593) = 14,82, p < 0,0001); при этом оптимизм представителей второй подгруппы находился посередине. Интересно, что это касалось и объяснения позитивных и объяснения негативных событий, хотя различия в интерпретации позитивных событий у приверженцев различных религиозных групп были более выраженными.

Кроме того, с помощью методики CAVE исследователи проанализировали материалы, которые слышат и читают представители различных религий (проповеди, литургии).Анализировались фразы, которые содержали выражения каузального характера, такие как «потому что», «так как» или «как результат того, что». Отрывки из разных документов были случайным образом перемешаны и розданы тренированным экспертам, незнакомым с источником материалов.Материалы оценивались с точки зрения интернальности, стабильности и глобальности анализировавшихся объяснений. Результаты данного анализа показали, что больший оптимизм, обнаруженный у представителей фундаменталистских религий, соотносится с большими надеждами, которые предлагают их религии. Фундаменталистская религиозная служба содержала в себе больше оптимизма, чем либеральные службы, при этом службы умеренных религиозных течений находились между ними (F(2,93) = 25,81,p < 0,00001) (Sethi, Seligman, 1993).

По-видимому, АС может также отличаться у представителей разных культур и в разные исторические эпохи.В пользу существования кросс-культурных различий в АСсвидетельствуют данные о разной выраженности ошибки позитивности у представителей разных культур. В частности, результаты метаанализа показали, что представители азиатских культур обнаруживают менее выраженную ошибку позитивности (d = 0,40), то есть склонность к более внутренним, стабильным и глобальным атрибуциям в случае объяснения позитивных событий, чем в случае объяснения негативных, чем жители США (d = 1,05) и европейцы (d = 0,70) (Mezulis, Abramson, Hyde, Hankin, 2004).

Габриэла Оттинген провела интересное исследование объяснительного стиля у западных и восточных немцев до объединения ГДР и ФРГ (Oettingen, 1995). Она подвергла анализу материалы трех западноберлинских и трех восточноберлинских спортивных газет в период зимней Олимпиады 1984 года (всего 381 цитату) с объяснениями спортивных успехов и неудач. Оттинген обнаружила, что заявления восточных немцев были значительно пессимистичнее, чем западных (следует заметить, что все восточногерманские газеты были государственными), хотя восточные немцы прекрасно выступили на Олимпиаде, выиграв 24 медали (западные немцы – всего четыре).

Возможно, что эти данные отражают надежды и ожидания, испытываемые людьми, проживающими в условиях двух разных политических систем. В пользу данного объяснения свидетельствуют также наблюдения за поведением рабочих из двух стран. Наблюдения в барах, расположенных в промышленных районах Западного и Восточного Берлина, подтвердили пессимистичность восточных немцев.У посетителей баров подсчитывались разные поведенческие проявления, по которым можно судить о депрессивных состояниях: улыбки, смех, позы, энергичные движения руками, а также мелкие движения типа обкусывания ногтей.Оказалось, что рабочие из Восточного Берлина значимо чаще демонстрировали поведение депрессивного характера. Например, они реже смеялись и улыбались (p < 0,002)реже сидели или стояли выпрямившись (p < 0,001) и реже были повернуты лицом к другим людям (p < 0,001) (см. Zullow,Oettingen, Peterson et al., 1988).

Данные о выраженности пессимистичного мышления у жителей бывшей ГДР нашли подтверждение и в широкомасштабном исследовании представлений о контроле учебной деятельности, проведенном с учащимися школ (2–6 классы) из Восточного Берлина, Западного Берлина,Москвы и Лос-Анджелеса. Оказалось, что представления школьников из Восточного Берлина о владении средствами достижения успеха в учебной деятельности и контролируемости своих школьных успехов и неудач отличались наибольшей пессимистичностью и беспомощностью (Oettingen, Little, Lindenberger et al., 1994).

Большинство исследований АС были проведены на американских выборках. Интересно, что для них характерна максимальная ассиметрия в объяснении позитивных и негативных событий. Она проявляется в склонности предлагать более внутренние, стабильные и глобальные объяснения в случае объяснения хороших событий и менее внутренние, стабильные и глобальные в случае объяснения плохих. Минимальная выраженность этого расхождения наблюдается у японцев (см. Mezulis, Abramson, Hyde et al.,2004). Исследования, проведенные на английских, датских, российских, финских и других выборках, свидетельствуют о значимых кросс-культурных различиях в выраженности АС и его коррелятах (см. Гордеева, 2007).

Исследования оптимистического мышления имеют особую актуальность и перспективы в России. По данным самых разных исследований, россияне показывают достаточно низкие показатели психического здоровья, удовлетворенности жизнью, счастья, преобладание негативного аффекта над позитивным, высокие показатели депрессии, тревожности и агрессивности (Аракелов, 2006; Джидарьян,2001; Diener, Lucas, Scollon, 2006; Ryan, Little, Sheldon et al.,1999). В широкомасштабном кросс-культурном исследовании психологического благополучия и счастья, проведенного под руководством Э. Динера (в котором приняла участие 41 страна), российская выборка занимает предпоследнее место по удовлетворенности жизнью и преобладанию негативного аффекта над позитивным (Diener, Lucas,Scollon, 2006; см. Селигман, 2006).

Ряд исследований непосредственно подтверждает точку зрения о пессимистичности россиян (см. Муздыбаев, 2003;Тер-Минасова, 2004; Balatsky, Diener, 1993; Brief, Comrey, 1993;Kassinove, Eckhardt, 1994; Peabody, 1985). В исследовании предпринимателей, ученых, рабочих и пенсионеров большая часть российского общества была оценена как пессимистически настроенная (Абульханова, Енакаева, 1996).

Однако есть данные, свидетельствующие об определенном оптимизме некоторых сторон русской культуры. Например, ряд исследователей полагает, что русские склонны пессимистично оценивать лишь настоящее, для них типична неудовлетворенность существующим положением дел (Стефаненко, 2004). И.А. Джидарьян, исследовавшая счастье и удовлетворенность жизнью в российском обществе, приходит к выводу, что надежды и мечты о благополучном и счастливом будущем, устремленность в завтрашний день являются одной из наиболее ярких и глубоко укорененных черт русского народа (Джидарьян, 1997). Исследование анализа лексических групп русского языка также позволяет заключить, что для его носителей характерен оптимизм в прогнозе будущего, связанный с верой в то, что негативные события обойдут их стороной, отражающийся в непереводимом на многие языки словечке «обойдется»(Голованиевская, 1997).

У населения России наблюдаются также специфические гендерные различия, касающиеся продолжительности жизни и уровня самоубийств: продолжительность жизни мужчин составляет 59 лет, а женщин – 73 года, мужчины к тому же лидируют по уровню самоубийств. Эти различия нельзя объяснить низким уровнем медицинского обслуживания и бедностью населения. За ними кроются субъективные психологические факторы, такие, как гендерные различия в конструктивности стиля мышления, оптимизме/пессимизме, стиле преодоления неудач и копинг-стратегиях.Недавние психологические исследования на российских выборках подтверждают данное предположение. Так, было выявлено, что российские женщины чувствуют себя более счастливыми и удовлетворенными жизнью (Джидарьян,2001) и обнаруживают более высокий уровень оптимизма по опроснику LOT, измеряющему веру в лучшее будущее (Муздыбаев, 2003). С другой стороны, данные недавнего социологического опроса ВЦИОМ (пресс-выпуск № 914)свидетельствуют о том, что российские мужчины чувствуют себя несколько более счастливыми, чем российские женщины и, в целом, за последние 10 лет уровень счастья в нашей стране существенно вырос. Мы полагаем, что исследования оптимизма как способности конструктивно мыслить, объясняя себе сложные жизненные ситуации, могут внести ценный вклад в понимание этих различий у россиян и помочь их эффективно скорректировать.