Текст книги "Дорога в страну наслаждений"

Тринити расправила плечи и решительно заявила:

– Я не собираюсь покидать близнецов. Я их официальный опекун, им и останусь.

Круз сложил на груди руки.

– Мне ничего не стоит отсудить опеку над близнецами через суд. Ты этого хочешь? Как думаешь, в чью пользу будет решение суда? Опеку присудят состоятельному родному дяде или мачехе, растранжирившей состояние мужа? Стоит ли говорить о том, что, в случае доведения дела до суда, ты не получишь ни цента.

Тринити побледнела как полотно и едва держалась на ногах. Сделав несколько коротких вдохов, она постаралась сохранить самообладание.

– Ты не смеешь мне угрожать, – твердо сказала она. – Я являюсь опекуном мальчиков в соответствии с волеизъявлением Рио.

– Я уже сказал, что твои игры меня не интересуют, – раздраженно ответил Круз.

– И меня тоже, – завопила Тринити. – Я не позволю тебе отобрать у меня опеку над Мэтти и Санчо.

– Мэтти? Это еще кто такой? – с отвращением спросил Круз.

Тринити уперла руки в бока.

– Да будет тебе известно, что так Санчо называет своего брата, как только начал говорить.

Круз презрительно усмехнулся:

– Что за дурацкое имя для наследника империи Де Карильо?

Тринити оцепенела:

– Что ты имеешь в виду под наследником? Разве твои собственные дети не станут наследниками?

Терпение Круза было на исходе. Он завелся не на шутку, как и его либидо. Он, к собственному неудовольствию, не мог отвести взгляд от груди Тринити, обтянутой шелковой блузкой. Она была застегнута на все пуговицы до высокого воротника-стойки и тем не менее выглядела весьма провокационно. Ему так и хотелось расстегнуть блузку и полюбоваться этими тугими выпуклостями…

Все это неприятно напомнило Крузу тот вечер, когда он застал ее у себя в кабинете, куда она зашла якобы за книгой.

Он утратил над собой контроль, поняв, что ничем не отличается от своего отца, несмотря на все старания.

Круз припечатал ее к стене, тесно прижавшись к ней возбужденным членом, погрузив пальцы в ее горячее лоно и захватив губами твердый бутон соска. И в тот же момент очнулся…

Кляня ее про себя на чем свет стоит и пытаясь унять взбунтовавшуюся плоть, Круз, несмотря на бушующий в паху пожар, произнес ледяным голосом:

– Маттео и Санчо станут моими наследниками. Я не собираюсь заводить детей.

Тринити потрясла головой:

– Почему ты так решил?

Понимая, что и так уже сказал слишком много, Круз подавил желание объяснить, что, как только он узнал о рождении у Рио близнецов, вздохнул с облегчением. Груз ответственности о произведении на свет наследника семейной финансовой империи отпал.

Круз был уверен, что лишен родительских качеств, и не хотел становиться отцом. Но рождение племянников изменило ситуацию, как и гибель Рио. А тут еще эта женщина, считающая, что только она может растить мальчишек. Эта мысль была ему невыносима.

Круз понимал, что совсем не знает племянников. В их редкие встречи они прятались за спиной Тринити или за юбкой няни. По правде говоря, до гибели брата он не чувствовал особой надобности навещать близнецов, точнее, просто не знал, как себя с ними вести. Но сейчас в нем сработал защитный инстинкт, поразивший его своей силой. Это напомнило то время, когда ему также хотелось защитить маленького Рио. Воспоминание было мучительным, ведь он не сумел уберечь брата от опрометчивых шагов. Но в состоянии защитить племянников.

Возможно, Тринити хочет вытянуть из него побольше денег. Он проклинал тот день, когда она появилась в его жизни.

– Даю тебе на раздумья сегодняшний день. Завтра в полдень я заеду к тебе. И поверь мне, если ты не назовешь свою цену, готовься к судебной тяжбе. В этом случае ты точно пожалеешь, что отказалась от моего предложения, – произнес он не терпящим возражений тоном.

Глава 2

По дороге в дом Рио, расположенный недалеко от Риджентс-парк, – Тринити никогда не считала его своим – у нее по-прежнему голова шла кругом. Было такое чувство, будто ее побили, но не кулаками. Круз нанес ей моральный удар. Мысль о том, что она когда-то воображала, что влюблена в него, была унизительна.

Он и слышать не хотел никаких объяснений, так велико было его недоверие к ней. А его угроза отобрать близнецов через суд просто шокировала.

Тринити и без Круза прекрасно понимала, что проиграет суд. Стоит только адвокатам заглянуть в ее прошлое. Где уж ей тягаться с сильными мира сего вроде Круза Де Карильо.

Ей и в голову не пришло подумать о предложении Круза об откупе. Мысль о том, чтобы передать мальчиков под опеку холодного и властного дяди, была для нее невыносима.

Его физическая близость по-прежнему нервировала и возбуждала Тринити. В его присутствии она слишком остро ощущала себя женщиной. На нее снова нахлынули воспоминания о той катастрофической ночи ее унижения.

Она работала горничной в доме Круза почти полгода. Однажды вечером Тринити, мучаясь бессонницей, заглянула в кабинет Круза, чтобы выбрать книгу. Круз сам предложил ей пользоваться библиотекой, застав ее однажды за чтением романа.

Тринити понимала, что испытывает чувство влюбленности к своему загадочному боссу. Она даже прочитала о нем статью в «Файнэншел таймс», обнаружив газету в корзине для мусора во время уборки кабинета.

Круз был для нее воплощением успеха и образованности. Тринити мечтала и сама обрести эти качества, чтобы преуспеть в жизни. Нечего и думать о том, что мужчина, подобный ему, может обратить внимание на такую, как она. Хотя он всегда был с ней очень вежлив. Иногда она чувствовала на себе его любопытный взгляд, что приводило ее в немалое смущение.

В тот вечер она с большой осторожностью вошла в кабинет, хотя знала, что Круза нет дома. Она включила торшер и направилась к книжным полкам, с удовольствием рассматривая корешки книг и пытаясь выбрать томик для чтения.

Она чуть не выпрыгнула из кожи от неожиданности, услышав за спиной бархатный баритон.

– Приятно сознавать, что это не грабитель роется в моих книгах.

Тринити выронила из рук книгу и обернулась. На пороге стоял Круз, ослепительно красивый в классическом смокинге, но бабочка уже была расстегнута. От этого зрелища у Тринити голова пошла кругом.

Придя в себя через пару секунд, она быстро наклонилась за книгой и, осознав, что предстала перед хозяином в неподобающем виде, быстро пробормотала:

– Прошу прощения… Мне не спалось… Я пришла за книгой…

Она держала перед собой книжку, прикрываясь ею, словно щитом. Как будто книга могла скрыть ее не стесненную бюстгальтером грудь, прикрытую лишь тонким полупрозрачным топом. Круз застыл на пороге, лениво осматривая ее с головы до ног. В воздухе повисло напряженное молчание. Атмосфера накалялась.

Ее глаза расширились при его приближении. Тринити не могла пошевелиться. Она словно приросла к полу и, как загипнотизированная, смотрела ему в лицо. Он взял у нее из рук книгу и положил ее на полку. Он был так близко, что она ощущала его запах. Тринити прикрыла глаза. У нее закружилась голова.

Он прикоснулся к ее волосам, пропустил их через пальцы. Тринити буквально задохнулась от его прикосновения, не в силах двинуться с места.

Он сверлил ее горящим взглядом и неожиданно для нее произнес:

– Я хочу тебя, Тринити Адамс. Знаю, что не должен, но хочу.

Он отпустил ее волосы.

Его слова настолько ее шокировали, что она буквально приросла к полу, хотя должна была бы умчаться от него во весь опор.

Вместо этого ее охватило безумное желание. Это ведь сам Круз Де Карильо сказал, что хочет ее. А ведь она никто и звать ее никак. И все же в тот момент она испытала неведомое доселе чувство удовлетворения, что хотят именно ее.

Из глубины ее души вырвалось одно непрошеное слово:

– Пожалуйста…

Круз посмотрел на нее долгим взглядом, а затем, пробурчав что-то по-испански, схватил ее за руки и толкнул назад, пока ее спина не уперлась в книжные полки.

Его рот впился поцелуем в ее губы с такой ошеломляющей страстью, что Тринити едва не потеряла сознание. Он целовал ее без устали, не давая опомниться и что-либо предпринять. Их тела сплелись. Она ощущала волнующие прикосновения его языка. Его сильные руки гладили ее талию, бедра, спину. По всему телу Тринити разлился жар. Она чувствовала, как в животе порхают бабочки.

Он задрал ее топик, жадно втянул ртом нежный бутон ее соска. Тринити ахнула, подавшись ему навстречу. Она часто задышала, почувствовав, как его пальцы проникли в ее увлажнившееся горячее лоно, нежно лаская и вознося ее на пик наслаждения.

В этот момент она ощутила, как Круз вдруг слегка отстранился, хотя одна его рука лежала у нее на груди, а другая – между ног. Он тяжело дышал, уставившись на нее затуманенным взглядом.

Круз зажмурился, затем снова открыл глаза, словно прогнав волшебство момента и отняв руки, и пробормотал:

– Что, черт возьми…

Он отпрянул от нее так быстро, что она покачнулась, едва не упав. Трясущимися руками девушка одернула топ.

Круз вытер губы тыльной стороной ладони, и Тринити захотелось провалиться сквозь землю при виде разливающегося по его лицу ужаса.

– Извините… Я… – пролепетала она, сама не понимая, за что извиняется.

Он прервал ее.

– Я сам во всем виноват. Этого не должно было случиться, – обжигающе-ледяным тоном сказал он. Он мгновенно превратился в холодного и отстраненного босса. Если бы ее тело не пульсировало от только что испытанного оргазма, она не поверила бы, что все это произошло на самом деле.

– Это было непростительным нарушением доверия.

– Я тоже виновата, – пискнула Тринити, чувствуя себя несчастной.

Он ничего не ответил, а затем вдруг спросил обвиняющим тоном:

– Ты всегда разгуливаешь по дому в подобном наряде?

Тринити вспыхнула от негодования.

– Что вы хотите этим сказать?

Круз отвел глаза. Он выглядел слегка взъерошенным и очень сексуальным, хотя явно был недоволен собой.

– Ничего, – отчеканил он. – А сейчас уходи и забудь о том, что здесь произошло. Я никогда не смешивал работу и удовольствие и впредь не собираюсь.

Тринити никогда в жизни не чувствовала себя такой дешевкой. Он не мог больше выносить ее присутствия ни секунды. И как только ей в голову могло прийти, что он может что-то к ней почувствовать. Ей следовало знать, что Круз Де Карильо занимается любовью с красивыми, умными и интеллигентными женщинами своего круга. И никогда не опустится до разовой интрижки со служащей в собственном кабинете.

Между ними – зияющая пропасть. Ее наивность вышла ей боком.

Не говоря ни слова, Тринити выскочила из кабинета.

Она заставила себя вернуться в настоящее. Подъехав к остановке, Тринити вышла из автобуса и направилась к огромному претенциозному особняку в глубине парка.

Вскоре она заметила миссис Джордан, которая прогуливала малышей в двойной коляске. Тринити ускорила шаг. Близнецы, заметив ее, вылезли из коляски и поспешили ей навстречу. Она по очереди обняла их, вдыхая знакомый и ни с чем не сравнимый детский запах. Она единственная мама, которую они знают, и ни за что их не покинет.

Миссис Джордан посмотрела на нее с беспокойством:

– Вы очень бледны, дорогая. С вами все в порядке?

С трудом выдавив из себя улыбку, Тринити сказала:

– Нам нужно поговорить.

На следующий день ровно в полдень раздался звонок в дверь. Тринити нервно посмотрела на миссис Джордан, которая была такой же бледной, как Тринити накануне. Каждая держала на руках по близнецу. Мальчики вели себя необычно тихо, будто чувствовали напряженность момента. Тринити очень не хотелось волновать пожилую няню, но она сочла своим долгом посвятить ее в планы Круза.

Миссис Джордан пошла открывать дверь, и, хотя Тринити настроилась на встречу, она снова растерялась при виде высокой и широкоплечей фигуры Круза, стоящего на пороге. В элегантном костюме-тройке и пальто – на улице было по-весеннему холодно – Круз выглядел внушительно и важно, если не сказать пугающе. Близняшки прижались к Тринити и миссис Джордан. Они всегда побаивались дядю, которого Маттео называл «большой человек».

– Мистер Де Карильо, рада вас видеть, – дипломатично приветствовала его миссис Джордан.

– Я тоже рад, миссис Джордан, – мягко сказал Круз, оторвав взгляд от Тринити.

Они обменялись любезностями, и миссис Джордан отправилась на кухню приготовить кофе. Тринити заметила, что Круз осторожно посматривает на племянников.

Затем он обратился к ней:

– Полагаю, мы можем поговорить наедине?

Ей хотелось ответить отказом и бежать от него куда глаза глядят вместе с мальчиками и миссис Джордан. Но она не могла так поступить.

Тринити кивнула.

– Только поговорю с миссис Джордан насчет ланча для близнецов и буду в твоем распоряжении.

– Не заставляй меня долго ждать, Тринити.

На кухне миссис Джордан вручила ей поднос с чаем и кофе и выразительно на нее посмотрела.

– Не беспокойтесь, дорогая. Уверена, что он будет действовать в интересах близнецов и в ваших интересах тоже.

Тринити почувствовала укол совести. Ей не хватило смелости рассказать миссис Джордан правду, почему Круз хочет отобрать у нее близнецов. Она сказала только, что он хочет оформить опеку на правах кровного родственника.

Остановившись на мгновение у двери, Тринити сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и подумала, что нужно было надеть что-то более элегантное, чем джинсы и свободный свитер, но она поздно спохватилась. Войдя, она увидела Круза, стоящего у окна с видом на прекрасный сад. Сердце ее громко колотилось. Не глядя на него, Тринити подошла к низкому кофейному столику с двумя креслами по бокам и поставила поднос.

– Кофе?

– Да, – коротко бросил он без всяких «пожалуйста». Ему не до любезностей.

Тринити передала ему чашку, радуясь про себя, что рука не дрожит. Сама она пила чай, хотя сейчас ей не повредило бы кое-что покрепче.

– Почему ты делаешь это сейчас, а не сразу после гибели Рио? – напрямик спросила она.

Круз, не торопясь, потягивал кофе, будто это был светский визит.

– Не в пример тебе, я скорбел по безвременной кончине брата…

– Это удар ниже пояса, – выдохнула Тринити.

Да, она злилась на Рио незадолго до его гибели. И их брак не был настоящим, но она чувствовала в нем родственную душу, потому что оба они выросли без родителей. Но затем он предал ее доверие.

Круз продолжал, проигнорировав ее слова.

– Когда я узнал о состоянии финансов Рио, нужно было принять срочные меры и закрыть все его сделки. Нужно было найти его мать и сообщить ей о том, что случилось.

– Ты нашел ее? – непроизвольно вырвалось у Тринити, которая тоже мечтала когда-нибудь найти свою мать.

Круз покачал головой:

– И да и нет. Она умерла несколько лет назад от передозировки наркотиков.

– О-о! – грустно воскликнула Тринити.

– Я знал дату оглашения завещания и хотел видеть твое лицо, когда ты узнаешь, что ничего не получишь. Я присматривал за тобой, чтобы знать, что у тебя на уме и как поживают мои племянники.

Тринити ахнула:

– Ты устроил за нами слежку?

Круз безразлично пожал плечами.

– Я должен был быть уверен, что ты не исчезнешь. Ты ведь стала вдовой известного и богатого, по мнению многих, человека с двумя пасынками на руках. Наблюдение за тобой скорее было организовано для твоей же защиты.

Прежде чем она успела переварить услышанное, он продолжил с явным нетерпением:

– Послушай, у меня нет времени на светскую болтовню. Называй свою цену, чтобы я мог начать оформление опеки над племянниками.

Тринити разозлилась. Он не собирается считаться с ее мнением. Она со стуком поставила чашку на блюдце и свирепо на него посмотрела:

– Да как ты смеешь! Ты действительно думаешь, что все так просто? Они не пешки, Круз. Они живые существа, которые остались сиротами в таком нежном возрасте. Они привыкли к нам с миссис Джордан, а ты хочешь оторвать их от нас.

Тринити вскочила со стула, не в силах усидеть на месте. Круз тоже поднялся и угрожающе навис над ней.

– Я хочу оградить их от твоего тлетворного влияния. Ты серьезно хочешь выступить против меня? Ты проиграешь.

– Нет! – страстно воскликнула Тринити. – Проиграют близнецы. Ты знаешь, что они только недавно прекратили спрашивать вечером, где их папа? Потому что он приходил в это время пожелать им спокойной ночи. Их привычный мир перевернулся. А ты снова хочешь их травмировать? Кто будет за ними ухаживать? Только не говори мне, что это будешь ты. – Тринити никогда не была такой жестокой и прямолинейной, но сейчас она пребывала в отчаянии. Ей нечего терять. – Ты видел, как они смотрели на тебя? Они тебя совсем не знают и боятся.

Круз не привык к разговору в подобном тоне и недовольно нахмурился.

– Уж если кто и заботился о мальчиках, так это миссис Джордан. Я не против, чтобы она оставалась их няней. Но у тебя нет никаких прав на близнецов, за исключением права на опекунство, которое ты получила, соблазнив моего брата ради собственного обогащения.

Тринити сжала руки в кулаки. Ногти впились в ладони, но она этого даже не заметила. Она с удивлением подумала, как могла испытывать нежные чувства к этому человеку.

– Это неправда. Я люблю малышей как собственных детей.

Круз хмыкнул:

– А я знаю, что это не так. – Его лицо посуровело. – И знаешь почему? Потому что мы с Рио давно поняли, что люди, призванные любить тебя больше всех на свете, не делают этого. Такого понятия, как «нерушимая связь», не существует.

– Не все родители такие, как твои или как родители Рио, – возразила Тринити.

Круз выгнул бровь.

– Неужели тебе это известно из собственного опыта? Тебе, которая выросла в приемных семьях. Твой опыт семейной жизни мало чем отличается от нашего с Рио. Может, я чего не знаю о жизни? Тогда поделись со мной.

Тринити оцепенела.

– Как ты узнал о моем прошлом?

Он оценивающе на нее посмотрел.

– Я проверяю биографию любого штатного сотрудника, – спокойно сказал он. – Сначала я восхитился тобой – родители бросили, росла в приемных семьях, но амбициозна и решительно нацелена на жизненный успех. Оказывается, я здорово переоценил твое стремление упорно работать для успешной карьеры.

Несправедливость его выводов сильно задела Тринити. Она действительно работала не покладая рук сначала уборщицей в отеле, затем горничной в его доме, прежде чем стала няней двух шустрых мальчишек, требующих постоянного внимания и заботы. И только потом она стала женой Рио.

– Мое прошлое не имеет никакого отношения к нынешней ситуации, – отрезала она.

«Лгунья», – возразил внутренний голос. Да, ее опыт имел значение, но не в том смысле, как считал Круз.

– Я люблю Мэтти и Санчо и сделаю все, чтобы их защитить, – с жаром сказала она.

Круз продолжал гнуть свою линию.

– У тебя хватает нахальства говорить о любви. Ты серьезно хочешь мне сказать, что и Рио тоже любила?

Тринити в отчаянии воскликнула:

– Я уже говорила тебе: все не так, как ты думаешь!

Он свирепо на нее взглянул:

– Не так, значит. Хорошо, что ты честно в этом признаешься.

От его взгляда Тринити передернуло. Она кожей ощущала его гнев. Тогда она сказала:

– Рио был мне небезразличен.

Прежде чем Круз ответил, за дверью послышалось движение, и на пороге возникла миссис Джордан с рыдающим Санчо на руках, который тут же потянулся к Тринити, жалобно скуля:

– Мамочка…

Забыв обо всем на свете, Тринити кинулась к малышу, взяла его на руки и, поглаживая по спинке, что-то зашептала ему на ушко, пытаясь успокоить.

Миссис Джордан извиняющимся тоном произнесла:

– Мэтти ударил его по голове пластмассовым кубиком. Ничего серьезного, но Санчо капризничает, потому что опять плохо спал прошлой ночью.

Тринити кивнула, и няня ушла в детскую к Мэтти. Она продолжала ходить по комнате с Санчо на руках, успокаивая начавшего икать малыша, когда поняла, что Круз сердито на нее смотрит.

Он спросил прокурорским тоном:

– Что с ним не так?

Тринити внезапно почувствовала сильную усталость.

– Ничего особенного. У него небольшая простуда, он плохо спит и днем не в форме. А тут еще Мэтти его обидел. Я пойду уложу его на дневной сон. Это все, что ему сейчас нужно.

Круз наблюдал, как Тринити вышла из гостиной с Санчо на руках. Малыш обвил пухлыми ручонками шею Тринити и уткнулся припухшим от слез личиком ей в шею. Он перестал плакать, как только оказался на руках у Тринити, почувствовав себя защищенным.

Увидев это, Круз ощутил несвойственное ему чувство беспомощности. Этот эпизод напомнил ему собственное детство, когда он слышал плач Рио и ничем не мог ему помочь, потому что или Рио отталкивал его, или отец не пускал к сводному брату.

Однако Тринити совершенно спокойно отнеслась к воплям Санчо и прекрасно справилась с ситуацией.

Сам не зная почему, Круз снова разозлился. Он нервно провел по волосам, ослабил галстук. Ему стало трудно дышать. Он не хотел признаваться себе в том, что, когда Тринити выходила из гостиной, вид ее аппетитной попки и длинных стройных ног в обтягивающих джинсах возбудил его.

Черт бы побрал эту девицу!

Этот маленький инцидент заставил Круза задуматься о том, что он здесь делает. Ему было вполне очевидно, что Тринити не только соблазнила Рио, преследуя собственные цели, но добилась того, чтобы близнецы полностью от нее зависели. Неужели она предусмотрела и возможность судебного разбирательства о праве на опеку?

Круз подумал о суде, о том, какая она прекрасная актриса, какой может разыграть спектакль, если судебный исполнитель придет в дом и увидит, как она общается с близнецами. Он сам только что стал свидетелем подобной сцены.

А хочет ли он на самом деле выносить сор из избы и судиться публично с безутешной вдовой. Он прекрасно знает, что Тринити не скорбит по умершему и даже не притворяется. Но общество его не поймет. Все увидят в нем безжалостного миллиардера, защищающего семейное состояние.

Крузу стоило немалых усилий восстановить деловую репутацию и доброе имя дома Де Карильо после бесчисленных скандалов, связанных с любовными похождениями отца. Он работал как каторжный, чтобы санировать банк Де Карильо. А теперь новый скандал? Чтобы все его титанические усилия пошли насмарку? Ну уж нет.

Тем не менее Крузу пришлось признаться себе в том, что Тринити придумала отличную линию защиты в лице близнецов.

После смерти Рио Тринити вела тихую и размеренную жизнь: дом – шопинг в местном супермаркете – прогулки с малышами в парке. Никаких магазинов на Бонд-стрит или светских раутов.

Когда Рио был жив, Круз видел в прессе бесчисленные фотографии, запечатлевшие супружескую пару на модных показах, кинопремьерах, светских вечеринках. Вероятно, вскоре она заскучает без всего этого.

Он снова подумал о ее утверждении, что она любит близнецов. Он отказывался в это поверить, ведь они не ее кровные сыновья.

Неожиданно ему вспомнился давний разговор с матерью. Он налетел на нее с юношеским пылом, негодуя на отсутствие реакции на фотографию отца, запечатленного с очередной любовницей в желтой прессе.

Тогда мать посмотрела на него и сказала:

– Его ошибка в том, что он попался. Так устроен наш мир. Надеюсь, ты не настолько наивен, чтобы думать, что мы женились потому, что любили друг друга? – Она немного помолчала, а затем с горечью продолжила: – Никто не спрашивал моего согласия. Наши семьи принадлежали к богатым и известным династиям. Это был стратегический брак. Я выполнила свой долг, родив сына. Я смирилась с его незаконнорожденным сыном, который жил под одной крышей с нами, как и с многочисленными любовницами твоего отца, потому что, чтобы он не творил, семейное наследие в твоих руках, и позаботилась об этом именно я. Это единственное, что имеет в жизни значение, Круз. Наша великая династия должна процветать и быть под надежной защитой. Однажды твоего отца не станет, я молю Бога, чтобы это произошло побыстрее. Тогда ты сможешь восстановить репутацию и состояние семьи. Это твой долг и твоя судьба.

Вскоре после этого разговора мать умерла. Ее образ почти стерся из памяти Круза, а слова о долге и судьбе застряли в голове. В тот день он стал мужчиной, навсегда покончив с юношеским максимализмом и неправильными представлениями.

С тех пор он взял на себя ответственность за укрепление семейного наследия и весьма в этом преуспел. Теперь ему есть что передать племянникам. Они пробудили в нем желание защитить и установить родственную связь. Раньше подобные чувства возникали у него только по отношению к Рио. Но он поклялся себе в том, что племянники не пойдут по стопам своего отца. К тому времени, когда они вырастут, они будут знать, как поступить с семейным наследием. Уж он об этом непременно позаботится.

Это было трудно объяснить, но Круза больно ранила новость о том, что не он назначен опекуном, хотя в душе признавал, что вряд ли справится с воспитанием двух малышей, которых едва знал. Это была пощечина, заставившая Круза усомниться в искренности братских чувств Рио.

Или это было сделано под чьим-то влиянием?

На похоронах Круз увидел Тринити, стоявшую по другую сторону могилы Рио.

Черная шляпка с вуалью, скрывающая лицо, элегантный черный костюм. Но не зря говорят, что внешность обманчива. В тот момент Круз поклялся, что сделает все возможное, чтобы оградить племянников от влияния этой охотницы за чужим добром.

Неожиданно ему в голову пришла смелая идея, он попытался выбросить ее из головы, но она не уходила. Идея закрепилась в сознании и представлялась ужасно привлекательной.

Круз уставился на деревья в саду, практически не видя их. После недолгого размышления он мрачно констатировал, что в отношении Тринити существует только один вариант. Но готов ли он к нему?

«Да», – подсказал внутренний голос.

В этот момент в комнату вернулась Тринити. Ее волосы были собраны в низкий конский хвост, но несколько прядей обрамляли лицо. Он впервые заметил темные круги вокруг васильковых глаз, свидетельствующие об усталости.

Круз попытался задушить ненужную эмоцию, впервые испытав беспокойство за женщину.

Он посмотрел на нее и почувствовал, как она напряглась, скрестив руки на груди в защитном жесте.

Не давая себе времени передумать, Круз поспешно сказал:

– У меня есть предложение, которое, я думаю, устроит нас обоих, моих племянников и миссис Джордан.

Он увидел, что она еще крепче сжала руки, и сосредоточился на ее предательски красивом лице. Даже сейчас она выглядела такой же непорочной и наивной девушкой двадцати двух лет, которая пришла наниматься к нему на работу. Только сейчас она отнюдь не такая наивная и непорочная. А скоро ей предстоит лицом к лицу столкнуться с последствиями своих действий.

– И какое же это предложение?

Круз намеренно выдержал паузу, а затем решительно произнес:

– Брак, Тринити. Ты станешь моей женой.