Текст книги "Доносчик"

– Нет, его лично не видел, – ответил Джошуа, – но я говорил с ним по телефону. Он сделал кое-какие намеки, которые могут оказаться очень полезными.

– Что вы хотите этим сказать? Вы думаете, его убил человек, известный под кличкой «Доносчик»?

Джошуа утвердительно кивнул.

– Да, это сделал именно тот, кого я окрестил «Доносчиком», – заметил он.

Джошуа в раздумьи посмотрел на редактора и вытянул губы, словно хотел свистнуть. Мистер Филд взглянул на репортера и подумал, что, наверное, никогда в жизни он не встречал еще человека, внешность которого так мало соответствовала бы его профессии. Что-то по-детски беспомощное сквозило в чертах Гарриса. Если бы его увидели стоящим в нерешительности на краю какой-нибудь перекладины, то, наверное, взяли бы за руку и перевели на другую сторону. Он мог быть секретарем какого-нибудь благотворительного общества. Но даже самая дикая фантазия не могла приписать мистеру Гаррису репортерского дара, и никто не мог заподозрить, что в этот момент он занят тонким анализом версий этого таинственного убийства.

– Баррабаль – удивительный человек, – продолжал он и покачал головой. – Он так таинственен… И это не в традициях Скотленд-Ярда. Там обыкновенно говорят обо всем, что знают, даже о том, чего вовсе не следовало бы говорить…

– Что же сказал вам Баррабаль, и что странного вы нашли в нем? – спросил Филд.

Джошуа пошарил в многочисленных карманах своего жилета – их было не менее шести – и, наконец, нашел клочок бумаги, где были нацарапаны имя и адрес.

– Мистер Баррабаль дал мне совет поискать и проинтервьюировать этого человека. Он сообщил мне также несколько интересных подробностей о нем…

Мистер Филд надел пенсне и прочел:

– Капитан Джон Лесли… Кто это такой?

Джошуа взял у него бумажку, сложил ее и спрятал в тот же карман, откуда вынул.

– Это и есть тайна, которую я хочу раскрыть.

Он снова закурил папиросу и продолжал.

– Заварилось крупное дело, и я до смерти боюсь, чтобы «Журнал» не выхватил его у нас из-под носа. Помните, мистер Филд, я уже вам говорил об этом?

Мистер Филд скорчил гримасу:

– Я думаю, во всем газетном мире не найдется репортера, которого бы вы не опередили недели на три, Джошуа, – заявил он, и Гаррис просиял – он любил комплименты.

Само по себе убийство не представляло большого интереса для криминального репортера. Ларри Грем, известный международный вор, был застрелен в тумане, и газеты высказывали подозрение, будто причиной преступления являлась ссора. Убийство произошло в квартале, где жило много иностранцев, и некоторые из них казались весьма подозрительными полиции. Тут было множество мелких клубов, легальных и тайных, где эти иностранцы находили себе прибежище. Там же, в чердачных помещениях тайных клубов, они ютились. В этой местности расположился и клуб анархистов. В Скотленд-Ярде не раз допрашивали членов этого клуба, имевших и раньше дело с полицией из-за частых драк и убийств.

Было странно, что ни один из служащих фирмы, с которыми был знаком Грем, не явился в полицию и не рассказал о том, что Ларри постоянно наводил справки о некоем человеке… По всей вероятности, они не отождествляли жертву убийства с приветливым иностранцем, который их часто посещал. В подобных случаях полиция, как правило, попадает в тупик.

Не было, к тому же, никаких свидетелей и хотя два человека слышали глухие звуки, но они не остановились, предпочтя идти своей дорогой. Убийца исчез в тумане. Не является в полицию и тот свидетель, что видел на месте преступления высокого человека в темном…

– Это было совсем недалеко от твоего бюро, Фрэнк, – Берил оторвалась от газеты и посмотрела на него. Они сидели в библиотеке.

Фрэнк кивнул.

– Как раз на углу. Это произошло вскоре после того, как я отправился домой. Швейцар говорит, будто он слышал выстрелы через минуту после ухода Лесли…

Лоу Фридман, сидевший в глубоком кресле у камина, поднял голову.

– После ухода Лесли? – переспросил он.

– Швейцар, правда, не совсем уверен, был это Лесли или новый служащий Тильман. Я сам был недалеко от места убийства… Встретил одного знакомого на улице… Мы были неподалеку, но я ничего не слышал…

Фридман сжал губы.

– Ларри Грем – имя как будто знакомое… Впрочем, эти типы меняют имена каждую неделю. Его знал кто-нибудь в бюро?

Фрэнк с сомнением покачал головой.

– Бедняга! – в голосе Лоу прозвучало почти участие.

– Возможно, он поссорился с кем-нибудь из шайки, и они постарались его убрать.

…«Усадьба-библиотека Фридмана» – так называли прекрасный дом Фридмана вблизи Уимблдон-Коммон. Казалось, это помещение создано специально затем, чтобы в нем предаваться мечтам. Мягкий свет проникал в окна, ложась на обшитые дорогими панелями стены. Лоу, в противоположность тем, кто сам пробивал себе дорогу, обладал тонким вкусом. Он создал здесь для себя уютный уголок, избегая превращать свой дом в музей старой дорогой мебели и прочего ненужного хлама.

Берил сложила газету, слегка вздохнула и откинулась на спинку стула.

– Какая ужасная жизнь! – сказала она. Лоу вопросительно посмотрел на нее. – Я говорю о жизни грабителей, воров и прочих подобных людей. Те опасности, которым они подвергаются…

– Грабеж и воровство – еще сравнительно невинные вещи. – Голос Лоу был почти резок, но как бы поняв всю неуместность подобного тона, он мягко улыбнулся. – Я хотел сказать – по сравнению с другими преступлениями, это еще ягодки. Я недавно слышал об одном преступнике, который сделал своей профессией многоженство… Представьте, образованный человек, побывал во всех частях света… Мне рассказывал о нем один знакомый из Претории, он видел его там, в центральной тюрьме…

– Какая гнусность! – воскликнула Берил, передернув плечами.

– У этого человека была такая схема, – продолжал Лоу, – он заводил знакомства с богатыми молодыми девушками в колониях, выдавая себя за отпрыска английской аристократической семьи, просил руки намеченной жертвы, затем выманивал все деньги, а в день свадьбы исчезал вместе с приданым. Очевидно, очень красивый молодой человек. Он всегда имел дело с девицами, которые уже были обручены…

– Очень похоже на нашего друга Джона, – заметил Фрэнк и рассмеялся, прочтя ужас в глазах Берил. – Успокойся, я пошутил. Хотя, согласись, в Лесли есть что-то чарующее.

– Ты хочешь сказать, что он меня очаровал?

– Вас обоих, – констатировал Лоу Фридман.

Фрэнк взглянул на каминные часы.

– Мне пора, – поднялся он.

– Странные вы люди! Никогда еще не видел обрученных, которые так мало интересовались бы друг другом, как вы! – заметил Лоу.

Он проводил Фрэнка до выхода, и они еще немного постояли в ожидании автомобиля.

– Я не позволял бы таких шуток на вашем месте, Фрэнк. Маленькая Берил слишком болезненно их воспринимает.

– Но, клянусь… – запротестовал Фрэнк.

Лоу дружески похлопал его по плечу.

– Конечно, вы вовсе не думали ее пугать, но вы не должны больше этого делать. Я лучше вас знаю женщин, мой мальчик. Никогда не нужно принуждать женщину защищать других мужчин.

…Фридман прождал, пока Фрэнк уехал, и вернулся в библиотеку. Берил стояла у камина, заложив руки за спину, и смотрела в огонь.

– Не огорчайся, детка, – сказал Лоу, набивая свою коротенькую трубку, которую имел обыкновение курить по вечерам. – Фрэнк иногда бывает грубым. Это правда, но он все-таки порядочный и честный человек…

Она обернулась.

– Что ты хочешь сказать? Кто же тогда нечестный?

Он немного помолчал, а затем медленно произнес.

– Джон Лесли, например, не честен. Я думаю, тебе пора узнать, что Лесли три раза сидел в тюрьме за укрывательство краденого…

Она уставилась на него широко открытыми глазами, и лицо ее побледнело.

– Присядь, – сказал Лоу, и Берил опустилась в кресло.

– Как давно мы знаем друг друга, дитя мое? – продолжал он.

Этот странный вопрос удивил ее.

– Почему ты спрашиваешь? Я не помню другого отца…

– Знаешь ли… – Фридман начал расхаживать взад и вперед по комнате, покуривая свою коротенькую трубку и опустив глаза. Через минуту он остановился перед ней. – Знаешь ли, каким образом ты попала ко мне на попечение, детка?

– Да, – удивленно ответила она. – Ты был компаньоном моего отца, дядя Лоу, и взял меня к себе после его смерти…

Он внимательно посмотрел на нее.

– Все верно, – произнес он через минуту. – Мы с твоим отцом были компаньонами, мы работали вместе… Мы ограбили один и тот же банк.

Она с ужасом посмотрела на него.

– Рано или поздно ты должна была узнать… Я не хотел, чтобы ты сама докопалась до прошлого своих родителей, и решил сам рассказать тебе правду. Билл Стендман и я были банковскими взломщиками в Южной Африке. Твоя мать умерла от разрыва сердца, узнав об этом… Это случилось через пять лет после того, как Билл был застрелен при взломе «Стандарт-Банка» в порту Элизабет. Он был убит, а я осужден к пяти годам исправительного дома, которые отсидел в Блекуотере. Твоя мать умерла через неделю после того, как я вышел оттуда. Она оставила мне письмо, в котором просила взять тебя на попечение. Тебе тогда было четыре с половиной года…

Берил, казалось, онемела. Она окинула взором роскошно убранную комнату, а он, как бы читая ее мысли, добавил:

– Каждый шиллинг, которым я теперь обладаю, нажит честным путем, Берил. Я плел кружева в Йоганнесбурге и сколотил некоторую сумму на бегах. На эти деньги я купил себе акции африканских алмазных копей – вначале пятьсот, когда они стоили еще по тридцать шиллингов, потом они поднялись в цене, и я впоследствии прикупил еще. Когда я их продал, у меня уже было две тысячи фунтов…

– Зачем, зачем ты рассказываешь мне это сейчас? – задыхаясь, крикнула она. – И какое отношение все это имеет к Джону Лесли? Ах, дядя Лоу, я не могу поверить…

– А могла ты когда-нибудь подумать, что я – вор, или что твой отец был грабителем? – спросил он.

Она молча покачала головой, и он продолжал:

– Это невероятно, я понимаю. Но Джон Лесли – тоже старый преступник. Фрэнк взял его на службу, чтобы дать ему возможность начать новую жизнь. У Лесли были рекомендации от директора тюрьмы, который был знаком с Фрэнком…

– Не может быть! Наверное, он был невинно осужден!

Лоу усмехнулся.

– Можно быть невинно осужденным один раз, но никак не три, – жестко заметил он. – Лесли – неплохой человек, мне он даже нравится. В нем есть хорошие задатки, но, ради Бога, Берил, не вбивай себе в голову разные романтические идеи! Фрэнк – сама доброта, у него редкий характер. Один из тысячи, может быть. Все его любят, и я на коленях благодарю Бога, что мы поехали на Мадеру и познакомились с ним в дороге…

Берил молчала. Она по-своему любила Фрэнка, но чувствовала, что судьба ее скорее связана с преступником Джоном Лесли, чем с преуспевающим молодым дельцом, который частенько угнетал ее своим сверхсовершенством.

– Мы должны быть благодарны судьбе, – продолжал ее опекун. – Мне суждено было дожить до того времени, когда ты выходишь за хорошего человека. Мне не нужно бояться, что какой-нибудь бродяга завоюет твое сердце, а ты потом, как твоя мать, умрешь от разрыва сердца. Я для тебя жил, милая Берил, тебе я отдал все силы души, все порывы сердца… Я ни разу не подумал о женитьбе. Конечно, ты не виновата: у меня всегда были наклонности старого холостяка…

– Ужасно, что такой человек, как…

Лоу хрипло рассмеялся.

– Вот она – настоящая женская логика! – произнес он. – Ты думаешь не о своем отце и не о своем бедном Лоу, который пять лет отбарабанил в тюрьме! Все твои мысли сосредоточены на этом вертопрахе…

Берил покраснела.

– А Фрэнк знает обо всем этом? – спросила она.

– Ты хочешь сказать – о твоем отце и обо мне? Нет, ему и не нужно этого знать. Но он, конечно, знает все, что касается Лесли.

– Понятно! – машинально произнесла она. – Каким образом они познакомились?

– Фрэнк послал Лесли письмо, когда тот был еще в тюрьме. Он написал ему, что слышал о его деловых способностях и просил зайти к нему после освобождения, чтобы переговорить относительно места. Таким образом, в один прекрасный день Лесли пришел к нему. Фрэнк принял, испытал его и нашел, что он хороший организатор. А когда последний делопроизводитель Фрэнка натворил глупостей, он дал это место Лесли. Нужно признать – Фрэнк очень великодушен.

– Я люблю Фрэнка, ты сам знаешь это, дядя, – заговорила Берил, но ее слова не звучали так убедительно, как ей бы хотелось. – Да, он мне очень дорог, и все-таки у меня нет особенного желания выходить за него замуж. Я с таким же успехом могла бы обвенчаться и с кем-нибудь другим…

Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

– Дорогая моя, это именно тот человек, которого я для тебя выбрал, – сказал он просто. – Я дал Фрэнку возможность выбиться в люди. Я одолжил ему денег, чтобы основать дело. Это не тайна. Я сказал себе: если этот человек выдержит испытание и выдвинется, я раздобуду ему жену. И он оправдал себя наилучшим образом, Берил. Во всем Лондоне не найдется торгового дома, который так быстро бы поднялся вгору за последние шесть лет, как предприятие Фрэнка…

В этот момент на пороге комнаты возник слуга.

– С вами хочет поговорить один господин, – сообщил он.

– Так поздно? – спросил Лоу, нахмурившись. – Кто же это?

Он взял с подноса карточку и поднес ее к глазам.

– «Мистер Джошуа Гаррис», – прочитал он. – Кто это, черт побери? – обернулся он к Берил. – Что ему нужно?

Но она только недоуменно пожала плечами.

Фридман вышел в приемную и нашел там милейшего мистера Гарриса, который с величайшим воодушевлением восхищался гравюрой, висевшей над камином.

– Великолепно! – повторял он восторженно. – Какие световые эффекты! Сколько динамики в этом рисунке!

Он быстро взглянул на мистера Фридмана, будто ожидая, что тот с ним согласится или выскажет хотя бы свое мнение.

– О, да! – дипломатично поддакнул Фридман. – Но вы ведь сюда пришли не за тем, чтобы говорить со мной о гравюрах?

Мистер Гаррис тяжело вздохнул.

– Разумеется, я пришел сюда не за тем, но странно – я обо всем забыл, увидев этот шедевр… – Он еще раз вздохнул. – Дело в том, что я пришел сюда, чтобы спросить вас: не знаете ли вы господина по имени… – он погладил подбородок, сморщил лоб, и, хлопнув по жилетному карману, вытащил оттуда измятый лоскуток бумаги, – господина по имени Джон Лесли!

Это была одна из его уловок – безучастно переводить взгляд с одного предмета на другой, а потом неожиданно останавливать его на собеседнике. Гаррис в упор посмотрел на мистера Фридмана и сумел сделать это так мастерски, что Лоу даже чуть не растерялся.

– Да, я знаю его, – вернее, я с ним встречался, – произнес он. – А зачем вам это нужно?

– Можете вы мне что-нибудь о нем рассказать? – спросил Джошуа кротким голосом и так смиренно наклонил голову, что отказать ему в просьбе было нельзя.

– Я знаю о нем очень мало, – сказал Лоу, – но мистер Суттон, без сомнения, вас с ним познакомит и сможет вам кое-что рассказать. Лесли – его делопроизводитель.

– Я знаю, – пробормотал Джошуа. – Ну, а что касается прошлого этого мистера Лесли?..

– Об этом я тоже ничего не знаю, – с сожалением в голосе произнес Лоу. Он вспомнил о собственном прошлом и постарался уклониться от допроса. «Не болтай» – вот старая и святая заповедь всех преступников, даже если они давно превратились в почтенных, всеми уважаемых людей…

– Очень жаль, – вздохнул Джошуа, и вся его фигура символизировала растерянность. – А я думал, вы что-нибудь сможете мне рассказать. Инспектор Баррабаль, которого я лично не знаю, но с которым иногда говорю по телефону, сказал, что вы мне можете помочь…

– Как вы сказали? Баррабаль? – переспросил Лоу. – Ах, да – тот сыщик, о котором в последнее время так много говорят! Можете передать ему мой привет и скажите, что я ничего о Лесли не знаю… А если бы даже знал, то ничего не сказал бы!

– Здесь говорят о мистере Лесли? – спросила Берил, появившись в дверях библиотеки.

– Это репортер хочет собрать кое-какие сведения о нем, – Лоу пристально посмотрел на Джошуа. – Вы слишком стары для газетного работника.

Мистер Гаррис вовсе не обиделся, услышав эти слова. С поистине ангельской добротой он улыбнулся юной леди.

– Стар и опытен, – поправил он. – Согласитесь, это огромное преимущество возраста – ум и опытность!

– Что же вы хотите знать о мистере Лесли? – спросила Берил.

– Все! – при этом Джошуа сделал такое движение рукой, как будто хотел охватить вселенную и поэтому просил снять покровы со всех ее тайн.

– На Мортимер-Стрит произошло убийство, – пояснил он. – Найден мертвым человек по имени Ларри Грем. Вполне естественно, мы собираем все сведения о лицах, способных помочь в розыске преступника. – Несмотря на некоторую драматичность этих слов, тон Джошуа был прост и спокоен. Он говорил скорее как ребенок, что цитирует наизусть речь Антония у трупа Цезаря.

– Разве капитан Лесли… – начала Берил, но Лоу взглядом заставил ее замолчать.

– Мы ничего не знаем о Лесли, – сказал он уклончиво, – и вы напрасно потеряли время…

– Не совсем, – произнес репортер, вежливо поклонился Берил и направился к двери. Уже выйдя на улицу и направляясь к поджидавшему его экипажу, он проворчал:

– Ну, истратил ты четырнадцать шиллингов на поездку, Джошуа… Когда ты будешь подавать счет в бюро, тебе скажут, что ты ничего не видел, кроме ногтя мистера Фридмана. Ты уже попал впросак. Особенно, если вспомнить, что этот ноготь, который тебе хотелось видеть, скрыт под чехлом…

Джошуа сел в автомобиль, высунулся из окна и сказал шоферу:

– Поезжайте обратно через Гаммерсмит! Я думаю, так поездка обойдется на полшиллинга дешевле…

Несмотря на то, что Джошуа Гаррис и инспектор Баррабаль никогда не встречались, между ними установилась переписка. Знакомство началось с того дня, когда репортер написал подробный отчет об убийстве в Эрмонтоне. Баррабаль послал ему любезное письмо. Два раза пытался Джошуа навестить инспектора, но ему было в этом отказано. Баррабаль был очень осторожен и нелюдим. И все же, несмотря на эти качества, надо заметить, он вскоре выдвинулся. Его недюжинные способности были замечены, и он был назначен начальником одного из отделов Скотленд-Ярда.

Впрочем, и тут его страсть к затворничеству осталась прежней.

…Однажды поздно вечером Баррабаль сидел в Скотленд-Ярде. Перед ним лежал протокол по делу об убийстве Ларри Грема, отпечатанный на шести страницах. Этот документ не представлял для него ничего нового. И все-таки… Вошел инспектор Эльфорд. Баррабаль сосредоточенно, уже в который раз, перелистывал протокол.

– Я нашел квартиру Ларри Грема, – сообщил Эльфорд, – у него было несколько комнат, и…

– Вы обыскали его квартиру? – поинтересовался инспектор, не поднимая головы.

– Да, но там ничего особенного не было. Он все уничтожил заблаговременно, а свои пожитки сложил в два чемодана в тот же день, когда был убит. Билет для поездки в Германию он взял в бюро путешествий. Чемоданы мы нашли в багажном отделении на станции «Виктория»…

Баррабаль откинулся на спинку стула и потянулся.

– Какой же недалекий человек был этот Грем! – с досадой произнес он.

Эльфорд погладил бороду и подошел к окну.

– Когда я заглянул сегодня утром, то на столе у вас лежал желтый конверт с надписью «частное». Не новые ли это штучки «Доносчика»? – спросил он.

– Да, и очень интересные, – ответил Баррабаль.

Он направился к большому сейфу, вынул какую-то бумагу и показал ее помощнику.

– Это та же бумага и написана на той же пишущей машинке, – сказал Баррабаль.

Эльфорд был близорук. Низко наклонясь к лампе, он внимательно рассматривал бумагу. Там сообщалось:

«Три брошки с алмазом, четыре кольца с алмазом и смарагдом, семь пар серег (алмаз) похищены сегодня вечером из ювелирного магазина Венера. Завтра будет сообщено, где их найти».

– Это означает, – сказал Баррабаль, что «Доносчик» сейчас предлагает кому-то продать эти вещи. Пока он ведет переговоры. Если же вещи станут его собственностью, мы ничего больше не узнаем о них…

…Баррабаль работал еще целый час, потом надел шляпу, поднял воротник пальто и скрылся в темноте ночи.

На берегу Темзы он увидел человека, стоявшего около фонарного столба, и когда инспектор повернул налево, незнакомец направился к нему. Хотя Баррабаль и не мог видеть лица этого человека, он знал, что неизвестный смотрит на него, и он все ниже опускал лицо, чтобы скрыть его в поднятом воротнике. Ему показалось, будто незнакомец хотел ему что-то сказать. Однако тот, видимо, передумал и неожиданно исчез. И все-таки Баррабаль узнал его. Когда он оглянулся, то заметил, что человек пересек улицу и стал удаляться в направлении Вестминстер-Бридж.

Баррабаль остановил знакомого сыщика, и они вместе поспешили через улицу. Баррабаль снова увидел этого человека.

– Последите за ним, – приказал он коротко сыщику, – я хотел бы знать, где он живет и чем занимается. Можете позвонить мне по телефону завтра утром в половине восьмого на квартиру.

…Задача сыщика, казалось, была необыкновенно легкой. Но вскоре он убедился в обратном…

По южному берегу Темзы проходил трамвай, и незнакомец вскочил в него. Сыщик последовал за ним. На перекрестке улиц Элефант и Кэстл трамвай остановился. Сыщик Броун, увидев, что человек продолжает спокойно сидеть в углу, принялся читать газету. Когда трамвай шел полным ходом, сыщик вдруг заметил, что незнакомец исчез. Выпрыгнув, он оглянулся и выругался: этого человека и след простыл! Он стоял в полном недоумении, не зная, что делать. Вдруг кто-то взял его за локоть. Это был Гаррис.

– Господин, которого вы ищете, исчез под землей, – произнес мистер Гаррис весело, – он спустился в подземку и поехал дальше.

– Вы с ним знакомы?

– Отчасти. Я даже считаюсь его другом, но только теперь он меня рассердил.

– Кто же он? – спросил сыщик Броун.

Гаррис сделал вид, будто не слышит.

– Откуда вы знаете, что я его преследую? – удивился Броун.

– Потому что я следую за вами, – объяснил Гаррис спокойно. – И за вами вскочил в вагон. Удивляюсь, как вы меня не заметили…

У Фрэнка Суттона была секретарша, которая каждый вечер ужинала в ресторане на улице Хашмаркет, а потом, по обыкновению, отправлялась в кино и закусывала вторично где-нибудь в дешевом кафе. Мисс Милли Треннит была большой любительницей кино. Обо всем этом знал Гаррис. По опыту он заключил, что симпатичные мужчины лет шестидесяти с хорошими манерами имеют иногда большой успех, чем молодые люди. Но хотя он и поджидал секретаршу Суттона у ее дома до полуночи, Милли Треннит так и не появилась…

На следующее утро Милли Треннит рассказала Лесли, что была в оперетке на премьере, но тот не заинтересовался этим. Она обычно болтала по утрам за чтением корреспонденции, и Лесли привык делать вид, будто слушает, хотя думал о своем.

Ей было сорок четыре года, она имела приятную внешность: красивые глаза, здоровый цвет лица и пышные рыжие волосы. Она была, наверное, в молодости красавицей.

– Удивляюсь, что вы нигде не бываете, капитан Лесли. Я вас нигде не встречаю, – не унималась в то утро Милли.

– Что вы говорите?

– Я сказала, что удивляюсь вашему домоседству.

– Я, наверное, говорил вам уже раз двадцать, что не женат, – ответил он невпопад, продолжая читать письмо.

– Тем более это странно, – заметила Милли немного раздраженно. – Для старого холостяка жизнь кажется мрачноватой, как, впрочем, и для старой девы тоже. Потому я непременно смотрю всякие, даже плохие фильмы, которые прибывают из Голливуда. Иногда даже по два раза… И все же приятнее сидеть в своей уютной маленькой квартирке, болтать с кем-нибудь или слушать, что вам рассказывают…

– В таком случае купите себе радио, – посоветовал, не отрываясь от бумаг, Лесли.

– Если вы думаете, что вы единственный, кто мне это советует, то ошибаетесь, – холодно отрезала она. – Это мне уже говорил мистер Суттон, когда я ему жаловалась на скуку в Лондоне.

Лесли положил письмо на стол.

– Вы давно знакомы с мистером Суттоном?

– Четырнадцать лет я служу у него. Я работала у него еще когда он торговал в Рио-де-Жанейро, потом – в Ледзе. Тогда был еще жив его отец – старый Вильям Суттон…

– Старая, добрая фамилия Суттонов, не правда ли? Вам ведь очень нравится мистер Суттон? – поинтересовался Лесли.

Она пожала плечами:

– Ну, я бы не сказала…

– Он даже чуть старше меня, – заметил капитан, – а выглядит очень молодым и в некоторых отношениях почти дитя. Он слушает все, что ему говорят и доверяет каждому, отчего и теряет так много…

Наступило продолжительное молчание, затем Милли заговорила:

– Вы знакомы с районом Ремингтон-Мэншнз? Это – вблизи Хороу-Рид… У меня там квартира. Там очень мило, и я рада, что швейцар не замечает, когда я ухожу или возвращаюсь…

Лесли пристально посмотрел ей в глаза.

– Это звучит одобряюще для того, кто вас тайно посещает, – произнес он с особым ударением и заметил, как Милли покраснела. Потом она неестественно рассмеялась.

– Вы особенный человек, – произнесла Милли.

Через несколько минут мисс Треннит вышла из комнаты и Лесли иронично хмыкнул. Эта Милли Треннит – занятная особа. Ей явно недостает мужского тепла. К тому же она пряма и откровенна…

Лесли спешил окончить работу: сегодня четверг, а по четвергам после обеда Берил Стендман обычно ходила на урок пения.

…Лесли ждал ее на тротуаре. Мисс Стендман перешла улицу и быстрым шагом приблизилась к нему. Она кивнула ему довольно холодно, и это удивило Лесли.

– У вас были неприятности? Или вы поссорились с кем-нибудь? – спросил он, – например, с дядюшкой Лоу?

– С дядей Лоу? – Берил покачала головой. – Дядя очень мил, и у нас не бывает недоразумений.

– Думаю, он чего-то наговорил обо мне? – напрямик спросил капитан. Берил взглянула на него.

– Он действительно рассказал о вас целую историю, которую мне лучше бы не знать, – пробормотала она.

– Звучит загадочно, – заметил Лесли сдержанно, – и что же он вам рассказывал?

Девушка некоторое время молчала.

– Я желала… – начала она наконец, – я хотела бы это узнать от вас… нет… это не изменило бы наших отношений… Но скажите, зачем вы это сделали, зачем? Такой человек, как вы!

– Ах, вы это о моем несчастном прошлом?

В его голосе звучала ирония, и Берил почувствовала себя неловко.

– Дядя Лоу говорил мне, что вы здесь, в Лондоне, сидели в тюрьме. Правда это? – спросила девушка, краснея.

Он кивнул.

– Да, это правда, я сидел в тюрьме не только в Англии, но и в других странах, например, в Южной Африке. Можете сообщить и об этом мистеру Фридману, – ответил он холодно. – И не думайте, что я был жертвой интриг. О, нет! Я сам был виноват, понимаете, сам!

Они медленно шли по улице.

– Мне жаль, что я причинил вам столько неприятностей и оказался таким плохим человеком, – признал Лесли тихим и мягким голосом. – И все-таки я прошу вас мне доверять. Я знаю, что эту просьбу не просто исполнить.

– Но вы ведь теперь ведете нормальный образ жизни? – спросила Берил, посмотрев ему прямо в лицо.

– Да, я веду теперь приличный образ жизни, – подтвердил Лесли, потупившись.

Она взяла его за руку, ничего не говоря, но легкое пожатие ее руки и доверчивый взгляд заставили его побледнеть. Берил почувствовала, как он вздрогнул.

– Я так рада, – прошептала она, – и… и… я должна вам кое-что сказать, Джон…

Ей было трудно говорить… Сердце его болезненно сжалось; он уже знал, что она скажет.

– Я выйду замуж… уже на будущей неделе, – прошептала она. – Разве это… разве это не ужасно?..

– Выйдете замуж… уже на будущей неделе… – пробормотал он… – Это ужасно…

Они смотрели друг другу в глаза.

– Это дядя Лоу… Он сказал сегодня утром, что уже обо всем подумал и два дня назад выхлопотал особое разрешение…

– Особое разрешение?

Берил кивнула.

– Да, венчание произойдет в отделе записей гражданских: браков. Фрэнк хотел церковного венчания с богослужением, пением хора и открытым приемом, но дядя Лоу – против этого. О, Джон, он был так добр ко мне… Вы даже не знаете всего, что он сделал для меня…

Лесли заметил слезы на ее глазах.

– Вы говорите о предстоящей свадьбе?

– О, нет! Я имею в виду то время, когда я еще была ребенком. Дядя всегда заботился обо мне…

Они шли по парку «Греет», и Берил все еще опиралась на его руку, бормоча:

– Я надеюсь быть счастливой… Фрэнк добрый, хороший человек. Он умеет вести дела… Он сможет построить нашу семейную жизнь…

Берил говорила, но Лесли казалось, что она сама сомневалась в справедливости своих слов.

– Такие браки – обычно счастливые… – продолжала Берил, – когда люди заключают союз после нескольких лет знакомства. Любить безумно своего мужа я бы не хотела – это оканчивается несчастьем…

– Вы говорите глупости!..

– Я знаю, что говорю глупости! Джон, но я так несчастна. Лучше мне вообще не выходить замуж! Но так хочет дядя Лоу. К тому же, он кое-что рассказал мне…

– Он рассказал вам что-то особенное? – спросил Джон, и она кивнула.

– Да, о себе и о своем прошлом. Мы говорили о моем будущем…

– Я бы на вашем месте не особенно заботился о будущем, Берил, – произнес Лесли спокойно. – В неделе всего семь дней…

Девушка прервала его:

– Не будем об этом! Я выйду замуж! Это не будет препятствовать ничему… ничему…

– Но в неделе так много дней… – повторил он. Берил вдруг выдернула свою руку.

– Не будем об этом больше говорить! – Посмотрите туда – видите? Этот странный человек как-то вечером заходил к нам и интересовался вами…

– О ком вы говорите? Там гуляет много народа, – заметил равнодушно Лесли.

Берил указала на господина в старом, полинявшем пальто.

– Он – репортер из «Почтового курьера». Фамилию его я забыла.

– Гаррис, – уточнил Лесли. – Джо Гаррис, известный криминалист.

Хотя мистер Гаррис и узнал их, но сделал вид, будто не заметил. Заложив руки за спину и склонив голову, он быстро прошагал мимо.

– Интересно, что он хотел узнать обо мне? – задумчиво произнес капитан.

Но Берил ничем не могла помочь ему: она слышала только два вопроса, которые Гаррис задал дяде. Их цели и смысла она не уловила…

Лесли проводил Берил до остановки трамвая, и они расстались. Оба больше не говорили ни о прошлом, ни о будущем.

Уже сидя в трамвае, Берил развернула утреннюю газету и прочла: «…Сообщаем, что убийство было совершено опасным преступником, который носит кличку „Доносчик“. Человек этот имел круг людей, которые на него работали и которых он предавал. В полицию неоднократно поступали доносы. „Доносчик“ сам писал эти разоблачения и сам был скупщиком краденых вещей. Это – главный канал, по которому сплавлялось все награбленное и похищенное в стране. Хотя полиция не знает, кто он, но это тот, на совести которого немало преступлений, совершенных не только в Лондоне, но и в Южной Африке. Скотленд-Ярд также просит полицию Йоганнесбурга прислать фотографию и отпечатки пальцев преступника, который под разными вымышленными именами вступал в брак с разными девицами, за что был осужден в Претории на два года».