Текст книги "Потерянный миллион"

Эдгар Уоллес
Потерянный миллион

1

– Вы уронили цветок, сэр, – сказал сторож.

Инспектор тайной полиции Джемс Сэппинг вспыхнул и виновато посмотрел на фиалки, упавшие на дорожку.

Казалось, что он был слишком молод, чтоб занимать такой ответственный пост, да и вообще не был похож на сыщика.

– Нет, не подымайте их. Надеюсь, это не против правил Тауэра – ронять цветы?

Важный сторож лондонского Тауэра, одетый в странный наряд XVI столетия, критически посмотрел на посетителя. Джимми Сэппинг показался ему вполне трезвым.

– Здесь запрещено бросать бумагу, но я никогда не слышал правил относительно цветов, сэр. Мне кажется, что я вас уже видел в Тауэре, сэр?

– Да, я был тут и раньше, – ответил Джимми.

Он постоял у цветов, пока величественный сторож не ушел. Каждый год, в определенный день, Джимми приносил сюда фиалки и ронял их на то место, где геройски принял смерть один из обличенных им преступников. Это была его дань смелости человека, сумевшего умереть с достоинством, как подобает джентльмену.

– Джимми!

При звуке знакомого голоса он быстро обернулся. Изящная девушка смотрела на него чуть насмешливыми темно-синими глазами.

– Алло! – сказал он как-то неуверенно. – Да вы изменили прическу!

Она укоризненно покачала головой и строго сказала:

– В высшей степени невоспитанно делать замечания о чьей-либо внешности. Конечно, я изменила прическу. Ведь мне уже восемнадцать лет. Что вы тут делаете?

Джимми года два не видел Джоанны Уолтон, и перемена, происшедшая в ней, поразила его. До сих пор он ни разу не замечал в ней красоты. И раньше самообладание было ее отличительным качеством, но теперь оно, казалось, перешло в самоуверенность. В манерах Джоанны появились выдержка и достоинство, и это ничуть не казалось теперь странным.

– Я пришел, чтоб осмотреть Тауэр.

Она покачала головой:

– Не верю. Рекс говорит, что вы самый занятой человек в городе.

– Он разве тут? – спросил Джимми.

– Да. С Дорой. Не правда ли, он обедает с вами накануне своей свадьбы?

– Да. Я часто вижу его в последнее время. С ним творится что-то неладное. Что с ним?

Они подошли к одной из скамеек.

– Садитесь. Мне кажется, что мы встретились с вами по воле судьбы. Джимми, простите мне мои прежние насмешки, но мне казалось диким, что вы стали служить в полиции. Но теперь… Джимми, должен ли Рекс жениться так скоро после смерти Эдит?

Джимми сразу стал серьезным.

– Не знаю, право. Прошло ведь уже около двух лет. Нельзя требовать, чтоб он оставался верным ее памяти всю жизнь.

Руки Джоанны сжались, и она произнесла:

– Почему вы не можете найти этого ужасного человека? Это было так низко, так гадко!

Джимми не отвечал. Найти автора анонимных писем всегда трудно, а Кьюпи, кроме того, принадлежал к разряду необычных мошенников. За день до свадьбы Эдит Бранксом была найдена мертвой. Рядом с ее постелью на полу лежало письмо, заставившее ее отравиться синильной кислотой. Письмо было написано в характерных выражениях Кьюпи и угрожало сообщить жениху Эдит об одной ее проделке, о которой никто и не подозревал.

– Мы сделали все возможное, – спокойно сказал Джимми. – Он не только занимается писанием злостных писем, но шантажировал половину всех известнейших людей Лондона. Бедная Эдит одна из тех, которые предпочли покончить с собой, но не даться в руки гнусному шантажисту. Скажите, нравится вам Дора? – спросил он, желая переменить разговор.

Джоанна кивнула головой.

– Да. Я знаю, что отвратительно с моей стороны желать, чтобы свадьба была отложена. Рекс так безумно влюблен в нее и в таких прекрасных отношениях с мистером Кольманом. Но все же Рекс страшно озабочен.

Она вдруг предостерегающе взглянула на Джимми, и он, повернув голову, увидел Рекса Уолтона с Дорой. Это была девушка исключительной красоты, высокая, стройная, с массой волос удивительного золотистого оттенка, встречающегося только у детей. Огромные серые глаза сияли спокойствием мудрости. Лицо ее не носило следов пудры. Увидев Джимми, она улыбнулась и помахала рукой в знак приветствия.

Рекс Уолтон был товарищем Джимми по школе, а потом по университету. Они и после остались друзьями, несмотря на богатство Рекса и сравнительно скромные средства Джимми.

– Джимми, я хочу поговорить с тобой. Дора, пойдите с Джоанной и осмотрите достопримечательности Тауэра.

– Если бы не ровный характер Доры, то она уже давно обиделась бы на меня. Джимми, я не могу больше. Если бы я смел рассказать тебе все! – сказал Рекс, когда девушки отошли.

– Опять Кьюпи? – спокойно спросил Сэппинг.

– Да. И, кроме того, еще многое другое. Я был глупцом… а может быть, и не был. Будь я уверен, что поступил глупо, я не просил бы твоего совета. А теперь я не могу даже открыться тебе, не нарушив чужого доверия.

В характере Рекса была странная смесь силы и слабости. Он был искренен во всем, храбр, получил во время войны массу отличий. Единственный сын стального короля, он унаследовал около миллиона фунтов, не обладая, однако, финансовым гением отца. Его добротой пользовались многие, злоупотребляя ею.

– Вот новое письмо. Сегодня утром…

Джимми понюхал листок. Ему был присущ запах дыма, который сопровождал каждое послание Кьюпи. На сером листке характерным почерком Кьюпи, без обращения и адреса, было написано следующее:

«Если вы женитесь на Доре Кольман, то я сделаю вас нищим. Где бы вы ни хранили свои деньги, вы не спрячете их от меня. В последний раз я предупреждаю вас.

К.»

Джимми вернул Рексу письмо.

– Он ничего не говорил о Доре… никаких намеков?

– Нет. Что ты скажешь о письме?

– Брехня! – сказал Джимми с презрением. – Как они могут лишить тебя денег?

Рекс заерзал на скамье.

– Но они же взяли деньги у Кольмана. Я говорил с… человеком, который знает многое об этом негодяе и он очень серьезно смотрит на всю эту историю.

– Кто это? – с любопытством спросил Джимми.

– Я не могу сказать – я обещал не упоминать о нашем разговоре. Он посоветовал мне…

– Это видная личность? Чиновник?

– Да. Крупная шишка в Скотленд-Ярде.

Джимми свистнул. Рекс торопливо продолжал:

– Я посоветовался бы с тобой. Но я при таких обстоятельствах встретил этого человека… И он неохотно распространялся о Кьюпи. Он тоже боится его.

– Кто это? – настаивал Джимми. Но Рекс молчал. – Это десятое письмо с тех пор, как объявлена первая помолвка, не так ли? Кьюпи умен, но он не всемогущ. Знает Дора о письмах?

– Да. Она того же мнения, что и ты, но иногда и ее охватывает страх, и мне это больно. Джимми, неужели полиция не может найти этого негодяя?

Джимми помолчал, потом сказал:

– Дорого я дал бы, чтобы узнать, кто из крупных чинов полиции мог посоветовать тебе отнестись серьезно к Кьюпи!

2

В комнате 375 в Скотленд-Ярде было очередное еженедельное заседание Великой Тройки. Как всегда, Билл Диккер председательствовал, а Джимми Сэппинг был секретарем. Миллер, мрачный, неразговорчивый человек, был третьим. Обсуждались дела, возникшие и законченные за неделю, читались рапорты агентов.

– Как гринвичское дело? Закончено? – спросил Миллер.

– Да. Работа Гарри Фельда. Между прочим, Джимми, заметь себе агента, который подал рапорт об этом деле. Представьте его к повышению, его рапорт

– образцовый. Да и сам агент дельный парень.

Миллер встал и потянулся.

– Кажется, это все, начальник? – спросил он. – Кстати, мы накрыли ту фабрику американских банкнот, но вы это уже, верно, знаете из моего рапорта.

Билл Диккер кивнул.

– Надеюсь, что мы изловим и всю шайку. Когда Тони Фраскатти улизнул с сотней тысяч фунтов, это не прибавило нам славы. Я думаю, что кто-то из крупных наших агентов за взятку дал ему возможность скрыться.

Слова эти он произнес, не обращаясь к кому-либо. Но мрачное лицо Миллера вспыхнуло, и он угрюмо сказал:

– Мне было поручено это дело, сэр. – Если кто-либо из Великой Тройки обращался к другим членам ее со словом «сэр», то надвигалась буря. – Мы употребили все усилия, и я сам был в Дувре, следил за отъезжающими.

– Конечно, – с улыбкой перебил его Диккер. – Это могло случиться с каждым из нас. Тони сумел подкупить одного из наших людей. Это не ваша вина, Джо. Это было семь лет тому назад, и Тони давно умер.

– Я подал тогда в отставку, – начал Миллер снова. Но Диккер остановил его жестом.

– Забудьте об этом. У нас другое серьезное дело, в котором заинтересованы и вы, Джимми, – найти Кьюпи.

– Да, я хотел поговорить об этом деле.

– Нужно во что бы то ни стало заставить его прекратить свою деятельность. Дело Шелея – второе самоубийство в этом году из-за Кьюпи. И, очевидно, не последнее. Я сорок три года служу в полиции и могу сосчитать свои неудачи в поимке преступников по пальцам. Те четверо, которых я не поймал, умерли. Так что я смело могу сказать, что всегда достигал намеченной цели.

И действительно, проницательность и ум Диккера были известны всем, и даже преступники отдавали должное его ловкости.

– Но Кьюпи ставит меня в тупик, – продолжал Диккер. – Да и жертвы Кьюпи предпочитают молчать и платить ему крупную дань, чем обращаться к нам. Вот недавно было дело с финансистом. Адвокат Лофорд Коллет посоветовал ему не давать Кьюпи ни гроша. Но финансист предпочел выкупить свои письма к танцовщице за восемь тысяч фунтов. И этим дело кончилось.

– Теперь Кьюпи взялся за Уолтона. Между прочим, Миллер, вы знакомы с Уолтоном?

– Весьма поверхностно.

– Вы когда-нибудь говорили с ним?

– Да. Почему вы спрашиваете?

Видно, вопрос задел его за живое.

– Он говорил мне, что кто-то посоветовал ему посерьезнее отнестись к истории с Кьюпи. Кто-то нарассказал ему небылиц о всемогуществе Кьюпи.

– Не знаю, что вы подразумеваете под небылицами. Я посоветовал ему принять меры предосторожности, которые были ему уже кем-то подсказаны.

В это время дверь открылась и вошел дежурный агент с письмом.

– Для меня? – спросил Миллер, разрывая конверт. Диккер и Джимми продолжали разговаривать о Кьюпи, как вдруг раздался крик. Миллер стоял у окна, поднеся одну руку к горлу, другой сжимая письмо. Он был бледен как смерть.

– Ради Бога, что с вами, Миллер? – спросил Диккер.

Но Миллер покачал головой.

– Ничего. Простите меня! – И он быстрыми шагами вышел.

Оставшиеся молча переглянулись.

– Плохие известия. Очевидно, не семейного характера, так как Миллер не женат. Но в чем дело? Миллер так замкнут…

Джимми не успел докончить фразу. Звук выстрела донесся совершенно ясно. Через минуту Диккер и Джимми были у запертых на ключ дверей кабинета Миллера.

– Скорей, запасной ключ! – скомандовал Диккер, и через минуту Джимми уже вернулся с ключом. Диккер быстро отпер дверь и широко ее распахнул.

На ковре лежал Миллер, еще сжимая револьвер рукой. В воздухе носился голубоватый дымок.

Джимми сразу увидел горевший в камине листок и, подскочив, потушил на нем пламя. Остался лишь край листка.

– Мертв! – сказал Диккер. – Что это? Будьте осторожны, мы сфотографируем истлевший листок.

Джимми Сэппинг молча положил листок на стол.

В семи словах заключалась целая драма.

«50 тысяч… Тони Фра… улизнул… банк… Норвич».

Внизу виднелась буква К.

– Его средства лежали в Норвичском банке, я знал это, – сказал Диккер.

– За половину добычи он дал Тони улизнуть. Я подозревал это, а Кьюпи знал наверно.

Он зажег спичку и дал листку догореть. Потом растоптал остатки.

– Незачем фотографировать. Распространите, что он в последнее время был очень странный. Дела службы и честь мундира прежде всего. – Нагнувшись к умершему, Диккер потрепал его по плечу. – Бедняга, – мягко сказал он. – Я поймаю Кьюпи, Миллер, клянусь!

3

– Если бы раскрывать преступления в действительности было так же легко, как в криминальном романе средней руки, то я разгадал бы все тайны мира, не вылезая из постели, – сказал Джимми Сэппинг. – В романе очень ясно, когда вы знакомы со всеми действующими лицами, что герой никак не может быть преступником, этому мешают его открытый взгляд и волнистые волосы. Героиня тоже невинна. Наружность сразу же обличает негодяя, и вы наперед знаете, что это тот, кого все ищут на протяжении трехсот страниц.

Рекс Уолтон мягко засмеялся в ответ. Он обедал у Джимми, отмечая этим последний день своей жизни холостяка.

– Если бы в жизни наружность обличала человека, как была бы облегчена работа всех сыщиков! Да вот посмотри сам.

С этими словами Джимми принес из соседней комнаты толстый альбом с наклеенными фотографиями.

– Видишь открытое лицо этого человека, глубокие умные глаза. Это Баллон, убийца, кошмар Гэтсхеда. А вот это широкое скуластое лицо, маленькие угрюмые глаза, кривой нос. Тоже убийца? Нет! Главный инспектор Картер, гениальный сыщик, выследивший Баллона. Да вот еще примеры.

И он продолжал называть имена, давая характеристику каждому.

– Когда приходит полиция и находит тело неизвестного ей человека, она должна воссоздать его характер, его привычки. Все это основывается на мелочах, причем легко упустить какой-либо важный пустяк.

– Хотел бы я, чтоб ты воссоздал Кьюпи и уничтожил его! – с яростью воскликнул Рекс.

Джимми быстро взглянул на него.

– Я пытался, но до сих пор безуспешно. При нормальных мозгах трудно проследить ход мышления анонимного шантажиста. Но Кьюпи еще непостижимее; я уверен, что это не просто опытный шантажист. Не все письма его пишутся с целью добыть крупные суммы от несчастных жертв… И все же он убил Миллера, просто злорадствуя…

– Какого Миллера? Из Скотленд-Ярда? – вырвалось у Рекса против воли.

На его бледном лице был написан ужас.

– Ты знал его? Советовался с ним о Кьюпи?

Рекс кивнул.

– Ты думаешь – он был убит за то, что дал мне совет? Как они убили его?

– Он покончил с собой. Я говорю это тебе, Рекс, по секрету. О нем узнали одно темное дело, очень его компрометирующее.

– Нет, нет. Его убили потому, что он помог мне.

Рекс вынул платок и провел им по лбу.

– Я буду рад, когда завтрашний день пройдет. Хуже всего, если враг неведом! Опасность кажется грозящей отовсюду. – Внезапно он засмеялся. – Я глуп. То, чего я боюсь, не может случиться более – теперь!

Джимми насторожился.

– Почему? Почему теперь?

В это мгновение раздался стук в дверь и в комнату вошли Дора и Джоанна Уолтон, решившие зайти за Рексом после театра.

– Это совсем не похоже на мальчишник, – сказала Дора, окидывая комнату глазами. – Надеюсь, ты, не скучал, Рекс?

Уолтон помог ей снять накидку.

– Я никогда не скучаю со стариной Джимми, – в его голосе не было и намека на испытанное только что волнение.

– О чем вы говорили? Убийства, преступления – темы подобного рода? – спросила Джоанна. – Мне никто не хочет помочь снять манто? Не беспокойтесь, Джимми.

Ока бросила манто на диван и подсела к столу.

– Боже, как скучно! – сказала она, глядя на бутылку вина, стоявшую на столе. – Я думала, в подобных случаях пьют шампанское! Вы давали Рексу благие советы?

– Я никогда не даю советов молодоженам или людям накануне свадьбы, – сказал Джимми. – Это не входит в круг обязанностей сыщика.

Дора потянулась за фруктами, стоявшими на столе.

– Открыл вам Рекс свою тайну?

Брови Джимми поднялись.

– Я не знал, что у него есть тайна, – простодушно сказал он.

– Он делает тайну из своего свадебного путешествия, – перебила Джоанна.

– Это будет какое-то необычайное путешествие, подобного которому до сих пор еще не было, – она повернулась к брату. – Рекс, здесь ведь все свои, скажи нам. Клянусь…

– Можешь клясться до тех пор, пока ты вся позеленеешь, – сказал Рекс. – Это моя личная тайна, и я поделюсь ею с моей женой, как только мы выйдем из мэрии. А теперь нам пора. Джимми, не забудь, завтрак будет подан до венчания!

Джимми проводил своих гостей до входа в Холтвелл, дом, где он жил, и смотрел им вслед, пока автомобиль не исчез за углом.

Повернувшись, чтобы войти в дом, он на кого-то наткнулся и, извинившись, поднялся к себе.

Когда он полез в свой карман за спичками, желая зажечь сигарету, его пальцы наткнулись на что-то постороннее. Он вынул из кармана вещицу; это оказался целлулоидный купидон, называемый сокращенно «Кьюпи.». Он был перевязан белой ленточкой, на которой можно было разобрать слова: «Не вмешивайтесь».

Он с удивлением глядел на куколку.

– Черт побери! Это еще откуда?

4

Мистер Кольман был выбит из колеи. Это был человек, ставивший выше всего регулярность и методичность и ненавидевший все, что нарушало его раз навсегда установленный уклад жизни. Вместо мирного раннего завтрака наедине с дочерью, за которым полагался разговор о политике, ему предстояло ждать гостей, правда, немногочисленных, и уже вместе с ними сесть за украшенный цветами и хрусталем стол. И вся эта кутерьма была поднята из-за свадьбы его дочери. Мистер Кольман досадовал, что его лишили в это утро законного завтрака.

В это время в комнату вошла Дора.

– Как спала? Говорят, счастлива та невеста, которая венчается в солнечный день. Гм! Между прочим, льет дождь.

– Я буду счастлива, – сказала она и улыбнулась ему.

Дверь открылась, и вошел Лофорд Коллег. Это был адвокат, которому повезло в жизни и который, будучи племянником мистера Кольмана, был удостоен чести быть и его поверенным. Именно этот последний факт в глазах Кольмана был главным достоинством адвоката.

Рекс Уолтон с сестрой и Джимми Сэппингом пришли вместе. Рекс, видимо, нервничал и был рассеян. Его лицо просияло при виде Доры, они уединились в нише окна, тихо разговаривая.

– А, капитан Сэппинг, вы явились, чтобы присмотреть за свадебными подарками! – Кольман расхохотался, довольный собственной остротой.

Джимми из вежливости тоже улыбнулся.

– Насколько я понял, Рекс просил не дарить ничего, – и мистер Кольман важно кивнул головой. – Очень умно с его стороны. Ибо что можно подарить ему такого, чего бы он не мог купить себе сам! К чему разорять друзей?

Заметив, что собрались все, он подал знак лакею. Потом важно подошел к Доре и подвел к ее месту за столом.

Все уселись. Джимми оказался рядом с Джоанной.

– Узнали вы от Рекса маршрут свадебного путешествия? – спросил он ее.

– Он нем, как устрица. Я даже не знаю, какой он сделает свадебный подарок Доре. Это нечто необычайное, потому что ювелиры не покидали нашего дома в течение целого месяца. Я знаю, Рекс отверг жемчужную нитку, стоимостью в много тысяч фунтов, как недостаточно хорошую.

Свадьба предполагалась очень скромной. Церемония должна была быть совершена в Мерилебонском отделении мэрии, откуда молодожены намеревались вернуться в Портленд-плэс, квартиру Кольмана, переодеться и на автомобиле Уолтона уехать в направлении, которого, кроме Рекса, не знал еще никто.

Взоры Рекса и Джимми встретились, и Рекс улыбнулся. Он был счастлив, несмотря на все предчувствия и страхи, и не мог оторвать глаз от сияющей невесты.

В запутанных выражениях мистер Кольман произнес стереотипный свадебный тост.

Паркер, лакей, нагнулся над Рексом и шепнул ему несколько слов.

– Почему Рекс уходит? – спросила Джоанна.

Паркер подошел к мистеру Кольману и сообщил ему что-то, что было потом передано Доре.

– Он просил Паркера напомнить ему, когда будет десять минут одиннадцатого.

– Не люблю я, когда Рекс преподносит сюрпризы, – сказала Джоанна. – Верно, он вышел, чтобы взять и принести свой подарок Доре.

Прошло пять, десять минут. Рекс не возвращался. Мистер Кольман взглянул на часы.

– Нашему другу надо напомнить, что у него неотложное и важное дело в половине одиннадцатого, – сказал он.

Прошло еще пять минут. Паркер вышел из столовой и вернулся почти тотчас же.

– Мистера Уолтона нет в доме, сэр, – сказал он.

Поиски Рекса не дали никакого результата.

Он исчез, и никто не видел, когда и куда он ушел!

5

Джимми последовал за Паркером в комнату, приготовленную для переодевания Рекса.

– Его пальто исчезло, сэр. И шляпа, – сказал Паркер.

– Какая комната рядом с этой?

– Это комната мисс Кольман, сэр, – слуга открыл дверь в большую уютную спальню.

На полу посреди комнаты стояли два больших дорожных сундука с платьем. На кровати – легкий ручной закрытый несессер.

– Вы провели его наверх, или он сам поднялся?

– Я показал ему дорогу, сэр. Он просил напомнить ему, когда будет десять минут одиннадцатого, он хотел взять что-то наверху.

– Он не хотел переодеться?

Слуга покачал головой.

– Нет, сэр. Переодеваться он должен был после венчания.

– Мог он спуститься вниз так, что слуги могли не заметить его?

– Не знаю, сэр. Я пойду спрошу.

В то время, как Джимми производил осмотр комнаты, слуга наводил справки и, вернувшись, сообщил, что внизу никто не видел жениха.

– Он не мог спуститься и выйти на улицу, потому что у самой двери ждут два шофера, и они не видели его.

– Есть тут другой выход?

– Есть черный ход, – сказал слуга и провел Джимми по винтовой лестнице. Дверь внизу не была заперта и вела в маленький дворик еще с одной дверью в противоположной стене.

– Эта дверь куда ведет? – спросил Джимми.

– Там конюшни и гаражи, сэр.

Сэппинг пересек дворик и нашел, что вторая дверь тоже открыта. Лил сильный дождь, и около гаражей никого не было. Несмотря на дождь, Джимми обошел всю улицу, расспрашивая всех, но никто не видел исчезнувшего жениха.

Наконец Джимми вернулся в столовую. Дора была так бледна, что казалась больной. Джоанна, несмотря на бледность, была спокойна.

– Что случилось, Джимми? – спросила она.

– Не могу понять, – сказал он, покачав головой. – Были у Рекса деньги?

– Да. Он сегодня сунул в карман очень большую сумму – три или четыре тысячи фунтов – и не хотел ни за что сказать мне, зачем ему так много сразу.

– Вы вполне уверены, что он покинул дом? – недоверчиво спросил мистер Кольман, – это невозможно! Я всегда считал Уолтона честным человеком…

– Вам и незачем менять свое мнение о нем, – спокойно сказал Джимми. – Я уверен, что он оставил дом не по своей воле.

Он снова поднялся на второй этаж и осмотрел все карманы сброшенного Рексом костюма. Карманы были пусты, и только в одном жилетном кармане была скомканная кредитка. Других денег не было. Почему Рекс переоделся? Он должен был венчаться в том же костюме, в котором пришел к Доре, и переодеться лишь после свадьбы. Это была непостижимая загадка. Если Рекса увели силой, если бы его связали и унесли, то он не переоделся бы в угоду захватившим его. Если бы он исчез, будучи одет в костюм, в котором пришел, это объяснило бы многое.

Когда Джимми снова вернулся в столовую, он счел своим долгом сообщить о предостережении, которое ему вчера так ловко подкинули, а также о всех письмах, вызвавших беспокойство Рекса.

– Вы думаете, что его похитили? – спросила Дора.

Ее голос был тих, но спокоен, чудные глаза ее были серьезны.

– Я хочу знать правду, капитан Сэппинг. Дал ли Рекс вчера хотя бы намеком понять, что не хотел жениться на мне?

– Наоборот, – не задумываясь, ответил Джимми, – он был очень счастлив и только беспокоился о вас.

Мистер Кольман был расстроен и, очевидно, всеми силами пытался разрешить эту загадку. Джимми он показался каким-то беспомощным.

– Такие вещи не случаются, сэр, – настойчиво повторял он. – Если мистер Уолтон не в доме, то он покинул его по собственной воле.

– Я думаю, что лучше предупредить полицию, – предложил Джимми.

– Но это вызовет скандал! – сказал Кольман, подкрепив слова гневным жестом. – Полицию не следует вызывать до тех пор, пока мы своими силами не сделаем всего возможного. Может, быть, он вернулся к себе домой?!

У Джимми тоже уже мелькала эта мысль, но запрос, сделанный по телефону, не дал положительных результатов.

Джимми проводил Джоанну домой. Исчезнувший не возвращался, и никто ничего не знал о нем.

– Бедная Дора, – прошептала девушка со слезами на глазах, – это ужасно! Джимми, может быть, он внезапно сошел с ума?

Джимми покачал головой.

– Вы думаете, он в опасности?

– Не знаю. Все это так необъяснимо, – сказал Джимми. – Кьюпи никогда не убивает. По крайней мере до сих пор не убивал. А Рекс не из тех, которых можно довести до самоубийства.

– В его прошлом нет ничего, что могло бы?.. – спросила она с тревогой.

– Ничего, – твердо сказал Джимми. – Я знаю все мельчайшие подробности его жизни. Между нами не было секретов. Единственное, чего я не знал, – это куда он хотел совершить свое свадебное путешествие!

Джимми тотчас же пожалел о вырвавшейся неуместной шутке, когда взглянул на лицо Джоанны.

Он распрощался с ней, а через несколько часов снова вернулся.

– Ничего нового? – с тревогой спросила она.

– Нет. Я хотел бы поговорить с его слугой. Я подумал, что, может быть, он сможет дать нам какие-нибудь указания. Возможно, Рекс сказал ему что-то.

Она кивнула.

– Да, да. Я пошлю за ним. Джимми, я так несчастна. Я думаю, с Рексом случилось что-то серьезное!

– Напротив, – попробовал он утешить девушку, но ему не удалось обмануть ее. – Как зовут его слугу?

– Вильям Уэллс, – ответила Джоанна. – Это пожилой человек, он много лет у Рекса и очень предан ему.

Слуга, которого она послала за Вильямом, вернулся и доложил, что Уэллс ушел.

– Ушел? – переспросила она.

– Да, он пошел за газетой, – ответил слуга. – Но он не возвращался.

– Когда он ушел?

– Рано утром, около десяти, – был ответ.