Текст книги "Мокрое волшебство"

Глава XI
Миротворец

Детям казалось, что они никогда не видели человека добрее и великодушнее, чем Профессор Моллюскологии, но Морская Принцесса не могла даже смотреть на него. Сейчас она чувствовала то же, что ощутила Мэйвис, когда её не узнала Кити: боль быть не узнанной глазами, которые знаешь и любишь. Принцесса отвернулась, сделав вид, что смотрит на лиственную изгородь из водорослей. В это время Мэйвис и Фрэнсис договаривались о проведении занятий по Моллюскологии три раза в неделю с двух до четырёх.

– Вам лучше присоединиться к группе, – сказал профессор, – так вы многому не научитесь.

– Но мы хотим научиться, – сказала Мэйвис.

– Неужели? – профессор испытывающее посмотрел на неё.

– Да, – ответила та, – по крайней мере…

– Мне все ясно, – произнес он. – Я всего лишь Профессор-отщепенец, преподающий Моллюскологию юным чужеземцам, но за все эти годы еще сохранил остатки рассудка. Мне понятно, что ни вы, ни я – не те, кем кажемся с первого взгляда, а ваше желание изучать мой необычный предмет – не искренний порыв, а лишь частично или полностью выдуманный предлог для осуществления других целей. Не так ли, дитя моё?

Все молчали. Его вопрос, очевидно, был адресован Принцессе. И, видимо, она почувствовала это, потому что повернулась и ответила:

– Да, наимудрейший Король.

– Я не король, – возразил профессор, – а скорее беспомощный ребенок, собирающий гальку на берегу бескрайнего моря знаний.

– Так и есть, – принцесса начала терять над собой контроль, когда Ульфин прервал ее.

– Леди, леди! – зашептал он. – Вы же всё испортите! Не переигрывайте. Если и впредь будете столь же неосторожны, я, без сомнения, поплачусь за это головой. Не то, чтобы я испытывал недовольство, но, если меня обезглавят, вы останетесь без друга в чужой стране, и я умру с печальным осознанием того, что больше не смогу служить вам!

Профессор Моллюскологии с лёгким удивлением наблюдал за тем, как Ульфин что—то шепчет Принцессе на ухо.

– Ваш спутник красноречив, но невнятен, – заметил он.

– Этого я и добивался, – согласился Ульфин, резко изменив свое поведение. – Послушайте, сэр, полагаю, вы не особо беспокоитесь за свою судьбу.

– Ни капельки, – ответил Профессор.

– Но, думаю, вам всё же будет жаль, если с вашими новыми учениками приключится несчастье.

– Конечно, – сказал тот, его взгляд задержался на Фрейе.

– Тогда, пожалуйста, сконцентрируйте свой великий ум на профессорской деятельности. Ни о чем больше не думайте. Вы даже не поверите, насколько это важно.

– Верить легко, – произнес Профессор. – Завтра в два, кажется так? – и он, сдержанно поклонившись, развернулся и ушел прочь.

Погружённая в раздумья, компания отправилась домой на позаимствованных у Глубоководной Кавалерии лошадях. Ехали молча: мысли всех были заняты странными словами Ульфина. Даже не склонный к излишним фантазиям Бернард не мог не догадаться, что в чудаковатой голове их нового друга зреет план по освобождению пленников, к одному из которых парень был особенно привязан.И Ульфин молчал, подкрепляя надежду остальных, что он действительно вынашивал план.

Здание тюрьмы встретило компанию бесконечными рядами окон. Они сдали пропуски и вошли внутрь. Ещё до того, как все оказались в гостиной, Бернард, наконец, высказал вслух причину их общего волнения.

– Послушайте, – начал он, – мне кажется, Ульфин намеревается помочь нам освободиться.

– Думаешь? – спросила Мэйвис. – Даже если он с нами и заодно, не всё так просто.

– Вовсе нет, – простодушно пролепетал Фрэнсис.

– Разве не этого мы хотели? – возмутился Бернард.

– Мне одного освобождения мало, – заявила Мэйвис, съев последнюю ягодку с кисти морского винограда. – В моих планах возвратить Морского Короля к его родным.

Морская принцесса нежно взяла ее руку.

– Я согласен, – сказал Фрэнсис, – но ещё больше я хочу, чтобы эта война остановилась. Навсегда.

– Но каким образом? – Принцесса облокотилась на стол. – Она никогда не закончится, никогда!

– Почему? – спросил Фрэнсис.

– Не знаю, возможно, из-за природы Морского Народа.

– Не верю я этому, – настойчиво произнес Фрэнсис, – ни на миг не поверю. Разве не очевидно, что народ, с которым вы воюете, – вовсе не плохой? Только посмотри, как Королева добра к Кити, как Ульфин заботится о нас, а библиотекарь, а архивариус, а солдаты, одолжившие нам лошадей? Все они славные, если узнать их поближе, и Морской Народ тоже. И вдруг начинают убивать друг друга, а вместе с ними погибают храбрые, славные рыбы-воины, и это происходит без всякой на то причины. Просто нелепо!

– Но война была всегда, уверяю тебя, – сказала Морская Принцесса, – люди были бы слабыми и глупыми, если бы не вели войн.

– Будь я Королем, – возбужденно заговорил Фрэнсис, – войн никогда бы не было! В скольких деяниях можно проявить свою храбрость, не убивая других людей! К примеру, разыскивать и спасать товарищей в пожарах и потопах и … и … – его яростный порыв уступил место смущению, – ну, – закончил он, – сами понимаете, это все пустые разговоры.

– Да уж, – сказала Мэйвис. – Фрэнс, ты, без сомнения, прав. Но что мы можем поделать?

– Я попрошу аудиенции у Королевы Глубинного Народа, и попытаюсь воззвать к её благоразумию. Она не кажется такой уж глупой.

Эта прекрасная и дерзкая идея поразила всех. Но морская принцесса сказала:

– Я знаю, вы на всё готовы, но не так-то легко говорить с королями, если только специально не обучаться этому. В Пещере есть книги "Откровенные Беседы с Монархами" и "Как я Делился Мнением с Королями", они могли бы помочь. Но, к сожалению, мы королям не соперники. Понимаете, их познания в этой области значительно шире тех, что могут дать книги. Им известно много больше. Даже я…

– Так почему бы тебе не попробовать поговорить с Королевой?

– Я не посмею, – ответила Фрейя. – Я всего лишь девчонка, хоть и Принцесса. О, если бы только мой отец мог поговорить с ней! Если бы он поверил, что войну можно остановить… убедил бы кого угодно в чём угодно. И, конечно, они были бы на равных, потому как оба монархи…

– Всё равно, что быть членами одного клуба, – неуверенно поддакнул Фрэнсис.

– Беда в том, что мой царственный отец способен думать только о ракушках. Если бы только мы могли восстановить его память!

– Послушайте, – неожиданно сказал Бернард, – а этот удерживающий память эликсир работает в обратную сторону?

– В обратную сторону?

– Ну, есть ли какой-нибудь смысл принимать его уже после того, как испил из чаши забвения? Может ли он работать как противоядие?

– Конечно, – сказала Принцесса, – эликсир способен восстановить память, но у нас его больше не осталось, а в этой стране его не производят, и, увы, нет никакой возможности сбежать отсюда и принести его из моего королевства.

– В этом нет необходимости, – с волнением сказал Бернард. – Порция эликсира Кити, там, во внутреннем кармане её волшебного плаща. Вот бы раздобыть его, тогда мы дадим снадобье твоему отцу и устроим ему встречу с Королевой.

– А что же с Кити? – спросила Мэйвис.

– Если память вернется к моему отцу, – сказала Принцесса, – с его мудростью мы преодолеем все трудности. А сейчас, первое что мы должны сделать, так это найти плащ Кити.

– Да, – сказал Фрэнсис. – Именно так. – Его голос звучал немного грустно: мальчик уже предвкушал предстоявший Королю разговор, хотя остальные, вопреки его ожиданиям, не были так взволнованы.

– Давайте позовем Ульфина, – сказала Принцесса, и они тут же заскреблись в гладко отполированную кленовую дверь, отделявшую их комнату от остальной тюрьмы. Электрические колокольчики не работали, поэтому пришлось стучать. Они не слишком шумели.

Ульфин примчался сразу.

– Мы тут посоветовались, – сказала Фрейя, – и хотим, что бы ты нам помог. Знаем, ты поможешь.

– Конечно, – сказал Ульфин, – что от меня требуется?

И они без лишних слов выложили ему свой план.

– Я польщен вашим доверием, Принцесса, – произнес Ульфин, а, когда Фрэнсис открыл ему свою мечту о всеобщем мире, юноша схватил его веснушчатую руку и приник к ней губами. Но даже в порыве гордости и смущения Фрэнсис заметил, что губы Ульфина были твердые как камень.

– Я целую твою руку, – сказал Ульфин, – потому что ты возвращаешь мне мою честь и всё, что я был готов положить на алтарь спасения Принцессы. Я хотел помочь вам найти плащ – невидимку, но лишь ради освобождения Фрейи. Это был бы шаг против моей чести и моей страны, но сейчас я знаю, что это шаг к миру, которого жаждут и такие воины, как я, и весь народ. Выходит, я действую, как истинный патриот. Сожалею лишь о том, что это единственный дар, который я могу положить к ногам Принцессы.

– Ты знаешь, где находятся плащи? – спросила Мэйвис.

– Они в Музее Чужеземных Диковин, – сказал Ульфин, – их надёжно охраняет Морская Кавалерия, чей офицер одолжил вам сегодня лошадей. Он мой друг, и, если я расскажу ему о происходящем, обязательно поможет. Но пообещайте мне взамен, что не сбежите и не попытаетесь вернуться в свою страну без разрешения нашей милостивой повелительницы.

Дети с радостью согласились, не сомневаясь, что сдержать обещание будет легко.

– Тогда завтра, – произнес Ульфин, – воплотим в жизнь План по Восстановлению Мира, и наши имена прославятся на долгие века.

Он подбадривающе посмотрел на них и ушёл.

– Какой он славный! – воскликнула Мэйвис.

– Да, конечно, – рассеянно отозвалась Принцесса.

На следующий день, сжимая в руках свои пропуска, ребята прошли в большое жемчужно-бирюзовое здание Музея Чужеземных Диковин. Чего тут только не было: фарфор, стекло, книги и масса других всевозможных вещей, найденных на затонувших кораблях. Каждый предмет находился под куполом, из вещества, похожего на стекло. Куратор музея с гордостью продемонстрировал им его богатства, причем, комментарии его были столь же неверны, сколь и интересны.

– Эти диски, – сказал он, указывая на фарфоровые тарелки, – используются для состязаний на ловкость. Их перекидывают из рук в руки, и проигрывает тот, кто роняет диск.

В приспособлении для варки яиц, как он объяснил, Земная Королева хранила драгоценные камни. Для всеобщей демонстрации в полости были вставлены четыре яйцевидных изумруда. Под серебряным ведерком для льда значилось «Поилка для лошадей Земных Королей», а полупустой портсигар назывался «Колдовская коробка с Гиблым Зельем: предположительно Древних Варваров». Вообще же, всё тут было очень похоже на обычный земной музей.

Они как раз подходили к большому ящику, содержащему что-то белое, обозначенное, как «Нечто, без сомнения, ценное». И в этот момент к Куратору подошел курьер и сообщил, что солдаты ожидают того с ценными диковинными трофеями, добытыми у врагов.

– Прошу прощения, я на минуту, – сказал Куратор и удалился.

– Это я подстроил, – засуетился Ульфин, – быстрее, пока он не вернулся, забирайте свои плащи. Вы знаете, как сдвинуть купол?

Принцесса засмеялась, приложила руку к стеклу, и – бац! – оно разбилось и исчезло, как лопнувший мыльный пузырь.

– Волшебство, – прошептал Ульфин.

– Вовсе нет, – ответила Принцесса, – эти купола всего лишь пузыри.

– Никогда не знал, – сказал Ульфин.

– Не знал, – пояснила она, – потому что не осмеливался прикасаться.

Дети уже снимали плащи с красного постамента.

– Вот плащ Кити, – прошептала Мэйвис.

Принцесса схватила их жемчужные накидки, быстрым движением набросила свою и прижала к себе маленький свернутый плащ Кити.

-Быстрее, – сказала она, – одевайтесь. И прихватите свои русальи хвосты.

Так они и сделали. Но солдаты заметили движение в конце длинного коридора и поспешили в сторону ребят.

– Быстрее, быстрее! – торопила Принцесса. – Теперь все вместе. Раз, два, три! Нажимайте третью пуговицу!

Как только они это сделали, подбежавшие арестовать нарушителей солдаты едва не попадали от удивления, поняв, что произошло. Там, где секунду назад были четверо детей, держащих накладные русальи хвосты, осталось пустое место, и лишь Ульфин красовался рядом с разграбленным постаментом.

Но потом произошло странное дело. Казалось, из ниоткуда появилась небольшая часть жемчужной накидки и повисла в воздухе (в воде, конечно, или все же нет?). Она будто стала расти и окружила Ульфина.

– Надень это, – произнес голос из пустоты, – надевай!

И Ульфин надел. Солдаты стояли близко к нему.

– Нажми на третью пуговицу! – взмолилась Принцесса. Ульфин так и сделал, но, пока он искал пуговицу, солдат, что стоял ближе всех, схватил его за левую руку.

– Предатель, именем Короля ты арестован! – отчаянно закричал он. И, хотя солдат не видел того, кого схватил, пощупать он мог, и потому отпускать не собирался.

– Последняя пуговица, Ульфин! – закричала Принцесса. – Нажми на последнюю пуговицу! В следующий момент солдат с удивлением и ужасом уставился на свою пустую руку. Ульфин, как и дети, и Принцесса, был не только невидим, но и неосязаем. Теперь солдаты не могли их ни увидеть, ни нащупать. И, более того, ни Принцесса, ни дети, ни Ульфин тоже не были в состоянии это сделать.

– О, где же ты? А я где? – захныкала Мэйвис.

– Тише, – сказала Принцесса, – мы должны держаться вместе, ориентируясь по голосу, но это опасно. A la porte![10]10
  К выходу! (франц.) Прим. ред.


[Закрыть] – добавила она. К счастью, никто из солдат не знал французского.

Так как наша пятерка была невидима и неосязаема, а солдаты – нет, ребята с легкостью миновали их и добрались до арочных дверей. Принцесса добежала первой. У выхода никого не было – все стражники столпились около разорённого постамента. Они удивленно слушали солдата, поймавшего Ульфина. Тому всё снова и снова приходилось объяснять, как он схватил негодяя за руку:

– Я держал его крепко, очень крепко, а через мгновенье он исчез, совсем!

И, пока он убеждал товарищей в своей правоте, Принцесса ждала ребят, поминутнопереспрашивая «Вы здесь?», так, будто разговаривала по телефону.

– Вы здесь? – произнесла она в сотый раз.

– Я-то здесь, – отозвался Ульфин.

– Нам нужно что-нибудь, чтобы соединиться в цепочку, – сказала Принцесса, – куски морских водорослей вполне подойдут. Ты будешь держаться за один конец водоросли, а я – за другой. Мы не можем почувствовать прикосновение наших рук, но почувствуем водоросль. По тому, как она будет натянута, ты будешь знать, что я держусь с другой стороны. И для детей достань несколько. Нам нужны хорошие крепкие водоросли, вы из таких плетёте сети, которыми нас поймали.

– Ах, Принцесса, – отозвался Ульфин, – я ничуть не жалею об этом! Как же я вообще могу сожалеть о том, благодаря чему вы здесь, со мной.

– Тише, неразумный ты ребёнок! – сказала Принцесса, и сердце Ульфина радостно ёкнуло, когда она назвала его, взрослого парня, «ребёнком»: это значило, что ей он нравится больше чем «чуть-чуть», в чем Принцесса, конечно, ни за что не признается.

– Так что насчет водорослей? – добавила она. – Нельзя терять время.

– У меня немного есть, – сказал Ульфин, краснея, только Фрейя не могла этого видеть. – В свободное время я делаю сети и всегда ношу несколько кусков в кармане.

Тонкий кусок водоросли появился, как только Ульфин достал его из своего невидимого кармана, который, конечно, обладал свойством делать невидимым и своё содержимое. Водоросль колыхнулась в сторону Принцессы, и та быстро ухватилась за один конец.

– Где вы? – послышался тоненький голосок.

Это была Мэйвис, и почти одновременно с ней появились Фрэнсис и Бернард. Детям разъяснили задумку с водорослями, и все они быстро ухватились за концы своих звеньев. Так что, когда солдаты, спустя некоторое время, благодаря стараниям друга Ульфина, добрались до парадной двери, они ничего не увидели, кроме четырёх обрывков водорослей, плывущих вниз по улице. На которые вряд ли обратил бы внимание кто-нибудь, непосвященный в курс дела.

Водоросли поплыли направились в сторону казарм. Никто и не заметил, как их занесло в конюшни, где чьи-то невидимые руки отвязали пять морских лошадей. Солдат—охранник был крайне увлечён игрой в Конокрада со своим товарищем, счастливым обладателем карт из очень красивой кости нарвала, где каждая нефигурная карта была украшена жемчугом. Невидимые руки оседлали морских лошадей, и невидимые фигуры, запрыгнув в седла, погнали животных вперёд.

Незадачливый игрок бросил карты, заметив пять удаляющихся лошадей, оседланных и, без сомнения, взнузданных, но, насколько он мог разглядеть, без наездников. Ещё задолго до того, как успели вывести из конюшен и оседлать других лошадей, беглецы скрылись из виду – погоня потеряла всякий смысл. Как и раньше, наша компания отправилась к ущелью и поплыла вверх, продолжая удерживать звенья из водорослей.

Поскольку на дворе был вторник, а время – около двух часов, Профессор готовился к встрече с учениками. Он сидел в коралловой беседке, переливающейся разными оттенками розового, окружённый образцами всевозможных раковин. Он был в саду один. Принцесса, дети и Ульфин нажали на пуговицы, как только приблизились к нему, и вмиг стали видимыми и осязаемыми.

– Ха, – сказал Профессор без удивления, – волшебство. Ловкий трюк, мои дорогие, и как искусно выполнен!

– Не снимай плащ, – сказал он Ульфину, который начал стягивать свою жемчужную накидку. – Умственные упражнения, которыми мы займемся, не требуют школьной формы.

Но, не послушавшись, Ульфин снял плащ, и отдал накидку Принцессе. Она тут же залезла во внутренний карман, извлекла маленькую коробочку и протянула её Профессору. Как уже было сказано, ни одни чары на земле, точнее, под водой, не могут заставить человека забыть о противоядии. Когда взгляд профессора упал на маленькую золотую коробочку, он протянул руку, и, едва принцесса отдала ему коробочку, без колебаний открыл её и не спеша проглотил эликсир.

В следующую секунду он крепко обнял принцессу; через миг, все ещё будучи в объятиях, она начала что-то быстро объяснять, но он остановил её:

– Знаю, мое дитя, знаю. Ты принесла мне эликсир, который вернул мне память и из Профессора Моллюскологии снова превратил меня в Короля Мореленда. Но почему, почему же ты не принесла мой плащ – мой жемчужный плащ? Он лежал вместе с остальными.

Об этом никто не подумал, и теперь все почувствовали себя непроходимыми глупцами, да и выражение лиц стало соответствующим; они виновато помалкивали, пока не заговорил Ульфин, протягивая плащ, который дала ему Принцесса.

– Возьмите этот, Ваше Величество. У меня нет права пользоваться волшебными одеждами вашей страны.

– Но тебе ведь он нужнее, чем всем нам, вместе взятым! – встрял Фрэнсис. – Король возьмёт мой: я обойдусь без плаща, если вы позволите просить аудиенции у Короля Народа Пучин.

– Нет уж, возьмите мой! – возразила Мэйвис.

– Нет мой! – присоединился Бернард.

– Разумеется, я отдам отцу свой плащ! – взволнованно добавила принцесса.

Вот и вышло, что все принялись протестовать одновременно. Но тут Король воздел руку, и повисла тишина, и тогда все увидели, что перед ними не просто благородный и ученый джентльмен, а самый настоящий Король – Король Великого Мореленда.

– Молчание! – сказал он. – Уж если кому и надлежит беседовать с Королем или Королевой этой страны, так это мне. Послушайте, мы уйдем через заднюю дверь, чтобы избежать встречи с целой толпой учеников, которые вскоре сюда прибудут: ведь мой курс Моллюскологии очень популярен. А пока мы будем идти, поведайте мне, кто этот глубинник, который, кажется, заодно с вами – («Покорный слуга Принцессы» – вставил Ульфин) – и почему вам так хочется поговорить со здешним Королем?

Итак, наши герои поспешно вышли через черный ход, дабы не попасться на глаза студентам Моллюскологии, и осторожно подкрались к лошадям, причем, самый лучший и крупный конь, само собой, был предложен Королю. Но, увидев, насколько неудобно сидеть c фальшивым хвостом в седле, он сказал:

– Дочь моя, ты ведь можешь избавить их от этих хвостов!

– Но как? – спросила Принцесса. – Моему ножу из ракушки их не разрезать.

– Раскуси завязки своими острыми зубами, – посоветовал Король, – их не может взять ничто, кроме зубов Принцессы. О нет, сынок, это вовсе не унизительно! Истинная Принцесса не может быть унижена ничем, что делает во благо своих подчиненных или друзей.

И вот, Морская Принцесса с готовностью раскусила завязки фальшивых хвостов, с радостью и облегчением они заменили их на настоящие, и вся компания вплавь отправилась в город.

По пути они услышали громкие крики и увидели толпы мятущихся, словно чем-то напуганных, глубинников.

– Я должен поспешить, – сказал Король. – А то как бы мы не опоздали с нашими Мирными Переговорами, – и они заторопились дальше.

А шум всё нарастал, потоки бегущих глубинников становились всё плотнее и стремительнее, и Ульфин, чтобы понять, наконец, от чего все убегают, завёл спутников под арку Башни Астролога. И тут на улицах прославленного города Пучинников засверкали мечи и замелькали флаги – то армия Мореленда начала свой путь средь величественных строений вражьей столицы, и на шлемах воинов сверкал светоч победы, а во главе, гордые и славные, ехали принцесса Майя и… Рубен!

– Ой, Рубен, Рубен! Мы спасены! – выкрикнула Мэйвис и собралась было выбежать ему навстречу, но Фрэнсис закрыл ей рот ладонью.

– Постой! – велел он. – Ты что, не помнишь, мы обещали не сбегать без разрешения Королевы? Немедленно во Дворец, пока наши войска на него не напали, добьемся перемирия!

– Верно ты говоришь, – согласился Русалий Король.

– Нет времени на церемонии, – тут же добавил Ульфин. – Быстрее же, я проведу вас через вход для прислуги! – И, повернувшись спиной к этой великолепной победоносной процессии, компания зашагала к заднему входу в королевский Дворец.