Текст книги "Звездный волк"

IX

Лежа на спине, Чейн взирал на небосвод, освещенный туманностью и бороздил рукой воду с борта скиммера, бесшумно скользившего по глади проливов.

– Хочется спать? – спросила его Лэйниа.

– Нет.

– Вы ужасно много пили.

– Теперь я в форме, – заверил Чейн.

Он был действительно в форме, но по-прежнему начеку. Хотя Ёролин ничего подозрительного не делал, а лишь больше пил, вел себя очень располагающе и радушно, Чейну было уже достаточно того, что с помощью пайэма он проник в тайные мысли вхолана.

Когда они бродили по увеселительным местам, Ёролин предложил Чейну посмотреть на то, что он назвал «кормлением Золотых». Чейн решил, что речь идет о каких-то морских существах и их регулярном кормлении. Не считая подобное занятие интересным, он сумел отвлечь Лэйниа от компании и пригласить покататься на скиммере между островами. Ёролин не имел ничего против, и это насторожило Чейна.

– Сколько времени вы рассчитываете пробыть на Вхоле, Чейн? – спросила Лэйниа.

– Трудно сказать.

– Но, если все, что вы делаете здесь, сводится к попытке продать оружие, то, видимо недолго. Верно?

– Есть и другая цель нашего прилета на Вхол. Но, наверное, лучше не говорить тебе об этом.

Девушка мгновенно заинтересовалась, наклонилась к нему, и он увидел на фоне полыхающей туманности четкий профиль ее лица.

– Какая другая цель? – спросила она. – Вы мне можете сказать.

– Ладно. Скажу. Мы прибыли сюда вот для чего… хватать красивых женщин всюду, где они встречаются…

И он схватил ее, стащил вниз.

Лэйниа вскрикнула:

– Вы же спину мне сломаете! – смеясь, он немного ослабил объятия, и она отстранилась от него. – Все земляне такие сильные?

– Нет, – сказал Чейн. – Ты можешь сказать, что я особенный.

– Особенный? – переспросила она с презрением и ударила по его щеке. – Ты такой же, как все земляне. Отвратительный. Ужасно отвратительный.

– Тебе придется привыкнуть к этому, – сказал он, не давая ей вырваться.

Скиммер миновал наиболее отдаленные острова и вышел в открытое море, блестевшее от полыхавшего неба словно измятая серебристая фольга. За кормой остались огни острова развлечений с доносившимися оттуда обрывками веселой музыки.

Издалека со стороны побережья послышалось «пфа!», и чуть позднее где-то близко от скиммера прозвучал глухой шлепок по воде. Все это вновь повторилось и вдруг Лэйниа содрогнулась в ужасе.

– Началось кормление Золотых! – закричала она.

– Подумаешь, пропустим.

– Ты не понимаешь… нас занесло как раз на место кормления! Смотри!..

Чейн снова услышал «пфа!» и вскоре увидел огромную темную массу, которую метнули с острова развлечений. Она упала в море недалеко от скиммера и, когда всплыла на поверхность, то выглядела темным волокнистым кормом.

– Если попадут в нас, больно не будет… – начал он говорить, но Лэйниа его прервала пронзительным криком.

Море яростно забурлило возле скиммера. Легкое суденышко затряслось, закачалось, и из потревоженных вод раздался оглушительный реп.

Колоссальная желтая голова разорвала водную поверхность. Размером десять футов поперек она была куполообразной, скользкой. Раскрывшаяся огромная пасть схватила массу волокнистого корма. Громко чавкая, голова смотрела на Чейна и Лэйниа огромными, круглыми невыразимо глупыми глазами.

Чейн увидел, что теперь на поверхность со всех сторон неистово прорывались и другие головы. Сталкиваясь друг с другом в жестоких схватках, чудовища жадно набрасывались на куски волокнистой пищи, продолжавшей поступать с побережья. У них были странные, рукоподобные плавники и золотистого цвета тела таких гигантских размеров, что киты по сравнению с ними выглядели бы меньше селедки.

Лэйниа не переставала визжать. Чейн заметил, что ближайшее к ним чудовище, сожрав корм, двинулось прямо на скиммер. Было совершенно очевидно, что эта безмозглая громадина приняла скиммер за необычайно крупную порцию корма и намеревалась ею поживиться.

Чейн схватил со дна скиммера спасательное весло и ударил что было силы по макушке мокрой, куполообразной головы.

– Включай мотор и выруливай отсюда, – не оборачиваясь, крикнул он девушке.

Он поднял весло, чтобы нанести новый удар. Но Золотой, вместо того, чтобы рассвирепеть и атаковать, открыл свою гигантскую пасть и оглушительно зарыдал.

Чейн расхохотался. Было ясно, что громадная тварь за всю свою жизнь никогда не получала столь болезненного удара и теперь рыдала словно ребенок, получивший шлепок.

Все еще хохоча, он повернулся к девушке:

– Перестань визжать, черт тебя побери, запускай мотор.

Лэйниа не расслышала его слов из-за рева чудовища, но вид хохотавшего Чейна, видимо, привел ее в шоковое состояние и истерика прекратилась. Девушка включила небольшой мотор, и скиммер заскользил прочь.

Суденышко подпрыгивало, кренилось, спотыкалось на волнах, поднятых Золотыми. Снова одно из чудовищ дважды принимало скиммер за нечто съедобное и пыталось поживиться. И Чейн каждый раз снова пускал в ход весло. Оказалось, что он правильно сообразил. Золотые, разумеется, не могли испытывать сильной боли, но были в замешательстве от неожиданных ударов: ведь до сих пор ничто не осмеливалось прикасаться к этим гигантам.

Когда Чейн и Лэйниа возвратились на остров развлечений, Ёролин и другие бросились им навстречу. Лэйниа, все еще в слезах, с укором показывала на Чейна.

– Он _смеялся_.

Еролин воскликнул:

– Вы же могли погибнуть! Тем не менее поплыли туда?

Чейн предпочел уклониться от ответа. Он сказал Лэйниа:

– Прошу простить. Но уж очень забавным было тупое удивление этого чудовища. Еролин покачал головой:

– Вы не похожи ни на одного землянина, из тех, кого я до сих пор встречал. Вы просто безумец.

Не желая, чтобы Ёролин продолжал эту тему, Чейн сказал:

– Кажется, нас ждет выпивка.

Они выпили, потом еще и еще, и к тому времени, когда Чейна привезли в космопорт, все были одной веселой, шумливой компанией, а Лэйниа почти, если не полностью, простила землянина.

Рутледж встретил Чейна еще до подхода к кораблю.

– Прекрасно, что ты объявился. Я тут несколько часов околачиваюсь, ожидая тебя, хотя, конечно, говорю это не в упрек.

– А что случилось? – спросил Чейн.

Рутледж рассказал ему все, пока они шагали по Звездной улице, все еще сверкавшей огнями и наполненной хриплыми голосами. Рутледж решил заглянуть в таверну, чтобы развеять скуку, а Чейн отправился в гостиницу.

Он застал Дайльюлло одиноко сидящим в общей комнате с недопитым бокалом бренди.

– Твои друзья – Звездные Волки все еще гоняются за тобой, – сказал Дайльюлло. Чейн выслушал и заметил:

– Я не удивлен. У Ссандера два брата в этой эскадрилье. Они не вернутся на Варну до тех пор, пока не увидят мое мертвое тело.

– Мне кажется, – Дайльюлло в раздумье посмотрел на него, – мое сообщение тебя не очень волнует.

– Варновцы не волнуются, – улыбнулся Чейн. – Если ты встречаешь врага, то стремишься убить его и надеешься на удачу. А преждевременное волнение к добру не ведет.

– Прекрасно, – сказал Дайльюлло. – А я волнуюсь. Меня волнует встреча с варновцами. Меня волнуют вхолане и их новые шаги. Они определенно питают к нам недоверия.

Чейн согласился, рассказал ему о Ёролине и пайэме. Потом добавил, пожав плечами:

– Если операция провалится, значит провалится. Признаюсь, вхолане мне нравятся куда больше, чем хараловцы.

– И мне, – посмотрел на него Дайльюлло, – куда больше. Только есть еще что-то большее.

– Что?

– Две вещи. Первая: когда наемник берется за дело, он держит слово. И вторая: эти приятные вхолане ведут захватническую войну против Карала.

– Что тут плохого, если они собираются захватить Харал? – улыбнулся Чейн.

– Для Звездного Волка может быть и нет, но землянин смотрит по-другому. – Дайльюлло сделал несколько глотков бренди и не спеша продолжил.

– Скажу тебе кое-что. Для вас, варновцев, рейды и захваты стали чем-то вроде забавы. Другие звездные миры – многие из них – считают захваты хорошим и правильным делом. Но есть планета, которой совершенно не нравятся войны, настолько она миролюбива. Это Земля.

Дайльюлло поставил бокал с бренди на стол.

– И ты знаешь, Чейн, почему? Потому что тысячелетиями Земля была ареной войн и захватов. Мы настолько ненавидим войны, что ты и представить себе не можешь. Мы очень долго, слишком долго были по уши в крови сражений и поэтому больше к ним не прибегаем.

Чейн молчал.

– А-а, что толку говорить с тобой об этом, – вздохнул Дайльюлло. – Ты молод, да еще неправильно воспитан. А я не молод и молю бога, чтобы опять возвратиться в Бриндизи.

– Это что, место на Земле?

– Да, – печально произнес Дайльюлло. – Оно на морском побережье и утром можно видеть, как из тумана Адриатики поднимается солнце. Это чудесно и это твой дом. Единственная беда – там можно умереть с голоду.

– А я, – сказал через некоторое время Чейн, – помню название места на Земле, откуда прибыли мои родители. Уэльс.

– Мне приходилось бывать там, – вспомнил Дайльюлло. – Темные горы, темные долины. Люди поют словно ангелы, ведут себя благородно, по-дружески, но если ты их выведешь из терпения, становятся тиграми. Наверное, в тебе что-то есть и от них, не только от варновцев.

Чейн помолчал, перевел разговор на другую тему.

– Ну что ж, пока ничья. Мы ничего не нашли, и вхолане ничего не нашли. Как дальше разовьются события?

– Завтра, – сказал Дайльюлло, – я устраиваю очень крупную и убедительную презентацию оружия, на которой постараюсь кое-что продать этим людям.

– А чем мне заняться?

– Тебе? А тебе, мой друг, предстоит поразмыслить, как можно осуществить невозможное, осуществить быстро, аккуратно, незаметно и уж, разумеется, не попадаясь.

– M-м, на это уйдет у меня час или два, а что делать потом?

– Сидеть и заниматься собственной персоной, – Дайльюлло отодвинул бутылку. – Присядь. Я должен поговорить с тобой. О невозможном.

Когда Дайльюлло закончил изложение своей идеи, Чейн смотрел на него почти с благоговением. – Мне, возможно, потребуется часа три для того, чтобы все обдумать. Я вижу, Дайльюлло что вы мне очень доверяете.

Дайльюлло оскалил зубы:

– Только потому ты и жив. И если ты подведешь меня, ни тебе, ни всем нам не поздоровится.

X

На следующую ночь Чейн лежал в траве за пределами военной зоны космопорта и изучал ее огни. В одной руке у него был сверток из шести футов тонкой, серебристого цвета ткани, а другой рукой он крепко держал снока за ошейник.

Снок был в ярости от испуга. Эти животные по виду смахивают на маленьких кенгуру, а по нраву – на собак. Они носятся веселыми стаями в некоторых районах города. Этому сноку было не до веселья: к его ошейнику был прикреплен кожаный мешок, полностью закрывавший голову. Снок непрестанно отшвыривал задними ногами землю и пытался вырваться, но Чейн крепко держал его.

– Потерпи немного, – успокаивал он животное шепотом. – Совсем немного.

Снок отреагировал очередной порцией рычания и лая, которые были успешно заглушены кожаным мешком.

Чейн заранее все продумал в гостинице. Теперь он вел наблюдение за конусообразной башней, возвышавшейся над главным зданием порта. Именно там находился кольцевой энергоизлучатель в кольце прожекторов, которые были видны днем, а сейчас погрузились в темноту.

Чейн медленно пополз в сторону порта, волоча за собой сопротивлявшееся животное. Каждый его мускул был напряжен. В любой момент могло случиться так, что он пересечет кромку энергетической ауры, создаваемой кольцевым излучателем на всей территории военной зоны космопорта. Он понимал, что как только это произойдет, события развернутся с молниеносной быстротой.

Он продолжал медленно ползти готовый в любой момент к стремительному движению. Снок все больше причинял беспокойство, но Чейн упорно тащил его за собой. Уже можно было различать огни и очертания огромных звездопланов в порту, военные корабли с мрачными закрытыми амбразурами по бортам. Было видно и невысокое здание склада.

Случилось это почти в тот момент, когда Чейн и предполагал. По всему порту раздался пронзительный вой сирены, и ожили прожектора. Лучи света вскоре метнулись в его сторону. Приводимые в действие и нацеленные компьютерами, связанными с кольцевым энергоизлучателем, они могли быстро перемещаться. Но приобретенные на Варне рефлексы давали Чейну некоторые преимущества. Как только взревела сирена, он начал стремительно действовать.

Он сорвал правой рукой мешок и ошейник со снока, бросился плашмя на землю, накрыл себя куском сероватой ткани и замер.

Отпущенный на волю снок помчался через территорию военной зоны крупными пружинистыми скачками, неистово лая и подвывая. На нем мгновенно скрестились два прожектора, а остальные образовали своими лучами по всему периметру зоны сложную, математически запрограммированную конфигурацию.

Чейн лежал совершенно неподвижно, стараясь выглядеть обычным бугорком на земле.

Он услышал, как в зону на большой скорости примчался скиммер и остановился на некотором расстоянии от него. Услышал он и неистовый лай удалявшегося снока.

Кто-то в скиммере крепко выругался, кто-то расхохотался. Машина ушла в том же направлении, откуда прибыла.

Прожекторы, еще немного пошарив лучами, погасли.

Чейн продолжал тихо лежать под куском материи. Через три минуты прожекторы неожиданно снова вспыхнули, прошлись лучами по зоне и снова погасли.

Только теперь Чейн вылез из-под материи, ухмыльнулся, свернул ее в рулон.

– У Звездных Волков даже дети могли бы туда проникнуть, – говорил он накануне Дайльюлло, после предварительной разведки. Но это. было просто мелким хвастовством после первого шага, который он тогда сделал. Остальная часть работы вовсе не для детей.

Осторожно Чейн двинулся к складу, стараясь чаще держаться в тени и используя свою маскировочную материю всякий раз, когда останавливался, чтобы прислушаться. Склад, представлявший собой невысокое металлическое помещение с плоской крышей, по-видимому, не охранялся, но, если в нем содержалось что-то важное, то, наверняка, имелись хитроумные устройства для обнаружения злоумышленника.

Потребовался почти час, прежде чем Чейн смог попасть в склад, погруженный в темноту. Проник он туда через крышу. Для этого вначале использовал миниатюрный чувствительный прибор, чтобы определить свободный от сигнальных устройств участок крыши, а затем применил атомет, прикрытый чехлом, чтобы вырезать аккуратный круг. Если, уходя, этот круг потом вставить на прежнее место, то произведенное вскрытие долго нельзя обнаружить.

Чейн вынул из кармана фонарик и тонким пучком света прошелся вокруг. Прежде всего он заметил, что выгруженные с транспортного корабля клети не были распакованы.

Около клетей на длинном столе со скрещенными ногами стояли три предмета. Чейн всмотрелся повнимательнее. Обошел вокруг стола, чтобы рассмотреть их со всех сторон. Снова уставился, недоуменно покачал головой.

Через его руки в свое время прошло много всяких необычных трофеев. И ему казалось, что он может безошибочно определить, или, по крайней мере, понять назначение почти любой вещи, сказать, из какого материала она сделана.

Но эти три предмета его озадачили.

Они были сделаны из одного и того же материала – металла, чем-то похожего на светлое, твердое золото. Такого металла Чейн никогда раньше не встречал. По форме предметы были разные. Первый – сверкавшая спираль рифленой ленты, поднимавшаяся словно змея на высоту трех футов. Второй – похожее на атомиум сооружение из девяти небольших шаров, жестко соединенных между собой, короткими, тонкими стержнями. Третий – усеченный конус, широкий и массивный у основания, без каких-либо отверстий и украшений. Внешне предметы были довольно красивы и могли сойти за изделия прикладного искусства, но интуиция подсказывала Чейну, что у них иное назначение, а вот какое – он не мог себе представить.

Все еще недоуменно покачивая головой, Чейн напомнил себе, что в его распоряжении отнюдь не вся ночь. Он вынул из поясной сумки мини-камеру и небольшой, но удивительно умный прибор, которым его снабдил Дайльюлло, – портативный анализатор, чувствительные лучи которого, проникая между молекулами, исследуют вещество и выдают довольно точную характеристику его основных компонентов. Чрезвычайная миниатюрность прибора ограничила сферу его применения, но там, где он используется, ему цены нет. Чейн приставил сенсорные выступы прибора к основанию золотистой ленточной спирали и включил прибор, а затем стал быстро щелкать своей маленькой фотокамерой.

Усеченный конус загораживал часть девятишарного атомиума. Чейн протянул руку и отодвинул конус" металл оказался гладким как атлас, неприятно холодным и удивительно легким. Чейн наклонился мимо конуса, чтобы прицелиться глазком фотовспышки на золотистые шары атомиума. И вдруг остолбенел.

Из темноты склада донесся тихий шепот.

Чейн резко повернулся на пятках, бросил руку на станнер под курткой и повел лучом фонарика по всем углам. Он увидел все те же загадочные золотистые предметы и штабели стандартных ящиков, используемых в космических перевозках.

Ничего больше. И никого.

А шепот стал понемногу нарастать. Словно кто-то, или что-то, пытался бормотать с придыханием. На этот раз Чейн определил источник шепота. Он шел из конуса.

Чейн отступил назад. Конус, попавший в луч фонарика, блестел и был недвижим. Однако исходивший из него шепот стал громче.

Более того, теперь из конуса пошел еще и свет, словно излучаясь чистым металлом. Это был необычный свет; он представлял собой вращающийся завиток мягкого раскаленного добела пламени. Непрерывно струясь из конуса, завиток поднимался все выше и выше, превратившись потом в огромный светлый венец, повисший в нескольких футах над головой Чейна.

Совершенно неожиданно венец рассыпался на несметное количество крошечных звездочек.

Шепчущий голос зазвучал громче. Крошечные звездочки посыпались дождем вниз. Они не были простыми искрами или крупинками света: каждая отличалась от другой, каждая походила на настоящую, но невероятно уменьшенную звезду.

Они кружились и плавали вокруг Чейна, однако он не ощущал их прикосновения. Несметное число красных гигантов и белых карликов, дымчато-оранжевых солнц и адски раскаленных квазаров… – все это выглядело так реально, что на какой-то момент Чейн утратил понимание, где он находится.. Ему казалось, что это были подлинные звезды, а он, гигант, стоял в каскаде вращающихся солнц.

Бормочущий голос еще больше усилился, и теперь Чейн мог расслышать в нем странные, неравномерные ритмы.

Кто-то (а может быть что-то) пел?

Чейн вдруг понял, какая надвигается на него опасность. Ведь если в складе имеются срабатывающие на звук сигнальные устройства, то они как раз сейчас и могут вступить в действие.

Чейн потянулся к конусу, чтобы поискать на нем какой-нибудь выключатель. Но рука его еще не дотянулась до конуса, как кружившие вокруг звездочки исчезли, и шептание прекратилось.

Он немного удивился, но быстро сообразил, в чем дело. Конус, казавшийся сплошным, был аппаратом, воспроизводившим аудио– и видеозаписи, он включался и выключался простым приближением руки.

Но кто (или что) сделал такие записи?

Чейн решил осторожно обследовать и другие золотистые предметы – рифленую спиральную ленту и атомиум. Но ни один из этих предметов не реагировал на приближение руки.

Чейн задумался. Представлялось очевидным, что вхолане, доставившие сюда эти предметы, не были их создателями.. Тогда кто же?

Один из народов, обитающий в туманности? Тот, который достиг невиданного уровня технологии? Но, если так, то…

Чейн услышал легкое пощелкивание, исходящее от двери склада.

Он мгновенно замер. Ну, вот, как он и предполагал: в складе было-таки сигнальное устройство, реагирующее на звук, оно сработало, прибыли охранники и теперь набирают цифровую комбинацию замка двери. Чейн лихорадочно начал искать решение. Он подбежал к золотистому конусу и пропел над ним рукой: включился шепот, начал струится свет. Положив анализатор и фотокамеру в пристяжной карманчик пояса, Чейн бросился прочь от конуса.

В двери снова раздалось мягкое пощелкивание. Чейн отскочил в угол склада и присел за ящиками.

Венец света, повисший в темноте над конусом, рассыпался, как раньше, на крохотные звездочки, а шепот усилился.

Дверь склада распахнулась.

В ее проеме появились два вхоланских охранника в касках, держа наготове лазеры смертельного действия. На какую-то секунду они были ошеломлены изумительным каскадом звезд.

Этой секунды Чейну хватило, чтобы уложить обоих своим станганом.

Через несколько минут, подумал он, вхолане хватятся своих охранников. А ведь по его плану на обратный путь требовалось намного больше времени.

По лицу Чейна пробежала усмешка: «К черту умные планы! Поступай, как поступают Звездные Волки!»

Перед складом стоял небольшой скиммер, на котором прибыли охранники. Чейн наклонился, снял каску с одного из лежавших без сознания вхоланов и одел на свою голову. Каска должна была прикрыть его лицо и скрыть цвет его волос, далеко не альбиносово-белых, как у вхоланов. Чейн прихватил у охранника и куртку, набросив поверх своей невхоланской одежды.

Он вскочил в скиммер на водительское сидение включил двигатель и с криками помчался к главным воротам военной зоны порта.

На башне вспыхнули прожекторы и скрестили на нем свои лучи. Подъехав к воротам, Чейн стал дико размахивать левой рукой и кричать на стражей. Не зная ни слова по-вхолански, он выкрикивал бессловесные наборы звуков, так как знал, что вой сирены все равно все заглушит. Возбужденно показывая рукой вперед, он гнал скиммер на предельно высокой скорости.

Удивленные, ничего не понимающие стражи отскочили в сторону, и Чейн с хохотом умчался мимо них в темноту ночи. Это была старая, проверенная тактика варновцев: будь умен и хитер, насколько можешь, но если это не срабатывает, иди напролом, пока противник не разобрался. Он и Ссандер часто прибегали к такому приему.

На мгновение ему стало жалко, что Ссандера нет больше в живых.