Текст книги "Барометр падает"

Киллиан испытывал неловкость рядом с таким бурным проявлением чувств, он выглянул в окно, но в сгущающейся тьме ничего нельзя было разобрать.

– Извини, – пробормотал Коултер, не поднимая головы.

Киллиан взглянул на макушку Коултера – краска для волос запачкала кожу – и тихо произнес:

– Все нормально.

– Теперь ты понимаешь, почему для меня так важно разыскать ее? – Коултер поднял заплаканное лицо.

– Конечно. Мне очень жаль. Я понимаю ваши чувства, мистер Коултер.

Коултер кивнул и осушил стакан. Встал, потянулся:

– Зови меня Ричардом. Пошли вниз, поужинаем, покажу тебе свои картины.

– Мистер Коултер, вообще-то мне нужно вернуться в Гонконг к двенадцати и… – Киллиан посмотрел на часы.

Коултер вытер слезы и рассмеялся:

– Никаких отговорок! Чтобы встретиться с тобой, я слишком долго сюда добирался. Пошли-пошли, расскажешь мне о себе. Так, стоп! Подожди, я приведу Хелен.

Хелен, одетая в свободное вечернее платье-декольте, появилась в дверях. Втроем они спустились на лифте в фойе казино.

Стены украшали потрясающие, со вкусом подобранные небольшие полотна. Моне, Пикассо, Мане, Климт… Галерея была открыта для публики, но никого в ней не было: все отдыхали в ресторане.

– Прежде чем открыть это казино, я советовался со знаменитым Стивом Уинном, игорным магнатом. Ты знаком с ним? – поинтересовался Коултер.

– Нет, – отозвался Киллиан.

– Это его идея. Американские деньги сейчас стали китайскими. А что китайцы любят больше всего на свете?

– Не знаю, – признался Киллиан.

– Азартные игры! Совершенно разложившаяся морально нация, в отличие от нас. Тотализатор превратился для них в новую религию – постоянно толкутся у букмекеров, ставят на все подряд. Эти люди с головой поглощены играми, даже женщины.

– Понимаю…

– Как бы то ни было, по меркам Макао это маленькое казино, но мы делаем ставку на избранный круг клиентов. Попомни мои слова, приятель, когда Британское управление аэропортов окончательно добьет курицу, несущую золотые яйца, и моя авиакомпания пойдет ко дну, это место по-прежнему будет приносить прибыль.

Они прошли по пустой галерее в зал современного искусства, который также был пуст – маячили только двое безразличных охранников.

– Вам нравятся картины? – полюбопытствовала Хелен.

– Да. Всемерно пытаюсь расширить свой кругозор.

– Это свойственно всем людям. Пошли, поужинаем! – предложил Коултер.

В ресторане «Перл» при казино «Коултер-Макао» яблоку негде было упасть. Ресторан был открыт всего две недели назад, и шеф-повар работал так, словно участвовал в гонке за звездой Мишлена[6]6
  То есть за место в международном ресторанном рейтинге.


[Закрыть]. В ресторане подавались блюда португальско-кантонской кухни, но Киллиан, не до конца опомнившийся от ощущений, вызванных путешествием на катере, отказался от трюфелей и странных рыбных яств, заказав себе хорошо прожаренный стейк, чем вызвал негодование шеф-повара.

Вино текло рекой.

Завязался непринужденный разговор.

Хелен рассказывала о своем детстве в Южной Италии, о начале модельной карьеры, о том, как она приехала в Дублин на какое-то автошоу, о первой встрече с Ричардом. Она упоминала Париж, Лос-Анджелес, Милан, Лондон, Нью-Йорк, и, в отличие от большинства моделей, с которыми встречался Киллиан, Хелен действительно знала эти города, а не только выставочные центры или павильоны Брайант-парка. Ему нравилась Хелен, он ощущал расположение Коултера. Для человека с таким положением вряд ли было обычным делом ужинать в обществе своего наемного работника. Киллиан понимал, что причина оказанной чести крылась отнюдь не в его яркой личности. Он не был словоохотлив, если только разговор не касался дел, не знал анекдотов, стеснялся рассказов о своем неблагополучном детстве, о Нью-Йорке, о «работе» в Белфасте. Да, у него было в запасе множество историй, правда вряд ли рассчитанных на женские уши. Но он умел слушать, потому, не перебивая, улыбался акценту Хелен и кивал рассказам Ричарда о лондонских знаменитостях.

Киллиан действительно был хорошим слушателем. По словам Шона, это было самое яркое достоинство приятеля. А в Ирландии еще и достаточно редкое.

Сидевшие через два стола от Коултера его телохранители старались быть как можно более незаметными, но Киллиан их вычислил сразу же. Китайцы. Трое парней. Маленькая сплоченная группа. Не большого ума, конечно, зато с отлично накачанными мускулами.

Они пристально наблюдали за ним, и, когда Киллиан прикоснулся к руке Ричарда, один из телохранителей угрожающе оскалился. Но позже телохранители расслабились: в ресторане полно посетителей, обслуживание – безупречное, еда – выше всяких похвал.

– До того как здесь высадились португальцы и назвали поселение «Макао», оно называлось Зеркало Устрицы или Зеркальное Море, – пояснил Коултер. – Это дар океана, и сейчас это особенно верно, учитывая, сколько тут всего понастроено на отвоеванной у моря земле.

– Согласен, – откликнулся Киллиан.

Он сидел на одном из лучших мест в зале и наблюдал в окно, как Южно-Китайское море, утонувшее в темноте, изредка озаряют прожекторами контейнеровозы, проплывающие мимо подобно огромным светящимся обитателям морских глубин.

Киллиан взглянул на Ричарда и Хелен. Они держались за руки под столом, как дети. Казалось, Хелен искренне любит Коултера и он отвечает ей взаимностью.

Киллиан вслушался в рассказ Коултера и каждый раз смеялся именно тогда, когда смеялась Хелен.

Коултер всячески принижал свои достижения, шутил, но за шутками отчетливо прослеживался все тот же образ фермерского мальчика, воспитанного в пресвитерианской вере, работающего от зари до зари. Он никогда не упоминал о том, что же помогло ему в семидесятые стать тем, кем он является сейчас; по его словам, он просто оказался в нужное время и в нужном месте и сумел каким-то образом верно распорядиться своей удачей.

Большинство богатых людей предпочитает не выдавать своих тайн и все успехи списывать на удачу, а не на свой труд. Впрочем, Киллиана не интересовал «путь наверх», да сейчас это было и неважно.

Они выпили уже две с половиной бутылки дорогого вина, и у Киллиана шумело в голове. Он попрощался. На выходе из туалета он столкнулся с одним из телохранителей, которому случайно понадобилось облегчиться в то же самое время, либо, что более вероятно, китаец собирался разобраться с ним.

Киллиан «позаимствовал» бумажник телохранителя и, припомнив план маршрута к одному из президентских сьютов, который сообщил ему Коултер, пересчитал купюры, на которых было слишком много нулей.

Кому-то из уборщиц завтра ну очень крупно повезет с чаевыми…

Киллиан приложил к двери карту-ключ и вошел в номер.

На полу лежал большой серый конверт. В нем была подборка документов о Рейчел Коултер и записка от Тома Эйкела, еще раз приносившего извинения за то, что ему так и не удалось еще раз встретиться и не спеша поговорить с Киллианом.

– Да и черт с ним! – прошептал Киллиан.

– С кем это ты разговариваешь? – раздался женский голос.

Киллиан вздрогнул, но это была всего лишь Пегги, девушка из бара. Она сидела в кожаном кресле, уплетая за обе щеки жареные ребрышки и переключая каналы телевизора.

– Что ты тут делаешь? – изумленно спросил он.

Она встала, подошла к нему и поцеловала в щеку Он нее пахло шампанским.

– Один милый ирландец сказал мне, что ты «чрезвычайно занят», но если я желаю, то к моим услугам вертолет, который доставит меня к тебе. Что оставалось делать девушке? Как я могла отказаться от такого заманчивого предложения?

– Запросто. Всё, включая меня самого, могло быть подставой, ты могла быть сейчас на пути в какой-нибудь ближневосточный сераль.

Пегги икнула, опять чмокнула Киллиана и спросила:

– А что такое «сераль»? – Получив в ответ улыбку, она потянула его за руку – Пошли, на балконе джакузи.

– На балконе?!

– Угу.

Балкон…

Еще один потрясающий кадр из «Бегущего по лезвию бритвы». Отели-казино. Неоновые вывески. Ночные клубы. Торговые центры. Вертолеты. Да, Коултер прав: американские деньги сейчас принадлежат Китаю и большая их часть спускается в рулетку, покер, маджонг и не покидает границ этого псевдогосударства.

Джакузи оказалось великолепным. Пегги переоделась в бикини. Где она его раздобыла?

– Откуда ты? – спросил Киллиан.

– Из Канзаса, а ты?

– Из Белфаста.

– Это в Ирландии, да?

– Верно.

– А зовут тебя Киллиан.

– У тебя хорошая память.

Она прижалась к нему.

– Ты мне кого-то напоминаешь, – промурлыкала Пегги.

– О боже, только не говори, что я похож на твоего отца, я не настолько древний.

– Может, пойдем в ресторан? – захихикала Пегги.

– Надеюсь, это шутка?

– Тогда в бар на крыше.

«Вечная проблема с этой молодежью. Им всем надо куда-то идти, двигаться…» – подумал Киллиан и вздохнул:

– Ну пошли.

Бар на крыше: из музыкального автомата доносится тихая мелодия, приглушенная неоновая подсветка, несколько человек пьют неразбавленное виски.

– Мне мартини, пожалуйста, – обратилась Пегги к бармену-кантонцу.

– То же самое, – добавил Киллиан.

Они были очень легко одеты: на ней – форменная рубашка-поло, он – в брюках и футболке. Волосы у обоих еще не высохли после джакузи. Пегги выпила мартини и толкнула бокал так, чтобы он заскользил по стойке к бармену. Тот перехватил ее взгляд, она кивнула, и бармен начал колдовать над новой порцией.

– Пойдем-ка в кабинку, – предложила она.

Киллиан последовал за ней. Остановился, ожидая, когда она сядет. Вместо этого она толкнула его на сиденье и устроилась у него на коленях. Поцеловала, села рядом и залезла в его карман за сигаретами.

– Киллиан, а что ты тут делаешь? – игриво спросила она.

– Был на собеседовании у мистера Коултера по поводу работы.

– Ну и как?

– Он готов взять меня, но я еще раздумываю.

– Он богатый человек, тебе стоило бы согласиться.

– Видимо, так и сделаю.

Они выпили еще. Протрезвевший было после джакузи, Киллиан вновь почувствовал опьянение. Пегги придвинулась к нему ближе, задрала его футболку и просунула руку под пояс брюк. Почувствовала, как напрягается его член. Поцеловала Киллиана в губы. Его колено оказалось между ее бедер, и он ощутил влагу желания.

– Эй вы, марш отсюда! – выкрикнул бармен.

Они вернулись в номер, сорвали друг с друга одежду, яростно целовались, занимались любовью и кончили одновременно. И в этот краткий миг, на долю секунды, буквально в течение одного удара сердца жизнь была прекрасна.

Прекрасна…

А когда она уснула, он осторожно встал, вышел на балкон, раскурил сигару и разложил кресло.

Киллиан перечитал собранные Томом сведения о Рейчел Коултер.

Агентство, в которое обратился Коултер, чтобы найти Рейчел, провело хорошую работу по сбору материала, но, чтобы вернуть Рейчел, они наняли русских громил, живущих в Англии. Киллиан мельком просмотрел их написанный кое-как отчет, переполненный извинениями и предположениями.

Затем он просмотрел фотографии. Рейчел была привлекательной женщиной лет тридцати, с вьющимися рыжими волосами, вздернутым носом и зелеными глазами. Она была немного похожа на Хелен. Коултер, очевидно, испытывал слабость к женщинам этого типа.

Киллиан перешел к отчету адвокатов, просмотрел биографическую справку Рейчел тоже была из Баллимены, примерно год училась в Королевском колледже, изучала астрономию. Это была единственная интересная деталь в документе, все остальное – стандартная канцелярщина. Бросила занятия, отправилась куда глаза глядят, оказалась в Дублине, где работала хостесс в «Темпл-бар». Киллиан зевнул. В папке была просто гора информации, а он так устал… Он отложил папку и посмотрел на звездное небо Южного полушария. Когда Киллиан был ребенком, ему тоже нравилась астрономия. Если точнее, астрология.

– Киллиан, ты где? – раздался из спальни сонный голос Пегги.

Киллиан собрал документы и фотографии Рейчел Коултер в папку До встречи с Коултером он твердил себе, что не собирается браться за эту работу, но теперь… он ощутил немалое вознаграждение в своем кармане. И еще – ему нравились Ричард и Хелен.

Киллиан вернулся в постель, обнял Пегги, и так, в объятиях друг друга, они и уснули. Но когда девушка проснулась утром, Киллиана уже не было.

5. Адвокаты, пушки и деньги

Ей потребовался целый час, чтобы найти работающий таксофон: не потому, что в городке орудовала шайка вандалов, просто никто ими не пользовался и большинство демонтировали. В конце концов Рейчел пришлось идти к зданию городского совета Дерби.

Голова раскалывалась.

Она ничего не принимала вот уже три дня, ее ломало. Нельзя так резко соскакивать с наркотика. Голова того и гляди разлетится на мелкие кусочки.

Сначала она позвонила в Баллимену. Рейчел хотела наговорить сообщение о том, что она и дети живы-здоровы на автоответчик, но трубку взяла мачеха:

– Алло?

– Привет, Джиллиан.

– О боже, Рейчел, где ты?

– Я не могу тебе сказать!

– Господи, Рейчел, что ты делаешь?

– То, что должна.

– У нас был журналист. Еще один ошивается на улице. Уверена, что его видела миссис Макатамни.

– Что ты им сказала?

– Я – ничего, твой отец велел им убираться куда подальше. Но они найдут тебя, Рейчел. А вслед за ними нагрянет полиция…

– Джиллиан, я просто хотела, чтобы вы с отцом не волновались: у нас все в порядке. Я очень вас люблю.

– Рейчел, дело зашло слишком…

– Папа дома? – перебила Рейчел.

– Ты и так принесла много горя семье, ты должна…

– Я хочу поговорить с отцом.

– Рейчел, мне кажется, уже слишком поздно для…

– Я хочу поговорить с папой!

– Хорошо.

После недолгой паузы к телефону подошел отец:

– Алло?

– Папа, я скучаю по тебе. Отправлю тебе открытку.

– Хорошо, дорогая, я буду ждать.

– Люблю тебя…

– И я тоже, дорогая. Как там мои малышки?

– В полном порядке.

– А ты как?

– Все путем. Извини, мне нужно идти.

– До свидания.

Рейчел повесила трубку, довольная собой. Она уже купила открытку в Белфасте для того, чтобы сбить со следа полицию или детективов, но отец знал, что ее настоящее письмо придет на адрес ложи.

Она пошарила в сумке в поисках мелочи и набрала номер Тони. Дома его не было, поэтому она оставила на автоответчике сообщение: «Дорогой Тони, мы все живы-здоровы, скучаю по тебе, передай привет Сандре».

Потом позвонила Сирше.

– Здравствуйте, это адвокатская контора «Маккинни, Бенсон и Томас», с кем вас соединить?

– Соедините меня, пожалуйста, с Сирше Томасом.

– Как вас представить?

– Рейчел Андерсон.

– Соединяю, мисс Андерсон.

– Здравствуйте!

– Это я, Рейчел.

– Рейчел, где ты находишься?

– Ты же знаешь, я не могу этого сказать.

– Мне-то можешь! Я не выдам суду эту информацию, так как она относится к лич…

– Согласно положениям о защите детей, тебя вынудят сообщить это суду, ты прекрасно это знаешь.

– Рейчел, я не сделаю этого. Я никогда…

– Послушай, у меня монеты кончаются. Хотелось бы услышать твое профессиональное мнение.

– Рейчел, ты загнала себя в тупик. Тебя ждут большие неприятности. Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это сдаться полиции. Я не в состоянии добиться отсрочки исполнения приказов в отношении тебя, пока тебя не арестуют. Судья внимания не обратит на мои усилия. Ты сама знаешь, что полагается в случае двойного похищения: от пятнадцати до пожизненного.

– Как я могу украсть своих собственных детей?!

– Тут все очень и очень непросто… Просто поверь мне на слово: дело будет представлено именно так. Пожалуйста, ради собственного же блага, ради своих детей последуй моему совету. Я пытаюсь контролировать ситуацию, но адвокаты Коултера намерены заставить суд вынести тебе обвинительный приговор.

– Пусть эти недоноски делают что угодно, я обращусь к журналистам.

– Отлично, давай, расскажи свою историю. Уверен даже, что ты получишь немалую поддержку в определенных кругах, но для начала все-таки обратись в полицию.

– Да не пойду я в полицию! Как думаешь, почему Ричард не разослал мое фото по всем телеканалам и в газеты? У него же есть на это деньги!

– Ты затеяла все это ради того, чтобы попасть на первые полосы газет и в новости?

– Нет, конечно!

– Мне сказали, что они не хотят вспугнуть тебя, не хотят, чтобы ты запаниковала и совершила какую-нибудь глупость.

– На самом деле причина не в этом.

– А ты как считаешь?

– Это заговор.

– Заговор? Рейчел, о чем ты! Какой еще заговор?

– Ему известно, что я слишком много знаю.

– Так расскажи. – В голосе Сирше послышался неожиданный интерес.

– Не могу Если я тебе все расскажу, то лишусь последней защиты.

Сирше вздохнул:

– Ну хорошо… Дело сейчас не в тебе и не в Коултере. Главное – твои дети. Ты должна сделать все возможное для их спасения. Как только в полиции начнется формальное расследование, обратной дороги не будет, рано или поздно, но они обязательно покажут твои фото в выпусках новостей, кто-нибудь тебя опознает, и тебя найдут. Это неизбежно. Неужели ты не хочешь ради детей избежать скандала? Намного лучше явиться в полицию самой и дать показания в суде.

– Я слишком далеко зашла, чтобы согласиться на такое предложение! – выкрикнула Рейчел, теряя самообладание.

Она почувствовала жжение в глазах. Слезы?

– Рейчел, ты плачешь? Послушай, просто доверься мне, пожалуйста, сделай, как я прошу, все будет хорошо…

– Вот такой, значит, профессиональный совет, да? Сдаться полиции и позволить Ричарду забрать моих детей?!

– Если уж у тебя неприятности, хотя бы не усугубляй их.

– Знаешь, я даже подумывала покончить с собой… Ну почему, почему я не смогла?!

– Рейчел, успокойся, даже думать об этом не смей!

– Я кладу трубку. Если и когда смогу, позвоню.

– Рейчел, не клади трубку, слышишь? Пожалуйста, не…

Она положила трубку. У нее осталось совсем мало мелочи.

К кому обратиться?.. Кому еще позвонить?..

– А гори все синим пламенем! – процедила она сквозь зубы и набрала белфастский рабочий номер Тома.

– Контора Тома Эйкела, здравствуйте, – ответил голос в трубке.

– Я хотела бы поговорить с Томом.

– Мистер Эйкел в заграничной деловой поездке, что ему сообщить?

– Передайте, пожалуйста, что ему звонила Рейчел Андерсон. Рейчел Коултер. Я перезвоню ему.

Она собрала оставшуюся мелочь и собралась уже уходить, когда зазвонил телефон.

– Алло? – произнесла Рейчел.

– Это ты, – раздался голос Тома.

– Да, я.

– Черт побери, Рейчел…

– Ты о чем?

– Ты знаешь о чем.

– Я сейчас в глубокой заднице…

– Ну, это только твоя вина. Ты что, вообще с катушек съехала?

– Вроде нет.

– Мы почти нашли тебя.

– Да, почти… Один из твоих храбрецов пристрелил собаку.

– А ведь это могла оказаться ты.

– Кто бы сомневался! – Рейчел прикусила пальцы. Это был совершенно бессмысленный разговор, но она должна была выговориться. – Том, помнишь пистолет, который ты подарил Ричарду? Мы из него стреляли в Донеголе?

– Ну да, и что?

– Я взяла его с собой, хотела застрелиться. Выбить себе мозги…

– Ох, Рейчел… Не вздумай!

– Том, я так устала…

– Могу себе представить. Позволь мне помочь тебе. Скажи, где ты находишься, и я через полчаса отправлю кого-нибудь за тобой.

– Я на крыше Эмпайр-стейт-билдинг.

Том рассмеялся:

– Отлично, тогда я приеду сам с букетом…

– Алых роз, я надеюсь? Знаю я тебя! Жмот.

– А кстати, на что ты живешь? Полагаю, заложила в ломбард свои украшения?

Рейчел была рада, что Том сказал «свои украшения», а не «украшения, подаренные Ричардом». Том вообще отличался несовременной вежливостью и обходительностью. Ей это очень нравилось.

– Том, мне пора.

– Рейчел, подожди, мне кажется, тебя стоит предупредить, иначе этого не сделает никто. Чтобы найти тебя, мы наняли крутого профессионала. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Что тебе стоит оказать мне небольшую услугу – явиться в ближайший полицейский участок и сдаться полиции? Ты получишь возможность один раз позвонить. Позвонишь мне, и я тут же прибуду вместе с целым полком адвокатов наивысшего класса. И мы решим все проблемы!

– Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю.

– Не понимаю. Вы с Ричардом так хорошо ладили друг с другом, просто изумительно. Я знаю, у вас обоих были когда-то проблемы, Рейчел, но мы всегда решали их сообща.

– Том, дело не во мне. Кладу трубку.

– Рейчел, у меня есть еще одна идея.

– Быстрее!

– Оставь Сью с Клэр. Старшая уже достаточно ответственная девочка, верно? Сядь в машину и поезжай куда глаза глядят, через два часа позвони копам, сообщи, где находятся дети, а сама продолжай ехать. Пойми, нам нужна не ты. Нам нужны дети, ты можешь делать что угодно. Передай нам детей, и мы оставим тебя в покое.

Рейчел была изумлена.

Удивленно посмотрела на телефонную трубку.

Неужели все так просто?!

Неужели Ричард ничего не сказал Тому о ноутбуке?

Том был его старинным другом. Адвокатом. Советником. Ему Ричард доверял безусловно.

Или…

Возможно, Том умолчал об этом, подозревая, что телефон могут прослушивать.

Рейчел потрясенно молчала.

Возможно, в нынешней ситуации принять его предложение – это лучший выход.

– Ты нравишься мне, Рейчел, и всегда нравилась. Лишь поэтому мы еще не обратились в полицию. Ричард хочет, чтобы это дело было улажено по возможности тихо, – продолжал уговаривать Том.

Нет… не из-за этого.

Том, ты не знаешь!

Ты вообще ничего не знаешь…

Боль в голове стала невыносимой.

– Пойми, рано или поздно, но мы добьемся своего. Ты не можешь просто взять и похитить детей. В особенности у Ричарда. Ты проиграла дело в суде, и, возможно, тебя посадят за решетку. Почему бы тебе не оказать всем услугу и не покончить с этим прямо сейчас? Хотя бы ради детей?

– Том, именно поэтому я в бегах. Ради них. Я не хочу, чтобы они находились рядом с этим психопатом.

– О чем ты говоришь?! Ричард хороший человек! Послушай, нам всем очень жаль, что все так произошло, но Ричард изменился. Он любит детей. Ты же знаешь, что Хелен беременна? Все, что ему нужно, – это семья. Он даже не сердится на тебя, просто хочет, чтобы девочки были в безопасности.

– Это его собственные слова?

– Да. Он приложит все усилия, чтобы найти тебя и вернуть дочерей, и не остановится ни перед чем.

– О, в этом я ни секунды не сомневаюсь! Да он из кожи вон вылезет, чтобы все вышло так, как желает он! Том, я не боюсь его, если понадобится, обращусь к репортерам. Слышала, они уже рыщут вокруг и вынюхивают.

– И что же ты им расскажешь? Дорогая, у тебя против нас нет ничего, а вот у нас до поры до времени припасены такие сведения, обнародования которых ты вряд ли захочешь. Подумай о своих родных в Баллимене. Вряд ли они обрадуются…

А вот об этом Тому упоминать вообще не следовало!

«Папа не переживет, – с запоздалым сожалением подумала Рейчел. – Но сейчас уже не время для угрызений совести».

– Полагаю, о ноутбуке ты не знаешь, – произнесла Рейчел.

– О каком еще ноутбуке? – раздался голос Тома после долгих помех.

– Мне кажется, тебе предстоит весьма интересный разговор с Ричардом, – усмехнулась Рейчел и положила трубку.

Она подошла к «вольво». Они не оставили ей шансов. А вот теперь попробуйте отнять у меня ноутбук, козлы!

Она повернула ключ зажигания, и после двух неудачных попыток двигатель все-таки завелся. Это была модель 1983 года, купленная в Дерри. Отличная машина – не считая того, что ее основательно поела ржавчина.

Рейчел ехала по трассе Н-56. Слава богу, не час пик, поэтому можно было бы давить на газ, но хлестал проливной дождь, а у машины работал только один дворник, скрипевший и скрежетавший от старости.

Она снизила скорость до двадцати пяти. Окрестности застилал туман, сползавший со стороны Малин-Хед. Фары машины давали тусклый желтый свет.

Она поглядела на часы. Девочки одни уже около трех часов. Именно настолько, как она считала, их можно было оставлять. Позже от скуки они могут что-нибудь натворить, правда, где-то рядом Эрик.

Эрика порекомендовал Большой Дейв, но со дня их последней встречи прошло уже много лет. Ни в чем нельзя быть до конца уверенным, если имеешь дело с людьми, привыкшими к одинокой жизни.

Погода не радовала: дождь, туман и водяная пыль с озера слились в холодную, липкую муть, не вызывавшую ровным счетом никаких приятных мыслей.

Постепенно снижая скорость, она подъехала к автозаправке «Би-Пи».

Бензоколонки отключены, Келли нигде не видно, хотя свет в магазине горит. Она вошла, взяла плитку шоколада и оставила пятьдесят пенни.

Завела машину и, врубив первую передачу и стараясь по возможности объезжать лужи на дороге, с почти черепашьей скоростью доехала до домика.

Прибой накатывался на пляж крупными и частыми волнами. Из-за ветра, дующего с Атлантики, дождь шел почти параллельно земле.

Рейчел постучала в дверь.

– Кто там? – раздался голос Клэр.

– Это я, – ответила Рейчел.

– Назови пароль!

– Дорогая, я не знаю!

– Без пароля ты не можешь войти. – Это уже голос Сью.

– Да отоприте же, я насквозь промокну!

Она услышала щелканье замка, толкнула дверь и вошла. Металлическое ведро, которое она подставила под течь, было переполнено.

– Ты почему не вылила воду из ведра?! – начала Рейчел выговаривать Клэр.

– А ты мне не говорила!

– А что такое инициатива, ты знаешь, нет?

– Знаю, – угрюмо пробормотала Клэр.

– И что это? – выдохнула Сью.

Рейчел поднесла ведро к двери, выплеснула воду и опять поставила на старое место.

– Я есть хочу… – заныла Сью.

Румяные щеки, глаза – голубые и какие-то отстраненные, тихая, очень красивая… Сейчас она выглядела почти как обычный ребенок. Да она и была нормальным ребенком, физически, по крайней мере. Ее единственным недостатком было то, что соцработники называли «трудно-обучаемостью», а персонал детского сада в Белфасте – «сложностями».

– Хорошо, дорогая, у меня есть несколько хотдогов, и еще я сварю пару…

Бам! Бам! Бам! – кто-то забарабанил в дверь.

– Твою мать! – выругалась Рейчел.

– Ты ругаешься грязными словами! – пропела Сью.

– Ты даже не знаешь, что такое грязные слова, – шикнула на нее Клэр.

Рейчел знаком показала девочкам замолчать и достала из холодильника пистолет.

Снова кто-то настойчиво забухал кулаком в дверь.

– Кто там? – громко спросила Рейчел и тихо добавила: – Клэр, отведи сестру к запасному выходу. Открой ту дверь.

Клэр схватила Сью за руку и побежала в глубь домика.

Рейчел вынула пистолет из пластикового пакета.

Непогода не унималась, и, как только Клэр приоткрыла дверь, в домик ворвался ветер с дождем.

Во входную дверь снова стучали.

Женщина перехватила пистолет двумя руками и направила его прямо перед собой.

– Кто там? – повторила она вопрос.

Ответом была серия новых ударов.

– Кто там?! – выкрикнула Рейчел.

– Что?

– Кто там?

– Это Эрик!

– Ох, Эрик, подожди, я сейчас! – быстро сказала Рейчел.

Она подбежала к задней двери и увела оттуда Клэр и Сью, убрала пистолет обратно в пакет, закрыла холодильник и только тогда отодвинула задвижку на входной двери.

На пороге стоял Эрик, одетый в штормовку и зюйдвестку.

– Заходи, заходи, – произнесла Рейчел, всеми силами пытаясь выглядеть радостной.

Эрик был мощного телосложения мужчиной старше сорока, с густой бородой и седыми волосами. Он был пьян. После смерти отца он получил в наследство главный дом и «гостевой домик» – так он называл эту постройку. Похоже, он вообще ничем не занимается, единственным источником средств к существованию была сдача в аренду гостевого домика и площадки для палаток летом.

Рейчел он не нравился, мало того, вызывал страх. Она побаивалась многих людей, но Эрик вселял в нее неподдельный ужас. Дейв служил с Эриком на флоте. Дейву тогда было двадцать лет, и с тех пор немало воды утекло.

– Письмо вам пришло, – произнес Эрик, протягивая намокший конверт.

Рейчел взяла его. На конверте стоял штемпель Баллимены.

– Спасибо, – поблагодарила Рейчел.

– У вас есть знакомые в Баллимене? – проскрежетал Эрик.

– Мамочка, а можно нам поиграть в «змейки и лестницы»? – спросила Клэр.

– Да, поиграйте, пока я разговариваю с мистером Брантли, – ответила Рейчел и улыбнулась Эрику.

Мигнула лампочка, а через несколько секунд вдали громыхнуло.

– Ну что ж, если вы не хотите со мной разговаривать… – медленно произнес Эрик, приглаживая бороду.

– Да что вы! Я бы хотела пригласить вас на обед, но я… мы только что приехали из Дерри.

Никогда не позволяй ему хотя бы заподозрить, что ты оставляла девочек одних.

– Обед… да, это было бы неплохо, – пробормотал Эрик, глядя куда-то за спину Рейчел.

Она обернулась. Сью стащила с себя мокрую одежду и стояла голенькая.

– Клэр! Немедленно помоги сестре одеться!

– Да она вся мокрая, – заметил Эрик.

– Заверни ее в одеяло, иначе она простудится! – крикнула Рейчел Клэр.

– Сама заворачивай, – отозвалась Клэр.

– Я разговариваю с мистером Брантли. Сейчас же, юная леди! – прикрикнула Рейчел.

Клэр, недовольно охая и ахая, встала, прошла в спальню и вернулась с одеялом, в которое закутала сестру.

– Сложно, наверное, с ними, – пророкотал Эрик с корнишским акцентом, хотя Рейчел знала, что на самом деле Эрик из Ольстера, подражать корнишскому акценту он стал на флоте, да так и привык.

– Да нет, что вы, нисколько! – торопливо ответила Рейчел.

– Вы что-то говорили насчет обеда? – напомнил Эрик.

– Да, да! Вы можете прийти в пятницу?

– А что у вас на обед в пятницу?

– Ничего особенного, но если у меня будет два дня на подготовку, я приготовлю что-нибудь особенное. Могу сделать котлеты по-киевски. Вы любите курицу?

– Да мне все равно. А почему не сейчас? Что есть, то и ладно, – улыбнулся он и слегка качнулся в сторону Рейчел.

От него разило виски, а взгляд блуждал где-то за спиной Рейчел. Когда она обернулась, то увидела, что одеяло со Сью сползло.

– Нет, нет, ну что вы! Я же специально для вас буду готовить. Курицу, картошку – настоящую домашнюю еду… и яблочный пирог. Мистер Брантли, когда вы в последний раз ели домашний яблочный пирог?

– Давно… очень давно… – признался Эрик.

– Тогда до пятницы? В семь вечера вас устроит?

– А сейчас какой день?

– Вторник.

– Черт! Это же почти целая неделя… – Эрик моргнул – так медленно, что, пока он не открыл глаза, Рейчел показалось, он заснул – и ударил по ноге кулаком.

Рейчел от испуга отпрянула. Ростом Эрик не вышел, но у него были длинные, жилистые и сильные руки.

– Так, дорогая… присяду-ка я на минутку, – произнес он, неловко шагнул в комнату и, схватившись за спинку стула, восстановил равновесие.

– Знаете, я мог бы вскрыть письмо, оно же пришло в мой дом, – продолжил он и снова поглядел на девочек.

– Спасибо, что вы этого не сделали.

– Хорошая у вас семья, – медленно проговорил Эрик.

Рейчел подошла к холодильнику, вытащила пакет. Положила его на столик рядом с раковиной. Вернулась к Эрику, помогла ему выпрямиться, чтобы он выпустил спинку стула из рук. От прикосновения к нему ее пробрала дрожь. Он что-то пробормотал.

– Значит, мы договорились на пятницу? – Рейчел старалась быть как можно более спокойной.

– Не знаю…

– Я принесу вина или пива, хотите?

– О, пиво – это хорошо. – Эрик вытер нос рукавом куртки.

Рейчел решила, что Эрик не настолько пьян, как ей сначала показалось. Он выпил ровно столько, чтобы чуть-чуть расслабиться, потому неосторожно приоткрыл свою истинную сущность. Рейчел старалась припомнить: не видела ли она имя Эрика в вывешенных в библиотеке списках педофилов?