Текст книги "Слипперы"

3

Вот так я и встретил Полковника во второй раз, и эта встреча сыграла очень серьезную роль в моей жизни. Теперь, когда я вспоминаю все, думаю, что это была не случайность. Не в том смысле, что он заявился не случайно. Конечно, не случайно. А в том, что в какой-то мере это было предначертано свыше. У каждого из нас есть определенные способности, и приходит время, когда они становятся востребованными.

Выпив еще одну чашку слабого чая с лимоном, Полковник ушел, заручившись моим согласием прий ти на тренинг уже на следующий день вечером. Тренинг должен был состояться не в каком-то ведомстве, я так и не понял, кстати, на какое ведомство он работает, а на съемной квартире на Тверской, повыше мэрии. Он употребил словосочетание «конспиративная квартира», и мне оно не понравилось. От этого словосочетания несло шпионскими страстями или криминалом. Но тем не менее я дал согласие. Чисто из журналистского и человеческого любопытства.

Как только он ушел, я сел за свой старенький ноутбук и распечатал с диктофона интервью с общественным деятелем, по ходу морщась и думая о том, какая это все мура. Потом приготовил себе ужин – жареную картошку и остатки килек в томате. Обожаю картошку с луком и мясом, но мяса и лука не имелось в наличии. Потом закурил сигарету из пачки Полковника, забытой им на столе, осознавая, что нельзя этого делать. Я же бросил. Оттого, что я курил после того, как выдержал полгода без курева, настроение испортилось. Чтобы как-то поднять его, я включил телевизор и стал переключать каналы. Но настроение испортилось еще больше. Реальная жизнь не имела ничего общего с телевизионными картинками, и от этого становилось как-то тошно. Я врубил плеер и поставил диск с фильмом Тамары. Это была лирическая комедия. Добрая и хорошая. Но я тупо смотрел на экран, думая совершенно о другом. На этот раз Тамара не помогла. Настроение было не лирическим и тем более не комедийным. Откровенно говоря, настроение было поганым. И никак не хотело улучшаться. От всего этого я закурил вторую сигарету и переключился на визит Полковника. И на то, что он мне рассказал. Выглядело все, конечно, фантастикой. Но я вспомнил слова философа о том, что все разумное действительно и все действительное разумно, и в итоге пришел к выводу, что в этой жизни может быть все. Почему бы и нет? В итоге в двенадцатом часу я завалился спать, предварительно приняв очень горячий душ и хорошенько продраив зубы. Наутро от рыбных консервов во рту всегда бывал неприятный привкус, да и воняло порядочно.

Я проснулся свежий и бодрый. И готовый к свершениям на благо человечества. К тому же мне снилось что-то хорошее, но что именно, я никак не мог вспомнить: редко вижу сны и еще реже запоминаю их. Позавтракав, я отправил свое интервью в контору по электронной почте, потом помаялся, не решаясь закурить, потом все же закурил, решив, что через месяц снова брошу, и выглянул в окно. Шел дождь. Уже третий день. Редкие прохожие внизу кутались в свои плащи, очертания улицы выглядели размытыми, как на полотнах импрессионистов, небо – каким-то смазанным. Я пожалел, что у меня в квартирке нет камина. И вообще что я живу в городе, притом таком большом городе, как Москва. Дождь – явление камерное.

Притворив окно и полюбовавшись на дождевые разводы на стекле, я оделся в то же, что и вчера, но обулся в другие кеды. Потом проверил наличность в бумажнике, сунул сигареты и диктофон в карман куртки и вышел в дождь. Мне надо было сделать еще одно интервью для завтрашнего номера, потом собрать информацию о колебаниях цен на недвижимость, о чем я собирался сделать материал для газетенки, в которой иногда подрабатывал, затем заглянуть к матери и передать немного денег на лекарство отцу, а они жили довольно далеко, в Ясеневе, потом зайти в книжный и купить одну книжку про кельтскую мифологию, которая меня давно интересовала. И все это надо было успеть до семи часов. Потому что в семь мне надо было явиться на тренинг. Все же я обещал, а я привык держать слово.

В пятнадцать минут седьмого я вынырнул из станции «Тверская» голодный и усталый, переделав все свои дела, с книгой под мышкой. Хотелось есть. Я побрел к «Макдоналдсу», хотя я и принципиальный противник гамбургеров и чизбургеров. Но у меня в кошельке оставалось что-то около пятисот рублей, к тому же это было под боком. Быстро подкрепившись американской картонной едой, я стал пешком спускаться по Тверской и в назначенное время стоял перед квартирой, описанной Полковником. Старая, советских времен дверь не внушала оптимизма. Краска над дверью облупилась, в углу свисала паутина. Звонок не работал. Видимо, тут действовал принцип – не бросаться в глаза. Не выделяться. Я вежливо постучал. Никакого движения. Тогда я раза три стукнул кулаком. Послышались бодрые шаги, и дверь открылась ровно настолько, чтобы хозяин мог лицезреть посетителя. Удостоверившись, что я тот, кого ждали, Полковник, ибо это был он, распахнул ее пошире, и я вошел. Без всякого душевного трепета, но заинтригованный.

– Молодец, что пришел, – похвалил меня Полковник. И жестом указал в сторону какой-то двери, наверное в комнату, не давая мне возможности как следует оглядеться. Единственное, что я успел понять, – что квартира огромная. Четырех– или пятикомнатная. Слишком много дверей выходило в холл. Я помедлил, и тогда он вежливо, но твердо подтолкнул меня в указанную сторону. Решив, что разберусь потом, я двинулся в том направлении, открыл дверь и вошел. Тихие голоса смолкли, и все, кто были в этой довольно большой комнате, уставились на меня. Тут меня снова подтолкнули вперед, и из-за моей спины появился Полковник. – Максим Духов, – провозгласил Полковник. – Наш человек. Прошу любить и жаловать.

Никто ко мне не подошел, но каждый сдержанно покивал или улыбнулся. Я поочередно обвел присутствующих взглядом, стараясь вложить в него побольше нейтральной доброжелательности и поменьше цепкости. В комнате находилось пять человек, не считая меня и Полковника. Я опишу их в той очередности, в какой увидел. Прямо напротив меня в старинном кресле сидел ровесник Полковника, очень похожий на поэта Резника. С такой же длинной стильной седой прической, орлиным носом, широким лбом, холодными голубыми глазами. Рядом устроилась дама бальзаковского возраста, крашеная брюнетка с умным, но несколько мужеподобным лицом. Несколько поодаль расположилась женщина примерно моих лет. Может, чуть поменьше. У нее был именно тот тип лица, который нравится мне. Большой чувственный рот, тонкий нос с трепетными крыльями, широко поставленные, чуть раскосые, внимательные зеленоватые глаза, короткие каштановые волосы. Рядом с ней сидела очень юная и очень худая особа восторженно поэтического вида, с разбросанными по плечам золотистыми волосами и огромными карими глазами. А в самом углу примостился мужик лет тридцати пяти, похожий на натуралиста. Лысый, в очках, с носом пуговкой, с несколько выпирающим уютным животиком. В общем, божья коровка. Вот и все. Ничего экстраординарного. Тогда я и понятия не имел, что смотрю на костяк группы Zetta, которая просуществует недолго, но довольно эффективно.

4

– Ну что ж, давайте начнем, – предложил Полковник, представив меня и в свою очередь представив мне сидящих в комнате. Седого с шевелюрой звали Владислав Параманис. Он оказался руководителем будущей группы, биофизиком и доктором наук. Божья коровка по имени Никанор был бухгалтером, а не ботаником. Но в группу попал из-за того, что якобы обладал способностью путешествовать вне тела. То есть он садился, закрывал глаза, его душа волевым усилием покидала тело и перемещалась во времени и пространстве быстрее света. Или вровень со светом. По крайней мере, так мне представил Полковник. Дама бальзаковского возраста, которую звали Галина, обладала той же способностью. Судя по какому-то странному блеску в ее глазах, может, все так и обстояло. Или же она была наркоманкой. Золотоволосая фея по имени Вера витала в сновидениях каждый божий день. То есть она видела сны, и эти сны были в большинстве своем вещими. Если двое предыдущих могли вытащить свою душу из тела и бросить ее на разведку куда угодно, хоть в Америку, хоть в Африку, то Вера была своеобразной антенной, улавливающей любое необычное движение в ауре земли. Или, во всяком случае, в ауре Москвы. Опять-таки по заверениям Полковника. Всех троих он обозвал слипперами. Что же касается Маргариты, в которую я сразу же втюрился в силу влюбчивости своей натуры, то она оказалась довольно опасной личностью. Она обладала способностью воздействовать на людей, причем даже незнакомых, просто увиденных на фотографии. И это воздействие могло быть как положительным, так и отрицательным, видимо, в зависимости от ее настроения. Одним словом, она могла внушить людям мысли или поступки, к которым те вовсе не стремились. Но у нее был один минус. Она не разбиралась в людях и не умела читать их мысли. Зато это умел я. Так что, обобщая, Полковник заявил, что теперь группа укомплектована полностью и после соответствующих тренировок готова приступить к выполнению задач, поставленных перед ней вышестоящими и компетентными органами. И осталось ознакомить нас с характером этих задач.

– Начнем, – повторил Полковник. – И прошу выслушать меня внимательно и не перебивать.

Судя по выражениям лиц, никто и не собирался его перебивать. Все превратились в само внимание. Удовлетворенный этим, Полковник прочистил горло, оглядел присутствующих и начал нести такую околесицу, что я, грешным делом, подумал, а не в дурдом ли я попал. Посудите сами. Во-первых, он заявил, что в последнее время усилились попытки энергетического давления на руководство России. И объяснил, весьма приблизительно, что это значит. Во-вторых, он заверил, что некая очень мощная группа недавно появилась в Москве и, мало того, действует в самом центре Москвы. Ее члены, видимо прекрасно подготовленные, используют все новейшие технологии воздействия на биополе нашего руководства, а значит, и на их сознание, пытаясь подчинить его себе. Речь идет о самых крупных политических фигурах, влиятельных бизнесменах, общественных деятелях и так далее. И в-третьих, он сказал, что из-за того, что проводившиеся в свое время в СССР работы по влиянию на биоэнергетику человека в новой России были приостановлены или прекращены, по многим объективным и субъективным причинам, сегодня спецслужбы могут противопоставить этой угрозе не так чтобы уж многое. Есть отдельные специалисты, например Владислав Параманис, есть люди с определенными способностями, но нет единой структуры. Поэтому они пошли по пути создания неких групп, наподобие партизанских отрядов, пока не будет сформирована армия, то есть серьезная боеспособная структура. Наша группа и станет одним из таких «партизанских отрядов» по борьбе с биоэнергетическими воздействиями. Вот вкратце содержание речи Полковника. У меня в незваных гостях он не сказал и десяти процентов, но и тогда я был удивлен и озадачен. А что уж говорить о моем состоянии, когда я выслушал эмоционально насыщенную речь Полковника целиком. Но когда я незаметно оглядел присутствующих, то увидел, что речь эта всем понравилась. И даже повергла в какой-то священный трепет. По крайней мере, поэтичную Веру точно.

– Поэтому я и собрал вас тут. Цель одна – использовать ваши способности для блага Родины, – эффектно завершил он. – Ну а теперь можете задавать вопросы. Мне и Владиславу Павловичу.

Все пять членов нашей будущей группы молчали. Никанор утирал со лба пот, Галина видимо, отпустила свою душу гулять под дождем, потому что глаза ее ничего не выражали, Вера мечтательно уставилась в пространство. Только Маргарита и я сохраняли определенное присутствие духа.

– Все это очень интересно, но я не поняла, что можем сделать мы впятером против кого-то, кого мы даже не знаем в лицо, – наконец нарушила молчание Маргарита. Голос у нее был низкий и приятный. А вопрос – по существу. Я сам собирался задать его и поэтому одобрительно посмотрел в ее сторону. Впрочем, она смотрела не на меня, а на Полковника. И в глазах ее таилось древнее любопытство женщины, вкусившей запретный плод.

Полковник бесстрастно оглядел ее, в то время как во взгляде Параманиса появился чисто мужской интерес. Девушка того стоила, но мне это не понравилось.

– Вы можете сделать очень многое, – благожелательно проговорил Полковник. – Вашу группу подбирали по определенным параметрам. Три поисковика, иначе говоря, слиппера, которые могут обнаружить людей с очень сильной энергетикой, и два оперативника, которые в состоянии проверить, как именно эти люди используют свою энергетику. Три поисковика – это Вера, Галина и Никанор. Два оперативника – это вы, Маргарита, и ты, Макс, то есть Максим. К сведению присутствующих, Максим способен просканировать человека, понять его мысли. Маргарита умеет нейтрализовать его энергетически. На время, конечно, пока не включится более профессиональная группа сотрудников нашего ведомства. А квартира, в которой сейчас все мы находимся, станет вашей базой. Офисом, если хотите. Здесь же вы пройдете краткий курс тренировок под руководством Владислава Павловича.

Параманис слегка поклонился. Несколько театрально. Но не сказал ни слова. Так как поисковики тоже сидели тихо, я решил подать голос. У меня было ощущение, что я вижу дурной сон или смотрю какое-то странное фэнтези по телевизору.

– Я, конечно, очень польщен, что меня сюда пригласили, – начал я осторожно. – И Родине тоже хотелось бы послужить. Без проблем. Но… Вообще-то я работаю. Я журналист. Пишу всякие там статьи и интервью. То есть зарабатываю себе на жизнь. Одним словом, я занят. И потом… Честно говоря, граждане, все это кажется мне бредом сивой кобылы. Уж извините меня. Я, конечно, видел сериал «Горец». Или там «Секретные материалы» всякие. И «Властелин колец». И «Ночной дозор» тоже видел. И на экране все это смотрится… гм… интригующе. Иногда. Но мы-то живем в реальном мире. И мы прекрасно понимаем, что в этом реальном мире, в нашем родном городе Москве, да и в других городах нет ни вампиров, ни оборотней, ни эльфов с гномами, ни драконов с единорогами. Я не против драконов. Поймите меня правильно. Но их мне хватает на экране. Поэтому… Мне было приятно познакомиться со всеми присутствующими, особенно с коллегой оперативником, но мне пора…

С чувством произнеся эту небольшую тираду, я встал. Но тут же на мое плечо опустилась цепкая рука Полковника.

– Сядь, Максим. – Тон его был холоден, рука тоже. Это я ощутил даже сквозь водолазку. Первым моим побуждением было скинуть руку и ударить его под дых, но я никогда не действую по первому побуждению. Поэтому я сел и огляделся. В награду мне был определенный интерес, появившийся в глазах Маргариты.

– Да… – задумчиво протянул Параманис. Это было первым из его многочисленных задумчивых «да…», услышанных впоследствии. – Хорошая речь. Честная. Но глупая.

Так как цепкая рука отпустила мое плечо, я повернулся к нему.

– А вы скажите что-нибудь умное, – предложил я.

Он улыбнулся. Улыбка оказалась широкой и неожиданно обаятельной.

– Постараюсь. Но сначала хочу всех вас поставить в известность, что раз вы пришли сюда, то уйти уже не получится. По крайней мере, не подписав определенных обязательств. Это просто для информации, молодой человек. Теперь по существу. Наша будущая деятельность не имеет ничего общего ни с драконами или вампирами, ни с чем-либо подобным. Современная наука доказала, что человек обладает биоэнергетикой, которую мы привычно называем душа или аура. То есть, попросту говоря, тело человека окружено неким энергетическим полем, на которое можно влиять направленным воздействием другого энергетического поля. У вас, к примеру, есть опыт по считыванию информации, содержащейся в поле людей, с которыми вы общаетесь. Разве не так, молодой человек? – Он внимательно смотрел на меня.

– Небольшой, – нехотя признался я.

– Вот видите. А у Маргариты есть другой опыт. Она не в состоянии считывать информацию, но она может влиять на энергетическое поле другого человека. Она была под нашим наблюдением довольно долго, около трех лет, и у нас есть документально подтвержденные данные ее способностей. – Маргарита скривилась. Но наш будущий руководитель не обратил на это никакого внимания. – Вы можете найти также сотни людей, у которых сбываются сны. Не те сны, когда вы подсознательно чувствуете назревающий на работе скандал или увольнение. Или те, в которых девушка, с которой вы дружите, готова вас полюбить или изменить вам. Это сны, связанные с интуицией, с подсознательным анализом вашей будничной деятельности. В них нет ничего необычного. Но как объяснить сны, в которых с вами происходит нечто не имеющее никакого отношения к вашим будням? Скажем, во сне вы встречаете человека, с которым никогда не были знакомы. У вас нет общих знакомых. Ничего вас с ним не связывает. И вот проходит какое-то время, и вы встречаете этого человека в реальной жизни. Или другой пример. Когда-то у вас был знакомый, которого потом вы не видели много лет. И вдруг вы видите сон, в котором он умер. Или женился. Или разбогател. И все это происходит потом в реальной жизни. Этого не объяснить интуицией. И подсознанием тоже. Это и есть считывание информации с энергетического поля другого человека. Не сознательное, потому что он мог вас и не интересовать. Просто произошла случайная или не случайная, это уже другой, очень сложный вопрос, встреча двух энергетических полей. В просторечии – душ. И во сне. Я понятно излагаю?

Наши поисковики усиленно закивали. Все трое. Видимо, они на своем опыте знали, что Параманис говорит правду. Я же никак не отреагировал. Маргарита тоже.

– Спасибо. Я мог бы сейчас проанализировать представления о снах древних народов. У многих из них считалось, что во время сна душа покидает тело и путешествует по знакомым и незнакомым местам. Опять-таки считалось, что это можно делать не только ночью, во время сна, но и днем, сознательно вогнав себя в транс, то есть специально настроившись на такое путешествие. Но я сделаю в другой раз. Сейчас у нас нет времени. Факт то, что в вашей группе два человека, а именно Галина и Никанор, обладают этим даром. А пройдя тренинги, они разовьют его в себе еще больше. Так что наш дорогой Максим произнес свою речь в некоторой, скажем так, запальчивости. Кстати, в мое время пелось о том, что мы сказку сделаем былью, и в определенной степени это так и есть. То, чем мы будем заниматься, вполне реально. И в Москве действительно появилась группа энергетически очень сильных и профессионально подготовленных людей, которые пытаются воздействовать на представителей нашей властной пирамиды. Используя технологии, в какой-то мере знакомые всем вам. И наша задача – противодействовать этим людям. А если удастся, вычислить их и нейтрализовать. Никаких драконов, эльфов и гномов. Сугубо научный подход. Я вас убедил, Максим?

Его орлиный нос был нацелен на меня. Я буркнул что-то, что можно было одинаково принять и за согласие, и за отрицание. Он предпочел принять за согласие.

– Я рад. Теперь что касается оплаты. – Я заметил, что все как-то оживились. Параманис тоже это заметил и тонко улыбнулся. – Разумеется, все вы будете получать зарплату. И вполне приличную. Намного больше того, что вы зарабатываете теперь. Правда, вам придется на время отказаться от многих своих контактов. Жить вы будете каждый у себя, но приходить сюда как на работу. В девять часов утра. Рабочий день, кстати, у нас ненормированный. То есть иногда вы будете возвращаться домой даже ночью. Если это понадобится. И каждый из вас подпишет документ о неразглашении. Есть вопросы?

Вот так начался новый этап моей жизни. Честно говоря, я был абсолютно не готов к такому повороту событий.

5

Иногда у меня возникает чувство, что все мы, я имею в виду люди, живем в сознании какого-то сверхгигантского существа. Это существо борется само с собой, пытаясь само же себя понять. И так как мы созданы по его образу и подобию, мы занимаемся тем же. Иногда совершаем дурные поступки, иногда добрые, а чаще всего непонятно какие. Мой последний поступок был именно из этого ряда. Я беспрекословно принял то, что мне навязали, сам не понимая, зачем так поступаю. Наверное, мне понравилась Маргарита. Или сверхгигантское существо решило, что пора нас познакомить и посмотреть, что из этого выйдет. Может, оно, это существо, даже заранее знало, что из этого выйдет. Хотя, если заранее знать результат, зачем поступать так, а не иначе? Поэтому я в большей мере склоняюсь к версии, что ситуации нам кто-то создает, а найти выход из этой ситуации предоставляет нам самим. То есть, по большому счету, самому себе. Надо же сверхгигантскому существу как-то себя занять?

В тот же вечер мы все пятеро подписали бумагу, в которой были изложены наши обязательства и права. Под обязательствами подразумевалось не разглашать, учиться, работать на совесть, не ставить под сомнение приказы, под правами – получать деньги, иметь один выходной, пользоваться бесплатно любым транспортом, в том числе поездами и самолетами, проводить отпуск в специальных пансионатах. В целом это был солидный и длинный документ, но, как я заметил, все подмахивали его не читая. Кроме меня и Маргариты. Когда с подписями было покончено, Параманис изложил вслух кое-какие правила, а именно: приходить вовремя, питаться только в квартире, представив необходимый перечень продуктов лично ему, по всем вопросам опять-таки обращаться к нему, быть незаметными, вести себя тише воды ниже травы и не ругаться с соседями по дому, родственникам не говорить о новой работе или отделываться общими фразами. Своим заместителем по группе он определил Маргариту. Когда речь зашла о заместителе, честно говоря, я подумал, что будет произнесена моя фамилия. И когда назначили Маргариту, я несколько погрустнел. С женщинами-начальницами всегда труднее найти общий язык, чем просто с женщинами. Но с другой стороны, ей надо было на кого-то опереться, а в нашем маленьком коллективе опереться ей было не на кого, кроме меня. Не на божью же коровку со странным именем Никанор. Так что в каком-то смысле мои шансы возросли.

Когда со всеми делами было покончено, Полковник, а главный тут был все-таки он, отпустил нас. Выдав по одному ключу от квартиры. Троица поисковиков вышла вместе. Видимо, их объединяли полеты во сне и наяву. Я так и не перемолвился словом ни с одним из них и понятия не имел, что они собой представляют. Кроме сугубо внешнего впечатления. Но все было еще впереди. Почти одновременно с ними ушел Полковник. Так как мне показалось, что Параманис задержался специально, чтобы проводить Маргариту, я решил опередить его. И выдал фразу типа того, что оперативники должны держаться друг друга, чтобы наладить рабочий контакт. Это сработало. Против логики, как говорится, не попрешь. Параманис понял, что он тут лишний, и потихоньку убрался, предупредив, чтобы мы не забыли закрыть дверь на все замки. Маргарита, испугавшись, что сразу даст пищу для сплетен, заспешила вслед за ним. Нарочно громко цокая каблучками, чтобы наш шеф слышал, что она верна служебному долгу. Разумеется, закрывать дверь выпало мне, что я и сделал с достаточным шумом, несмотря на предупреждения вести себя тише воды ниже травы.

Хотя я и несколько задержался с этой дверью, тем не менее догнал Маргариту у выхода из подъезда. Галантно придержав дверь и пропустив ее вперед, я вышел следом и удостоверился, что Параманис испарился. Видимо, он был на машине.

– Хороший вечер, – сказал я, несмотря на уныло моросящий дождь.

– Неужели? – хмыкнула она, покосившись на меня.

– Конечно. В такой вечер так приятно погрузиться в грезы… – мечтательно добавил я.

– О чем же? – полюбопытствовала она.

– Как это – о чем? О том, что мы разобьем всех врагов и нам дадут по ордену.

Девушка рассмеялась. Вблизи я понял, что она все-таки младше меня. Лет на пять. Минимум.

– А вы точно сканируете мысли людей? – поинтересовалась она.

– А вы точно можете превратить человека в жабу? – ответил я вопросом на вопрос.

– Я могу внушить ему, что он жаба, – серьезно проговорила она. – Это почти то же самое, что и стать жабой в действительности.

– Вас никто не возьмет в жены, – констатировал я.

– А я и не стремлюсь к этому, – равнодушно ответила она. – Да и вас, кстати, в мужья не возьмут.

– Это почему же? – заинтересовался я.

– А какой женщине будет приятно, если муж все время будет читать ее мысли?

Я рассмеялся. От души.

– Никогда не думал об этом с такой точки зрения, – признался я.

– А надо бы. – Она неодобрительно посмотрела на меня.

– Может, пройдемся немного пешком и порассуждаем на столь животрепещущие темы? – предложил я. – Дождь несерьезный. Не простудимся.

Она с сомнением подняла голову. Потянула носом воздух.

– Ладно. Но минут через сорок польет по-на стоящему.

– Сорока минут нам хватит, чтобы дойти до метро, – пожал я плечами.

Это ее убедило, и мы зашагали вверх по Тверской. Ни у нее, ни у меня зонта не было. Я вечно забываю свой, точнее, стесняюсь его старинного вида, а уж почему у нее не оказалось зонта, затрудняюсь сказать.

– А чем вы занимаетесь, когда не превращаете других людей в жаб? – спросил я.

– Я библиотекарь. Окончила библиотечный факультет Гуманитарного университета.

– Серьезно? – удивился я. – Я подумал, что вы какая-нибудь модель.

– Это, надо полагать, комплимент?

– Нет, констатация. Честно.

Она уловила искренность в моем голосе и снова покосилась на меня. С интересом. Я заработал минимум несколько очков сразу.

– А вы кто? – перевела она разговор.

– Журналист.

– Телевизионный? Я вас никогда не видела на экране.

– Газетный. То есть пишущий.

– Я не люблю журналистов. Вечно разносят сплетни. Или придумывают их.

– Вторая древнейшая профессия, – самокритично заметил я. – Ничего не поделаешь.

Некоторое время мы шли молча. У нее был капюшон, который она натянула, моя же голова постепенно мокла под дождем. Но мне нравилось так вот идти рядом с ней.

К тому же дождь остужал голову.

– О чем я сейчас думаю? – неожиданно спросила она.

– Что? – не понял я.

– Ну… вы же сканируете людей. Просканируйте меня и скажите, что я сейчас думаю.

– Вы думаете, что хорошо было бы, если бы я вас поцеловал, – сымпровизировал я.

– Нет. Об этом я как раз не думала, – улыбнулась она. – Значит, это неправда, что вы читаете мысли?

– Вообще-то правда. Но мне нужно время, чтобы познакомиться с человеком. Пообщаться с ним. Я не могу так сразу взять и сказать, о чем вы думаете. Или о чем думает кто-то другой. Это не так просто.

– Когда вас представляли, я решила, что вы просто смотрите на человека и уже знаете о нем все, – фыркнула она.

– Если бы это было так, я давно бы бросил все к чертям и купил себе остров, – усмехнулся я. – А вы разве можете внушить все и всем? Если, скажем, вам укажут на кого-то, вы можете без подготовки внушить ему, что он жаба?

Она замедлила шаг.

– Что значит – без подготовки?

– Ну… может, этот человек невнушаем. Может, он по силе внушения равен вам. Не у всех же получается пробить поле, говоря научным языком. Или влезть в душу, говоря по-народному. Разве не так?

– Так, – подтвердила она и почему-то взяла меня под руку.

Почти всю оставшуюся дорогу до станции метро мы молчали. Дождь усилился. Он уже не моросил, а падал крупными, тяжелыми каплями. Огромный город мок под дождевой пеленой, и некому было его просушить. Люди торопливо шли мимо или навстречу, вжав голову в плечи, смотря себе под ноги. Туфли хлюпали по лужам. Хлюп-хлюп. По мокрому асфальту шуршали шины машин. Машины сигналили фарами, и сумерки прорезали короткие вспышки света. Похоже на азбуку Морзе.

– Вы на «Пушкинскую» или «Тверскую»? – поинтересовался я.

– А мне все равно, – ответила она довольно загадочно.

– Мне на «Тверскую». И до «Динамо», – объяснил я, надеясь, что она скажет, где живет. Но она промолчала.

Скоро мы дошли до перехода и нырнули вниз. В оба ряда тянулись магазинчики, и мимо шел народ. Я никогда не видел, чтобы в этих киосках кто-нибудь что-нибудь покупал. Разве что гости столицы. В конце перехода кто-то играл на гитаре и пел надтреснутым голосом. Пахло сыростью. Как всегда, в переходе толкалось много тинейджеров. Девицы были одеты так, что запросто могли застудить себе все, что только можно. У парней были пустые лица. Мы проталкивались вперед, то и дело теряя друг друга. И скоро оказались у входа в метро.

– Проездной есть? – поинтересовался я, толкая стеклянную дверь.

– А я не поеду на метро, – спокойно заявила она. – Я просто провожала тебя. Вот и все. Хотелось прогуляться. Теперь пойду к себе.

– К себе – это куда?

– К себе – это к себе, – усмехнулась она.

– Может, проводить тебя? – предложил я.

– Не стоит. Ты промок и можешь простудиться. Езжай лучше домой.

Она поцеловала свою ладонь, приложила ее к моему лбу и растворилась в толпе.