Текст книги "Последние известия"

Дохлый процесс

Вчера все началось даже интереснее. Неполадки с электронными билетами послужили увертюрой для симфонии «Процесс Навального».

Сегодня все уже было по-рядовому.

На фирменном поезде «Вятка» приехал Навальный.

«В 08.51 Навальный вошел в здание Ленинского суда. На входе задержался, чтобы поговорить с местным дедушкой о дорогах», – сообщил PublicPost. Трогательная сцена конечно же из багажа великих государственных деятелей. Поговорил с дедушкой, потрепал по щечке ребенка. Все как надо.

В 09.02 судья тихим голосом зачитывает имена фигурантов.

В 09.15 появляется казак Смирнов.

Честные российские журналисты из PublicPost передают слова казака Смирнова о Навальном: «Наворовался».

Вероятнее всего, казак Смирнов простой вятский типаж и не в курсе дела, не знает, что Навальный лидер московской оппозиции, только и всего.

Первой новостью у «Эха Москвы» все же идет поимка белгородского стрелка.

Из «Твиттера» Яшина. В этот раз Немцова в Кирове нет, есть младший брат его, Яшин. Так вот Яшин: «Его судят за то, что стал главным оппонентом Путина».

О как! Главным…

Журналистов меньше сотни, 17 апреля их было три сотни.

Верный Николай Ляскин (он же возглавлял штаб Чириковой в Химках) за зарплату, организовал пикет и проводит пикет в честь Навального.

Пикет – 50 человек.

В зале суда умудрились разместиться почти все желающие, или все желающие, в зависимости от агентства, которое сообщает.

Между защитниками Навального и судьей и прокурорами, с другой стороны, начинаются скучнейшие пререкания по поводу недостаточности либо достаточности времени для ознакомления с делом – обычная рутинная судебная практика. Адвокаты хотят навязать свой ритм работы, прокуроры и судья – свой. Arms-restling.

Интересная деталь.

В зале находится Кевин Коверт – посольство Соединенных Штатов.

Дэвид Амтестам – второй секретарь посольства Швеции.

А также кто-то из представительства Евросоюза.

В 09.23 защита ходатайствует о возвращении дела в прокуратуру на доработку.

В 09.40 судья объявляет перерыв до 10.30 для рассмотрения ходатайства защиты прокурорами. Ну, идет обычная грызня сторон в процессе.

В 09.57 в коридоре, в перерыв, обвиняемый Офицеров, подельник Навального, журналистам: «Мы заработали на «Кировлесе» порядка 7 %».

После короткого перерыва судья заявляет, что не будет возвращать дело в прокуратуру, и объявляет длинный перерыв до 14 часов.

После длинного перерыва защита Навального ходатайствует о недоверии судье.

В 15.13 судья сообщает, что не подаст самоотвод, не видит оснований.

В 15.16, наконец, прокурор начинает читать обвинительное заключение. То есть обвинение отбилось от защиты.

В 16.02 Навальный: «Виновным себя не признаю. Мои преследователи рано или поздно понесут наказание. Важнейшая причина этого уголовного дела – вытеснение меня из политического поля».

В 16.45 судья Блинов (все-таки выяснилось, что Блинов) объявил перерыв до 17 вечера и назвал даты следующих заседаний: 25 и 26 апреля, 14–16 и 20–22, 29–30 мая.

С 17.06 и до 17.23 опрос потерпевшего Павла Смертина, в 2009 году он был замдиректора департамента собственности Кировской области, а на суде представляет «Кировлес».

По сравнению с первым днем процесса было малолюдно, и спесь с процесса была сбита.

Куда более дрматичная история «белгородского стрелка» Сергея Помазуна перетянула одеяло общественного интереса на себя.

Помимо этого.

Суд над Навальным интересен только сторонникам Навального, ошибочно принимающим его за великого политика, в то время как он никакой политик, интересен журналистам, хотя на второй день процесса уже куда меньше, чем в первый, интересен иностранным дипломатам.

Обыкновенное по сути дела должностное преступление, каких десятки тысяч, но десятки тысяч не доходят до суда просто потому, что их слишком много. Наказание за злоупотребление коммерческими возможностями, предоставившимися Навальному на должности советника губернатора.

Поскольку Навальный позиционирует себя как политик, то, конечно, уголовное преследование Навального хочешь не хочешь выглядит как политическое преследование. Но по сути-то оно таковым не является.

24 апреля 2013 г.

Поддули свои репутации

Активная кампания по возбуждению граждан к походу на Болотную началась дней за пять до 6 мая.

Не вопрос о получении власти, но численность на их митингах есть основная забота либеральных вождей.

Потому по ушам ударяли оплаченные рекламные ролики:

– Я, Геннадий Гудков, призываю прийти…

– Я, Навальный, приду…

– Я, Борис Немцов…

С утра до вечера ролики, все дни, чуть ли не каждые пять или десять минут.

Немцов и Навальный буквально клянчили прийти.

Немцов запугивал в случае малочисленности репрессиями: «Маховик репрессий будет раскручиваться. Если вас придет мало, власть будет рассматривать это как карт-бланш для репрессий».

Навальный зазывал и уговаривал: «От нас зависит… и только потому, что мы сидим по своим квартирам… Если мы не выйдем на улицы…»

И вот 6 мая.

6 мая началось с дурного, с трупа. Погиб один из рабочих, монтировавших сцену, М. Мелков, 25 лет. Очень плохое предзнаменование. Повторное предупреждение.

Напомню, что 6 мая 2012 года также все началось с трупа. Тогда погиб фотограф. Разбился насмерть, сорвавшись с балкона дома на Большой Якиманке, откуда пытался фотографировать происходящее.

Кто-то наверху не любит вас, господа…

С раннего утра сегодня, мельком и сквозь зубы, оппозиционное радио пробормотало, что на митинг в соцсетях записались 6 тыс. человек. Буркнули и похоронили тему.

Шесть – это очень недостаточно для их аппетитов. Шесть им мало.

Шесть – вообще-то это целая дивизия. Это очень неплохо, хорошо даже. Но они не на политическую войну приходят каждый раз, а подсчитаться.

Посчитать.

Зачем болотным вождям нужна высокая численность?

Чтобы надуть этими цифрами свои сдувшиеся репутации.

Потому с тревогой в голосе спрашивают своих журналистов с Болотной ведущие новостных программ:

– Сколько уже собралось людей?

И в немалой степени этой тревогой своей провоцируют журналистов на Болотной завышать цифры. Вдруг начальству не понравятся малые показатели.

Ведущий: «Выросло ли количество собравшихся?»

Журналист: «Да, действительно выросло…»

В 17.40 увезли тело рабочего Мелкова.

Дальше пошел business as usual. Шоу должно продолжаться.

Сцену устроили на грузовике, мэрия предоставила автобус со звукоаппаратурой. Какие любезные люди в этой мэрии, да?!

В 18.20 начали запускать людей.

Буржуазные СМИ радостно оповещали о количестве, как в советские времена о мегатоннах собранной пшеницы и мегалитрах надоенного молока.

– Наше количество растет! – задыхаясь от радости, верещали девочки радиостанций.

Большое число желающих. Большие очереди.

Очень много людей.

Людей страшно много. Вот планчик Болотной, вот съемка с воздуха.

Немцов открыл митинг. Заслуженный, продутый всеми ветрами проказы, предательства, замешанный во всяком негодяйстве ельцинской эры, продавший этот протест еще 10 декабря 2011-го, как ни в чем не бывало, как чистенький, открыл митинг и призвал почтить минутой молчания Мелкова, рабочего, на которого упал звукоусилитель, через который они намеревались звукотранслировать свое количество, количество, количество.

И пошли выступать знаковые люди. Геннадий Гудков, сильно нуждающийся в поддутии, Татьяна Лазарева, светлый ангел шоу-биза, гениальный в своей простоте и глупости политик Илья Яшин: «Невозможно мириться с коррупцией и цинизмом!»

(А то разве можно? Нельзя!)

Дмитрий Быков: «Сохранять человеческое достоинство…»

(Будем! О, учитель! Гуру ты наш! Сохраним. Клянемся!)

Митрохин, из «Яблока». Призвал создать коалицию Болотной площади и от этой коалиции выдвинуть кандидатом в губернаторы Московской области Геннадия Гудкова.

(Одобрительный шум народа и похвала «Эхо Москвы» – «Самое конструктивное предложение».)

Роман Доброхотов подрался с православным активистом Энтео.

Олег Кашин спел куплет из Егора Летова «Все идет по плану!».

Выступила Лия Ахеджакова.

Кульминационным моментом митинга явилось выступление кандидата в президенты Алексея Навального. Он вышел на сцену с женой Юлией, беря пример с президента Обамы, который также везде таскает за собой жену Мишель. Навальный вдохновенно-слезливым тоном произнес речь, похожую на речь воспитательницы в детском саду.

– Сколько у меня в руке яблок? Ну-ка хором!

Дети:

– Два!

– Вы хотите этих яблок?! Хором!

– Хотим!

– Вы очень хотите этих яблок?

– Очень!

– Вы не уйдете, пока не получите этих яблок?

– Не уйдем!

– И я не уйду! Клянусь, что не уйду отсюда, пока вы не получите этих яблок.

Мы не сдадимся и не разойдемся.

Мы будем выходить сюда столько, сколько потребуется!

Немцов зачитал резолюцию. Занавес.

Сеанс надувания репутаций болотных вождей состоялся. Дотянут как-нибудь до следующего митинга.

В февральском «марше против подлецов» возбудили и довели до истерики младенцами, сиротами-инвалидами и их тяжкой долей, если они не будут усыновлены американскими гражданами.

Сегодня проехались на заключенных.

Чем они возбудят своих фанатов в следующий раз?

6 мая 2013 г.

Что же ты нас не любишь, Дед?

На меня посыпались открытые письма. Олег Кашин написал, Мария Баронова написала.

На открытые письма ко мне появились комментарии. Вот политолог Борис Межуев написал «Лимонов как воспитатель». Где-то перед глазами мелькнул комментарий Кононенко, который Паркер. И блогеры навалились.

Возникла тема: Дед.

Поразмыслив над с виду скабрезным, но в конечном счете милым посланием Марии Бароновой и упреками в мой адрес Кашина, я понял смысл посланий.

А смысл простой: что же ты нас не любишь, Дед?

Почему ругаешь и поносишь?

Ответ мой такой: а я люблю вас, только вы отбились от рук и ушли за Крысоловами.

А потом, поправка: это не вас я целый год поношу и изругиваю.

Я изругиваю и желаю морально уничтожить не вас. Речь идет о тринадцати или пятнадцати типчиках из числа «болотных вождей». Вы-то «неболотные вожди», заметные молодые люди, но не из числа Крысоловов.

В декабре честно и яростно поднялась московская интеллигенция. Извините, может быть, это плохо видно, но нацболы своим героическим поведением в годах 2000-х были чуть ли не единственной оппозиционной группой. И в том, что московская интеллигенция перестала бояться оппонировать власти, огромная заслуга нацболов. Нас судили на глазах у всех, мы шли в тюрьмы и выходили из тюрем, мы организовывали марши несогласных, и нас винтили на акциях «Стратегии-31». Насмотревшись на нас, вы, ребята, перестали бояться, разве не так? Мы разрушили ваш страх.

Вы не остались со мной на площади Революции. Ушли за Крысоловами.

А я дьявольски знал в тот день 10 декабря 2011 года, что шанс дается Историей чрезвычайно редко. Что лучше управиться в этот один день. Что второго шанса не будет, может быть, очень долго.

Я провел малочисленный митинг на площади Революции в окружении лишь моих сторонников, как я их стал после называть, «трехсот спартанцев». Я потерпел поражение в тот день, но я был прав.

Я это знал, а вы не знали.

После митинга на площади Революции я сидел под падающим снегом в дряхлой «Волге» и дико переживал. Ей-богу, не за себя.

Полагаю, что в этот момент я был единственным человеком в Москве и в стране, кто понимал, что произошла трагедия. Что политическая борьба оппозиции целого десятилетия была провалена. Насмарку, все рухнуло.

Что Крысоловы, чтоб им пусто было и пусть их дети родятся беспалыми, появились тупыми зомби и увели вас.

Как я должен был поступить после 10 декабря 2011-го?

Я обрушился на зомби, доказывая вам, что это Крысоловы и зомби.

При этом я остался и остаюсь самым последовательным и принципиальным оппозиционером моей страны.

Чтобы это понять, вам следует отказаться от высокомерной, глупой и ни на чем не основанной веры в то, что оппозиция только там, где вы стоите со своими хвалеными рассерженными горожанами.

У нас не одна оппозиция, а две. Только и всего. Моя честнее и принципиальнее, да еще и старше вашей на полтора десятилетия.

Но верно и то, что и ваша достойна уважения. Только без болотных Крысоловов.

Да, я сознаю, что я учил вас. Больше было некому.

С самых моих первых книг я учил вас. Потом я учил вас в партии.

Русская литература и русская политика не могли вам дать ответов на ваши вопросы, они отставали от современности и продолжают отставать. Я давал вам ответы.

Десятки тысяч молодых людей прошли, с 1994 года начиная, через партию. И они разнесли мой месседж.

Я правильно обращался все эти годы к социально неудовлетворенной молодежи, к тем, кого называют маргиналами, у нас сейчас маргиналы в большинстве, я расширил этот термин и придал ему положительный смысл.

Вы зря надрываете пупы: реанимировать цунами ни у кого никогда не получалось. Проехали.

Протест умер, да здравствует протест!

Лимонов и партия «Другая Россия» (в 2011 году партии было отказано в официальной регистрации. – «Известия») подняли новый лозунг «Отнять и поделить!», призывающий к пересмотру итогов приватизации. Пока в стране 1 % населения владеет 71 % национальных богатств, наша страна не может быть устойчивой страной.

Тема пересмотра итогов приватизации – главная тема страны. А почему это либералы считают себя противниками пересмотра приватизации? Либералы хотят появления и развития среднего класса, но ведь олигархический строй не даст среднему классу вырасти…

Смотрите, президент РФ только что представил в Думу проект закона о налоге на роскошь.

С чего бы это, болотные Крысоловы такого закона не добивались? Зачем же вдруг?

Президент играет на опережение. Он сам выходит с таким законом, чтобы не дождаться, когда им вооружится оппозиция.

О чем говорит эта инициатива президента страны?

О том, что Дед, сформулировавший лозунг пересмотра итогов приватизации как боевой призыв для следующих политических баталий, врезал правильно власти в ее слабое место, а именно ударил по неравенству.

Крысоловы вас завели в тупик поражения.

Вы им не верите, а только терпите их. Следующим шагом должен стать отказ в доверии Крысоловам.

Но существовать без веры в руководителей, в лидеров общества ни одно политическое движение не может.

В данном случае у вас не остается выбора. Вы неминуемо станете верить в меня.

Другого Деда у вас нет.

14 мая 2013 г.

Не сметь принимать это!

Господин Борис Титов продвигает свой проект закона об амнистии для бизнесменов, осужденных за экономические преступления.

Господин Титов у нас в стране не абы кто, он уполномоченный при президенте Российской Федерации по защите прав предпринимателей.

По касательной замечу, что странной мне представляется сама должность.

А почему тогда нет уполномоченного по защите прав пенсионеров? Их у нас куда больше, чем предпринимателей…

Ну ладно, пусть так… пусть предпринимателей…

Предлагается «в течение полугода прекратить уголовные дела, находящиеся в судопроизводстве или уже завершившиеся обвинительным приговором. Дела, предусмотренные по 44 экономическим статьям УК».

«В частности, освобождению от уголовной ответственности должны будут подлежать преступившие ст. 159 («Мошенничество»), ст. 160 («Присвоение и растрата») и ст. 165 («Причинение имущественного ущерба»)».

Чтобы освежить память, я посмотрел раздел 8 Уголовного кодекса. Называется восьмой раздел так: «Преступления в сфере экономики». Статьи со 158-й по 204-ю включительно, то есть больше 44. А куда делись еще несколько статей? Они, да, в восьмом разделе все экономические.

Но там есть три статьи, которые тоже касаются экономических преступлений, однако это мелкие экономические преступления.

Это ст. 158 («Кража»), это ст. 161 («Грабеж»), это ст. 162 («Разбой»).

Пусть вас не смущают громкие подзаголовки, «разбоем» в судебном словаре может быть назван скромный отъем кожаной куртки у подростка тремя подвыпившими парнями постарше. А грабежом – вынос из чужой квартиры старого телевизора и хрустальной пепельницы.

Предприниматели такими мелочами не занимаются. Предприниматели, они джентльмены, они белая кость среди преступников, они ворочают крупными суммами, они уводят заводы и пароходы. И месторождения, и здания. Как говорят в народе, «воруют миллионы».

По 158-й статье между тем сидит в наших тюрьмах и лагерях добрая треть всех содержащихся у нас за решеткой заключенных.

(Еще треть сидит за употребление наркотиков (чаще всего – марихуаны), ст. 228. Правда, если такой «наркоман» поделился с товарищем своей марихуаной, то ему уже добавляют «в целях сбыта», но это уже чуть другая история, про «наркоманов».)

Треть всех заключенных – это около 300 тыс. Да и ст. 161 и 162 – не редкость.

В сравнении с любым самым заурядным предпринимателем осужденные по ст. 158, 161 и 162 – это мелкая сошка. Они причинили порой крошечный ущерб, чаще всего частным лицам. До государства им, как до Господа Бога, далеко.

Так вот их, мелкую сошку, маленьких воров и разбойников, грабителей потасканных кожаных курток, никто освобождать не проектирует.

Господин Борис Титов предлагает своей амнистией досрочно освободить почти 111 тыс. предпринимателей (сто одиннадцать тысяч, сумму прописью).

А мелкая сошка пусть сидит.

А совесть где?

А закон где?

Перед законом все осужденные равны.

Для закона не должно быть заключенных с красивыми глазами, за которые их следует освободить. А ведь именно это предлагает г-н Борис Титов.

Казалось бы, те, кто причинил больший имущественный ущерб, должны сидеть за решеткой дольше.

Нам же предлагается совершенно противоестественная амнистия.

К сожалению, наш нехрабрый Конституционный суд молчит.

Молчать не надо, нужно уже сейчас возвысить голос против этого несправедливого закона.

Нужно стукнуть кулаком о стол и воскликнуть: «Не сметь принимать!»

Господин Владимир Лукин, которого я открыто недолюбливаю и считаю, что он не должен занимать пост уполномоченного по правам человека, конечно же поддержал проект. «Такое решение снизит уровень напряженности в обществе», – сказал он.

Чего ради снимет? Как может снять напряжение государственный поступок, по сути дела утверждающий апартеид: привилегированные предприниматели-воры освобождаются от уголовной ответственности, а простые оступившиеся воришки – сидят.

Я надеюсь, что у тех, кто будет принимать решение, хватит здравого смысла не принять такую амнистию.

Нужна Всеобщая Большая Амнистия, которая давно назрела. Тюрьмы и зоны давно тоскуют по такой амнистии. Но в первую очередь должны быть освобождены заключенные, совершившие небольшие преступления, мелкие кражи прежде всего.

23 мая 2013 г.

Не убивайте принесшего дурную весть

Европа чувствует себя неуютно.

Мне могут возразить, что она и ранее порой чувствовала себя неуютно.

Ну да, чувствовала, Брикстон, пригород Лондона, традиционно набитый доверху эмигрантами, пылал уже в 1980 году, я помню этот бунт.

Но такой он был один чуть ли не в четверть века, а потом все было спокойно. Или выглядело спокойным.

А сейчас никак не спокойно.

После взрывов, устроенных предположительно братьями Царнаевыми (суда еще не было, потому «предположительно»), чеченцами, мстившими за обиды, нанесенные исламу, в американском Бостоне на традиционном Бостонском марафоне, мы видим, как раскручивается европейская спираль насилия.

13 мая шведская полиция застрелила 69-летнего португальца в пригороде Стокгольма Хусби. Судя по тому, что мы знаем, там оскорблением ислама и не пахло, однако за португальца, мужа финской женщины, получается, вступились темнокожие и цветные иммигранты, предполагается, что и исламисты во множестве.

Шесть дней интенсивных погромов, поджогов автомобилей и зданий напугали белую Швецию, страну без вкуса и запаха, сотрясли ее не хуже, чем 11 сентября 2001 года сотрясло Соединенные Штаты.

Уже 22 мая британский военнослужащий Ли Ригби 25 лет шел себе спокойно по лондонской улице. На него был вдруг совершен наезд на автомобиле, двое чернокожих парней – два Майкла, Майкл Адеболаджо и Майкл Адебовале, не то нигерийцы, не то кенийцы, не то сомалийцы, разные источники называют их уроженцами этих стран, – выскочили из машины и набросились на солдата с простым ножом и мясницким ножом. Кровищи много, прохожие в ужасе жмутся к зданиям и убегают, а Майклы заставляют прохожего снять себя на мобильный телефон. Кричат: «Аллах акбар!»

Тот, кто снимал на мобильный, не имел оснований для сомнений в величии Аллаха.

25 мая в Париже солдат Седрик Кордье подвергся нападению в квартале Дефанс. Помню этот квартал, там множество новых зданий и улицы широкие. Напали не из-за угла, там углов-то нет. А напали на вольном воздухе, на большом открытом пространстве, там всегда свежий ветер дует.

26 мая, в воскресенье, опять в Лондоне, на Веллигтон-стрит, еще один английский солдат подвергся нападению.

Остановимся. Вам что-нибудь эти сводки напоминают?

Да, они напоминают партизанскую войну. Уже и тактика есть – нападение на военнослужащих.

С такими нападениями любой полиции бороться не по силам. Это вам не «Красные бригады» какие-нибудь, не RAF какой-нибудь, где считаные десятки террористов были сравнительно быстро нейтрализованы.

В Европе миллионы иммигрантов из Африки и Азии, и большинство из них исповедует ислам.

Европа попала ой как! Она в ситуации безвыходной.

Почему безвыходной?

Потому что отправить домой все эти миллионы африканцев, арабов, турок ну невозможно. Великое переселение народов устраивать нереально.

Перебить их каким-либо способом невозможно, дустом не посыплешь, дуста такого нет.

Примириться со странами, в которых они живут, все эти миллионы не захотят.

Посему Европу ожидают конфликты. Каждая страна будет нейтрализовывать иммигрантов по своим рецептам.

Кто виноват?

Виновных следует искать в послевоенном времени. Бывшие колониальные империи в 50-х и 60-х годах прошлого века неразумно облегчили доступ в свои страны бывшим гражданам бывших империй. Во Францию пришли арабы и чернокожие из франкоязычной Африки, в Британию в массе приехали индийцы и пакистанцы. В последующие десятилетия стремительно развивающиеся экономики европейских стран потребовали рабочих рук – и новые волны иммигрантов захлестнули Европу. Потерпевшая поражение Германия ввезла к себе строителей-турок. Потому половина немецких журналистов, которые ко мне обращались в последние годы за интервью, носили турецкие фамилии. Я обратил внимание. Но эти адаптировались, а миллионы никогда не адаптируются.

Поезд на самом деле ушел. В Европе, я полагаю, уже живет миллионов пятнадцать или двадцать чуждых Европе жителей.

У подавляющего большинства из них есть свой Бог, он же флаг, он же идеология, он же предмет для гордости, он же партийная принадлежность, он же своя избранная культура, он же лидер, – и это Великий Аллах.

И ничего нельзя с этим сделать.

Европа пытается жить, как будто ничего не происходит. Франсуа Олланд, французский президент, недалекий социалист, вот сейчас подписал закон об однополых браках. Этого только Франции и недоставало!

Ну зачем попу гармонь?! Что, геи и лесбиянки составляют во Франции значительную электоральную группу, которой он пытался угодить? Да нет, не составляют. Так зачем принят закон, раздражающий традиционную Францию?

А дело вот в чем. В каждой европейской стране, сверху, небольшая по численности элита навязывает большому народу философию беспредельных прав человека, левый прогрессизм и демократизм. В то время как Большой Народ инстинктивно упирается и хочет жить традиционно, реакционно, со своими предрассудками. В конце концов, что такое ксенофобия, как не гипертрофированный инстинкт самосохранения народа, боящегося и сторонящегося пришлых чужаков…

Вернемся к Франции. У нее есть два пути: путь Франсуа Олланда, насильственно прививающего стране небывалые формы бытия, очень смахивающие на те, от которых, по преданию, погибли Содом и Гоморра и уж точно погибли Помпеи. И путь, который озвучивал все эти годы грубовато и не всегда удачно Жан-Мари Ле Пен, – это путь недоверия к чужакам и принятия мер предосторожности.

Я уверен, что во Франции будет все больше элементов лепенизма, а прогрессистской ереси Олланда все меньше.

Я также уверен что следующий президент Франции социалистом не будет.

Какое будущее ожидает Европу?

Под нажимом со стороны мусульманских мигрантов в Европе появятся жесткие и все более жестокие режимы.

Элементы демократии будут исчезать один за другим. В этом нет ничего приятного, но будет так, а не иначе.

Демократические нормы не выживут. Права человека будут систематически уменьшаться, как шагреневая кожа, и будут в конце концов попраны, ради выживания коренных народов европейских стран.

Я понимаю, что это неприятно.

Ужесточение режимов будет происходить очень-очень быстро, поскольку в мире происходит еще и цивилизационный кризис, модель «производство – потребление» трещит по швам.

Мы видим, какие экономические бедствия терпят страны Южной Европы: Греция, Кипр, Испания, Португалия.

Трудностей будет все больше, придется если не остановить прогресс, то уж, во всяком случае, подтянуть пояса и оттолкнуть от кормушки прогресса чужаков.

В Европе могут появиться лет этак через десять националистические режимы неприятного типа.

Только не нужно на меня обрушиваться. Я всего лишь вестник. Не убивайте вестника.

29 мая 2013 г.