Текст книги "Подводный город Протто"

Храм

Мы вышли из дома и по окружной направились в сторону северо-восточной радиальной. Рядом с нами шли другие эо. Я видел через прорезь в сумке тихие, спокойные лица. Слышал негромкие приветствия. Подумал: «Наверное, все они мэоти».

– Да, эта часть Северного сектора наша, – Зэя поправила сумку так, чтобы я мог лучше видеть окружающих. – Скоро мы выйдем на радиальную. Там ты увидишь хранителей.

Мы повернули направо и вступили на движущуюся ленту траволатора. На противоположной, левой, стороне улицы появились эо, чем-то похожие на Кэна. Холодный взгляд, хмурая сосредоточенность на лице. У каждого – робопес. Как приклеенный, движется слева от хозяина.

«Хранители», – понял я.

Раньше, наблюдая эту картину, мы ломали головы, почему эо с псами движутся по одной стороне улицы, а те, у кого нет псов, – по другой.

– Псы – привилегия хранителей. Их защита и оружие, – подтвердила Зэя.

Высокий хранитель в белой бандане на противоположной стороне улицы поднял руку и помахал нам.

«Чего он хочет?» – удивился я.

– Это Кор!

– Тот самый?! Брат Рэи?!

– Да, – ответила Зэя. – Он хороший. Помогает нам.

Мы некоторое время двигались молча. Я еще раз взглянул на Кора. Рядом с ним стояли еще несколько эо в белых налобных повязках. Остальные хранители сторонились их.

Вскоре по обеим сторонам дороги двигались два потока эо. Пустые встречные линии траволаторов разделяли их. Зэя повесила сумку через плечо, и я оказался ниже поручня. Хотел уже попросить ее поднять сумку, когда обратил внимание на движущуюся дорожку. Сквозь прорези в ней я увидел крысу, которая, прицепившись к нижней поверхности ленты, ехала вместе с нами. Этот способ передвижения был опасен. Совсем рядом вращались колеса привода. Но мы часто так ездили, чтобы быстро и незаметно добраться до нужного места в городе.

– Послушай, Зэя. Опусти сумку на пол. Под нами крыса. Я хочу поговорить с ней.

– Точно. Я слышу ее сигнал.

Паутинка поставила сумку на ленту, и я сквозь прорезь увидел напряженный оскал Зенга. Езда на нижней поверхности траволатора требует сноровки и смелости.

– Привет, Зенг! Это я, Зор!

Я знал, что он будет ошарашен, но не мог терять время. Зенг завертел головой:

– Зор?! Ты где?!

Он действительно растерялся, но не настолько, чтобы свалиться и удрать.

– Видишь сумку? Я в ней.

– Ну ты даешь! Как ты смог это сделать?

– Сейчас некогда объяснять. Ты должен помочь мне.

– Говори, чего надо. Для крысы в сумке я в лепешку расшибусь, – этот остряк еще и шутить вздумал.

– Я направляюсь в храм. Ты должен привести туда деда.

– Направляешься? Хорошо сказано. Ты больше похож на крысу, которую несут в девчачьей сумочке.

– Зенг! Мне некогда болтать!

– Ладно, ладно. Молчу. Ты ведь знаешь: Старый Зорго не ходит в город.

– Знаю! Просто передай, что я установил контакт с эо. Пусть найдет в храме рядом с центральным столбом невысокую худенькую эо с золотистой сумочкой.

– Да эти эо все одинаковые – тощие, как спицы.

– Разберется.

Зенг умчался.

– Значит, наш герой установил контакт с эо? – рассмеялась Зэя.

– Я немного прихвастнул, Паутинка. Прости. Но мне без деда не разобраться.

– Да я не сержусь. Только, когда мы будем взывать, мне не до вас будет. Это тяжелая процедура. Мы просто отключаемся. Сам увидишь.

Я не успел ответить. Рядом с нами возник эо, такой же невысокий и худенький, как Паутинка.

– С кем ты шепчешься, Зэя?

– Отстань, Тир. Мне и в школе хватает твоих шуточек. Могу я побыть одна?

– Да ладно. Я ведь так спросил. Смотрю – девушка сама с собой разговаривает. Может, ей поговорить не с кем.

– Мне не до тебя сейчас. Я сегодня взываю.

– Не знал. Прости. В прошлый раз я тоже был в группе. Так вымотался, что два дня пластом лежал.

Парень отошел, и мы облегченно вздохнули.

Паутинка шепнула:

– Он так-то хороший. Живет один с матерью. Его отец работал с моим, но полгода назад ушел в купол. Хранители насели на него с расспросами о Протто. Он знал, что не выдержит и ушел. Отец очень переживает из-за этого.

Мы тем временем добрались до Храмовой площади. Эо стекались на нее с радиальных улиц. Но потоки хранителей и мэоти везде были разделены.

Через прорезь я не мог видеть храм целиком. Подумал: «Если купол живой, то как вырос в нем этот каменный храм?»

Паутинка услышала.

– Внешняя стена храма – ороговевшая часть скелета Протто. Столб в центре – пучок нервных волокон, закрытый электрическим полем. Протто позволяет мэоти прикасаться к нему, хотя ему и нам это дается тяжело. Здесь возникает настоящая связь, здесь купол чувствует наши тайные страхи и желания, голос нашего внутреннего сознания. Все, что мы произносим и думаем, неважно. Важно то, что внутри нас. То, в чем мы боимся признаться даже себе. Мы не знаем последствий, но без этого сокровенного контакта мир утонет в потоке ложных объяснений.

– То есть когда ты думаешь, что ненавидишь хранителей, это может не отражать твоего истинного отношения к ним?

– Не истинного, а внутреннего. Мы не знаем, что есть истина. Где правда. Ненависть, любовь, желания – все это наш внешний мир. Свой внутренний мир мы не знаем. Возможно, там наша связь с хранителями. Возможно, там путь к будущему примирению и спасению эо. Мы надеемся, что Протто поможет нам разобраться.

– Хм, мы, крысы, устроены проще. Что внутри, то и снаружи.

– Не думаю. Тебе никогда не снились странные страшные сны? Ты никогда не задумывался, проснувшись: «Неужели все это было со мной?»

Я вспомнил, как однажды проснулся в холодном поту с уверенностью, что ударил Зига. Я ни за что не подниму лапу на командира. Но сон был таким ярким, что я несколько дней внимательно смотрел на Зига. Все ждал, что он погрозит мне и спросит: «Зачем ты сделал это, Зор?» Сон ушел, растворился в будничной суете, но ощущение, что все это было, так и осталось в моей памяти.

– Ужас. Давай не будем об этом.

– Сейчас хранители войдут внутрь и разместятся на галереях по периметру храма. Группа взывающих войдет следом и встанет вокруг нервного ствола Протто. Наша семья и еще несколько мэоти сегодня взывают. Остальные расположатся вокруг, чтобы поддерживать нас. Это единственное место, где мэоти чувствуют связь друг с другом. Протто объединяет нас.

– Тебя пропустят с сумкой?

– Должны. Процедура очень тяжелая. Иногда требуется лекарство. Его можно принести с собой. Ты постарайся не шевелиться, чтобы псы не заметили тебя.

Сквозь прорезь я увидел, как хранители потянулись через арочные входы в храм. Их псы не вошли внутрь, а встали безмолвным конвоем вдоль дорожек. Мы двинулись сквозь их шеренги. Антенны-детекторы псов шевелились, словно ощупывая каждого. У входа нас ждали два хранителя с ящиком для сбора камней-приглашений. Паутинка опустила свой камень в щель и уже хотела пройти, когда один из них произнес:

– Посторонних предметов быть не должно.

Я не видел происходящего, но понял, что речь шла о сумке.

– Я сегодня взываю. Мне необходимо лекарство.

Сквозь ткань, которой я был укрыт, проник свет. Зэя пошарила в сумке, что-то достала из нее и, видимо, показала хранителю.

– Проходи.

Мы вошли в храм. Было сумрачно, почти темно. Свет проникал через ажурную конструкцию внешнего тела, голубое сияние освещало лица мертвенным светом. Взывающие встали вокруг центрального столба так, что почти коснулись друг друга плечами. Зэя опустила сумку на пол. Я смог хорошо рассмотреть сам столб и тех, кто был рядом с нами. Лео – справа, а Рэя – слева от дочери. Зал постепенно наполнился мэоти. Я слышал их обрывочные мысли – холодный шум пустоты. Вдруг гул оборвался. В наступившей тишине раздался голос: «Взываем к милости Протто. Чтобы вечно жил народ эо. Чтобы милость Протто была с нами».

– Верховный, – чуть слышно произнесла Зэя. – Сейчас начнется. Держись.

Она протянула руки вперед – к пылающему голубому огню. Я увидел, что Лео и Рэя сделали так же.

«Сейчас ударит разряд», – подумал я. Но этого не произошло. Холодное голубое свечение перекинулось на их руки. Затем на головы и плечи. Распространилось над головами мэоти, укрывая их от взглядов хранителей. Зэя коснулась центрального столба, кисти ее рук погрузились внутрь. Как накануне, она постепенно стала полупрозрачной. Сквозь ее тело в колеблющемся свете стали видны контуры стоящих позади эо. Они сделали шаг. Руки ближних легли на плечи взывающих. Тела эо из второго круга тоже стали полупрозрачными. «Они сейчас все сольются с Протто и станут одним целым». Я не мог видеть всех, но, видимо, так и произошло, потому что прозвучал голос Верховного: «Мы с Протто. Мы все едины. Взываем к его силе и милости».

«Произносят всякий вздор, полагая, что словами можно все объяснить, – подумал я. – Паутинка права: важно то, что внутри нас, то, что скрыто даже от нас самих. Наверное, эти хранители должны быть очень растеряны. Они не понимают, что делают, но держатся за свою власть. Должны демонстрировать ее, чтобы оправдать свое существование. Не позавидуешь им».

Мэоти молчали. Казалось, что они не видели и не слышали ничего вокруг себя. Стояла вязкая тишина. Волны голубого огня пробегали от столба к периферии храма и, отразившись, возвращались обратно. Я отбросил ткань, которой был укрыт, откинул клапан сумки и осмотрелся.

И тут увидел, что два хранителя спустились с галереи и движутся сквозь бесчувственные ряды мэоти к центру. По резкому голосу я узнал в одном из них Кэна. Он обращался к высокому эо, называя его отцом. В руках их были длинные жезлы, от пола до плеч. Еще не понимая, что происходит, я почувствовал неладное. Они приблизились к первому ряду, к взывающим. Кэн встал слева и сзади от Рэи, его отец – справа. Я увидел, как они подняли свои жезлы и стали подталкивать Рэю к центральному столбу. Та сделала шаг вперед. Все мэоти, которые стояли за ее спиной, послушно двинулись за ней. Ее руки ушли в Протто по локоть. Мне это совсем не понравилось. Что-то в этих молчаливых усилиях хранителей и в покорности Рэи было противоестественным. Я еще пытался понять, что происходит, когда под ногами эо мелькнула тень. Рядом со мной появился дед.

– Ну, внучек, если окажется, что ты вызвал меня из-за пустяков, будешь месяц драить сортир!

Я был готов на все, только бы он помог мне сейчас.

– Привет, дед. Ты помнишь Лео из лаборатории наверху?

– Я все помню, милый.

– Видишь этих с палками? Они сейчас отправят жену Лео внутрь Протто. Она там исчезнет навсегда. Нельзя этого допустить. Помоги ей. И я буду драить твой сортир всю жизнь.

– Похоже, ты действительно наладил контакт с эо и знаешь кое-что. Намекни хоть, ради чего мы должны рисковать? Ты представляешь, что начнется завтра, когда эо увидят, что мы хозяйничаем в их храме? Нас просто закатают в землю.

Я видел краем глаза, что руки Рэи почти полностью погрузились в столб. Ее спасало лишь то, что эо, стоящие за ней, двигались медленно и удерживали ее. Эти двое с палками не могли сделать свое дело быстро. Но они очень старались. У меня не было времени на подробные объяснения, да я толком и не понимал всего. Просто знал, что сейчас мы должны действовать.

– Тут дело такое: купол, который закрывает нас всех, живой. Лео – единственный, кто понимает, как он устроен. Он говорит, что купол может погибнуть, и тогда нам всем крышка. Эти с палками – хранитель Кэн, он пониже, и его отец, Верховный хранитель, Кротос. Если они убьют Рэю, я не знаю, что сделает Лео.

– Можешь не продолжать, малыш. Я знаю, на что способен самец крысы, потерявший самку. Я сам пережил это, когда ушла из жизни моя жена.

Я не стал объяснять различие между эо и крысами. Когда дело касается чувств, неважно, кто ты. Кроме того, раз уж я позвал Старого Зорго, буду делать то, что он прикажет. Субординация у нас в стае – закон.

– Я возьму на себя длинного, – дед наклонил голову влево и вправо, хрустнув шейными позвонками, и сделал для разминки несколько круговых движений своей единственной передней лапой. – Ты просто делай как я.

Мы пробрались под ногами безмолвных мэоти. Кэн с отцом уже основательно преуспели в своем деле. Голова Рэи была совсем рядом со столбом. Обе ее руки и левая нога погружены в Протто. Еще шаг – и ей конец. Дед действовал быстро. Он взобрался по ноге и одежде Рэи на ее правое плечо. Я последовал за ним и уселся на левом, с волнением ощущая, что знаю уже наперед, что задумал дед. Мы одновременно с ним прыгнули на палки, которые упирались в спину Рэи, и двинулись по ним к хранителям. Старый Зорго знал, что делает. В неясном свете голубых электрических всполохов хранители увидели наши оскаленные пасти в опасной близости от себя. Один прыжок, и мы окажемся около пульсирующей на их шее артерии. Это то место, куда вонзает свои клыки робопес, когда хранитель направляет его для последнего удара по мэоти.

Но нам не пришлось прыгать. Два «храбреца» бросили жезлы и кинулись прочь. Мы оказались на полу. Увесистый набалдашник посоха чуть не пришиб меня. Я услышал крик убегающих. В неясных всполохах увидел их удаляющиеся спины. Мне показалось, что накидка Кэна подозрительно липнет к его ногам. Но нам было не до них. Рэя остановилась в шаге от столба, и было неясно, сделает ли она свой последний шаг. Я не ошибся, что позвал деда. Не знаю, что бы я сделал сам.

– Держи ее за ногу. Я сейчас, – он серой молнией взметнулся по ее одежде вверх.

Я ухватился передними лапами за ногу Рэи, а задними уцепился за прорези в полу, пытаясь остановить ее. «Дед не сможет удержать ее безволосую голову. Ему не за что схватиться и не во что опереться. Да и лап у него всего три», – мелькнула мысль. Старый Зорго понимал это. Но его замысел был другим. На плече Рэи он сделал стойку на единственной передней лапе и хвостом провел по ее верхней губе и ноздрям. Рэя откинула голову и сделала то, что сделал бы на ее месте любой: вырвала руку из столба, прикрыла ею нос, повернула голову в сторону и чихнула.

«Ну вот, как все примитивно. Рефлексы начинают и выигрывают», – это была моя последняя мысль. Ватная темнота навалилась на меня. Я не увидел, что случилось дальше. Теперь-то я знаю все. Но тогда я выпал из игры и очнулся спустя некоторое время в сумке Паутинки. Мерное покачивание и свет сквозь прорезь. Рядом – дед.

– Что произошло? Что с Рэей? Я что, вырубился?

– Не спрашивай меня. Я не рассуждаю о том, в чем не смыслю. Нам есть о чем поговорить с этими ребятами, – дед приблизился ко мне. Заглянул в глаза, проверяя зрачки. – Ты, похоже, пришел в норму. Надеюсь, эти эо смогут ответить на мои вопросы, – он, видимо, понял мое состояние и добавил: – Да все живы вроде. Не знаю, что будет, но пока у нас передышка в боевых действиях.

«Привет, Зор, – услышал я голос Паутинки. – Придем домой – попытаемся разобраться во всем. Ты отдыхай пока». – «Ладно».

Я и сам был несильно расположен говорить. Голова гудела, тело было как тряпичное.

– Ты как сам? – дед потрогал меня.

– Нормально. Вот с Паутинкой поговорил.

Он решил, что я еще не в себе и отстал с расспросами. Я снова впал в забытье.

Мэоти

Очнулся я в незнакомой комнате. Стоял зеленоватый полумрак. Светящаяся стена говорила о том, что я в доме эо. Но это не была комната Зэи. Вместо безделушек на полках стояли какие-то устройства с блестящими трубками и рычажками. Рядом никого не было. Я лежал на небольшом возвышении. Чувствовал слабость в лапах. Попытался вспомнить, что произошло в храме. Последнее, что я помнил ясно, – это была нога Рэи, в которую я вцепился изо всех сил, и ощущение, что ни за что на свете нельзя допустить, чтобы Рэя шагнула.

Открылось радужное отверстие, и в комнату вошла Зэя. На ее плече сидел дед. Я услышал, как они говорят. Понял, что Паутинка сделала его слышащим и Старый Зорго уже знает все. Тем лучше. Не надо напрягаться и вспоминать, что было вчера.

– Ну, как себя чувствует наш герой? – Зэя выглядела немного смущенной.

– Что-то не так? К чему такая официальность?

Мне хотелось узнать наконец, что произошло.

– Сейчас придут родители, и мы все обсудим.

Зэя переглянулась с дедом, и я понял, что они что-то скрывают. Не было сил приставать с расспросами, и я решил дождаться, когда они сами все расскажут. Ждать пришлось недолго. Послышался разговор за стеной, и вошли родители Зэи.

Рэя подошла и склонилась надо мной.

– Спасибо, Зор, – она пристально посмотрела мне в глаза.

– Да пустяки, – сказал я, хотя не знал еще, что случилось.

Все расселись вокруг меня. Начал Лео.

– Старый Зорго рассказал нам, что произошло в храме. Верховный пытался устранить Рэю. Вероятно, Кэн настроил отца против нее, – Лео обнял свою жену.

– Чего он хочет от вас? – спросил дед.

– Это смесь суеверия, невежества и страха. Верховный верит сам и убеждает хранителей, будто смертные умышленно лишили их возможности общаться с Протто. Хранители считают, что мы делаем это, чтобы сохранить свое влияние. Им кажется, что наша способность взаимодействовать с Протто несет угрозу. Завтра я должен явиться на допрос. Устраняя Рэю, Верховный рассчитывал сломить меня. Но мне нечего сказать ему. Никакой магии или тайного знания не существует.

– Это действительно так? – снова задал вопрос дед.

Я знал, что он не успокоится, пока не докопается до сути.

– Да. Мы хорошо изучили это явление. Протто-глухота – это генетическое заболевание. Женщины являются его носителями, хотя не болеют. Болеют только некоторые мужчины. Эта болезнь тяжело влияет на эо. Не чувствуя других и лишившись поддержки Протто, они страдают от одиночества, становятся озлобленными и замкнутыми. С этим можно бороться. Мы учимся проявлять сочувствие, не используя эо-центр. Но для этого надо стараться понять друг друга. Хотя бы слышать друг друга. Добрые отношения можно построить не только на чувствах, но и на понимании.

Беда в том, что Кротос не разрешает мэоти общаться с хранителями. Он убеждает их, что существует тайный заговор смертных. Говорит об этом на всех собраниях. Многие хранители поверили и теперь ищут подтверждения в каждом нашем слове и действии.

После того как Верховный взял власть, мы еще какое-то время жили рядом. Были соседями. Но обстановка в городе становилась невыносимой для мэоти. Верховный последовательно проводил политику сегрегации. По его приказу смертных переселили из Южного сектора на окраину северного. Но вскоре в Южном секторе перестал работать водопровод, пропало электричество. В отсутствие мэоти Протто, видимо, решил, что сектор мертв. Хранителям пришлось тоже покинуть его. В результате там поселились крысы. Теперь мы селимся компактно. Каждый в своей части жилого района: мэоти занимают отдаленные участки жилых секторов, у стены купола, а хранители – центральные. Наши дети ходят в разные школы. Верховный создает штурмовые отряды. По ночам они маршируют по нашему району.

– Трудно представить, что высокоразвитые существа могли докатиться до такой жизни.

– Это длинная история о том, как отсутствие понимания и невежественные амбиции могут уничтожить цветущую цивилизацию.

Они надолго замолчали. Потом дед произнес:

– Но у нас, крыс, кажется, тоже есть проблема.

Все переглянулись и посмотрели на меня. Я ждал, не понимая, что дед хочет сказать. Наконец не выдержал:

– Вы так смотрите на меня, будто я и есть ваша проблема. По вашему виду ясно, что есть нечто, чего я не знаю. Выкладывайте. Не томите.

– Ладно, – Старый Зорго никогда не любил длинных вступлений. – Ты смертный.

– Вот удивил. Я никогда в этом не сомневался, особенно когда бегал от робопсов.

– Скажу иначе. Ты можешь взаимодействовать с Протто.

– Я что, как они? – я кивнул на Зэю и ее родителей, которые сидели рядом, как будто смущенно сбившись в кучку. – И как вы это узнали?

– Ты слился с Протто.

– Как слился? Я что, стал прозрачным?

– Да! Когда ты схватил Рэю за ногу, чтобы удержать ее, ты стал прозрачным. Лео говорит, что ты, наверное, боялся за нее, и Протто это почувствовал. Он услышал тебя и позволил присоединиться. Я чуть не поседел, когда увидел это.

– Ужас! И что теперь?

– Эту напасть мы бы еще как-то пережили. Но…

Дед замялся. Такого я за ним не помнил.

– Дело в том, что ты не один такой. Лео утверждает: все крысы в городе связаны с Протто, – он кивнул в сторону отца Паутинки. – Так говорят приборы. Я в его науке ничего не понимаю.

– Вот это да! Теперь нам полагаются мягкие кресла и машины по производству пищи?

Я пытался шутить, но понимал, почему дед встревожен. Он не мог оценить последствия новых обстоятельств. Не знал, как они отразятся на жизни стаи.

– Да. Вероятно, все крысы могут взаимодействовать с куполом, – Лео взглянул на нас с дедом. – Растворяться в нем, слышать его и посылать ему сигналы. Я думаю, это стало возможным потому, что для создания Протто мы использовали генетический материал крыс. Одного я не могу понять: как крысы получили бессмертие?

Я подумал о том, насколько все изменилось за прошедшие сутки. Мы были отверженными. Эо не считали нас достойными внимания. А теперь оказалось, что мы связаны. Я не удержался, чтобы не уточнить:

– Погодите. Я должен кое-что выяснить. Эо отдалились друг от друга и превратились в грызущиеся кланы. Вы думаете, крысы должны присоединиться к вашим разборкам?

– Не знаю, – Лео смущенно посмотрел на меня. – Я только надеюсь, – он задумался и добавил: – Нам одним не справиться.

Не мог я упустить шанс немного поиздеваться над бедным Лео:

– Меня просто распирает от гордости. Еще вчера кто-то сомневался, что у крыс есть абстрактное мышление.

Но зря я это сказал. Отец Паутинки смутился:

– Не сердись, Зор. Я ведь не знал всего, что знаю сейчас.

– Зор! – Зэя очень огорчилась из-за моих слов. – Ты ведь это так просто сказал? В шутку?

Мне стало неловко. Как я мог ее обидеть?

– Прости, Паутинка. Конечно, в шутку. Это я так, по старой привычке ершиться. Так-то вы мне нравитесь.

– Мы знаем, – Рэя улыбнулась и взглянула на свою ногу, разукрашенную царапинами от моих когтей.

Все заулыбались. И я облегченно вздохнул. Дернуло же меня за язык!