Текст книги "Николка и балаган"

Эдуард Мартинович Скобелев
Николка и балаган

Рассказ

– Смотри же, не потеряй карточки, – наказывала мать. – Выйдешь на площадь, спросишь, где хлебный. Площадь знаешь? Где елку в прошлом году ставили, напротив госпиталя. Ты поскорей, мне сегодня на завод надо пораньше…

Николка важно кивнул, деловито зажал в кулачок желтые квадратики на крупу и синие пятирублевки. Выходя из дому, услыхал, как мать вновь принялась стирать белье: шур-шур-шур – короткие, упрямые звуки, будто шинкуют кочан капусты.

Он миновал двор и забор, вдоль которого торчали сухие стебли полыни. У кучи золы, так и не убранной с зимы, лениво пошагивали куры. Иные вяло купались: спасались от паразита. Поодаль, беспокойно вытянув шею, стоял бесхвостый петух. Прямо перед ним щурился на солнышке скуластый хозяйкин кот. И петух и куры были тоже хозяйкины: Николка с матерью жил в чужом доме. Они вообще жили в чужих домах с тех пор, как эвакуировались из Гомеля.

Тротуары подсохли уже. Неугомонный весенний ветер отовсюду тащил запахи дров, перекисшей капусты и керосина. Кричали, затеяв свалку, голодные воробьи. Небо было синее-синее и очень высокое.

Николка глазел по сторонам, и необъяснимое волнение подступало к нему. С деньгами и карточками он казался себе самостоятельным и взрослым, хотя был невелик ростом и учился в первом классе.

На углу Слободской и Тимирязевской сидел безногий в матросском бушлате. Лицо калеки было выщерблено ожогами. Русые волосы трепал ветер. В кепке, что лежала на земле, желтели две или три монеты.

Николка остановился. Заприметив на бушлате орденскую звезду, полез за рублем, давным-давно полученным от матери на кино. Положил рубль в кепку, старательно присыпал его медяками – чтобы не снесло ветром.

– Куда идешь? – спросил безногий.

Торопясь и сбиваясь, Николка объяснил.

– А ты в цирке был?.. Вот и сбегай в цирк. Это здесь, за углом, – и протянул рубль обратно.

Николка обиделся.

– У меня еще пять рублей.

– Дома ждут крупу, – сказал калека и отвернулся. – Бери, не серчай, после разживемся, все проще будет…

Вокруг торопливо сновали люди, гремел незримый оркестр, вертелся пес с обрубленным хвостом и виноватыми глазами: вероятно, потерял хозяина. Тут же две бабки продавали семечки и петушков на палочках. Общее возбуждение сразу же передалось и Николке. Он забегал в поисках кассы, горя нетерпением увидеть смешной, одноколесный велосипед и на нем принцессу, которая улыбалась с афиши.

Дешевые билеты были распроданы, и Николке пришлось выложить целых три рубля. «Последнее представление в сезоне», – припомнились слова рыжего клоуна, что зазывал публику на спектакль с помоста перед входом. «Ведь последнее, и больше не будет. Лучше в кино ни разу не пойду и на мороженое просить не стану».

Терзаясь от того, что истратил деньги без спросу, Николка уже не думал о прозрачном, сладком леденце, который так и просился под язык. Но когда незнакомая девочка, отодвинув со щек пестрый платок, засунула в рот петушка, всего целиком, Николка расстроился:

– Эх ты, нужно было пососать сначала гребешок!

Девочка посмотрела круглыми глазами и высокомерно шмыгнула носом. Николка хотел сказать ей что-нибудь обидное, но

...

конец ознакомительного фрагмента