Текст книги "На краю стою"
![](/books_files/covers/thumbs_150/na-krayu-stoyu-187831.jpg)
Автор книги: Эдуард Тополь
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Андрей вздрогнул, открыл глаза, спешно достал пистолет и снял с предохранителя.
А забойщики уже откатывали железные ворота, и цех залило ярким солнечным светом нового дня. В лучах этого солнца, бьющих через широкий проем, забойщики запустили в цех очередную отару Файзи…
Как и обещала, Алеся в тот день раньше вернулась домой. Зашла в квартиру, увидела полный разгром, тут же метнулась в спальню, глянула под кровать и – назад, на автобусную остановку. Но автобуса не было, и она бегом помчалась вниз по Нагорной улице. Задыхаясь, чуть не упала перед вахтером мясокомбината:
– Он здесь?!
– Кто? – спросил вахтер.
– Ты знаешь кто. Пропусти меня!
– Ты чё, больная? Кто здесь? Никуда я тебя не пущу!
– Пусти! Он здесь! Я знаю!
– Я счас психушку вызову. Ты чё?! – Вахтер достал мобильник, набрал номер. – Алло! Дежурный!..
* * *
Между тем в разделочном цехе все шло привычным чередом: забойщики свежевали и разделывали овечьи туши, доставали из них белые колбаски – «шапочки», начиненные героином, отмывали их от крови и передавали чабану Файзи. Тот складывал их в брезентовые инкассаторские мешки и выносил во двор, куда уже подкатил броневик с надписью «INKASATSIA». Два здоровяка в камуфляже под руководством Лысого складывали эти мешки в стальном кузове броневичка.
Андрей знал, что у него нет права на промах, и, несмотря на ужасный запах, терпеливо ждал.
Наконец широколицый забойщик – тот самый, который пырнул его ножом и сбросил со скалы, – отошел от разделочного стола, закрывавшего его от Андрея, и оказался лицом к каморке, в которой прятался Андрей.
Держа левой рукой кисть правой с пистолетом, Андрей остановил дыхание и плавно нажал курок.
Выстрел!
Широколицый, раненный в пах, заорал и согнулся от боли, хватаясь за пах обеими руками, но тут вторая пуля, угодившая в грудь, буквально отбросила его на разделочный стол.
Лысый, чабан Файзи и забойщики-бандиты тут же упали, выхватывая из карманов пистолеты, а «шкафы» в камуфляже выскочили из броневика с автоматами в руках.
В темной каморке Андрей сменил позицию – отъехал на пару метров к другой щели.
Кто-то из забойщиков остановил конвейер с крюками, на которых освежеванные туши двигались к заводскому холодильнику, и теперь чабан, Лысый и «шкафы» стали оглядываться по сторонам, пытаясь понять, откуда стреляли. А через боковую дверь в цех осторожно заглянул охранник с карабином в руках. И жестом показал Лысому и чабану на каморку, где сидел Андрей.
Андрей из своей засады видел этого охранника, но отвел от него прицел пистолета и перевел на Лысого, поднявшегося с пола.
Выстрел. Раненый Лысый упал на мокрый пол, но теперь Андрей окончательно обнаружил себя, и пули градом застучали по доскам его укрытия, разнося их в щепы.
Однако Андрей, отстреливаясь, уже сполз со своего кресла на пол и на локтях перебрался в другой угол каморки.
В тишине чабан и остальные, выждав паузу, осторожно поднялись, шаг за шагом стали приближаться к каморке.
Лежа на полу, Андрей через щель видел снизу их ноги, но, не зная, кому они принадлежат, берег последние патроны.
А ноги оказывались все ближе.
– Похоже, мы его сделали… – сказал чабан.
Андрей выстрелил на голос, промахнулся и снова нажал на спусковой крючок. Но – пустой щелчок, патроны закончились.
– Все, он без патронов, – сказал чабан и крикнул Андрею: – Выходи, сволочь!
Все вместе – чабан, «шкафы» и Лысый, раненный в плечо, – они окружили каморку.
Андрей на культях вышел к ним с финкой в руке, пытаясь достать ножом хоть кого-то. Но они легко отскакивали и, смеясь, стояли над ним с дулами пистолетов, направленными на него.
– Мало мы тебе прошлый раз отрезали, – усмехнулся чабан. – Теперь голову отпилим…
Ударом ноги он выбил нож из руки Андрея, еще одним ударом по голове оглушил его, затем схватил за шкирку и вместе со «шкафами» в камуфляже волоком потащил во двор, к электропиле. Включил пилу и подтащил Андрея к сверкающим зубьям…
Грохот, треск стен и пальба прервали эту казнь. Чабан оглянулся.
Это, круша кирпичный забор комбината, сюда ворвались танк и два БТР пограничников. На броне одной из самоходок сидели подполковник Власов и Алеся.
Чабан, Лысый и «шкафы» в камуфляже подняли руки вверх.
Рыжий и другие погранцы тут же обыскали инкассаторский броневик, пересчитали брезентовые мешки с героином, а из-под водительского сиденья достали еще один инкассаторский мешок. Он был набит пачками стодолларовых купюр.
Взметая лопастями пыль и сухие осенние листья, желто-зеленый армейский «Ми-8» генерала Таджибаева сел на строевом плацу военгородка. Встречавший генерала подполковник Власов доложил:
– Товарищ генерал! В ходе операции…
Но генерал нетерпеливо перебил:
– Отставить! За мной!
И в сопровождении своего адъютанта направился к штабу полка. Но в кабинете комполка сказал адъютанту:
– Выйди!
Адъютант вышел, а генерал повернулся к Власову:
– Ты что себе позволяешь? Хочешь погоны потерять?
– Я не понимаю, товарищ генерал…
– Тебе объяснить? Где товар? Наркота и деньги?
Власов молчал, генерал схватил его «за грудки»:
– Ну?!
– Руки, генерал! – психанул Власов.
Генерал отпустил его, но достал пистолет:
– Именем республики…
– Ладно, я отдам, – усмехнулся Власов. – И деньги, и героин. Но только после допроса всех арестованных – в присутствии прокурора и журналистов.
Генерал посмотрел на него, процедил в сердцах местное ругательство и вышел из кабинета.
Под громкие команды ротных командиров полк грузился по-походному – вся боевая техника, полевые кухни и личный состав уже были выстроены в колонну, солдаты тащили и грузили в машины ящики с боезапасом, компьютеры, тюки с обмундированием и прочее.
А в кабинете командира полка Власов открыл сейф, достал инкассаторский мешок и положил его на стол перед Андреем, Алесей и Фирузой.
– Героин мы сожгли, а это твое, – сказал Власов Андрею.
– Что это? – спросил Андрей.
– Открой. Это тебе на операцию.
Андрей открыл мешок, в нем были пачки стодолларовых купюр.
– Я не возьму эти деньги, – сказал Андрей.
– Возьмешь! – с напором сказал Власов. – Или ты хочешь, чтобы я их Таджибаеву оставил? Главарю наркомафии?
– Какому Таджибаеву? – в недоумении спросила Фируза.
– Вашему отцу.
– Мой отец – главарь?.. – потрясенно сказала она.
Ревели моторы БТР, чадили соляркой тяжелые армейские «Уралы». Через распахнутые ворота военгородка полк колонной выходил из расположения базы. И над всем этим шумом и дымом плыла из динамиков песня полкового поэта:
В чужих краях нас пули не скосили,
Мы сберегли страны своей покой.
А теперь мы уходим,
мы уходим в Россию –
Даже танки возвращаются домой!
Там, за перевалом, пацаны босые
Бегают, как в детстве, росною тропой.
Мы к тебе вернемся, милая Россия, –
Даже танки возвращаются домой!
У ворот стояли Алеся и Фируза, перед ними сидел в своем инвалидном кресле Андрей. Солдаты, проезжая мимо на БТР и БМП, что-то кричали и отдавали ему честь.
– Внимание! Объявляется посадка на самолет, вылетающий в Пекин рейсом номер 347. Пассажиров просят пройти на посадку к выходу номер три.
Стоя в зале аэровокзала, Алеся тронула кресло Андрея и покатила его на посадку. Андрей был в новом пиджаке и белой рубашке, модно подстрижен и побрит. Фируза и пятилетняя Катя шли рядом с ним.
– Ты красивый… – сказала Катя. – А тебе там пришьют настоящие ножки?
Фируза дернула Катю за руку. Андрей наклонился с кресла, поднял Катю на руки, посадил к себе на колени. Затем взял ее ручку, положил что-то в ладошку и закрыл ее.
– Держи. И не открывай, пока мы не улетим. Хорошо?
Катя послушно кивнула.
Андрей и Алеся ушли на посадку, потом на глазах у Фирузы и Кати самолет пробежал по полосе и круто, на фоне гор, взлетел в небо.
Стоя у стеклянной стены аэровокзала и глядя вслед самолету, Катя открыла свою ладошку. В ней была медаль «За отвагу».
Прошло три года.
Легкой походкой Алеся спустилась по арочному мостику к кафе «Алые паруса», прошла, улыбаясь, меж столиков к грибку, под которым сидел Андрей с малышом на руках, и с ходу громко спросила:
– У вас не занято? Можно сесть?
Андрей вскинул голову:
– Девушка, а у вас при себе есть?..
– «Шапочки»? – улыбнулась, присаживаясь, Алеся. – Они не нужны. Я беременна. Вас это смущает?
Соседи за ближними столиками изумленно повернулись к ним.
Но они не обращали на это внимания.
– Сынок, – сказал Андрей малышу, – нас это смущает?
– Мама, – ответил малыш, – все хорошо.
И Андрей рассмеялся:
– Все хорошо…
2007–2008
Ангел с небес
Чистая комедия
Сначала была кромешная тьма.
Потом в этой кромешной тьме возник какой-то звук – прерывистый и едва слышный. Словно морзянка.
И она полетела на этот звук…
И вот уже мелькают мимо нее всякие звезды и планеты, а она все несется по Млечному Пути на этот тихий звуковой сигнал…
И наконец, вот откуда этот звук – с голубой планеты, окутанной стратосферой и атмосферой.
Все ближе эта планета, все больше…
Земля!
Уже различимы из космической высоты ее океаны и материки…
Уже пролетает она облака…
А сигнал все слышней, и… ага! вот! – в такт этому сигналу где-то в Евразии пульсирует алая точка…
Она ныряет в облака, со свистом проносится сквозь них и зависает над огромным городом, окутанным ядовитыми парами, дымами и газами…
Но именно здесь, в этом городе, где-то в Сокольниках, звучит этот зовущий сигнал. И она, не раздумывая, ныряет вниз…
* * *
Павла Пачевского разбудил противный звонок будильника.
Собственно, он просыпался и еще раньше от немыслимого скрежета на соседней стройке и рева грузовиков за окном, но, проснувшись и чертыхнувшись, Пачевский снова проваливался в душный летний сон. А вот будильник… Звонок будильника на тумбочке требовал полного пробуждения.
Не открывая глаз, Пачевский стукнул ладонью по будильнику, снял с живота тяжелую, с увесистой ляжкой ногу жены, сонно выбрался из постели, подошел к окну и грязно выругался – там, во дворе, мусорная машина с чудовищным скрежетом домкратов и звоном битого стекла загружала в свое чрево баки с мусором.
– Блин! – сказал Пачевский в сердцах и, почесывая промежность, побрел через гостиную (она же детская) в туалет.
Ему было 50, но выглядел он на все 58 – в линялой майке, старых сатиновых трусах, с покатыми плечами и рыхлой фигурой. Замороченный жизнью и безденежьем «лузер».
И жена у него была ему под стать – располневшая на картошке и макаронах…
И квартира у них была старая – двухкомнатная совковая малогабаритка, 47 квадратных метров, включая кухню и совмещенный санузел. С затертым ковром на стене, с доперестроечными обоями и не то рижской, не то шатурской мебелью. Впрочем, навесные кухонные шкафчики были точно шатурские, образца 1980 года.
– Паша! – не открывая глаз, позвала жена из спальни. – Па-ша!
Пачевский с зубной щеткой во рту выглянул из санузла:
– У-у?
– Опять воду не спустил, – сказала жена. – Убью!
Пачевский покорно вернулся в санузел, и оттуда послышался водопад туалетного бачка.
Еще через двадцать минут в потоке прохожих он шел к метро.
Стояло свежее летнее утро, но москвичи не видели его – они тоже спешили на работу. И Пачевский спешил – хмурый, с несвежим лицом, словно и не умывался, и не брился.
И вдруг…
Вдруг дорогу ему забежала красотка лет 27:
– Мужчина, можно с вами познакомиться?
Пачевский шарахнулся от нее, обошел и молча ускорил шаг. Но она не отставала:
– Мужчина, я хочу с вами познакомиться!..
– Да отвяжись ты, блин! – бросил Пачевский в сердцах. – Уже по утрам начали работать!
– Мужчина, я не работаю, я ангел с небес, можно с вами познакомиться?
А он на ходу, чтоб отвязаться:
– У меня нет денег…
А она не отстает:
– Да я без денег. Мужчина!..
Он остановился, сказал враждебно:
– Ну, чё те надо?
– Познакомиться с вами.
– Зачем?
– Вы мне очень понравились.
– Чем я тебе понравился?
– Вы мужчина.
– Тут полно мужчин.
– Где?
– Да вот, вокруг!
– Нет, что вы! Это не мужчины.
– А кто?
– Это носители белковых веществ.
– А я?
– А вы мужчина!
– С чего ты взяла?
– У вас чистая генетика.
Он не понял:
– Чего?
– Ну, вы очень сексуальный. Вот тут… – Она положила ладонь на его ширинку и восторженно: – О да!..
Он ударил ее по руке и оглянулся:
– Ты чё, больная?
И ушел.
Но она пошла за ним.
– Мужчина, подождите!
Он шел, не отвечая, но она увязалась всерьез:
– Мужчина!
Он резко остановился, сказал с досадой:
– Ну чё ты привязалась?! Ё-моё!
А она:
– Пойдемте ко мне, пожалуйста! Или к вам, мне все равно!
Он посмотрел на нее в упор.
Она была очень красива, молода и сексапильна, эдакий не то действительно ангел, не то чертовка с небесно-голубыми глазами и влажными губками.
– Ты из дурдома, что ли?
– Нет.
– А откуда?
– Я же вам сказала: я ангел с небес. Пожалуйста, мужчина, пойдемте! – И снова протянула руку к его ширинке.
Но теперь он успел отпрянуть:
– Слушай, отвяжись! Я на работу спешу! – И двинулся дальше.
Но она не отстает:
– Мужчина, зачем вам на работу? Там нет ничего интересного.
– Откуда ты знаешь?
А она на ходу:
– А что там может быть интересного? Кроме Кати, конечно…
Он удивленно остановился, спросил подозрительно:
– Какой Кати?
Она:
– Ну, Скворцовой, из столовой. У нее такая большая грудь. Но она фригидна, честное слово!
Он опешил:
– А ты… ты ее откуда?.. Ты вообще кто? С моей работы?
– Нет, я же вам сказала: я ангел…
Он снова пошел к метро, говоря на ходу, с сарказмом:
– Ага! Ангел с небес!
А она шла рядом, стараясь прижаться к его плечу.
– Правильно! – И всей ладонью взяла его за ягодицу. – Пойдемте, мужчина!
Он вильнул задницей, отстраняясь:
– Прекрати! Я милицию позову!
– Зачем?
– Чтоб у тебя документы проверили.
– Не надо! У меня нет документов.
– Как это нет? Ты откуда взялась?
– С третьего кольца.
– С какого еще третьего кольца?
– Венеры. В Параллельной Галактике.
Тут он зашел в метро, а она – за ним.
Перед турникетом была толчея, поскольку – утро, и все спешили на работу.
Двигаясь в потоке людей, он сунул свой билет в прорезь турникета и прошел.
Она поспешила за ним, но створки турникета резко клацнули и сомкнулись перед ней, она испуганно отскочила, не смогла пройти.
А он уже уходит к эскалатору.
Она в отчаянии и громко, на весь холл, кричит ему:
– Мужчина!!!
Он оглянулся и увидел, как она со слезами тянет руки к нему.
– Не бросайте меня, мужчина!
Все, конечно, выставились на них, и он спешно вернулся, перегнулся через турникет, еще раз сунул свой билет в турникет и сказал ей:
– Проходи! Быстрей!
Она, подтягивая живот и как-то сверхъестественно – до струны – ужимаясь в талии, с опаской, на цыпочках и боком пошла мимо створок.
Он схватил ее за руку, протащил через турникет и ушел к эскалатору. А она – за ним:
– Мужчина, большое спасибо…
Ухватившись за его пояс, она зашла, пошатнувшись, на эскалатор и, устояв, тут же опустила руки ниже, к его ягодицам. И обмерла от кайфа.
– Ой, мужчина!..
Он ударил ее по рукам:
– Прекрати!
Но это был уже не тот грубый тон, что раньше, – ему таки польстило ее настырное обожание.
И, стоя рядом с ней на эскалаторе, он, хмурясь, подхватил ее игру:
– Там у вас на Венере все такие?
– Какие?
– Озабоченные.
– Ну конечно! – ответила она, стоя рядом с ним. – Венера же планета любви. – И снова потянула руку к его паху.
Он отстранился:
– Ну хватит! Хватит!
Она испугалась:
– Как это хватит? Уже? – Положила руку ему на ширинку и успокоилась. – Нет, там все хорошо…
– Убери руку! – сказал он негромко.
Но это не помогло – на них уже стали оглядываться окружающие и пассажиры встречного эскалатора.
Он с силой отвел ее руку и держал, не позволяя ей дотянуться до его ширинки.
А она спросила в искреннем недоумении:
– Но почему, мужчина?
– Прекрати, я сказал!
С эскалатора он трусливо убежал к подошедшему поезду, вместе с толпой пассажиров забился в вагон.
И, стоя в уже тронувшемся вагоне, вдруг увидел, как она совершенно непостижимым образом буквально просочилась к нему сквозь плотную толпу пассажиров. А просочившись, оказалась прижатой к его спине, да так, что он спиной почувствовал все ее тело. И невольно закрыл глаза от накатившего желания.
А она зашептала ему в затылок:
– Мужчина, давайте выйдем. Ну пожалуйста! Я вас очень прошу!
Он взял себя в руки и сказал ей вполоборота, через плечо:
– Слушай, откуда ты взялась на мою голову?
– Я же сказала: с Венеры, – честно ответила она.
А он с сарказмом:
– Ага, только что приземлилась…
– Правильно.
– И прямо ко мне?
– Ну конечно! Я еще в космосе получила тако-ой сигнал от вашего члена…
Он испуганно перебил ее:
– Цыть!
И повел глазами по сторонам – их разговор явно слышали окружающие.
А она, продолжая прижиматься к его спине, опять приложила руки к его ягодицам, медленно сдвинула одну из ладоней вниз, в промежность его ног и зашептала:
– Ну пойдем ко мне. Пожалуйста…
Окружающие изумленно воззрились на них и даже отодвинулись.
Пачевский вспотел, сглотнул свой кадык и на остановке рывком выдернул ее из вагона.
Поезд ушел, а Пачевский, стоя на платформе, сказал ей в бешенстве:
– Слушай, я тя счас убью! Чё ты хочешь?
Она в изумлении захлопала ресницами:
– Почему вы меня убьете? Я хочу вас любить! Я очень сексуальная! Честное слово! Пойдемте! Вы не пожалеете!..
Он без слов смотрел ей в глаза. Но это действительно были ангельские глаза – чистые и совершенно искренние.
И что-то необъяснимое случилось с Пачевским – он пошел за ней.
– Это какой-то бред! – сказал он на улице. – Куда мы идем?
На столбах висели объявления с корявыми, от руки, надписями: «СДАЮ КОМНАТУ РЯДОМ С МЕТРО. Телефон…» Она на ходу оторвала такую бумажку и опять прижалась к Пачевскому. Воркуя, обняла его за талию:
– Мужчина, мы идем ко мне…
Пожилые прохожие женщины смотрели на них с осуждением.
Под их взглядами Пачевский снял ее руку со своей талии и попытался шутить:
– Ты же только приземлилась. Где ты живешь?
Она показала в какой-то переулок:
– А вот здесь, рядом с метро…
Они зашли в обычный московский двор – пыльный, с мусорными ящиками. Он сказал:
– И сколько мужиков ты сюда уже приводила?
– Нисколько. Я же только прилетела.
– С Венеры?
– Ну да…
– И выбрала Москву?
Она вздохнула:
– Ужасный город! Триста шестьдесят миллиграмм ОВ на галлон кислорода. В шесть раз выше нормы!
Он удивленно посмотрел на нее:
– Ты это… как это?.. Эколог?
– Я женщина, – сказала она и повела его к какому-то подъезду. – Нам сюда…
Он остановился:
– Подожди. У тебя дети есть?
– А как же! Пять.
– Пять?!
– Три мальчика и две девочки. Они близняшки. Настоящие ангелочки! Идем…
– Постой. И они дома?
– Конечно, дома.
– Здесь???
– Нет, они там. – Она показала в небо. – Пошли, не бойся!
В ступоре он вошел в подъезд, стал подниматься за ней по пыльной лестнице. А она уверенно шла впереди, глядя в бумажку, которую сорвала со столба.
На третьем этаже он устало замедлил шаг.
На пятом у него началась одышка.
Но она шла впереди, и ее стройные ножки, бедра, фигурка и сексапильная походка тянули его вверх.
Хватаясь за перила, он стал подтягиваться, помогая своим ногам.
На последнем – шестом – этаже он уже еле дышал, а она уверенно нажала кнопку звонка на какой-то двери. Потом ласково отерла пот у него со лба и положила руку ему на ширинку.
– Сейчас, милый, сейчас! Я знаю: ты уже…
Дверь открылась, на пороге стоял парень лет 16, невысокий, круглолицый, с плутовской улыбкой и удивительно похожий на кота Матроскина.
Поглядев на них, парень ухмыльнулся и молча пропустил их в квартиру.
Это оказалась стандартная коммуналка с узким полутемным коридором, какими-то тазами и велосипедом под потолком, несколькими дверьми в боковой стене и проемом на общую кухню.
Парень указал на последнюю дверь по коридору:
– Вам туда. Сто рублей в час.
Она, воркуя, сказала Пачевскому:
– Милый, дай ему триста. – И объяснила: – Тебе же придется поспать после этого. Хоть полчасика…
Полчаса спустя вокруг этого дома собралась толпа. Люди показывали пальцами вверх, на шестой этаж, который стал странно светиться, окрашиваясь сначала в золотисто-медный цвет, а затем разгораясь каким-то огненным свечением.
Но когда, завывая сиренами, примчались пожарные машины, сияние уже пропало, шестой этаж потерял свечение и стал как прежде. А прохожие разошлись…
Три часа спустя Пачевский – как выспавшийся пацан – вприпрыжку слетел по лестнице. Выскочил на улицу и – не то вальсируя, не то паря в воздухе – помчался по тротуару так легко, что все женщины невольно озирались ему вослед.
А Пачевский, выбежав на мостовую, стал голосовать машинам. Вскоре у его ног притормозила какая-то «девятка», Пачевский сел в кабину:
– Лесной бульвар!
– Двести рублей, – сказал водитель.
– Гони! – легко ответил Пачевский.
Типография при издательстве «Женский мир» была советская, со старым оборудованием – медленно раскручивался барабан с гигантской катушкой бумаги… резак, как заторможенный, медленно резал эту бумагу на книжные страницы… полуавтомат тащил эту бумагу к печатным машинам… печатные машины штамповали на бумагу постраничный книжный набор… еще один автомат собирал их в стопки… сшиватель пробивал… и лента конвейера медленно волокла вереницу этих стопок к склейке…
Женщины в темных халатах, стоя у конвейера, вручную мазали клеем корешки будущих книг…
И конвейер тащил эти стопки дальше, в переплет…
Хозяйка издательства шла вдоль конвейера, за ней спешили директор типографии и Пачевский. Директор на ходу говорил хозяйке:
– Елена Михайловна, у меня бумага кончается.
Хозяйка на ходу выговаривала Пачевскому:
– Паша, ты должен был час назад газетку привезти. Где ты был полдня?
– Я попал в теракт, – легко соврал на ходу Пачевский.
– В какой еще теракт?
– На Варшавке, в метро…
– В метро теракт? А почему ни по радио, ни по телевизору?
– Они теперь не сообщают. Чтоб народ не пугать.
– Да? – нахмурилась хозяйка. – Вот сволочи! И много людей погибло?
– Не знаю. Нас из туннеля пешком вывели, – продолжал врать Пачевский. – И пришлось на такси, за счет подотчетных. Но я верну из зарплаты.
Хозяйка отмахнулась:
– Ладно! Но мне газетка нужна! Сейчас конвейер станет!
– Может, на офсетке допечатать? – сказал директор типографии.
– Какой офсетке?! Ты с ума сошел? Это «Жаркие ночи»! На газетке улетает!
Действительно, переплетная машина одевала стопки страниц в дешевую бумажную обложку с названием «ЖАРКИЕ НОЧИ» и сбрасывала на конвейер, который тащил готовые книги в упаковку. А оттуда книги, еще сырые, уходили, не залеживаясь, в продажу…
* * *
В лифте какой-то пожилой автор умоляюще заглянул Пачевскому в глаза:
– Павел, я вас умоляю! Ну зачем они зарезали мой тираж? У меня прошлая книга разошлась тиражом шесть тысяч! За две недели!
Пачевский бессильно пожал плечами:
– Я не хозяин издательства. Я экспедитор.
– А вы скажите хозяйке! Это же «Кулинарные секреты голливудских звезд»! Женщины расхватают!
– Хорошо, я скажу…
Выйдя из лифта и кивнув охраннику, Пачевский оказался в коридоре издательства, вдоль стен и до потолка заваленном коробками и пачками книг.
А охранник остановил пожилого автора:
– Стой! Куда?
– Я автор! Мне нужно…
Но охранник перебил:
– Тут таких авторов! Звоните по телефону…
Пройдя через тесный лабиринт канцелярских столов, за которыми сотрудники и сотрудницы издательства сидели у компьютеров, говорили по телефонам и корпели над какими-то сводками, Пачевский зашел в свою каморку-кабинет.
Это было очень высоко и с видом на весь Лесной бульвар. И все тут было тоже завалено стопками книг – на подоконнике, на полу, на книжных шкафах, на сейфе, за стулом Пачевского и даже под его столом. Только на столе их не было, поскольку вся поверхность стола была занята какими-то принтерными отчетами и ценниками. И два телефона трезвонили одновременно.
Пачевский схватил обе трубки:
– Алло! Минутку!.. Алло! Ну занят я был, занят! Где ты сейчас? На Можайке? Срочно гони на Варшавку, грузи две тонны газетки и дуй сюда, у нас тут «Жаркие ночи» горят! – И в первую трубку: – Алло, Новгород? Ты какой клей нам отправил?.. Нет, хозяйка за этот клей платить не будет!.. А потому, что твой клей не держит ни хрена, книжки рассыпаются после первого чтения!..
Тут снова зазвонил первый телефон, Пачевский схватил трубку:
– Алло! Календари? Завтра из Назрани придет допечатка!..
Короче, рабочий день Пачевского – это непрерывная гонка телефонных звонков, ругани с типографиями, бумажными фабриками, книжными магазинами и прочими клиентами. Он нырнул в эту работу с головой и вынырнул только через пару часов, позвонил по внутреннему телефону в столовую:
– Алло, Катя! Там все съели? Я сейчас умру от голода! Принесешь? Спасибо…
И – в ту же секунду от бешеного порыва ветра распахнулось окно. Ветер взметнул в воздух все бумаги с его стола, открыл обложки книг и распахнул дверь в общий офис.
Пачевский испуганно ринулся ловить бумаги, которые норовили вылететь на улицу, и оглянулся на новый хлопок двери, закрывшей его кабинет от остального офиса.
И вдруг – увидел ее, Ангела с Небес! Она стояла на его столе и говорила в бешенстве:
– Какая еще Катя?! Как ты можешь?!
Пачевский был совершенно потрясен:
– Ты? Как ты сюда попала? У нас же охрана!
А она разъяренно:
– Пусть эта Катя только войдет! Я ей…
– Да она же принесет мне поесть! – в оторопи оправдывался он. – Ты что?
Тут раздался стук в дверь и женский голос из-за двери:
– Павел Борисович!
– Не смей ей открывать! – сказала Ангел с Небес. – Иначе я не знаю…
– Но я есть хочу!
– Я принесла.
Он изумился:
– Ты? Что ты могла принести?
– Смотри, милый… – Она села на стол и открыла лукошко, спрятанное за ее спиной. А из лукошка достала какие-то банки и свертки. – Это икра, черная. А это сметана, пиво…
А за дверью пышногрудая Катя с подносом в руках удивленно стучала:
– Павел Борисович! Вы же просили поесть…
И в ответ услыхала:
– Не нужно, Катя! Спасибо…
Обиженно пожав плечами, Катя ушла, а сотрудники, подняв головы от своей работы, удивленно воззрились на закрытую дверь каморки Пачевского.
Меж тем там, в каморке, Пачевский, сидя за накрытым столом, не уставал изумляться:
– Где ты это взяла?
– В «Седьмом континенте». – И Ангел с Небес поставила перед ним еще одну банку черной икры. – Ты ешь, милый, ешь! Мужчинам нужно много икры и сметану с пивом! Это укрепляет – сам знаешь что…
С удовольствием голодного мужика он мазал ложкой икру на хлеб и удивлялся:
– У тя ж денег нет!
– Денег? – сказала она. – Конечно, нет. А зачем?
– Ну как? Эта икра, пиво… Ты ж говоришь – в «Седьмом континенте»… – И вдруг он замер в догадке: – Ты?.. Ты это украла?
Но она не поняла:
– Почему? Я просто взяла. Ты кушай. Мне нравится смотреть, как ты кушаешь. Я тебя очень хочу… – И обняла его со спины.
А он:
– Прекрати! Здесь нельзя!
– Как «нельзя»? Почему?
Он попытался уклониться, но она обняла его, и ее руки нырнули ему под рубашку…
А за дверью его каморки стоял все тот же общий гул и шум – служащие продолжали разговаривать по телефонам и корпеть над своими бумагами. Но постепенно над всем этим разноголосым шумом и телефонными звонками все явственнее слышался характерный стон женской истомы:
– О!.. О-о!!.. О-о-о!!!
Служащие изумленно подняли головы и не поверили своим ушам и глазам. Дверь и стена каморки Пачевского стали светиться каким-то золотисто-огненным свечением, и оттуда все явственнее, громче и в ускоряющемся ритме доносилось шумное дыхание и прерывистое:
– О!.. О-о!.. О-о-о!!! О-О-О!!!
Вдруг из коридора просунулась в дверь голова охранника:
– Хелена идет!
Несколько сотрудников посметливее бросились к двери и встретили в ней хозяйку.
– Хелена Михайловна, тут такой вопрос: через месяц первое сентября, а Петров не дает тираж на школьные учебники…
– Хелена Михайловна! «Библиоглобус» третью неделю задерживает оплату…
Но хозяйка все равно услышала то, что нельзя было не расслышать: истомный, на предпоследней фазе, женский стон. И изумленно посмотрела в сторону этих звуков. А затем, нахмурившись, решительно пошла к золотисто-алой двери каморки Пачевского.
Служащие схватились за головы.
Хозяйка с ходу толкнула дверь, но дверь оказалась заперта, а оттуда явственно донеслись последние, усталые аккорды разрядки.
Хозяйка гневно застучала в угасающую дверь.
Ей никто не ответил.
Тогда она жестом приказала охраннику принести ей связку ключей, вставила один из ключей в замочную скважину и – распахнула дверь!
Служащие за ее спиной потупились, кое-кто в ужасе закрыл глаза.
А хозяйка шагнула в каморку Пачевского и увидела…
Пачевский, закрыв глаза, обессиленно спал на стуле за своим пустым столом. А кроме него, в крохотном кабинете-каморке не было абсолютно никого.
Изумленно обойдя кабинет, хозяйка оглянулась на дверь, уже потерявшую свое свечение, заглянула в книжные шкафы и даже под стол…
Но нигде никого, да и спрятаться тут практически некуда.
И только окно, распахнутое на улицу, вызвало у хозяйки подозрение. Она подошла к окну, выглянула наружу. Однако и там никого, да и высоко – 12-й этаж…
Хозяйка подошла к спящему Пачевскому, тронула его за плечо:
– Паша!
Пачевский, очнувшись, открыл глаза:
– А?
– Ты уснул.
– Да? Извините.
– Пора тебе в отпуск.
– Да я вроде был недавно…
Осматривая открытую дверь, в каморку стали осторожно заглядывать сотрудники.
Хозяйка меж тем говорила Пачевскому:
– А где бумага? И почему у тебя телефоны не работают?
Пачевский удивился:
– Как это не работают? – И поднял трубку. Трубка гудела обычным гудком. – Работают…
– Странно… – сказала хозяйка. – А я звонила – никаких гудков…
Но тут оба телефона, словно спохватившись, залились звонками. Пачевский схватил сразу две трубки:
– Алло! Слушаю!
И из обеих трубок услышал голос Ангела с Небес:
– Милый, спасибо! Мне было так хорошо!
Хозяйка, стоя рядом, изумленно спросила:
– Кто это?
Но Пачевский только в недоумении пожал плечами:
– Не знаю… Ангел пролетел…
И хозяйка развернулась к служащим, столпившимся в двери:
– Так! Работать! Что столпились? Всем работать!
Кто-то спросил:
– А что тут было?
– Ничего не было! – сказала хозяйка. – Ангел пролетел!
Среди ночи жена толкнула Пачевского:
– Паш, там кто-то есть…
Пачевский сонно отвернулся на другой бок.
Но она не отставала, трясла и шептала:
– Паш, я боюсь…
Он недовольно открыл глаза:
– Ну, в чем дело?
– Там кто-то ходит…
– Где?
– Не знаю. Там…
– Не морочь! Кто там может ходить? Дети в деревне.
Но тут действительно что-то прошелестело и звякнуло в темной квартире.
Жена испуганно вздрогнула и прижалась к Пачевскому.
– Ё!.. – тихо сказал Пачевский, осторожно спустил ноги с постели, повел глазами по сторонам, отключил из розетки торшер и, вооружившись этим торшером, словно булавой, тихо двинулся из спальни.
В гостиной было абсолютно темно…
Пачевский осторожно двинулся дальше – на странные звуки, снова возникшие на кухне.
Однако и на кухне был ночной мрак.
Пачевский свободной рукой нашарил выключатель и включил свет.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?