Текст книги "Новая Россия в постели"

И вот это чувство мести, что ли, подтолкнуло меня в проституцию. Потому что в сексе я, может быть, до сих пор по-настоящему не раскрытая. Ведь по жизни, если посчитать, сколько у меня настоящих партнеров было? Пять или шесть, если с мужем считать. А все остальные – клиенты, которые меня обманывали, кидали, насиловали. И скорее всего именно они и толкнули меня в эту профессию – отыграться на мужчинах, вылить на них все то зло, которое они принесли мне за это время.

– Стоп, Аннушка! – сказал я. – Тут я что-то не пойму. Как в этой профессии можно мстить мужчинам? Тут ведь как бы наоборот – сфера обслуживания. Угождать нужно мужским прихотям…

– Нет! – решительно перебила Аннушка. – Стать проституткой – это и есть месть мужчинам! Потому что вне проституции мужчины себя как ведут? Они обещают золотые горы и говорят всякие слова – «дорогая», «любимая», то-се. А потом получат свое и раз – ты остаешься у разбитого корыта. А тут все четко: плати деньги и уходи! Я тебе не должна ни душу раскрывать, ни жизнь. Я за твои деньги отработаю сколько положено и – пошел вон! То есть я выше тебя, потому что ты во мне нуждаешься, лично во мне, как в женщине, а я – только в деньгах, в бумажках! Понимаете?

– Н-да… Круто… – заметил я. – Только можно ли строить жизнь на мести?

– Вот, – сказала Аннушка. – Это вы правильно заметили! И Игорь мне то же самое сказал, когда я в «Райские птички» вернулась. Я там, уходя, туфли забыла, а когда пришла за ними, Игорь, хозяин, мне предложил у них тоже администратором поработать. И начал показывать, как он рекламу делает, как «крышу» выбирают и как у них все организовано. Вообще, говорит, ты можешь заниматься чем угодно, но этот бизнес самый лучший и самый прибыльный. Потому что здесь налоги платить не надо, бухгалтерию вести не надо, и только одно в этой профессии обязательно – любить мужчин! Без этого, говорит, никогда настоящей проституткой не станешь и настоящих денег не заработаешь. А вот если полюбишь мужчин, всех, говорит, именно всех – и больных, и горбатых – вот тогда, говорит, этот бизнес самый интересный и самый лучший. Ведь зарплата к тебе домой сама приходит! И мне это так понравилось по мысли, что я себя тренировать стала. Нет, правда, я ходила по улицам и смотрела на мужчин – не на молодых и красивых, а на самых грязных, небритых, пьяных и старых и думала: а что в нем хорошего, за что его можно полюбить? Ведь кто-то и его, может быть, любит. А за что? И так я в себе это воспитывала, честное слово. И там же, в «Райских птичках», я с этой Диной сошлась. Она хоть и моложе меня, но тоже прошла через несколько салонов и сообразила уже, что пора на себя работать, а не на хозяев постели пахать. И мы с ней ушли из салона, сняли комнату. Точнее, я сняла, а она ко мне подселилась, потому что по жизни я лидер, а она нет, ей руководитель нужен, она, как иногородняя, и Москву-то еще плохо знала. И для начала мы с ней пошли в дискотеку «Солярий», где гостиница «Космос». Нам кто-то дал пригласительные и сказал, что там сбор каких-то банкиров. А там оказалась обычная дискотека. В подвале. Мы пришли, а там, конечно, сразу увидели, что мы новенькие. И первые, кто к нам подошел, – местные бандиты, из тех, которые этот «Космос» держат. Один был, наверно, два двадцать ростом, а второй маленький. Цепи на них, браслеты – все, как положено. И говорят: девочки, имейте в виду, вы сегодня с нами аттестацию проходите. И отошли. Ну, я думаю, идите вы куда подальше! Тем более что к нам подсели итальянцы, начали разговаривать и пишут мне цифру на салфетке: 200 долларов за ночь. А я думала, что «Солярий» относится к более высокой категории, я говорю: ты что, за двоих – тысяча. О, говорит, таких цен здесь нет. Как нет, говорю, это все-таки клуб более-менее. А потом смотрю – там все зеркальное, и потому он кажется большим. А на самом деле он маленький, темный и грязный. Ну, мы встали и – к выходу. Без итальянцев, сами, просто чтобы уйти. Но эти два парня нас уже не выпустили. «Девчонки, вы с нами» – и все. Ладно, для нас мужчина это мужчина, поднялись наверх, на 19-й этаж, в какой-то номер. А было прохладно, и один из них Дима, высокий который, он окно открыл. А в «Космосе» окна огромные, почти до пола и открываются настежь. Вот он открыл окно и говорит: ну что? попались? Это у них один из психических нюансов запугивания – мол, мы вас сейчас в окно выбросим. Но мы никак не прореагировали, я так вообще не поняла, думала: может, человеку жарко. То есть мы их не восприняли как бандитов. Мы знали, куда идем и что нам делать. Ведь мы с ней договорились работать, а труд, чтобы он был оплачен, его надо выполнять правильно. И вот они что-то говорят, а мы включили музыку и стали показывать лесбис. Такое у нас появилось желание. А лесбис – это вообще интересная штука. Когда женщины по жизни лесбиянки – это одно, они в эту жизнь мужчин не впускают. А в нашей профессии лесбис – это совсем другое, это артистизм и театр. Там надо научиться делать такие движения, чтобы зрителя захватить, чтобы у него сексуальные эмоции возникли. И вот мы с Диной устроили им такое представление, как на сцене. Я ложусь, Дина ко мне наклоняется, а у нее длинные волосы, и этим парням вообще не видно, что мы там делаем. Но по тому, как я начинаю стонать и изгибаться, у них фантазия начинает работать, они смотрят, смотрят и – замолчали, уже никаких угроз. А мы позанимались лесбиянством, и Дина пошла с Димой-большим в ванную отдыхать. А я осталась с Мишей-маленьким, но он оказался вредный и противный, он говорит: у Димы член такой огромный – ни одна баба принять не может, он вас всегда насилует, и сейчас твоей подруге просто матку порвет. И смеется при этом, радуется! А я слышу, что Динка не кричит, я и расслабилась и стала этого Мишу ласкать. Мне было все равно – противный он, не противный, бандит, не бандит – я знаю, что он мужчина и что ему как мужчине нужно. То есть он надо мной поиздеваться хотел и стал угрожать: вас всех вешать надо! я тебе сейчас то сделаю, это! Но как он может издеваться, если я его не боюсь, а уже ласкаю и думаю: говори сколько хочешь, если у тебя такая фантазия разговаривать при сексе, а мне с тобой разговаривать некогда, мне главное – чтобы ты получил наслаждение. И когда он кончил, он сразу замолчал. И так мы нормально отдохнули, а потом они говорят: елки-палки, мы на вас хотели оторваться, специально окно открыли, чтобы если вдруг что не так – выкинуть вас и все. Но вы такие классные девчонки – мы никому не платим, а вам – так и быть. И заплатили нам 150 долларов, хотя мы были у них буквально 20 минут.

И вообще с Диной у нас поначалу все нормально получалось, мы с ней полгода вместе жили и работали. И чего только не навидались! Если бы вы проституткой поработали, вы бы такие романы написали – отпад! Например, появился у нас как-то клиент из Сибири и говорит: у меня все прекрасно – семья шикарная, жена замечательная. Но в сексе полного наслаждения нет, потому что в юности я привык иметь секс только с женщинами в носках. То есть комплекс у него такой, потому что в юности он спортом занимался и ездил на соревнования. А там у них была сборная мужчин и сборная женщин. А кодовый знак – белые носки. То есть если на девочках белые носки, то, значит, все в порядке, мужчины, заходите к нам! И вот этот комплекс у него сохранился. А жена, как назло, тоже бывшая спортсменка, у нее при виде белых носков истерика начинается, она ему кричит: тебе что, всех подряд подавай? И вот когда он пришел к нам с Диной, он говорит: только одно условие, девочки, – наденьте белые носки. И сам побежал в магазин за носками. Но в магазине белых носков не оказалось, одни черные. Так он потом очень страдал – опять, говорит, не повезло, не будет полного наслаждения. Но мы с Динкой так постарались, что он забыл, в каких мы носках, ему потом и черные носки белыми показались…

– Женщины делятся на две категории: на блядей и проституток, – объяснила мне Аннушка в наш последний, пятый вечер. – Бляди – это те, которые постоянно находятся в сексуальном возбуждении, им все равно, с кем и где, им лишь бы использовать мужчину, удовлетворение от него получить. А остальные женщины, которые не бляди, – все проститутки без исключения. Не важно, что она о себе думает: я замужняя женщина, порядочная. Ерунда это! Просто она не за наличные это делает, а за тряпки, ювелирные украшения, комфорт и другие удобства. Разве она не тянет из мужа подарки – шубы, наряды, курорты всякие? И разве без подарков она его удовлетворяет так, как в тот день, когда получает что-то? Вы мне покажите «порядочную жену», которая за кольцо или шубу откажется сделать мужу то, что он хочет. Но это ведь те же деньги и та же проституция. Потому что проститутка – она тоже приходит в состояние возбуждения от красивой вещи, она тоже думает: я вот это хочу! я за это могу отдаться! И я, может быть, с самого начала была такой человек – ну, внутренняя проститутка. Потому что наш отец хоть и работал день и ночь, а гулял от матери очень сильно, у него была куча любовниц в деревнях. И все учительницы, которые у нас преподавали, были его любовницы. Вот нас было шесть сестер-погодков, так в какой бы он класс ни пришел, он никогда не стучал и со всеми учителками на ты: «Валентина, позови мне Аню!»

Но мама его прощала. Она даже рада была, что он гуляет, ведь он ее в это время не трогал. А то когда он с нами жил, так он ее просто замучил – шесть детей сделал! И я, наверно, повторяю его путь по сексу. У меня, я думаю, призвание такое сексуальное – мужчин удовлетворять. Тем более если за это еще и деньги платят – это же вообще роскошно! Вы, например, писатели тоже так живете – пишете книги, удовлетворяете свое призвание и за это еще деньги получаете. Или художники – они же не могут не рисовать, если у них талант от Бога. Женщины то же самое. Только без менеджера даже самый роскошный художник может от голода помереть, как проститутка на Казанском вокзале. А с менеджером…

Вот посмотрите мой салон. Это не то что какие-то дешевые бордели для рабочего класса в спальных районах. Я не для рекламы вам говорю, я знаю, что вы все равно мое имя поменяете в книжке. Но сейчас в Москве держать дешевый салон просто глупо. Потому что цена женщины зависит от экономического состояния страны. Вот недавно в связи с Гонконгом упали ценные бумаги, и биржа остановилась. И сразу – у нас простой, нет клиентов! Ведь Москва сейчас только одним живет – секс и деньги. Я не говорю про Россию или даже про ближнее Подмосковье – там нищета сплошная! Я езжу за город и вижу – там люди нищие. Но Москва – не Россия, Москва – другая страна. Первое место в Москве занимают секс и деньги. Ничего больше. Тут люди практически не работают, на них работает периферия, и все деньги из регионов сюда сливаются. В центре Москвы такие деньги крутятся, какие даже за Садовым кольцом не снились. И этот центр нашему бизнесу дает весь доход. В день, даже в самый плохой, у меня выходит 300–400 долларов. А почему? А потому что тут сплошные посольства, офисы иностранные, да и наши новые русские – они поездили по заграницам, пожили там в хороших отелях и уже не хотят лишь бы как секс иметь, как это было при советской власти. Нет, они хотят и девочек модельных, как в телевизоре, и простыни красивые, шелковые. И сюда именно за этим приходят. Конечно, отклонения тоже бывают – некоторые богатые даже на Тверскую ездят за острыми ощущениями. Или люди искусства. Они ищут острого ощущения, грязи. Они устали от своей интеллигентности и непорочности, им хочется грязную женщину. У одного моего знакомого тоже такая слабость. То есть на самом деле он очень богатый человек и может все «Феллини» купить, но раз в месяц он едет на Тверскую или на вокзал, берет бомжиху за 50 баксов. И не потому что скупой, а потому что это как рулетка – подхватишь венерическую болезнь или не подхватишь? Такая вот игра у них. Он один раз туда съездил, второй, а потом полгода лечится…

– Выходит, Тверская – это русская эротическая рулетка?

– А разве вы не видели – там куча лимузинов. Туда едут люди риска: банкиры, бандиты и богатые новые русские, которые в Москву приезжают на один день. Почему я и говорю: мы, русские, самый сексуальный народ в мире. Не считая негров. Но негры не в счет – они обнаженные ходят всю жизнь. А из цивилизованных стран, это мое личное мнение, мы самый сексуальный народ. Даже в Англии, как я вам уже говорила, почти все мужчины гомосексуалисты. Потому что у них в школах обучение раздельное, и среди мальчиков практически каждый старшеклассник через это проходит, у них это как дедовщина. Даже если потом кто-то это перерастает и становится нормальным человеком, он рано или поздно возвращается к этому. А у нас это не практикуется. У нас и на стандартном сексе можно такое острое извращение испытать – живым не останешься! На той же Тверской сколько раз было: мужчина снял себе женщину, а она подсыпала клофелина, усыпила и ограбила. И все это знают, все про это читают и по телику слышат, но все равно едут на Тверскую и играют в такую рулетку – или СПИД подхватить, или триппер, или клофелин. Такой вот мы народ – упертый сексуально.

Или посмотрите на ту же Тверскую с женской стороны. Это уже не рулетка, это уже верняк с залетом или на «субботник», или еще хуже. И тоже все про это знают, а все равно туда со всей страны девочки слетаются. Конечно, они приезжают в Москву, мечтая здесь принца своего встретить, но где его искать, не знают и идут на Тверскую. И там текучка такая – сутенеры каждый день новые команды набирают. Причем она сегодня пришла, и ее отправили неизвестно с кем, ее могут увезти кто угодно и для чего угодно, очень много погибает девочек с Тверской. Это такой путь открытый. У меня со знакомой девочкой тоже был там случай. Она работала на Тверской и очень хорошо одевалась. Я говорю: ты ж работаешь на Тверской, как ты можешь так одеваться? Она говорит: зато меня всегда берут! И вот однажды ее взяли, а на следующий день я звоню, она говорит: я заболела. В чем дело? Говорит: меня раздели, мне пришлось раздетой по морозу домой ехать. То есть не только использовали, но еще ограбили, оставили без денег, и хорошо – хоть ключи кинули ей в руки…

Но в моем салоне никакого такого риска нет – ни для женской стороны, ни для мужской. Во-первых, я с Тверской девочек не беру, я их сразу вижу. Другая придет проситься на работу, я спрашиваю: «На Тверской стояла?» Нет, не стояла. А я вижу: врет – Тверская суровая улица, кто там стоял, на той уже быдловый штамп до гроба. У нее обязательно прорвется то, что она на Тверской получила, и она уже никогда не станет высокой интеллигентной проституткой. Такой, например, как модели, которых я вчера в мэрии видела. Что вы удивляетесь? Мне позвонили из мэрии и пригласили на симпозиум «Здоровый образ жизни». Клянусь, сами позвонили! А был этот симпозиум в здании мэрии, в большом концертном зале. И народу полно – журналисты, телевидение. Должен был и Лужков появиться, но почему-то не появился, только его заместители были. А я на такие мероприятия обязана ходить – изучать стиль одежды, прически, манеры и вообще с людьми знакомиться. Тем более что туда всегда приглашают топ-моделей, которые просто ходят, развлекают людей. В мэрии тоже были модели – высокие, меланхоличные девочки с красивыми прическами. И я это сразу для себя почерпнула – как много прическа значит в женщине. Кажется, они и одеты-то были не ахти – обыкновенные потертые джинсы, какие-то рубашечки, кофточки, минимальный макияж. Но – красивая прическа! И как раз под те платья, которые им предстояло потом демонстрировать. Из льна, из хлопка – короче, все, что касается чистой экологии. И вот в перерывах между выступлениями они ходили и показывали моды. А после симпозиума, конечно, фуршет для каких-то меценатов и представителей крупных компаний. И эти девочки – продолжение банкета. То есть там для солидных гостей накрывается маленький стол и девочек продают. При их согласии, конечно. Потому что это и есть их главный доход. Манекенщицы в Москве получают 50 долларов в день, максимум – 100. За показ моделей. Но для них это не деньги, а главные деньги они зарабатывают на том, что после таких презентаций очень дорого уходят. Им платят даже за то, что они такие меланхоличные, – это сейчас самая мода. И такой же заработок у них на всяких биеннале и выставках одежды. Там еще проще, там администратор говорит девочкам: останьтесь, пожалуйста. Остаются. Приходят всякие солидные мужчины и начинают: вы такие юные, неопытные, чем вам помочь? что вам сделать? И начинают обещать! А девчонки уже сразу понимают, в чем дело. И те, которые занимаются этим, они остаются и называют свою цену – сами, без всякого менеджера.

И на том симпозиуме такая же была история, а я там просто ходила и смотрела, мне была интересна эта кухня. А потом ко мне подошел один из организаторов, довольно интересный мужчина, и подошел с такой приятной улыбкой. Говорит: это я вас сюда пригласил, как вам тут нравится? Я говорю: а где вы взяли мой номер телефона? Он сказал, что ему дал кто-то из знакомых и что он еще мне позвонит. И позвонит, я не сомневаюсь. Я же знаю эту категорию клиентов, у меня есть такой же – он в «Титанике» работает. Это дискотека и большой ночной клуб уровня «Утопии» и «Какаду». Туда приходит туча красивых девчонок. А этот охранник мне звонит и говорит: да не хочу я их видеть, я хочу что-нибудь домашнее, хорошее. Кстати, он и сегодня отдыхал у нас два часа.

А другие клиенты звонят и наоборот: «Аннушка, у тебя есть двенадцатилетние?» Но это подсудное дело, я с такими клиентами дел не имею. Хотя как-то пришли две девочки, сказали, что им восемнадцать. Но я же вижу, что им четырнадцать. А у меня как раз постоянный клиент сидел, чай пил, как вы пьете. Он говорит: возьми их, пусть девочки заработают, иначе они все равно на Тверскую пойдут. Я ему: ладно, бери их и иди в спальню, только пусть они помоются сначала. Ну, девчонки счастливы – они же молодые и заводятся с ходу, им интересно. А он побыл с ними и отдохнул шикарно, получил полное удовлетворение. Вышел и говорит, что у него такого просто никогда не было, ни одна, говорит, женщина этого не даст.

Но то был случай, совпадение, а обычно, если звонят и спрашивают малолеток, я к таким клиентам отношусь с подозрением. Это или больные, или провокация, подсудное дело. У нас несколько таких дел по телевизору показывали, а мы все, что касается секса и проституции, очень внимательно смотрим – и программу «Про это», и все остальное. Ведь это реклама нашему бизнесу. Люди смотрят, у них фантазия разгорается, и они к нам приходят, просят, чтобы им сделали так, как по телевизору рассказывали. Например, один пришел и говорит: я хочу, чтобы мне показали лесбис, как вчера по телику говорили. Я говорю: мы приглашаем вас отдохнуть. Выберете девушек, которые вам понравятся, а мы посмотрим, как вы нам понравитесь. Он говорит: ах, даже так? Даже так, говорю, вам же неинтересно, если вам кто-то понравился, а она идет с вами, скривя губы. Вам будет интересно, если девушка пойдет с вами, улыбаясь, настроенно. Правильно? И так я их готовлю морально, расслабляю, потому что телевидение направляет к нам очень разных людей, необразованных. А мы их уже дорабатываем. Тем более что по телевизору очень часто и глупости говорят. Например, почему-то считается, что там, где проституция, там и наркотики. Но это же не так совершенно! Настоящая проституция всегда боится наркотиков и наркоманов! Блядство любит наркотики, это да. А с нашей стороны, наоборот, идет постоянная борьба за чистоту и безопасность. Например, с нашей стороны – обязательно презерватив! Независимо – хочет клиент или не хочет. Я своих девочек строго предупреждаю и ругаю, если они делают секс обыкновенный, без презерватива. Даже при том, что они постоянно следят за собой – после каждого клиента идут мыться в ванную, ополаскиваются и прочищаются с солью, с пенкой, и обязательно раз в неделю – свечи, фарматекс, убивают все бактерии, у нас теперь для этого много препаратов существует и есть пятое поколение антибиотиков, которые выпиваешь одну таблетку – и все проходит. Это, конечно, вредно, но раз в год можно себе позволить, чтобы не делать впредь таких ошибок. Потому что если пришел больной клиент, то его тело всегда специфический запах имеет. А у здорового организма никакого запаха не бывает, здоровое тело нормально пахнет. Так что клиента сразу и по виду, и по запаху можно определить. Ну а если она видит, что это интеллигентный и здоровый человек, то она может позволить себе сделать ему минет без презерватива и заработать чаевые долларов пятьдесят – шестьдесят. Но только минет, а обыкновенный секс без презерватива я категорически запрещаю. По той причине, что я не знаю, где этот клиент был час назад, и он отсюда пойдет домой, побудет с женой, а она же у него не предохраняется так, как мои девочки, она от него может не знаю чем заразиться.

Так что я со своими девочками веду честную игру. Свою копейку они зарабатывают, 30–40 долларов в день я им гарантирую. На всем, между прочим, готовом – они ведь и живут тут. А если чистый и здоровый клиент хочет их поощрить, я не мешаю. У меня есть тетрадь, где я вписываю: отработала сегодня два часа или три часа. И в конце недели я плачу. А если она просит деньги раньше – пожалуйста. Это не то что в других салонах, где девочек обдирают с первого дня. Например, я после «Райских птичек» еще в одном салоне администратором поработала, и тот салон считался заведением высшего уровня. Там было четыре девочки, роскошная квартира, красивое постельное белье и высокие требования к нижнему белью, к прическе, к одежде. То есть хозяйка очень много для этого делала, но делала по-хамски. С утра, как девочки придут на работу, она: «Давыдова, посмотри на себя!» И начинает их буквально убивать. А потом, когда приходит клиент, она: «Так, без разговора!» Девчонки прямо плакались мне: как в таком состоянии с мужчиной работать? И еще был один момент – у нее меню было, в баре лежало. Открываешь, а там написано: секс простой – 10 долларов, минет – 10 долларов, стриптиз – 15 долларов, анал – 30 долларов, а два часа у нее стоило 130 долларов, и меньше, чем за два часа, она ни с кого не брала. Он может приехать даже на пятнадцать минут, но платит за два часа, это была ее норма. А девочкам она платила за реальное время и, кроме того, сто долларов брала с них за охрану, за «крышу». Приходит к ней девочка, как я, например, приходила, – без копейки денег и жить негде. Она ее берет, а в конце недели, когда девочка уже рассчитывает на какие-то деньги, она ей: «Сто долларов удерживаю за охрану». Чем сразу отшугивает красивых девчонок. Девочка отдает эти деньги и думает: больше я сюда не пойду, потому что завтра с меня опять возьмут. Я посмотрела на все это и поняла, что каждая девочка ищет не только заработок, но и семью, приятную обстановку, красивые апартаменты. Все-таки они тут и живут, и работают, это их мир, и им хочется, чтобы в нем было много места и легко жить.

И вот потому, что я сама через все это прошла, мои девочки всегда сыты, они не думают о завтрашнем дне – куда им пойти, под какую крышу. Хотя это не так просто – заставить людей на тебя работать, поверить в тебя. Это тяжело. Надо создать такую атмосферу, чтобы они не работали, а отдыхали. И они отдыхают – представляете, мы с вами тут уже пятый вечер разговариваем, а они там спокойно работают с клиентами и знают, что я их никогда не обману. Даже если какой халявщик придет и мне не заплатит, они знают, что я их работу всегда оплачу. Но баловать я их, конечно, тоже не балую, а я у них вроде как старшая – разговариваю, шучу, подкалываю. И они могут меня подколоть. Но иногда я начинаю кричать и шуметь: «Все! Даю объявление в газету и буду менять вас каждый день, не нести никакой ответственности и спать спокойно!» Это когда они напиваются и начинают в два часа ночи: «Мы пойдем в клуб». Представляете? Эта работа для них – игра, им после этого еще интересно в дискотеку сходить! А мне хочется принять ванну и лечь спать, я же целый день в напряжении. И я знаю, что они в два часа уйдут, а в три обязательно позвонят: «Ань, тут так клево, так классно!», а в пять придут и мне снова вставать, открывать им двери. Сна никакого – я же просыпаюсь раньше их, принимаю звонки, потому что звонки идут постоянно. И вот я встаю и начинаю завтрак готовить, ведь они проснутся голодные, их надо кормить. А они спят до первого клиента, у них голова не болит, они могут спать и до двух часов!

Или, например, когда они обкурятся. Вообще-то они не курят, но бывает, что клиенты не могут без этого, анашу приносят или что-то такое. Две затяжки – и такие мужчины всегда берут двух девочек – покуролесить с ними. И заводят девчонок. То есть мужчина уже все – откурил, получил удовлетворение, заплатил и ушел. А девчонки остаются в возбужденном состоянии, у них фантазия только разошлась, и их, конечно, пробивает на лесбис. И когда это не напоказ, а для себя – это что-то! Что творится в комнате! Их заводит так, что вся кровать всмятку! А утром такие встают – как медузы качаются. Я им говорю: ну что, лесбиянки, проснулись? Ой, говорят, ну чего ты? Это ж мы обкуренные были… Я говорю: а почему, когда идет работа, вас не заставишь сделать лесбис? Поймите, что кровать – это тот же театр, это сцена! Может, клиенту и не надо весь спектакль смотреть, но вы просто начните, погладьте друг друга, а там видно будет. Или вам самим понравится, или у него фантазия так разойдется – он сам к вам подляжет… Ты что, говорят, нет, мы стесняемся.

А еще интересный момент – стриптиз, эротическое раздевание под музыку. Мои девочки тоже не любят этого. То есть сделать минет или еще что – тут проблем нет, а стриптиз – тут у них комплекс девический. Чтобы их в правильную сторону толкнуть, нужно для каждой свой подход придумать, они же все разные. А в моем бизнесе только разные и нужны. Это когда я начинала разворачиваться, я искала только высоких и модельных девочек. Но хотя с Украины их больше всего приезжает, я после своего опыта с Эллой и другими уже точно знаю, что с украинками никогда дела иметь не буду. Там одна национальная достопримечательность – жадность. А вот Оксана моя из Ковино – самая у меня молодая, ей восемнадцати не было, когда она ко мне пришла, – так она и там задарма гуляла, и тут бы гуляла, если бы я ее к себе не взяла. Ей сначала даже тяжело было воспринимать это как работу. Но потом она втянулась, конечно. Я из нее что-то слепила – она изменила походку, стиль одежды и даже дикцию. У нее была отвратительная речь – с буквой «гэ». А тут, при мне она изменилась полностью, и не только внешне, но и внутренний имидж. Сейчас она приезжает домой и чувствует себя: Господи, как я здесь могла жить? Как я могла так одеваться? А если она порой все-таки напьется с клиентом, я ей говорю: все, Оксана, поедешь домой, ты мне такая не нужна! Она говорит: «Все, Ань, я молчу. Что я буду дома делать?»

А Ирина наша постарше, ей уже девятнадцать. Пришла сюда по объявлению – я как-то дала объявление буквально на один день: приглашаются девушки на работу. Так мне звонят до сих пор. Она, между прочим, из Белоруссии, из Минска. Одна в семье. А там такая глухомань! И вообще в провинции даже за один год после школы они такие становятся разболтанные и грубые – их исправить почти невозможно. Ира, например, характером очень грубая, и я уже не могу с ней ничего сделать. Я ей объясняю: Ира, к нам мужчина пришел, ты так не сиди. А она: да пошел он! И так каждый раз – какое у нее настроение, так и хамит. Поэтому я своих знакомых прошу присылать мне девочек сразу после школы. Особенно если они никуда в вузы не поступили, то их родители даже сами сюда подталкивают, говорят: все равно она будет блядством заниматься. Что вы такие большие глаза делаете? Вы, кстати, знаете реальное положение жизни в той же Белоруссии? Мне девочки рассказывают: там поезд останавливается на станции, а вдоль перрона все женщины этого района стоят – и молодые, и старые, и матери, и дочки. На продажу! А кого из них клиенты из вагонов выбирают – для тех это счастье. Они или за время остановки клиента обслуживают, или до следующей станции с ним едут и потом на эти деньги неделю семью кормят! Вот какое у нас реальное положение на периферии. К тому же многие женщины бегут с этой периферии от недостатка секса. Там, вы же знаете, все мужчины водкой ослаблены, а молодой женский организм секса требует. И здесь они получают все – и пищу, и деньги, и работу более или менее безопасную и секса – хоть залейся. Я им иногда говорю: счастливые вы, девки! Меня бы так каждый день трахали, как вас!

А Кристина у нас из Ставропольского края. Ей двадцать два, и она уже опытная, до меня работала в салоне, где эротический массаж. Там девочки раздеваются и своим телом доводят мужчину до оргазма, не касаясь его члена. Она там чаевые получала за это очень большие. Но хозяева доставали ее своими придирками, и она тоже пришла ко мне по объявлению. С подругой, между прочим. И я их обеих взяла, но подруга не выдержала конкуренции с другими девочками и ушла. А Кристина осталась. У нее лицо такое интересное – ямочки, которые мужчинам нравятся. И характер нормальный, ей достаточно один раз сказать, она все понимает и делает правильно.

И Рита у меня тоже послушная, не перебарщивает наркотиками, мало пьет. То есть она может понюхать, но сильной тяги у нее нет. С Кристиной и с Ритой очень легко работать. А кроме них четверых, которые тут живут, у меня есть еще две девочки московские. Они приезжают к вечеру, когда у меня много работы, когда моих девочек уже на всех клиентов не хватает. И ведь смотрите: вот вы спрашивали, сколько в Москве салонов? сколько проституток? сколько людей ими пользуется? А определить очень просто – по рекламе. Возьмите «Московский комсомолец», «Мегаполис-экспресс», «Частную жизнь», «Москоу таймс», «Вечерку» и другие – там есть рубрики «Досуг» и «Отдых», и там вся наша реклама. Конечно, какие-то из объявлений повторяются – я, например, держу свое объявление в двух газетах. В «МК», потому что это самая популярная газета, ее все читают и приносят с собой на работу, в офисы. И в «Москоу таймс», потому что стараюсь выйти на высшую категорию клиентов, на иностранцев. И хотя между салонами есть, конечно, конкуренция, но клиентов на всех хватает, не сомневайтесь. И на дешевые салоны в рабочих районах, и на дорогие. Так что даже если по самому минимуму взять – по десятку клиентов на один салон, и то несколько тысяч мужчин мы за ночь обслуживаем. И работаем, как вы знаете, без выходных. За год – сами посчитайте, сколько получается и сколько примерно Москва на это удовольствие тратит…