Текст книги "Ведьмин день"

9. В логове

Я вернулся домой.

Катьке стало хуже. Белизна распространялась по ноге. Катьке не было больно, наоборот, если надавить на белизну, ничего не чувствовалось.

В свёртке, который передала мне Лерка, был колокольчик. Маленький серебряный колокольчик. И записка с одним словом:

«Звоните».

Я прицепил колокольчик к лампе в Катькиной комнате и привязал к язычку верёвочку, а к верёвочке листок бумаги. Бумага колебалась от движений воздуха, и колокольчик потихоньку позвякивал.

Закрыл дверь, задёрнул жалюзи и вышел в Сеть. Попытался заглянуть на «Мертвец. ру», но сайт не работал. Тогда решил проверить почту. Запустил почтовый обозреватель и обнаружил, что мне пришло письмо. Открыл.

Письмо было такое:

«ТВОЁ ИМЯ – БРАТ. ВСТРЕТИМСЯ. МЕРТВЕЦ».

Дальше следовал адрес сайта. Я вбил его в адресную строку и нажал ввод. Сайт был совершенно левый, что-то для любителей собирания грибов. Я сразу же зашёл на чат и окунулся в тонкости собирания рыжиков, засолки груздей и охоты со свиньями за русскими трюфелями. Посетителей было немного, Мертвеца среди них не было. Я подождал, не появится ли он, он не появился. Тогда я вбил первую фразу:

ПРИВЕТ, МЕРТВЕЦ. ЭТО БРАТ.

Он ответил почти сразу:

КАК СЕСТРА?

Интересно, каким образом Мертвец узнал про Катьку? На «Мертвец. ру» я поместил только рассказ о визите Гороха, про Катьку я ничего не писал. Но я не стал об этом спрашивать, я ответил:

ПЛОХО. ОЧЕНЬ.

На экране высветился вопрос:

БЕЛОЕ ИЛИ КРАСНОЕ?

Сначала я не понял, потом догадался, что Мертвец спрашивает про Катькину болезнь, и настучал на клавиатуре:

БЕЛОЕ.

Мертвец ответил:

БЕЛОЕ ХУЖЕ. ОНО БЫСТРЕЕ.

Мне не оставалось ничего другого, как написать:

И ЧТО МНЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?

Мертвец написал не сразу. Прошло минут пять. Потом на экране возникло:

ПЛОХО. ОСТАЛОСЬ МАЛО ВРЕМЕНИ. ДНЕЙ ПЯТЬ. ПОТОМ ОНО СОЖРЁТ ТВОЮ СЕСТРУ. ЛУЧШЕ ПОСПЕШИТЬ.

Я спросил:

КАК ПОСПЕШИТЬ-ТО? КАК СНЯТЬ ПРОКЛЯТЬЕ?

Ответ пришёл почти сразу:

ПРОКЛЯТЬЕ НЕ НОСКИ, СНЯТЬ НЕЛЬЗЯ.

Я не понял и повторил вопрос:

КАК СНЯТЬ?

Мертвец ответил:

ТЫ ДОЛЖЕН ЕЁ ГРОХНУТЬ.

Я вздрогнул. А Мертвец продолжал:

ОСИНОВЫЙ КОЛ – ЭТО НАВЕРНЯКА. МОЖНО СЖЕЧЬ, ЭТО ТОЖЕ НЕПЛОХО. ЕСЛИ У ТЕБЯ ЕСТЬ РУЖЬЁ…

Я перебил Мертвеца:

МНЕ ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ, Я НЕ МОГУ. НУЖНО ЧТО-ТО ДРУГОЕ.

Мертвец не отвечал долго. Любители свинушек продолжали болтать о способах приготовления деликатесной грибной икры и яиц, фаршированных тушёными боровиками. Я им позавидовал и даже подумал, что когда всё это кончится, я возьму и тоже запишусь в какое-нибудь общество, например в общество собирателей чугунных батарей или в клуб добровольных искателей Атлантиды.

И когда я уже принялся развивать в голове планы и способы отыскания этой самой Атлантиды, откликнулся Мертвец:

ЕСТЬ ЕЩЁ СПОСОБ. ОТЫЩИ КОЛДОВСКУЮ КНИГУ. У КАЖДОЙ ВЕДЬМЫ ЕСТЬ КНИГА, ЕСЛИ СЖЕЧЬ КНИГУ, ВЕДЬМА ПОГИБНЕТ. ЭТО ТВОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС!!! ЖГИ, НЕ РАЗДУМЫВАЙ, НЕ ЖАЛЕЙ, ОНА ВАС НЕ ПОЖАЛЕЕТ!

Тогда я решил спросить:

МЕРТВЕЦ, ТЫ КТО?

Мертвец промолчал. Я повторил вопрос:

ТЫ КТО?

Мертвец не ответил. Вернее, не то ответил:

ЗАПОМНИ! КНИГУ БЕРЕЖЁТ ХРАНИТЕЛЬ!!!

Я спросил:

КТО ТАКОЙ ХРАНИТЕЛЬ?

Ответ:

СУЩЕСТВО. У КАЖДОЙ ВЕДЬМЫ ЕСТЬ СУЩЕСТВО.

Я хотел спросить, что за существо, но связь стала мерцать, и я успел вбить всего один вопрос:

КАК ОНА ПОПАДАЕТ В ДОМ, ЕСЛИ ДВЕРИ ЗАКРЫТЫ?

Через минуту по экрану побежала надпись:

ГЛАЗ… ПРИЕХАТЬ ПОПРОБУЮ ПОМОЧЬ. ЧЕРЕЗ…

Связь оборвалась. И тут же земля дрогнула от грома. Я выглянул в окно.

Над холмом повисла жирная чёрная туча, в её глубине прыгали острые жёлтые молнии, солнечные лучи ломались в туче и ползли по земле, точно прожектора.

Я посмотрел на мобильник. Сеть ушла. Видимо, гроза вызвала помехи в связи, и соединение с Интернетом стало невозможным. А стационарного телефона в доме не было.

Туча затягивала небо. Мать собиралась позвонить мне, теперь не позвонит. Я остался один.

Снова ударил гром, дом вздрогнул. Я разлёгся на полу и стал пережидать грозу.

До вечера ничего не произошло. В десять, когда гроза прошла, кончился дождь, и тучи уползли за холм, и горизонт очистился, позвонила Лерка.

– Кое-что тут придумала, – сказала она. – Завтра зайду в одиннадцать. Будь готов.

Я хотел спросить, к чему мне надо быть готовым, но Лерка не ответила и отключилась. Я попытался дозвониться отцу или матери, бесполезно, их трубки были отключены.

Какое-то время я ещё сидел в кресле и караулил у окна с бейсбольной битой наперевес, затем навалился сон…

Лерка зашла в одиннадцать, как обещала.

Она посмотрела на мою кривую и заспанную рожу, посмотрела на Катьку. Катька проснулась и теперь лежала на кровати, водя ногтем по цветочкам на обоях. Я спросил её, чего она хочет, Катька молча отвернулась к стенке.

Лерка хмыкнула и отправилась на кухню. Через двадцать минут она поднялась к нам с подносом. На подносе горячие бутерброды с сыром и зеленью, яйца всмятку, апельсиновый сок.

Катька есть не стала.

– Не хочешь есть, выпей сок, – велела Лерка. – Я тебе специальный приготовила – апельсин с мякотью киви. Это витаминная бомба, должно помочь.

Катька не ответила.

– Я туда ещё сахарного сиропа добавила, – уговаривала Лерка. – Очень вкусно.

Катька не выдержала и сок выпила. Я тоже перекусил. Бутерброды были вкусные, а яйца сварены как раз до нужной консистенции. Сок тоже был отличный, у Лерки явно имелись незаурядные кулинарные способности.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Было очень вкусно. Ты прирождённая хозяйка…

Лерка остановила меня, покачав головой.

Я хотел посмотреть, как там дела у Катьки, но Лерка сказала, что лучше этого не делать.

– У нас полно других дел, – добавила она. – Пойдём, надо поговорить.

Мы спустились в гостиную, уселись на диване, и Лерка изложила мне свой план.

– Я слышала одну вещь, – сказала Лерка. – Про колдовские книги. У каждого колдуна есть волшебная книга, в которую он записывает все свои колдовские рецепты. Чем толще эта книга, тем сильнее колдун…

– Мне тут один тип в чате почти…

– Не перебивай, – перебила меня сама Лерка. – А то у меня все мысли выскочат! Так вот. У Кострихи тоже должна быть такая книга. Без неё колдуны и волшебники бессильны. Надо книгу порвать или сжечь, уничтожить, короче.

– И как нам её уничтожить?

Забавно, подумал я. Мертвец предложил мне то же самое. Впрочем, это неудивительно, мысль-то лежит на поверхности. Я сам бы даже додумался до неё, если бы не был так напуган и задёрган.

– И как нам её уничтожить? – снова спросил я.

– Её сначала нужно найти. Книга, скорее всего, хранится в доме Кострихи. Значит, надо забраться туда, отыскать книгу, и всё. А я как раз тут кое-что придумала, слушай мой план…

Я выслушал. Потом пять минут думал и согласился. Обсудив детали, мы вернулись на второй этаж.

Устроившись возле окна, я стал ждать. Сначала я хотел взять папашин бинокль, но затем передумал – и так всё было прекрасно видно. Соседкин дом чернел среди зелени, мне не нравилось на него смотреть.

Лерка сидела за столом, грызла орешки и бродила по девчачьим сайтам Интернета. Каждые пять минут она спрашивала меня:

– Ну, как там?

Я не отвечал, поскольку мне нечего было ответить. Соседка не показывалась.

– Ещё рано, наверное, – говорил я. – Там этот твой… когда активизируется?

– С двух до пяти должен подойти. Обещал, во всяком случае.

– И как ты его заманила? – спросил я.

– Просто, – улыбнулась Лерка. – У него зрение – минус пять, его не то что в милицию, его в кладовщики не взяли бы! А дед мой его пристроил. Знаешь, в деревне доктор – второй человек после председателя. Так что я, типа, местная элита. А участковый обязан нашей семье.

– И что он сделает?

– У нее, у Кострихи, паспорт до сих пор не обменен, а участковый обязан об этом всём напоминать. Вот он придёт и вызовет её в отделение для составления объяснительной. И продержит часа два, я договорилась. Нам хватит.

– А ты никому не сказала, куда мы идём? – Я оторвался от наблюдения.

– Нет. А ты?

– Я тоже. Да и некому говорить, сама знаешь. Так что мы одни тут, во всём этом доме.

Лерка посмотрела на дверь.

– Она сюда не придёт?

– Вряд ли, – сказал я. – Чего ей тут делать? Она уже приходила. Один раз в натуре, а потом ещё в виде… нечеловеческом…

– Это ясно… Ладно… А то мне не по себе как-то…

Мне самому было не по себе. Мне было не по себе уже который день, с тех пор как всё это началось. С тех пор, как нас угораздило притащиться в эту дыру…

Посмотрел на часы. Половина первого. Когда я глядел на часы в прошлый раз, было двадцать минут первого. Время, что ли, остановилось?

Я подошёл к Лерке, и мы принялись сверять время, а поскольку разнобой в наших часах был весьма значительный, пришлось выходить на сайт института точного времени и синхронизироваться с самыми точными в мире атомными часами.

Когда я вернулся к окну, то обнаружил, что к дому соседки подошёл щуплый милиционер в выпуклых очках. Милиционер нервно озирался и машинально елозил рукой по кобуре. Наконец он взял себя в руки, оправил форму, натянул поглубже фуражку и постучал в окошко.

Стекло ответило неожиданно громким звоном, так что я даже вздрогнул. Лерка тоже сразу всё поняла, бросила компьютер и присоединилась ко мне.

Милиционер ещё раз постучал в окошко. Дверь не открылась.

– А вдруг она его это?.. – шёпотом спросил я. – Разразит… ну, громом, что ли?

– Не разразит, – сказала Лерка. – Он к ней уже пятый раз с этим паспортом заходит, а всё ещё жив. Правда, волнуется каждый раз одинаково. Да и невыгодно ей это – участкового разражать.

Милиционер прокашлялся и постучал уже в дверь. И уже не пальцем, а дубинкой. Неожиданно дверь отворилась, и на пороге возникла соседка. Она была в сером плаще и забавной разноцветной вязаной шапке, такие носят исполнители музыки рэгги. Из-под шапки выбивались белые космы.

Милиционер принялся что-то говорить и делать руками приглашающие жесты, соседка слушала. Потом милиционер достал из кармана какую-то бумагу и принялся её соседке зачитывать. Та слушала, а потом нехотя кивнула головой. И они пошли вверх по холму.

Дверь соседка не заперла.

Я тут же схватил рюкзачок со снаряжением, выскочил из комнаты и, перепрыгивая через ступеньки, побежал вниз. Лерка не отставала.

Осторожно открыл ведущую на улицу дверь и поглядел в бинокль. Соседка и милиционер медленно поднимались по холму.

Мы побежали к дому соседки.

Вблизи он не выглядел так угрожающе. Просто старый дом. Таких полно в брошенных сёлах по всей России. Когда в доме никто не живёт, дом умирает. Что тогда происходит в доме, в котором живёт ведьма?

Перед дверью я остановился. Снял с шеи бинокль и вручил его Лерке.

– Наблюдай за холмом, – распорядился я. – Если вдруг появится – сразу мне сообщишь!

– Я свистну, – сказала она.

– Мы не в каменном веке, – важно произнёс я и кинул Лерке мобильник. – Нажмёшь на кнопку «1» – и я отвечу. Если же я позвоню, нажмёшь вот эту кнопку, тут зелёная трубка телефонная нарисована. Всё просто.

– А ты?

– У меня есть ещё один, старый. Не беспокойся.

Лерка непривычливо повертела трубку в руках, повесила на шею.

– Если что – кричи, – сказал я.

– Ты тоже, – улыбнулась Лерка.

Я натянул перчатки, пнул дверь и шагнул внутрь.

В нос ударил запах сушёной травы и пыли. Небольшие сени были завешаны берёзовыми вениками в большом количестве. Зачем нужны были эти веники, я не знал, может, она пол ими мела. Я осторожно прошёл через сени и приблизился к двери непосредственно в дом.

Дверь была толстая, тяжёлая, с чёрными железными петлями, такие петли можно встретить в мультиках про Змея Горыныча.

Потянул за ручку. Дверь открылась, но не скрипнула. Смазана. Отлично смазана.

Я шагнул внутрь.

Окон в доме не было. Вернее, они были, но такие грязные, что свет сквозь них почти не пробивался. И тем не менее в царящем полумраке я вполне мог разглядеть всё, что находилось в комнате. Обстановка, правда, была бедноватой и заключалась лишь в длинном столе и полках от пола до потолка. Полки были заставлены баночками из-под майонеза. Сотни баночек, может быть, даже тысячи. Ни надписей, ни каких-либо указаний на то, что в них. Я взял ближайшую и снял бумажную крышку. Внутри была какая-то зелёная жижа, по запаху напоминавшая гнилые яблоки. Я поставил баночку обратно и продолжил обход комнаты.

Ничего, кроме баночек и стола, в комнате не было. Интересно, а где соседка спит? Ни койки, ни диванчика. Видимо, она спит на столе.

Я обошёл комнату три раза. Ничего. Я занервничал и двинулся в обход в четвёртый раз. И в этот четвёртый раз я увидел. В самом конце комнаты, прикрытая полками с баночками, пряталась дверь. Я быстро подошёл к двери, сдвинул вбок полки с баночками и потянул за ручку.

Я думал, что эта-то дверь, за которой наверняка хранятся самые важные ведьмовские тайны, будет закрыта. Но я ошибся. Дверь открылась легко.

За дверью не было ни комнаты, ни спуска в подвал, за дверью была гладкая белая стена.

На стене чёрным углем был нарисован человеческий глаз. Впрочем, не человеческий – зрачок был вертикальным, как у животного.

Глаз был нарисован так убедительно, что я не выдержал и захлопнул дверь. Полки пристроил на место.

Больше в доме ничего не было. Никакой колдовской книги я не нашёл. Достал мобильник и позвонил Лерке.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего. Я не нашёл никакой книги. Тут одни банки какие-то…

– В подвале смотрел?

– Нет. А где подвал-то?

– Попрыгай! Где скрипит сильнее – там и подвал.

– Наверху всё в порядке?

– Всё спокойно, – сказала Лерка и отключилась, давая мне понять, что на пустые разговоры время тратить не стоит.

Я спрятал телефон и принялся прыгать вокруг стола. И вправду, в одном месте пол скрипел сильнее. Мне пришлось опуститься на колени и долго шарить по полу. Потом моя рука неожиданно провалилась в небольшое квадратное отверстие, такие в деревнях прорезают для кошек, чтобы они по своим делишкам лазили. Я подцепил люк и откинул его к стене. Дохнуло прохладой и затхлостью, я снял с шеи спецфонарик и осторожно посветил вниз.

Первое, что я увидел, было дерево. То самое дерево, бонсай, мой отец трудился над ним пять лет. Дерево стояло на дубовой колоде чуть сбоку от лаза.

Я осторожно свесился и спрыгнул вниз. Обвёл фонариком подвал.

Подвал не очень отличался от комнаты наверху. Стены обиты досками, кажется, вагонка, только старомодная какая-то. Пахнет смолой. Колода. Я бы даже сказал, скорее плаха – вся серединка выщерблена, много били топором. Может, на самом деле это и была плаха, такой специальный ведьмовский источник силы, типа батарейки. Кто знает, сколько людей на этой штуке лишились рук, ног да и головы, мне не хотелось задумываться над всем этим.

Табуретка. Всё. Никакой колдовской книги. Видимо, соседка прятала её на чердаке. Или вообще где-то в другом месте.

Я подошёл к колоде и навёл фонарик на дерево – бонсай.

Деревце скисло без света, почернело, ствол высох. В развилку, там, где деревце расходилось на три ветки, была воткнута чёрная калёная иголка.

С такими штуками я был знаком. Заочно, конечно. Не раз в кино видал, да и в книжках про такие вещи пишут. Вуду. Колдун берёт какую-нибудь вещь у человека и делает с ней всякие гадости. Втыкает в неё булавки, бросает в горшок со змеями, зажимает в тиски. И у людей случаются инфаркты, кровоизлияния в мозг, разрывы органов. Чёрная магия.

Я перехватил фонарик в левую руку и собрался эту иголку из бонсая выдернуть, и уже протянул к ней пальцы, как вдруг за спиной зашуршало. Шорох, быстрый, будто пробежали по дереву маленькие когтистые лапки. Я обернулся.

Луч фонарика выхватил из темноты кусок стены.

В это мгновение что-то прыгнуло на меня сбоку и выбило фонарик, он стукнулся об пол, и я услышал, как хрустнуло стекло. А производители, между прочим, обещали, что такой фонарик можно безбоязненно ронять хоть с третьего этажа, хоть с Останкинской башни. Фонарик разбился, зато в нём заработало радио. Я стоял в полной темноте и слушал, как никчемная девчоночья группа поёт о любви и апельсинах. Лучше бы уж разбился этот приёмник – из-за этой фруктовой музыки я совершенно не слышал своего врага.

Вы когда-нибудь были в полной темноте, да ещё в незнакомом помещении? Это всё равно что быть слепым. Я присел и растопырил руки, ожидая нападения.

Но враг напал сзади. По моей ноге проскользнула тяжесть, спину царапнули игольчатые коготки, и тут же что-то холодное и сухое обвилось вокруг шеи.

Я попытался отцепить это, но существо было сильное и твёрдое. Сначала мне показалось, что больше всего оно походит на толстую змею, но потом я нащупал короткие лапки.

Значит, ящерица. Хранитель. Мертвец предупреждал, что должен быть хранитель.

Я стукнул существо кулаком в бок. Захват тут же усилился.

Девчоночья группа пела о том, как хорошо рассекать со своим возлюбленным изумрудные морские просторы на скутере, а эта тварь стягивала мою шею.

Я снова попытался отодрать эту дрянь, но бесполезно, она была крепкой, будто стальной трос, я до мяса сломал ноготь.

Воздуху становилось всё меньше и меньше, жуткая тварь удерживала меня уже целую минуту. А мой личный рекорд задержки дыхания всего минута сорок. Через сорок секунд я потеряю сознание и растекусь по полу.

Девушки пели, что нет ничего лучше, чем угощаться кокосовым сиропом в тени развесистых кокосовых же пальм. Я задыхался.

Меня начало тошнить.

Неожиданно заработал телефон. Экранчик зажёгся, и в его синем свете я увидел, что это на самом деле ящерица. Её голова была почти прямо передо мной, и я видел, как блестят её мелкие зубы, а глаза, наоборот, полны темноты.

Телефон продолжал звонить. Дело было совсем плохо – помимо того, что меня душила какая-то рептилия, так, видимо, ещё и Лерка предупреждала меня, что соседка спускается с холма.

И тут мне в голову пришла идея. Я упал на колени и пополз к краю колоды. Пока звонил телефон, я мог видеть. И мог ткнуться этим существом об острый край здоровенного дубового пня.

Когда до колоды осталось не больше метра, телефон замолчал. Свет погас.

Я рванул вперёд, под коленом хрустнул фонарик, и песня про счастливые летние каникулы прекратилась. Я ударился о колоду плечом и свалился на пол.

Я ещё пытался отодрать от себя хранителя, но уже вяло, перед глазами поплыли разноцветные круги. Разноцветные круги в темноте – это красиво. В голове мутилось, я чувствовал, как удушье окончательно расслабляет мышцы, ещё немного, и я перестану сопротивляться. Ещё немного, и эта тварь меня удавит…

Правая рука наткнулась на доску. Весь подвал, как я уже говорил, был обшит мелкой гладкой вагонкой, и моя рука наткнулась на немного отстающую от стены доску. Пальцы подлезли под неё, я напрягся и отодрал доску. Ладонь царапнул гвоздь.

Существо стянуло захват так, что у меня что-то хрустнуло в шее.

Я поудобнее перехватил доску и вогнал гвоздь в чешуйчатое тело.

Рептилия не издала ни звука, но я почувствовал, что захват немного ослаб. Тогда я воткнул гвоздь ещё раз, затем ещё и ещё. Существо перестало меня душить, но всё ещё держалось за мою шею. Я схватил его за лапу и со всего размаха шваркнул о колоду.

Тварь пискнула и перестала шевелиться. На меня брызнуло тёплым.

Я нащупал левой рукой телефон и включил подсветку. Подвал снова наполнился синим электронным светом, я смог оглядеться.

В правой руке я сжимал лапу моего врага. Она была оторвана с мясом, рукав моей куртки залило кровью. Саму тварь не было видно, скорее всего, она спряталась в своей норе. Под ногами валялась доска, которая так меня выручила. Я подобрал её на всякий случай и стал выбираться. Достать до люка с пола не получилось, пришлось поднатужиться и сдвинуть колоду. Затем я подпрыгнул и открыл головой люк.

Да, ещё, перед тем как убраться из подвала, я осторожно вытащил из дерева бонсай иглу.

10. Коктейль Молотова

Я проснулся.

Окно было закрыто, но жалюзи не опущены. Прямо напротив окна висела неприятно красная луна. Я пощупал рукой вокруг себя. Биты не было.

Я окончательно проснулся и, не поворачивая головы, одними глазами оглядел комнату. Бита валялась на полу возле двери в коридор. Между мной и битой на полу сидела белая кошка.

В этот раз я рассмотрел её получше. Кошка на самом деле была очень необычная. Кряжистая, с короткими лапами и тяжёлой массивной головой. Пустая беззубая пасть. Ушей я не разглядел. Кошка смотрела на меня.

Катька спала рядом. Спала крепко, сжимала в руке колокольчик, подаренный доктором, дедушкой Лерки.

Кошка сделала шаг. Тогда я оттолкнулся обеими ногами и прыгнул к двери. Кошка сместилась вправо, я проскользнул по полу, схватил биту и поднялся на колени. Кошка промелькнула надо мной. Я коротко взмахнул битой, кошка мяукнула и врезалась в стену. Тут же вскочила на ноги. Но передняя лапа у нее была подломлена, тварь сильно на неё припадала. Я замахнулся снова, но кошка подпрыгнула и будто растворилась в воздухе.

Катька продолжала спать. По моей правой руке от запястья до локтя шла тонкая глубокая царапина. Кошки в комнате не было.

Я не закричал.

Когда тебя кусает ядовитая змея, кровь из ранки надо высосать вместе с ядом. Когда тебя царапает колдовская кошка… фиг знает, что надо делать в таких случаях, я лично на руку подул.

А рука ныла, я уже чувствовал, как вверх по ней ползёт боль, я уже видел свою страшную и мучительную смерть, похороны, тяжёлый чёрный крест… Вдруг я заметил, что из паркета торчит маленькая щепка. Я сразу же свалился обратно на пол и внимательно щепку осмотрел. Кончик щепки был перепачкан кровью.

Мне сразу здорово полегчало. Кошка не смогла меня царапнуть, я поцарапался сам.

Я привалился к стене.

Как эта чёртова кошка оказалась в комнате?

– Что случилось?

Катька проснулась и приподнялась на локте.

– Ничего, – сказал я. – Спал себе спокойно, никого не трогал и вдруг совершенно случайно упал с кровати. Вот и все. Спи.

– Понятно, – сонно сказала Катька. – А мама не приехала?

– Она приедет, – соврал я. – Она завтра приедет. Я ей звонил.

– Ну хорошо.

Катька уснула почти сразу.

Но я не мог уснуть. Я лежал напротив Катькиной кровати, обнимался с битой и думал о том, как всё-таки эта чёртова кошка оказывается в комнате?

Около пяти, когда ночь закончилась и стало светать, я всё-таки вырубился.

Утром заглянула Лерка.

Она прошла в кладовку, достала пиццу, разогрела и разделила на две части. Одну сунула мне, другую сложила пополам и стала есть.

– Выглядишь как позавчера, – Лерка жевала пиццу и запивала вишнёвой газировкой. – Ты, мне кажется, сегодня не спал. А не ел толком дня два, не меньше. Не ел ведь?

– Не-а. – Мне совершенно не хотелось есть. – Говорят, что голод и недосыпание продлевают жизнь…

– Ерунда. Катька спит?

– Спит. Колокольчик вроде помогает, белизна медленней ползёт… Но ползёт.

– Ползёт. Что делать будем?

– Не знаю. Может, ещё раз попробуем слазить? К Кострихе?

Лерка хмыкнула.

– Тогда одно остаётся, – вздохнул я.

И посмотрел на длинную полку с ножами разного размера и длины.

– Ты с ней не справишься, – сразу же отмела эту идею Лерка. – Она сильная. Однажды на неё собака бросилась, так она ей шею свернула.

– А если со спины?

– И со спины не получится. – Лерка открыла ещё лимонаду. – У неё чутьё. Мне вчера участковый рассказывал. Он завёл её в кабинет, заставил писать объяснительную, затем заявление, потом показал закон о паспортах. И вдруг ни с того ни с сего она дёрнулась, голову наклонила, прислушалась и как рванёт из кабинета! Участковый её задержать побоялся даже. Она почуяла, что кто-то проник в её жилище, и сразу бросилась домой.

Я стукнул кулаком по столу, бутылки с лимонадом подпрыгнули.

– У твоего дедушки есть ружьё? – спросил я.

– Нет. А может, есть. Но он не даст.

– Почему?

– Потому что мы маленькие. И потому, что так нельзя.

Я ударил себя по колену.

– А если уехать…

Лерка покачала головой.

– Чего ты заладил – уехать, уехать. От неё не уедешь! От проклятья не скрыться!

Я промолчал. Лерка сорвалась. Я погладил её по плечу, мне не хотелось, чтобы Лерка на меня обижалась. Лерка была первым моим другом. Неожиданным другом. Вообще-то у меня и среди парней друзей было не очень много, а среди девчонок тем более.

– Как она сюда проникает? – спросила Лерка. – Она как-то ведь проникает в дом…

– Она в кошку превращается…

Лерка усмехнулась.

– Ты физику плохо учил. Нельзя превратиться в кошку, есть же физика. Нельзя превратиться в существо, меньшее по объёмам…

– Ага! – возразил я. – А как же она тогда в трубу выскочила?

Лерка согласилась.

– Даже если она в кошку превращаться умеет, как она в дом попадает? – спросила она. – По крыше, по стене?

– Не. Она сразу в доме как-то оказывается. Прямо в комнате. Как она к Катьке попала? Как ко мне? Всё было закрыто.

– Я не знаю… А ты иголку прихватил?

– Она новую воткнёт… – Я достал иголку пинцетом. – У неё этих иголок, наверное, килограмм…

– Не, – Лерка отобрала у меня пинцет, – такую иголку можно только один раз воткнуть. Если с первого раза не получилось – всё, больше не выйдет.

Лерка вставила иголку между паркетинами, надавила на неё каблуком и сломала.

– Теперь за отца можешь не волноваться.

– А ты откуда знаешь?

– Да у нас в селе эти сказки каждый сопляк знает. Нельзя сразу наложить на одного человека два проклятья…

Дверь вздрогнула. Стук. Вернее, даже не стук, а удар.

– Что это? – спросила Лерка.

– Она. Поднимись к Катьке. Бита там.

– Я…

– Поднимись! – шёпотом рявкнул я.

Лерка послушалась.

Мне не хотелось, чтобы Костриха выбила дверь. Я открыл.

В этот раз она не была похожа на ту милую бабушку, которая заходила к нам в первый раз. Она ворвалась в прихожую. Правая рука была примотана к шее грязной тряпкой и болталась безжизненно. Я подумал, что хорошо ей врезал, жаль, что по голове не попал.

Соседка обвела прихожую глазами, воткнулась в меня чёрно-красными зрачками и сказала:

– Нехорошо, мальчик. Нехорошо брать чужое.

Я осторожно скосился за плечо, так, на всякий случай. Убегать я не собирался, всё равно бесполезно. Да и некуда.

– Нехорошо заходить в чужие дома и брать чужие вещи, – повторила Костриха.

– Я ничего у вас не брал, – сказал я, стараясь, чтобы не дрожал голос.

– Брал! – рявкнула соседка.

Тут она зажмурилась и забормотала что-то непонятное, быстро-быстро. Потом открыла глаза и уставилась на меня.

– Отдай то, что взял. Или будет плохо.

– Хуже не бывает.

– Бывает, – ухмыльнулась соседка. – Бывает гораздо хуже. Ты просто не представляешь, до какой степени может быть хуже! У тебя есть… Тебе знакома эта вещица?

Она сунула руку куда-то в свои тряпки и вытащила серебряное кольцо. Я сразу его узнал. Это было кольцо моей матери.

– Вижу, что знакома, – соседка надела кольцо на палец. – Если ты не вернёшь то, что тебе не принадлежит, я брошу это кольцо в котелок с маслом и буду варить, и от этого кожа твоей матери покроется пузырями…

Она говорила, но я слушал плохо, меня уже мутило от всего этого.

Соседка остановилась.

– Ты не только взял чужую вещь. – Глаза соседки превратились в узкие щёлочки. – Ты лишил меня моего слуги.

Она вытянула из рукава длинное существо, похожее на чёрную ящерицу. Но это была не совсем ящерица, даже мгновенного взгляда мне хватило, чтобы увидеть, что ног у ящерицы не три (одну-то я оторвал), а пять. Значит, сначала ног у неё было шесть.

– С чего вы взяли, что это я? – нагло спросил я. – Может, его собака покусала? Такого уродца каждый покусать рад…

Соседка молча показала мне мой фонарик с радио. Я обронил его в подвале. Когда этот шестилап пытался меня задушить.

– Подумай, мальчик, – сказала она. – Я приду, и ты мне отдашь то, что моё. Не пытайся бежать, не пытайся прятаться. Я тебя найду. Передай привет своей сестре.

Едва за ней закрылась дверь, как я побежал наверх.

Катька спала. Дышала спокойно и ровно. Лерка с битой сидела рядом.

– Что? – спросила она.

– Она приходила.

– И что?

– Хотела, чтобы я ей вернул то, что забрал.

– А что ты забрал?

– Не знаю. Мне кажется, она просто с ума сошла.

– Не всё так просто…

– Проще не бывает. Ты пока тут побудь, а я это… пойду, посмотрю…

Я вышел в коридор. Заглянул в свою комнату, проверить почту. Подключился, вышел в Сеть. В боксе обнаружилось письмо. Странно, но письмо было без обратного адреса, обычно такого не бывает. Впрочем, вирусный сканер ничего не показал. Я открыл послание. Номер мобильника. Я позвонил по указанному телефону.

Соединили почти сразу.

– Привет, – ответил искажённый пространством и электроникой голос.

– Кто-то прислал мне ваш номер, – сказал я. – Вы кто?..

– Мы с тобой разговаривали.

– Мертвец?

Молчание. Видимо, знак согласия.

– Тебе нужна помощь. Я бы сказал, скорая. Даже очень скорая.

– Нужна, – ответил я. – И очень скорая.

– Отлично! – в голосе Мертвеца послышался восторг.

– Чего уж отличного…

В трубке замолчали. Потом голос в трубке произнёс:

– Такие случаи довольно редки, я не хочу его упускать. Настоящая ведьма, настоящее проклятие. И потом… Меня интересует одна вещь…

Пауза.

– Ты описал мне свою соседку, я навёл справки. Это очень сильная ведьма, мне с ней будет интересно побороться. Я разберусь с ней, попробую, затем… – В трубке засмеялись. – Затем посмотрим.

– Хорошо, – сказал я. – Мой дом найти…

Я хотел сказать, что найти нас легко, двухэтажный дом с красной крышей…

В трубке снова засмеялись.

– Ничего не помнишь. Ты же рассказал всю свою историю. Написал письмо. Село Унжа, новый дом, два этажа. Я найду. И скоро приеду. Постараюсь. Как можно скорей. Отбой.

В трубке запикало.

Царапина на руке неприятно зудела, и я решил её изолировать от внешней среды. За пластырем идти было лень, можно просто замотать руку скотчем. Где скотч? Последний раз скотч был нужен мне для того, чтоб подклеить плакат с волком. Я поглядел на плакат.

Нижние углы снова отклеились, скотч просох. Плакат надувался от лёгкого сквозняка. Я подумал, что забыл закрыть окно, обернулся. Окно было закрыто. Хорошее евроокно, такие окна не оставляют сквознякам шанса.

А плакат надувался.

Я приблизился к стене и осторожно, кончиками пальцев приподнял уголки плаката.

На стене под плакатом был глаз. Я сразу же его узнал. Нарисованный углём чёрный глаз с вертикальным, как у животного, зрачком. Размером… Размером с кошку.

Я приблизил к глазу руку. Из глаза заметно тянуло холодком.

Я отпрыгнул.

Глаз. Точно такой же, как в доме ведьмы, за дверью, которая никуда не ведёт. Глаз тут, глаз там. Тоннель. Проход.

В углу стоял мешок с моими вещами. С излюбленными вещами. Я вытряхнул его на пол и среди старых дисков, винчестеров, теннисных мячей для тренировки кисти, дыроколов и других сокровищ обнаружил баллончик с оранжевой эмалью. Поболтал. Краска булькала, баллончик не сдох. Я нажал на распылитель. По полу поползло апельсиновое пятно.

Я встал, подкрался к стене и закрасил чёрный глаз оранжевым. Густо, чтобы не было ни одного краешка. Затем вернул волка на своё место и понадёжнее закрепил плакат скотчем. Крест-накрест, как в войну заклеивали стёкла, чтобы не бились при бомбёжках. После чего я решил проверить дом, нет ли где-нибудь ещё таких глаз. Но для начала надо было вооружиться. На кухне я взял общие ключи от дома и отправился в спортзал.