Текст книги "«DALILA». Загадка русского перевода"

Драма «Далила». Загадка русского перевода.¹

180-летию со дня рождения С.Н.Худекова

– посвящается²

Холодным январским вечером 1858 года к Императорскому Малому театру в Москве подъезжали кареты и сани с представителями первого сословия – дворянами, многие из которых служили высшими сановниками империи и столичного управления. Торопились в театр офицерские чины, разного рода государственные служащие, просвещенные представители купечества. Кутаясь в шинели и тулупы, бежали студенты и гимназисты, не торопясь подходили литераторы и издатели, художники и музыканты, учителя и преподаватели учебных заведений, представители интеллигенции и творческой богемы. Спешил разный люд, охотный до театра, кому позволяло положение и кошелек. Публика собиралась на ежегодный бенефис любимой столичным обществом артистки Малого театра Львовой-Синецкой, которая выбрала для него новую и ещё не игранную на русской императорской сцене драму «Далила», о парижской постановке которой в прошлом году было столько восторженных отзывов театральной критики и доходило столько слухов из Санкт-Петербурга. Кто думал из собиравшейся столичной театральной публики о тех неизвестных авторах перевода сочинения французской драматургии для русской сцены? Кто их знал? Конечно, два молодых офицера присутствовали на бенефисе знаменитой московской артистки, выбравшей их сочинение для представления, они не могли не присутствовать при этом значительном в жизни обоих событии – первая постановка литературного сочинения на сцене императорского театра!

Москва. Императорский Малый театр. 1903. Фототипия Шерер, Набгольц и К.

Один из них через двенадцать лет, вместе со знакомыми театральными деятелями, известными и авторитетными, примет участие в разработке вопроса о репертуаре народного театра для народной сцены. В книге – «Худековы. Штрихи к биографии», рассказывающей о неизвестных фактах революционной деятельности историка русского и мирового балета Сергея Николаевича Худекова (1837-1928) отмечалось, что в 1870 году он войдет в состав комиссии Санкт-Петербургского Комитета грамотности по разработке вопроса о народном театре уже в ходе её работы. Раскрываются забытые факты биографии и революционной деятельности одного из членов этой комиссии – Погосского Александра Фомича.³

А.Ф.Погосский (1816-1874)

В этой связи необходимо сделать отступление и в отношении другого члена комиссии – Раппопорта Маврикия Иоакимовича (Якимовича). С именем этого музыкального критика, издателя и антрепренера связана первая известная нам публикация, соавторство которой с разной степенью достоверности принадлежит Худекову – перевод французской драмы «Далила», опубликованный и поставленный на русской драматической сцене в 1858 году.

Маврикий Раппопорт родился в 1826 году и вырос в семье варшавского врача. После переезда в столицу, в 1845 году он поступил в Санкт-Петербургский университет, юридический факультет которого окончил в 1849 году. С 1851 года начал службу в чине губернского секретаря в Санкт-Петербургской Комиссии Комиссариатского департамента Военного Министерства; с 1854 по 1858 годы он – коллежский секретарь, затем титулярный советник, служащий в должности столоначальника Канцелярии Инспекторского департамента Гражданского ведомства, состоящего при I-м отделении Собственной Е.И.В. Канцелярии; с 1861 года – коллежский асессор, состоящий сверх штата в IV отделении Собственной Е.И.В. Канцелярии.

М.Я.Раппопорт (1826-1884)

В 60-х годах служил чиновником Министерства финансов и Государственного контроля, в 1867 году – в чине надворного советника. С 1872 года по 1884 год – член Ветеринарного комитета при Министерстве внутренних дел; с 1877 по 1884 год – чиновник особых поручений при главнокомандующем Штаба Балтийского флота в Кронштадте, статский советник.

Однако современникам он был, в первую очередь, известен как музыкальный критик, публицист, издатель и антрепренер. Владея французским, польским, итальянским и немецким языками, в начале 50-х годов он начинает сотрудничать с журналами «Репертуар и Пантеон», «Сын Отечества» и печатается в газете «Санкт-Петербургские Полицейские Ведомости», где в течение нескольких лет составляет музыкальные фельетоны. В это время формируется широкий круг его знакомств, среди которых многие знатоки истории и теории театра и музыки: Ф.А.Кони, К.И.Званцов, музыкальные критики Г.А.Ларош и А.Д. Улыбашев, композиторы А.Н.Серов, А.Н.Верстовский, А.Ф.Львов, и многие другие. Маврикий Яковлевич «страстно любил театр и особенно оперу, среди артистов которой он пользовался уважением. Своей правдивой критикой и разумными указаниями он оказал многим из них немалые услуги».

С прекращением издания «Репертуара и Пантеона» Раппопорт задумывается об издании собственного музыкального издания, и с января 1856 года он начинает выпускать журнал «Музыкальный и театральный вестник». Вторым редактором журнала был утвержден известный пианист польского происхождения Антон Контский, который с 1853 года преподавал в столице. Идейным вдохновителем музыкального отдела журнала и его ведущим становится композитор Александр Николаевич Серов, который также сотрудничал с закрытым «Пантеоном». В первый же год, как и многие другие столичные периодические издания, журнал приносит своему издателю одни убытки. Поэтому, когда в апреле 1856 года возобновляется издание журнала «Сын Отечества», прерванное в 1852 году, то Раппопорт возобновляет сотрудничество с ним, в том числе с целью привлечь компаньона на издание своего журнала. Ему удается привлечь к изданию «Музыкального и театрального вестника» владельца «Сына Отечества» – Фёдора Тимофеевича Стелловского, выдающегося коммерсанта издательского бизнеса своего времени, а самому с января 1857 года стать редактором «Вестника». Это позволило в течение нескольких лет продолжить выпуск журнала и расширить его программу. С 1857 года, в качестве приложения к журналу, начинают выпускаться тетради нот, чем профессионально занимался Стелловский, а с января 1858 года Раппопорт начинает редактировать отдельное издание под названием «Собрание театральных пьес или Репертуар русской сцены» – в качестве приложения к своему журналу. Такие возможности появились благодаря новому компаньону и выходу 5 февраля 1858 года указа Александра II «О разрешении печатать в журналах и газетах статьи об императорских театрах и порядке цензурирования статей о театрах и драматических сочинений», который упразднил участие тайной полиции в этом вопросе. Публикация театральных материалов позволялась всем газетам и журналам, с некоторыми оговорками.

Благодаря цензурным послаблениям одновременно, с января этого же года, Стелловский начинает издавать театральный журнал «Драматический сборник» под редакцией молодых драматургов Фролова Петра Александровича и Вильде Карла Густавовича. Начиная со второй книжки, журнал состоял из двух частей: в первой части помещались пьесы, игравшиеся в столичных, московских и иностранных театрах, или которые были допущены к представлению; во второй части печатались историко-музыкальные и историко-театральные статьи, творческие биографии артистов, драматургов и других музыкальных и театральных деятелей, музыкальные и театральные рецензии, рассказы и сценки из театральной жизни, хроника музыкальной и театральной жизни в России и за рубежом и т.д.

Фактически «Драматический сборник» и «Собрание театральных пьес или Репертуар русской сцены» стали двумя репертуарными приложениями к «Музыкальному и театральному вестнику» и поскольку их владельцем был Стелловский, то с мая 1859 года он объединяет их в одно издание под названием «Драматический сборник» – в качестве единого приложения к «Музыкальному и театральному вестнику». Редакция объединенного приложения была возложена на Раппопорта до прекращения его выпуска в 1860-м году. Издавая и редактируя «Музыкальный и театральный вестник» в 1856-1860 годах Маврикий Яковлевич Раппопорт приобрел всероссийскую известность в качестве музыкального и театрального критика.

С 1869 года Раппопорт стал заниматься театральной антрепризой, арендуя частные сцены в пригородах столицы. Однако быстро разорился, причем главной причиной тому стали пожары, преследовавшие антрепренера: сначала сгорел театр в «Лесном», а потом сгорел и Кронштадский театр. Современники писали, что этот пожар «поразил его как громом, потому что, задолжав некоторым артистам, он лишился своего нигде не застрахованного театрального имущества, оцененного тысяч в шесть». После этих событий, несмотря на государственную службу и большой авторитет как музыкального критика, Раппопорт не смог поправить своё финансовое состояние. После смерти 17 ноября 1884 года «семья его осталась без всяких средств. Это так подействовало на жену покойного – Олимпиаду Васильевну Раппапорт, страдавшую неизлечимой болезнью сердца, что она лишь несколькими днями пережила своего мужа». Писавший некролог о журналисте и музыкальном критике редактор «Драматического сборника» Карл Вильде «хорошо знал покойного Маврикия Якимовича, потому что был причастен в известной мере к его журнальной и антрепренерской деятельности, и всегда сохранял о нем хорошую память, как о человеке, отличавшимся добрым сердцем, неизменно отзывчивым на чужое горе и чужую нужду. Услужливость его не знала границ, что могут засвидетельствовать главным образом многочисленные артисты, с которыми ему приходилось иметь дело в течение долгих лет».⁴

В первом же томе нового журнала «Драматический сборник», допущенного цензурой в феврале 1858 года к печати, была опубликована драма в 3-х действиях и 6-ти картинах французского драматурга Октава Фёлье «Далила», имевшая большой успех у публики за рубежом. В Санкт-Петербурге её исполняла в 1857 году французская труппа на сцене Михайловского театра на французском языке. Переводчиками драмы с французского для русской сцены значились: «кн. Н. Долгоруков и Н. Худеков». Авторство этого перевода для биографии историка мирового балета Худекова Сергея Николаевича весьма интересно, поскольку это первое известное нам опубликованное произведение, где Сергей(?) Николаевич указан в качестве соавтора сочинения для театра. Поскольку это только предположение, то остановимся на этом эпизоде из его биографии подробнее и обратимся к истории вопроса.

Рукописи перевода драмы «Далила» до наших дней не дошло. Подлинник режиссерского экземпляра драмы с планами сцен храниться в Санкт-Петербургской государственной театральной библиотеке. Он содержит аналогичное авторство сочинения – «кн. Н.Долгоруков и Н.Худеков» Сохранностью режиссерский экземпляр обязан тому же Стелловскому. Восстановив издание журнала «Музыкальный и театральный вестник» Стелловский и Раппопорт обратились в Дирекцию императорских театров за разрешением продавать в театральных кассах свои репертуарные сборники в обмен на обязательство бесплатно предоставлять по 15 экземпляров каждой пьесы в театральную библиотеку. Такое разрешение «в виде опыта» было ими получено. Поэтому судить об авторах этого сочинения мы будем по сохранившимся экземплярам «Драматического сборника» и последующих прямых или косвенных упоминаниях о них.

Публикация перевода драмы сопровождалась редакционным комментарием, которое свидетельствует об истории создания варианта «Далилы» для русской сцены. Из него следует, что авторами перевода были князь Н.А.Долгоруков и Н.Н.Худеков. Первый из них обратился к автору драмы, французскому драматургу Октаву Фёлье, за разрешением перевести «Далилу» для русской сцены. Текст этого письма не известен, но известно ответное письмо Октава Фёлье – он дал своё согласие.

Титульный лист и редакционный комментарий пьесы «Далила»

«Драматический сборник» (1858)

Ответное письмо кн. Долгорукову было им написано 01 сентября 1857 года в Сен-Ло, Ламаншский Департамент, и опубликовано вместе с переводом драмы в «Драматическом сборнике». В нём говорилось: «М.Г., с радостью посылаю Вам разрешение, которого вы у меня просите: перевести «Далилу», и берусь предупредить всякое возражение со стороны моего издателя. Я чрезвычайно тронут, М.Г., выражаемыми вами чувствами. Я далеко не заслуживаю всех похвал ваших, но, конечно, по праву самой искренней взаимности, заслуживаю то сочувствие, которое встречаю между вашими соотечественниками и которого письмо ваше служит мне новым и драгоценным свидетельством. Я очень горжусь мыслью, что сочинение моё будет переведено на русский язык, которого, к сожалению, не знаю, но он, конечно, должен носить на себе двоякий отпечаток вашего народного характера – гибкость и силу. Этого вполне достаточно для того, чтоб составить прекрасный язык и великий народ. М.Г. Я не имею чести быть военным, но принадлежу моей родине и весьма живо интересуюсь всем, что относится до сражений. Я день за день, нередко с восторгом, но без всякого неприязненного чувства, следил за событиями и малейшими подробностями Крымской войны: есть народы, которых мы не можем ненавидеть, даже и тогда, когда сражаемся против них; есть другие, которых нам очень трудно любить даже и тогда, когда мы деремся для них или вместе с ними… В этой благородной борьбе, воспоминание о которой будет одинаково дорого обеим нашим отчизнам, вы, М.Г., принимали участие самое прекрасное и чистое, участие, вызванное человеколюбием: позвольте мне от души пожать вашу руку, хоть издалека, и присоединить слабый голос моей признательности к голосам всех французских сердец, утешенных вами и благословлявших вас».⁵

Из этого письма и редакционного комментария к драме становится известно, что автором перевода был военный врач, который принимал участие в Крымской войне 1854-1856 годов, находясь в госпитале Севастополя, где оказывал хирургическую и медицинскую помощь как русским солдатам, так и пленным французам. Таким образом, с достоверностью известен первый из указанных авторов перевода «Далилы» для русской сцены: князь Николай Александрович Долгоруков (1833-1873) – доктор медицины, чиновник особых поручений при Военном министре, действительный статский советник, предводитель дворянства Полтавской губернии.

Князь Н.А.Долгоруков. 60-е годы XIX в.

Что же касается соавтора князя – Н.Н.Худекова, – то о нём ничего не известно. Именно этот неизвестный соавтор князя Долгорукова ассоциируется с Сергеем Николаевичем Худековым. Более того, с течением времени, он стал указываться как главный переводчик драмы «Далила».

На основании, очевидно, «Драматического сборника», первоначально в публикациях, посвященных драматическим произведениям, современных Худекову, говорилось, что «Далила» – драма в переводе с французского кн. Долгорукого и Худекова. С таким авторством в 60-х-80-х годах XIX века драма выходила отдельными книжками у разных издателей и шла на сцене. Такое указание авторства сохранялось вплоть до 1884 года в «Полных алфавитных списках драматическим сочинениям на русском языке, безусловно дозволенным к представлению». Разрешенные к представлению пьесы вносились в алфавитный реестр, заведенный в канцелярии Главного управления по делам печати и печатные алфавитные списки пьесам, дозволенным к представлению, безусловно, без всяких изменений и пропусков, высылались по распоряжению Главного управления, через посредство губернаторов, всем содержателям театров России; эти списки пополнялись ежегодно, по возможности – еще чаще, и служили исключительным руководством при постановке пьесы в театре, а равно и при разрешении печатания афиш.

В 1884 году была опубликована третья часть известного издания Александра Ивановича Вольфа: «Хроника Петербургских театров: годовые обозрения русской и французской драматической сцены, оперы и балета – с конца 1855 до начала 1881 года». В «Алфавитном списке всех пьес, игранных на русской драматической, русской оперной и балетной сценах, с конца 1855 до начала 1881 года» говорилось, как и в предыдущие годы, что: «Далила» – комедия Октава Фёлье, перевод кн. Долгорукова и Худекова, но в «Алфавитном списке авторов и переводчиков русских пьес, с конца 1855 до начала 1881 года» этого же издания уточняется, что соавтором переводной комедии «Далила» с князем Долгоруковым был – Худеков Сергей Николаевич. Таким образом, Н.Н.Худеков (Н.Худеков) стал напрямую ассоциироваться с С.Н.Худековым (С.Худеков) – впервые в 1884 году в издании А.И.Вольфа, и с этого момента в разных издательских каталогах в качестве соавтора перевода указывался то Сергей, то Николай Худеков.

Была ли это ошибка Вольфа? В это время «Далила» не была забытым произведением конца 50-х годов XIX столетия – пьеса продолжала быть чрезвычайно популярной и активно исполнялась на сцене частных и казённых театров в разных регионах империи. Среди прочих популярных сочинений «Далила» составляла непременный репертуар провинциальных театров, где начиналась карьера многих известных драматических артистов впоследствии принятых на императорскую сцену.

Одна из ведущих актрис драматической труппы Минского театра в 1864-1870 годах – Л.Р. Орлова-Новогребельская, – неоднократно для своего бенефиса выбирала «Далилу». По свидетельству рецензента «Минских губернских ведомостей», артистка «с дарованием и весьма приятной наружности (…) весьма дельная и полезная», которая «справится со всякой ролью, а в некоторых даже очень хорошо», пользовалась у зрителей особой популярностью в этой мелодраме. Нельзя не отметить, что директором Минского театра в это время был Е.Е.Королев – один из молодых авторов, чье сочинение было также опубликовано в первых выпусках «Драматического сборника».

Хорошо известна история с Марией Гавриловной Савиной, будущей примой русской драматической труппы императорских театров Санкт-Петербурга, которая хорошо знала Сергея Николаевича и близко общалась с его супругой Надеждой Алексеевной. Её дебют состоялся в 1869 году на сцене того же Минского театра. Продолжая играть в начале своей сценической карьеры в Саратовском театре в 1873 году, Савина, исполнявшая в «Далиле» роль с падением, так вошла в образ, что получила травму и по совету врачей на средства, собранные благотворительным концертом для её лечения, уехала на некоторое время в Санкт-Петербург.

Саратов. Изд. В.И.Покровского

Учителем драматического искусства Савиной в начале 1870-х годов выступала А.И.Шуберт – известнейшая русская драматическая актриса, к тому времени уже покинувшая императорскую сцену. В бенефис Шуберт, состоявшийся в 1858 году, драма «Далила» впервые была играна на сцене Александринского театра.

В Санкт-Петербурге «Далила» также пользовалась популярностью и входила в репертуар многих частных сцен. В 1875 году шла на сцене вновь открытого после пожара 1870 года Кронштадского театра. Директором театра в это время был Маврикий Раппопорт, труппа состояла из 26 артистов, среди которых были: Глебова Мария Михайловна (первая драматическая любовница), Рыбчинская Наталья Дмитриевна (драматическая injeune), Эльмина Александра Александровна (народные типы), Немирова (Ральф) Анастасия Антоновна (grande-dame) и др., – из мужского персонала: Бегичев (драматический резонер), Чернявский (первый драматический любовник), Бураковский (водевильный любовник и куплетист), Чернышев (первый тенор в оперетке) и др.

Кронштадт. Здание театра в 1874-1880 годах.

Многие из них и в дальнейшем исполняли роли этой драмы в своем репертуаре, выбирали её для бенефисов. Например, «Всемирная иллюстрация» писала: «29-го ноября 1877г. открылись, в Санкт-Петербурге, спектакли в так называемом «Прикащичьем Клубе». Давали, с весьма приличной обстановкой, драму Октава Фелье «Далила», в которой распорядитель спектаклей, г. Чернявский, был очень хорош в роли Росвейна».⁶

«Прикащичьий клуб», или клуб «Русского Общества вспоможения приказчиков от купечества», о котором говорится в заметке, находился в особняке Корсаковых-Голицыных Санкт-Петербурга по адресу: Владимирский проспект, д.12. Это было известное увеселительное место столицы. В клубе с 1870 по 1874 годы располагался кафешантан «Орфеум»; в зимний сезон 1874/1875 годов – кафешантан «Русский зимний семейный сад» антрепренера Егарева. Весной 1875 года «Прикащичьий клуб» вернулся обратно и с апреля 1875 года в нём шли спектакли гастролировавшего финского театра, а с ноября 1875 года начались спектакли драматической труппы антрепризы актера Чернявского, о которой упоминается в заметке. Но не только этим был известен особняк. С 1869 года здесь располагалась типография владельца особняка в 1869-1878 годах, коммерции советника Спиридонова Владимира Христофоровича, в которой печаталась «Петербургская газета», приобретенная Худековым в 1871 году. Именно этот особняк в октябре 1885 года Сергей Николаевич приобрел на имущественных торгах для размещения типографии своей газеты.

Санкт-Петербург, Владимирский проспект, д.12, конец XIX в.

О постановке в 1878 году спектакля в Житомирском театре оставил воспоминания Никулин Вениамин Иванович⁷, будущий актер, неоднократно исполнявший одну из главных ролей «Далилы». Он писал о своем детстве: «Еще тогда я видел драму „Далила“. Мой отец ошибся, вообразив, что пьеса имеет отношение к библейскому сказанию о Самсоне и Далиле. Оказалось же это обыкновенной французской мелодрамой, в которой героиня, любящая радости жизни и разнообразие во всем, бросает обожающего её художника⁸ Росвейна. В последнем акте Росвейн умирает от чахотки или стреляется, уж не помню, – хотя и сам его потом несколько раз играл. Итак – он умирает, а она в это время, катаясь в гондоле с новым возлюбленным, среди чудесных декораций Магазари, поет нечто вроде – «если красавица в любви клянется, кто ей поверит, тот ошибется»… А друг Росвейна, на берегу, посылает ей вслед обличительные возгласы и проклятия под занавес…»⁹

Житомирский городской театр, кон. XIX в.

В дальнейшем спектакль продолжал исполняться на столичных и провинциальных сценах, когда переводчиком стал указываться Сергей Худеков. Например, впервые была поставлена в Москве в театре А.Ф. Корша в бенефис Ивана Платоновича Киселевского, состоявшийся 03 декабря 1886 года, где главную роль Росвейна играл популярный актёр Солонин Пётр Фёдорович. В феврале 1889 года шла на сцене Дворянского театра в Симферополе (труппа Н.Н.Синельникова) и на сцене Городского театра в Калуге (труппа С.Ф.Киселевой).

И.П.Киселевский, (1839-1898)

Продолжала играться французами на сцене Михайловского театра на французском языке – 23 марта 1887 года в «Петербургской газете» публикуется рецензия «О постановке драмы О.Фелье «Далила»» при обозрении французского театра. Постановка вызвала большой резонанс среди театральной критики, в полемику по поводу спектакля включились газета А.С.Суворина «Новое время», вечного оппонента Худекова, и журнал литературно-политический «Дело». В сезон 1893/1894 года «Далила» игралась в Новочеркасске (труппа Н.Н.Синельникова). Одну из главных ролей (Марты) здесь исполняла тогда молодая и начинающая актриса Вера Фёдоровна Комиссаржевская, приглашенная по протекции Киселевского в труппу Синельникова «на роли вторых инженю и водевильные с пением».

Гравюра «Далила». Франция, сер. XIX в.

Густав Стааль и Уильям Генри Мот. Изд. «Garnier Brothers»

О популярности этого сочинения в провинции хорошо говорит отзыв известного театрального критика и балетомана Константина Апполоновича Скальковского, писавшего в 1899 году: «Не очень у нас любят Октава Фёлье. Зато его «Далила» сделалась почему-то одною из любимых пьес нашей провинции и редкая jeune рremіère из отставных акушерок, с невозможными манерами и туалетами, откажет себе в удовольствии изобразить соблазнительницу принцессу Фалькониери…»¹⁰ – явно намекая на доктора медицины князя Долгорукова, который в 60-х годах стал известным общественным деятелем земской медицины. Странно только, почему Скальковскому популярность «Далилы» была непонятна, поскольку подобные мелодрамы, посвященные отношениям представительниц аристократии и человека искусства, именно в провинции пользовались особой популярностью. Причиной столь долгого успеха произведения французского драматурга театральные критики называли сценичность и эффектную роль «опытной светской кокетки, которая безжалостно губит даровитого артиста».

Но не только на сцене частных театров пользовалась популярностью «Далила». Советские искусствоведы отмечали, что: «мотив спектакля «Далила» (драма О.Фёлье, русский перевод кн.Н.Долгорукова и Н.Худекова), премьера¹¹ которого состоялась в московском театре Корша 03 декабря 1886 года, в бенефис И.П.Киселевского» – был использован А.П.Чеховым при написании им рассказа «Новогодняя пытка», опубликованного в январе 1887 года в журнале «Будильник». Антон Чехов, смотревший 3 декабря 1886 года «Далилу» на сцене театра Корша в Москве, в это время был начинающим журналистом, который работал в «Петербургской газете» у Худекова Сергея Николаевича по протекции Николая Алексеевича Лейкина. Очевидно, что он не мог не знать, кто был автором перевода.

Сцены из русского перевода драмы использовались в качестве теоретических уроков для образования драматических артистов. Диалоги главных героев «Далилы» Элеоноры и Росвейна использовались преподавателем сценического искусства Санкт-Петербургского Императорского Театрального училища Н.Сведенцовым в его известном труде: «Руководство к изучению сценического искусства» – для уроков по теме «Любовное обольщение»¹²

«Далила» считалась одним из лучших произведений Октава Фёлье, о ней писали на страницах ведущих русских журналов. Литературный и театральных критик Евгений Исаакович Утин в своей работе: «Драматическое искусство во Франции: Октав Фелье и Александр Дюма» писал: «Для драмы нужны серьёзные и сильные характеры, серьезные и сильные положения, нужна большая, широкая жизнь, затрагивающая душу столкновения (…) Огромным, гигантским шагом после его первых произведений была драма «Dalila», которою начинается его вторая манера. Какой тяжелый вздох должен был вырваться у автора «Scenes et Proverbes» в ту минуту, когда он решился приняться за «Dalila» Кажется, целая пропасть отделяет теперь Октава Фелье от того времени, когда он писал свои рассказы и сцены; повязка упала с его глаз, и он увидел, что в жизни не все один розовый цвет. Он смотрит теперь трезво на мир, он откинул свой оптимизм, и понял, что бури бывают не только в изящных хрустальных бокалах, а что они свирепствуют и в том бесконечном океане, который носит имя: человеческие страсти».¹³

Эта драма продолжала пользоваться популярностью не только в России, но и продолжала играться во Франции. Обозреватель французского театра писал в 1870 году: «В театральном мире – все возобновленные пьесы. В театре Шатле дают патриотическую пьесу времен Крымской компании «Les Cosaques», сочиненную покойным первым мужем петербургской актрисы г-жи Нанталь-Арно. Неизвестно, почему директор Шатле ставит заново эту ветошь, где нам, русским, приходится испивать горькую чашу изобличения, весьма комического по своей невежественности? Кажется, отношения России с Францией самые дружественные… Пьеса, разумеется, не имеет успеха и поставлена для Парижа очень бледно. Верх музыкальной нелепости, оперетка Герве «L`oeil creve`», опять заново преподносится парижанам в театре «Драматических шалостей», после шикарного лицедейства г-жи Девериa. «Французский театр» взял у «Водевиля» пьесу его репертуара «Далила» – Октава Фелье и обставил её своими лучшими артистами. Но г-жа Фавар не имеет в главной роли того успеха, каким когда-то прославила себя актриса «Водевиля», г-жа Фаргейл».¹⁴

Театр «Комеди́ Франсе́з». «Julie» – Драма dе М. Octave Feuillet – Акт III. литография, Париж.1869г.

В сезоне 1895-1896 годов «Далила» возобновляется на русской императорской сцене. Официальное издание «Ежегодник императорских театров» пишет о сезоне 1896 года: «26-го января, в Михайловском театре, дана была в первый раз по возобновлении драма в 3-х действиях и 6-ти картинах – «Далила», соч. Октава Фёлье, в переводе С.Н.Худекова. Первая постановка этой драмы на русской сцене в С.-Петербурге состоялась 1-го сентября 1858 года, в бенефис г-жи Шуберт. Исполнителями тогда были: г. Малышев (Росвейн), г. Самойлов (граф Карниоли), г.Григорьев 1-й (Серториус), г-жа Владимирова (княгиня Элеонора), г-жа Снеткова 3-я (Марта) и др. При настоящем возобновлении роли были распределены следующим образом: Андрей Росвейн, композитор и поэт– г.Дальский; граф Карниоли, богач, любитель музыки – г.Ленский; Серториус, профессор контрапункта – г. Осокин; князь Калишь-г.Рюмин; маркиз де-Сора – г.Ридаль; княгиня Элеонора Фальконьери – г-жа Горева; Марта, дочь Серториуса – г-жа Глинская; Мариетта, служанка Элеоноры – г-жа Бурмистрова 2-я; маркиза Джулия Нарни – г-жа Кованько; леди Уильсон – г-жа Милич; Гертруда – г-жа Виноградова».

За две недели до этой премьеры, 13 января 1896 года, Сергей Николаевич Худеков был избран Предводителем Дворянства Скопинского уезда Рязанской губернии на очередной 3-х летний срок.

Среди артистов, игравших свои роли, обращает на себя внимание Елизавета Николаевна Горева, которая много лет была известна в столице по выступлениям в классических пьесах на частных сценах. Ещё большую известность ей принесли продолжительные гастроли в провинции вместе с основанным передвижным театром, который носил её имя. В ноябре 1895 года артистка дебютировала на сцене Михайловского театра в пьесе А.С.Суворина и В.П. Буренина «Медея» и в «Василисе Мелентьевой», а в декабре того же годы была принята на Императорскую сцену, после чего она и сыграла несколько раз свою роль в «Далиле».

Е.Н.Горева, (1859-1917)

Однако возобновление «Далилы» на императорской сцене в конце столетия успеха уже не имело, подобные сочинения среди просвещенной столичной публики считались старомодными и неактуальными, театральная критика называла их нелепыми изделиями бульварной французской драматургии. Каждый журналист, считающий себя великим драматическим критиком, сетовал, что тридцать-сорок лет назад русской драматургии не хватало то нужных авторов, то нужных актеров, то нужных режиссеров, то зрители были глупы, то ещё ей вечно чего-то, но не хватало. Оставив эти рассуждения за рамками нашего повествования, отметим, что в 50-х годах XIX века, когда создавалась «Далила», отношение к французской драматургии было иным и на театральной сцене Москвы, Санкт-Петербурга и провинции царила французская мелодрама во всей её красоте.

Нападки же на популярность подобного репертуара были не новостью уже в 60-70-х годах XIX века, когда многие лица, считающие себя просвещенными театралами, выступали против главенства французской мелодрамы в театре. Причем «Далила» была одним из популярнейших сочинений, против которого выступали такие театральные рецензенты. В качестве характерного примера можно привести нападки на талантливого и известного артиста провинциальных театров и антрепренера Милославского Николая Карловича.