Текст книги "Планета Технос"

Глава 4

Леон Варгас, Председатель Верховного Совета и действительный правитель Техноса, постепенно выныривал из долгого и тяжелого сна, в котором ему снились настоящие кошмары с преследованиями и угрозами его жизни. Лампы в его спальне были притушены, воздух казался спертым и несвежим; его сердце бешено билось, постепенно замедляя темп, тело было покрыто крупными каплями пота. Он привстал на кровати и взглянул на приоткрытую дверь. Там, успокаиваясь, он увидел силуэт своего телохранителя, казавшийся огромным на фоне окружающего полумрака.

– Что вам угодно? – Охранник вскинул лазер, готовый поразить каждого, кто посмеет нарушить покой его господина: – Вас что-то беспокоит?

Варгас сглотнул, постепенно приходя в себя. Почему охранник направил оружие в его сторону? Да, он прекрасно вымуштрован, знает оружие и технику до тонкостей, он призван охранять высокопоставленного хозяина и готов отразить любое нападение, угрожающее жизни его повелителя. Но ведь стоит ему сделать всего одно неверное движение, чуть сильнее нажать на курок – и он своими руками сделает то, от чего должен защитить хозяина любой ценой…

– Оставь меня, – резко произнес Варгас. – Это всего лишь плохой сон.

– Как вам угодно, сэр. – Дуло лазера, слава Богу, опустилось. – Вам что-нибудь требуется, сэр?

Новое тело, свежий ум, тонна бесстрашия и полное отсутствие воображения. И еще бы лучше всего оказаться на том свете, а не на этом. Это были его затаенные мысли, а вслух он произнес:

– Нет, спасибо.

Варгас подождал, пока дверь за охранником закрылась и, сидя на краю кровати, принял снотворное. Ожидая действия лекарства, он с горечью думал, что он, всесильный мастер-виртуоз, готовый принять решение в любой экстремальной ситуации, один звук голоса которого заставляет трепетать и действовать днем – ночью становится полным рабом кошмаров и снов.

Результат работы подсознания, решил он для себя. Загнанные вглубь страхи, проявляющиеся так символически, или, может, какие-то предупреждения, выплывающие в форме подобных повторяющихся аллегорий. Например, сон с преследованием. Он мог быть навеян присутствием вооруженного охранника, а мог быть и отражением его мыслей о заговоре и интригах людей, жаждущих его падения. Чудовище, монстр, угрожавший во сне его жизни, наверняка означал ненависть и зависть, которые постоянно окружали его. Эти настроения необходимо жестоко подавлять, в этом он был твердо уверен. И он мог абсолютно точно назвать тех членов Совета, которые относились к нему только так и с которыми он вел непрекращающуюся войну. Брекла, Крелл, Гист, Стерк – перечень был слишком обширен.

А его страх был слишком силен.

Страх перед убийством, увечьем, смертью. Постепенно, усилием воли, он заставил сознание сократить страх до размеров, свойственных обычному человеку. Паранойя? Такой диагноз неизбежно бы поставил любой желторотый дипломник медицинского колледжа.

Но, тем не менее, он – всемогущий правитель Техноса, и разве могут подобные диагнозы быть справедливы по отношению к нему?

Нет, решил он, чувствуя, что принятое лекарство начинает свое спасительное воздействие, придавая ему уверенность в своих силах и возможностях. Его опасения не имеют под собой никаких оснований. Да, его преследовали, но это – логично. Человек его уровня, облеченный властью, управляющий целым миром да еще пытающийся расширить его границы и укрепить позиции – такой человек не может не иметь врагов и завистников!

Постепенно приходя в норму, он решил принять душ. Живительная прохладная струя возвращала его к жизни, вместе с лекарством оживляя его кровь, плоть и душу, прогоняя ночные видения и фантазии. Против обыкновения он взглянул в зеркало. Светлая шапка волос, глубоко посаженные пронзительные глаза под кустистыми бровями, орлиный нос и выступающий волевой подбородок под узкой полоской губ. Лицо борца, решил он, хотя не очень юного и изрядно потрепанного в битвах. Он перевел взгляд ниже, на свое тело, и, вздохнув, вернулся в комнату. Слишком поздно. Слишком долго. Слишком много лет… Он оказался просто глупцом, пытаясь столько лет оставаться у руля. Отсюда и тот мерзкий, скользкий страх. Малейшая оплошность, секундный подсознательный всплеск ужаса – и он будет мертв; безнадежно.

Но сколько может тянуться такая жизнь?

Привычный импульс подсознания, автоматизм заставили его одеться, привести себя в порядок и, покинув кабинет, устремиться навстречу ежедневным обязанностям, людям проблемам. Он шел по коридорам, от двери к двери, мимо охранников, стражников, улыбок и распахивающихся при его приближении дверей. Последняя дверь чуть замедлила движение:

– Слушаю вас, мой господин. – Высокая фигура мелькнула в проеме, подобно пламени.

– Я побеспокоил тебя, кибер? – Варгас задал вопрос автоматически, по привычке.

– Нет, мой господин. – Кибер Руен почтительно склонился в поклоне. Его бритый череп блеснул на фоне алого капюшона плаща; руки были спрятаны в складках одежды. На груди, отражая свет ламп, ярко горел алый круг – знак принадлежности к всемогущему Киклану.

– Вы чем-то обеспокоены, мой господин?

– Просто мне приснился сон, – ответил Варгас. – Тяжелый сон.

Способны ли киберы видеть сны? Варгас не мог однозначно ответить на этот вопрос. Они не способны на чувства и переживания, не нуждаются в еде; плотью и кровью они похожи на людей, но специальная операция превратила их в роботов, весь смысл существования которых подчинен деятельности мозга, мышлению. Варгас даже в чем-то позавидовал подобному: наверное, здорово не ведать страха, ненависти, ужаса и отчаяния. Но, может, цена слишком высока? Невозможность чувствовать телесные и душевные муки взамен за возможность любить, быть любимым, рожать детей, пить вино и наслаждаться вкусом пищи – маленькие радости простых смертных!

Варгас внимательно оглядел кабинет. Он был великолепно обставлен и напичкан электронной аппаратурой. На столе стоял компьютер, имевший доступ, предположил он, к общему банку данных. Руен, вероятно, занимался здесь самоподготовкой и пополнял свои знания.

– Я только что анализировал разные данные, мой господин, – сказал кибер, отвечая на вопрос Варгаса, – в основном это касается Лоума.

– Планета-сад, – задумчиво проговорил Варгас. – Как ты полагаешь, Руен, каковы могут быть последствия, если я уничтожу ядовитые сорняки Лоума?

– Начнется экономический подъем, мой господин. На свежих землях начнутся работы по восстановлению земли, гроуэры укрепят свои позиции и власть. Учитывая предыдущий опыт, могу предположить, что они увеличат свой экспорт и будут использовать прибыль для разработки и создания биологического оружия против Техноса. Вероятность этого, по моим подсчетам, достигает восьмидесяти пяти процентов, господин.

– Слишком высокая, – пробормотал Варгас. – Ну а если я продолжу осуществление нынешней программы?

– Сорняки распространятся по всей поверхности, и жители планеты очень скоро окажутся в тисках голода и смерти. Задолго до этого начнется вооруженный конфликт между безземельными наемными рабочими и гроуэрами, владельцами земли. В течение пяти лет будет продолжаться эта гражданская война, а за десять – вся планета покроется ядовитыми растениями, и гроуэры окажутся политическими и экономическими банкротами. Вероятность такого хода событий на Лоуме очень высока: девяносто девять процентов. Это практически неизбежность.

– Но ведь все-таки абсолютной уверенности нет, – веско произнес Варгас. – Обладая такими способностями анализировать и экстраполировать вероятность развития событий, почему ты не предскажешь полный абсолют, сто процентов?

– Потому что, господин, всегда необходимо учитывать неизвестный фактор, – объяснил Руен терпеливо. – Абсолютные вероятности в мире невозможны.

Варгас спросил жестко:

– Даже для смерти?

– Да, господин; даже в этом случае.

Кибер произносил слова голосом, лишенным каких-либо интонаций, монотонно, размеренно и бесстрастно, но Технарху показалось, что в ответе кибера на последний вопрос о смерти он уловил нотки уверенности – излишней уверенности. Возможно это был пустяк, результат суммирования знаний и гипотез ученых, бьющихся над решением этой проблемы очень давно, но за этим могло крыться и нечто больше. Киклан был слишком могучей и сильной организацией, обладавшей огромной властью, и, если верить слухам, имел множество секретных исследовательских лабораторий. Может быть, там уже раскрыт секрет бессмертия?

Он осторожно произнес:

– Скажи мне, кибер: если смерть, по-твоему, не является абсолютной неизбежностью для человека, то как ее избежать?

– Существует только один ответ, господин: продолжая жить.

Варгас почувствовал, что начинает свирепеть. Руен быстро добавил:

– Это не насмешка, господин. Другого секрета бессмертия нет. Исходя из опыта развития вселенной, можно сказать: в ней не существует ничего вечного. Можно только продлить жизнь, это умеют делать и ваши врачи с помощью разных препаратов; но кровь и тело, ткань – смертны сами по себе. Это неизбежно.

– Ты противоречишь себе, кибер. – Принятый транквилизатор все еще будоражил сознание и кровь Варгаса. – Сначала ты заявляешь, что не существует ничего неизбежного, включая смерть, а потом говоришь, что смерть – неизбежна. Это пример твоей железной логики? За половину той цены, что я уплатил за тебя твоему клану, я наверняка мог бы купить машины и получше!

– Если вы хотите пересмотреть свой договор с Кикланом, я организую это. Мы ничего не делаем против его воли.

Угроза? Варгас слишком хорошо знал Киклан. Тот никогда никому не угрожал, не вставал ни на чью сторону в конфликтах. Но если он, Технарх, откажется от услуг кибера, подвластного Киклану, то тот обязательно перейдет на службу к другому, возможно, к его врагу. Было бы огромной глупостью своими руками вложить в руки врага такое мощное оружие как кибер. Его враги и так сильны и многочисленны.

– Если я приму решение, то сообщу тебе, – миролюбиво произнес Варгас. – И, кстати, кибер, надеюсь ты помнишь, что должен всегда исходить из моих личных интересов, а не из интересов государства.

Руен кивнул:

– Я понял, господин.

Оставшись один, кибер проанализировал последние наблюдения и данные. Технарх подходит к критическому возрасту и состоянию, начинает действовать алогично. Знания, полученные им в молодости, научный и логический подход к решению проблем, свойственные ему раньше, теперь оттесняются бременем лет, страхом, физиологией. Вскоре он вообще не сможет здраво решать вопросы. И это случится раньше, чем он будет убран со своего поста, выбит со своих позиций. Его непросто победить. Люди, подобные Технарху, цепляются за власть до последнего, круша и уничтожая своих врагов. Варгас доверяет ему, киберу, значит, он, кибер, должен удерживать власть за Технархом, чего бы это ни стоило. Это будет только на руку Киклану.

Если бы Руен умел, он бы рассмеялся, вспоминая слова Варгаса о верности Руена лично ему. Кибер обязан быть верным и подчиняться только Киклану! Рейн был частичкой Великого Интеллекта, в сравнении с которым желания жалких смертных, их амбиции значили ничто. Варгас будет отстранен от власти; его соперники, благодаря его, Руена, советам, будут также бесконечно ослаблены и обескровлены; а все это в сумме означает только одно: еще одна часть Галактики будет подчинена влиянию и власти Киклана.

Кибер повернулся к рабочему столу; его пальцы забегали по клавишам компьютера. Он должен собирать, изучать, анализировать всю новую информацию с планет; отбрасывать ненужное, выделять главное, но помнить – все. Он внимательно и не спеша изучал последние данные с планет: Технос, Кест, Вен, Хардиш, Лоум….

Прошло пятнадцать минут; кибер поднялся, открыл дверь в смежную комнату. Его помощник, молодой и всецело преданный ему, поднялся навстречу:

– Вам что-нибудь требуется?

– Я должен уединиться. Полное погружение. Не беспокоить ни под каким предлогом.

Помощник кивнул:

– Хорошо.

Руен пересек рабочий кабинет и вошел в свою комнату: маленькую, лишенную окон, мебели и украшений. Она была похожа скорее на камеру. На двери висел массивный замок. Руен запер его и дотронулся рукой до браслета на левом запястье. Он почувствовал мощный поток энергии, бьющий из него. Браслет создавал защитное энергетическое поле, не давая посторонним электронным приборам следить за происходящим. Руен лег на узкую кушетку и прикрыл глаза, расслабляясь. Он сконцентрировал сознание на законе Самачази, готовя свой мозг к приему информации извне на высшем энергетическом круге. В момент подобного медитационно-электронного погружения Руен был слеп, глух и лишен осязания.

Он стал частью огромного Центрального Интеллекта, который находился в самом сердце Киклана. Руен стал всем Мозгом и его частичкой одновременно. Его собственный мозг отдавал и получал информацию с огромной скоростью: скорость ультра-волн была просто черепашьей в сравнении с электронной.

Как вода из сосуда, накопленная мозгом Руена масса данных перетекла в Центральный Мозг.

«Человек по имени Дюмарест был на Лоуме? Ты уверен?»

Руен подтвердил.

«И отбыл на Чоал?»

Если информация компьютера отражала истинные факты, сообщал Руен, то это так. Но это данные не моих наблюдений, подчеркнул Руен. Их источник – обычные люди.

Один вопрос был исчерпан; Руен принимал следующую информацию и приказы.

«По приглашению правителя Раджа мы послали туда киберов. Ты должен всячески стараться пресечь любую попытку экспансии в эту сторону. Просчет и анализ ситуации на Хардише показывают, что местное восстание будет подавлено в течение месяца. От тебя требуется дальнейшая проработка и внедрение программы на Техносе».

Связь заканчивалась. Как всегда, Руен почувствовал себя разрозненным на огромное число атомов, которые перетекали из мира в мир. Слышались обрывки каких-то разговоров, отдельные мысли, фразы, эхо чьих-то голосов. Это мозг Руена, постепенно отключаясь, все еще оставался частью системы, но уже выходил из состояния полного слияния и проникновения…

Придет день, когда все будет иначе, знал Руен. Когда будет исчерпан отрезок времени, отпущенный ему на активную жизнь, его мозг станет реальной частью Высшего Разума, Интеллекта, который находится очень глубоко в недрах старого мира. Руен присоединится к нему, освобожденный от всех бренных ограничений и условностей, и сможет до капли отдать свои знания служению великой цели: господству Чистого Разума и Интеллекта. Это было мечтой и целью существования каждого робота, наградой всей его прежней жизни. Служить решению проблем Галактики, утверждать господство электронного Разума. Разум и Власть. На необъятных просторах Галактики.

Это было главной целью Киклана.

Помещение, в котором они оказались, напоминало театр или концертный зал, но Дюмарест, присмотревшись, понял, что это была лекционная аудитория; обилие дисплеев, компьютеров, рабочих столов, кафедра лектора, наглядные пособия и слайды. Мягкий свет ламп отражался от матового покрытия стен и потолка.

Сидя в третьем ряду, Дюмарест внимательно вглядывался в загорелые лица вокруг. Двери зала были закрыты, но охранников видно не было; раньше военные сопровождали их постоянно: на взлетном поле, в полете, при посадке по дороге в это здание. Сейчас красно-черных мундиров не было видно, но Эрл был твердо уверен, что они где-то рядом; – за стеной, в соседней аудитории или коридоре.

За его спиной кто-то взволнованно и раздраженно проговорил:

– Что они собираются делать с нами? Зачем мы здесь?

– Я чертовски голоден, – прозвучал голос чуть в стороне. – Они собираются нас когда-нибудь кормить?

– И чего мы еще ждем? – кто-то рядом с Эрлом…

Подобно шелесту листьев на ветру, голоса перекатывались, замолкали, усиливаясь и замирая… Людей волновала их дальнейшая судьба.

Эрл не принимал участия в бессмысленных разговорах, чувствуя растущее раздражение. Их собрали, запихнули в корабль, уплотнив как сельдей в бочке, закинули Быстрым перелетом неизвестно куда… И еще пока не удосужились покормить… Привычный к путешествиям, он постарался уснуть во время перелета. Это ему удалось. А его спутники провели то же самое время в разговорах, спорах и сомнениях. Теперь они, усталые, иззябшие и голодные, были буквально на пределе.

Разговоры стихли, когда открылась боковая дверь и на кафедру в центре вышел человек. Он был средних лет, плотного сложения и приятной наружности; на нем был хорошо сшитый костюм серого цвета. Он повернулся лицом к присутствующим, заложил руки за спину, словно преподаватель, собирающийся читать лекцию студентам, и произнес:

– Мы рады приветствовать вас на Техносе. Вы провели несколько трудных часов в пути наверняка устали и обеспокоены своим будущим. Это первое, о чем я намерен рассказать вам, но сначала маленький вопрос: есть ли среди вас сыновья или родные гроуэров Лоума?

Один из присутствующих поднял руку. Дюмарест сидел тихо.

– Только один? – говоривший посмотрел в зал. – Спасибо, сэр. Будьте добры, пройдите в холл; дверь открыта. До свиданья.

Он подождал, пока поднявшийся покинет зал, и продолжил:

– Всего один. Похоже, что гроуэры Лоума очень осторожны и разборчивы в выборе кандидатов. Этот человек единственный в последних четырех наборах. Наверное, этого достаточно, но вряд ли от этого легче остальным рабочим.

Что ж, думал Эрл, чистая работа! Ничего не объясняя, этот человек показал, насколько несправедливо поступили с присутствующими дома, на Лоуме. Эрл расслабился, ожидая продолжения.

– А сейчас, – продолжил лектор, – я немного расскажу вам о планах в отношении вас. Вас не продадут в рабство, не убьют и не будут использовать как материал для научных или медицинских экспериментов. Основная цель вашего пребывания на Техносе – это получение образования. Поговорим, к примеру, о войне. Что такое война? Попытка одной стороны с помощью оружия силы, заставить другую сторону выполнять ее волю, подчиняясь. Наверняка вам говорили, что Технос находится в состоянии войны с Лоумом. Но это неправда. Если бы это соответствовало действительности, то сейчас бы вы, одетые в военную форму, сражались и умирали, защищая свою землю. Но вы здесь, на Техносе, – живы, невредимы и в достаточно комфортных условиях. Вскоре вы вернетесь домой.

Он подождал немного, пока утихнет гомон, вызванный его последними словами.

– Вы удивлены? Но такова правда. Вы не должны забывать, что гроуэры Лоума сейчас являются феодалами, хозяевами по отношению к вам и вашим семьям. Такое положение не может длиться вечно. Эта экономическая система обречена. Она отомрет, и Лоум будет развиваться по новому пути. Когда это произойдет, ядовитые сорняки, душащие планету, будут уничтожены, а земли – возрождены. Ваши земли, – подчеркнул он выразительно. – Земля будет распределена между теми, кто сейчас подвергается нещадной эксплуатации, не имея собственной земли. В новых условиях вы и ваши семьи получите здоровые земли, чтобы стать свободными гроуэрами.

Он достал слайды, плакаты, диаграммы и графики, наглядно демонстрировавшие то светлое будущее, которое в скором времени ждало присутствующих на свободном Лоуме. Технос был силой, которая поможет Лоуму возродиться. Старая система должна быть сломана. И они – те, кому выпал жребий служить сейчас, – призваны выполнить свой долг на благо нового будущего Лоума. Именно им в первую очередь будут выделены лучшие чистые земли, и они станут свободными гроуэрами.

Дюмарест слушал, внутренне весело удивляясь.

Не тому, что необходимо обновить и оживить экономику Лоума: это очевидно. Но возрождение планеты методом перераспределения старых земель, отдачи их в руки новым, неопытным и непривычным хозяевам – это нереально. Всматриваясь в лица слушающих, Эрл оценил результаты и тонкость игры Техноса. Их поманили сладкой морковкой, сломали дух вражды к Техносу и усыпили бдительность. Они уже не думали о том, как с ними собираются поступить в действительности. А все-таки, как?

Эрл задумался, потом отбросил сомнения. Он в любом случае не собирался участвовать в этой игре. Чем быстрее он исчезнет из их рядов, тем лучше.

Из лекционного зала их провели в столовую. Вкусная еда, большие порции, высокое содержание протеина при отменном вкусе пищи. Мужчина, сидящий напротив Эрла за столом, загорелый и простецкого вида, проговорил, уплетая за обе щеки:

– Вот это – жизнь! Такой вкуснятины я дома не пробовал! Гроуэр Вестгард, у которого я работал, думал только о своих удовольствиях и прихотях. А мы лишь гнули спины, обеспечивая ему легкую жизнь!

– Теперь все будет по-другому, – поддержал его сидевший рядом парень. – У меня была девушка на Лоуме, мы собирались пожениться. Мой гроуэр обещал нам дом и немного земли. Но потом я попал под этот набор… – Он помолчал, занятый выковыриванием куска мяса, застрявшего у него в зубах, и продолжил: – Сначала я расстраивался, а теперь – нет! Я скоро вернусь домой, и у меня будет и жена, и настоящий дом. Я, пожалуй, поселюсь в доме моего гроуэра; а его заставлю работать на себя!

Смех перекрыл его последние слова. А Дюмарест совершенно четко отдавал себе отчет в том, что Техносу потребовалось всего около трех часов, чтобы потенциальных врагов превратить в подчиняющихся и не рассуждающих слуг…