Текст книги "Собрание творений. Молитва"

О любви

Прекрасно сказал Господь: Бремя Мое легко (Мф. 11, 30). Какая тяжесть, какой труд – прощать брату легкие и ничтожные прегрешения, получить же прощение в собственных своих грехах и вдруг стать оправданным? Не сказал: «Дайте Мне в дар имение, или тельцов, или козлов, или пост, или бдение», – так что мог бы и ты сказать: «Нет у меня этого, я не в состоянии этого сделать». Но что легко, удобно, непродолжительно, то и повелел, говоря: «Прости согрешения брату своему – и Я прощу тебе твои грехи. Ты простишь малые ошибки, может быть, несколько оволов или три динария – а Я дарю тебе тысячи талантов. И ты прощаешь только, ничего не давая в дар, – а Я и грехи тебе оставляю, и дарую исцеление и Царствие. И дар твой тогда приму, когда примиришься с враждующим на тебя. Когда не будешь иметь ни на кого вражды, когда солнце не зайдет во гневе твоем, когда со всеми у тебя будет мир и любовь – тогда и молитва твоя благоприятна, и приношение твое благоугодно, и дом благословен, и сам ты блажен. А если не примиряешься с братом своим, то как же у Меня просишь прощения? Я, Владыка твой, повелеваю тебе, рабу, – и ты не внемлешь, как же смеешь приносить Мне молитву, или жертву, или начатки, имея на кого-нибудь вражду? Как ты отвращаешь лицо от брата своего, так и Я отвращу очи Мои от молитвы твоей и от дара твоего».

Еще умоляю вас, братия: Бог есть любовь (1 Ин. 4, 16), и что сделано без любви, то не благоугодно Ему, – как же Бог примет молитву, или дары, или начатки, или плодоношение от убийцы, если он не покается прежде как должно? Но, без сомнения, скажешь: «Я не убийца». А я докажу тебе, что ты убийца; лучше же сказать, Иоанн Богослов пусть обличит тебя, говоря: Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца (1 Ин. 3, 15). Итак, братия мои возлюбленные, ничего, наконец, не будем предпочитать приобретению любви, ни о чем не станем столько стараться, как об этом! Никто да не имеет ничего на другого, никто да не воздает кому-либо злом за зло, солнце да не зайдет во гневе нашем, но будем прощать все должникам и утвердим любовь, потому что она покрывает множество грехов!

Что пользы, дети, если имеет кто все, но не имеет любви спасающей? Если кто сделает большой обед, чтоб позвать царя и князей, и все приготовит богато, чтобы ни в чем не было у него недостатка, но нет у него соли, можно ли будет вкусить такого обеда? Без сомнения, невозможно. Напротив, и траты напрасны, и труд погубил он, и навлек себе неприятность от приглашенных им. То же и здесь. Что пользы трудиться на ветер, если нет любви? А без нее всякое дело, всякий поступок нечисты. Приобрел ли кто девство, постится ли, пребывает ли во бдении, молится ли, дает ли приют бедным, думает ли приносить дар, или начатки, или плоды, строит ли церкви, другое ли что делает, – без любви все это ни во что не вменится у Бога, потому что не благоугодно это Господу.

Послушай апостола, который говорит: Если я говорю языками человеческими и ангельскими… если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание… так что могу и горы переставлять, а не имею любви… нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13, 1–3). Кто имеет вражду на брата и думает принести что-либо Богу, тот принят будет наравне с приносящим в жертву пса или цену блудницы. Посему ничего не предпринимай делать без любви, ибо любовь покрывает множество грехов.

О, каким благом пренебрегаем мы! О, каких благ, какой радости лишаем себя, не приобретая себе любви! Не восхотев приобрести ее, Иуда удалился из лика апостолов, оставив истинный Свет – Учителя своего, и, возненавидев братий своих, стал ходить во тьме. Потому и первоверховный Петр сказал: Отпал Иуда, чтобы идти в свое место (Деян. 1,25). И еще Иоанн Богослов говорит:

Кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза (1 Ин.2,11).

Если же скажешь: «Хотя брата своего и не люблю, но Бога люблю», то обличает тебя тот же апостол, говоря: Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4, 20). Посему кто имеет любовь к брату и ни на кого вражды не имеет, кто исполняет слово апостольское: Солнце да не зайдет во гневе вашем (Еф. 4, 26), тот истинно любит Бога, тот ученик Христа, сказавшего: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35). Итак, явно то, что ученики Христовы познаются здесь по истинной любви. А кто имеет ненависть к брату и думает, что любит Христа, – тот лжец и сам себя прельщает. Ибо апостол Иоанн говорит: Мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1 Ин. 4, 21). И еще Господь говорит: Возлюби Господа Бога твоего… как самого себя (Мф. 22, 37, 39). Желая же показать силу любви, присовокупил Он: На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 40).

Какое необычайное чудо! Кто имеет нелицемерную любовь, тот исполняет весь закон, потому что любовь есть исполнение закона (Рим. 13, 10), как говорит апостол. О несравненная сила любви! О неизмеримая сила любви! Ничего нет драгоценнее любви ни на небе, ни на земле. Посему апостол Павел, уча, что нет ничего равноценного любви, так написал и послал во все концы вселенной: Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви (Рим. 13, 8) – полагайте души друг за друга.

Такова любовь – возглавление всех добродетелей, любовь – исполнение закона, любовь – непреложное спасение. Она первоначально обитала в сердце Авелевом. Она была кормчим Ною, она содействовала патриархам. Она сохранила Моисея, она сделала Давида жилищем Святого Духа, она водворялась в пророках, она укрепила Иова. И – почему не сказать важнейшего? – она Сына Божия низвела к нам с неба. Ради любви Бесплотный воплощается, Бездетный – для нас во времени, Сын Божий делается Сыном Человеческим. Любовью все домостроительствуется ко спасению: смерть упразднена, ад низложен, Адам воззван, Ева освобождена. Любовью из ангелов и человеков создано единое стадо. Любовью клятва разрешена, рай отверст, явлена жизнь, обещано Небесное Царство. Она, уловив во мрежу ловцов рыб, сделала их ловцами человеков. Она подвизалась с мучениками и укрепляла их, она пустыни обратила в благоустроенные общежития. Она горы и вертепы исполнила псалмопения. Она из человеков сотворила ангелов, она научила мужей и жен шествовать тесным и узким путем. Но где остановлюсь, преследуя недостижимое? Кто в состоянии изобразить все преимущества любви? Думаю, что и ангелы не изобразят как должно! О блаженная любовь, подательница всех благ! О блаженная любовь, соделывающая блаженными возлюбивших тебя! Блажен, подлинно преблажен человек, который приобрел любовь от чистого сердца и чистой совести!

Слыша же о любви, не предполагай любви мирской и плотской, в корчмах и на пиршествах, между людьми, которым слава и бог – чрево. Их любовь ограничивается временем трапезы, их любовь – вражда на Бога. Сюда зовут друзей, а не врагов, здесь нет места бедным; здесь смех, рукоплескания и шум, здесь пьянства и бесчестия. Об этой любви сказал апостол: Кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4, 4). Об этой любви, или, лучше сказать, об этой прелести, и чтоб не выразиться еще сильнее, об этой любви, на которую не призирает Бог, сказал Сам Бог, что и язычники поступают так же: Если любите любящих вас, какая вам за то благодарность, какая награда? (Лк. 6, 32). Но мы говорим не о такой любви, не ее возвещаем, не ее домогаемся – разумеем же любовь нелицемерную, неукоризненную, нескверную, некорыстную, всеобъемлющую и отличающуюся всяким добрым делом, – на какую указал Господь наш, говоря: Кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Ибо Сам Господь так научил и сотворил и душу Свою положил за нас – не только за друзей, но и за врагов: Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин. 3,16).

Об этой любви, имея в себе Божественную любовь, сказал апостол Павел: Любовь не причиняет ближнему зла, не воздает злом за зло и укоризною за укоризну, но всегда долготерпит, милосердствует, любовь не завидует… не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Такая любовь никогда не перестает (1 Кор. 13, 4–8). Кто имеет сию любовь, тот блажен и в нынешнем, и в будущем веке. Кто имеет сию блаженную любовь, тот не гордится, не завидует, ни к кому не питает ненависти, не презирает убогого, не отвращается от нищего, не оставляет без призора сироту, вдовицу и странника. Кто имеет ее, тот любит не только любящих его, что и язычники делают, но и оскорбляющих. Имея сию Божественную любовь, первомученик Стефан молился за побивающих его камнями, говоря: Господи! не вмени им греха сего (Деян. 7, 60).

Еще говорю, и не перестану говорить: блажен человек, который пренебрег все земное и тленное и приобрел любовь! Мзда его возрастает с каждым днем, мзда и венец ему готовы, ему даровано Небесное Царство. Его ублажают все ангелы, его хвалят все силы небесные, его с радостью примут лики архангелов. Перед ним с готовностью отверзутся небесные врата, и с дерзновением внидет он и станет перед Престолом Божиим, увенчается десницей Божией и с Богом будет царствовать бесконечные веки. Кто блаженнее его, кто выше его, кто досточестнее его! Видите, на какую высоту возводит любовь имеющих ее? Прекрасно сказал апостол: Ни оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви (Рим. 13,8). Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем пребывает во веки (1 Ин. 4,16). Аминь.

О псалме

Это и еще больше этого можно сказать о любви. Но мы возвратимся к предположенному и будем говорить о покаянии и о будущем Суде. Всегда нужно размышлять об этом, потому что день Господень так придет, как тать ночью (1 Фес. 5, 2). Посему и днем и ночью взирай на последний час, и о законе Господа будем размышлять день и ночь (Пс. 1, 2).

Многое вещай Богу и немногое людям, и, хотя к делу простираешь руку, уста да поют, а ум да молится. Псалом да будет непрестанно в устах твоих. Призываемое имя Божие прогоняет бесов, освящает псалмопевца. Псалом – тишина души, он вознаграждает миром. Псалом – посредник дружбы, единение разъединенных, примирение враждующих. Псалом – привлечение ангельской помощи, оружие против страха ночного, успокоение от дневных трудов, безопасность младенцев, украшение пожилым, утешение старцам, самое приличное убранство женщинам. Он населяет пустыни, уцеломудривает народные собрания; он – первоначальное обучение новопоступающим, приращение преуспевающим, утверждение совершенным, глас Церкви. Он делает светлыми праздники, он производит печаль по Богу. Псалом и из каменного сердца вызывает слезы. Псалом – дело ангелов, небесное жительство, духовное кадило.

Псалом – просвещение душ, освящение тел. В нем никогда не престанем, братия, поучаться и в домах, и в путях: и ложась спать, и вставая от сна, будем беседовать сами с собой псалмами и славословиями и песнопениями духовными (Еф. 5, 19). Псалом радость боголюбцев: он отгоняет празднословие, прекращает смех, напоминает Суд, возбуждает душу к Богу, сликовствует с ангелами. Где псалом с сокрушением – там и Бог с ангелами, а где песни чуждого – там гнев Божий и горе и воздаяние за смех. Где священные книги и чтения – там веселие праведных и спасение слушателей. А где гусли и лики – там омрачение мужей и жен и праздник диавольский.

О, какая злая хитрость, какая выдумка диавола! Как искусно запинает и обольщает он каждого и убеждает делать зло, как добро! Сегодня по-видимому поют псалмы, а наутро с усердием предаются пляскам, сегодня – христиане, а наутро – язычники, сегодня носят на себе славное имя, а наутро – эллины, сегодня – рабы Христовы, а наутро – отступники от Бога. Не вдавайтесь в заблуждение: ни один слуга не может служить двум господам, как написано. Не можете служить Богу и плясать с диаволом (Мф. 6, 24).

Как истинные рабы Христовы, Христу поработаем, Ему поклонимся, не отступим от Него, с Ним пребудем до последнего издыхания и не послушаемся змия, потому что ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить, кого обольстить. Противостойте ему твердою верою (1 Пет. 5, 8–9), как Христовы воины, Христу работая и с Ним пребывая. Не делай так, чтобы сегодня петь псалмы – а наутро плясать, сегодня каяться в грехах своих – а наутро скакать на свою погибель, сегодня читать – а наутро играть на свирели, сегодня соблюдать воздержание – а наутро кружиться и для всякого быть посмешищем! Нет, братия, не будем так губить время своего спасения, играя и другим служа игралищем! Как добрый земледелец, обрабатывай и охраняй ниву свою. Не тяготись, брат, напутиями к жизни вечной, не отвергай сухоядения, не удаляйся от бдения, не почитай за ничто возлежания на голой земле, не оставляй псалмопения. Ибо все это и подобное этому препосылает тебя в вечную жизнь, и радость, и веселие, и упокоение. Возлюби молчание во время худой беседы; житейские беседы разлучают ум с Богом.

О молитве

Подлинно блаженное дело не грешить, а согрешающим – не отчаиваться, но плакать о том, в чем согрешили, чтобы слезами опять улучить блаженство. Посему прекрасно всегда молиться и не унывать (Лк. 18,1), как говорит Господь. И апостол также говорит: Непрестанно молитесь (1 Фес. 5, 17), то есть и ночью, и днем, и всякий час. Не только входя в церковь, но и в другие часы не оставляй об этом попечения – напротив, работаешь ли, спишь ли, или находишься в дороге, или ешь, или пьешь, или лежишь – не прерывай молитвы, ибо не знаешь, когда придет требующий души твоей. Не жди воскресного дня или праздника, не разбирай различия мест, но, как сказал пророк Давид, молись на всяком месте владычества Его (Пс. 102, 22). Посему в церкви ли ты, или у себя дома, или в поле, пасешь ли овец, занимаешься ли постройкой, бываешь ли на пиршестве – не оставляй молитвы и, когда можно, преклони колена, а когда невозможно, молись умом и вечером, и утром, и в полдень.

Если молитва будет предшествовать делу и, встав с ложа, первые свои движения посвятишь молитве, то грех не найдет доступа к душе. Молитва есть предохранительное средство для целомудрия, обучение сердца, укрощение кичливости, очищение от памятозлобия, истребление ненависти, исправление нечестия. Молитва – крепость телу, благоденствие дому, благоустройство городу, могущество царству, знак победы во время брани, прочность мира. Молитва – печать девства, верность брака, оружие путников, страж почивающих, благонадежность бодрствующих, плодоносие земледельцам, спасение плавающих. Молитва – заступница судимых, отрада заключенных, утешение скорбящим, веселие радующимся, ободрение плачущим, праздник в дни рождения, венец супругам, погребение умершим. Молитва – беседа с Богом, равночестие с ангелами, преспеяние в добром, отвращение от худого, исправление согрешающим. Молитва сделала Ионе и кита – домом, а Езекию от врат смертных возвратила к жизни и отрокам в Вавилоне превратила пламень в дух росы. Молитвой Илия связал небо, и не было дождя на землю три года и шесть месяцев (Иак. 5,17).

Видите, братия, как сильна молитва? В целой жизни человека нет иного достояния драгоценнее молитвы. Никогда не удаляйтесь от нее, никогда не оставляйте ее, но, как сказал Господь наш, будем молиться, да не вотще будет труд наш, и когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши (Мк. 11,25). Смотрите, возлюбленные, чтоб не вотще трудиться нам молясь, если будем иметь на кого вражду. Господь говорит еще: Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5,23–24).

Итак, явно теперь, что если не сделаешь этого прежде, то все, что ни приносишь, не будет принято. Если же исполнишь повеление Владыки, тогда с дерзновением молись Господу, говоря: «Оставь мне, Владыка, долги мои, как и я оставляю брату моему, исполнив заповедь Твою. Хотя и немощен я, однако же оставил». И Человеколюбец скажет в ответ: «Если ты оставил, оставляю и Я; если ты простил, прощаю и Я твои долги, потому что имею власть отпускать на земле грехи». Отпустите – и отпустится вам. Видите несравненное Божие человеколюбие? Видите безмерную Божию благодать? Слышали вы краткий способ ко спасению душ ваших?

О молитве

Молитва – великое оружие, неоскудевающее сокровище, никогда не истощимое богатство, безмятежная пристань, основание тишины; корень, источник и мать тысячам благ есть молитва. Она самого царства сильнее. Посему нередко бывало, что облеченный в диадему страдает горячкой, лежит, палимый огнем, на одре, перед ним стоят врачи, телохранители, слуги, военачальники, но ни искусство врачей, ни присутствие друзей, ни услуги домочадцев, ни изобилие лекарств, ни многоценность утвари, ни богатство, ни всякое другое человеческое пособие не в состоянии облегчить его недуг; а если придет кто, имеющий дерзновение к Богу, и коснется только тела, и сотворит над ним чистую молитву, то прогоняется весь телесный недуг. И чего не в силах были сделать богатство, множество прислуживающих, знание опытности и величие царства, то нередко в состоянии сделать молитва одного бедного и нищего.

Разумею же молитву не холодную и полную небрежения, но совершаемую протяженно, с болезнующей душой, с напряженным умом. Ибо такая молитва восходит к небу. Как вода, пока течет по ровному месту и пользуется большим простором, не поднимается в высоту, а когда руки водопроводчиков, преградив ей течение внизу, сгнетут ее, тогда, стесненная, скорее всякой стрелы стремится вверх; так и человеческий ум разливается и становится рассеянным, пока пользуется большой вольностью; когда же обстоятельства стесняют его, тогда в прекрасном этом угнетении воссылает в высоту чистые и усильные молитвы. И чтобы понять тебе, почему особенно могут быть услышаны молитвы, совершаемые со скорбью, послушай, что пророк говорит:

К Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня (Пс. 119, 1). Итак, будем возгревать совесть, возбуждать в душе скорбь памятью о грехах, возбуждать скорбь не для того, чтобы стеснить душу, но чтобы сделалась она достойной услышания, была трезвенна, бодрствовала и касалась самих небес. Ничто не отгоняет так от нас леность и нерадение, как болезненное чувство и скорбь, которые собирают ум воедино и возвращают его в самого себя. Кто так скорбит и молится, тот после молитвы в состоянии будет водворить в душе своей великую приятность. Как стечение облаков вначале делает воздух мрачным, а когда пойдет из них дождь и облака утратят одну за другой скопившиеся в них снежинки, тогда снова делают весь воздух тихим и ясным. Так и душевная скорбь: пока заключена внутри, омрачает наш помысл, а когда истощит себя в молитвенных словах слезами и выйдет наружу, тогда производит в душе большую ясность, низведя в ум молящегося, подобно некоему лучу, мысль о Божией помощи. Но какое холодное у многих рассуждение? Говорят: «Не имею дерзновения, покрыт я стыдом и не могу открыть уст». Сатанинский это страх, прикровение это лености; диавол хочет заградить дверь, которою можем войти к Богу. Нет у тебя дерзновения? Но великое уже дерзновение и это самое – почитать себя не имеющим дерзновения, так как крайний стыд и осуждение – почитать себя имеющим дерзновение. Ибо если и много у тебя заслуг, и не сознаешь за собой ничего худого, но считаешь себя имеющим дерзновение, то лишился ты всех плодов молитвы. А если носишь на совести бесчисленные бремена грехов, убедишь себя только в том, что ты последний из всех, то великое будешь иметь дерзновение перед Богом. В этом нет смиренномудрия, чтобы грешнику почитать себя грешником, ибо смиренномудрие состоит в том, чтобы, сознавая в себе многое и великое, не воображать о себе ничего великого; смиренномудр, кто подобен Павлу и может сказать: Хотя я ничего не знаю за собою (1 Кор. 4, 4), Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый (1 Тим. 1,15). Вот смиренномудрие – быть высоким по заслугам и унижать себя в уме. Впрочем, Бог, по неизреченному Своему благоутробию, допускает к Себе и приемлет не только смиряющихся, но и тех, которые благопризнательно высказывают грехи свои; и к таковым бывает милостив и благоволит.

И чтобы знать тебе, какое благо есть не воображать о себе ничего великого, начертай словом две колесницы. Впряги праведность и высокоумие, и еще грех со смиренномудрием – и увидишь, что колесница греха опередит праведность не по собственной силе греха, но по крепости сопряженного с ним смиренномудрия, и также первая колесница останется позади, не по немощи праведности, но по тяжести и дебелости высокоумия. Ибо как смиренномудрие, по превосходной своей высоте, преодолевает тяжесть греха и предваряет в восхождении к Богу, так высокоумие, по великой своей тяжести и дебелости, в состоянии взять верх над не обремененной ничем праведностью и легко увлечь ее долу. И в доказательство, что одна колесница быстрее другой, припомни фарисея и мытаря. Фарисей впряг праведность и высокоумие, говоря так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь (Лк. 18,11). Высокоумия его не насытил весь род человеческий, но в великом безумии напал он и на стоявшего вблизи мытаря. Что же мытарь? Не отразил укоризны, не ограничился обвинением, но с благодарностью принял сказанное, и стрела вражия обратилась для него во врачевство, укоризна – в похвалу, и обвинение – в венец. Так прекрасно смиренномудрие! Столько выгод – не уязвляться злословием других, не свирепеть от оскорблений ближнего! Ибо и с них можно пожать великое и превосходное благо, как и было с мытарем. Приняв укоризну, отложил он грехи и сказал: Боже! Будь милостив ко мне грешнику! И он пошел оправданным в дом свой (Лк. 18,13,14). Слова стали выше дел, слово взяло верх над действием. Один выставлял напоказ праведность, посты и десятины, а другой произнес одно слово – и сложил с себя все грехи, потому что Бог не слова только слышал, но видел и мысль, с какой произнесены они, и, найдя смиренномудрие и сокрушенное сердце, помиловал и оказал человеколюбие.

Говорю же это не потому, чтобы грешили мы, но чтобы мы были признательны. Ибо мытарь – человек, стоящий на крайней степени повреждения, – не смиренномудрием, а только благопризнательностью, тем, что высказал грехи свои, исповедал, что он такое, и привлек на себя столь великое Божие благоволение; а такую помощь приобретают себе от Бога и те, которые, хотя преуспели в великих добрых делах, однако же невысоко о себе думают. Посему увещеваю, прошу и умоляю чаще исповедоваться перед Богом. Не на позорище перед подобными тебе рабами вывожу тебя, не человекам принуждаю тебя открывать согрешения. Раскрой совесть свою перед Богом, Ему покажи язвы, у Него проси врачевств, покажи себя не укоряющему, но Врачующему. Ибо, если и умолчишь, все узнает Он. Итак, говори, чтобы остаться с приобретением, говори, чтобы, сложив здесь прегрешения, идти туда чистым и освободиться от будущего нестерпимого обличения.

Три отрока были в пещи, предавая душу за исповедание Владыки, однако же при столь многих великих заслугах говорили: И ныне мы не можем открыть уст наших; мы сделались стыдом и поношением для рабов Твоих и чтущих Тебя (Дан. 3, 33). Итак, на что же отверзаются уста? «Чтобы, – говорят они, – выговорить нам это самое: мы не можем открыть уст наших, и тем самым привлечь к себе Владыку».

Сила молитвы угашала силу огненную, обуздывала ярость львов, решала войны, прекращала битвы, укрощала бури, изгоняла бесов, отверзала небесные врата, расторгала узы смерти, отгоняла недуги, отражала напасти, восстанавливала поколебавшиеся грады, останавливала и свыше наносимые удары, и человеческие наветы; одним словом – всякие бедствия. Разумею же опять молитву, не просто лежащую на устах, но восходящую из глубины ума. Как деревья, пустившие корни вглубь, если принимают на себя и тысячекратные приражения ветров, не ломаются и не могут быть вырваны, потому что корни твердо прикреплены к земной глубине, так и молитвы, воссылаемые из самой глубины ума, как надежно укорененные, простираются в высоту, и никакое приражение помысла не может совратить их. Потому и пророк говорит: Из глубины воззвах к Тебе, Господи (Пс. 129, 1). Ему слава во веки! Аминь.