Текст книги "Наследник"

– Все сюда! Ведьма здесь! Ловите её!

Глаза Джека наполнились печалью, и он так и продолжил стоять там, грустно наблюдая, как мы, развернувшись, принялись убегать. Мы почти добежали уже до конюшни, как вдруг раздался звук стрелы, пронзающей тело. В тот же миг мне стало очень больно. – Она сжала руку в кулак и постучала в области левой груди. – Вот здесь! Моё сердце наполнила такая боль, что я не могла сделать вдох. В тот момент моё сердце разбилось навсегда – стрела попала в моего мальчика. Он посмотрел на меня и упал на колени. Из его рта потекла кровь. Я обняла его и больше никуда не хотела убегать, мне больше не было смысла жить.

А он, задыхаясь, сказал мне:

– Мамочка, беги, пожалуйста, они ведь убьют тебя!

Я возразила ему, я сказала, что останусь с ним. Из его глаз потекли слёзы, и то, что он сказал мне после, я никогда в жизни не забуду:

– Мамочка! Я так пытался спасти тебя, и неужели теперь я умру напрасно? Я всего лишь хочу, чтоб они не сожгли тебя, а мне больше уже не больно.

Он вложил мне в руку деревянную игрушку валорана и сказал, чтоб я не причиняла им боли, ведь однажды они поймут. Я обняла его изо всех сил и уложила на землю. Потом я встала и побежала… Я бежала, хотя сердце моё всё ещё было там! Там, на земле! Рядом с ним! Я села на лошадь и повернулась: люди уже окружили его и начали рассматривать, а другие направились ко мне, и последнее, что я увидела – это как улыбается мой мальчик. Ему было больно, но он улыбался, он был рад, что спас меня. Я осталась бы там, но это была его последняя воля. С тех пор я каждый день вспоминаю его последнюю улыбку… Я каждый раз засыпаю, прижав валорана к сердцу, – она сжала в руке игрушку и посмотрела на Сури. – Ты думаешь, я хотела родиться такой? Думаешь, я хотела быть ведьмой? Я не выбирала такой путь, и если б я только могла выбирать…

– Почему вы не сожгли их всех?

Ведьма промолчала.

– Мне очень жаль, что с вами всё это произошло, но знайте, что вы по-настоящему сильная женщина. Не многие смогут пережить такое и тем более после продолжить жить с этим, вспоминая каждый день родную улыбку. Значит, таковы были планы небес! Ну а раз вы тут, значит, вы всё ещё нужны людям, – сказала с надеждой Сури.

– Я не верю в небеса! – перебила её ведьма. – Я не верю в Бога!

– Но помогите всё же моему брату!

Ведьма покачала головой.

– Но почему?

– Никто из ныне живущих не сможет уже помочь ему, – ответила ведьма, – если только мёртвые.

– Но как же ваша магия? – просила Сури.

– Я больше не использую магию.

– А как же вороны?

– Мне не нужна магия, чтобы управлять ими.

Сури взяла её за руку и встала на колени:

– Прошу вас! Помогите ему!

– Я обещала моему мальчику, что никогда не буду использовать магию, – ответила ведьма грустно.

– Думаете, ваш сын этого хотел? Чтобы вы перестали помогать? Ваш сын гордился бы вами за то, что вы не такая, как о вас все думают.

Глаза ведьмы потускнели. Покачав головой, она тихо ответила:

– Я не могу ему помочь.

– Вы всегда помогали людям, и они этого не оценили, а теперь, когда действительно по-настоящему нужна ваша помощь, вы отказываетесь? Я не они! – сказала, уже потеряв надежду, Сури. – Я никогда не покажу на вас пальцем и ни за что не скажу, что вы плохая, но почему же вы им помогали, а мне отказываете сейчас? – Сури заплакала и положила голову ей на колени. – Прошу, помогите ему! Пожалуйста! – Шмыгнула носом. – Прошу вас!

Ведьма положила руку ей на голову:

– Я не буду колдовать… но я дам ему травы.

Сури подняла голову:

– А если она не поможет?

– Это всё, что я могу для него сделать, – ответила ведьма и, подойдя к полке, взяла оттуда длинные сухие листья, бросила их в чашку с водой и, размешав, влила всё содержимое Харрису в рот. – Теперь будем ждать! Если утром он не проснётся, я помогу тебе его похоронить.

Она села рядом с ним и, положив руку ему на лоб, обратилась к Сури:

– Откуда у тебя это копьё?

Сури рассказала ей и сразу же поинтересовалась, стоит ли сообщать об этом королю.

– Ты не должна об этом рассказывать королевству, – ответила ведьма, покачав головой.

– Но почему? – удивилась Сури и добавила: – Я была на севере и видела там столько пустых поместий… Это ведь армия Чёрного Пепла убила всех их? Королевство должно знать, что Чёрные плащи смогли выбраться из города Мрака. А это значит, что скоро будет война.

– Да, ты права. Война может начаться, но это не армия Чёрного Пепла истребляет людей, а королевство.

– Что? – недоумённо спросила Сури. – О чём вы говорите? Королевство всегда нас защищало!

Ведьма глубоко вздохнула:

– Ничего ты ещё не знаешь, девочка. Тех, кто видел рыцарей Мрака, уже нет в живых, но не от копий Чёрных плащей они погибли, а от мечей обычных рыцарей. Жители, которые видели Чёрных плащей, покидали свои поместья. Опасаясь за свои жизни, они уезжали на юг. Они извещали всех подряд, кто попадался им по пути в королевство, и поднимали панику. Сотни соколов несли письма с просьбой прислать армию, чтобы защитить их, чтобы подготовиться к войне. Если бы король допустил это, то паника в королевстве с двумя миллионами жителей переросла бы в хаос. А ты ведь сама знаешь, что люди никогда не могли одолеть рыцарей Тьмы, и в этот раз не смогут. В прошлый раз нам помог победить армию Чёрного Пепла Зелен Гарденский, а в этот раз никто уже не поможет. А что это за король, который не может защитить свой народ? Поэтому легче было избавиться от тех, кто их видел. И по сей день тех, кто послал письмо, вместо помощи ждёт смерть. Рыцари убивают всю их семью и тех, кому они успели рассказать об увиденном, дабы избежать хаоса в королевстве. Такова цена спокойствия и мира в столице. А сам король уже который год готовится к войне. Стены королевства укрепляются каждый день. Лучшие мастера придумывают различные сооружения. День и ночь на стене дежурят свыше десяти тысяч лучников. В пределах королевства же находятся около ста тысяч рыцарей, и их число с каждым днём растёт. И обучают их самые сильные мастера. Но всё равно король осознаёт, что ему не победить.

– И откуда вы всё это знаете? – удивлённо спросила Сури.

– Вороны! – Ведьма взглянула в чашу и глубоко вздохнула. – Письмо снова послано!

– Но я не посылала письма, – Сури подняла брови так, что глаза её стали казаться вдвое больше.

– Не ты, а те трое, которых ты видела в лесу.

Семейный разговор

«Сейчас только утро, и мне ещё весь день ждать ночи, чтоб отправиться к Аоре. Я пробуду с ней всего лишь час и должен буду снова ехать обратно, ох, как же я не хочу покидать её так быстро. Я не успеваю насладиться запахом её волос, как же прекрасен он, если б я мог как-то проводить с ней больше времени».

Брок вскочил с постели.

«А я так и сделаю! Я прямо сейчас отправлюсь к ней. Только придётся соврать родителям». Он нахмурился, но снова быстро улыбнулся в предвкушении встречи. Собравшись, он вышел из комнаты. Вся семья уже сидела за кухонным столом.

– Мам, пап, доброе утро.

– Доброе утро, сынок. Садись поешь с нами, – сказала Апенья.

– Спасибо большое, мам, но я не голоден. Я собираюсь потренироваться с Эддом, он давно меня уже звал, поэтому, возможно, я целый день проведу с ним.

Он, уже обрадовавшись, развернулся, но вдруг…

– Погоди, Брок! – раздался голос. – Всё же сядь и поешь с нами, не отпускать же тебя голодным, – слова отца звучали словно приговор.

Брок не желал оставаться в этом доме больше ни минуты, но спорить с отцом он не мог. Он сел и налил себе чаю. Отец окинул взглядом Медиану.

– Как твои успехи, сынок? – спросил он, не выдавая сарказма. – Уже научился меч из ножен вытаскивать?

– Да, отец, – равнодушно ответил тот.

Улыбнувшись, Эрнесто добавил:

– Ты так долго учился такому сложному делу! Через сколько же ты научишься размахивать им?

Медиана промолчал, понимая, что лишь вызовет злость у отца, оправдываясь.

Апенья взяла мужа за руку:

– Хватит, Эрни! Перестань! Пусть занимается. Он сам вправе выбирать, кем быть и что делать.

– Да не говори ерунды! – перебил он её. – Медиана никогда не сможет драться, он бездарный! Ты видела, как он танцует вокруг этой куклы? – Эрнесто указал пальцем на сына. – Тебе надо было танцами заняться. У меня не сын, а дочка растёт, – и, глубоко вздохнув, он принялся пить чай.

Посмотрев на сына, Апенья сжала губы, но Медиана кивком дал знать, что с ним всё хорошо. Эрнесто посмотрел на Брока. Тот сидел, уставившись в одну точку. Его тело присутствовало за этим столом, но душой и мыслями он был далеко отсюда, сердце его билось учащённо. В этот момент он размышлял: «Что же я ей скажу, когда снова увижу? Я должен придумать ей стих, прямо как поэты, чтоб при каждой встрече радовать её тёплыми и красивыми словами, чтобы она дарила мне взамен свою улыбку, самую очаровательную во всём Сноуфросте».

Он так увлёкся, что не сразу заметил, как отец уже пару раз позвал его. Словно прекрасный сон, прервав свои раздумья об Аоре, он вздрогнул и посмотрел на отца:

– Да, отец, прости, я задумался.

– И о чём же ты задумался, сын?

Все его мысли были заняты ею, и в голову не приходило, что ответить, он занервничал. Все посмотрели на него подозрительно, и отец снова повторил вопрос. Брок не на шутку перепугался, ему действительно в голову ничего не приходило, а придумать ответ нужно было. Он начал бегать глазами по кухне, пока не остановился взглядом на Медиане, а после неуверенно выпалил:

– О нём! О Медиане, отец! – Дальше он продолжил уже увереннее: – О том, что эта бездарность опозорит нас, когда, вынув меч, уронит его на землю!

Отец сразу же рассмеялся, а Брок облегчённо выдохнул. Медиана не хотел больше оставаться за столом, он положил ложку.

– Пожалуй, я пойду! – и встал из-за стола.

Эрнесто стукнул по столу:

– Я не разрешал тебе вставать!

Медиана снова сел. Эрнесто пожирал сына взглядом, еле сдерживая себя, чтоб не вылить весь поток оскорблений на него.

– Милый, успокойся!

– Нет, ну скажи, за что нам такое разочарование? Скажи, за что?

Апенья взяла его за руку и вывела из кухни. Вслед за ними вышел и Брок.

С балкона отец наблюдал, как тот запрягает коня, он помахал отцу и ускакал прочь. Снизу послышались какие-то звуки. Медиана сделал выпад мечом и остановился, потом, словно лавируя по волнам, он начал подводить вторую руку к рукоятке, схватив теперь меч двумя руками, он медленно, словно медитируя, присел на одно колено и, в развороте рассекая воздух, нанёс удар. Отец опустил глаза и быстро ушёл с балкона.

– Да что происходит с моими детьми? – сказал Эрнесто, схватившись за голову. – Один болван! А Фред! Я даже не знаю, что с ним случилось. Третий хотел убить меня! Я считаю, что Харрис замешан в этом! Что он сделал с Фредом?

– Да как ты можешь так говорить? – выпалила Апенья от злости, нахмурившись. – С чего ты решил, что это он? Ответь мне, с чего? Ты набросился на него и начал обвинять вместо того, чтобы разобраться. Если б ты не был таким вспыльчивым, то ничего бы этого не произошло. Ты понимаешь? Ты же отец, ты мог просто с ним поговорить, как отец с сыном, ничего больше от тебя не требовалось. Тебе уже столько лет, а ты ведёшь себя, как подросток… Мне так жаль его! Я каждый день молюсь за него! Я так хочу, чтобы он вернулся! Чтоб он всё ещё был жив.

– А я всё это время желал, чтобы он умер в мучениях! – сказал грустно Эрнесто. – Чтобы волки разорвали его. Чтобы и он понял, что такое предательство.

Апенья, вскочив с кровати, торопливо направилась к нему.

– Да как ты смеешь так говорить? – выкрикнула она с отвращением на лице, глядя ему прямо в глаза. – Что бы он ни совершил, он всё так же остаётся твоим сыном! Пока ты спал в тёплой кровати, он ходил по лесу в мороз с отрубленной рукой. Он мучился от боли и холода, и всё это из-за тебя!

– Но он хотел убить меня, дорогая!

Она ещё сильнее разозлилась:

– И ты считаешь, что ты мудрое решение принял? Того, что ты отрезал ему пальцы, было достаточно. Мы растили его с детства, мы вкладывали в него всё, что у нас было, и после этого мы же и прогнали его умирать.

– Не мы, а я!

– Нет, мы! – воскликнула Апенья. – Я мать! И я ничего не смогла сделать. Он стоял и смотрел на меня, словно прося о помощи, – из её глаз потекли слёзы, – а я ничего не сделала.

Эрнесто хотел её обнять, чтобы успокоить, но она, не желая даже прикасаться к нему, стремительно отошла к окну и уставилась на раскинувшийся перед её взором лес.

– Ты думаешь, что только тебе тяжело, Апенья, и что только ты переживаешь о нём? Я всё делал для него, я тоже заботился и любил его.

– Ты не любил! – перебила она.

– Я любил его! – возразил он.

– Нет, не любил! – выкрикнула она. – Ты лишил его наследства, отрезал ему пальцы и прогнал умирать.

Она подошла, пожирая его взглядом:

– Так ты любишь, да? Ответь мне! Это ты называешь любовью?

Эрнесто понизил тон:

– Я каждую ночь долго не могу заснуть из-за того, что я сделал с ним. Да, поначалу я желал, чтобы он мучился, но это из-за злости. Понимаешь, я вложил в него всю душу, я радовался, когда он радовался, и смеялся, когда он смеялся. Я растил и кормил его, я сутками не спал и мчался за лекарствами ночью, когда он болел, и чем он мне отплатил, а? Он избавился от Фреда…

Эрнесто хотел ещё что-то сказать, но опустил голову и впал в раздумья.

Брок был встречен самой прекрасной улыбкой на свете.

Аора обняла его:

– Ты пришел! Как я рада снова увидеть тебя!

– А я рад снова вдохнуть запах твоих волос.

– Я очень соскучилась по тебе.

– И я тоже.

– Но я сильнее! – добавила она игриво.

Брок приподнял бровь:

– Нет, я сильнее.

– Хорошо, – сказала Аора и, прервав объятие, добавила: – Докажи!

Сердцебиение Брока участилось – она стояла настолько близко, что он слышал, как она дышит.

«Ещё чуть-чуть, и ты сделаешь это! – подумал он. – Давай!.. Ну же, дурак, давай! Не бойся! – пытался он успокоить себя. – В этом нет ничего сложного!.. Хотя нет, попробовать в первый раз – вот что самое сложное!»

Преодолеть страх он не мог, хоть и пытался. Расстояние между ними было ничтожным, всего лишь пара сантиметров, но ему оно казалось таким большим, словно их разделяло море. И он пытался грести сильнее и сильнее, но до берега оставалось всё больше и больше, хотя она стояла неподвижно и смотрела ему в глаза. И он впервые увидел на её щеках румянец.

– Ну! – произнесла она робко.

Волнение Брока переросло в страх, теперь он очень хотел, чтобы вышла Фрейя, ну или ещё что-нибудь произошло, главное, чтобы прервать эту нелепую ситуацию, которую он уже не в силах был исправить.

– Я привёз кабана! – истерически вымолвил он, сгорая от стыда перед Аорой за то, что он не сумел воспользоваться моментом.

Аора лишь ласково улыбнулась.

– Так давай же разделывать его, Брок.

На седле висел огромный мешок. Аора попыталась поднять его.

– Эй, а ну-ка отойди, дай мужчине заняться этим.

Он еле-еле поднял мешок:

– Куда же прикажете отнести его, женщина?

– Эй, я не женщина, – шутливо возмутилась Аора и, нежно ударив его по лбу, повела за собой.

Пока он разделывал кабана, она разводила костёр. Потом, сев, принялась наблюдать, как он насаживает кабана на вертел. Звучно выдохнула:

– Ух ты, мой мужичок, – похлопала в ладоши. – Да ты молодец! Ты за считаные минуты разделал кабана! – Она улыбнулась. – И с лёгкостью посадил его на вертел! А самое главное, что ты сам дотащил его сюда!

– Да ты издеваешься надо мной! – Он подошёл к ней, улыбаясь, но снова замер. Брок только сейчас понял, что рядом с ней мысли его покидают и он словно тонет в её глазах. Но вдруг на него как будто что-то нахлынуло, и он начал: – Твои глаза голубые, словно озеро, а я плавать не могу, поэтому с улыбкой и иду ко дну.

Она снова похлопала:

– Да ты поэт, Брок! Я и не знала!

Аора опрокинула его и начала засыпать снегом.

Открыв глаза, Сури увидела ведьму, стоящую над её головой. Она тут же вскочила от страха:

– Что вы делаете?

Ведьма указала на Харриса. Сури услышала громкие глубокие вздохи, сопровождающиеся хрипами. Она подошла к нему:

– Ты меня слышишь?

Он моргнул в ответ.

Сури обняла ведьму:

– Спасибо вам большое! Вы спасли его!

– Ведьма! – прохрипел Харрис. – Что она тут делает? Где мы? – Его глаза широко раскрылись от страха.

Сури взглянула на ведьму, потом на него и, облегчённо выдохнув, улыбнулась:

– Это долгая история, но она спасла тебе жизнь.

Не сводя глаз с ведьмы, он зашевелился, пытаясь встать. Она лишь двинулась в его сторону, и он крикнул:

– Стой! Не приближайся!

Тогда старушка произнесла:

– Мой волк! Тебе нечего бояться!

Харрис замер. Ведьма положила руку ему на лоб:

– Ты ранил волка, но он не умер… Волки ранили тебя, и ты тоже не умер. Теперь они будут всюду идти за тобой и перегрызут глотку любому, кто захочет тебя убить раньше них.

Старушка так пристально глядела на него, словно не в глаза смотрела, а в душу. Встав, она направилась к полке и взяла оттуда мешочек.

– Идём, я покажу тебе, как приготовить мазь для обеззараживания и быстрого заживления ран, – сказала она Сури.

Харрис не сводил глаз с ведьмы, пока та объясняла. Вскоре Сури приготовила мазь и подошла к Харрису, чтобы обработать его раны.

– Сури, давай уйдём отсюда! – прошептал он, не сводя своих вытаращенных от страха глаз с ведьмы. – Прошу тебя!

– Тебе нечего бояться, она спасла тебя!

– Нет! – перебил он. – Ты не понимаешь, Сури! Прошу тебя! – он пытался шептать как можно тише, чтоб старушка не услышала, и не сводил с неё глаз.

Сури улыбнулась:

– Ты ведёшь себя как ребёнок.

– Ничего я не ребёнок, просто ты не видишь, что она ведьма. С ней страшно оставаться даже на минуту!

Сури прошептала ему в ухо:

– Ты точно ребёнок! – и посмотрела в глаза, но он быстро перевёл взгляд. – Я смажу твои раны, мне-то ты доверяешь? Это ведь я готовила.

Закончив, она уже собралась встать, как вдруг он схватил её за руку. Его рука была холодной и дрожащей.

– Пожалуйста, уйдём отсюда, – прохрипел он и снова отвёл взгляд.

Сури подошла к ведьме:

– Ему неспокойно тут.

– Я понимаю, – ответила ведьма. – Вам уже пора в путь.

Ведьма дала ей пару мешочков с травами и помогла посадить Харриса на лошадь.

Сури снова обняла её:

– Вы словно небесами были посланы нам, спасибо большое! Как я смогу вас найти, если мне нужна будет помощь?

– Вороны! – ответила ведьма и проводила их взглядом, пока они не скрылись из виду.

Вскоре неподалёку Сури увидела волков. Их уже было намного больше, чем в прошлый раз. Впереди всех сидел вожак. Когда он встал и побежал, за ним потянулась вся стая. Сури начала рассказывать Харрису обо всём, что с ними произошло. В один момент она замолчала и, сощурив глаза, указала пальцем в сторону:

– Смотри, Харрис, вон там впереди… что это?

Подъехав ближе, она с удивлением произнесла:

– Колодец? Но зачем он тут, посреди леса?

– Я не знаю, – взволнованно ответил он.

Это был обычный колодец с большим деревянным оголовком и треугольной крышей. На вороте была намотана старая, местами разорванная верёвка. На бортике было выцарапано копьё. Деревянные кольца у основания были сломаны, и через них можно было увидеть тёмную шахту.

Сури спрыгнула с лошади и, осмотрев колодец, заглянула внутрь. Её голос многократно эхом отдавался от стен.

– Давай уедем отсюда! – воскликнул он. – Вдруг там живёт ещё какое-нибудь чудище, которое может заглядывать в душу и читать мысли? А ещё хуже, если оно окажется голодным и съест нас.

Они посмотрели друг на друга и неожиданно разразились смехом. Сури запрыгнула на лошадь, и они ускакали, и только после верёвка, к которой крепилось ведро, шевельнулась.

– Что ведьма сделала со мной? Я чувствую, как силы снова возвращаются ко мне. – Он подвигал рукой и ногой.

– Я не знаю, Харрис, – улыбнулась она, – но никакая трава не способна на такое. Тебе ведь не больно?

– Нет, – ответил Харрис.

– Лишь сонная трава забирает боль, но она же и усыпляет. Мы уже сколько скачем, а ты совсем не сонный.

– Ну, я все ещё не чувствую своего тела.

– Ты не должен был её бояться, она не желала нам зла, в противном случае мы оба уже были бы мертвы.

– Как бы там ни было, ведьма остаётся ведьмой, – начал он таинственным голосом. – Раньше, когда они жили с людьми, они тоже им помогали, но по ночам воровали детей, и лишь небеса знают, что они с ними делали, а детей этих потом уже никто никогда не видел. Поэтому я не желаю оставаться с ней ни минуты.

– Так-то ты всю ночь провёл в её доме и не жаловался.

Харрис лишь глубоко вздохнул. Они вышли из леса и увидели большой перекрёсток, от которого отходили широкие заснеженные дороги в четырёх направлениях, перед каждым из которых была табличка с указанием стороны света. Это был Траберов перекрест, названный в честь его основателя Трабера. Раньше жители ориентировались по другому перекрёстку, но после перемирия между волками и людьми он остался в лесу в царстве волков.

– Ну что, Харрис, на север?

Он кивнул:

– На север!

– Если ехать по главной дороге, – сказала Сури, – то уйдёт несколько месяцев, но мы можем и напрямую, через лес, ведь волков мы не боимся.

Обуреваемый жаждой приключений, недолго думая, Харрис согласился. Они свернули с главной дороги и поскакали через лес.

Ночью они набрели на маленький заброшенный домик. Внутри кроме стен и двери не было ничего. Всюду виднелись следы от волчьих когтей. Сури разложила на полу сорванные ветки, накрыла их шерстяной тканью и помогла Харрису лечь. После приготовила ему зелье, а сама, взяв копьё, села у порога.

– Никогда не знаешь, кого встретишь в лесу, особенно ночью. – Она укуталась сильнее в шерстяное пальто и, сжавшись в комок, стала прислушиваться к лесу.

Харрис долго смотрел ей в спину и не решался начать разговор. Он не знал, как правильно задать вопрос, чтоб она правильно отреагировала, но всё же наконец спросил:

– Ты когда-нибудь любила?

– Да, – ответила она, разглядывая звёзды. – А ты?

Харрис промолчал. Спустя пару секунд она снова задала вопрос:

– Мой волк – что это значит? Что имела в виду ведьма?

Он промолчал. Она посмотрела ему в глаза, Харрис же в этом взгляде прочитал обиду. Она отвернулась и опустила голову к коленям.

Харрис глубоко вздохнул:

– У меня была невеста… она называла меня «мой волк».

Сури подняла глаза к небу, усыпанному тысячами звёзд. Но её внимание привлекала лишь одна, самая яркая звезда ночного неба – Сириус.

– Но мой отец запретил нам встречаться, – продолжил Харрис. – Таково моё наказание за то, что я опорочил честь девушки. Они не знали о наших отношениях, пока однажды не поймали нас держащимися за руки.

Харрис закрыл глаза:

– Они так и не узнали, что я её даже не поцеловал ни разу.

Сури увидела грусть на его лице и снова обернулась. Над лесом поплыли тучи, и всё погрузилось во тьму. Сури услышала вой вдалеке, но ни волков, ни Чёрных фигур она больше не боялась.

– Я не знаю, где она сейчас, – тихо заговорил он, – но я уверен, что она ждёт меня. – А после, глубоко вздохнув, тихо добавил: – Наверно.

Луна осветила лес, и вдалеке засверкали не меньше полусотни глаз.

– Мой младший брат Брок начал обвинять меня в пропаже Фреда, после чего меня заперли в конюшне. Позже он прибежал ко мне, весь бледный от страха, и сказал, что нашего отца хотят убить. Я, взяв меч, выбежал во двор, а он неожиданно повернулся ко мне и начал кричать, чтоб я не смел трогать отца и опустил меч. В наказание мой отец отрезал мне пальцы. – он тяжело выдохнул и больше не вымолвил ни слова.

Спустя пару минут Сури подошла к нему. Он уже спал. Она увидела, что за этим молодым мужчиной, лет двадцати пяти, скрывался маленький наивный ребёнок, который верил во всё хорошее в этом мире, несмотря на то, что с ним произошло. Ей нравились его карие глаза и вьющиеся волосы. Она легла рядом и положила голову ему на живот.

«Что же я делаю?» – мысленно произнесла она в смятении и закрыла глаза.

Посреди ночи Харриса разбудил голос Сури.

– Проснись, Харрис! Просыпайся! – толкала она его.

– В чём дело, Сури? – спросил он в полусне.

– Тебе приснился кошмар, ты кричал во сне. Я привыкла, что ты каждую ночь стонешь, но сегодня ты начал кричать, я испугалась, вот и разбудила тебя. Харрис, расскажи, что тебе снилось.

– Всегда один и тот же сон: меня кто-то тянет под лёд, но я не могу кричать, так как я под водой. Да, мне страшно, но я лишь, затаив дыхание, иду ко дну. Ещё мне снится, что меня разрывает волк, но и там я тоже не могу кричать, я лишь пытаюсь жадно вдохнуть воздуха. Потом я превращаюсь в валорана, и меня наполняет дикая злость, после чего я снова просыпаюсь. Что это может значить?

Сури покачала головой.

– Я не знаю! – Она взяла его за руку и удивилась, пощупала её, взяла вторую, потом подняла глаза. – У тебя руки холодные! Из-за сонной травы ты не чувствуешь холода, но так ведь можно и отморозить конечности. Прости, я недоглядела… – Она развела костёр и принялась отогревать его.

Эрнесто глядел в потолок. Уже которую неделю он не мог заснуть. Ему никак не давали покоя произошедшие события. Куда мог Харрис отвести Фреда за одну ночь, и был ли это вообще он? Фред не мог сам убежать, он темноты боится, и волков, и леса, так что только Харрис мог сделать это. Все ближайшие поместья он уже объехал, и никто ничего не видел. Он подошёл к окну. Во дворе стоял Медиана с книгой в руке, в другой был меч. Видимо, вычитывал какие-то приёмы.

– Чтоб тебя! – произнёс он.

Вдруг из конюшни вышел Брок. По пути он что-то сказал Медиане и рассмеялся, а тот даже взгляда не поднял. Эрнесто задумчиво проводил сына глазами, пока тот не вошёл в дом.