Текст книги "Слуги тихого омута"

6
Вправо и вверх – гроза

– Все проходит, – Арти улыбнулся, на секунду прикрыл глаза. – И это прекрасно, Ренни. Поверь мне.

– Не знаю, – Ренни грустно вздохнул. – На душе как-то… не так.

– И это проходит тоже.

Они сидели возле Красной полосы, на каменистой равнине, и ждали Дауда. На этот раз вызов, пришедший из Поселка, был ложным – опять хулиганила Эльга. Дауд решил идти один, подтверждения не требовалось. Ренни остался сторожить катер. Арти просто пролетал мимо по каким-то своим делам, но, увидев Ренни, посадил машину, и вышел поговорить.

Весна чувствовалась даже тут. Кое-где, даже на этой каменной равнине, прорастала трава, цвели цветы. Маленькие, невзрачные, еле различимые между камнями. И небо… небо в горах стало особенным, нереальным и, казалось, оттолкнись – взлетишь. Ни облачка, только бесконечная прозрачность и тишина.

– Знаешь, Арти, мне кажется, что эта считка, – Ренни задумался, подыскивая слова, – ну, словом, это важно. И Гаэ, наверное, недоговаривал тогда что-то.

– Тебе кажется, или кто-то тебе сказал? – Арти снова улыбнулся. Ренни не нашел, что ответить.

Арти встал, прошелся взад-вперед. Да, уж если кто на человека не похож из всей пятерки, так это он. Гибкий, словно кошка, тонкий, изящный. Лицо от человеческого отличается очень сильно – глаза расставлены широко, нос острый, скулы высокие, и пропорции у этого лица совершенно нечеловеческие. Ренни не так давно увлекся физиогномикой, но вычислить что-либо по лицу Арти было невозможно. Однако, стоило Арти улыбнуться – впечатление разительно менялось.

– Знаешь, а я хотел кое-что попросить, – Арти снова сел рядом с Ренни.

– Что?

– Давай так сделаем. Ты меня подождешь тут, если надо – фиксируй вызов.

– От тебя? – опешил Ренни.

– От меня. Ладно?

– Хорошо, а что ты…

– Мне надо забрать жену, – просто ответил Арти. У Ренни от удивления аж челюсть упала. – И я хотел…

– Жену? – оторопело повторил Ренни.

– Ага, – Арти снова улыбнулся. – И ты, как врач, мог бы…

– Подожди, – Ренни предостерегающе поднял руку. – Тебе сколько лет сейчас?

– Официально? – прищурился Арти. – Четырнадцать с половиной. А что?

– Ты не имеешь права, – начал было Ренни, но Арти прервал его:

– Прости, но я не собираюсь никого спрашивать. Тебя в том числе. Единственное о чем я хотел сейчас попросить, так это о том, чтобы ты засвидетельствовал – жить она теперь станет в Саприи.

– С тобой?

– Со мной, – покивал Арти. – Я купил квартиру для нас двоих.

– Ты с ума сошел?! А ей сколько?

– Шестнадцать, – снова улыбнулся Арти.

– А… – Ренни не нашел, что спросить.

– Я сейчас прилечу обратно, – Арти поднялся, подошел к своему катеру. – Пойми, всё не так, как тебе сейчас кажется. Ага?

– Ага, – потерянно произнес Ренни вслед взлетевшему катеру.

* * *

– Познакомься, это Толу, – Арти протянул руку и из катера вышла миниатюрная черноволосая девушка. Она, вопреки ожиданию Ренни, не улыбнулась. Ренни пригляделся. Худенькая, очень тонкая в кости, личико маленькое, невыразительное, глаза скромно потупила. И как же она плохо одета! Какая-то рванина, тряпки. Ужас.

– Привет, – Ренни встал навстречу, в душе радуясь, что Дауд задерживается. – Меня зовут Реджинальд, я официальный врач Саприи…

– Не утруждайся, – сказал Арти. – Толу немая.

– Что? – переспросил Ренни.

– Она немая, – повторил Арти. – И детектор у нее не поставлен. Если это возможно, поставь детектор, и зарегистрируй её в системе, пожалуйста. На мою квартиру. Вот координаты.

– Подожди, – Ренни подошел поближе. – Толу, простите, вы меня слышите?

Девушка подняла глаза. Удивлению Ренни не было предела – он первый раз такое видел. На невыразительном личике сияли два драгоценных камушка, изумрудно-зеленых, пронизанных столь сложным внутренним светом, что Ренни растерялся. Толу слабо улыбнулась, кивнула.

– Она хорошо слышит, – Арти погладил девушку по руке, и та благодарно взглянула на него. – Но говорить, увы, не сможет. Твоя помощь не нужна, я всё проверил.

– Хорошо, – кивнул Ренни. – А что совет скажет? А если Айк?..

– А что мне Айк? – улыбнулся Арти. – Не волнуйся, я разберусь.

Каменное поле, бесконечное небо. Птичья стая, сшивающая прозрачность в единое целое.

Установка детектора – это несколько секунд. Толу, очевидно, доверяла Арти настолько, что совершенно не испугалась, только с недоумением поглядела на Ренни, и потерла шею – Ренни знал, что в месте установки может у некоторых людей немного пощипывать кожу. Потом Арти отправил ее в катер, а сам вернулся к Ренни.

– Где ты ее взял? – поинтересовался тот.

– У коптов, – Арти закурил. – Идиотская семья! Живут в верхней доле, свечки делают. Относились они к ней!.. – он раздраженно махнул рукой. – Словом, как к зверушке. Подай, убери, пошла прочь. А она… знаешь, она мало того, что терпела, так еще и… – Арти запнулся. – Я потом расскажу. Хочешь посмеяться?

– В смысле? – не понял Ренни.

– Я ее купил, – взгляд Арии стал жестким, как каменное поле, на котором стояли их катера. Ренни не нашел, что ответить. – Купил, понимаешь? За полугодовой запас продуктов и воск. Нормально?

– Я бы все эти поселки… – начал Ренни.

– Оба, – усмехнулся Арти. – Горный и на Юге. Что бы ты с ними сделал?

– Не знаю. Расселил бы, наверно.

– Нельзя. Они нам формально не подчиняются.

Птиц в небе больше не было. Зато появился здоровенный, грузный, длинный транспортник, неспешно летящий к югу. Транспортник сверкал зелеными боками, как кабачок-цукини, из которого делают еоле, на борту красовался здоровенный желтый иероглиф. Скорее всего, пищевики везли какое-то оборудование на плантации. Таких транспортов сейчас летает немало. Весна. Большая часть лабораторий уходит почти до конца лета в двухмесячный отпуск, а у пищевиков начинается самая горячая пора – закладываются поля. Каждая гильдия старательно прячет до осени от других то, что сумела сконструировать за зиму. Немудрено. Урожай надо сделать таким, чтобы потом его можно было продать. Выгодно продать. Чего стоят только осенние гонки на таких вот транспортах к Холму Переноса! Очередь на проход нешуточная, а товар надо сбыть мало того, что быстро, так еще и там, где возьмут подороже. А то достанется какой-нибудь Апоте-ер с непонятным номером, и мучайся потом – едва потраченное сумеешь отбить, там Индиго, чистая техногеника, местные с большим недоверием относятся к генетически измененным овощам, мясо едят, детекторы только на торговцах и видели.

– О чем задумался? – спросил Арти.

– Что? А, да ни о чем. Слушай, а ты с ней… – Ренни не закончил фразу, вопросительно посмотрел на Арти.

– Что ты! – рассмеялся тот, поняв. – Конечно, нет. Она же маленькая.

– Ну подождал бы хоть лет пять. Зачем ты надумал привозить ее сейчас, да еще в качестве жены?

– Мало ли, что может случиться, – взгляд Арти посерьезнел, стал тяжелым. – А так я буду спокоен.

– Да что случится? – удивился Ренни. – За какие-то пять лет…

– Никогда не загадывай, доктор, – Арти встал. – Никогда. Я удивляюсь, кстати. Удивляюсь постоянно.

– Чему?

– Тому, что вы живете и ничего не видите вокруг себя. В Саприи всё хорошо и весело. Подумаешь, чья-то считка, да? Постановочная? Еще лучше. Всё по своим местам, всё опять хорошо и весело. А как ты, доктор, сможешь мне объяснить, к примеру, тот факт, что Инато Гаэ у тебя дома открыл отделение сэртос на полторы тысячи участников? Нормально? Или расскажи мне, что это за такой интересный трансферт был месяц назад?

Из-за его головы метнулся, разворачиваясь, визуал. Ренни про себя подумал, что неплохо было бы сделать похожий – у Арти визуал напоминал купол, зеленый купол, усыпанный фиолетовыми и молочно-белыми цветами-символами. Красиво.

– Смотри. Трансферт непрямой, проходов куча, но я отследил. Начало цепочки – счет Айк, хвост – счет Гаэ. Трансферт прошел через четыре мира, налоги его порядочно обглодали, но сумма… впечатляет?

– Айкис платит Гаэ? За что? – Ренни тоже поднялся, подошел поближе и присмотрелся к схеме визуала.

– Вот и думай, за что, – Арти снисходительно усмехнулся. – Однако платит. Это четвертый трансферт, который я проследил. Как ты думаешь, когда был первый?

– Думаю, в самом начале зимы, – медленно произнес Ренни. – Как только Гаэ выслали.

– Почти угадал. Немного позже, – Арти снова сел на землю. – Дауд не скоро придет, кстати. Я его видел.

– Почему он так долго? – только сейчас Ренни понял, что времени прошло порядочно – больше часа. Солнце понималось всё выше, на равнине становилось жарко.

– Покупает мебель, видать, в чем-то перед Анной провинился. Теперь старается. Он наверху, ты бы за ним слетал, что ли.

– Слетаю, слетаю. Так что там с этими деньгами?

Арти промолчал. Он сел, скрестив ноги, на плоский камень и, запрокинув голову, посмотрел в небо.

– Ничего. Теперь они у Гаэ. Доктор… ты же умный, догадайся сам.

– Ничего не понимаю, – пожаловался Ренни.

– Хорошо, подойдем к вопросу с другой стороны, – Арти опустил голову и глянул Ренни в глаза. – Дано: считка, Гаэ, совет, на который тебя вызывали, присутствие там Айкис, Данира, тебя… в чем тебя тогда обвинили?

– Паника.

– Угу. Далее… возьми еще одни незначительный эпизод. Коридор.

Ренни прищурился и посмотрел на Арти. И тут его словно ледяной водой окатили.

– Сволочь, – прошептал он. – Какой я дурак…

– Это не то слово, – Арти вздохнул, пригладил волосы. – Просто мы все достаточно редко с этим сталкиваемся, поэтому ты и не сообразил. Что чаще всего по кругу гоняют?

– Что-то приятное. Оргазм, например. Вкус какой-то, который понравился.

– Верно. Но в круг можно загнать или первичную или, в самом крайнем случае, вторичную считку. Сколько кругов она тогда прошла у Жанки?

– Много… шесть – точно. Она…

– Понял теперь? Автор – не Гаэ. Сэртос просто прикрытие. И ему заплатили, чтобы он этим прикрытием поработал.

С минуту Ренни сидел неподвижно, глядя в одну точку.

– Так что же, значит, автор – Эккеле? – с тихой ненавистью сказал он. – И они…

– Или он, или кто-то из его самого близкого окружения, – покивал Арти. – Дальше думай сам, доктор. Всё, нам пора. Мне еще с Айк объясняться.

– Арти, погоди! Он же перешел в старшую группу, да?

– Да, – покивал Арти. – Теперь их вместе с Айк стало двадцать шесть. До встречи, доктор! Будь осторожнее, направо и немного вверх – гроза.

…Через полчаса Ренни забирал из поселка Дауда. Шкаф в катер не влез, его решили отправить позже, транспортом, но всё остальное – две резные тумбочки, стулья с кованными ножками, какие-то маленькие декоративные ящички, подставки для цветов – запихнули в катер.

– Прозрачность не включай, – пропыхтел Дауд, с трудом пролезая на свое место. – Засмеют.

– Обзавидуются, – парировал Ренни. Он, кстати, тоже не устоял перед соблазном, и купил Тон инкрустированную шкатулку, а маме – гребень для волос, пахнущий свежим живым деревом и медом. Вещи стоили непомерно дорого, впрочем, как и всё натуральное. Сколько потратил Дауд на набор мебели, Ренни даже не стал спрашивать. Во-первых, на такое у него всё равно никогда не будет. Во-вторых, бестактно. А, в-последних, чего скрывать, завидно.

Грозу они благополучно миновали. Фронт шел широкий, весенний шалый ветер торопил облака. Дауд поднял катер выше и взял влево, широким просторным галсом уводя машину подальше от опасности. И вовремя. Еще немного – и гроза нагнала бы их.

– Не люблю такую погоду, – пожаловался Дауд. Они шли высоко, под ними, далеко внизу, расстилалось бушующее облачное море, иногда пронизываемое вспышками молний. – Помнишь, ты мне считку давал, ну, ту двойку, старую, от этих твоих…

– А, про Данирову лодку? – усмехнулся Ренни. – Там же не гроза была. Но всё равно, пешком они потом долго ходили.

* * *

Действительно, после одного весьма неприятного случая Дзеди и Лину настоятельно порекомендовали ходить пешком, хотя толку эта рекомендация не возымела. Считку эту они по сей день охотно передавали друзьям, причём даже с некоей гордостью, хотя, если вдуматься, гордиться было нечем, уж скорее наоборот – такая считка запросто смогла бы стать инструкцией «о том, как не надо делать». Случай этот произошел почти семь лет назад, на тот момент ни своего катера, ни, тем более, яхты у парочки не имелось. Собственно, это и послужило отчасти причиной того, что произошло.

А случилось вот что.

Дзеди и Лин, как и большинство молодежи, неравнодушной к морю, часто околачивались вокруг эллингов, принадлежащих счастливцам, имеющим собственные суда, в поисках несложной работы, в качестве платы за которую их могли бы взять с собой походить. Получить право на постройку собственной лодки им тогда не светило по той простой причине, что оно либо наследовалось (часто вместе с яхтой), либо зарабатывалось участием в соревнованиях. О каком наследстве в их случае могла вообще идти речь? А соревнования, причем любые, они считали для себя чем-то совершенно неприемлемым. Поэтому оставалось лишь клянчить у других даже такие мелочи, как поработать на шкотах или спинакер-брассах, пришвартоваться, немного посидеть на руле, и тому подобное. За эти несколько мгновений счастья приходилось расплачиваться долгими днями самой черновой работы.

Как-то раз Данир, добрый друг и коллега Айкис, велел им помыть лодку. На следующий день он отправлялся на Остров Доли Силы, там должен был состояться праздник, а вслед за ним – регата на приз Года. Парочка рьяно принялась за дело, и к вечеру работа была закончена. Оглядев красивую яхту, блистающую в закатных солнечных лучах, тщательно осмотрев совершенно пустую по вечернему времени пристань, и бросив беглый взгляд на небо, Лин произнес:

– Ты думаешь о том же, что и я, не так ли?

– Так, – ответил Дзеди. – Сколько, он говорил, ходу при хорошем ветре, как сейчас, до этого их острова?

– Четыре часа. А не пора ли нам посмотреть, наконец, что они там от всех прячут?

– По-моему, давно пора. Мы с тобой к утру… нет, даже раньше вернемся. Вот будет здорово, Данир и не узнает даже! Ночью никто, кроме нас с тобой, в море не пойдет. Проскочим, и вернемся.

В море кроме них точно никто не собирался выходить – все остальные, естественно, не по одному разу получили метеосводку, и от любых идей ни то чтобы на счет моря, даже на счет прогулки по улице, отказались. Шел ураган из компенсатора, причем не из маленьких, но парочка, по простоте душевной, считала, что метеосводки существуют лишь для тех, кто боится ненароком промочить ноги, посему из принципа их не слушала и не заказывала. На такие пустяки, как ветер выше пятерки они принципиально не обращали внимания. Ни Дзеди, ни Лину в голову не пришло, почему это на пристани нет ни души. Не смотря на то, что пристань была превосходно защищена от ветра, умные люди предпочитали не рисковать, и не оставались при своих судах, а улетали в безопасные места, типа Саприи, или береговых поселений. В тот момент, когда парочке пришло в голову столь изящное решение, большинство домов в поселках спешно уходили под землю и переключались на автономное питание – мало ли что. Даже Саприи, неприступный Саприи одевался в броню. Меняла свою структуру защита окон, эллинг с катерами на время бури закрыли щитом, входы зарастали наглухо, а предупреждения транслировались на каждой стене. Словом, событие происходило не из рядовых.

…Свирать паруса было делом пяти минут. Яхта, скользнув вдоль причала, подхватила ветер и, быстро набирая ход, пошла прочь от берега. Надо сказать, ходовые качества у неё были прекрасные. Хозяин по праву гордился своим судном – оно было одним из лучших в этих местах. Взять хотя бы мачту из настоящего дерева! А паруса, изготовленные по специальному заказу! А латы в этих парусах, настоящие, деревянные, выточенные ещё отцом Данира! Яхта была достоянием семьи на протяжении трех поколений, ею гордились, её любили, о ней заботились. Яхта называлась «Меч Бога».

Дзеди и Лин восторженно переглянулись. Они чувствовали себя детьми, крупно нашкодившими взрослым, и очень этим довольными. Впрочем, они ещё слабо себе представляли, насколько сильно нашкодили. Пока что яхта, как белая птица, стремительно летела над темнеющей водой под всеми парусами. Берег очень скоро скрылся из вида. На встречу несся вечер и неизвестность.

– Фантастика! – с чувством произнес Лин. – Ну, мы даем! Вот бы кому рассказать, да ведь не поверят.

– Да ну их, – Дзеди выбрал шкот, – им и не надо, они бы всё равно ничего не поняли. Мне кажется, я и сам до конца всего не понимаю.

– Не понимаешь? – изумился Лин. – Да это же само счастье, дурак!

– От дурака слышу! – Дзеди хлестнул Лина по ноге концом шкота. – Сел на руль, так работай, а не веди душеспасительные беседы о счастье.

– К повороту! – скомандовал Лин. Дзеди скинул шкот и удерживал его в руках. – Поворот!

Не сговариваясь, они оба уставились на небо и в первую минуту решили, что оно сошло с ума. Яхту заложило. Лин очнулся от ступора и немного потравил грот. Дзеди набросил шкот на рулетку, чувствуя, что мозг его стремительно переходит на автоматический режим работы. Уж больно величественное зрелище открывалось перед ними, не смотреть было невозможно. Небо словно проваливалось, огромные массы туч, спрессованные неведомой силой, силились проникнуть из верхних слоёв атмосферы в нижние. Клубы дымных облаков медленно и величественно струились вниз на весьма ограниченном участке неба, а вокруг этой расцвеченной закатным солнцем фантасмагории образовалась зона абсолютной неподвижности. Море неестественно успокоилось, волны совершенно исчезли. Вода стала, как прозрачное гладкое свинцовое стекло. В воздухе, влажном и горячем, висело страшное напряжение, которое невозможно передать словами. И только тут друзья сообразили, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Что-то надвигалось, что-то, чего они испугались сразу, испугались и поняли инстинктом, даже не разумом.

– Зарифь грот! – крикнул Дзеди, и рванул из кокпита на нос яхты. – Я смайнаю стаксель! Скорее!

То, что началось через минуту, можно назвать словом «безумие». Правда, в ту ночь, которую они провели тогда в море, им было не до мыслей о сумасшествии окружающего мира. Они не могли даже разговаривать – дикий рёв ветра заглушал любой, даже самый сильный крик. Когда сломалась, не выдержав силы урагана, мачта, они не услышали шума её падения, их спасло только то, что мачта упала не на них, а мимо. Несколько раз яхта ложилась, чтобы поднять её, приходилось, привязавшись к леерам, вставать на киль. Лина смыло, и, если бы не верёвка, ему, вероятно, пришлось бы туго. Темнота, неизвестность, огромные волны, невозможность хоть как-то подчинить себе яхту, то проваливающуюся в бездну, то взлетающую на самые гребни, измотала до крайности. До самого утра их носило по морю, шторм начал стихать лишь к полудню.

…Жанна стояла в толпе людей на пристани. Она проплакала всю ночь, её не взяли с собой поисковики, которые вылетели сразу же после того, как выяснилось, что парочка вышла в море, её страшно отругал отец, который не мог понять, как же его пятнадцатилетнюю умницу-девочку угораздило связаться с сумасшедшим и вором. Она была в этой толпе, пожалуй, единственной, кто искренне переживал за пропавших, и единственной, кто желал им вернуться в добром здравии. И ещё она была единственной, кто верил в то, что они вернутся. Поисковики яхту не обнаружили. Они летали над морем двенадцать часов, и возвратились на базу ни с чем. Продолжался детекторный поиск, в любом случае было решено обнаружить обломки яхты и тела. Толпа на пристани постепенно таяла. Лишь несколько человек продолжали всматриваться в морскую даль. И тут Жанна, смотревшая пристальней всех, крикнула:

– Смотрите! Да смотрите же!

Это была яхта. Но, боже ты мой, в каком она была виде! По мере того, как судно приближалось к причалу, люди рассматривали всё новые и новые повреждения. Сломанная мачта, висящая на такелаже, изорванные в клочья паруса, развороченные леера, проломленный борт… На палубе и в кокпите никого не было. Яхта шла на моторе, который еле-еле работал.

Жанна опомнилась первой. Она стремглав бросилась к своему катеру, и погнала машину прямиком к яхте. Посадив катер на воду, она перепрыгнула на лодку. Путаясь в такелаже, она пролезла через полуразрушенный кокпит и с тайным ужасом заглянула в каюту. С превеликим облегчением она увидела Лина, крепко спящего на койке. Из моторного отсека, еле держась на ногах от усталости, вышел Дзеди. Он улыбнулся Жанне и сказал, едва шевеля губами:

– Их там много?

– Полдома. А рыжий?

– Не буди, он устал… а ты не поговоришь с ними?

– О чём?! Ой, Дзеди, что теперь будет… – Жанна закусила губу. – Данир вас убьёт… Айкис… она сказала, что… если вы живы, то под суд пойдёте…

– Жанна, ты можешь пришвартоваться? – Дзеди сел на койку рядом с Лином. – А то я что-то…

– Хорошо, – Жанна вышла в кокпит. Она помахала толпе на берегу и повела яхту к причалу.

…Был суд. Было вполне обоснованное обвинение. Высылка в горный посёлок, сроком на месяц. Чтобы высылка была настоящей, детекторы у них отобрали. Был огромный штраф, требование восстановить яхту в первозданном виде. Лин и Дзеди выполнили всё, отбыли наказание. Но были ещё и слова Данира, которые поразили их: «Конечно, вы поступили глупо. Но я надеюсь, от души надеюсь, в недалёком будущем видеть вас в нашем яхт-клубе. И не гостями, а полноправными участниками сообщества. Такой экзамен, что вы прошли, убедил меня в том, что вы не только обладаете храбростью. У вас есть шанс стать в будущем превосходными мастерами». «Почему вы так решили? – спросил Дзеди. – Мы же покалечили вашу яхту». «Если бы я был не прав, вы не вернулись бы живыми». Данир ушёл. А Айкис потом очень долго не могла понять – почему эти два идиота смеются как ненормальные в то время, когда им снимают детекторы и выгребают со счетов все накопления?