Текст книги "Подобие жизни"

Глава 12

Даже модератор передвинула свою табуретку ближе, настолько интересно рассказывал эльф. А тот, видя всеобщее внимание, заливался соловьём:

– Поначалу представители всех религий обрадовались – как же, стопроцентное доказательство существования души! Даже был период, когда увеличилось количество верующих. Лет шестьдесят назад. Добавьте сюда постоянные катаклизмы из-за потепления и постепенно затапливаемые материки. Секты полезли, фанатики… И тут-то они совершили большую ошибку.

– Кто? Секты и фанатики? – спросила Яна.

– Все. Вообще все. Вместо того чтобы дружно-мирно вести свои паствы к благоденствию, представители разных конфессий устроили грызню. Да какую! С публичными драками, шпионами в стане врага, скандалами и интригами, разоблачающими статьями и грязными подробностями личных жизней. Люди посмотрели на это, решили, что хорошее дело религией не назовут, а вера – дело личное, плюнули и обратили внимание на учёных. Те, пока мир бился в экстазе по поводу того, что душа может существовать отдельно от тела, пусть даже недолго и в виртуальном мире, тихой сапой занимались изучением феномена. Финансировали исследования оверы. Основная мысль была такая – если сознание, ну, или душа, если хотите, может отделиться от тела в момент смерти и сохраниться на какое-то время в виртуале, нельзя ли её как-нибудь засунуть обратно, а ещё лучше – в новое и молодое тело?

– Офигеть. Вот только бессмертной элиты нам не хватало, – стукнул по столу впечатлившийся Жупрыверг и крикнул: – Официантка, ещё пива всем, за мой счёт! Только светлого. И козьего сыра.

Девушка подошла, провела рукой перед глазами гнома, принимая оплату, активировала меню, и на столе появилась новая порция выпивки и закуски.

– Откуда ты всё это знаешь, Димка? – недоверчиво покачала головой Лара, – придумать всякий может. Ты нам тут сказки не рассказываешь?

Эльф явно обиделся:

– Я историк по образованию.

Яна прыснула, а Лара с подозрением спросила:

– Кто?

– Историк. Что смотрите? Я, между прочим, преподаю. В школе, на меня пятьсот учеников подписано. И в трёх ВУЗах, но там факультативно, поэтому выхлоп небольшой. Да вы подождите, потом с моим образованием разберёмся.

Дмитрий приложился к кружке, причмокнул и продолжил:

– Исследования свернули после неутешительных выводов. Да, теоретически душа, хотя яйцеголовые настаивают, что нужно говорить «сознание» или, на крайний случай, «личность», может существовать отдельно от тела. Но нужно вместилище. Человеческая нервная система идеально для этого подходит – аксоны, дендриты, всякие синапсы и что там ещё есть. Отсоединившееся сознание стремится найти такую же стабильную систему и жрёт огромное, просто запредельное количество энергии, стягивая вокруг себя цифровое пространство. Переселить в бесхозную квартиру, то есть, в труп, не получилось. На живых опыты не проводили – негуманно. В общем, единственное, что они научились делать – локализовывать те места, где глюкнул умерший, поэтому Виртоград поделен на сектора и ячейки. Ну, и соответственно, наловчились отсекать личность от виртуала. Пара минут, и она отправляется туда, куда и должна – на тот свет. Официальные религии спохватились и вернули себе лицо, заявив, что это идеальное решение. Кстати, христиане ваще ребята, первыми сообразили, что нужно идти в ногу со временем и пересмотрели правила похорон. Свободной земли ведь не осталось почти, костры жечь – дров не напасёшься, так что виртуальные кладбища освящены по всем правилам. Они даже нашли в Библии места, в которых говорится, что виртуал – идеальное место для кладбища. «Тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои». И «ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие». И ещё несколько таких же туманных фразочек, не буду вас грузить.

– Ты и Библию знаешь? – восхитилась Лариса.

– Не то, чтобы… Но вот аргументы их пришлось запомнить. Профессия обязывает. Короче, они это так преподнесли – тело – храм, без Духа сгниёт, а это Всевышнему не очень приятно. Лучше сразу утилизировать. А бессмертие – это память, Виртоград – память вечная.

– Да ну, похоже, за уши притянуто, – сморщилась Яна.

– Спешу предупредить, что по правилам Игры теологические споры и разжигание религиозных распрей запрещены, – вмешалась вдруг официантка, – при первом инциденте выносится предупреждение. При последующих – штрафные санкции, а в перспективе – бан.

– Мы больше не будем, – поспешно сказал Дмитрий и продолжил, добавив в голос таинственности: – Но ходят слухи, что всё это ерунда, и опыты успешно завершились. И в Виртограде есть места, в которые можно попасть только с максимальным рейтингом. А там…

– Ну? – поторопила Самохина.

– А там сотни, а может, даже тысячи локаций, в которых ждёт новых тел почившая элита. И когда их «воскресят» в достаточном количестве, простому люду полностью запретят размножаться. Останутся только оверы, и роботы, которые заменят остальных.

В чате воцарилась гробовое молчание. А потом гном очень тихо и очень серьёзно спросил:

– А где они новые тела будут брать? Для дальнейшей вечной жизни? Или это одноразовая акция, раз рожать больше нельзя будет?

По таверне прокатилась волна смеха. Официантка кусала губы, пытаясь сдержаться – участвовать в разговорах клиентов считалось верхом непрофессионализма.

– Ой, не могу! – громче всех хохотал рассказчик, – Сева, ты как всегда! Такую легенду своей логикой запорол!

Только Карл не смеялся. Он просто улыбался, переводя взгляд с одного игрока на другого.

Отсмеявшись, гном попросил:

– Ты лучше расскажи про вселенский заговор. Ну, тот, что про киборгов. Там гораздо интересней, я, как биоэтик, в восторге. Столько ненаучного бреда, девочки, вы ещё не слышали.

Эльф не стал отказываться и скорчил серьёзную мину.

– В созвездии Тельца ещё в начале двадцать первого века нашли планету, которая вроде как схожа с нашей Землёй. K2-155d. В две тысячи пятьдесят девятом США взялись за разработку исследовательской миссии. Но хроническое подтопление материков, изменение климата, расхождение тектонических плит и прочие подарочки природы отодвинули план по изучению другой планеты на неопределённый срок.

– Вопрос, – подняла руку Яна, – что за США?

– Мне стыдно за тебя, дорогая Инсерт. Это ведь элементарная информация, входит в базовую программу средней школы. Соединённые Штаты Америки – государство, наследником которого является Суперсити. Исчезло в тот же год, в который Южноамериканский континент превратился в архипелаг.

– Вот ещё, буду я изучать не своих, – обиделась Яна, – зато я знаю, что до Мегаполиса была Россия. И какие-то там ещё страны, но они уже почти полностью потонули.

Дмитрий закатил глаза:

– Хочешь, я тебе краткий курс истории преподам? Пару вечеров в неделю, сделаю скидку. Хоть позориться в приличном обществе не будешь. Какие-то там страны… Почти весь Евросоюз! Италия, Испания, Франция, Германия – как можно этого не знать? Это ведь наше прошлое!

– Знаешь что? – вспыхнула девушка, – я сама решу, что мне надо знать, а что не надо! Я же не возмущаюсь, что ты не понимаешь, как снимается и добавляется рейтинг в зависимости от твоих действий! А это очень просто, хоть и выглядит запутано! Берём надбавочный коэффициент, который зависит от социальной группы…

– Так, хватит! – рявкнул гном. – Надумали цапаться из-за ерунды. Давайте по домам тогда.

– Подождите, – подал вдруг голос чернокнижник, – я хочу дослушать. Яна, милая девушка, вы правы, конечно. Все исторические подробности знать необязательно. Главное, что внутри у человека, а не его или её эрудированность.

Целительница тут же остыла и кокетливо улыбнулась Карлу. Дима свёл брови, явно желая довести спор до конца, но получил под столом ощутимый тычок от Ларисы и подавился словами.

– Ладно, – буркнул он и продолжил, правда, уже не так артистично: – Планы перенесли, а потом и вовсе свернули. Вы же знаете, что раньше вместо баллов были деньги? Что-то типа голды, только реальной. Так вот, деньги отменили, личные рейтинги тратить тогда казалось кощунством, нужно было решать насущные проблемы, так всё и заглохло. Но кое-кто считает, что туда небольшую экспедицию всё-таки отправили. И вместо наших космонавтов вернулись совсем другие существа.

– Инопланетяне? Не может быть! – картинно ахнула Лариса, и все снова засмеялись.

– Вы понимаете, да? Туда лететь несколько миллионов лет, а они бац – и вернулись! – перебил друга Савелий, – люди вообще ничего в этом не понимают, а сказки выдумывают.

– А если телепортацией? Я слышала, что-то такое открыли.

– Ну, открыли, да. В Чангши. Но на данный момент это дохлый номер. Во-первых, этот способ не подходит для органики, во-вторых, нужен приёмник с той стороны, – отмахнулся гном.

– Дай дорасскажу! – Дима заказал ещё колбасок и продолжил: – так вот, инопланетяне выглядят, как мы. Заняли все ключевые посты в правительствах городов, почти все оверщики тоже они, и вообще, система рейтинга и управители придуманы, чтобы постепенно заменить людей копиями пришельцев. Или их детьми, тут мнения расходятся. А Виртоград – способ нас держать на коротком поводке сладких иллюзий.

– Не поняла, – Яна снова влезла с вопросом. – Как это? Система рейтинга придумана раньше полёта, разве нет? Виртоград так точно. Ты же сказал, что всё завертелось в две тысячи пятьдесят девятом, а виртуал открыли на десять лет раньше, правда, он был мало кому доступен. Я точно знаю, мы с Ларкой недавно в музей двадцать первого века ходили.

Самохина кивнула, подтверждая. Она помнила то свидание подруги. Парень оказался довольно милым, но быстро прекратил общение с Яной из-за её излишней эмоциональности.

– И приз за внимательность получает целительница Инсерт. – Дмитрий окончательно забыл о ссоре. – Всё верно – тот, кто пустил по Сети эту сплетню, явно с логикой не дружит.

– Я, кстати, слышал, что весь высший свет состоит из андроидов. Искусственный интеллект уже много лет нами руководит. И управители – их главные помощники, – заявил Савелий. – Поэтому кибернетическая хирургия развивается так стремительно – рано или поздно всему человечеству заменят тела на пластиковые, из мозга удалят все эмоции и чувства, и на планете воцарится технократия.

– И все, у кого есть инородные органы, скоро станут бездушными машинами? – фыркнула Яна. – Я тоже слышала. Один идиот, когда я ставила кохлеарный[13]13
  Кохлеарный имплант – медицинский прибор (протез), призванный решать проблемы со слухом.


[Закрыть] имплант, верещал в коридоре, что он не разрешает апгрейдить свою мать. А у той было что-то то ли с суставами, то ли с позвоночником.

При словах о кибернетическом слуховом аппарате Карл побледнел. Правда, на это никто не обратил внимания.

– А ещё есть сказочка о том… погодите секунду, – гном обмяк и закатил глаза – вышел в офлайн, не отключаясь от виртуала полностью. Вернулся очень быстро, буквально через несколько секунд, – всё, разбегаемся. Я ж с работы зашёл. Начальство скоро будет в моей каморке. Адью.

Савелий исчез.

– Мне тоже пора. Через полчаса урок в шестом классе, надо хоть пару домашних заданий проверить. В общем, спишемся. Пока, девчонки. Карл, было приятно познакомиться, ты крут. Добавь меня в друзья.

Эльф тоже вышел.

– Инсерт, вы не подскажете, у кого можно взять профу ювелира? А то по карте непонятно. Бегал, бегал и не нашёл нужное место, хотя значок висит, – чернокнижник мягко улыбнулся.

– Ой, да там надо в подвал спуститься и подняться по скрытой лестнице на два этажа. Все тупят. Ты не найдёшь. Хочешь, покажу? – вскочила Яна, – Ларка, тебе на работу не надо?

– Сегодня нет, – Самохина посмотрела на глупо улыбающуюся подругу и торопливо добавила: – но мне всё равно пора, я должна э-э-э, в одно место заскочить. Пока, Карл. Добавь в друзья.

* * *

Уже в личном меню Ларису догнало сообщение, и девушке пришлось, хоть и очень не хотелось, обсуждать чернокнижника.

– Как он тебе? По-моему, классный.

– Янка, шлюха. Для тебя все классные. Я предупреждала – с твоими кавалерами больше не контачу, поэтому разбирайся без меня.

– Сама шлюха.

– Ладно, не обижайся, я любя. Вообще он, кажется, милый. Храбрый, вежливый. Только оболочка у него какая-то очень знакомая.

– Это стандартная, базовая модель. Колдун называется. В симуляторах у неписей часто такая же внешность встречается. Только шмотка варьируется.

– Точно. Ладно, удачно погулять. Но не теряй голову.

Глава 13

Кондратенко после небольших размышлений от полёта в аэрозаке отказался, потому что там не был предусмотрен комфорт. Кабина пилота отсутствовала за ненадобностью, бо́льшую часть грузового отсека занимали дроны и роботы, а для перевозки заключённых в центральной части имелась «камера» – ограниченное силовым полем пространство с неудобными жёсткими сиденьями. Пока арестантов не наблюдалось, поле было отключено, но следователь не особо жаждал натирать зад о холодный металл.

– Полетим следом, на флаере, – заявил он и пошёл в полицейский ангар за служебной легковушкой.

Робос расположился на заднем сиденье, впереди сели Влад и Трофим. Практикант не знал, куда пристроить оружие – то укладывал на приборную панель, то к себе на колени, то засовывал в кобуру на поясе.

Владислава обуяли подозрения:

– Ты хоть знаешь, как им пользоваться?

– Конечно, – Горохов, наконец, оставил пистолет в покое, – тренировался целый месяц, каждый день, по часу. Из всего, что есть в вооружении у полиции, пострелял.

– В виртуальности? – зачем-то уточнил следователь, хотя всё было и так ясно.

– Не в реале же. Кто бы мне такое разрешил?

– Понятно. В общем, особых отличий нет. Только конкретно этот ствол сильно нагревается, если стрелять очередью, да при отдаче рука уходит влево. Ну, и люди не программки, ведут себя непредсказуемо. Имей ввиду.

– Угу.

– И ещё. Там, куда мы летим, оружие без индивидуальной привязки очень ценится. Так что особо им не свети. А то дадут по кумполу и отберут, а мне потом отчитываться.

– Понял.

– Робос, расскажи об аресте.

– Хорошо, Владислав Александрович. Правонарушителей двое. Их вина доказана, поэтому никаких дознаний не планируется. Обвиняются по статьям 2973.4 и 2973.5.

– Что они натворили? – спросил следователь больше ради практиканта, потому что сам он Уголовный Кодекс знал наизусть, – только кратко, не надо всё дело читать.

– В районе Окраина-11 в социальном центре скоропостижно скончалась волонтёр, Иванка Петефи. В момент смерти рядом с ней присутствовали Грэхам Браун и Виталий Крутиков, местные жители. Вместо того чтобы сообщить об инциденте, мужчины оттащили тело в кабинет с точками выхода в Виртоград и с особым цинизмом воспользовались чипом Петефи для подключения к Сети. К тому моменту, как управитель проанализировал их поведение, Браун и Крутиков успели потратить тридцать семь тысяч не принадлежащего им рейтинга на два спиннинга, четыре ящика водки, две пары зимних ботинок, десять пар мужских лосин и поход в виртбордель. Управитель вызвал полицию, но правонарушители скрылись до прибытия дронов. На данный момент они покинули город и плывут на лодке в юго-западном направлении. Поэтому арест одновременно считается и спасательной операцией.

– Практикант!

– А? – Трофим вздрогнул и прекратил пялиться в окно.

– Тебе что – не интересно?

– Я слушаю, Владислав Александрович.

– А что вид такой унылый?

– Скажите, что ждёт этих… Брауна и Круглова?

– Крутикова.

– Неважно. Какое наказание предусмотрено за их преступление?

– Ниже по социальной лестнице им опускаться уже некуда, так что либо в Австралию, либо на исправительные работы. Будут гелий на Луне добывать.

– А сколько у них рейтинг?

– Максимально достигнутый Брауном – сто семь тысяч, – ответил вместо следователя Робос, – максимально достигнутый Крутиковым – тридцать три тысячи. Переселены на Окраину-11 после достижения нижней планки в три тысячи. Крутиков на момент совершения преступления имел переходный социальный статус, так как накопил пять тысяч двести баллов. Браун находился в группе риска – на момент совершения преступления на его счету было семьсот баллов, он мог оказаться изгнанным из человеческого общества.

– Бедняга Крутиков, – покачал головой Кондратенко, – всего восемьсот, и он бы смог вернуться в город. Ну, а второму туда и дорога.

– Вот, даже вы не понимаете, – очень тихо ответил Горохов, – у этих мужиков запас был маленький. Если бы на его месте оказался я…

– Ты? Не смеши. Ну да ладно, предположим. И что было бы?

– Да ничего особенного. Я могу выйти в Мегаполис, оскорбить сотню мертвецов, воспользоваться десятками чужих чипов, повредить имущество города, убить кого-нибудь, изнасиловать, похитить… Да что угодно могу сделать. И всё равно мой рейтинг не опустится до этих трёх тысяч, после которых выбрасывают из общества.

Парень замолчал и невидяще уставился в окно.

– Но ведь есть наказание за особо тяжкие, когда рейтинг, ни личный, ни семейный, не учитывается. И даже не снимается. Человека сразу отправляют на казнь.

Трофим хмыкнул и ответил, не поворачиваясь:

– И много вы знаете таких случаев?

Владислав нехотя признал:

– В принципе, что-то не припомню такого.

– Вот именно.

Влад с безмерным уважением сказал:

– Знаешь, я понял, почему ты рвёшься к нам на работу. Ты не хочешь бороться с преступностью в общем. Ты хочешь бороться с преступностью среди своих.

– Да! – Горохов обернулся и с вызовом посмотрел в глаза собеседнику. Правда, очень быстро стушевался и отвёл взгляд.

Кондратенко взял практиканта за подбородок, повернул его голову так, чтобы ухо оказалось вне поля зрения Робоса и видеорегистратора, наклонился и еле слышно прошептал:

– Если бы ты пролез в правительство, сделал бы гораздо больше. И дружеский совет – никогда не говори вслух то, что думаешь на самом деле.

Откинулся и в полный голос добавил:

– Дурак ты, Трофимка. Система может, и жестка, но не жестока. И очень эффективна. Каждому по способностям. Потому что потребности у большинства запредельные, и на всех ресурсов не хватит. Не нарушай законов, учись, работай, не трать баллы на всякую ерунду и не размножайся бездумно. Этого достаточно, чтобы к пятидесяти годам перевалить за триста тысяч. А с таким рейтингом можно уже многое себе позволить.

– Но…

– Да, у семей с максимальным рейтингом старт молодёжи более благоприятный. Но это не значит, что остальным кто-то препятствует. Добивайся, и всё будет. И вообще, хватит. Робос, перебрось мне дело Ломовой Даны. Изучим, пока летим.

– Хорошо, Владислав Александрович.

Судя по пылающим щекам, Горохов жаждал продолжить беседу на тему социального неравенства, но спорить не решился. К тому же он тоже хотел выяснить, кто убил Петухова.

Кондратенко включил минивизор и углубился в изучение файла.

– Тэкс, посмотрим. Это мы уже знаем, и это, и это… Одинокая женщина с проблемной печенью и никотиновой зависимостью… Работала в муниципалитете в счётной палате… Увлекалась виртпутешествиями, причем предпочитала не курорты, а экстремальный отдых. Хм, молодец, что сказать. Ещё… Регулярные траты в симуляторе «Крепкая семья». Что это, не знаешь?

– Робос, краткая информация по «Крепкой семье», – повернулся Трофим к роботу.

– Симулятор. Клиенту предоставляется виртквартира, супруг или супруга, дети в количестве от одного до четырёх, имитация быта – уборка, приготовление обеда, проверка уроков, совместные прогулки в парке и прочее. За дополнительную оплату можно приобрести питомца – собаку, кота или пони.

– Пони?

– Да, пони. Все персонажи – неписи, живых актёров не предусмотрено.

– Ясно. Итак, траты на эрзац семьи и игру «Подселенцы», на сигареты. Одевалась в одних и тех же магазинах. После операции словно с цепи сорвалась и стала в диких количествах скупать продукты и алкоголь. М-м-м, однажды даже постную говядину заказывала.

– И? – спросил ничего не понимающий Трофим.

– Эх ты, дитя оверов, – добродушно сказал Влад, – лугов почти не осталось, все коровы в маленьких клетушках выращиваются, поэтому от них только мраморное мясо получается. А постная – это когда животное под солнцем пасётся, травку кушает да двигается. Цена – запредельная.

– Да? Никогда об этом не задумывался. У нас дома мраморную не подают. Вроде собакам отваривают, но я не уверен.

Кондратенко вздохнул и снисходительно произнёс:

– Ты как-нибудь поинтересуйся разницей в цене. Сразу поймёшь, что Ломова действительно шиковала. Но оно и понятно – новая безотказная печень, можно забыть о лечебном питании. Ладно, дальше. Непосредственно убийство. Хм…

Влад замолчал, а его взгляд заскользил по висящим в воздухе строчкам. Горохов понял, что наставник что-то нашёл и еле удержался от расспросов.

Следователь ткнул пальцем в воздух, перед глазами практиканта появилась увеличенная фотография с места преступления.

– Ну? Как тебе?

– О-фо-на-реть, – по слогам произнёс парень, – она же…

– Ага. Валяется на полу, на люстре болтается выдранный из тела шунт. И смотри, вот ещё. – Мужчина провёл рукой перед голографическим изображением, оно ещё больше увеличилось, стали видны женские кисти. – Ничего не замечаешь?

– Раз, два, три…

– Можешь не считать. На каждой руке минус три ногтя. Как у Петухова. Вон они.

Ещё одна манипуляция с картинкой, и в центре внимания оказался журнальный столик, на котором лежали ногтевые пластины.

– Интересный и затейливый способ самоубийства, не находишь, практикант?

– Да это ведь наглое и плохо замаскированное враньё! – вскричал Трофим. – Как бы она сама себе такое сделала?! Надо выяснить, кто вёл дело!

– А чего выяснять? Тут всё написано, – Влад пролистал файл в конец и недоверчиво хмыкнул: – надо же. Быть того не может.

– Кто? Вы его знаете?

– Робос, – проигнорировал вопрос следователь, – сообщи аэрозаку, что мы не будем присутствовать при аресте. Нечего нам в океане делать, роботы сами справятся. И перестрой маршрут, мы летим на Окраину-четыре. Хотя подожди. Надо сделать петлю – домой заскочу, возьму кое-что, раз уж в четвёрку собрались.

– А как же приказ? – удивился практикант.

– Приказ был достаточно ясен – показать тебе Окраину. Всё остальное – несущественные детали.

Трофим таращился на старшего, ожидая пояснений.

– Что смотришь? Отец хочет, чтобы ты проникся атмосферой трущоб. Не знал? Что ж, сюрприз, ты всё ещё под родительским колпаком. Ой, прости. Под заботой. Робос, маршрут перестроен?

Флаер сменил курс и направился на северо-запад.