Текст книги "Вырай. Триединство"

Екатерина Боровикова
Вырай. Триединство

© Екатерина Боровикова, 2023

© Оформление. ООО «Издательство МедиаКнига», 2023

Пролог

Егор Кухарев шёл третьи сутки. В реальной пустыне он так долго не смог бы продержаться, но здесь, в Вырае, экзорцист чувствовал себя почти сносно, хотя с каждым часом становилось всё тяжелей.

Передвигался он днём, а ночью отсыпался. Опытные путешественники его бы не одобрили, но Егор ещё несколько лет назад обзавёлся охлаждающей тюбетейкой, которой ему заплатили за уничтожение стаи гулей. К тому же в знойные часы малочисленные обитатели пустыни забивались в укрытия, и можно было не бояться укуса змеи или другой зверушки. Иногда встречалась нечисть – какое-нибудь подозрительное облако, спешно улепётывающее при виде Егора, либо полупрозрачный скарабей размером с корову, панически зарывающийся в песок. Было ясно, что потусторонний мир не собирается вступать в контакт с путником.

В принципе, Кухарев тоже не жаждал с ним общаться.

Пить хотелось всё сильней. Запас воды уже почти закончился, и экзорцист предусмотрительно её экономил. Но жажда переносилась на удивление легче всего остального.

Песок, забивавшийся в высокие армейские ботинки, в нос и глаза, дико мешал, однообразный пейзаж вызывал тоску, и кроме того, Егор впервые за эти долгие годы видел, чтобы транслируемый и настоящий пейзаж были одинаковыми. Здесь на всех слоях реальности господствовала жара, дюны и безнадёжность.

И звук. Мерзкий, въедливый, проникающий в каждую клеточку уставшего тела. Он то затихал, то становился нестерпимо громким, но Кухарев мужественно старался не поддаваться на провокацию и не собирался брать трубку.

На первую телефонную будку Егор наткнулся уже через пять минут после входа в зону. Таксофон появился внезапно, материализовавшись из ничего меньше, чем за секунду – мужчина едва не приложился лбом к стеклянной дверце. Ругнувшись, он пошёл было дальше, но подпрыгнул от неожиданности, когда раздался резкий, громкий звонок.

Кухарев раздумывал недолго. Беседовать с неизвестным абонентом он не хотел, поэтому двинулся вперёд, стараясь не обращать внимания на постепенно затихающий звук. В конце концов, он отошёл так далеко, что вокруг вновь воцарилась тишина. Пару минут Егор наслаждался одиночеством, а затем вновь чуть не впечатался в стеклянную дверцу. Заверещал телефон.

И так трое суток. Звонивший оказался очень настырным, в покое не оставлял. Но Егор тоже был упрям. К сожалению, таксофоны оказались иммунны к известным мужчине заклинаниям, поэтому пришлось довольствоваться игнорированием. Последние несколько часов будки и звонки доводили экзорциста до бешенства.

Из-за настойчивого звука Кухарев едва не пропустил тот момент, когда тело почувствовало близость выхода из зоны. А когда понял, что пройти осталось совсем ничего, обрадовался, как мальчишка, и ускорился. Все тяготы потусторонней пустыни враз перестали волновать.

– Да пошёл ты, звонитель хренов. Чтоб тебя здесь под песком похоронило.

Потрескавшиеся от солнца губы слушались не очень, но Егору было уже плевать. Конечно, следующая зона могла оказаться ещё хуже, но проблемы нужно решать в порядке живой очереди.

Однако спокойно уйти ему не дали. Появился очередной таксофон. Кухарев привычно его обогнул и упёрся лбом во вторую будку. А затем в третью, пятую, седьмую… Они вырастали из-под песка и звонили, звонили, звонили. Егор постыдно запаниковал и стал метаться, пытаясь найти выход, но будки, образовав кольцо, вплотную прижались друг к другу. Возможно, Егор рано или поздно сообразил бы, как выбраться, но телефоны теперь трезвонили хором. Он схватился за голову. Казалось, ещё немного, и лопнут барабанные перепонки, и потечёт кровь из ушей. Чтобы остановить это безумие, Егор рванул на себя ближайшую дверь и схватил трубку.

– Да!

Абсолютная тишина ударила по ушам неожиданно. Оказалось, резкое исчезновение звука тоже бывает болезненным. Егор охнул, рухнул на колени и выпустил телефонную трубку из рук.

– Алло! Алло! Егор Анатольевич! Вы слышите меня? Алло! У вас всё в порядке?

Из-за панических ноток в голосе казалось, что звонивший искренне волнуется. Но Кухарев не поверил. Он чувствовал – если положить трубку на рычаг, какофония начнётся вновь.

Егор застонал. Разговора было не избежать. Пришлось взять болтающуюся на проводе трубку и поднести её к уху.

– Я слушаю.

– Наконец-то! Здравствуйте, Егор Анатольевич. Как дела?

Кухарев в ответ грубо выругался, хотя обычно ненормативную лексику не использовал.

– Фу, как некультурно. А ещё творческая личность.

– Кто ты и что тебе надо? – мрачно спросил Кухарев.

– Мне?! – поразился собеседник. – Почти ничего. Это вам кое-что надо.

– Так какого хрена ты меня преследуешь!

Послышались нотки искренней обиды:

– Зачем вы так, друг мой. Не преследую, а пытаюсь передать важную информацию.

– Так приди сюда, – в отсутствие раздражающих звонков Егор постепенно успокаивался и возвращался в своё привычное состояние, – мы мирно побеседуем, ты скажешь всё, что собираешься, а затем разойдёмся в разные стороны, возможно, даже друзьями.

Собеседник хрюкнул и рассмеялся:

– Ох, Егор Анатольевич, шутник! Да все наши знают, что вы неадекват!

– Я кто? – удивился Кухарев.

– Неадекват, – с радостью повторило существо, – вы мирных бесед с нечистой силой не ведёте, при любом удобном случае убиваете. Даже клён один раз спилить не поленились. А он, между прочим, стихи писал, из Вырая выбирался лишь раз в тридцать лет. Ну, пристукнул пару десятков человек за всё время своего существования, с кем не бывает. Так что лучше мы так, заочно пообщаемся. К тому же вы в местности, которая для меня чуждая. Тамошние джинны конкурентов не любят.

Егор не стал спорить и доказывать, что он не маньяк, уничтожает лишь тех, кого считает опасным для человеческого общества или тех, кого ему «заказали», и просто буркнул:

– Я слушаю.

– Очень, очень рад. Ладно, не буду ходить вокруг да около. Я знаю о горе, постигшем вашу семью семь лет назад. Любимая супруга и единственный сынок исчезли при загадочных обстоятельствах. А в буферной зоне после этого появилось два светила, и вы догадываетесь, что дорогие люди погибли. Но что именно случилось в тот день, вы не знаете и мучаетесь от неизвестности уже много лет.

– Слушай, ты, знаток! – зашипел Кухарев. – Не лезь не в своё дело! Не суйся потусторонними граблями туда, куда тебя не звали!

– Опять вы грубите, а зря, – проблеял собеседник. – Вот обижусь и не подскажу, как выяснить подробности того, что произошло тогда. А я точно знаю, как это сделать.

Рука, державшая трубку, дрогнула.

– Кто ты?

– Я? Всего лишь Вениамин. Умный, благородный, добрый и очень скромный чёрт, который хочет предложить небольшую сделку. Доступ к информации о семье взамен на малюсенькую, просто малипусенькую услугу.

Егор чуть было не положил трубку на рычаг. Все знают, что сделки с нечистой силой обычно заканчиваются плохо. Но мысли о семье заставили стиснуть зубы и слушать дальше.

– Врать не буду. Это в большей степени легенда, чем точные сведения. Но предположим, что сказки не обманывают. В общем, среди наших ходят разговоры, что где-то в Вырае есть местечко, в которое могут попасть только живые люди. И то не все, про́клятым, например, не обломится. Ну, и те души, что после смерти не идут на перерождение, а с ними не пообщаешься. В этом местечке ждёт своего часа никем не востребованное абсолютное знание о прошлом, настоящем и будущем. Понимаете, куда я клоню?

– Нет.

Вениамин протяжно вздохнул:

– Деградировали человеческие колдуны, очень мало толковых экземпляров, из нового поколения только одну ведьмочку с неплохим потенциалом знаю. Вот скажите, уважаемый Егор Анатольевич, вам интересно знать о делах прошлых лет, веков, тысячелетий?

Кухареву было очень интересно. Его уже много лет мучили вопросы о роли Приречья в конце света, о судьбе интернет-знакомого Максима, о своих собственных, очень плохо изученных способностях и о многом-многом другом. Но самый главный вопрос был всего один: что случилось с семьёй? Вот только Егор не собирался показывать свою заинтересованность слишком явно, поэтому как можно равнодушнее сказал:

– В истории, антропологии и прочих научных дисциплинах, связанных с человеческой эволюцией, белых пятен на момент Катастрофы почти не осталось. Кому надо, тот знает всё. Думаю, если задаться целью, в библиотеках можно отыскать ответ на любой вопрос.

– Ха-ха-ха! Человеческой истории сотни тысяч лет, в ней много тайн и загадок. А более ранние времена и вовсе покрыты лиловой пеленой. Не забывайте – когда началось разделение, людей отбросило в развитии. Сейчас то же самое происходит, и, если ситуация не изменится, через несколько поколений Катастрофа обрастёт легендами, ещё позже люди забудут как писать, читать, нынешнее время исчезнет навсегда, память уйдёт в небытие. И через сотни тысяч лет какой-нибудь ваш далёкий потомок будет крутить пальцем у виска на рассказ о существовавшей некогда цивилизации.

Пока шёл этот высокоинтеллектуальный разговор, солнце успело спрятаться за горизонт. Жара стремительно сменилась на прохладу, Егор встал и, не убирая трубку от уха, надел куртку.

– Ладно, Вениамин, загадочный представитель чёртовой братии. Скажешь, наконец, что ты от меня конкретно хочешь? Здесь ночь наступает, мне надо идти.

– Точно, что-то я отвлёкся. Продолжу рассказ в рамках нашей с вами сказочки. В общем, всё просто. Когда предки разделили миры, они на всякий случай оставили небольшую территорию в первозданном виде. И закрыли её от нечистой силы, что, между прочим, обидно. Хранилище памяти, если можно так сказать. Если это место и впрямь существует, то… – Вениамин вздохнул.

– То что?

– Ох, Егор Анатольевич, подумайте сами. Миллиарды ответов. Там можно узнать, зачем разделили миры, кто отхреначил Правь от остального Вырая и вообще, была ли она когда-нибудь на самом деле. Понять, для чего вот это вот всё, почему люди умирают, правда ли, что каждый человек должен переродиться в нечисть или мы вообще не связаны, какую роль в этом всём играет душа, с какой радости некоторые люди проявляют сверхъестественные способности, хрюк. Ну и так, по мелочи: есть ли жизнь на Марсе, яйцо или курица, как ублажить жену и любовницу одновременно, где деньги, Зин, и как не толстеть, нажираясь на ночь. Так что я предлагаю сделку. Находите вход в хранилище, если оно всё же существует, проникаете внутрь и выясняете, как Низшему стать Высшим. Или хотя бы узнаете, откуда Высшие вообще берутся. Очень надо.

– А мне какая выгода?

Вениамин вкрадчиво ответил:

– Подумайте, вы ведь получите доступ к месту, в которое много тысячелетий никто не заглядывал. Только представьте, сколько там полезной информации для вас лично! А я почти ничего не требую взамен, лишь парочку ответов на вопросы, от которых вам ни горячо, ни холодно.

Кухарев закрыл глаза. Предложение выглядело расплывчатым и нехорошо попахивало. Он прекрасно понимал, что идти на сделку с чёртом – совершенная глупость. Но это был шанс узнать правду о жене и сыне, хоть и призрачный.

– Как там тебя, Вениамин? Самому не смешно? Пойди туда не знаю куда. Узнай то, не знаю что. А если этого хранилища всё-таки не существует?

– Тогда сделка аннулируется без последствий для обеих сторон, – спокойно ответил Вениамин, – соответствующий пункт внесён в контракт.

– В чём подвох?

– Ни в чём, Егор Анатольевич. Абсолютно прозрачный договор, взаимовыгодный, никаких сносок мелким шрифтом. – Веня внезапно перешёл на «ты»: – Всё равно болтаешься по Выраю без цели. А так хоть смысл в жизни появится.

– Почему я?

– Да просто так! – разозлился чёрт. – Сижу, думаю – кого бы отправить в интересное и полезное место? Гляжу – идёт. В смысле, ты идёшь-бредёшь. И морда лица смутно знакомая. Ты личность известная, особенно среди малявок. Тобой игош да присыпушей пугают, ясно? Поднял связи, послушал всякое из первых рук тех, кто успел от тебя сбежать. Сделал вывод, что можешь заинтересоваться и даже доберёшься туда, куда надо. Никаких тайн и загадок. Честно-пречестно. Зуб даю.

– Где подписать? – буркнул Егор.

Веня не ответил, но на боковом стекле будки проявился огненный текст.

– Кровью, пожалуйста.

Кухарев достал из рюкзака нож, порезал ладонь и неуклюже растёр кровь по стеклу пальцем. Подпись получилась не слишком разборчивой.

– Пойдёт, – весело заявил собеседник, договор вспыхнул и исчез. – Удачи. Твой экземплярчик на песке заберёшь. Покедова.

– А идти-то куда?

– Рядом с тобой мой представитель, он подскажет направление.

Веня бросил трубку. В тот же миг исчезли таксофоны, и в тусклом свете луны Егор увидел прямо под ногами два листа бумаги. Один был уменьшенной копией договора на стекле, даже подписи стояли, на другом имелась лишь одна фраза, написанная ажурным почерком: «держись Мариночки».

Кухарев обозлился. Он понятия не имел, что это за Мариночка такая, где её искать, и что за «представитель» крутится рядом. Но тот не заставил долго себя ждать.

– З-здравствуй, о великий и ужасный маг, уничтожитель зла и защитник невинности!

– Чего?

Егор не сразу понял, откуда доносится заискивающий голос, но потом в некотором отдалении заметил мелкое существо.

Выглядело оно жалким и не слишком опасным. Размером с кролика, белое и пушистое, с симпатичным хвостиком, который был скручен бубликом. Но чёрные небольшие рожки, острые зубы и злобные красные глазки говорили о мерзком характере.

Уразумев, что экзорцист его увидел, нечистик сделал испуганный шаг назад и, добавив в голос подобострастия, пропищал:

– Хозяин поручил мне ответственное и очень важное задание: провести вас, о великий и ужасный, сквозь границу зоны. Да так, чтобы вы оказались в нужном для вас месте. Нижайше прошу не убивать меня. Как только мы окажемся на человеческой территории, я исчезну и более никогда вас не побеспокою.

Существо била крупная дрожь, и Егор понял, что это дикий страх. Оказывается, у него действительно сложилась довольно специфическая репутация в потустороннем мире.

Решив, что это даже хорошо – чем сильней его будут бояться, тем меньше будут надоедать, экзорцист проронил:

– Веди. И чтобы ни звука, иначе развоплощу. Чёрт не говорил, что тебя обязательно нужно оставить в живых. Ты ведь злыдень? Абсолютно бесполезное, я бы даже сказал, вредное существо. Так что не зарывайся.

Злыдень громко всхлипнул, несколько раз кивнул и побежал в сторону границы зоны. Его хвостик нервно подрагивал, а уши то прижимались к рожкам, то выпрямлялись.

Брезгливо поморщившись, Кухарев двинулся следом.

Часть 1

Глава 1

Вырай выпустил «Ниву» из своих объятий после полудня. Машина оказалась на городской площади, и Марина едва успела нажать на педаль тормоза – в опасной близости от точки выхода стоял памятник. Разбитый в крошку высокий бордюр вокруг него давал понять, что не у всех путешественников-автомобилистов хорошая реакция.

– Сидим, не выходим, – бросил Слава. – Ждём.

Максим согласно кивнул, Марина, которая собралась было выйти наружу, беспрекословно отпустила ручку дверцы. «Ниву» украшали руны, выполняющие ту же функцию, что и защитный полесский круг, но эффект от них был гораздо ощутимей. К сожалению, за усиленное оборонное действие приходилось расплачиваться двухсторонним эффектом, поэтому ведьма не могла из салона почувствовать, в нужное ли место они попали. Но Слава был опытным искателем, и на человеческих территориях она безоговорочно признавала в нём командира. К тому же кузен спокойно уступал ей роль лидера в потусторонних пустошах. Ну, почти.

А Максим и вовсе в последние годы почти не покидал Приречье – потребности семьи и многочисленные обязанности перед поселением не оставляли много времени на приключения, так что и в Вырае, и на человеческой земле он довольствовался ролью рядового члена команды.

И лишь в те моменты, когда Славу или Марину заносило, он напоминал, кто в этой троице самый уравновешенный и адекватный. К счастью, подобное случалось очень редко.

Бордюр, в который уткнулась машина, ограничивал пешеходную зону вокруг многоступенчатого пьедестала с изображением ангела и барельефами на морскую тематику. На пьедестале стояла высокая колонна, украшенная якорями, а на самом её верху – человеческая фигура. Всё это было увешано деревянными и картонными табличками с надписями «welcome», «food», «water», «medicines», «help» и «justice», из-за их количества и разнообразия видеокамеру, направленную на точку выхода, приреченцы заметили не сразу. А заметив, напряглись – красная лампочка говорила о том, что аппаратура рабочая, и скорее всего, появление чужаков не осталось незамеченным.

Кольцевая развязка выводила сюда четыре улицы, но попасть на них было нельзя из-за забора, который ограничивал всю площадь.

Подобное путники видели уже не раз – всё-таки удобнее обезопасить точку выхода, чем ловить чужаков по всей территории, но, в отличие от других поселений, в этом забор выглядел добротно и внушительно. Никаких гнилых досок и мятых дверок от холодильников, только металлические прутья высотой в два метра. Полное ощущение клетки – тебе ничего не мешает разглядывать окружающий мир, но и выбраться ты не можешь.

Ландшафт за забором был явно городским. Слева шумел листвой то ли окультуренный лес, то ли одичалый парк, впереди и справа высились многоэтажные здания, а позади машины, как водится, клубился лиловый Туман, который по своему обыкновению каждые несколько минут становился невидимым. В такие мгновения он открывал взору путешественников всё те же высотки, естественно, недоступные. Каждый, кто пожелает к ним приблизиться, попадёт в Вырай.

– Что-то знакомое, – пробормотал сидящий на заднем сиденье Максим. – Это какое-то известное место…

– Угу, даже я где-то это видел, – согласно кивнул Слава. – Кажется, в сериале.

– И не в одном. Я вспомнил. Скорее всего, это Нью-Йорк. Но не Бронкс. Здесь мы ещё не бывали.

– Что-то нас никто не встречает, – проворчал Слава спустя несколько минут. – Не нравится это мне. Так и быть, выходим. Андреич, давай.

Покинув машину, Слава взвёл арбалет, Макс сделал то же самое. Мужчины встали спина к спине, вглядываясь в окна и кроны деревьев. Марина вышла только тогда, когда Славка разрешающе кивнул. Она закрыла глаза и прислушалась к мирозданию.

По давно заведённому правилу сразу после выхода из Вырая они не пользовались ни способностями ведьмы, ни заклинаниями и заговорами, подвешенными на амулеты. Всё для того, чтобы не привлекать лишнее внимание – слишком часто они натыкались на сообщества, которые, мягко говоря, не любили колдовство.

Но «общение» с Древом Жизни со стороны не было заметно, базовая способность по обнаружению Высших тоже никак внешне не проявлялась, поэтому ведьма спокойно им воспользовалась.

– Элиты нет, – сказала она спустя несколько секунд.

– Любителей пострелять тоже пока не наблюдается, – напряжённо ответил Слава. – И татуха молчит, значит, мелкой нечисти нету. Но чуйка говорит, что за нами наблюдают. Камера ж не зря висит.

Максим молча кивнул и опустил оружие. Искатель помедлил, но тоже расслабился, правда, лишь внешне. Пружина, в которую сжалась интуиция Славы, едва «Нива» оказалась на площади, распрямляться не спешила.

– Какие дружелюбные надписи. – Максим подошёл к памятнику чуть ближе. – Может, здесь, как у нас или в Бронксе?

– Что-то мне не верится в такое гостеприимство, – с подозрением прищурился Слава.

– Да ладно тебе, – пробормотала Марина. Она, всё так же не открывая глаза, встала на колени и развела руки в стороны. – У нас на пропускном пункте почти то же самое.

– Но мы уже минут десять перед камерой маячим, а реакции никакой, – возразил Слава. – У нас бы уже давным-давно дежурные отреагировали. К тому же дома никто не огораживает точку выхода. До ворот в само Приречье мы ничего не контролируем.

– Ну, у нас Яга в переходнике бдит, нам проще. Враждебно настроенных путников и не видим почти.

– И что? Они поэтому чужаков держат в клетке незнамо сколько времени? – всё больше раздражался Слава. – С каких пор, Андреич, ты веришь всему, что на заборе написано? Ты прям как будто на уродов никогда не нарывался. Я вот тоже, наивный пацан, в самом начале когда, забрёл в окрестности Новокубанска, повёлся на улыбочки. Щаз-з-з. Улыбались, потому что представляли, как гуляш из меня варить будут. Еле ноги унёс.

– Я читал отчёт, – перебил Славу Максим. – Кажется, то вообще твой первый поход за Туман был. А ты не думал, что здесь никто не живёт? Мы такое не раз видели.

– Заброшенной площадь не выглядит, ты чего, Андреич. Да и дымом пахнет, ты ж понюхай…

Марина в споре больше не участвовала. Если честно, она вообще вдруг перестала слышать спутников, сосредоточившись на ощущениях своего артефакта. Древо ровно и спокойно транслировало уверенность, что один из его осколков находится где-то здесь, на участке человеческой земли, не изуродованной потусторонним миром. Правда, из-за расстояния можно было определить лишь вектор направления, в котором нужно двигаться. Тянуло куда-то влево, за дикий парк. Ведьма почувствовала, как её душу заполняет невероятное облегчение – наконец-то путь длиною в несколько месяцев привёл к искомой цели. Конечно, изредка троица возвращалась в Приречье, чтобы отдохнуть и пополнить припасы, но по сути вся весна и половина лета ушли на путешествие. Древо искало части себя по всей планете, очень широкой сетью. Поначалу оно определило континент, и троица уже подустала от Северной Америки. Здесь нечистая сила представляла собой мешанину из мифов европейских, азиатских, африканских народов, индейская культура тоже оставила свой след, и всегда был риск наткнуться на что-то неизвестное ни колдунье, ни биологу.

Затем артефакт стал сужать область поисков, Вырай выпускал их всё ближе и ближе к морю, и наконец-то привёл туда, куда надо.

Восторг поутих, ведьма открыла глаза и бросила недовольный взгляд на массивное кольцо, изъеденное ржой. Фиолетовый камень закрывал всю фалангу. Он тоже был вечным конденсатором, тем самым, который с большим трудом удалось выторговать у приреченского водяного. Почему-то Марина раньше думала, что, как только перстень окажется в её руках, он тут же сольётся с остальным Древом в единое целое, как случилось в тот первый раз, во время сражения с Прасковьей. Но почему-то этого не произошло. Кольцо сливаться не желало, хотя всё остальное вышло точно так, как и предполагала колдунья – и базовая особенность имелась, и потенциальные способности хозяйки увеличились, и подвеска в виде кроны дерева была рада присутствию своей третьей части.

Если подвеска на волосяном шнурке держала в узде личного голема и чувствовала Высших, то перстень реагировал на неинициированных магов любого возраста. Марина даже вычислила несколько потенциальных будущих коллег среди детей Приречья. Правда, никому об этом не сказала, чтобы не пугать родителей. Да и не всякий потенциальный станет развивать способности, так что незачем лишний раз баламутить народ. Но вот почему эта деталь не присоединилась к основе, ведьма не понимала.

Впрочем, она надеялась, что когда четвёртая часть Древа окажется в её руках, то, что до́лжно, наконец-то случится.

От прикосновения к плечу Марина вздрогнула и непонимающе уставилась на Славку.

– Маня, ну что? Мы тут оббежали эту хренову площадь, пока ты в нирване была, вон там что-то типа ворот, но они закрыты. Есть переговорное устройство, вроде рабочее. Но нам никто не ответил. И улицы вроде как пустые, но гул стоит. Наверное, жильё чуток подальше. Так что либо тут кукуем, пока Вырай не откатится или нас кто-нибудь не встретит, либо валим в Туман, наплевав на откат. Второе предпочтительней, чуйка моя от этого местечка не в восторге, а она ещё ни разу не подводила. Ну, если не считать Новокубанска.

– Никуда не валим, – торопливо сказала Сычкова, поднимаясь с колен. – Осколок Древа здесь.

– Мать моя женщина, да неужели! – воскликнул Слава, враз позабыв о посылах интуиции. Не прошло и полугода! Наконец-то твоя хреновина вывела нас туда, куда надо!

– Ты не понимаешь, – бросилась на защиту вечного конденсатора ведьма, – это ведь не просто!

– Да сама же говорила, что оно чувствует свои огрызки!

– Чувствует, но чем дальше части друг от друга, тем слабее связь. Возможно через хранилище, о котором говорили Доля с Недолей, было бы быстрее, но ты знаешь, что Павлюк так и не смог его нащупать! Может, этого места вообще нет!

– Так отдала бы Павлюку Древо! Сама хреновина, да плюс Димкины способности проводника, в сумме мы бы уже нашли все куски давным-давно!

– Отдать? – Марина прижала руку к груди в том месте, где под кофтой висел артефакт, словно решила защитить его от нападок троюродного брата. – Ты что говоришь такое?! Дима ему не очень понравился!

– Слава… – предостерегающе вмешался Максим. Всего несколько дней назад мужчины как раз обсуждали, что с ведьмой творится что-то странное, и что нужно быть аккуратней в высказываниях, особенно, если Древо висит на её шее, но искателя уже понесло.

– Ой, великая и могучая хрень испугалась проводника? Бедняжечка! – протянул Коваль с издёвкой. – А ты не думала, сестрёнка, что оно тебе все мозги в кучу смешало и манипулирует, словно идиоткой?

– Коваль, заткнись! – рявкнул Максим. В отличие от своих бывших учеников, он не прекращал следить за обстановкой, поэтому первым услышал рёв моторов.

– Я не просила вас со мной идти! Если хотите, возвращайтесь домой, навигаторы у вас есть.

– Ага, чтобы ты вообще с радаров исчезла? Да если бы не мы, твоё ненаглядное Древо таскало бы тебя по миру безостановочно!

– Слава! Оно, между прочим, на тебя обижается!

– Да твою ж мать, оно ещё и обидчивое! – чуть ли не зарычал искатель. – Сними эту дрянь немедленно!

Бондаренко выругался и грубо толкнул Славу в спину.

– Коваль, хватит! И ты тоже! Не слышите разве? Хозяева едут, а мы сейчас идеальная мишень!

Мгновенно остыв, Марина и Слава юркнули в машину. Максим, бросив тревожный взгляд в сторону ворот, сделал то же самое. Позади «Нивы» с грохотом опустилась решётка, окончательно замыкая ограждение площади и отрезая путь назад, в спасительный потусторонний мир.

– Достань голема своего, положи на приборную панель, – буркнул искатель, решив доскандалить чуть позже.